- Я вам скажу. Разворачивал лицом к стенке, одной рукой хватал за волосы, другой чуть ухо не отрывал...
      - Прекратите, черт побери! - снова хлопнул по столу Парамонов. - У него в жизни наверняка еще кое-что было, кроме вашей задницы!
      - Конечно: водка с пивом и мотоциклы. Он тогда еще только мечтал купить "Харлея".
      - Вот-вот. Давайте о мотоциклах, о друзьях-собутыльниках - Он и друзей приводил, чтобы я им давала.
      Но это было жалкое подобие...
      - Что вы так зациклены на себе? - утер вспотевший лоб Парамонов. - У вас оседает в памяти что-то другое?
      - Можно мне? - Жанна подняла руку, как примерная ученица. - Сама я старалась держаться от него подальше. Чтобы не рассыпаться на мелкие детали. Но от Ларисы наслышалась достаточно. Он совершенно неуправляемый человек, вообще не знает границ. Между Гоблином пьяным в доску и абсолютно трезвым большой разницы нет - оба одинаково безбашенные. Насчет друзей... С кем бы он ни садился пить, всех потом расшвыривал в разные стороны. Чтобы найти себе друга вровень, ему просто раздвоиться пришлось бы.
      - А деловые контакты? Он ведь должен был где-то зарабатывать, значит, с кем-то стыковался.
      - Не представляю, где он мог работать, чьи указания выполнять.
      - Дольше суток нигде бы не удержался, - кивнула Лариса. - Любого начальника при первой же попытке командовать сунул бы башкой в унитаз. Я ему объясняю, что у меня месячные...
      - Интимные воспоминания вы, пожалуйста, в письменном виде зафиксируйте, - Парамонов нашел наконец способ отделаться от Ларисы. - Прямо сейчас. Я вам дам бумагу и ручку.
      - Но деньги у него водились, - продолжила Жанна. - Не знаю откуда. Несколько раз прав лишали, он быстро вопрос решал. Потом, правда, забил на все и ездил без прав.
      - Один или катал кого-нибудь?
      - Кто в здравом уме к нему сядет? Разбиться не разобьешься, но инфаркт получишь точно.
      - Он меня однажды на мотоцикле... - начала было Лариса.
      - Пишите, не отвлекайтесь, - заткнул ей рот Парамонов.
      По большому счету, он так и не получил ни одной зацепки. Разве что яснее стал представлять себе эту фигуру: бородатого, вечно непричесанного "шкафа", вылезающего из седла только для того, чтобы удовлетворить назревшие потребности - набить морду, потрахаться, накачаться водкой с пивом, опорожнить кишечник.
      У этого отморозка не просматривалось привязанностей и слабостей, кроме мотоцикла, весь остальной мир гроша для него не стоил - Где он его купил, свой "Харлей"? Такие машины у нас в России наперечет.
      - Вы ж милиция, вам лучше знать, кто ими торгует. Тогда он уже с Ларисой не встречался.
      Мы с ней и не видели его на "Харлее". Только слыхали: вот, мол, Гоблин классную машину себе взял.
      Мужики все злились, прямо ядом исходили.
      Жанна была по-своему права: милиции легче выяснить обстоятельства покупки супердорогой, редкой для России модели. Но Парамонов уже разослал запросы и получил неутешительные ответы. У официальных дилеров Гоблин мотоцикл не приобретал, все законно растаможенные "Харлей" находились под присмотром, их владельцы были хорошо известны.
      ***
      Перед взрывом Атаман вжался в землю ребрами и коленями. А очнулся лежа на спине. Чадили колеса трейлера, пелена дыма добавилась к облачной пелене, и луна почти пропала с небосвода.
      - Очухался. Я же говорил.
      - Помоги поднять. Ты повезешь или я?
      - Как он держаться будет?
      - Надо запястья связать, чтобы руки не расцеплялись.
      - Спокойно, не все так плохо, - пробормотал Атаман. - Главное - не дать ему оторваться. Засекли, в какую сторону покатил?
      - Это он про кого, про Гоблина? Бредит, наверное.
      - Как такая штука называется? Контузия?
      - Обойдемся без громких слов, - проверяя шейные позвонки, Атаман осторожно покрутил головой вправо-влево.
      - Сматываться надо срочно. Сейчас нагрянут сюда все службы. Еще захомутают как диверсантов.
      Вдруг шагах в двадцати от поверхности земли отклеился щуплый человечек, встал на колени и дрожащим голосом попросил:
      - Заберите и меня.
      - Это ж он, водила. Ну-ка, ну-ка, - оживился Штурман.
      Не помнящий себя от ужаса человечек мертвой хваткой сжимал пустую канистру. Хотел, но никак не мог выпустить ее из рук.
      - Куда тебе сматывать, все равно притянут к ответу. Ты ж оформлен был водителем, е-мое.
      - Пусть лучше думают, что сгорел.
      - Так тебе и подумают. Откуда останки возьмутся?
      - Есть там, найдут. Был со мной напарник, - Синицын вздрогнул, живо представив его теперешний вид.
      - В натуре? Нет, срочно надо сматываться.
      - Где Гоблин? - еле держась на ногах, ухватил Синицына Атаман.
      - Какой еще Гоблин?
      - Ну, борода на мотоцикле.
      - Успел, кажись, рвануть.
      - - Его б волной взрывной смело. Меня вон с земли подняло.
      - Ты ближе гораздо был. Господи, откуда вас здесь столько народу взялось? И все на мотоциклах.
      Майк сделал круг среди травы и чахлых кустов.
      - Чисто. Если не померещился, значит, был и сплыл.
      - Сматывать надо, - торопил Штурман. - Еще не конец фейерверка, еще трубопровод рвануть может.
      "Уралы" покатили в сторону от дороги, где вполне светило нарваться на ментов или эфэсбэшников, спешащих к месту происшествия.
      Или просто на пост ДПС, где получили по рации наказ тормозить всех подряд - благо в третьем часу ночи машин на трассе негусто.
      Смрадный дым остался позади, облака тоже унесло. Атаман, правда, продолжал все видеть будто сквозь пелену из-за боли в спине и грудной клетке. Переломов и вывихов, слава богу, не ощущал - спасибо и на том.
      Вспомнилась странная лиса, которую некстати потянуло к машине. Разорвало, наверное, в клочья - менты потом будут гадать, что за рыжие волоски попадаются кое-где на траве.
      ***
      Парамонов напрасно сокрушался, что его поле деятельности ограничится Ростовом и копанием в старых, давно неактуальных подробностях гоблиновской биографии. На другой день после допроса двух подруг пришлось покупать билет в командировку - на место взрыва у трубопровода.
      Свидетелей происшествия не было, но следы мотоцикла явно читались на земле. Последнее время Гоблин чудил именно в этих местах, и очередное ЧП тоже приписали ему. Дотла выгоревший труп наверняка принадлежал водителю трейлера, воровавшему из "трубы" бензин.
      Возможно, Гоблин застал его за этим занятием, потребовал мзду в каком-то виде. Столкнувшись с отказом, решил наказать водилу.
      Скоро подоспела еще одна важная новость: мотоциклов было по меньшей мере три - к этому выводу пришли эксперты, внимательно изучив все фотографии следов. Неужели Гоблин сколотил банду? С одной стороны, это плохо, с другой - банду легче засечь, чем непредсказуемого одиночку.
      Подъехали на заправку, где несколько раз видели сгоревший трейлер. Персонал само собой открещивался от перепродажи левого товара. Парамонова это все мало интересовало. Местные сыщики заведут отдельное дело, разберутся. Главное - новые фигуры рядом с Гоблином. Постоянные они или временные?
      Пусть бы только в цепочке происшествий появилась хоть некоторая закономерность, хоть минимальная логика.
      Заглянул в магазинчик при заправке, стал интересоваться насчет мотоциклистов - не деревенских "колясочников", а тех, у кого машины посовременней, покруче. Продавщица ничего не могла сказать, а вот кассирша вспомнила двух байкеров, мелькнувших за день до происшествия.
      - И того водителя, что сгорел, я тоже помню.
      Как раз видела их всех вместе, о чем-то говорили. Один потом явился со мной любезничать.
      И еще там был один постарше, в камуфляжных штанах.
      Сняв подробные показания, Парамонов пришел к выводу, что байкеры подкатили к заправке на "Уралах", но без Гоблина. Оно и понятно - этот светиться лишний раз не захотел.
      Глава 18
      ПЕРВЫЙ ЗВОНОК
      Тем временем люди, уплатившие Гоблину аванс, матерились на чем свет стоит.
      - Таких вешать надо! - нервно курил субъект с обвислыми, как у бульдога, щеками. - Говорил я, нельзя с отморозками связываться.
      - Урод недоделанный. Так подгадить, - грыз сгиб большого пальца его собеседник. - Но ведь не первый же раз берется. Был я в Сочи, там Кислый рассказывал. Дважды все как доктор прописал. Менты туда-сюда, в конце концов оформили как аварию.
      - Если есть у человека загибы, они со временем загибаются сильней. Два года назад Гоблин еще был мало-мальски вменяемым.
      - По крайней мере, насчет гонорара он все по-прежнему очень четко рубит.
      - И насчет аванса, - человек с бульдожьими щеками раздавил в пепельнице сигарету, не выкуренную даже наполовину.
      - Шестаков теперь дня три носа никуда не высунет.
      - Сидеть он не привык. Скорее возьмет добавочное сопровождение.
      - Может, Гоблину скучно работать, не имея больших проблем?
      - Сроки у нас жесткие, это он знает. Взял аванс - будь добр...
      - Один раз раскопал его Лабус. Если понадобится, раскопаем снова и тогда уже навечно уроем.
      ***
      Водитель "Нивы" и его небритый, с красными глазами пассажир ничего еще не знали о взрыве. Последние сутки ни с кем не общались на дороге.
      - Надо бриться, Самир, - не в первый раз уже завел разговор водитель. Вид у тебя и без того слишком гордый, посты каждый раз реагируют. Но где-то, может, и пропустили бы, если б побрился.
      - Может, волосы еще покрасить или парик купить? Какой есть, такой есть.
      - Честно сказать, не пойму, в чем здесь принципиальность. По вере нельзя? Но ты же рано или поздно бреешься. Вот и брейся чаще, зачем лишний раз подставляться?
      - Хорошим для них все равно не станешь.
      - Ну тогда повяжи зеленую повязку моджахеда и езди в таком виде.
      - Ладно, сегодня побреюсь. Достал, честное слово.
      - Давай уже не тяни, чтобы закрыть вопрос.
      Скоро водитель понял, почему Самиру трудно было решиться. С собой у дагестанца имелись станок фирмы "Shick", помазок и мыло. Но без горячей воды он никак не мог обойтись. Пришлось искать удобное место, выезжать к берегу, разводить костер.
      Густо намылив щеки, Самир сел ждать, пока щетина в достаточной мере умягчится. Выкурил очередную мастырку, блаженно прикрыл глаза.
      - Каждый раз у тебя такая церемония? - спросил водитель, привыкший за полторы минуты разбираться со светлой порослью на щеках и подбородке.
      - Если бриться, то бриться как положено, - дагестанец начал почти от самых век и медленно продвигался ниже. - Как тебе эти, на мотоциклах? Серьезные люди?
      - Который постарше точно серьезный. Сразу видно бывшего вояку.
      - Вот и я думаю, - Самир аккуратно, с нежностью обошел левый ус.
      - Плохо тебе, что ли? Сделает работу, а ты отчитаешься. Главное только в точности узнать, как оно все происходило - Смеешься? Старик сразу проверит, что экспертиза показала, какую пулю вытащили. У него, слава Аллаху, возможностей достаточно.
      - Мало ли как случается. Прикупил ты, к примеру, пушку на всякий пожарный. Вдруг стычка лоб в лоб случилась - такая дура с оптикой не очень сгодится.
      - Где пушка, скажет, покажи. Нет, со стариком лучше не вертеть хвостом Так прищемит...
      - Тогда можно и в пролете остаться - Без оплаты еще полбеды. Старик не простит, если кто-то нас опередит.
      - Я б на его месте только доволен был, если бы моего врага кто-то оприходовал.
      - Ничего ты не понимаешь. Хуже этого нет.
      Навсегда теряешь всякую надежду отомстить.
      - В крайнем случае найдет этого в черной майке и отвалит ему за работу. Вроде как заказ задним числом.
      Смыв остатки пены, Самир провел ладонью по щеке.
      - Совсем другое дело, - водитель хотел плеснуть в костер остатки воды.
      - Стой, куда? - дагестанец решил еще раз, начисто пройтись лезвием.
      - Да все отлично, красивее некуда. Знаешь, какой я вспомнил старый анекдот? Приходит грузин к врачу, расстегивает ширинку и член выкладывает на стол. Врач: "В чем дело, гражданин?" Грузин: "Ти пасматри". Врач: "На что вы, собственно, жалуетесь?" Грузин с гордостью: "Ти пасматри, какой красавэц".
      Самир опять вспылил - чуть щеку не порезал.
      - Ты с чем, шакал, мое лицо сравниваешь?
      - Да ладно, ничего я плохого не хотел. Красавец, говорю - сам посмотри на себя. И слишком не усердствуй, все равно завтра будет черным-черно.
      Самир сверкнул глазами, но русый его напарник так широко и мирно улыбался, что злиться на него было бы противоестественно.
      - Думай, что говоришь. Слишком легко у тебя слова выскакивают.
      Машина выехала на широкую тропу, с нее перебралась на грунтовую дорогу, оттуда на раздолбанную асфальтированную. В трех-четырех километрах от нормальной трассы они вдруг увидели на асфальте машину с распахнутыми настежь дверцами и нескольких людей в бронежилетах, суетящихся вокруг. Вторая машина - обычный "рафик" - стояла поблизости, на обочине.
      - По-моему, там кто-то лежит на дороге, - пробормотал водитель, пристально вглядываясь. - Разворачиваться поздно, тянемся дальше как ни в чем не бывало.
      На дерьмовой, с выбоинами дороге скорость у "Нивы" была не больше пятидесяти километров. Пришлось еще больше сбросить ее, вынужденно объезжая кучку людей. Один из них обернулся, мельком скользнув взглядом по "Ниве" и людям внутри.
      - Вот не побрился бы - меня бы тоже тормознули.
      - Это же наши, - прохрипел Самир, едва только людей в бронежилетах снесло назад.
      - То есть...
      - Видел двоих на земле?
      - Видел: руки на затылке. Не дай бог...
      - Оружие видел? А я видел с моего места. На белой тряпке подстеленной. Все раскопали, все выложили.
      У водителя отвисла нижняя челюсть, правая подошва непроизвольно стала жать на педаль газа.
      - Людей я не знаю, номера машины тоже, - продолжал Самир. - Но винтовка точь-в-точь моя. Наверняка один из наших, старик ведь троих всего посылал.
      - Нам ведь зону три дня назад определили по сотовому.
      - Вот мы как раз на границе, разве нет?
      И эти тоже заехали.
      Водитель глянул в зеркальце: пока машину никто не преследовал. Но это первый звоночек. Второй не заставит долго ждать. У тех в тачке наверняка такой же тайник оборудован. Если там обнаружили, значит, знают теперь, где искать.
      - Что будем делать?
      - Сейчас выйду на связь. Как повесят на них терроризм, так все расскажут. И про Гоблина, и про три машины.
      Самир ждал, сжимая трубку сотового, потом торопливо заговорил по-аварски. Замолчал, выслушивая ответ. Водитель даже вспотел от нетерпения. Он знал только одно: даже если ему заплатят тройную против прежнего цену, стрелка с оружием он больше не повезет.
      - Ну?
      Самир выглядел не очень довольным.
      - Что говорит?
      - Не дергаться. Сами все уладят.
      - Как уладят?
      - Старик мне тоже обещал. Если найдут при досмотре оружие, потерпеть день-два. Дальше заберет по своим каналам в Махачкалу.
      Водитель ничего не знал о фамилии и должности Старика, поэтому имел все основания сомневаться.
      - Скорей его самого заберут.
      - Работа у него ответственная, большой начальник. Скажет - пошлют сюда нужные документы. Если человек в разных местах закон нарушил, судить его должны там, где статья серьезнее. Вот и пошлют через прокуратуру документы: у нас, в Махачкале, он больше натворил. Там уже, сам понимаешь...
      - Хотелось бы верить. Но я почему-то верю тем, кто мне в затылок дышит. Сжуют нас с тобой и косточками не подавятся.
      Глава 19
      В БРОНИРОВАННОЙ ЛОВУШКЕ
      К счастью, Атаман прихватил с собой баночку чудодейственной мази. Подарил когда-то в Москве знакомый китаец, объяснил, как втирать. Знал Терпухин, что всякие могут быть казусы во время броска по отечественным дорогам. На ровном месте можно упахаться на мотоцикле. А времени отлеживаться и нянчить болячки не будет. Вот и взял в дорогу восточное снадобье для себя и ребят.
      Помогло, ломота в костях прошла. Настоял на своем и пересел за руль. Он всегда старался не давать себе поблажек, в зародыше душить малейшую слабость.
      Бедняга Синицын слез в глухом месте. Спустился в овраг и пропал - ни "спасибо", ни "до свиданья". Спрашивать его было не о чем, Атаман слышал почти весь разговор возле скрытого отвода. Еще одна случайная встреча с фатальным исходом в послужном списке Гоблина.
      "Насчет пушки что-то надо решать, - соображал Атаман, пока по обе стороны проносился не слишком живописный пейзаж. - Взрыв - это уже не авария и не разборка с дешевой пальбой. Тут и ФСБ заворочается и все на свете. Шмонать сейчас по-другому будут, по полной программе".
      Будто в подтверждение его мыслей из-за пригорка высунулся сотрудник с радаром в опущенной руке. Тормозит, зараза. Скорость быстро входит в привычку. Сейчас, казалось, ехали совсем небыстро. Но, конечно же, с превышением.
      Вон и машина с голубой полосой притулилась.
      - Сейчас сотка, как с куста, - процедил сзади Майк.
      "Как бы не хуже, как бы это не оказалось работой на очередной чрезвычайный план перехвата преступников".
      ДПСовец отдал честь, представился, назвав но-" мер батальона. Попросил документы. Что-то в его взгляде и голосе заставило Атамана насторожиться. Таким взглядом приметы опознают, таким слишком уж равнодушным голосом пытаются не спугнуть раньше времени "птичку".
      Привстал расстегнуть пуговицу на заднем кармане брюк. Байкеры тоже завозились, чтобы не лезть прежде батьки в пекло. Пауза оказалась как нельзя кстати: машина с голубой полосой тронулась с места, явно намереваясь стать поперек дороги. У сотрудника на заднем сиденье уже не было на плече ремня от короткоствольного автомата - значит, успел незаметно снять.
      Глаза у него сузились, как у человека готового открыть огонь.
      Нет, для них это не просто рядовой случай.
      Явно среагировали на приметы. Может быть, кто-то разглядел "Уралы" поблизости от взрыва? Поздно насчет пушки сообразил. Если бы успел где-то пристроить...
      Движок Атаман не глушил и вмиг сорвался с места. Штурман следом, низко пригибаясь. Это было не лишним - вдогонку грянула очередь.
      Теперь уж скорость придется превысить по полной программе.
      Штурман не удержался, оглянулся назад. Что-то крикнул - видимо, насчет погони. Юрий не расслышал: ветер разорвал фразу на мелкие клочья, тарахтящие движки без остатка сжевали отдельные звуки. Погоня пока не страшна, но сигнал тревоги наверняка уже запущен по трассе через радиоэфир.
      Выставив в сторону руку, Атаман предупредил: скоро придется съезжать.
      ***
      Черноволосый человек с голубыми глазами ходил по загородному дому, как зверь по большой, со многими отделениями клетке. Уже разбил от злости два бокала. В первом был сухой мартини, во втором - обычная вода, чтобы запить таблетку от головной боли.
      Голова у Шестакова болела редко, но если уж ее схватывало стальным обручем, то схватывало крепко. Повод был весомый: два рефрижератора с рыбой тормознули и завернули в город для расследования. Шестаков не сомневался, что уладит в конце концов проблему. Но что будет с рыбой, если какой-нибудь придурок в погонах заставит ее выгрузить?
      Шестаков обеспечивал львиную долю легальных и нелегальных поставок рыбопродуктов из области, машины у него уходили каждый день. Не только рефрижераторы, но и просто фуры, перевозившие консервы и закатанную в банки икру.
      Резкое и внезапное ужесточение досмотра на трассе резануло, как серпом по яйцам. Все из-за какого-то придурка, сумасшедшего гастролера.
      Одного несчастного мотоциклиста не могут изловить, дергают всех подряд, ломают налаженную деловую жизнь.
      Косая морщина в углу рта прорезалась еще глубже. Ожесточенно массируя висок, Шестаков связался с начальником астраханского порта:
      - Никодимыч, что за дела? Ты уже в курсе?
      - В курсе. Будем решать вопрос.
      - Уже надо решить!
      - Не телефонный разговор. Ты ж понимаешь, другая контора подключилась.
      Начальник порта имел в виду эфэсбэшников.
      Взрыв у трубопровода мог оказаться терактом, и теперь на дороге дежурили еще и сотрудники областного управления службы безопасности.
      - Только не кричи, и так башка раскалывается. Сижу и в город выехать не могу. Самого тормознут, прицепятся к ребятам.
      Шестаков не выезжал без вооруженного сопровождения. При теперешнем раскладе это наверняка должно было вызвать большие проблемы.
      - Без тебя трудно будет закрыть вопрос, - объяснил начальник порта. Не стану же я каждые пять минут перезванивать и уточнять: да или нет, так или эдак? Короче, сам понимаешь...
      - Может, уладишь как-нибудь, чтоб открыли моей машине зеленый свет, не цеплялись на каждом километре?
      - Попробую.
      Через полчаса начальник порта перезвонил.
      - Вроде договорился, пришлют тебе сопровождение. Почетный эскорт. Только не пугайся...
      Шестаков в самом деле почувствовал себя не очень уютно: эскорт оказался милицейской машиной. С ментами контакт у него был отличный, но сюда они еще не заявлялись. В этот дом он допускал только друзей, а деловые, вынужденные контакты старался ограничивать рамками города.
      Хорошо хоть можно сесть в свою машину, а не в эту, с чертовой "люстрой". Растянув губы в улыбке, Шестаков пожал милицейскому капитану руку, отпустил несколько ничего не значащих фраз. Голова уже была занята предстоящими переговорами в городе. Надолго ли этот чрезвычайный режим? Может, не спешить давать на лапу немереные бабки, просто переждать денька три? Договориться только о том, чтобы отпустили рефрижераторы - это обойдется не слишком дорого. Лишь бы не стали допрашивать водителей. Те могут струхнуть и заложить подпольный цех по засолке и закатке икры.
      Серая лента раскручивалась быстро. На постах никто не тормозил, временные патрули, тоже пропускали беспрепятственно. Шестаков уже с большей благожелательностью смотрел на машину с мигалкой - "моя милиция меня бережет".
      Бронированный "мере" шел в хвосте милицейской машины, аккуратно выдерживая безопасную дистанцию. Обе машины выдерживали скорость около ста километров в час, по прикидкам Шестакова минут через пятнадцать они должны были пересечь городскую черту.
      Но случилось неожиданное. Из-за кустов вдруг показался на обочине мотоциклист с чем-то большим и темным в руке, напоминающим дождевик.
      Без особого усилия бросил этот "дождевик" в сторону проезжей части.
      Мотоциклист выкатился в последнюю секунду, словно из-под земли. Шестаков не успел даже разглядеть его, только головную боль вдруг как рукой сняло - холодной рукой страха.
      Обе машины пронеслись на полной скорости дальше. Шестаков хотел обернуться назад, но личный охранник, сидевший впереди, вдруг заорал шоферу:
      - Выворачивай!
      В ту же секунду и хозяину на заднем сиденье все стало ясно. Большой кусок темной материи прилепился к лобовому стеклу милицейской машины, полностью перекрыл обзор. Только опыт удержал водителя от мгновенного резкого торможения, в этом случае удар "мерса" оказался бы сокрушительным для обоих автомобилей.
      За секунду перед тем как "ослепнуть", милицейский водила видел поворот впереди. На ощупь не впишешься, так или иначе надо давить на тормоз.
      Шестаковский шофер тоже был не промах.
      Случись, правда, встречный транспорт, ничего бы не помогло. Но не случился - "мере" вырулил, хоть и погнул ограждение с разметкой. Ментовская тачка помяла его с другой стороны. Похоже, разбилась фара. Остановившаяся машина быстро уменьшалась в размерах, таяла, но еще можно было разглядеть выскочившую наружу фигурку - кто-то из ментов сорвал налипший на стекло плащ, чтобы ехать дальше.
      - Тормозим? - поинтересовался шестаковский водитель.
      - Выжимай по полной! - крикнул хозяин сдавленным голосом. - Сами догонят!
      Мотоциклист уже обогнал ментов и первым успевал к "мерсу". Его силуэт вырастал ровно с той же скоростью, с какой таяла сзади машина сопровождения. Теперь уже Шестаков разглядел все в подробностях. И "Харлей", и черную лакированную каску, и клочковатую растрепанную бороду.
      И обрубок кисти, повешенный на шею. Гоблин - в точности такой, как передавали из уст в уста.
      Номере разгона сухая ладонь ползла вверх, к плечу, а потом задралась, болтаясь в воздухе слева от бородатого лица. Будто кто-то сидел за спиной у мотоциклиста и махал зловеще-приветственно.
      - Ты слово "быстрей" понимаешь? - с ненавистью спросил Шестаков, не желая глядеть ни на водителя, ни на спидометр.:
      "Мере" как будто оторвался немного, но бородатый мотоциклист, играючи сократил дистанцию до минимума.
      - Тормозить надо! - крикнул телохранитель. - Это ж Гоблин, он нас сейчас по-любому скинет.
      В самом деле: "мерс" - то бронированный. Остановиться - и пусть Гоблин беснуется по ту сторону. Пусть даже у него крупнокалиберный ствол в загашнике - пали на здоровье в упор. Перевернуть не сможет - это ему не обычная машина.
      Да и не рискнет он спешиться, чтобы не оказаться сбитым. А менты давно уже тронулись. Если притормозить, вот-вот будут здесь.
      "Мере" встал, как по команде. Пролетев по инерции вперед, бородач быстро вернулся. Шестаков съехал по сиденью ниже То ли Гоблину не хотел попасться на глаза, то ли чтоб самому не видеть жуткой рожи.
      Мимо пронеслось несколько машин - никто и не подумал остановиться. Вдруг снаружи что-то забулькало и отчетливо запахло бензином.
      Шестаков вспомнил о взорвавшемся трейлере и вцепился в плечо водителя:
      - Езжай! Сейчас подорвет к черту!
      Мутный поток разливался по лобовому стеклу - Шестакову показалось, что бензин уже просочился внутрь салона и сейчас они все будут корячиться от пламени, запертые, как в ловушке, в тесном объеме.
      Обезумев от ужаса, он дернул на себя рукоятку и выскочил наружу. Успел пробежать два шага, прежде чем удар сзади сбил его с ног, бросил на асфальт. Сначала одно, потом другое колесо проехалось по позвоночнику, ломая ребра, плюща все органы внутри. Поток крови изо рта хлынул на свежеподкрашенную разделительную полосу, голубые глаза вылезли из орбит...
      Глава 20
      В СВОБОДНОМ ПЛАВАНИИ
      - Не знаю, как мы попали в черный список.
      Но мы там сидим в самых первых строчках. Разве только Гоблин впереди. Крутые свои майки вы еще можете сменить. Но "Уралы" есть "Уралы" - что один, что другой. Выточены под фирму, бросаются в глаза. Придется переходить на езду исключительно в темное время.
      - В стиле нашего общего друга, - заметил Штурман. - С кем поведешься... Вернее, за кем погонишься...
      - Шутки шутками, но пора уже перекусить, - похлопал себя по впалому животу неунывающий Майк.
      - Ты давай не отвлекайся.
      "Урал-Вояж" сел на мель: залез картером на кочку. Попробовали столкнуть - ни в какую.
      Все-таки почти по сто двадцать килограммов на каждого. Саперная лопатка была одна на троих.
      Сперва подкапывать взялся Штурман, потом Майку показалось, что дело движется слишком медленно. Теперь уже он скалывал по кусочкам сухую, затвердевшую от солнца землю.
      - Пока масло поменяю, раз уж стоим, - Штурман присел возле своего "Волка", и скоро вниз полилась струйка густой черной жидкости.
      - А я схожу затоварюсь, - Терпухин бросил взгляд в направлении трассы. - У кого какие предложения?
      - Сам знаешь. Побольше калорий на единицу веса.
      - Напорешься вдруг на сгущенку, бери банок десять. Если сварить, я за один присест три штуки раздавлю.
      - Смотри, задница слипнется, - добродушно подшутил Атаман.
      Сам он не был поклонником сладкого, но хорошо помнил по старым временам вареную в банке сгущенку коричневого цвета.
      - Супчики там всякие рассуешь по карманам, - попросил более практичный Штурман.
      Прихватив пустую сумку, Терпухин отправился к придорожному магазинчику. Затоварился и собрался уже на выход, как вдруг кто-то с громким возгласом схватил его за руку.
      - Вот удача!
      Знакомое лицо, совсем недавно попадалось на дороге. Кто ж это есть?
      Синюшный след под глазом незнакомца помог памяти окончательно сработать. Вспомнились красная "Мазда", Катя с ее подарком, мужчина с расстегнутыми манжетами сорочки, пробитое колесо.
      Он, муж... Его только не хватало.
      - Чего это вы майку наизнанку носите? - собеседник Атамана признал свой товар.
      Выглядел он совсем не агрессивно, сводить счеты за нокдаун явно не собирался.
      - Не в том возрасте, - Может, и правильно. Моя фамилия Улюкаев.
      - Терпухин.
      - Не в службу, а в дружбу. В курсе, где она теперь?
      - Так и не вернулась? Вот баба... Извини, друг, что так вышло. Я и ей сказал: знал бы, что муж, не стал бы встревать.
      - Пустяки, дело прошлое. Долго она еще с вами пробыла?
      - Всего ничего. Высадили за железнодорожным переездом.
      - Точно? Вы не волнуйтесь, я вас в любом случае обвинять не стану.
      Атаман не оскорбился из-за проявленного недоверия. Впрочем, мужика можно понять, он ничего о своем собеседнике не знает. Разве что с весомостью кулака познакомился близко.
      - Точно. Даже удочку не закидывала, чтобы с нами поехать.
      - А как вообще впечатление - был у нее в голове точный маршрут, знала, куда деваться?
      Муж нервно почесывал то тыльную сторону ладони, то подбородок, то грудь под галстуком.
      У Юрия уже рябило в глазах от этих суетливых движений.
      - Похоже, нет. Ехала в одну сторону, потом развернулась вместе с нами в другую. "Мазду" бросила на дороге широким жестом.
      - Она такая, - пробормотал муж, слегка прищуриваясь, будто образ жены замаячил вдалеке.
      Атаман искренне посочувствовал бедняге. Врагу не пожелаешь любить такую взбалмошную особу.
      - Огромная просьба. Здесь мой телефон, - муж достал из кармана визитную карточку, выронив на пол десяток точно таких же. - Она не знает, что такое осторожность, может в два счета попасть в плохую историю. Я не собираюсь применять силу, сажать ее под замок. Тогда я просто в шоке был - вот и сорвался.
      - С вами и сейчас не все в порядке, - сочувствуя Улюкаеву, Атаман отказался от грубоватого "тыканья".
      - Уговорю ее по-хорошему. Сейчас не то время, чтобы искать приключений. Другое дело, если у нее кто-то есть, если она поехала с кем-то жить... Если человек хоть мало-мальски надежный, я мешать не собираюсь, - муж отвернулся, чтобы спрятать увлажнившиеся глаза.