Банда дернулся. Теперь ствол пистолета Жорика опять смотрел прямо ему в лицо.

– Ну что, – засмеялся Жорик, – дубль два? Повторим, друг?

Теперь Банда уже не отворачивался. Он лежал на спине и смотрел, как палец убийцы ложится на курок.

Банда никогда в жизни не готовился к смерти поэтапно – убьют так убьют. Раздался выстрел. На торжествующем лице Жорика вдруг возникло недоуменное выражение, которое сменилось гримасой страдания, и он, так и не успев выстрелить, выронил пистолет и рухнул ничком прямо на Банду, обдав того запахом пота и несвежей одежды. Как ни странно, именно этот запах придал Банде сил, и он, несмотря на то, что руки у него были связаны, все-таки, извернувшись всем телом, сумел сбросить с себя труп Жорика и приподняться на локте здоровой руки. Вот тогда-то он и увидел, кто оказался его спасителем.

Роза Мамаева растерянно хлопала ресницами, все еще не решаясь подняться с камня, на котором все это время сидела... с пистолетом в руке.

Увидев, что Банда жив и смотрит на нее, она бросила пистолет на землю через плечо, счастливо улыбнулась и вытерла рукой запыленное лицо.

– Тьфу ты! – воскликнула она. – Чуть было не опоздала! Чертовски трудно оказалось распутать руки, а потом незаметно подхватить пистолет одного из этих ублюдков.

И тут Роза вдруг закричала от страха, как будто только сейчас поняла, что ее тоже могли убить.

– Ты чего? – с удивлением посмотрел на нее Александр.

– Не могу!

– Лучше помоги мне освободить руки.

– Не могу... – на этот раз уже прошептала девушка, медленно сползла с камня и, приблизившись к Банде, опустилась перед ним на колени.

– Нож у тебя есть? – спросил Банда.

– Ничего нету, ничего...

Александр покосился на убитого Жорика. На поясе у того виднелся кожаный футлярчик, в котором было два отделения: одно для зажигалки и другое – для перочинного ножика. У Банды не хватило наглости предложить Розе воспользоваться ножом мертвеца. Роза перехватила его взгляд, поколебалась, затем протянула к кожаному футлярчику руку и, зажмурив глаза, достала маленьким, совсем не бандитский складной ножик с множеством лезвий – даже для маникюрных ножничек нашлось в тем место.

– Режь. – Банда повернулся к Розе спиной.

– Сейчас, руки не слушаются.

– Передохни, успокойся.

Капроновая веревка заскрипела под лезвием.

Бондарович попытался развести руки, почувствовав, что путы ослабли. Веревка виток за витком падала на песок. Бондарович поднялся и взглянул на свои запястья. Веревка глубоко врезалась в кожу, местами проступила кровь. Роза продолжала стоять на коленях, сжимая в руке маленький перочинный ножик, затем вытянула руку:

– Вот же черт!

– Что такое?

– Все ногти поломала, пока веревку развязывала.

Ее ухоженные ярко-красные ногти и впрямь пребывали не в лучшем состоянии. Три из них оказались сломаны. Банде показалось, что еще немного и она преспокойно подрежет их маникюрными ножничками из набора Жорика. Взгляд Розы сделался совсем стеклянным, как у куклы.

– А ну-ка, дай сюда пистолет, – сказал вдруг Бондарович. Он постарался, чтобы его голос прозвучал внушительно – нужно было вывести Розу из оцепенения.

– Зачем? – удивилась она. – Я его выкинула. Зачем он теперь? Все кончено.

– Найди, – улыбнулся Банда, – я хочу посмотреть на него. К тому же нельзя оставлять его здесь. На нем отпечатки твоих пальцев.

– Хорошо, сейчас я его найду, – кивнула Роза, встала, поискала между камней и вскоре принесла пистолет и подала Банде. Тот взял оружие за ствол, вытащил магазин, засмеялся и показал магазин девушке.

– Смотри!

– Что такое? – удивилась Роза.

– Ни одного патрона не осталось, – все еще продолжая смеяться, объяснил Банда. – Ты последний израсходовала на эту падаль. Поняла?

– Не-ет, – озадаченно покачала головой Роза. – Я, знаешь ли, со всем этим оружием...

Банда перестал смеяться и уже вполне серьезно объяснил:

– Там последний патрон оставался. Если бы ты с первого раза промахнулась, то он бы нас обоих...

Ты вообще-то стрелять умеешь?

– Почти не умею, – виновато покачала головой Роза, – когда-то отец учил. Но это давно было.

Она вдруг поняла, какой опасности подвергалась, смертельно побледнела и, внезапно ослабев от одной мысли о том, что могло бы произойти с, ними, опустилась на землю рядом с Бандой.

Вот так и сидели они вдвоем на земле: девушка – не имея сил подняться и уйти от этого страшного места, а Александр – пытаясь понять, что же все-таки произошло и как происшедшее может быть связано с пропажей денег и с исчезновением курьера.

После всего случившегося Александр Бондарович посчитал, что не может оставить Розу без присмотра. Доверять охране банкира он больше не мог Если девушку сумели выкрасть из Коктебеля почти на глазах у охранников, то они не стоили тех денег, которые Мамаев им платил.

В ту ночь они добрались до ближайшего телефона, и Роза распорядилась прислать ей машину. Она говорила таким холодным, каменным голосом, что у невидимого собеседника язык не повернулся спросить, как ей удалось вырваться. Телефоном им разрешила воспользоваться женщина, работавшая на почте. Банда долго стучался в закрытую дверь.

Он уже понял, что внутри никого нет, но Роза все просила постучать еще.

Наконец на темной сельской улице хлопнула калитка, и к Бондаровичу не спеша приблизилась пожилая женщина. На ее лице не было испуга – только озабоченность.

– Чего стучишь? – безразлично спросила она.

– Позвонить надо.

– Да у нас каждый знает: если поздно уже, то ко мне домой идти надо. Днем я на почте, ночью дома Женщина сказала это и пошла, даже не поинтересовавшись, идут ли за ней Александр и Роза. В уютной просторной комнате на круглом столике, застеленном кружевной салфеткой, стоял телефонный аппарат. Место, которое он занимал, куда больше подошло бы для фотографии в черной рамке – портрета умершего супруга.

– У меня телефон в зале, – гордо пояснила женщина и поинтересовалась, с каким городом им нужно связаться. Обращалась она исключительно к Бондаровичу – Роза для нее вообще не существовала. Скорее всего хозяйка принимала ее за проститутку, увязавшуюся за состоятельным человеком.

Ждать соединения пришлось минут пять. Диспетчершу хозяйка называла по имени, как подругу.

Отношение к Розе хозяйка слегка изменила после того, как поняла, что Роза может среди ночи вызвать Бог знает откуда машину. Проститутки по вызову подобной властью явно не обладали.

Банда щедро расплатился за телефонный разговор. Хозяйка почувствовала себя обязанной ему, а поскольку машина, как она полагала, приедет не скоро, то она предложила Банде и Розе занять кровать в спальне. Сама хозяйка направилась спать на кухню.

– Не стоит, – остановила ее Роза, – лучше мы подождем на кухне.

– Да нет, я там всегда сплю, возле плиты.

Роза вспомнила, что когда они входили в дом, то прошли через кухню, и там возле плиты она и в самом деле заметила белевшее в темноте пятно расстеленной постели.

– Идите, идите, – на лице женщины появилась хитрая улыбка, будто она вспомнила что-то молодое и срамное, – перина у меня там еще из моего приданого.

Всего пара минут понадобилась хозяйке для того, чтобы взбить перину и постелить простыни. Подушек оказалось столько, что можно было сидеть, прислонившись к ним. В темноте лишь слегка угадывалось перекрестие оконной рамы да поблескивали никелированные шары на спинках кровати.

Некоторое время Роза стояла у окна, мяла в руках край кружевной, как и салфетка в "зале", занавески. За перегородкой заворочалась хозяйка, затем наступила тишина, показавшаяся пронзительной после всего того, что происходило в течение дня.

Банде сделалось неуютно Он стоял в узком проходе между кроватью и выбеленной печкой-голландкой и смотрел на силуэт Розы, словно вырезанный из черного картона. Девушка медленно отошла от окна. Проходя мимо Бондаровича, она задела его плечом и прошептала:

– Она притворяется, не спит.

– С чего ты взяла?

– Она старая, и когда спит, должна храпеть.

Бондарович хоть и не видел выражения лица Розы – она стояла к нему спиной, – но почувствовал, что девушка улыбается. Улыбнулся и он.

– За сегодняшний день и ты не помолодела, произнес он.

– Спасибо за комплимент, – без обиды в голосе ответила Роза.

Впервые за все время их знакомства она говорила с ним просто так – не решая каких-то конкретных дел, не сообщая новостей. Разговор двух людей, прячущих за словами свои настоящие мысли и желания.

– Ты умеешь отвечать честно, если тебя спрашивают напрямую? – спросила Роза. В ее голосе слышалось волнение.

– Если вопрос касается только моих секретов, то да, – ответил Банда.

– Мне интересно... – Роза сбилась, затем после короткого молчания начала вновь:

– Каждый мужчина, наверное, когда видит женщину немного дольше, чем просто столкнувшись с ней в толпе на улице...

– Ты, по-моему, заводишь опасные разговоры.

– Не перебивай. Так вот, каждый мужчина обязательно примеряет себя к этой женщине, представляет себя вместе с ней, рядом...

– Я уже знаю, что скажу тебе после того, как отвечу на твой вопрос, – сказал Бондарович. Такой разговор стал возможен только благодаря темноте, в которой он не мог видеть лица Розы.

– Я просила тебя, не перебивай, – в голосе девушки послышались нотки обиды.

– Я помогаю тебе... Значит, мужчина...

– Каждый мужчина примеряет к себе в мыслях каждую женщину.

Бондарович подумал: "Справедливое замечание.

Все так и происходит. Ты словно идешь по большому магазину готовой одежды и мысленно примеряешь на себя пиджаки, куртки... Ты даже не обращаешь внимания на одежду для стариков, на детские отделы. Каждому свое..."

– А женщины разве не занимаются тем же самым? – спросил он.

– Я к этому и вела.

– Интересно.

– Вот теперь, когда ты со мной согласился, хочу предложить тебе обмен. Я расскажу тебе о своем впечатлении от тебя, а ты мне о своем – обо мне.

– А ты не боишься, что мы наговорим друг другу много неприятного? – спросил Бондарович.

– За себя я не опасаюсь. Мысли – это одно действия – другое. Мне нечего стесняться своих мыслей, как нечего стесняться и своих сноп.

– Что ж, кому лучше начать?

– Мне, – неожиданно резко произнесла Роза, я предложила эту... игру. Мне и начинать.

– Как хочешь.

Девушка забралась с ногами на кровать, прислонилась к неровно оштукатуренной стене, прикрытой ковриком. На ее лицо падал тусклые свет, отраженный белой поверхностью печки.

– Ты мне сначала не понравился, – заявила Роза. – Понимаешь, так бывает: "посмотришь фильм или остановишься перед домом и почувствуешь – все со вкусом, красиво, правильно, но это не твое, к этому не лежит душа, это чужое. Так было, когда отец познакомил нас. Я специально вела себя как самая последняя дура, лишь бы дать тебе почувствовать дистанцию.

– Ты говоришь так, будто потом что-то изменилось, – произнес Бондарович.

– А дальше, – Роза отбросила рукой волосы со лба, – что-то произошло, изменилось, и я сама не понимаю что. То ли ты стал другим, то ли я... Сегодня я представила нас вместе, – не думала об этом, а просто представила. То были не мысли, облеченные в слова, когда рассуждаешь логично, а образы, картины, явившиеся помимо моей воли. Как будто я согрешила. Тебя не пугают мои возвышенные слова? – рассмеялась Роза.

– Меня пугаешь ты, – смеясь, ответил Банда. – Ты, случаем, не заболела?

– Не увиливай, расскажи, что ты думаешь обо мне. Или что думал.

– Честно?

– Так же, как и я тебе все рассказала.

– Мне некогда было думать о тебе, – Александр заглянул в глаза девушке. – У меня немного другая манера мышления, другой взгляд на жизнь. Я всегда сравниваю тех женщин, с которыми у меня что-то было, с теми, которых вижу перед собой.

– Так ты сравнивал меня с другими?

– Начинал сравнивать... Потом, когда фантазия разыграется и я представлю себя с кем-то в постели, я понимаю, что все красивые женщины одинаковы. Можешь верить, а можешь – нет. Когда я представил нас с тобой вместе, то произошло довольно странное явление.

– Какое?

– Начинал я с тобой, а когда произошла, как ты выразилась, "примерка", то со мной оказалась совсем другая женщина.

– Та, которую ты любишь?

Роза говорила так, словно была школьницей и секретничала с подругой.

– Одна из тех, которые любят меня, – Бондаровичу хотелось все превратить в шутку.

– Садись, – зашептала Роза, – места на этой кровати хватит, я только сейчас почувствовала, как устала.

Банда присел. Роза отодвинулась в угол, обхватила руками колени. Бондарович ощутил бы ее присутствие, даже если бы стояла кромешная темнота.

Белье казалось немного влажным, от него исходила прохлада.

– Если хочешь, поспи, – предложила Роза, – когда машина приедет, я тебя разбужу.

– А может, поспишь ты?

– Я тебе надоела со своими дурацкими разговорами?

– Если не хочешь спать, то ответь мне на пару вопросов, – предложил Бондарович.

– Если они касаются дел отца, то мне не хочется отвечать.

– Но от этого зависит твоя жизнь.

– Только не сейчас. Сейчас я сама распоряжаюсь собой – к сожалению, таких мгновений очень и очень мало.

– А кто в этом виноват?

– Я сама, – проговорила Роза. – Боже мой, какая высокая гора подушек – прямо-таки пирамида Хеопса, – она с напускной злостью разворошила груду подушек, затем свернулась на них и, подложив под щеку ладонь, устроила голову на коленях у Александра Бондаровича. – Ты не против?

– Так мягче? – спросил Банда.

– Так приятнее...

– Кому – мне или тебе?

– Нам.

Бондарович ощутил, какая холодная у Розы ладонь, как редко, но глубоко девушка дышит. Роза затихла. Ее правая рука светилась в темноте незагорелой кожей. Роза тихо засмеялась:

– Я думала, что твоя рука здесь, а поймала пустоту. Глупо получилось.

– Не думай об этом.

– Не получается. Ты ведешь себя со мной так, потому что связан с моим отцом?

– Я никак не веду себя с тобой. Мы ждем машину.

– Хочешь загадку?

– Если у нее есть ответ.

– Можно ли сделать так, чтобы девушка поцеловала мужчину, а он ее при этом не поцеловал?

– Нельзя.

– Ошибаешься, – Роза подняла руку и коснулась пальцами губ Банды, затем опустила руку и приложила пальцы к своим губам. – Вот я и поцеловала тебя, а ты меня нет.

– Есть еще одна загадка, – сказал Банда. – Может ли мужчина переспать с женщиной, а она с ним – нет?

Роза приподнялась, внимательно вгляделась в лицо Александра Бондаровича:

– А у нее есть разгадка?

– Обязательно.

– Сейчас подумаю, – она наморщила лоб. – Нет, не знаю. Сдаюсь.

– Не может, – стараясь говорить серьезно, произнес Банда.

– Это не загадка, а сплошной обман. – Роза дернула Банду за рукав. – Я таких загадок не люблю.

– Да, я обманул тебя. Это возможно.

– Как? – на этот раз уже более осторожно спросила Роза.

– Это нельзя объяснить словами.

– Ты хочешь сказать, что это можно только продемонстрировать?

– Именно.

Роза смотрела на Банду подозрительно. Шутки шутками, но они зашли достаточно далеко.

– Прости, но мне как-то не по себе после того, что ты сказал.

– Показать? – Бондаровича веселила какая-то глупая серьезность, с которой говорила Роза.

– Если ты так хочешь...

– Сейчас я тебе покажу, как это делается.

Банда аккуратно прислонил самую большую подушку к стене, усадил Розу, лег сам, повернувшись к Розе спиной.

– Сейчас я засну, а ты карауль, когда приедет машина. Смотри не засни, иначе получится, что мы с тобой переспали вместе.

– Дурак, – беззлобно сказала Роза, – снопа обманул.

– Я сплю и не слышу, что ты там бормочешь. Примерно через полчаса окно осветила яркая вспышка фар. Александр тут же сел. Роза спала так, как он ее оставил – сидя, прислонившись к подушке. Бондарович подошел к окну и выглянул во двор. На деревенской улице стоял автомобиль – серебристый "ВОЛЬВО".

– Что там такое? – послышался с постели сонный и немного испуганный голос Розы.

– Машина приехала, собирайся. У вас есть серебристый "ВОЛЬВО"?

– Есть... Все-таки я заснула, – сказала Роза, подходя к Банде и выглядывая на улицу.

– Можешь себя утешать тем, что я не спал.

– Слабое утешение. Значит, получилось, что я переспала с тобой, а ты со мной – нет?

Но теперь шутка, уместная раньше, когда они были одни, обоим показалась глупой и бессмысленной. Вновь наступало время действовать. Хозяйка дома не стала вставать и лишь попросила поплотнее прикрыть входную дверь.

Шофер уже успел пару раз нетерпеливо нажать на клаксон, думая, что его хозяйка спит – как-никак с момента телефонного звонка прошло немало времени.

– Погоди, – шепнул Бондарович Розе, когда они очутились на крыльце.

– Ты боишься, что это вновь ловушка? – девушка схватила Банду за руку.

– Ты не будешь против, если я сам поведу машину?

– Нет, – растерянно проговорила Роза.

– Тогда идем.

По дорожке, выложенной бетонными плитками, они подошли к калитке. Шофер заметил их и вышел из машины. Он недружелюбно посмотрел на Александра, и тот решил, что правильно сделает, оставив шофера в деревне.

– Вы куда? – попытался возмутиться шофер, увидев, что Бондарович устраивается на его месте.

Роза сделала вид, будто ничего особенного не происходит.

– Садись рядом, – Банда потянулся к ручке и распахнул дверцу. – А ты, – бросил он шоферу, – как-нибудь доберешься сам.

– Зачем ты с ним так? – спросила Роза, когда машина уже ехала в сторону шоссе.

– Нужно же на ком-то сорвать зло.

– По-моему, ты уже отыгрался на мне.

– Как видишь, не совсем. Твой отец знает о том, что случилось?

Роза пожала плечами, но затем неожиданно сказала:

– Да, знает.

Банда потянулся рукой к радиотелефону. Они выехали на шоссе. Продолжая вести машину. Банда набрал номер. Марина отозвалась после первого же гудка:

– Кто это?

– Я, кто же еще? – рассмеялся Банда.

– С тобой все в порядке?

– Более или менее. Я сумел выкрутиться, мы теперь в безопасности. А как удалось выкрутиться тебе?

Богданова не стала уточнять, кто еще имеется в виду под этим "мы".

– Я никогда не думала, что умею ездить так быстро. Гнала изо всех сил! Испугалась уже потом, когда поняла, что меня никто не преследует. Что делать с машиной?

– Поставь возле казино, я завтра заеду.

Марина помолчала, затем сказала:

– Не знаю, правильно я сделала или нет, но я испугалась за тебя, мне хотелось хоть кому-нибудь сообщить, что с тобой случилось. Я взяла телефон и нажала клавишу повтора последнего номера, по которому ты звонил...

Бондарович лихорадочно перебрал в памяти, с кем же он связывался: Прищепов, Мамаев, Котляров...

"Да, именно Котляров был последним, с кем я говорил. Полковник Котляров..." Банда даже не успел решить для себя, плохо это или хорошо, а Марина продолжала говорить:

– Это, по-моему, межгород, да? Так долго набирался номер...

– Ты говорила с ним?

– Нет... Тебе из другого города вряд ли кто-нибудь смог бы помочь. Я не дождалась, пока окончится набор, отключила... Все правильно?

– Теперь это уже не имеет значения.

– Тебя можно будет сейчас отыскать по телефону?

– Да, – Банда на секунду отложил трубку и спросил номер телефона у Розы. Та ответила быстро – по памяти.

– Ты с ней? – спросила Марина, когда под диктовку Бондаровича записала номер – Да, с той девушкой, которую ты видела. Больше вопросов нет?

– Я рада, что у тебя все хорошо, – с легкой издевкой произнесла Марина.

– И у нее тоже. До встречи.

– До встречи. Я приду на работу около двенадцати.

После разговора с Мариной Бондарович передал телефон Розе:

– Вызвони медпункт аэропорта в Симферополе, спроси, где сейчас находится парень, которому разбили голову.

– Имя его узнать можно? – поинтересовалась Роза.

– Это Артем Прищепов, но имени постарайся не называть – только в крайнем случае.

– А если спросят, кто я такая?

– Назовись его девушкой, придумай что-нибудь. Скажи, что вы знакомы недавно и ты даже не знаешь его фамилии, помнишь только, что зовут Артемом.

– Постараюсь.

Бондарович слушал вполуха, о чем говорила Роза, а сам старался ни о чем не думать, предпочитая, чтобы все услышанное и узнанное им сперва отстоялось в голове, чтобы свежие впечатления не исказили старых. Каждый факт ценен сам по себе, но то, что случилось совсем недавно, обладает особенностью казаться более важным и весомым.

– Его отправили во вторую больницу, но, кажется, чувствует он себя вполне нормально, – сказала Роза. – Звонить дальше?

– Узнай номер приемного покоя, а там передашь трубку мне.

Роза раз за разом набирала номера справочных, и вдруг, когда она на пару секунд остановилась, телефон зазвонил. Роза по привычке – все-таки она сидела в своей машине – ответила:

– Алло?

– Александр Бондарович рядом с вами? – спросила Марина, опасаясь ошибиться.

– Тебя, – Роза передала Банде трубку.

– Что-нибудь случилось? – спросил Александр.

– Я не могу позвонить тебе просто так?

– Я веду машину.

– Только что позвонил твой приятель – Артем, я дала ему твой номер, но он просил меня связаться с тобой. Сказал, что все в порядке и завтра он будет в Ялте. Обещал прийти в казино, там и встретитесь.

Когда Александр окончил разговор, то увидел, что Роза спит. Она прислонилась головой к стойке, по-детски подложив под голову ладонь.

В Ялте Банда не стал завозить Розу домой. Он снял в мотеле два номера с общей лоджией. Номера разделяла лишь тонкая перегородка из полупрозрачного волнистого стекла.

Банде не хотелось, чтобы Роза провожала его туда, куда он собирался пойти, но у него просто не оставалось выбора – не бросать же ее одну. Он решил, что теперь им больше не следует расставаться ни на минуту, потому что это опять может привести к каким-нибудь непредвиденным осложнениям.

– Только веди себя осмотрительно и не мешай мне разговаривать, – сказал он Розе на пороге казино. – Смотреть смотри, но в разговор не встревай. А то я тебя немедленно выставлю. Понятно?

Роза, заснувшая во время его последнего разговора по телефону с Мариной, была удивлена тем, куда он ее привез, и только молча кивнула.

– Вот не думала, что ты привезешь меня поиграть в рулетку, – покачала головой Роза. – Почему мы тогда не выбрали Монте-Карло?.. Или, еще лучше, – Лас-Вегас?.. Зачем так мелочиться?

– О том, почему ты с отцом пока не в Монте-Карло, скорее нужно спрашивать тебя.

– Ты будешь играть?

– А ты?

– Я всегда действую наверняка, игры не для меня.

Бондарович взялся за позолоченную ручку, распахнул дверь и пропустил вперед Розу. Артем уже поджидал их за небольшим столиком для любителей попить кофе в перерывах между игрой. Роза посмотрела на него с легкой неприязнью. Артем протянул Банде руку и хотел встать.

– Сиди, – сказал Бондарович. – Как ты?

– Живой, – проговорил Прищепов, прикладывая к голове салфетку, в которой был завернут лед, предназначенный для коктейлей. – Играть будешь?

– У меня здесь свои игры. Роза, посиди с ним немного, можете обменяться впечатлениями. А я пойду поставлю на кон пару фишек.

Конечно, Банда вовсе не собирался играть. Ему нужно было совершенно другое. Поэтому он даже не взглянул на игральные столы – сделав своим спутникам знак оставаться на месте, он подошел к стойке бара. Как он и ожидал, за стойкой стояла Марина, обслуживая клиентов, смешивая коктейли, аккуратно отмеривая напитки, то и дело включая кофеварку. Она была так занята своим делом, что заметила Банду только тогда, когда он остановился прямо перед ней. Бондарович успел заметить, что когда она взглянула на него, то в глазах ее мелькнуло сразу множество самых разнообразных чувств – от испуга и растерянности до радости и обиды. Он заслужил все, что она могла о нем подумать, и не мог претендовать на что-то большее.

Однако все это длилось только одно мгновение.

Марина сразу же овладела собой и спросила на удивление ровным и спокойным голосом:

– Значит, ты все-таки в порядке? Вчера мне показалось, что ты по телефону просто пытался держать марку.

– Жив, как видишь, – сказал Банда и, помолчав немного, добавил:

– Но меня неплохо отделали. Давно так не перепадало, очень давно.

– Наверное, раньше ты был осторожнее.

– Раньше мне приходилось отвечать только за свою жизнь, – напомнил ей Бондарович спор о том, стоит ли им вместе преследовать микроавтобус или же Банда должен ехать дальше один.

– По тебе не скажешь. Держишься прямо.

– Это сейчас, а знала бы ты, как тяжело было утром подниматься с постели.

– Из ее постели? – не очень весело усмехнулась Марина и посмотрела в зал.

Банда обернулся. Роза сидела довольно далеко и старательно высматривала его в полумраке.

– Ну у тебя и глаза! – восхитился Банда и не ответил на вопрос, на который Марина, правда, и не ждала прямого ответа.

– Это у меня профессиональное, – вздохнула Марина, продолжая между тем орудовать за стойкой, – все вижу, все знаю. Хочешь выпить? Налить тебе чего-нибудь?

– Минералки... – сказал Банда, решив не изменять своим привычкам, но вскоре все-таки передумал:

– Сухого хереса налей. Давай выпьем вместе.

– Ладно, – согласилась Марина, – давай выпьем. Хотя мне не положено на работе, но ты у меня редкий гость, так что можно нарушить.

Она извлекла из холодильника запотевшую бутылку, поставила на стойку два стакана из толстого стекла и плеснула в каждый на два пальца прозрачного, остро пахнущего вина.

В молчании они чокнулись и выпили. Крепкое несладкое вино обожгло горло. Банда сразу же сделал Марине знак повторить. Она налила еще по порции, они опять чокнулись и выпили.

– Я виноват перед тобой, – немного манерно сказал Александр Бондарович.

– Перестань, – отмахнулась Марина, – мы ничего друг другу не должны.

– Нет, – покачал головой Банда, – я – должен.

Только сейчас я не в состоянии отдавать долги.

– Нет, – решительно сказала Марина, – ты ничего мне не должен. Ты же не просил помощи, а я тебе и не помогла.

– У тебя в казино неприятности?

– Кто тебе сказал?

– Тут же по-прежнему люди Корда.

– Нет, скоро их не будет, как я поняла из разговоров. Все дело полностью переходит под контроль Мамаева. Так что мне помогать не надо, все обошлось.

– Мы говорили с тобой...

– Так случилось, что какое-то время мы провели вместе. Нужно было о чем-то говорить, что-то делать. И это все. Больше ничего. И не беспокойся, пожалуйста, обо мне. У меня все в порядке.

– Ну что ж, тем лучше, – Банда вовсе не был уверен, что она говорит правду. По крайней мере, этими словами Марина давала ему возможность чувствовать себя не связанным. Это было достаточно благородно с ее стороны, но мешало продолжать тот разговор, который мог привести к результату, на который он рассчитывал. На стойке появились связка ключей от машины и телефон.

– Спасибо, что сохранила.

– Не за что...

Бондарович стоял, вертел в руках свой стакан, на дне которого переливались остатки вина, и не знал, как продолжить этот разговор. Марина явно знала что-то такое, чего не знал он. Но как подступиться к ней, чтобы она опять выручила его?

– Вот ты приехал, – не глядя на него и даже как будто без особого интереса, сказала она, – ведь не спасибо же мне сказать... За ключами тебе незачем было спешить, люди Мамаева передали бы их тебе в лучшем виде.

– Нет, – покачал головой Александр, – честно говоря, ехал я не совсем за этим.

И он честно, почти ничего не скрывая, рассказал ей, что его интересует, – естественно, умолчав о том, куда могут пойти деньги, исчезнувшие вместе с курьером. Рассказ занял довольно много времени, потому что Марину то и дело отрывали клиенты, но Банда терпеливо ждал, когда она освободится, и снова возвращался к прерванному повествованию. Марина слушала его, непрерывно занимаясь своим делом и не задавая никаких вопросов. Несмотря на это. Банда чувствовал, что рассказ очень заинтересовал ее. Наконец он закончил и отпил глоток, ожидая, что скажет Марина. Но она не торопилась говорить, а вместо этого все возилась и возилась за своей стойкой, занимаясь, как вдруг показалось Банде, совершенно неважными и необязательными делами.

– Ну?.. – не выдержал он наконец. – Что ты скажешь на это?

– А что я должна сказать? – подняла на него глаза Марина. – Втравили вас в чужие разборки... конечно, профессионально, но я никак не пойму, чего тебе от меня нужно.

– Мне от тебя ничего не нужно, – покачал головой Банда, – мне нужно найти одного человека – курьера. Во что бы то ни стало!

Бондарович действовал интуитивно, пытаясь нащупать, что же скрывает от него Марина. Исчезновение трупа курьера оставалось для него загадкой до сих пор. Вспомнилось – нет трупа, нет и убийства.

– А я-то чем могу помочь? – Марина удивленно посмотрела на него. – Ты ищешь этого человека, а я даже не разглядела его толком. Он сюда только раз и зашел. В городе я тоже его не видела, а если верить твоим прежним словам и фотографиям, то никогда и не увижу.