Глава 4

Управляющий банком “Золотой червонец” Олег Семенович Новицкий каждый раз перед операцией волновался, как школьник перед экзаменом. Фальшивые доллары, напечатанные на обойной фабрике, он накануне получил от Баранова, они были аккуратно порезаны, упакованы в пачки, сложены в мешки и опечатаны банковским способом.

Спрятанные в гараже на окраине города доллары ждали своего времени. Точно такие же мешки с мелкими российскими рублями уже находились в хранилище банка. Все детали были утрясены, договорено с аэропортом, как в Москве, так и в Адлере. Уже звонили из Абхазии чеченские партнеры.

"Утром все произойдет. Ну чего я так волнуюсь”, – думал Новицкий, лежа в постели рядом с посапывающей во сне женой.

Он вздрагивал от каждого шороха на лестнице. Ему казалось, что всем известно о том, что он занимается переправкой фальшивых денег, и с минуты на минуту нагрянет, или милиция, или ФСБ, или, того хуже, – бандиты.

Утром, с покрасневшими от бессонницы глазами, он молча выпил кофе. Жена косилась на мужа, не понимая, что именно его мучает. Лишь когда Олег Семенович, стоя у зеркала, повязывал галстук, она подошла к нему сзади, обняла за плечи.

– Ты неважно себя чувствуешь? – как можно мягче спросила она.

– Да.

Жена приложила ухо к спине мужа.

– У тебя сердце часто бьется.

– Волнуюсь. Дела важные.

– У тебя каждый день важные дела. Женщина уже знала, что муж вернется домой поздно, злой, сядет к столу и будет пить в одиночестве коньяк, рюмку за рюмкой. Будет пить, не пьянея. Затем с каменным лицом ляжет в постель и примется смотреть в потолок неподвижным взглядом. Так уже случалось не раз. Женщина чувствовала, что то, чем занимается муж, если не преступно, то уж, во всяком случае, аморально. Иногда ей казалось, что у Олега появилась любовница. Но с любовницей не встречаются лишь раз в месяц. В другие же дни Новицкий был приветлив с женой, ласков, всегда находил общий язык.

«Это пройдет, – подумала женщина. – Олег сам знает, что делает. Даже если он мне расскажет, я все равно ничего не пойму в его сложных банковских делах.»

– Пока, – бросил Новицкий, боясь, что жена начнет его расспрашивать.

В банк он не поехал. Банковский броневик ждал его на стоянке в соседнем квартале. Олег Семенович сделал над собой усилие: негоже выглядеть в глазах подчиненных нерешительным и растерянным. Напустив на себя деловой вид, он сел рядом с водителем.

– Привет, как спалось?

– Отлично! Как мертвецу, – хохотнул толстый мужик с крепкими волосатыми руками.

Новицкий завидовал таким типам. Их не беспокоили ни угрызения совести, ни житейские проблемы. Такие люди умеют расслабляться после работы.

– Ребята уже в машине?

– Да, в карты играют, – водитель, не глядя, указал пальцем на небольшое зарешеченное окошечко в стенке кабины.

Бросив в него быстрый взгляд, Новицкий сумел разглядеть лишь радостные улыбки банковских инкассаторов.

«Да, умеют люди жить без забот. Мне этого Богом не дано.»

– Трогай, – тихо сказал Новицкий и даже сам не услышал собственного голоса. Откашлялся и уже решительно проговорил:

– Трогай!

Машина покатила по улице. Шофер ехал с таким выражением лица, будто вел не банковский броневик, а колхозную машину, груженную картошкой.

«Чего у меня руки дрожат? – подумал Новицкий. – Машина еще пустая, денег в ней нет, пока еще нечего беспокоиться.»

Приехали в банк. Леонид Мельников, владелец банка, даже не вышел встретить своего управляющего. Словно проходила заурядная банковская операция по получению налички.

"Сумма довольно большая, но не запредельная, и он умеет держать себя в руках”, – со злостью подумал Новицкий.

Он попытался напустить на себя беззаботный вид:

– Ребята, если возникнут проблемы при получении денег, я у себя в кабинете.

"И снова у меня не получилось держаться естественно”, – злился Новицкий, топая по мягкому ковру, устилавшему коридор.

Инкассаторы прошли в хранилище. Старшим среди них был Борис Скачков, мужчина крепко сложенный, с большим животом, которого он абсолютно не стеснялся.

– Ого! – присвистнул он при виде тяжелого банковского мешка. – Лучше бы я грузчиком на складе работал. – Он одной рукой оторвал мешок от пола. – Килограммов тридцать весит.

– С цементом бы весил семьдесят, – подколол его Валерий Шишло.

Пока оформлялись бумаги, владелец банка зашел к управляющему и задал не очень тактичный вопрос:

– Как спалось?

– Прекрасно!

Новицкий понимал, что бессонница – это его проблема, и нечего посвящать в нее начальство. Шеф должен быть уверен, что передает деньги в надежные руки, человеку отдохнувшему, хорошо владеющему собой, уверенному в себе.

– Это хорошо, а я-то думал, что ты снова распереживаешься, – и Леонид Павлович пристально посмотрел в глаза Новицкому. – Врешь, вижу, что не спал, глаза покраснели.

Олег Семенович сладко потянулся, будто бы сидел не в служебном кабинете, а у себя дома в полном одиночестве.

– Я не из-за волнения не спал, я сексом занимался.

– Опять врешь. У человека удовлетворенного взгляд спокойный. Хочешь, развеселю? Анекдотик расскажу.

Мельников всегда умел найти анекдот в тему и вовремя его рассказать. Он никогда не рассказывал анекдотов просто так.

– Про тебя, – усмехнулся владелец. – Почти про тебя. Едет на мотоцикле вконец обкуренный наркоман. Глазища красные, страшные, и думает: остановит меня гаишник и спросит: чего глаза красные, обкурился небось? Что ответить? Скажу – ветром надуло, потому и красные. Обрадовался, что нашел правильное решение. За поворотом и впрямь гаишник палочкой машет, показывает – к бордюру. Остановился наркоман, затаился, глазища вытаращил. “Чего глаза красные, ветром, что ли, надуло?” – спрашивает гаишник. “Нет, обкурился”, – выпаливает наркоман.

Сам Мельников никогда не смеялся собственным шуткам. Он лишь широко улыбнулся и похлопал подобострастно рассмеявшегося Новицкого по спине.

– Никогда, мой друг, не полагайся на готовые ответы: подведут. Жизнь сложнее, чем любые твои умозаключения. Всегда получится по-другому. Лучше полагаться на интуицию, она никогда не подводит. Меня, во всяком случае.

– А если интуиции нет? – осторожно поинтересовался Новицкий.

– У тебя она есть.

– Почему вы так думаете?

– Иначе бы ты не боялся. Мой тебе совет, Олег Семенович, никогда не умирай до расстрела. А когда тебя уже к стенке поставят, то бояться тоже нечего, все равно ничего не сделаешь, живем один раз. Успехов тебе. До аэропорта за деньги головой отвечаешь.

Раздался звонок телефона. Мельников вытащил из кармана трубку мобильника, прикрыл микрофон холеной ладонью.

– Ну все, Олег Семенович, дела ждут, – и вышел из кабинета управляющего.

Тем временем в хранилище инкассаторы получили патроны, оружие, деньги. Охранник, работавший в хранилище, завистливо подмигнул Борису Скачкову:

– Счастливые вы, ребята. Море увидите, а может, искупаетесь. Я уже десять лет на море не был. Последний раз при Советском Союзе в Крым с женой ездил.

– Это было, когда ты в ментовке работал? – подколол Скачков.

– Было и такое в моей биографии, – недовольно поморщился охранник, – тогда ментам хоть деньги приличные платили. Теперь же, если взятки не брать, с голоду сдохнешь. Потому и подался в частное агентство.

– Кто знает, может, и искупаемся. Во всяком случае, вина красного с шашлыками откушаем. Когда я на работе, о развлечениях стараюсь не думать. И мне по хрену, какие пейзажи за окном проплывают: море с пальмами или девки голые. Я о мешках с деньгами думаю. Но уж потом, когда их в руки клиенту отдам, расслаблюсь по полной программе.

Борис наверняка знал, что расслабиться ему не придется. Он и его коллеги были частично посвящены в тайну Мельникова. Знали, что назад придется везти запечатанный банковским способом мешок. А это значит, из машины без крайней нужды выходить будет запрещено.

– Эх, мне бы такую командировку, – мечтательно проговорил охранник, прощаясь с инкассаторами.

Новицкий нервно прохаживался возле броневика. Мешки загрузили в сейф. Ключи Новицкий положил себе в карман.

– Трогай, – он взглянул на часы. Все шло по расписанию. Всего десять минут отводилось на подмену мешков с деньгами. Никто в банке не должен был заподозрить, что произойдет с грузом.

– Жаль, что на броневиках мигалки не стоят, – досадовал шофер, медленно двигаясь в потоке машин. – Мигалки дают тем, кому они не нужны: депутатам, министрам. Если они на работу опоздают, беды большой не случится.

– Наоборот, вреда меньше, – вставил Новицкий.

– А мы, если к самолету не успеем, штраф заплатим.

– Из своих, что ли, денег? – усмехнулся Олег Семенович.

– Деньги, конечно, банковские, но я же не тупой, понимаю, откуда мне и ребятам зарплата и премии идут.

Броневик перебрался в правый ряд и свернул на безжизненную улицу. Тут не было жилых домов, тянулись заборы промышленной зоны, пустыри, заваленные черт знает чем, массивы частных гаражей. К одному из них и свернул фургон.

– Быстро! – скомандовал Новицкий, выпрыгивая на пыльный асфальт.

Своим ключом он открыл металлические ворота гаража, фургон ловко сдал задом и исчез в полумраке. Новицкий сам сбросил с полки деревянные ящики, за которыми виднелись два мешка с тугими пачками – абсолютно идентичными тем, что стояли в сейфе фургона. Управляющий забрался в машину, отомкнул сейф. Теперь он не спускал глаз с мешков. Ошибиться было легко: те же номера, те же надписи, такие же печати. Не вскрыв, не разберешь, где какой.

Скачков и Шишло привычно подхватили тяжелые мешки, забросили их на верхнюю полку стеллажа, накрыли тряпьем. В сейф поставили мешки с фальшивыми долларами. Лишь когда дверца сейфа закрылась, Новицкий выглянул на улицу. Пустынный проезд между гаражами. Нигде ни души. Только лай собаки у будки сторожа напоминал о том, что жизнь продолжается.

«Какого черта лает? – подумал Олег Семенович. – Небось, когда настоящие воры приедут, тихо сидеть будет, хвост поджав и засунув его себе в задницу. На перегрузку потеряли меньше запланированного. Пять минут.»

Кто приедет забрать русские деньги, как это произойдет, Новицкий не знал. Не его это дело, об этом позаботится Мельников. Позаботится не хуже, чем об охране гаража. Охраны не видно, но в том, что она есть, управляющий не сомневался. От волнения тряслись руки, постукивали зубы.

Фургон медленно двигался мимо поста ГАИ. У шлагбаума стояли омоновцы в камуфляже, с короткими десантными автоматами. Новицкому казалось, что они злобно смотрят на него из-под касок. Вспомнился совет Мельникова: “Никогда не надейся на готовый ответ, полагайся на интуицию”, и он, сделав над собой усилие, заставил себя не прокручивать в мыслях возможный разговор с вооруженными омоновцами. На посту фургон не остановили. Новицкий облегченно вздохнул и нервно закурил. “Совсем немного потерпеть, и скоро я избавлюсь от денег”, – подумал управляющий банком.

– Вы бы, Олег Семенович, в кабине не курили, – пробурчал водитель, недолюбливавший управляющего. – Все-таки это не “Жигули”, окошка не откроешь, вентилятор дым выгребать не успевает.

– Включи “кондишен”, – посоветовал Новицкий.

– Фреон кончился, а механик не спешит заливать, – мстительно проговорил водитель.

Новицкий, хоть уже и не получал от курения удовольствия, из принципа докурил сигарету до самого фильтра, сбрасывая пепел в крышечку от пачки.

– Скажи механику, – бросил он водителю, – что я распорядился фреон залить.

– Распорядиться-то распорядились, а вот есть ли он у него?

– Деньги все сделают.

– Деньги тоже разные бывают, – ухмыльнулся водитель, почесывая волосатую грудь. – Те, что на счетах в банках, безналичные, для меня и не деньги вовсе. Я по-другому жить привык, чем вы, банкиры. Достал бумажку, сунул кому надо, и не надо мне никаких чеков, налогов, накладных, вот это деньги, а все остальное – одна видимость.

– Ничего ты в этом не понимаешь. На территорию аэропорта броневик пропустили беспрепятственно, даже не стали досматривать, хотя другие машины проверяли тщательно, как рабочих, выходящих после смены с мясокомбината.

– И тут с автоматами стоят, – бурчал недовольный водитель, – прямо сумасшествие какое-то, все на террористах помешались. Скоро в городской сортир пойдешь, тебя тоже досматривать станут, не подложил ли в унитаз бомбу. Который тут наш? – водитель осмотрелся, не зная, к какому самолету подъезжать.

– Покажут, не суетись.

Перед броневиком возник УАЗик с погашенной над крышей надписью: “Следуйте за мной”.

– Вот за ним и едь.

Две машины проследовали мимо стоявших на стоянке самолетов, остановились у крайнего. Небольшой транспортный “АН-24” с опущенной погрузочной рампой. Командир корабля пожал руку Новицкому. Инкассаторы из машины пока не выходили.

– Олег Семенович, весь груз уже на борту, не хватает только вашего. Как и договаривались, сейф на борту есть. Странные вы люди, банкиры. Сейф-то мы поставили, но толку в нем я не вижу. Самолет по дороге никто не стопорнет. Лишний человек в нем не появится. А если и гробанемся, то мне, честно говоря, все равно, останутся целы деньги или нет. Тогда их и сейф не спасет.

– Так положено, – произнес Новицкий.

– Зачем?

– Искушения меньше, – Олег Семенович постучал костяшками пальцев в небольшое окошечко фургона.

Открылась задняя дверца, и трое инкассаторов спрыгнули на бетон летного поля.

– Перегружайте, ребята.

«Интересно получается, – думал Новицкий, глядя на то, как инкассаторы несут мешки с деньгами. – За сотню баксов каждый из них готов морды бить, с женами ругаться, с детьми. А тут миллионы тягают, как дрова или картошку, только что ноги о мешки не вытирают.»

– Все, порядок, – доложил Борис, показывая Новицкому лежащие на ладони ключи от бортового сейфа.

– Смотрите, в Турцию самолет не угоните.

– Нам берег турецкий не нужен, – рассмеялся Борис.

Он был рад, что расстается с Новицким, хотя бы на несколько дней. Он ощущал, что управляющий трусит, а трусы и нерешительные люди, когда дело касается денег, – спутники нежелательные.

– Счастливо долететь, – бросил Новицкий, вновь забираясь в броневик и доставая сигарету. – Постоим с открытой дверцей, покурю, тогда и поедем, – сказал он шоферу, тот уже и не возражал против курения в кабине.

Инкассаторы разлеглись матюках, ящиках, затянутых сверху крупной веревочной сеткой. Погрузочная рампа медленно поднималась, возле самолета колдовали механики.

Новицкий дождался, пока “АН-24” вырулит на дорожку. Сквозь шум ветра и гудение разгоняемых двигателей донеслось жужжание пропеллеров.

– Пошел… – сказал водитель. Подавшись вперед, он высматривал на далекой взлетной полосе знакомый самолет.

Новицкий увидел “АН-24”, когда тот оторвался от земли и круто взмыл в небо.

– Не завидую я ребятам, – пробормотал водитель. – Пассажирские самолеты ровненько, плавно идут, как автобус, а летчики-транспортники любят покуражиться, особенно если груза немного.

– Все, – сказал Новицкий, приподняв руку, будто прощался с самолетом.

«Приехать, получить подтверждение, что самолет сел, деньги перегружены в броневик и отправлены в Абхазию, а после этого можно напиться. Все равно от меня уже ничего не зависит.»

Прорвав облака, “АН-24” лег на курс. Солнце нещадно палило в иллюминаторы, не давая инкассаторам спать.

– Часа четыре лететь будем, – проговорил Борис, доставая из кармана куртки новенькую колоду игральных карт.

– Зачем новую достаешь? – спросил Валерий Шишло.

– Вчера купил. Обновим. – ответил Скачков.

– Я к старым рисункам привык, – Валера поджал под себя ноги по-турецки и устроился на самом верху мягкого тюка, обтянутого брезентом.

– Слезь, – потребовал Скачков.

– Почему?