Никогда еще за все время пребывания тут, в Берлине, у него не было серьезных неприятностей, не считая нескольких мелких стычек с налоговой полицией. Ну а подобные утренние пробуждения, когда больше всего на свете хочется не выслушивать Тахира, а заспать свое поганое состояние - не в счет.
      Мирза, тяжело вздохнув, попытался прикинуть, что за неприятности могли произойти в это унылое утро, но так ничего и не придумал...
      Тахир не заставил себя долго ждать - последние события не терпели никаких отлагательств.
      Мирза, прихлебывая пиво прямо из горлышка, недовольно уставился на охранника.
      - Ну, что такое?
      Тот сглотнул слюну - его острый кадык быстро-быстро заходил под подбородком.
      - Такое дело, босс... Утром мы прибыли в офис на Курфюрстендамм, а там - два трупа.
      Мирза едва не выпустил бутылку из рук.
      - Что?
      - Расул и Назим... Твои родственники, бакинские, которые пытались тебя шантажировать - помнишь?
      Самид скривился.
      - Ну и что с ними случилось?
      Тахир тяжело вздохул.
      - Одного зарезали, а другой - с проломленной головой, - сказал он.
      Утро было серым, пасмурным; в машине с тонированными стеклами было темно, но, даже несмотря на это, Тахир заметил, как сильно побледнел босс.
      - Что? Кто? Когда? - посыпались беспорядочные вопросы. - Надо было полицию вызвать. - наконец-то Мирзоев обрел чувство реальности.
      - Без тебя не решились, - несмело сказал охранник. - Дело, сам понимаешь, очень скользкое...
      А потом - без твоего ведома.
      - Ясно... Кто-нибудь еще знает?
      - Только я и несколько охранников.
      - Ясно... - протянул Мирзоев, хотя ничего ему ясно не было.
      Всю оставшуюся дорогу до офиса пассажиры "линкольна" молчали - Мирзоев, отвернувшись к окну, почему-то старательно срывал ногтями пивную этикетку. Тахир знал, что это - признак волнения...
      ***
      Информация, полученная от телохранителя, оправдывала самые худшие опасения.
      Расул, так беспечно открывший дверь неизвестному ночному визитеру, лежал в нескольких шагах от входа - глаза его были прикрыты. На лице застыла жуткая гримаса ужаса, страха и боли. Мирза, бросив быстрый взгляд в его сторону, отвернулся.
      - Мертв, мертвей не бывает, - буднично констатировал Тахир.
      Коридор, ведущий в кабинеты, был залит ровным электрическим светом. У первой же двери, уткнувшись лицом в ковровую дорожку, лежал Назим; длинное лезвие ножа, войдя в легкие, прошило межреберье - наборная рукоять ножа, упираясь в ковер, неестественно приподнимала корпус. Свернувшаяся кровь темно-бурым пятном обрамляла силуэт покойного...
      ***
      Когда первый шок прошел, Мирза решился вызвать полицию - хотя, конечно же, в его положении это было не самым разумным шагом.
      Прибывший по вызову дежурный наряд криминальной полиции, предварительно осмотрев место происшествия, занялся привычной для них работой.
      Криминалисты приступили к исполнению обычных в таких случаях необходимых формальностей, а старший инспектор, пройдя в приемную Мирзоева и разложив на столе бланки протоколов, допросил его.
      Ответы кавказца были краткими, из них трудно было почерпнуть какую-либо информацию:
      - Да, я действительно директор... Нет, не знаю, кто это мог сделать... Убитые - мои дальние родственники... - толстяк продиктовал фамилии потерпевших, достал из сейфа их паспорта, небрежно протянул их инспектору и отвернулся.
      Вся процедура заняла чуть больше часа. Затем дежурная бригада полиции покинула здание офиса, а запакованные в черные шелестящие, мешки тела покойников погрузили в микроавтобусы "скорой помощи" и увезли для вскрытия.
      Мирза, стоя в дверях приемной, с отсутствующим взглядом наблюдал за работой трех уборщиков, старательно уничтожавших следы недавней трагедии. Потом вызвал Тахира и распорядился:
      - Возьми человек пять проверенных бойцов.
      Поедем домой... Да поторапливайся!
      Телохранитель отправился выполнять приказ - по голосу Мирзоева он понял, что теперь в каждом прохожем ему наверняка будут чудиться киллеры.
      Еще через час лакированный "линкольн-континенталь" в сопровождении двух "ауди" увозил насмерть перепуганного Мирзу, забившегося в угол роскошного салона, из Берлина...
      Глава 13
      Манипуляции с такси, а также с переодеванием в туалете "Хауфбанхоф", завершились лишь поздней ночью - Сергей едва успел перекусить в круглосуточном кафе. Рассвет застал Писаря на ранее облюбованном наблюдательном пункте, устроенном в кузове старенького "фольксвагена", неподалеку от особняка Мирзоевых.
      Без малого три часа сна на жестком сиденье "транспортера" принесли вместо желаемого отдыха разбитость во всем теле. Но дальше спать было нельзя: вскоре жена Мирзы должна была отвозить детей в школу...
      Писарь уповал на случай, чтобы вместе с ней уехал хотя бы один из охранников. Тогда будет проще незамеченным проникнуть в дом.
      Наличие второго "быка", а, также незнание внутреннего расположения комнат (ведь план, нарисованный секретаршей Мирзы, был весьма приблизительным) могли привести ко всяким нежелательным неожиданностям.
      Никитин не опасался за свою жизнь.
      И не потому, что был слишком самоуверенным, просто на его стороне был фактор неожиданности, и, завяжись любая заварушка, он был убежден, что справится с двумя охранниками - хромого садовника в расчет не брал.
      Он не собирался пока убирать охранников, ведь если азер приедет домой, а в том, что это случится, Сергей не сомневался, и застанет мертвые тела охранников, то он переполошится до такой степени, что найти его будет гораздо сложнее.
      Ход мыслей Писаря нарушил резкий звук автомобильного клаксона.
      Припав к биноклю, он увидел, как в выведенный из гаража зеленый "гольф" усаживается хозяйка дома.
      На заднее сиденье, словно исполняя желание Сергея, вслед за детьми впрыгнул брюнет-телохранитель.
      Как только "гольф" доехал до конца улицы и скрылся за поворотом, Никитин пешком отправился в сторону коттеджа.
      Невысокая ограда из кованных металлических прутьев с замысловатыми узорами не представляла серьезной преграды для любого мало-мальски тренированного человека - тем более для Никитина.
      Продолжая наблюдение за окнами, Писарь легко перемахнул через нее. С ближайшей к нему стороны здания находились окна кухни и комнат для персонала. Это Сергей приметил еще в первый раз, разглядывая дом через цейсовские линзы.
      Кухонное окно было слегка приоткрыто, а в самом помещении людей видно не было. Аккуратно распахнув створку, которая не издала ни единого звука, Сергей влез в дом.
      Через кухонную дверь он попал в просторный холл с широкой мраморной лестницей, ведущей на второй этаж.
      Приготовив на всякий случай "вальтер" с глушителем, Сергей осторожно стал подниматься наверх.
      В этот самый миг в холле прозвучал резкий телефонный звонок.
      Никитин замер.
      Нервы были взвинчены до предела. Он присел на корточки, пытаясь укрыться за массивными перилами.
      Откуда-то из-под лестницы вышел гориллообразный охранник, который, подойдя к настенному телефону, снял трубку. Он стоял спиной к притаившемуся Никитину в каких-нибудь трех метрах. Вороненый ствол револьвера был направлен в коротко стриженный плоский затылок.
      - Алло, - пробасил охранник.
      Затем, выслушав телефонное сообщение, горилла кратко бросил:
      - Понял, жду, - и повесил трубку.
      Сделав пол-оборота в сторону Никитина, он на секунду замер, видимо обдумывая что-то, затем пренебрежительно махнул рукой и вернулся туда, откуда пришел.
      Незадачливому стражу так никогда и не суждено было узнать, что от смерти его отделяли каких-нибудь сорок пять градусов оборота корпуса.
      Сергей плавно снял палец со спускового крючка.
      Дойдя до второго этажа, он без труда нашел кабинет Мирзы - план, нарисованный Валентиной, оказался на удивление точным.
      Одну стену кабинета полностью занимали книжные стеллажи. Противоположная была увешана многочисленными охотничьими трофеями: клыкастая голова дикого кабана, темная морда оленя с блестящими рогами, чучело фазанов и куропаток.
      Все это обрамляло массивный камин, на гранитной полке которого в вычурных позах застыли позолоченные статуэтки амурчиков.
      Разглядывая произведения труда таксидермистов, Сергей обратил внимание на прикрепленные бирки с ценой и названием магазина, где приобреталось то или иное доказательство охотничьей доблести Мирзоева, и презрительно усмехнулся.
      Кабинет и стал конечным пунктом его путешествия. Оставалось только ждать, когда здесь наконец появится сам хозяин.
      Взяв с полки книгу, какую-то занимательную энциклопедию с многочисленными иллюстрациями, Сергей принялся равнодушно перелистывать страницы. За этим занятием он провел больше часа, внимательно прислушиваясь к малейшему шороху.
      Наконец снизу привлек звук работающего двигателя, и следом - скрип отворяемых металлических ворот.
      Подойдя к окну, Сергей увидел, как во двор въезжает знакомый "линкольн" в сопровождении двух машин охраны. Из него вылез хозяин особняка. Дико озираясь по сторонам, он почти бегом в окружении трех телохранителей, которые едва поспевали за ним, бросился к парадному.
      Укрывшись за тяжелой портьерой, свисающей до пола, Никитин затаился.
      Впрочем, ждать пришлось недолго. Через несколько минут в комнату буквально влетел Мирзоев. Он быстро повернул ключ в замочной скважине и направился к камину, судя по всему, хранившему какую-то тайну, в которую Самид не посвящал даже верного Тахира. Действительно, после нескольких манипуляций с позолоченной статуэткой на каминной полке Мирза легко сдвинул в сторону камин, за которым находилась дверца несгораемого сейфа. Набрав на электронном табло цифровой код, он открыл тяжелую бронированную дверцу и извлек из сейфа блестящий титановый кейс. Азер едва приоткрыл крышку чемоданчика, как Сергей вышел из-за портьеры и предстал перед испуганным кавказцем с пистолетом в руке.
      Тот на какой-то миг потерял дар речи и попятился назад, не спуская глаз с темного смертоносного жерла "вальтера".
      - Зачем.., не надо... - кавказец наконец обрел дар речи и даже пытался придать своему голосу твердость, однако это ему никак не удавалось, подожди, да.., тебе деньги нужны? - он перевернул раскрытый кейс, высыпав на стол плотные пачки немецких марок в банковской упаковке. - Здесь больше двух миллионов... Возьми все...
      Никитин лишь снисходительно улыбался и не сводил глаз с перекошенного страхом лица самозваного "авторитета", даже не взглянув на деньги.
      Заметив это, Мирза заканючил:
      - Мало, да? - он указал рукой на сейф. - Там столько же... Бери все...
      - Кончай ныть, педрило, - процедил Никитин сквозь зубы.
      - Бери, не стесняйся!
      - Заткнись, фонарь голимый... Я и так все возьму.
      Мирза продолжал лепетать - казалось, еще немного, и он рухнет на колени.
      - Не убивай меня... Дом бери, жену бери, деньги бери, машины бери только не губи! - губы азербайджанца предательски дрожали.
      - Козлина вонючая... - прошептал Сергей, поднимая пистолет.
      Поняв, что разжалобить убийцу не удастся, Мирза решил пойти ва-банк он рванул на себе рубаху - на пол с противным сухим звуком посыпались пуговицы.
      - Да я... Да ты знаешь, на кого руку поднимаешь? Да я вор!
      Сергей, увидев свежие татуировки, обомлел: изображение воровских куполов и эмблем "петухов" на спине "вора" выглядело по крайней мере комично.
      - Пидар ты! Козлина голимая, удрота... - прошептал он, сплюнув от отвращения.
      В этот миг с губ толстяка был готов сорваться истошный крик...
      Сухой щелчок выстрела опередил его, и на лбу кавказца появилась небольшая темная дырочка из нее тонкой струйкой полилась кровь, белая стена позади него окрасилась багровыми пятнами и серой мозговой массой. Отброшенный силой выстрела назад. Мирза нелепо взмахнул руками и рухнул на пол. Остекленевшие глаза уставились в белоснежный лепной потолок.
      - Не все в этом мире покупается и продается, - сказал Никитин, убирая оружие. И, как будто Мирзоев мог его слышать, назидательно продолжил:
      - Тебя убила жадность, фраерок.
      Побросав в металлический кейс упругие пачки денег, Никитин выпрыгнул в окно...
      Такси довезло Сергея к дому, где жила Валентина Перцева. Поднявшись на лифте, он уже в третий раз за последние дни нажал кнопку звонка знакомой квартиры.
      На лице обычно невозмутимой девушки появилось несвойственное ей удивление:
      - Честно говоря, я тебя не ждала, - вместо приветствия промолвила она.
      Молча Писарь прошел в комнату, где достал из кармана плотный конверт и протянул его Валентине:
      - Я знаю, что ты не нуждаешься в деньгах, но считаю своим долгом отблагодарить тебя за помощь, - он вложил в руку девушки банковскую упаковку Нелепо глядя на пачку стомарочных купюр, она подняла глаза на Никитина:
      - Значит...
      - Да, - прервал ее Сергей.
      - Докатилась, - вздохнула она, ничем, однако, не выражая своего расстройства. Валя поняла, что Самида Мирзоева больше нет. И это ее не огорчало, но сознание сопричастности к человеческой смерти больно укололо ее, - раньше хоть свое тело продавала, а сейчас продала жизнь другого.
      - Он был гнусный негодяй, - спокойно произнес Сергей.
      Валентина хмыкнула.
      - Мне бы этого еще и не знать.
      - Здесь мой номер телефона, - мужчина присовокупил к деньгам кусочек аккуратно вырезанного картона, - если возникнут проблемы, позвони.
      - Когда?
      - В любое время.
      Затем уже бывшая секретарша Мирзы перешла к более приятной теме...
      - Сколько здесь? - взвешивая на руке купюры, спросила девушка.
      - Десять тысяч, - просто ответил он.
      - Ого, - изумилась она, - по крайне мере, буду знать, сколько я стою.
      - Ты стоишь больше, запомни это, - Писарь постарался придать своему взгляду теплое выражение.
      - А сколько стоишь ты? - она грустно смотрела ему в глаза.
      Истолковав ее вопрос по-своему, он ответил:
      - Это была моя последняя жертва.
      - А я не могу стать твоей последней изменой? - и, видя его замешательство, она, встав на носки, попыталась найти его губы.
      - Семь бед - один ответ, - с этими словами он привлек ее к себе...
      ***
      Улицы Берлина заполнились пестрой толпой прохожих. Длинноволосая молодежь в кожаных куртках, узких джинсах с обилием металлических цепочек заметно контрастировала с пожилыми, старомодными парочками, прогуливавшими беззаботных внуков в этот воскресный день.
      Невольно щурясь от яркого солнца, Писарь подошел к дому, где жили Бламберги.
      Гостя встретил Герман, радушно распахнув перед ним дверь.
      - Рад видеть тебя в добром здравии, - произнес он.
      - Взаимно, я тоже, - улыбнулся Никитин, - а Эрика нет?
      - Здесь я, - раздался голос из дальней комнаты, и на пороге появился молодой человек, вытирая махровым полотенцем мокрую после душа огненно-рыжую шевелюру.
      Сергей пожал влажную ладонь младшего Бламберга.
      - Ни с кем больше не нужно сходить в ресторан? - весело поинтересовался Эрик.
      - Думаю, достаточно для одного раза, - пошутил Сергей, затем его лицо стало серьезным. - Единственное, что нужно, это все забыть.
      - На этот счет можешь не волноваться, - ответил Герман, - о том, что язык находится в голове, я сыну объяснил еще в пятилетнем возрасте.
      Никитин слегка смутился.
      С одной стороны, нелепо было предупреждать этих людей, так много для него сделавших и не требующих в замен ничего, а с другой - данная формальность была необходима.
      Стремясь перевести разговор в другое русло, гость сказал:
      - "Порше" я поставил на место, а от "фольксвагена" придется избавиться.
      - Как скажешь, - согласился Эрик.
      Никитин достал из внутреннего кармана конверт из плотной серой бумаги без каких-либо надписей и протянул хозяину квартиры:
      - Здесь пятьдесят тысяч, это за "транспортер" и причиненное беспокойство.
      - Спасибо, - просто ответил старший Бламберг, - только этого много, тачка стоила не больше трех тысяч, ну и все остальное максимум на десятку, а затем, обращаясь к сыну тоном, не терпящим возражений, приказал:
      - Отсчитай сдачу.
      Сергей нахмурился:
      - Слушай, друг, мы не в магазине, поэтому не будем торговаться, я не дешевый банабак, раздающий милостыню, - затем, смягчив голос, продолжил:
      - Мне приятна твоя честность, так и должны поступать уважаемые люди, но я оценил твою помощь в эту сумму, короче, базар окончен.
      Немец молча взял конверт, протянул его сыну и сказал:
      - Спрячь.
      - Но это еще не все, - Сергей машинально проследил, как Эрик отнес деньги в дальнюю комнату, - я хочу купить себе тачку.
      - И в чем проблема? - удивился Герман.
      - Проблема в том. - поспешил объяснить Писарь, - что мне нужно провезти в Союз деньги.
      - А какую ты хочешь взять тачку? - спросил приятель Крытого.
      - Как раз об этом я и хотел посоветоваться с тобой. Мне нужно, чтобы полиция и таможня проявляли к машине как можно меньше интереса - В этом вопросе специалист он, - Герман указал на вернувшегося в комнату сына, - у него наверняка найдется машина, в которой можно оборудовать тайничок?
      - Смотря для чего, - уточнил Эрик.
      - Для денег, - ответил гость.
      Молодой человек на несколько минут задумался.
      Мужчины не прерывали его размышлений. Видимо, придумав что-то, он спросил Сергея:
      - Хочешь "М-5"?
      - "БМВ"? - уточнил Никитин.
      - Да. С нею можно будет кое-что придумать.
      - А где ты собираешься оборудовать тайник? - вмешался в разговор Герман.
      На лице парня даже веснушки заблестели, а уж о глазах и говорить нечего. Он важно встал из-за стола, взял с полки каталог "Автомобили Баварского моторного завода", раскрыл его на середине. Внутри каталога помещались схемы узлов и деталей автомобиля пятой серии.
      Все трое склонились над каталогом.
      Эрик пальцем показал на какую-то прямоугольную коробку и сказал уверенно:
      - Думаю, это подойдет.
      Внимательно всмотревшись в указанную деталь, Сергей попытался угадать:
      - Аккумулятор, что ли?
      - Ну, - теперь рыжеволосый откровенно хохотал.
      - Постой, постой, - удивился Никитин, - а при чем здесь "М-5"?
      Через секунду до него дошел смысл шутки, ведь аккумулятор есть в любой машине, независимо от марки, и он тоже весело засмеялся. Вскоре к ним присоединился Бламберг старший.
      То, что придумал Эрик, было просто до гениальности, как сказал потом Никитин.
      Он предложил вытащить из корпуса батареи все содержимое и прикрепить к контактам плюса и минуса несколько последовательно соединенных между собой "крон", которые можно подзаряжать. К отверстиям крышки приварить трубки, которые не заливать электролитом, а заложить деньгами. После того, как крышка будет запаяна, внешне получится обычный аккумулятор. Мощности нескольких "крон" вполне хватит для стартера. Если таможня решит открутить пробки, то обнаружит там кислоту.
      - А на всякий случай поставим в багажник вторую батарею, чтобы ты не застрял по дороге. Все действительно просто, - закончил молодой человек.
      - И, конечно же, все это в "М-5"? - спросил Никитин.
      - Если захочешь. Дело в том, - Эрик перешел на серьезный тон, - что у меня сейчас есть новая тачка с полным фаршем. Два дня назад угнали из Италии. У меня есть данные, что хозяева обнаружат пропажу не раньше, чем через два месяца. За это время ты успеешь доплыть даже до Австралии.
      - Мне нужны сутки, - возразил Сергей.
      На том и порешили.
      В один из хмурых дней посреди недели Эрик подогнал к стоянке гостиницы черную "БМВ".
      Придирчиво осмотрев машину, на спидометре которой едва набралось пять тысяч километров, Писарь удовлетворенно кивнул. Затем, присев за руль, указал молодому человеку на место рядом с собой и, достав пачку банкнот, спросил:
      - Сколько?
      - Ничего, - поспешно возразил Эрик. - Той суммы вполне хватит за все.
      - Чувствуется влияние отца, - подметил Никитин, - однако я не хочу ничего бесплатного.
      Тогда Эрик признался:
      - Пацанам, угнавшим тачку, я должен двенадцать штук баксов... - голос парня звучал неуверенно.
      Быстро прикинув в уме курс марки к доллару, Сергей отсчитал нужную сумму и протянул деньги Эрику.
      Машина Никитину понравилась: относительно неброский внешний вид, мощный двигатель, комфортный салон.
      Упаковав вещи, Сергей позвонил в Киев.
      Киевский авторитет сам подошел к телефону:
      - Коля, привет. Это Сергей.
      - Здорово. Ты где?
      - Я пока в Берлине. Через час выезжаю, - Сергей посмотрел на часы, часов через двенадцать буду в Чопе. Нужно, чтобы меня кто-нибудь встретил.
      - Пошлю Толика, - пообещал Кроменский. - А ты с чем пожалуешь?
      - С хорошей новостью.
      - Можно собирать банкет? - разумеется, пахан имел в виду сходку.
      - Да.
      - Тогда до встречи, - попрощался Крытый, - удачи на дорогах!
      ***
      До границы Писарь добрался без приключений.
      Выстояв длинную очередь, он подъехал к таможенному посту.
      Толстый таможенник в серо-зеленой форменной одежде с пышными усами а-ля Тарас Шевченко, не скрывая своего интереса к машине, предложил Сергею заполнить таможенную декларацию.
      Когда рука Никитина на секунду замерла над графой "оружие", цепкие глаза таможенника сразу же отметили это обстоятельство.
      Проставив внизу дату и расписавшись, Сергей протянул бланк чиновнику.
      Усатый быстро пробежал глазами документ, но заверять его печатью не спешил.
      - Вот вы тута указали, шо у вас ничего нэма, - волосатый палец тыкал в графу, где указываются сведения об оружии.
      Владелец роскошной иномарки сделал вид, что смутился, внутренне радуясь бдительности инспектора. Затем как бы непонимающе скривился, подражая акценту таможенника:
      - Нема ничего, - он приподнял руки вверх, - обыщите.
      - Ладно, ладно, подывымось, - буркнул тот в усы, обходя машину. Откройте капот.
      Никитин послушно выполнил распоряжение.
      Толстый инспектор, засунув прикрепленное к металлическому пруту зеркало, нашел номера двигателя и кузова, сверив их с данными техпаспорта.
      Как он ни старался, ему не удавалось скрыть своего восхищения.
      - Во делают буржуи, первый раз такую "БМВ" бачу.
      Сергей молчал, снисходительно улыбаясь.
      А толстяк уже просовывал свою красную физиономию в салон. Заглянул в бардачок, потом провел рукой под водительским сиденьем и извлек оттуда картонную коробку, в которой лежал восьмимиллиметровый газовый пистолет.
      Обернувшись к Писарю, таможенник спросил:
      - А это шо? - его вид излучал самодовольство.
      - Так это же не оружие, - Никитин старательно изображал слегка туповатого простака, всеми силами пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, это ж пуколка. Мамке везу, чтоб батя от нее получку не прятал.
      - Ну знаешь, это еще как посмотреть. Скрытая от таможенного досмотра, не указанная в таможенной декларации, - усатый прочно сел на своего конька, - это контрабанда. Административно наказуемое деяние. Статья сотая таможенного кодекса...
      - Слушай, командир, - Писарь вплотную подступил к инспектору, - да забери его себе. Я тебе еще сто марок дам, только не надо статьи. Знал бы, не покупал, - Сергей блестяще играл свою роль, - из-за этой железки еще и в тюрьму сядешь.
      Таможенник явно был удовлетворен произведенным эффектом. Глазки так и лучились от предвкушения мзды. И снисходительным тоном он произнес, глубоко вздохнув, как бы насилуя свою волю:
      - Ну так и быть, ты парень молодой. Шо ж я, зверь какой или как? - а затем переходя на шепот, что было явной предосторожностью, сказал:
      - Дойчмарки положи в коробку.
      Сергей заговорщически подмигнул, выполняя инструкцию, исходящую от чиновника. Не успел он закрыть крышку, как упаковка с подарком и деньгами словно растаяла в воздухе.
      По-видимому, это происшествие подняло настроение таможеннику, и он покровительственно поучал:
      - Если в следующий раз повезешь, предупреди, меня Мишей зовут, таможенник укоризненно посмотрел на протянутую для пожатия руку, - ,и не компрометируй меня.
      - Понял, - ответил Никитин, резко отдергивая ладонь.
      Удаляясь от таможенного поста, - Никитин держал маленькую скорость, пытаясь обнаружить машину Лысого, который должен был его встречать.
      Но того не было видно. Тогда, свернув к обочине, он решил немного постоять: мало ли где тот мог задержаться?
      Простояв у дороги больше часа, Сергей решил не дожидаться Лысого. Уже спускались сумерки.
      Ночевать на трассе с суммой больше двух с половиной миллионов марок было по меньшей мере легкомысленно, а на скорости его автомобиль становился менее уязвимой целью, Стрелка спидометра уверенно слилась с отметкой "сто сорок". Трасса ближе к вечеру почти опустела. Вдруг с боковой дороги на шоссе, перекрывая его, выехал рефрижератор, тормозить было поздно.
      Черная "БМВ" летела прямо в бок пятитонному прицепу. Вдавив педаль тормоза, Сергей резко вывернул руль влево, что спасло его от неминуемой гибели. Машина правым боком врезалась в задние колеса контейнера. Рукоять переключения скоростей больно ударила в правый бок водителя.
      В этот миг грузовик тронулся с места, разрывая осями задних колес прицепа металл "БМВ". Одновременно из распахнутых дверей кузова выскочили четверо молодых парней и не спеша направились к покалеченному автомобилю.
      Издав стон, Никитин вылез наружу, скривившись от боли в боку. Пальцы правой руки плотно сжали в кармане рукоять выкидного ножа.
      Подошедшие налетчики, а в этом Сергей не сомневался, даже не обратили внимания на водителя, с сожалением разглядывая разбитую машину. Один из них произнес:
      - Жаль, такую точилу загробили, - и кинув взгляд в сторону Никитина, погрозил ему рукой, у, бля, козел!
      Не оставалось сомнений в том, что намерения этих парней были отнюдь не дружелюбными - скорей, вовсе наоборот. К тому же такое оскорбление в свой адрес он не спустил бы никому Припадая на правую ногу, Сергей обошел свою машину и, приблизившись к обидчику, воткнул нож тому в живот - раненый бешенно взвыл, пытаясь прикрыть ладонями кровоточащую рану. Тогда Никитин еще раз с силой воткнул короткое лезвие выкидухи в тело жертвы и резко дернул снизу вверх Увидев хлынувшую кровь и вываливающиеся наружу внутренности, остальные замерли как вкопанные, а Сергей, успев отереть лезвие ножа о куртку падающего противника, хромая, направился в их сторону:
      - Твари голимые, идите сюда, пидарасы, - его лицо перекосила зверская гримаса, - тачка вам нужна, кумовские бляди, я вам сейчас жало под шкуру засуну...
      Налетчики стояли в растерянности, испуганно моргая ресницами. И по мере того, как Писарь надвигался на них, они пятились назад, переводя взгляд с распростертого на асфальте тела товарища на сверкающее лезвие ножа.
      Неожиданно на голову Сергея обрушился сокрушительный удар. Ноги его подкосились, и, выпустив из рук выкидуху, он рухнул на землю Наступая на грабителей, он не заметил, что есть еще и пятый, до сих пор остававшийся в кабине "КамАЗа". Это он, когда увидел разыгравшуюся трагедию, подкрался к Никитину сзади и обрушил на его голову пустую бутылку из-под шампанского.
      Сергею на миг показалось, что произошла авиакатастрофа, землетрясение, цунами, причем ее эпицентром стал его затылок. Полная тьма окутала сознание...
      Он ожидал чего угодно, только не этого. Так блестяще задуманная операция уже подходила к концу, и вдруг неожиданный финал...
      Кто мог подумать, что бандиты тоже бывают жертвами дорожной шпаны?
      ...Сергей пришел в себя от резкого удара тяжелого ботинка. Над ним склонились налетчики За их спинами возвышались стройные сосны. Сергей немного приподнялся и обнаружил, что лежит на земле.
      Тот, который только что пнул его носком ботинка, сказал:
      - А ты, оказывается, богатый, - только сейчас Никитин рассмотрел, что тот держит в руках его пухлое кожаное портмоне. - Ну что будем делать?
      За жизнь Червонца, - по-видимому, так звали убитого, - этого мало. Если достанешь еще столько же, может, мы тебя и простим, - говоривший окинул взглядом своих товарищей.
      - Отсосешь, мразь, - процедил Сергей.
      Тот, к кому была обращена эта фраза, еще раз зло пнул жертву в ушибленный бок.
      Другой произнес.
      - Ботва, чего с ним возиться? - в руках у него была веревка. - Давай вздернем его, и всех делов.
      Тот, кого называли Ботвой, уныло проговорил:
      - Жаль, можно было еще бабок срубить, но, видно, ничего не поделаешь. Дай сюда, - его рука потянулась к веревке.
      Соорудив петлю, он накинул ее на шею Сергея, приказав подельникам Ботва явно был среди них главным - подтащить того к дереву.
      Двое парней взяли Никитина под мышки и поставили на ноги. Когда веревка наконец была перекинута через сук, Ботва указал на куртку Сергея:
      - Она ему больше не понадобится.
      - Может, тебе еще и трусы отдать? - разозлился Сергей.
      - Шутник, однако, - на лице одного из налетчиков, стягивающего с жертвы куртку, мелькнула саркастическая улыбка. - Слышь, Ботва, глянь, какая рубашка, джинсовая, на кнопках. Может, тоже снять? Почти новая.
      - Носки у меня тоже ничего, всего месяц ношу, и заметь, ни разу не стирал, - Никитин, несмотря на близкую смерть, продолжал ерничать.
      Не дождавшись ответа от старшего по поводу того, что делать с рубашкой, мародер резко дернул за ворот, обнажая всю в наколках грудь Писаря. Замерев от неожиданности, отпрянул назад.
      - Ботва! Ботва! Глянь на него!
      Старший обернулся на окрик. Рассматривая причудливые узоры наколки, он слегка растерялся.
      Желающий заполучить рубашку неуверенным голосом спросил:
      - Слышь, а может, он какой вор в законе? Может, бросим его? А то, я знаю, за это его дружки могут нас и за яйца повесить.
      - Вот если мы его отпустим, - возразил главарь, - то, будь уверен, не только подвесят, но и заставят тебя сожрать свою мужскую гордость.