Глава 11

ИСКАЖЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО

Заботы о новой знакомой на некоторое время отвлекли Маринку от размышлений о собственных проблемах. Это была своевременная передышка, но убежать от мыслей о будущем было нельзя. Однажды вечером приехал Весельцов. Маринка и представить себе не могла, что такое возможно, но, видимо, она все еще плохо разбиралась в причудливости мужской психологии, поэтому застыла перед открытой дверью, не зная, что сказать. Как будто снова перед ней появился Димка — только погасший, измученный.

— Марина, пусти меня, пожалуйста, — жалобно пробормотал Весельцов, — мне надо с тобой поговорить!

— Поговорить? О чем? — изумилась Маринка и внутренне вздрогнула, когда он поднял на нее усталые, отчаянные глаза. — Ладно, проходи.

— Спасибо.

Как-то грустно сутулясь, Слава пробрел на кухню и сел у стола, подперев лоб руками.

— О чем говорить будем?

— Марина, ну не смотри ты на меня так! Внутри обрывается.

— А как смотреть прикажешь? Я что, должна быть счастливой, оттого что ты вдруг от всех комплексов избавился и по-быстрому женился? Что решил вдруг меня навестить?

— Не надо, пожалуйста…

— А что надо? Гладить тебя по голове, утешать? Пусть жена утешает! Я тебе кто? Никто.

— Это не так… Я не мог тебе тогда сказать… Боялся обидеть, не знал, как ты все это переживешь. Жалел тебя…

— Зря жалел! Как видишь, я все пережила. Зачем ты приехал?

— Хотел тебя увидеть! Это у тебя не суп? — Весельцов жадно посмотрел на стоящую на плите кастрюлю.

— Тебя что, дома не кормят? — рассмеялась Маринка.

— Так меня никто не кормил, как ты, — мрачно пробормотал Весельцов.

— Ладно, осчастливлю, в память о прошлом… Маринка налила гостю большую тарелку супа, который он с удовольствием проглотил и попросил добавки. Голубева смотрела на Весельцова: он выглядел помятым, неухоженным и несчастным. После еды Славу неожиданно разморило.

— А можно я посплю тут немного? — смущенно спросил он и покраснел. — Спать очень хочется…

— А вот это уже предел наглости! Ввалиться на ночь глядя в чужую квартиру и попроситься спать! Поезжай-ка ты домой к жене, голубок!

— Ну пожалуйста. Я только чуть-чуть…

Бормотал, а сам, покачиваясь, уже шел по знакомому коридорчику в гостиную, где с ходу прилег на неразобранный диван, свернулся калачиком и тут же уснул. Маринка только головой покачала: чего только не бывает в жизни!

Она ушла в комнату к Илье. Сын как раз закончил делать уроки и читал, лежа в кровати.

— Он что, вернулся? — спросил мальчик, не поднимая глаз от книги. — Я так и знал.

— Нет, он просто поговорить приехал.

— Ушел, что ли? — обрадовался сын.

— Нет, спит в соседней комнате.

— Ну ты даешь, мама! Я бы на твоем месте позвонил Борису.

— Борис далеко, у него своя жизнь. Надо самим разбираться со своими проблемами.

Маринка прилегла на подушку рядом с Ильей и обняла его. От пережитого стресса она мгновенно задремала и не слышала, как Илья тихо погасил свет и заботливо укрыл ее одеялом.

Вскочила она от тревожного звука будильника.

— Боже, уже утро?

Илья сонно заворочался рядом. Она вдруг вспомнила, что не разбудила Весельцова и он, наверно, до сих пор спит в соседней комнате. А может, все-таки ушел? Маринка спрыгнула с кровати и на цыпочках пошла в гостиную. Предчувствие не обмануло: Весельцов по-прежнему безмятежно спал, все так же свернувшись калачиком.

— Эй, просыпайся! — тревожно позвала его Маринка. — Ты понял, что произошло?

— Что?

— Ты все проспал! Уже утро!

— Ну и что?

— А как же жена? Она волнуется, наверно!

— А мне плевать на нее.

— Как ты можешь так говорить?

— Иди сюда! — Слава притянул Маринку к себе сильными руками, осыпая поцелуями.

— Ты сумасшедший! Как ты можешь?

— Я по тебе соскучился! У тебя так хорошо… Как домой вернулся!

— Нет, нет! — Маринка вырвалась, отскочила и стала поправлять сбившийся халат. — Быстро собирайся и уходи!

— Привет! — сказал Весельцов за завтраком Илье.

— Привет! — ответил тот хмуро. — Ты что, у нас остаешься?

— Я не знаю… — растерянно захлопал глазами тот, глядя на Маринку.

— Слава завтракает с нами и уезжает.

— Ну-ну. — Илья недоверчиво посмотрел на раскрасневшуюся мать. — Ладно, я в школу пошел.

Недели через две Таша пригласила Маринку посидеть вечерком в ресторане.

— Да ты что! Мне и надеть-то нечего! Я уже лет сто в ресторанах не была…

— За сто лет все сильно изменилось! — рассмеялась Таша. — Ничего, просто поедем после работы — и все. Я тебя заберу.

В рабочее время общаться у них почти не получалось. У нее ходить по гостям особо времени не было. А Маринке все время торчать у Ташиного стола — означало только глаза другим сотрудникам мозолить. Когда выдавалась минутка, Маринка набирала Ташин внутренний номер, и они как заговорщики выходили покурить на лестничную клетку. Часто в течение рабочего дня Таша отъезжала вместе с руководителем, задерживалась с ним допоздна, а потом мчалась домой готовиться к госэкзаменам. Так что с момента ее прихода на работу серьезно поговорить у них возможности практически не было. Но по тому, как Таша выглядела и вела себя, можно было понять, что она изо всех сил старается не поддаваться отчаянию. И у нее это получалось!

— Ой, какое роскошное место! — сказала Маринка, когда они приехали в ресторан. — Ничего, что я, такая старая кляча, тут сижу?

— Это кто тут кляча? Мы новую жизнь собрались отмечать! Давай водки закажем. Очень хочется выпить…

— Давай! Но как ты машину-то вести будешь?

— В первый раз, что ли? Я немного…

Таша быстро пролистала меню и сделала заказ. Она чувствовала себя в дорогом ресторане как рыба в воде. Маринка застыла в замешательстве. Она меланхолично перелистывала страницы меню.

— Слушай, я не знаю, что брать… Тут все такое странное! Названия незнакомые. И цены безумные.

— Почему странное? — удивилась Таша. — Обычная кухня фьюжн, кстати, здесь неплохо готовят. Цены вполне приемлемые. Раньше я тут частенько бывала… Давай я тебе помогу. Ты чего хочешь, рыбу или мясо? А какой салат?

Еще минут через пятнадцать, когда принесли закуски, Маринка и Таша уже непринужденно болтали. С соседних столиков на них устремлялись заинтересованные мужские взгляды.

— Ташка! Ты только посмотри, как на тебя смотрят! Мужики сейчас шеи посворачивают!

— Во-первых, еще непонятно, на кого они смотрят… А во-вторых, мне никто не нужен. Прошу тебя, не говори мне про мужчин. Я их терпеть не могу!

— Ну ладно… Хотя я думаю, ты теряешь время!

— И пусть! Посмотри лучше, какой я тебе подарочек привезла! — улыбнулась Таша и достала из-под стола большой пакет.

Маринка осторожно распаковала сверток. В большой коробке лежал стеклянный графин странной формы.

— Что это? — слегка испуганно спросила она. — Колба алхимика?

— Декантер! Помнишь, ты тогда меня спрашивала? — рассмеялась Таша. — Настоящий, риделевский.

— Спасибо, конечно… — Маринка. — Приезжай ко мне почаще, научишь, как им пользоваться! Сама-то как? Пришла в себя немного? Директор наш, между прочим, о тебе хорошо отзывается! — сказала Маринка.

— Правда? — просияла Таша. — А я так волнуюсь, что у меня не все получается! Ты была права: работа и экзамены здорово меня встряхнули. И знаешь, между прочим: мне тут Леон звонил на днях… Ноя не взяла трубку — не готова еще с ним разговаривать. Как вспомню, меня просто трясти начинает. Не отпускает пока до конца. Снится он мне…

— Быстро отделаться захотела! Дай хоть времени немного пройти… А ко мне вот Весельцов тут приезжал…

— И что у него?

— По-моему, все плохо. Несильно он счастлив со своей новой женой… Но как он мне моего Димку напоминает! Я когда его вижу — просто дар речи теряю. Мне все время кажется, что Слава — это он. Может, так оно и есть?

— Марин, может, тебе лучше с реальным Димкой разобраться? И не морочить себе голову! Ведь никакого Весельцова для тебя нет, есть только память о прошлом, о Димке. Мне кажется, что именно так у тебя обстоит дело…

— Насчет Димки — это исключено. Видеть его не могу и не хочу. А Весельцов — он реальный, он здесь.

— Неужели ты сможешь его простить? — вскинулась Таша, по Маринкиному тону угадывая, что так оно и будет. — Он же предал тебя! Никогда у тебя с ним ничего хорошего не получится!

— Не знаю… Не думала я о том, чтобы его простить… Но когда он рядом…

— Я тебя не понимаю!

— Ты еще слишком молода, Таша!

Таша надулась и едва не заплакала от обиды. Отчего-то ей стало жалко Маринку.

Обратно ехали молча. Таша не разгонялась сильно, чтобы не привлечь внимание гаишников — выпила все-таки. Когда доехали до Маринкиного дома, она вышла с Маринкой из машины, чтобы проводить ее.

— Может, чаю? — предложила Голубева.

— Можно!

Когда вошли в квартиру, первое, что бросилось Маринке в глаза, были большие, грязные мужские ботинки. Очень знакомые. Сердце у нее вздрогнуло и упало.

— Илья, кто здесь?

Из разных комнат навстречу ей одновременно вышли хмурый сын и смущенный, покрасневший Весельцов. Илья казался усталым и раздраженным:

— Мама, Таша, привет! А к нам гость вот приехал!

— Почему без приглашения? — вспылила Маринка.

— Понимаешь, я больше не могу там жить… Я решил… В общем, я…

Следующее, что увидела Маринка, был большой, потрепанный чемодан, который стоял в прихожей чуть поодаль.

— Что все это значит?

— Можно я у тебя немного поживу? Пока все не устаканится? — Тут он увидел стоящую у двери Ташу и слегка даже приободрился. — Да что вы стоите как вкопанные?

— Я, пожалуй, пойду, — холодно сказала Таша, с ненавистью глядя на Весельцова. По ней было видно, что она сразу все поняла и невзлюбила его с первой же секунды общения.

— Ташенька, куда ты? А чай? — вышла из оцепенения Маринка. — Я тебя так не отпущу!

— Мариночка, в другой раз. Спасибо за вечер… и за все спасибо! Вот, не забудь. — Она протянула коробку. — Пользуйся на здоровье!

Бросив еще раз неприязненный взгляд в сторону Весельцова, она быстро попрощалась с Ильей и ушла.

— И что это за фифа была? Видела, как она одета? Наверно, богатенькая… И хорошенькая, чертовка! — присвистнул Славик. — Что это она тебе подарила?

Он взял из рук Маринки коробку и начал разглядывать содержимое.

— Ой, всего-то… Колба какая-то дурацкая. Я-то уж подумал, что-то стоящее!

— Пойдем на кухню, будем разговаривать! — строго сказала Маринка и решительно забрала у него коробку.

Пока она умывалась, Славик подсуетился на кухне: приготовил и разлил по чашкам чай, достал из упаковки печенье и разложил на блюдечке. Маринка вошла и устало опустилась на стул. Почему касающиеся ее жизни решения мужчины всегда принимают без ее участия? Почему она не может сопротивляться их воле?

Таша оказалась совершенно права в своих предчувствиях: Маринка простила Весельцова и снова начала погоню за сновидениями. Первые недели она ходила на работу очень счастливая. Близость мужчины преобразила ее: глаза засветились особым светом, походка стала свободной, легкой…

«А может, я не права? — думала, наблюдая за ней, Таша. — Может, можно вот так начать все заново, второй раз войти в ту же реку, простить предательство… Может быть, тот, Димка, тут ни при чем вовсе, а этот, Славка, изменился, и у них еще что-то получится?»

Но в глубине души она знала, что так уже не будет. Одного взгляда на Весельцова было достаточно, чтобы понять — перед тобой мужчина жалкий, слабый, безвольный… Бабник, к тому же — Таша сразу же поймала его жадный, раздевающий взгляд. Разве такой муж нужен ее подруге? Но она больше не вылезала со своим мнением, чтобы не обижать Маринку. Свою голову не приставишь. Только время все рассудит!

Между тем рабочие дни летели быстро. Таша успешно сдала государственные экзамены и даже защитилась. Когда получила диплом, ей все еще не верилось, что это произошло на самом деле. В этот момент девушка особенно оценила, что именно сделала для нее Маринка. А на работе на Ташу посматривали недобро, поползли разные слухи. Преимущественно женский коллектив так и не смог принять невесть откуда свалившуюся им на голову яркую блондинку. Она отличалась от всех манерами, одеждой, легким вызовом в поведении — и это не могло не раздражать. Как и спортивный «мерседес», припаркованный у офиса. К тому же директор стал проводить с ней чересчур много времени — постоянно вызывал к себе, отправлял с поручениями, брал с собой на переговоры. И только Маринка с радостью смотрела на свою подопечную: похоже, больше за нее можно было не волноваться. Выплывет!

У самой же Маринки проблем прибавилось. Когда прошла первая эйфория от возвращения Славика, оказалось, что все очень непросто. Жена его Анна невесть откуда узнала Маринкин телефон и теперь звонила с утра до ночи, требуя вернуть мужа. Славик сидел дома, хмуро отмалчивался и делал вид, что ничего не происходит. Однажды Маринка поделилась своими проблемами с Ташей. Та выслушала, напряженно постукивая длинными красивыми пальцами по столу:

— Чего ты хочешь, Марина?

— Хочу освободить Славика от нее!

— А ты уверена, что это нужно?

— А как же иначе? — обиделась Маринка. — Он меня любит, мы живем вместе… Он не хочет к ней возвращаться!

— Откуда ты знаешь? Он что, сам об этом сказал?

— Нет…

— Тогда почему ты решаешь за него? Мое мнение ты знаешь! Пусть он хоть что-то сам сделает!

— Ташка, ну не надо так. — Маринка скуксилась. — Я не могу… Не выдержу я — все по новой!

— А может, просто начинать не надо было?

— Но она такая стерва! Окрутила его, а теперь звонит, требует, чтобы он вернулся. Мне телефон отключать приходится! А вдруг она что-нибудь с ним сделает? Она угрожает…

— Да что с ним будет, с твоим Славиком! Он же толстокожий, как слон! И почему ты считаешь, что у нее нет права ему звонить? Ведь у нее дочь от него!

— Нет! Не говори так. То есть, наверно, право есть… Я не знаю, Таша, не знаю!

— Ну-ну, не плачь, пожалуйста! — Таша тоже была готова зарыдать вместе с подругой. — Я подумаю… Дай-ка мне ее адрес!

На следующий день Таша отпросилась с работы и поехала к Анне. Ей самой не нравилась эта затея, но бросить подругу в беспомощном состоянии она тоже не могла. С горем пополам нашла покосившийся деревянный дом на окраине Подольска. Именно так по ее представлению должны были выглядеть послевоенные бараки. Под восхищенные взгляды ребятни Таша припарковала «мерседес» у тротуара и, преодолев брезгливость, быстро вошла в подъезд. Старушки на лавочке возбужденно зашептались.

— Кто там? — спросил усталый женский голос из-за двери на втором этаже.

— Аня, откройте, пожалуйста, меня Наташа зовут. Я из Москвы. Приехала поговорить насчет вашего мужа…

Дверь немного приоткрылась, и в щелку выглянул черный глаз.

— Какая такая Наташа? Вас что, подослали? Я не желаю с вами разговаривать!

— Аня, я только поговорить. Я тоже пострадавшая, — на ходу придумала Таша.

— Ах так! Проходи тогда! — Дверь распахнулась.

На пороге стояла невысокая брюнетка в грязном домашнем халате. Она выглядела гораздо старше своих лет. Анна провела Ташу в небольшую комнату, где царил удивительный беспорядок. Запах в доме был какой-то гнилой. Девушка моментально почувствовала себя неуютно. По комнате, слегка покачиваясь на тонких ножках, шлепала маленькая, очень похожая на Весельцова, рыжая девочка с грустными глазами. Она сосала сухарь.

— Что вы хотите? — спросила холодно Анна, взяв девочку на руки.

— Понимаете, я приехала поговорить… Узнала, что он вас тоже бросил, как и меня, еще и с ребенком. Я просто в шоке!

— Я Вячеславу еще и законная жена, между прочим, — добавила Анна, криво ухмыляясь. — Сбежал, как последний пес сбежал!

Девочка вздрогнула и заплакала. Анна принялась ее трясти на коленях.

— А вы долго встречались с ним до свадьбы?

— Я поварихой в столовой при воинской части работала… Заезжал ко мне, бывало. Он на стройке неподалеку работал. Такой красивый парень, видный. Слова такие хорошие говорил. Я думала, он порядочный! Потом забеременела, ему сказала, что надо жениться. Он и женился… А оказалось, у него в Москве еще одна зазноба есть. Даже не одна, вот видите…

— Вы хотите, чтобы он вернулся?

— Конечно, хочу! Я считаю, у меня все права на это есть. У нас ребенок растет. Девочке отец нужен. Ни за что развода не дам! Всю беременность дергалась: женится — не женится. Вот и родилась дочь семимесячная, слабая, ей уже полтора года, а она на ногах еле стоит… Массажи нужны, питание всякое, витамины, соки. А тут даже воды горячей нет, крыша прохудилась! Откуда мне деньги брать? Я не работаю, Ольку оставить не с кем. Живем на пособие, кое-как. Помощи-то ждать неоткуда! А с вами что было?

— Тоже повстречался со мной и бросил. А я потом узнала, что у него жена есть и еще кто-то…

Девочка перестала капризничать и посмотрела на Ташу так пронзительно, что ту передернуло. Ей показалось, что ребенок насквозь видит все ее хитрости.