Они здорово меняли внешность, пряча одно из главных Тусиных достоинств – выразительные серо-зеленые глаза, которые в зависимости от состояния души могли таинственно блестеть матовым блеском, как малахиты, или сверкать, как изумруды. Вот только темно-каштановые блестящие прямые волосы, которые отросли почти до пояса, Тусе никак не удавалось скрыть. Они были как бы ее фирменным знаком в сериале. И она привыкла носить их распущенными, как и ее героиня.

Затянувшуюся за столом паузу нарушил Кирилл.

– Да, аховое положеньице у тебя, Толян, – посочувствовал он и тут же с ходу успокоил: – Ничего, не дрейфь, мы и втроем окажем вашей команде нужную поддержку. Правда, подружки?

– Ну конечно, – хором откликнулись Туся с Лизой.

Только Лиза сказала это с воодушевлением, а Туся как-то растерянно. Она все еще находилась под впечатлением догадки, что Толик ревнует ее к ее популярности. Но ведь это же глупо! Нет, нужно с этим что-то делать! И не успела она об этом подумать, как раздались первые аккорды и солист группы выкрикнул в микрофон:

– Хай, молодежь! Вас приветствует группа «Лайф!» Кто у нас такой продвинутый, что придумает рифму к «Лайф»?

– Кайф! – выкрикнула какая-то сообразительная девица, с ног до головы увешанная замысловатыми фенечками.

– В десятку, детка! – длинноволосый солист, внешностью напоминающий скандинавского викинга, ткнул в сторону девчонки пальцем и после этого вдарил по струнам уже всерьез. – Итак! Ловим кайф под группу «Лайф!» – перекричал он свои же виртуозные аккорды, и танцплощадка стала быстро заполняться парочками.

Дальше наступило всеобщее веселье. Народ ушел в отрыв. Разговор за столом прекратился, но ненадолго.

– Между прочим, я с Лизкой согласен, – говорил два часа спустя Толик, провожая Тусю. – Тот, кто может делать, – пусть делает, а кто не может, пусть даст возможность делать другим. Знаешь, сколько старперов в высших лигах?

– Лиза не так сказала, – тихо возразила Туся.

– А как?

– Она сказала, что нужно делать дело так, чтобы потом не краснеть за себя.

– Да? Ну, может быть, я не так запомнил, не важно, – охотно согласился Толик. – Все равно в жизни существует закон действия и противодействия.

«Нет, важно!» – подумала Туся с легкой досадой. Одно дело ревновать к несуществующим соперникам, и совсем другое – страдать манией величия.

У Туси все чаще стало появляться желание поговорить с Толиком по душам, объяснить ему, что в жизни есть много вещей, которые гораздо важнее, чем успех и довольно призрачная слава, которая сегодня сопутствует тебе, а завтра ее и след простыл. Но что-то постоянно удерживало ее от этого шага, возможно, понимание, что этот разговор может обернуться для них ссорой.

Вот и сейчас Туся чувствовала, что момент для серьезной беседы совершенно неподходящий. Вечер выдался романтический. От легкого морозца снег поскрипывал под ногами, ветви деревьев, укутанные снегом, напоминали тонко сплетенные кружева. Тоненький месяц-серп освещал им дорогу. Толик шел рядом, держа ее за руку. И Туся отступила, попросту говоря, струсила.

«Как-нибудь в следующий раз, может, после Нового года или после этой ответственной игры с „Вихрем“», – сказала она себе, посмотрела в темнеющее небо, где вдалеке пестрели белые точечки, и неожиданно ее потянуло на лирику. Строчки слетели с языка сами собой, секунду назад Туся думала совершенно о другом и вдруг произнесла:

Открылась бездна, звезд полна,
Звездам нет счета – бездне дна.

Она заглянула Толику в глаза:

– Толик, а как ты думаешь, это стихи или что-то еще?

– Нет, это больше, чем просто стихи. Это поэзия и немножко философии, – ответил он, развернул Тусю к себе и поцеловал.

5

Новый год Туся с Толиком и Лиза с Кириллом встречали на Лизиной даче. Все было великолепно и сказочно, как и положено в волшебную ночь, исполняющую все желания. Они вчетвером нарядили во дворе елку, когда пришло время, открыли бутылку шампанского и под бой курантов, раздававшийся из маленького радиоприемника, пожелали друг другу счастья. Кружили легкие снежники, был салют и катание с гор с десятком развеселых соседей, решивших присоединиться к ним. Наутро друзья рассматривали подарки, которые принес им Дед Мороз, дурачились, пели детскую песенку «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается» и радовались как дети. Но праздник с его шумным весельем, фейерверком и подарками закончился, они вернулись в Москву, и оказалось, что у счастья тоже есть свои сроки.

Скандал разразился, как летняя гроза – неожиданно и бурно.

Толик позвонил в пять часов:

– Тусь, давай все переиграем.

– Что так? – спросила она.

Они собирались в кино, правда, билеты еще не купили.

– Есть повод кое-что отметить. – Голос Толика звучал очень значительно, весело и бодро, как будто он выиграл в лотерею.

– А Лизку с Киром звать будем? – уточнила Туся и, не удержавшись, улыбнулась своему отражению: все-таки она очень симпатичная, и волосы длинные ей очень идут, прямо русалка из подводного царства.

– Не сегодня, – ответил Толик. – Этот вечер принадлежит только нам. В общем, я приглашаю тебя в «Погребок монаха», – услышала Туся и растерялась.

Так уж случилось, что она дважды посещала этот погребок и знала, что он из себя представляет. Не хило в нем все устроено, от погребка одно название, как в Греции, «все есть»: и кегельбан, и танцзал, и два обеденных зала, и бильярд, и даже специальная курительная комната. Цены в ресторане, естественно, соответствуют обстановке. И Толик приглашает ее туда, в этот сказочный уголок?

– В «Погребок монаха»? – переспросила она недоверчиво. – А откуда у нас такие грины появились? – И тут же выдвинула предположение: – Ты степуху получил за два месяца? Да?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.