– 1 -

      После утренней расправы с охраной Николая Андреевича для Пономаря стало опасным даже просто выйти на улицу, не приняв при этом тщательных мер безопасности.
      Не поехав на прием, Дарофеев получил в свое распоряжение массу времени, которое хотел было израсходовать с пользой, наведя порядок в массе сведений, полученных от Информаториума. Однако, заглянув в холодильник, он обнаружил, что большинство продуктов на исходе, да и Корень перед уходом израсходовал последний кофе.
      Уже совсем было, собравшись в ближайший супермаркет, переодевшись и положив в карман кошелек, Игорь Сергеевич прямо как был, сел в кресло и начал просматривать ближайшее будущее.
      Вот он выходит из подъезда, а вот, буквально в десятке метров от дома, его сбивает шальной мотоциклист... Пономарь усмехнулся и переиграл ситуацию заново: он выходит, войдя в состояние невидимости. В этом случае байкер мчится мимо, зато в магазине продавщица, едва целитель, став видимым, подходит к кассе, зовет охрану и кричит, что опознала вора. Двое дюжих охранников валят Дарофеева на пол, заламывают ему руки, и один из них, на мгновение осененный «благодатью», нажимает спусковой крючок своего пистолета.
      Решив не рисковать, целитель посмотрел, что будет, если он просто невидимо уходит из магазина, оставив на прилавке деньги за покупки. Просто уйти не удалось. Сработала сигнализация...
      Ага, придется приподнимать сумки, чтобы их не засекли детекторы.
      После такого уточнения все прошло гладко, и Игорь Сергеевич в своем видении будущего целым и невредимым вернулся домой. Дальше он загадывать не стал и, проделав все необходимые телодвижения, действительно вернулся через сорок минут, нагруженный продуктами.
      Все то, что Пономарь проясновидел, действительно случилось, но, едва он захлопнул за собой дверь, как в нее тут же позвонили. Целителю не надо было даже смотреть в глазок, чтобы узнать, что там стоят два сотрудника МВД, явившихся по его душу. Причем один из них явно был сектантом. Используя находку Вити, Игорь Сергеевич отключил обоих от эгрегориальной подпитки и лишь после этого впустил визитеров.
      Разговор получился короткий. Дарофеев честно сказал, что спал и ничего не видел. МВДшникам не было причин сомневаться в словах Игоря Сергеевича и, извинившись за беспокойство, они ушли.
      – Дядя Игорь. – Услышал Пономарь посыл юного Матюшина. – Посмотри, что я нашел...
      Паренек передал Дарофееву телепатическую картинку. Дом, в котором живет Пономарь, вздрагивает, из подвала вырываются клубы то ли пыли, то ли пара, и, через несколько секунд, все четырнадцатиэтажное здание проваливается внутрь себя. На его месте остаются лишь груды битого кирпича и торчащие во все стороны бетонные плиты и металлические прутья.
      – Что это? – Игорь Сергеевич едва не выронил пакет молока, который укладывал в холодильник.
      – То, что может быть завтра утром. – Ответил Витя. – Помнишь, Сергей Владимирович сказал, что этот дом не взрывают только потому, что в нем живут космэтисты?
      – Да...
      – Я посмотрел, завтра к восьми все они уедут...
      – Ну, ничего, время пока есть... – Усмехнулся Дарофеев. – А предотвратить это можно?
      – Запросто! – Воскликнул хумчанин. – Съехать. И тогда дом останется цел.
      – А взорвут тот, в котором я поселюсь?
      – Ну, не сразу же...
      – Это обнадеживает. – Пономарь вздохнул. – Ладно, сейчас давай прогуляемся по прошлому.
      – Дяди Сергея?
      – Его... Хотел бы я знать откуда у него такая информация...

– 2 -

      Но поиск в прошлом не дал абсолютно ничего.
      Начав следить за Изотовым со времени его предыдущего визита к Дарофееву, когда на майора, как теперь понял целитель, снизошло действительно очень странное просветление, Игорь Сергеевич и Витя в ускоренном темпе побывали везде, где засветился Сергей Владимирович.
      В здании ФСБ Изотов очередной раз давал показания следственной комиссии по поводу того, как он случайно застрелил какого-то доцента, а после этой экзекуции майор сидел в своем кабинете и просто перебирал документы. Пономарь видел, что переворачивает Изотов листы дел практически не вникая в смысл написанного. Так, автоматически переходя на другую страницу, когда невидящий взгляд дойдет то конца текста. Несколько раз Сергей Владимирович порывался что-то написать, брал бумагу, но вместо слов из-под пера его ручки появлялись замысловатые каракули. В какой-то момент он осознавал, что занимается не тем, комкал лист... И снова чертил лишь бессмысленные линии.
      После полудня майор собрался и покинул здание. Практически у самого подъезда его уже поджидала знакомая Дарофееву и Вите «Ока». Изотов перекинулся с водителем парой ничего не значащих фраз, и они поехали. Но путешествие продлилось буквально несколько минут. Через несколько сотен метров посвященный затормозил, они с Изотовым вышли из машины, и направились в неприметный подъезд ремонтирующегося дома. Парочка спустилась в подвал, пролезла в какую-то щель и оказалась в знаменитых подмосковных катакомбах.
      Когда-то давно Игорь Сергеевич пытался исследовать подземную Москву. Но тогда он был еще молод, не умел как следует защищаться и, наткнувшись на мощный инфернальный поток, с трудом унес оттуда ноги. Внизу многое было иначе, чем на поверхности, энергии здесь чувствовались острее, да и сама мощность излучений во многих местах возрастала многократно. То, что на поверхности было геопатогенной зоной средней силы, там, в недрах Земли могло быть вообще смертельной областью. Но то же самое касалось и целительных сил.
      Сергей Владимирович и его проводник шли уже не меньше получаса.
      – Мы к чему-то приближаемся. – Вдруг проговорил Витя. Пономарь прислушался к своим ощущениям и тоже почувствовал что где-то неподалеку находится очень мощный источник положительной энергии. Она не являлась мужской, яньской, или женской, иньской, это был один из узлов так называемой сетки Хартмана, причем узел, минимум четвертого порядка.
      Вскоре Изотов вступил в небольшой круглый зал и остановился, сам почувствовав ток земного излучения.
      В тот же момент от стен отделились шесть закутанных в черное фигур. Целитель вздрогнул. Он не ожидал, что здесь будет вообще кто-нибудь. Это люди не воспринимались его энергетическим зрением, и лишь простое ясновидение давало возможность наблюдать происходившее здесь в прошлый полдень.
      Майора немедленно раздели донага, поставили в самом центре зала, и начался ритуал очередного посвящения.
      Люди в черном запели какую-то мантру, и все семеро, проводник майора тоже переоделся в балахон, взявшись за руки, стали кружиться вокруг Сергея Владимировича, словно дети водили хоровод у новогодней елки. Пенин становилось все громче, Изотова пронизывали и земные потоки, и соединенные силы посвященных космэтистов. Он буквально трясся, наполняемый этой мощью. И внезапно круг разомкнулся, все стихло и раздался идущий, казалось, ниоткуда, нечеловеческий голос:
      – Перед священным синклитом семи апостолов-основателей Учения Космической Этики на планете Земля, готов ли ты, ничтожный, приобщиться к великим таинствам Космэтики и отринуть нищенство своего духа ради блага всех живущих существ?
      – Да... – Прохрипел майор.
      – Готов ли ты, жалкий земной червь, вступить под своды нерукотворного храма Космической этики и всеми своими мизерными силами поддерживать разгорающееся в нем очищающее пламя?
      – Да...
      – Готов ли ты отринуть всю свою предыдущую жизнь, наполненную мелкими страстями и пустыми хлопотами, и приобщиться к величию духовного совершенствования под сенью Космической Этики.
      И вновь ответ был «да».
      – Красиво вещают. – Не выдержал юный Матюшин.
      – Смотри, смотри! – Одернул его целитель. – Когда еще увидишь ритуал, сделанный по всем правилам?
      Игоря Сергеевича самого пробирало. Действовали и таинственная обстановка, и сила, бьющая из-под земли, и словесные формулы, и тон голоса, который их декламировал.
      – Так умри же для прошлого! – Воскликнул голос и Сергей Владимирович, пошатнувшись, на внезапно разъехавшихся под его ногами досках, упал в прикрытую ими яму. Апостолы Космэтики тут же вооружились лопатами и споро закидали Изотова землей.
      Дарофеев тут же посмотрел, как он там. Оказалось, что землей забросано только тело майора. Голова же его находилась в небольшой нише, в которой можно было дышать.
      Космэтисты, закончив ритуальные похороны, скинули балахоны. Некоторые закурили, другие засуетились у стен, где лежали сумки и пакеты, и вскоре рядом с могилой начался импровизированный пикник. Игорь Сергеевич не терял времени даром. Если эти семеро настоящие основатели, то стоит проследить жизненный путь одного из них, и тайна Космэтики будет у Пономаря в кармане. Целитель тщательнейшим образом просканировал каждого из присутствующих. Все они оказались очень сильными биоэнергетиками, но энергетиками правой, берущей, руки. Чернушниками. Вся та сила, что у них имелась, была чужой, взятой у рядовых членов секты. Без групповой подпитки и подпитки эгрегора они очень быстро стали бы ни на что не способными развалинами.
      Обед продолжался около часа. Еще два часа апостолы сидели вокруг закопанного майора и занимались тонкой настройкой его меридиональной системы. Игорь Сергеевич готов был рвать и метать: космэтисты настраивали Изотова на черный манер. Они перекрывали каналы, по которым шла космическая энергия и активизировали те, по которым групповая энергия рядовых сектантов должна была бы поступать к новопосвященному. Восстановить как было, на паритетный обмен энергиями, можно было лишь ценой долгой и кропотливой работы и, главное, только при полном содействии самого Изотова...
      Когда же эта часть ритуала подошла к концу, Сергея Владимировича откопали. Майора сухо поздравили с воскрешением и тот же момент люди в балахонах словно растаяли во мраке подземелья. Изотову оставили фонарик, какую-то еду и его одежду.
      Выход он нашел на удивление быстро. Поднявшись на поверхность, он вновь отправился на работу, где, уже не нервничая, занялся какими-то обычными делами. И лишь вечером что-то произошло...
      Пономарь так и не смог понять, что это было. Витя, уж насколько его тонкое видение было натренированнее, чем у целителя, и тот смог отметить лишь внезапное ослабление эгрегориальной связи с Космэтикой. Ни почему, ни как это случилось, никто из них не понял.
      После этого последовал марш-бросок к Дарофееву, беседа и вновь эгрегор Космэтики обрел над Сергеем Владимировичем полную власть.
      Ничего, кроме очередного подтверждения вывода о таинственном помощнике в борьбе за Изотова, из этого сеанса ясновидения вынести не удалось.
      – А если нам просто, задать прибытие за десять секунд до того, как дядя Сергей узнал о том, что он нам рассказал? – Предложил Витя. – Может, мы слишком усложняем?
      – Давай попробуем. – Согласился Игорь Сергеевич.
      Через мгновение они были уже в кабинете майора-сектанта. Тот быстро заполнял какой-то бланк и вдруг оторвался и прислушался.
      – По оперативным сведениям, – говорил голос из радиоприемника, – в доме номер ... по Рублевскому шоссе, уже живут более тридцати членов общества Комической Этики. Дом этот примечателен так же и тем, что в нем прописан известный народный целитель Игорь Дарофеев...
      – Как просто! – Воскликнул Пономарь. – Кто бы мог подумать? Радио!..
      – А диктор в «благодати»... – Сообщил через мгновение Витя.
      – Ну, теперь хоть ясно, что в этой Космэтике кто-то высокий играет на нас!
      – Но кто? – Недоумевал юный Матюшин.
      – Вычислим. – Пообещал целитель. – Или еще как-нибудь узнаем.
      Но уверенности в его словах почему-то не было.

– 3 -

      Николай Андреевич хотел бы сейчас раздвоиться, даже расчетвериться. Дела срочные оттесняли на будущее решение проблем не столь важных. А на срочные дела наползали сверхсрочные... И едва Репнев улаживал одно, как на его месте возникали сразу два или три. И опять приходилось моментально соображать, заняться ими немедленно, или сперва разобраться с теми, что пришли раньше.
      Финансовая империя Корня медленно, но неуклонно рушилась. Исчезали криминальные группировки, контроль над которыми был, казалось, абсолютен, другие – открыто выходили из повиновения, третьи перебегали под новых «хозяев». Отлаженная система словно погружалась в некий зыбучий песок. Песчинки застревали между колес репневского механизма, стопорили их, и вся конструкция рассыпалась на отдельные составляющие.
      Пытаясь спасти, что только возможно, Корень работал уже целый день, не давая себе времени передохнуть ни на минуту. Но, залатав одну пробоину, он тут же получал еще несколько.
      Под вечер Николай Андреевич измотался настолько, что махнул на все рукой, отключил мобильник и поехал к Драйверу. Подвал компьютерщика казался Репневу единственным оставшимся на этой земле спокойным местом.
      Машин и людей на улицах заметно поубавилось. Москва словно вымерла, а улицы напоминали декорации фильма-катастрофы. Прямо на проезжей части стояли разбитые и брошенные машины, некоторые из них горели или дымились. Прямо на тротуаре лежал перевернутый автобус, въехавший в витрину бутика, и из этого пролома то и дело выбирались какие-то люди с сумками, явно не покупатели.
      На Садовом оказалось не лучше. Какой-то водитель на стареньком «Запорожце» попытался взять машину Репнева на таран. Но только сам разбился в лепешку о бронированный БМВ и остался гореть, отброшенный на разделительную полосу.
      В остальном Николай Андреевич доехал без приключений. Но у входа в компьютерную его ожидал сюрприз: дверь не пожелала открываться на его голосовую команду. Мало того, за спиной Корня со звонким щелчком отодвинулись заслонки, за которыми находились форсунки, распыляющие слезоточивый газ. Ретировавшись, мафиози позвонил Драйверу и вскоре тот, извиняясь, появился на улице:
      – Я полностью изменил схему защиты. Оказалось, что ее знают космэтисты...
      – Но мой-то голос мог бы и оставить. – Напустился на него Николай Андреевич.
      – Есть подозрение, что ваш голос с кодовой фразой уже записан на пленку... – Пояснил компьютерщик, и Репнев кивком вынужден был признать его правоту. – Через час мы поставим систему по сканированию глазного дна. И тогда чужак может пройти, только вытащив у вас левый глаз. Постарайтесь этого не допустить.
      Не отреагировав на грубоватую шутку, мафиози вошел в компьютерную. Коридор, который вел к основным помещениям, оказался непривычно темным.
      – Что тут случилось? – Спросил Корень.
      – Мы работаем на дизеле. На подстанции замыкание, ребята чинят, но когда закончат – пока непонятно. Мешают.
      – Космэтики?
      – Скорее всего они...
      Репнев не сдержался и от души выматерился.
      – ...Никуда от них не денешься. – Завершил он свою тираду.
      – Тут сведения интересные есть... – Промолвил Драйвер. – Но...
      – Ну, договаривай!
      – В общем, Палтус целиком под Космэтикой. Там же Пятак, Колян Коцаный, Дрыня, хумские, солнцевские, люберецкие, центровые, чечены, якудза, вьетнамцы... – Начал перечислять компьютерщик.
      – Постой! – перебил его Николай Андреевич, – Это что же? Все?..
      – Ну... – Замялся Драйвер. – Не совсем все. Еще остались кожуховские, энские... Рыбак и мы...
      – Что-о-о??!! – Взревел Корень. – Ты догоняешь, что вякнул?
      Компьютерщик помолчал и лишь незаметно сместился на полшага назад, чтобы не попасть случайно под кулак разбушевавшегося хозяина.
      – Все! Все продались, сучары! Нет, ты объясни, почему? Чем эти паскуды их купили? Чем?! Отвечай!!
      – Безопасностью.
      – Какой такой безопасностью? – Репнев уже начал думать над смыслом этого слова и понял все сам, еще до того, как Драйвер сформулировал свой ответ:
      – Когда у них неприятности, разборки, там, они молятся Космэтике и она делает их неуязвимыми.
      – Благодать?
      – Она.
      Мафиози снова выругался:
      – Так теперь они и на меня насядут? Разорвут на части... Уничтожат...
      – Уже рвут. – Осторожно вставил компьютерщик. – Но есть и одна хорошая новость.
      – Какая? – Буркнул Репнев уже почти полностью погрузившись в свои мысли.
      – Есть люди, которые не поддаются влиянию Космэтики...

– 4 -

      Около недели ушло на подготовку этой дюжины экстрасенсов. Мужики попались Грибоконю хотя и не слишком толковые, но зато старательные. Они педантично выполняли все надиктованные Михаилом Львовичем упражнения, и уже через день-другой у них получались элементарные манипуляции со своей биоэнергией. А к исходу шестых суток им начали удаваться и простейшие ясновидческие прозрения. Шаман гордился своими учениками, но пока за ними не стояло никакой реальной силы и, соответственно, противопоставить блатным они ничего не могли. Все это время, контролируя и направляя усилия своей группы, Грибоконь пытался придумать, где же можно провести сам ритуал. Клуб, столовая, прачечная или баня не подходили. Несмотря на то, что за некоторую плату их можно было как бы арендовать, все равно был риск, что туда в самый неподходящий момент притащатся вертухаи.
      Уже отчаявшись что-либо придумать, Михаил Львович внезапно вспомнил, что у здания, где живут зеки, четыре этажа и чердак, а отряды располагаются только на первых трех. Но входы на последний этаж все были наглухо замурованы. Даже окна четвертого этажа заложили кирпичами. Так что с первого взгляда попасть туда не представлялось реальным.
      Домина эта, бывшие сестринские палаты монастыря, в котором теперь располагалась зона, казалась очень древней. А припомнив все, что Шаман когда либо читал про такие старинные монастыри, он предположил, что и здесь в толстых кирпичных стенах могут быть тайные проходы.
      В первый же вечер после того, как Грибоконя осенила эта догадка, он после смены решил все проверить. Пока большая часть зеков торчала в комнате ПВР, Михаил Львович, простимулировал себя чифирем и начал сеанс ясновидения.
      Первые минут пятнадцать у него ничего не выходило. Мощный черный энергетический фон зоны, накапливавшийся десятилетиями, не позволял Михаилу Львовичу отделить тонкое тело. Но вскоре крепкая заварка подействовала и чай возбудил Шамана настолько, что его астральный двойник буквально выпорхнул из тела и завис в метре от пола.
      Не долго думая, Грибоконь полетел вертикально вверх. И оказался в такой же секции. Но отличия были и весьма значительные. Все помещение оказалось разделено тонкими кирпичными перегородками, которые давно были снесены на нижних этажах. Если когда-то и были двери, закрывающие входы в эти кельи, то теперь от них остались лишь проржавевшие петли да кое-где прилепившиеся к стенам остатки косяков. Повсюду лежал толстый слой пыли, из-под которого проступали битые кирпичи и какие-то непонятные предметы.
      Но наличие четвертого этажа не предполагало, на самом деле, что на него можно попасть в плотном теле. Михаил Яковлевич полетал взад-вперед, и, наконец, решился. Он вошел в одну из стен, в которой, как ему подсказывало ясновидение, были обширные пустоты. И действительно он сразу оказался в узком проходе. Тоннель в стене вел направо и налево и, повинуясь импульсу, Шаман полетел налево. И действительно, вскоре этот ход оборвался крутыми ступеньками. Слетев вниз, Грибоконь с разбегу выскочил в коридор рядом с кабинетом начальника отряда.
      – Вот она где! – Сказал сам себе Михаил Львович. Он вернулся в стену и принялся тщательно изучать завершение лестницы. Искать долго не пришлось. Справа на стене он нашел утопленный в кирпиче крест. Его венчали четыре маковки, созданные, казалось, специально для того, чтобы нажать на них пальцами. И действительно, там, в толщине стены, Шаман разглядел какой-то механизм на противовесах и рычагах, который приводил в действие потайную дверь.
      Со стороны коридора, на первый взгляд, не было видно никаких крестов. Но тут Грибоконь все же увидел его. Крест, прорисованный шариковой ручкой, скрывался под стендом «За добросовестный труд!».
      Этого было вполне достаточно. Гипотеза блестяще подтвердилась.
      Тонкое тело Шамана все же слетало до другого конца прохода. Там все оказалось точно таким же: два креста, одна дверь. Через мгновение, астральный двойник уже соединился с плотным телом Михаила Львовича.
      – Черт! – Выругался Рак, следивший за тем, чтобы его семейника во время медитации никто не потревожил. – Я уж думал, ты кони двинул. Ты ж не дышал!
      – Это последствия глубокой медитации. – Пояснил Грибоконь и нацедил себе из банки с заваркой несколько глотков остывшего чифиря.
      – Узнал чего?
      – Узнал – Кивнул Михаил Львович. – После отбоя прикрой меня.
      Около одиннадцати часов ночи Грибоконь направился в коридорчик, в котором он обнаружил тайную дверь. Данила стоял «на стреме».
      Приподняв стенд, Шаман что было сил надавил на все четыре навершия нарисованного креста. Сперва ничего не происходило, но вдруг на зека пахнуло затхлостью и пылью. Он посмотрел влево и увидел, что в совершенно ровной стене появился неширокий проем. Заглянув за угол и отметив, что Рак на месте, экстрасенс нырнул в дверь. Подумав, он нажал на крест и внезапно оказался в абсолютной темноте. Плита встала на место моментально и совершенно бесшумно.
      Чертыхнувшись, Грибоконь нащупал в кармане спички и пошел наверх. Там, на таинственном четвертом этаже все было точно так же, как и в его ясновидческом путешествии. Побродив по коридорам он внезапно наткнулся на какое-то круглое помещение, которому не было аналогов в нижних этажах.
      – Здесь. – Сказал себе Михаил Львович.
      Путь обратно не занял много времени, и вскоре Шаман рассказывал своему семейнику про находку.
      – Так это ж какая нычка! – Рак едва сдерживал свою радость. – Да там живьем сховаешься и никто не найдет!
      Грибоконь не стал спорить. У него на эти помещения были уже свои виды. Перебив восторженные излияния Данилы, Михаил Львович сурово посмотрел на семейника и зловеще произнес:
      – Теперь нам нужна жертва.
      Рыков на мгновение задумался:
      – Кажется, я знаю, кто это будет.
      – Вот и притащи его. – Кивнул Шаман. – А ритуал посвящения в таинства Космической Этики проведем в ночь на понедельник. Послезавтра.

– 1 -

      Уже давно поняв, что ему не справиться с таким объемом неотложных решений, Рыбак стал не торопясь делать то, что мог. И пока не выносил вердикт по одной проблеме, за другие не брался.
      Этот офис Кикоза находился около Мосфильмовской улицы. Там, в трехэтажном здании из красного кирпича раньше находился центр прослушивания всех иностранных посольств, занимавших здесь больше двух кварталов. После реорганизации КГБ, здание стало бесхозным, и им тут же завладела наркомафия. Место оказалось потрясающе удобным. Здесь имелась возможность встречаться и с дипломатами, по мелочи промышляющими наркотиками, и продолжать подслушивать телефонные переговоры сотрудников посольств.
      Едва Зарайский отправил очередное электронное письмо китайским товарищам, как исчезло соединение с Интернетом. Такого на памяти Владимира Ивановича не случалось никогда. Выход во всемирную компьютерную сеть у него был спутниковый и случиться с ним ничего не могло принципиально. Разве что шальной метеорит уничтожит сам спутник или его антенну. Или...
      – Охрана. – Нажал наркобарон клавишу селектора. – Что там на улице?
      – Да, все спокойно... – Ответил хриплый бас.
      – Посмотрите, что на крыше. – Приказал Рыбак.
      – Сейчас.
      Через минуту-другую тот же бас, но уже не такой спокойный, затарабарил:
      – Там псих какой-то с топором. Крушит все.
      – Так снимите его! И немедленно восстановить мне связь!
      Но это оказалось только началом. Владимиру Ивановичу не надо было долго гадать, кто стоит за маньяком на крыше. Среди той информации, что заливала его, словно неудержимый сель, Кикоз смог выделять крупицы действительно ценных сведений. Одним из фактов, который застрял в памяти наркодельца, было и тот, что уже практически все главари преступных группировок вступили в секту Космэтики. Дольше всех держался он сам. И Корень. Но, если Рыбак был готов и мог продержаться еще достаточно долго, то про Николая Андреевича такого сказать было нельзя. Кикоз подозревал, что тот уже близок к отчаянию и, чтобы спасти свою шкуру и дело, вполне может сдаться на милость ставшей столь сильной Космэтики.
      – Усилить охрану периметра! – Приказал Зарайский. Но было уже поздно.
      Маньяк, свалившийся после успешного выстрела одного из охранников с третьего этажа, внезапно вскочил на ноги и, размахивая топором, ринулся на боевиков. Те начали беспорядочную стрельбу, но пули, казалось, не причиняют мужику никакого вреда.
      Налетев на одного из охранников, маньяк с размаха отсек парню руку. Но, не удовлетворившись этим, принялся яростно рубить несчастного, который вопил во всю глотку. Воспользовавшись тем, что мужик отвлекся на свою первую жертву, боевики моментально проскользнули в здание и заперли за собой стеклянную пуленепробиваемую дверь.
      Космэтист же, искромсав топором тело охранника, принялся колошматить обухом по трехсантиметровому стеклу. Несколько минут это не приносило никакого эффекта, но маньяк словно забыл про усталость, и с методичностью метронома бил по двери.
      Успокоившись, было боевики по очереди, как только до них доходил слух о странном сумасшедшем, приходили смотреть на убийцу. Была уже вызвана подмога с тяжелыми пулеметами, но они запоздали. Кто-то из охранников внезапно разблокировал дверь. Маньяк вломился в помещение и снова началась стрельба. Причем теперь на стороне сумасшедшего оказался и космэтист-охранник.