— 1 -

      После странного телепатического разговора, в котором Игорь Сергеевич принимал живейшее участие, целитель крепко заснул. План вызволения Вити из химкинского особняка был разработан до мельчайших деталей и учитывал, казалось, всё, вплоть до внезапного приезда самого Корня, и участия на стороне мафии телепата Призрака. Его мысленно прокрутили несколько раз и не нашли в плане никаких изъянов. Впрочем, ясновидение Дарофеева здесь не смогло помочь. Как ни пытался Пономарь, следуя своим же записям выйти на вероятностные линии будущего, перед его глазами возникала лишь мешанина из разноплановых образов и ничего конкретного.
      — Наверное, я чего-то делаю не так… — Посетовал целитель.
      Витя Матюшин и Сергей Владимирович с ним согласились. И, за неимением лучшего варианта, первоначальный план был принят единогласно.
      Во сне же, Пономарь, оставив в постели своё физическое тело, летал. Сперва он просто шёл по тихим узким улочкам незнакомого города, при этом точно зная, что находится в Киеве. Был ли целитель когда-либо в столице Украины, Дарофеев-нынешний не знал. Потом он стал подниматься по каким-то ступеням и вдруг заметил, что ставит ногу несколько выше, чем должна была бы начинаться следующая ступенька. Между босой ступнёй Игоря Сергеевича и камнем с каждым шагом оказывалось всё большее расстояние и, когда он добрался до конца лестницы, Дарофеев уже плыл в воздухе. Однако, для того, чтобы удержаться в воздушной стихии, ему постоянно приходилось перебирать ногами, делая огромные шаги. Вокруг были какие-то люди, но никто из них не обращал внимания на мчавшегося мимо и над ними целителя. Лишь кто-то один проводил Пономаря удивлённым взглядом, но больше таких личностей Игорю Сергеевичу не попадалось.
      Затем целитель побывал в каких-то других мирах, совершенно не похожих на привычную Землю, но их этих путешествий в памяти осталось лишь непонятное ажурное конусообразное строение, завершающееся высоким острым шпилем. Оно стояло на острове посреди болота, и было окружено несколькими ядовито-зелёными шарами, которые сами по себе катались вокруг сооружения, проделав в каменистой почве глубокие борозды. Никаких привычных ориентиров, для выяснения масштаба постройки поблизости не оказалось, но Дарофеев откуда-то знал, что самый маленький из шаров имеет радиус около десяти метров.
      Пробуждение было лёгким и приятным. Игорь Сергеевич сразу открыл глаза и несколько минут созерцал трещины на штукатурке, вспоминая ночные похождения.
      Стоявший на тумбочке будильник показывал десятый час. Пономарь резво вскочил, оделся. Его тело переполняла энергия, словно сила, дремавшая где-то, наконец вышла из спячки и нашла себе выход.
      Совершив утренний туалет, и, попутно, обнаружив, что Сергея Владимировича в квартире нет, Дарофеев направился на кухню. Но, открыв забитый свёртками, целлофановыми пакетами с нарезками и консервами холодильник, тут же захлопнул дверцу. При виде еды целитель вдруг вспомнил, что должен попоститься. Ограничив свой завтрак двумя стаканами кипячёной воды, Игорь Сергеевич отправился в гостиную.
      На журнальном столике аккуратной стопкой, одна на другой, лежали три папки. С зелёной Дарофеев уже ознакомился, получив при этом мощнейший стресс. Содержание же двух других до сих пор оставалось целителю неизвестным. Отложив для прочтения папку синего цвета, Пономарь подошёл к окну и раздвинул шторы.
      В следующий момент его тело выкинуло странный фортель. Целитель, неожиданно для самого себя, вдруг резко взмахнул рукой, словно намереваясь поймать муху. Его пальцы автоматически сжались, и Игорь Сергеевич ощутил, что в его кулаке что-то появилось.
      Медленно разжав ладонь, Дарофеев увидел, что держит пулеобразный кусочек металла. Собственно, ничем иным, кроме пули, этот предмет и не мог быть. Посмотрев на стекло, Пономарь обнаружил в нём небольшую круглую дырочку, которой секунду назад ещё не было.
      Всё ещё не понимая, что происходит, Игорь Сергеевич подошёл к отверстию вплотную и осторожно потрогал его пальцем. От прикосновения отпали несколько чешуек стекла, а в следующее мгновение целитель опять неосознанно махнул рукой у себя перед носом. Теперь в ладони покоились уже две, ещё тёплые пули, а в окне, вдобавок к первой, появилось вторая дырка.
      Догадавшись, наконец, что в него стреляют, Дарофеев ничком рухнул на пол. И во время. Третья пуля снайпера, пролетев через комнату, застряла в двери, находящейся напротив окна. Судя по её траектории, стрелок находился на том же уровне, что и Пономарь.
      Не зная что делать, Игорь Сергеевич первый раз подвергся нападению без прикрытия Изотова, целитель решил, что первым делом надо узнать кто стрелял. Ясновидение не работало, зато Пономарь мог совершать путешествия вне тела.
      Захотев отделить своё сознание от физической оболочки, Дарофеев с лёгкостью совершил задуманное. Он всплыл над собственным телом, и, стараясь держаться прямой линии, полетел вперёд, через стекло, через двор, в квартиру дома напротив.
      Ориентиром Игорю Сергеевичу служило занавешенное окно. Во всём доме оказалось лишь одно такое, которое было бы плотно зашторено. Кроме того, и в этих стёклах уже имелись три дырки от пуль. Влетев в квартиру через стену, Дарофеев чуть не потерял сознание. Его, определённо, вырвало бы, будь в желудке тонкого тела хотя бы чего-нибудь.
      В комнате, куда попал целитель, находились два трупа. У обоих, мужчины и женщины оказались перерезаны глотки. Они, очевидно, даже не успели понять, что произошло, и так и лежали в постели, с закрытыми глазами, в лужах уже свернувшейся крови.
      А рядом с ними, не обращая никакого внимания на находящиеся по соседству мёртвые тела, сидел мужчина средних лет. Он придвинул стол к дальней от окна стене, водрузил на него стул и, положив на сидение несколько книг, очевидно, для высоты, восседал на получившемся сооружении. Что удивило Игоря Сергеевича, так это то, что стрелок имел на глазах плотную чёрную повязку.
      Справившись с эмоциями, Пономарь подлетел к снайперу ближе. Не зная, что бы предпринять, он размахнулся и ударил того кулаком. Но призрачная плоть прошла сквозь тело незнакомца, не причинив тому ни малейшего вреда.
      Дарофеев разозлился. Он вдруг отчётливо вспомнил то состояние, в котором был после последних двух стрессов. И вновь пришло ощущение всемогущества и силы. Целитель сжал кулаки. Они, как ему показалось, испускали молнии.
      Нет, не показалось! Один из синих зигзагов упёрся в голову снайпера и тот вздрогнул, как от удара. Взмах ладони — и стрелок сверзся со своего пьедестала прямо в кровать к убитым. Повязка слетела с его глаз и, не понимая в чём дело, мужчина закричал. Игорь Сергеевич не слышал звуков, он лишь увидел, как незнакомец широко открыл рот, в котором блеснули насколько золотых зубов, и мелко трепетал покрытый белым налётом язык.
      Пономарь захотел — и стал видимым. Теперь взгляд незнакомца остановился на полупрозрачной фигуре, зависшей перед ним и, через миг, в них появилось узнавание. Снайпер никак не ожидал увидеть свою потенциальную жертву в такой близости от себя и в таком странном виде. Он навёл на целителя свою винтовку, которую так и не выпустил из рук во время падения и, не целясь, выстрелил.
      Но теперь Дарофеев был зол и, поэтому, глумлив. Усилием то ли воли, то ли чего-то ещё, Игорь Сергеевич замедлил полёт пули. Когда она подползла к нему на совсем уж близкое расстояние, Пономарь пригнулся и схватил медленно вращающийся кусочек металла своим ртом. Пуля прошла по его пищеводу, покрутилась в желудке, поползла по кишечнику.
      Снайпер, с огромными от ужаса глазами, наблюдал за её перемещениями. Наконец, и тонкий, и толстый кишечник были преодолены, целитель повернулся к стрелку задом, и пуля полетела к своему хозяину. Кусочек металла вошёл тому ровно между бровей. Незнакомец скосил глаза и, повалившись на убитых супругов, так и застыл. Дарофеева обуял ещё более сильный гнев, нежели тот, что вызвал у него приход этого сверхсильного состояния. Теперь целитель злился уже на самого себя. Он не должен был убивать! И вот… Как же карма? Как же предстоящее ему посвящение?!
      Раздосадованный и раздражённый до предела, Игорь Сергеевич, стараясь не натворить чего-нибудь по дороге обратно, буквально вонзился в своё тело. Раскрыв глаза, он поймал на себе взгляд Сергея Владимировича.
      — Что случилось? — С искренней тревогой спросил майор.
      — Стреляли… — Ответил целитель и разжал ладонь. На ней до сих пор лежали пойманные Пономарём пули.

— 2 -

      С растущим беспокойством Изотов выслушал рассказ Игоря Сергеевича.
      — Ты понимаешь, что это значит? — Голос фээсбэшника от волнения стал срываться на фальцет.
      — Нас нашли… — Равнодушно проговорил целитель, всё ещё переживая из-за совершённого им убийства.
      — Да! Только не нас, а тебя!
      — И что?
      Сергей Владимирович выпучил глаза, поражаясь внезапной тупости друга:
      — А то, что они тебя в покое не оставят. Сегодня один — завтра десяток. Короче, мы немедленно уезжаем!
      — А милиция?.. — Игорь Сергеевич, приподняв брови, посмотрел на Изотова.
      — Что милиция?
      — Ты не хочешь их вызвать? Чтобы они… Ну, забрали убитых…
      — Да. Ты прав. — Сергей Владимирович несколько раз кивнул. — Только не милицию, а моих коллег…
      На это Дарофеев лишь пожал плечами, показывая, что кто конкретно приедет за телами — ему безразлично.
      — Погоди, — К майору вдруг пришла мысль, и он поспешил её высказать, — А не сходить ли нам туда?
      — Зачем? — Отозвался Игорь Сергеевич. Его не воодушевляла перспектива вновь увидеть трупы и кровь.
      — Считай, что я очень хочу поглядеть на этого стрелка. Говоришь, у него на глазах была повязка? И он стрелял сквозь шторы? Ты можешь думать что угодно, но я таких людей ещё не видел. И очень хочу взглянуть…
      — Он же уже мёртвый…
      — Порой мёртвый может сказать больше, чем живой… Полетели?
      Пономарю очень не хотелось опять покидать своё уютное тело, но Сергей Владимирович настаивал, и целитель вынужденно согласился. Через несколько мгновений Изотов с Пономарём висели в комнате с трупами. Здесь всё было так, как оставил Игорь Сергеевич. Убитые супруги лежали в кровати, а на них, развалившись, покоилось тело снайпера. Из дырки во лбу тянулась узенькая тёмная полоска крови. Пальцы стрелка всё ещё сжимали винтовку.
      — Смотри-ка… — Майор указал Дарофееву на правое запястье мертвеца.
      — Ну что ещё там?..
      — Посмотри, посмотри…
      Целитель пригляделся к указанному месту. На первый взгляд ничего, кроме старых шрамов, от которых не осталось почти никакого следа, там и не было. Потом вдруг повреждения кожи сложились в ясную картинку. Дарофеев вдруг понял, что видит татуировку. Но смотреть на нее нужно было не в обычном свете, а при какой-то иной длине волны. Восприятие моментально перестроилось, и теперь перед Игорем Сергеевичем было чёткое изображение. Это была разноцветная, тщательно выписанная рыбка. Её небольшое тело и плавники завершались пучками острых шипов. Но, на что целитель обратил внимание в первую очередь, глаз у рыбки не было.
      — Понял? — Мысленно спросил фээсбэшник.
      — Рыбак? — Да. Это его метка. Причём таких, с наколками, которые видны лишь в ультрафиолете, готовил лично твой друг Гнус.
      — И что?
      — Это элита наркобоевиков. — Пояснил Сергей Владимирович. — Все они обладают паранормальными способностями. И одно то, что для тебя задействовали именно их, можно считать самым лучшим комплиментом от Рыбака, на который тот способен. Их взяли только потому, что был расшифрован секретный архив наркомафии. Но я думал, что все они сидят по тюрьмам…
      — А, вот не сидят… — Хмуро проговорил Дарофеев. — И постреливают… Давай-ка, лучше, обратно…
      Изотов согласился, но внезапно что-то привлекло его внимание.
      — Погоди… Я кого-то чувствую… За мной!
      Сергей Владимирович сверкнул пятками и исчез в стене. Тяжело вздохнув призрачной грудью, целитель последовал за другом. Потом, когда майор проанализировал свои ощущения, он понял, что ринулся так поспешно из-за того, что в окружающем его спектре разнообразных вибраций он вдруг вычленил одну. Та явно принадлежала человеку, употребляющему наркотики. Конечно, её источником мог быть и случайный торчок, но была вероятность, и довольно большая, что им окажется ещё один рыбаковец. И фээсбэшник не ошибся.
      Дарофеев нагнал Изотова когда тот уже остановился над каким-то типом, сидевшим на лавочке через подъезд, от того, в котором нашёл своё временное пристанище Пономарь. Это оказался мужчина совершенно ни чем не примечательный. Совершенно стандартное лицо, серое пальтишко, чёрная заячья шапка. Единственное, чем он мог бы выделиться из толпы, так это его несколько неестественная бледность, словно кожа незнакомца долгое время не попадала под солнечные лучи.
      — На кой он тебе сдался? — Спросил Игорь Сергеевич, разглядывая объект внимания майора.
      — Посмотри внимательно на его запястье и затылок…
      Целитель вгляделся в указанные места. На запястье мужчины тоже была невидимая при обычном свете татуировка. Почти такая же, как и у убитого Дарофеевым. На затылке же красовалось странное плотное образование, создающее ощущение вязкого илистого дна и, одновременно, затхлого болота.
      — Видишь, это зомби. — Пояснил майор. — Как, наверное, и твой крестник… Это уже не люди — машины для убийства…
      — Это можно вылечить?
      — Ты всё ещё ничего не помнишь? — Вдруг спросил Сергей Владимирович.
      — Нет… — После секундной паузы ответил Дарофеев, — А что?
      — Ты всё больше напоминаешь мне прежнего Пономаря… А на счёт лечения — в принципе, можно… Только это очень опасный процесс…
      — Тогда я попробую… — Решительно произнёс Игорь Сергеевич и немедленно принялся за работу.
      — А я его задержу… — Сообщил фээсбэшник и исчез, вернувшись в тело.
      Несколько секунд целитель рассматривал непонятную нашлёпку на затылке мужчины. Она проросла «корнями» в его мозг, отдельные отростки тянулись до самого копчика. В ней, несмотря на то, что несло от образования мертвенной энергетикой, постоянно шла какая-то работа. Пономарь мысленно закатал рукава и приступил к делу.
      Он протянул руку и схватил самый длинный энергетический шнур, который тянулся от затылка до муладхары, обвивая ёё при этом три раза. Но едва Игорь Сергеевич оторвал конец шнура от подпитывающего чакра, как энергетическая верёвка словно ожила. Она стала извиваться, потом собралась в кольца и, петлёй обхватила пальцы целителя. Дарофеев тут же почувствовал, что энергия покидает его тонкое тело. Запаниковав, он отделил свою руку от энергетического тела, и следующие несколько секунд наблюдал, как отросток впитывает оставшуюся в отброшенной конечности силу и, распрямившись, присасывается на прежнее место.
      Сам хозяин непонятного образования на манипуляции Пономаря не отреагировал.
      Проанализировав свой промах, Игорь Сергеевич отрастил себе руку обратно и ринулся в бой. Теперь он знал как можно справиться с «нашлёпкой».
      Перед Дарофеевым возник непроницаемо-чёрный шар. Блок защиты «чёрная дыра», но созданный вне тела. Трансформировав шар сперва в плоский блин, а потом в узкий высокий стакан, Пономарь надел его на отросток, обвивающий муладхару рыбаковца. Это сработало. Постепенно, корешок за корешком, целитель натягивал «чёрную дыру» на все силовые шнуры, отходившие от затылочного образования. Когда все отростки оказались заключены в абсолютно поглощающую оболочку, Игорь Сергеевич накрыл «чёрной дырой» и ее саму.
      Сидящий у подъезда мужчина, казалось, не заметил перемен в своём состоянии. Осторожно, по сантиметрам, Пономарь вытащил «нашлёпку» и все отростки из тела зомби.
      Не зная, что делать с получившейся структурой, Дарофеев, не долго думая, сжёг её внутри оболочки из «чёрной дыры». Та впитала всю выделившуюся энергию и, когда целитель раскрыл блок, внутри него уже ничего не оказалось.
      Через несколько секунд после того, как целитель завершил раззомбирование, невесть откуда появился Изотов, уже в весьма плотном теле. Майор моментально скрутил рыбаковца и повёл того, на удивление спокойного и несопротивляющегося в фээсбэшную квартиру.
      Когда дверь отворилась, и на пороге возник согнутый рыбаковец, Дарофеев уже был в теле и встречал гостя. Сергей Владимирович, даже не отряхнув снег со своих ботинок, прошествовал в гостиную, держа пойманного за заломленную за спину руку.
      — Жить хочешь? Говорить будешь? — Зловеще проскрежетал майор. Игорь Сергеевич и не подозревал, что у Изотова может быть такой, пронизывающий до костей голос.
      — Буду… — Тихо ответил незнакомец сразу на оба вопроса.
      — Кто тебя послал? — Уже спокойнее спросил фээсбэшник.
      — Руку отпусти. Больно. — Проигнорировав слова Сергея Владимировича сказал неприметный.
      — Рыпаться?
      — Да ни в жисть!
      Изотов отпустил пленника. Тот сразу присел в подвернувшееся кресло и застыл недвижим.
      — Кто тебя послал? — Повторил майор.
      — Рыбак. — Ответ прозвучал совершенно равнодушно.
      — Этот, снайпер, с тобой?
      — Пострел-то? Да, мы вместе… А что с ним?
      — Напоролся на свою пулю… — Вставил вдруг Игорь Сергеевич и немедленно смутился своей резкости.
      — Вот как… — В голосе рыбаковца не было и следа удивления, словно для него вошло в привычку, что его друзья стреляют в самих себя.
      — А ты кто?
      — Я — Трупак… — Всё так же равнодушно проговорил рыбаковец.
      — Задача?
      — Прикрывать Пострела…
      — А почему он целился с повязкой? — Поинтересовался Игорь Сергеевич.
      — Ему так удобнее… Было… — Прозвучал ничего не объясняющий ответ.
      — Ладно. Есть ещё кто в охоте? — Сергей Владимирович вновь перехватил нить допроса.
      — Есть. Трое.
      — И всё?
      — Всё. Из тех, кого я знаю.
      — Где они и кто?
      — Они на Тульской. В длинном доме. Квартира… — Трупак назвал номер.
      — Все прошли через Гнуса?
      — Да. Только я их мастей не знаю.
      — Что они сейчас делают?
      — Ширяются… Что им ещё делать? Бабу какую-то приволокли, вот и тешатся с ней с голодухи.
      — С голодухи? — Не понимая переспросил Пономарь.
      — Они только из тюрьмы. — Пояснил Сергей Владимирович. — Там с женским полом туго. Представить страшно, что они могут сделать с этой несчастной.
      — А что… — Начал свой вопрос Игорь Сергеевич, но Трупак внезапно вытаращил глаза и тяжело задышал.
      — Ширнуться!.. — Прохрипел рыбаковец. — Плохо мне!
      Но не успели ни Изотов, ни Пономарь, сделать что-нибудь, как у Трупака на губах появилась пена, он забился в конвульсиях и затих.
      — Сердце остановилось. — Констатировал Сергей Владимирович, посмотрев на неподвижное тело, но целитель и так это понял.
      — Что теперь? Поедем выручать прекрасную незнакомку? — Высказал предложение Дарофеев, надеясь, что оно пройдёт большинством голосов.
      — Поедем. — Изотов вздохнул, понимая, что теперь Игоря Сергеевича не отговорить.
      — А с этим что?
      — Оставим тут. — Поморщился майор. — Я скажу ребятам, чтоб забрали.
      Через пять минут друзья уже покидали квартиру, оставив в кресле коченеющее тело рыбаковца. Сам же Трупак был очень удивлён тому обстоятельству, что он не остался, как во все прошлые разы, витать около своего тела, а сразу понёсся по ослепительно яркой трубе. И лишь когда земной мир стал позади него едва различимой точкой, рыбаковец понял, что возврата в старое тело уже не будет.

— 1 -

      Яичница лежала на низенькой кушетке, обнажённая по пояс, почти не обращая внимания на то, что творилось вокруг неё. Её левая рука была задрана вверх и около подмышки, скрестив по-турецки ноги, восседал Секретарь. Рядом с ним, на расстеленной газете, лежал шприц с огромной десятисантиметровой иглой. Пальцы Секретаря растягивали кожу в недавно выбритой подмышечной впадине девушки, щупали что-то под неё, мяли.
      — Кажись, нашёл… — слова текли изо рта рыбаковца медленно, словно вязкая патока.
      — Там же след должен быть… — Наркоманка чуть скосила глаза, чтобы видеть Секретаря.
      — Есть… Но в него нельзя… Там кожа толстая…
      Наконец, рыбаковец взял в руку шприц, прицелился и резким движением всадил иглу под кожу девушки. Та даже не вздрогнула. Держа шприц одной рукой, Секретарь пощупал пальцами другой место введения иголки.
      — Кажись, там… Сейчас проверим…
      Нарокобоевик, перебирая пальцами, расположил шприц параллельно ладони и освободившимся большим пальцем попытался оттянуть поршень. Пластиковый баллончик сразу стал наполняться воздухом.
      — Странно… Нет контроля…
      Ещё несколько секунд медленного прощупывания, и игла ушла под кожу на следующий сантиметр. Сразу после этого в шприц хлынула кровь.
      — Поймал… — Констатировал Секретарь. — Сейчас…
      Его свободная рука потянулась к началу иголки и стала медленно, вращательными движениями, стаскивать с её головки пятисантиметровый прозрачный шланг, который заканчивался телесного цвета насадкой и «крылышками» и пробочкой. Вскоре конец трубочки вошёл под кожу, а когда она скрылась там целиком, наркобоевик, придерживая канюлю за широкую часть, резко выдернул из неё шприц с иглой.
      На обивку кушетки упало несколько капель крови прежде чем Секретарь не заткнул горловину канюли пробочкой. Следующим предметом, который появился в пальцах наркобоевика, была кривая хирургическая игла. Ею он сделал четыре стежка, намертво пришив «крылышки» канюли к коже девушки.
      — Готово. — Сообщил Секретарь.
      — Я не против опробовать… — Ухмыльнулась Яичница. Встав, она, под завистливым взглядом Варана, который не просто наблюдал всю эту процедуру, а всё больше глазел на неприкрытую грудь наркоманки, прошла на кухню, извлекла из холодильника упаковку ампул морфина. Вскрыла две, наполнила прозрачной жидкостью новенький шприц и, воткнув его на ощупь в канюлю, вдавила в кровь всё его содержимое.
      Приход тёплой волной прокатился по телу Яичницы, колени у неё подогнулись и девушка села на пол, привалившись к холодной стене, и всё ещё сжимая в пальцах порожний шприц.
      Растревоженные наркотиком, безумным галопом понеслись в её голове воспоминания. Картины прошлого налезали друг на друга, смешивались, но девушка, имея за плечами немалый наркотический опыт, без труда отделяла галлюцинаторные видения от истинных проблесков памяти.
      Вот она, тогда ещё совсем юная соплячка, доверчиво подставляет свою руку для первого укола. Вспышки в глазах, ватная тяжесть головы. Её тогда, тоже в первый раз, изнасиловали. Впрочем, это зафиксировалось где-то там, в глубинах мозга, куда прячется всё неприятное. А на поверхности остался кайф. И от вмазки, и от секса…
      А это сцена более поздних времён. Чтобы иметь свой дозняк, она вписалась в банду. Парни громили палатки и она, уже тогда Яичница, била туфелькой с каблуком-шпилькой, по какой-то роже с выпученными глазами и щёточкой усов под роскошным шнобелем. А потом она попала к Гнусу…
      Это время практически не сохранилось в её памяти. Один сплошной наркотический угар и тренировки. Под тренировками Гнус понимал непрерывные занятия любовью. Хотя, какая там любовь? Всё было доведено до автоматизма. Ритуал соблазнения, сам секс, и убийство…
      А затем тюрьма… Ломки. Бабьи разборки, когда клочьями летели длинные волосы противниц, а на их лицах оставались кровавые полосы от ногтей. И ГУЛ…
      Он пришёл внезапно, во сне. Яичница сперва действительно думала, что это или сон, или она сходит с ума из-за на годы затянувшейся ремиссии. Но потом девушка поняла, что к ней приходит кто-то реальный. Из настоящей плоти и красной крови. Хотя форму, в которой этот таинственный человек являлся в тюрьму, вряд ли можно было назвать плотной. Он единственный понял её так, что мог вить из неё верёвки, а Яичница лишь с восторгом подчинялась. Они тоже занимались сексом, но это не было похоже на те автоматические возвратно-поступательные движения, делающиеся с размеренностью коленчатого вала. Здесь было всё по другому. Ласка и нежность наполняли каждое движение Главного Управляющего Людьми. И Яичница не могла не отвечать тем же.
      Так продолжалось несколько месяцев, а потом случились две вещи. В камере Яичницы произошло убийство, и исчез ГУЛ. Несмотря на поиски ментов, бесконечные допросы, найти виновную в умерщвлении своей товарки не удалось. Назревал крупный скандал, женщина оказалась крупной бизнесменшей, основательницей прогремевшей на всю Россию финансовой пирамиды. Однако вскоре, по непонятным причинам, всё стихло.
      Лишь позже Яичница попыталась связать между собой эти события, но всё равно, логики в этой связи не находила никакой. Но ГУЛ остался с нею до сих пор. Она помнила невесомые прикосновения его пальцев, возбуждавшие её до самых глубин естества, жаркие поцелуи, которым она не стеснялась подставить любой участок своего небольшого, стройного и гибкого тела, проникновения его члена во влажные глубины…
      Позже, когда всё кончилось и ей оставалось лишь питаться воспоминаниями об идеальном любовнике, Яичница открыла для себя поразительный факт: ГУЛ всегда был другой. Это касалось и его внешности, и темперамента, и размеров пениса. Теперь, вспомнив свои ночные встречи в деталях, наркоманка поняла, что он экспериментировал с ней. Но каков был смысл этих сексуальных опытов, осталось для девушки загадкой до сих пор.
      Но по сегодняшний день она ждала встречи с ГУЛом. Хотела посмотреть на него, узнать каков же он в действительности, без тех масок, которые он надевал на себя в дни их встреч. В Бутырке Яичница продумывала все возможности поиска этого человека. Но всякий раз мысли заводили её в тупик. Она же не знала о нём ничего, кроме прозвища. Было, правда, ещё одно соображение, он, определённо, жил где-то в России. Но где?..