По десятку на каждую боеголовку. Если строить систему против нас, то америкосам требуется забросить в космос не меньше пятидесяти тысяч объектов. А сие нереально. Во-вторых, отличить нашу боеголовку от ложной цели они не смогут. Все дело в том, Гриша, что наши боевые части практически не имеют электронных систем управления. Сплошная механика. Соответственно, заряд ничем не отличается от болванки – ни радиоизлучением, ни температурой, ни иными характеристиками. В-третьих, существуют методы защиты, сводящие с ума любое пеленгующее устройство. К примеру, разброс по маршруту движения боеголовки и отвлекающих болванок струи перемолотой фольги. На локаторе возникает засечка объекта в несколько километров диаметром. А где в этом облаке идет заряд – неизвестно. В-четвертых, мы можем рвануть в стратосфере бомбу в сто килотонн и обеспечить отключение всей американской группировки. Тем самым электромагнитным импульсом, о котором я уже говорил. На наши ракеты электронные помехи не влияют.
      – Слушай, а какая скорость у баллистической ракеты?
      – Около первой космической. Километров семь в секунду.
      – Интересно получается, – Бобровский взял распечатку. – А янкесы планируют скорость противоракет в тридцать тысяч километров в час…
      – Меньше кэ-мэ в секунду? – удивился Сухомлинов. – А ну, дай сюда… Та-ак… Двести восемьдесят километров? Вот это да! Такой чуши я давно не видел! Смотри, Гриша, что они пишут. Их противоракета должна разогнаться до тридцати тысяч километров в час и на высоте двести шестьдесят – двести восемьдесят километров над Землей встретить боеголовку врага. Бред сивой кобылы! Для начала их спутник-убийца на такую высоту не поднимется, ибо не достигает первой космической скорости. А без ее достижения выход в околоземное пространство невозможен в принципе. Затем… Наши ракеты на таких высотах не ходят. И что они будут тогда ловить? Станцию «Мир»? Сложновато для тарана одной станции. Ее можно любым уже имеющимся спутником долбануть…
      – Смысл программы?
      – Черт его знает. По крайней мере, с научной точки зрения это бред. Она по определению не работает. Закона всемирного тяготения еще никто не отменял, – капитан нацедил в кружку свежесваренный кофе. – Будешь?
      – Давай… И все-таки, Сережа, твое мнение?
      – Держи чашку, – Сухомлинов помешал сахар. – Ответа у меня нет. Разумного, я имею в виду… Технологически предложенное неосуществимо, практической пользы не имеет. Остается вариант поддержания роста производства в самих Штатах за счет перекачки денег туда-сюда, оборонных заказов и прочего. Дилетантов в правительстве и генштабе много, впарить им дезу – проще простого.
      – А в результате?
      – Одна администрация уйдет, другая придет. Всегда можно списать огрехи на предшественников. Вон, тот же Рейган еще со «звездными войнами» носился как с писаной торбой. Миллиардов тридцать тогда вбили. На выходе ноль. И ничего, никто не пострадал…
      Бобровский в задумчивости покачался вместе с креслом.
      – Осторожно, «спецназовец», – ехидно предупредил капитан, наслышанный о приключениях толстого майора в Питере месяц назад, – грохнешься…
      – Не грохнусь, – буркнул коллега, но качаться перестал. – Если все это не работает, то зачем штатникам выходить из договора по ПРО?
      – Они думают, что работает.
      – А почему?
      – Спроси чего полегче. Вообще, в современной науке масса аналогичных направлений. ПРО – не исключение.
      – Уверен?
      – Более чем…
      – Еще пример привести можешь? Аналогичный по затратам?
      – Легко, – пожал плечами Сухомлинов. – Кварк-глюонная плазма.
      – Ты мне тут терминами не сыпь, – заявил Бобровский. – Попроще объясняй.
      – Хорошо. Теорию «Большого взрыва» знаешь?
      – Образование Вселенной, если мне память не изменяет…
      – Не изменяет. Так вот, кучка маразматиков из Стэнфордского института пытается сейчас воссоздать в лабораторных условиях нечто подобное, но в меньшем объеме. Типа мини-взрыва. Разгоняют тяжелые ядра и лупят ими в свои ловушки.
      – И что?
      – А ничего. Видишь ли, мой друг, их эксперимент по созданию этой самой кварк-глюонной плазмы упирается в одно маленькое «но» – ни кварков, ни глюонов, по всей вероятности, в нашем мире не существует. Это математические абстракции, объясняющие кое-какие несоответствия формул реальной жизни.
      – Слово «кварк» даже я слышал, хоть ты и считаешь меня неучем, – подколол приятеля майор.
      – Мы его все слышали. Но никто никогда не видел и не ловил. На так называемое изучение кварков, глюонов, тахионов и прочей белиберды затрачиваются суммы, превосходящие все затраты на ПРО. И этот процесс продолжается десятилетиями. А он заранее обречен, так как изучение предмета бессмысленно при отсутствии объекта изучения. Я понятно объясняю?
      – Угу…
      – Сейчас большинство физиков и математиков находится под влиянием магии цифр. Современная Каббала. Они не врубаются, что символами всего не опишешь. Вот и притягивают за уши факты к математическим абстракциям и наоборот. Если по-честному, то сейчас нужно разогнать минимум семьдесят процентов научных коллективов по всему миру.
      – Круто ты их.
      – По-иному нельзя, – вздохнул Сухомлинов.
      – То есть, как я понял, на компьютере или листочке бумаги любая задача решается, а в жизни нет? – уточнил Бобровский.
      – Именно. Если смотреть объективно, математическое лобби в науке не слабее, чем еврейское – в области финансов. И методы достижения целей похожие. Если работы кого-либо из ученых начинают угрожать престижу математики, то на дискредитацию такого человека бросаются все силы. Не гнушаются даже подтасовкой фактов или чистой уголовщиной. Научный мир – это джунгли…
      – И что с этим делать?
      – Для начала установить норму обязательного экспериментального подтверждения любого уравнения. И не на основании выведенных на бумаге формул, которые частенько выдаются за эмпирический «эксперимент'», а исходя из фактического материала и показаний приборов. И еще надо разобраться с тем, что нам уже известно. А то мы до сих пор не понимаем принципа гравитации, но при этом лезем со своим «всезнайством» в мир элементарных частиц и пытаемся наложить законы макромира на микромир. К примеру, создаем планетарные модели атомов, классифицируем их «цветность», измеряем массу электрона. Толку от таких, с позволения сказать, исследований никакого…
      – Кроме ядерного оружия, – подытожил Бобровский.
      – Очень сомнительное достижение, – грустно констатировал кандидат технических наук.
 

***

 
      Вейра передвинула оптический прицел на три градуса вправо.
      Ворота строительной площадки.
      Чисто.
      Будка сторожа.
      Чисто.
      Разворот для большегрузных автомобилей.
      Чисто.
      Перекрестье прицела плавно переместилось вверх и немного влево.
      Крыша бытового вагончика.
      Чисто.
      Люлька подъемника, вся измазанная светлосерыми потеками цемента.
      Чисто.
      Первое окно первого этажа.
      Чисто.
      Второе окно.
      Чисто.
      Третье…
      Чисто.
      Четвертое, пятое, шестое, седьмое…
      Чисто, чисто, чисто…
      Второй этаж. Леса, сбитые из толстенных досок и уложенные на изрядно покарябанный каркас из когда-то выкрашенных бордовой масляной краской труб…
      Никого.
      Третий этаж…
      Пусто.
      Четвертый этаж, он же последний.
      Три такелажника возятся с креплениями бетонной плиты. Чисто.
      Такелажники заняты своим делом, у них нет времени разглядывать то, что происходит внизу.
      Теперь кран.
      Огромные противовесы.
      Вертикальная ферма.
      Стрела.
      Кабина крановщика, напоминающая летний киоск по продаже газированной воды.
      Чисто.
      Еще раз общая картина.
      Площадь, забор строительной площадки, микроавтобус, кран…
      Нигде ничего лишнего.
      Посторонних, кто мог бы нарушить планы группы, нет.
      А если появится – получит пулю.
      Дипкунайте отпила через соломинку полглотка воды из пластиковой бутылочки и перевела прицел на точку рядом с правым боковым зеркалом микроавтобуса «Газель».
 

***

 
      Рокотов по-пластунски прополз до поворота лесов, втиснулся в щель между стеной здания и крепежной трубой и завис вниз головой на уровне второго этажа, уцепившись ногами за вбитый в бетон швеллер.
      Рюкзак немного съехал вниз и уперся в затылок.
      Влад повисел секунд десять, затем взобрался обратно и распластался на досках, выглядывая сквозь узкий промежуток между плохо подогнанными боковыми щитами.
      «Провод толщиной в руку. Хорошо экранированный и страшно дорогой… Не-ет, ребята-демократы, вы можете кого другого обмануть, но не меня. Не бывает у простых электриков таких кабелей. Незачем он ремонтникам… Предназначение его одно – выдерживать большие силу тока и напряжение. А вы же, по объявке, с бытовой сетью возитесь. Вот и прокололись… Все сходится. Микроавтобус ГАЗ, электрооборудование, ремонтники со странно непролетарской внешностью, чистенькая одежонка. Если б вы с пяти утра по колодцам лазали, то перемазались бы аки свиньи. Так-то вот!.. Однако до сих пор неясно, что же в результате готовится. Нечто, требующее большого расхода энергии… Ладно, об этом на досуге поразмышляю. Задача одна – вывести из строя оборудование. Но как? Близко к ним не подойдешь, срисуют в момент. И пристрелят, естественно. В прохожего они не поверят. Нет здесь сейчас прохожих, все боковые улицы перекрыты… Через забор тоже не прыгнуть, высоко слишком… А этот-то, с лысиной, глазенками зырк-зырк. Цинкует, сволочь, как сказал бы Димон… Интересно, кто из них Кролль? Лысый или тот, что в люке сидит? Вероятнее всего, лысый…» [Цинковать – жарг. – вести наблюдение]. Биолог посмотрел на часы.
      Без двадцати одиннадцать.
      «Так! Цигель-цигель, ай лю-лю! Времени у меня в обрез. Минут десять… Как же мне их взять-то, чтобы успеть до приезда Лукича? Знал бы расклад, арбалет бы в спортивном магазине купил. Или ружье для подводной охоты. Все одно лучше, чем с голыми руками…» Владислав вскочил на ноги и, стараясь не громыхать по настилу лесов, бросился в сторону массивной стальной фермы подъемного крана.
 

***

 
      До родного села оставалось чуть более двух километров, когда медленно бредущего по тропинке Вагита вдруг накрыла брошенная умелой рукой мешковина. Чеченец вскинул руки, попытался сбросить с себя пыльную ткань, но тут его оглушили ударом по голове, стянули веревкой руки и ноги и перебросили через луку седла.
      Вагит приглушенно завизжал, ему чувствительно врезали рукоятью плети по почкам, и лошадь понеслась.
      Путь оказался неблизким.
      Только на закате чеченца сбросили с лошади на землю, сняли с головы мешок и поставили перед сидящими на бревне четырьмя стариками в каракулевых папахах.
      Бывший боевик затравленно огляделся.
      Справа и слева от него молча стояли семеро молодых и не очень молодых мужчин с охотничьими ружьями. Оптимизма и веры в завтрашний день их лица Вагиту не внушали.
      – Он? – по-русски спросил один из стариков.
      – Он, – спокойно ответил высокий бородач.
      – Кто вы такие?! – с вызовом выкрикнул чеченец.
      – А ты не догадываешься? – притворно удивился бородач.
      – Да пошли вы!..
      Аксакал с длинной седой бородой неодобрительно покачал головой.
      Вагита стукнули прикладом по шее. От удара чеченец рухнул перед стариками на колени.
      – Будь вежлив, когда со старшими разговариваешь, – наставительно произнес бородач.
      – Мы собрались, чтобы судить тебя, – сказал сидящий с края бревна аксакал.
      – За что?
      – За убийство невиновных.
      – Я не убивал никого!
      – Врешь, – позволил себе вмешаться в разговор юноша с горящими ненавистью глазами.
      Его лицо показалось чеченцу знакомым. Но экс-боевик никак не мог вспомнить, где же он видел этого похожего на него парня.
      – Не вру' Хотите, на Коране поклянусь?! – гордо заявил Вагит.
      – Не пачкай своим собачьим языком Святую Книгу, – спокойно произнес бородач. – Мы знаем, кто ты и что сделал.
      – Я пастух… – залепетал бывший главарь банды.
      – Вот он – школьный учитель, – бородач показал на высокого худого мужчину в старомодных очках. – А вот он, – рука уткнулась в круглолицего здоровяка, – майор милиции… Но сейчас это неважно. Мы – Типкоевы. А ты убил двоих из нашего рода…
      Потрясение было столь велико, что пленный чеченец потерял сознание.
      А нервное перенапряжение, под прессом которого он находился последние несколько дней, вылилось в разрыв нескольких крупных сосудов головного мозга.
      Когда спустя час Вагит пришел в себя, он уже был полностью невменяем.
      Один из аварцев, имевший медицинское образование, диагностировал мгновенную и невосполнимую потерю рассудка.
      Казнить психа не стали.
      Аксакалы сочли, что Аллах таким образом подал знак и наказал чеченца. Вагита просто передали его родственникам. Те не стали церемониться с ублюдком, опозорившим тейп трусливым бегством с поля боя и расправой с правоверными, и посадили пускающего слюни экс-боевика на цепь в сарае, где его через три месяца случайно накрыл снаряд российской артиллерии, обрабатывающей позиции банды Руслана Гелаева на окраине села.
 

***

 
      Кролль стянул двумя длинными болтами штекерное крепление высоковольтного кабеля, включил проверочный тест и с удовлетворением прочитал высветившиеся на экране «HP 5700 iP-166 ММХ» группы цифр [Портативный компьютер производства фирмы «Хью-летт-Паккард». Обладает оперативной памятью 48 мегабайт, память «жесткого диска» – 3, 2 гигабайта, процессор – «Пентиум» 166 МГц]. Все в норме.
      Напряжение три с половиной тысячи вольт, сила тока – почти пятьдесят ампер.
 

***

 
      Йозеф передвинул в положение «включено» два переключателя. Мощные, спрятанные под боковыми скамейками конденсаторы перешли в режим дополнительной подзарядки.
      Кролль выбрался из кузова «Газели» с надписью «Аварийная. РЭУ-19» на борту и вновь уселся возле "открытого люка. Сидящий в трубе Герменчук посмотрел на напарника.
      – Готов?
      – Готов, – кивнул Йозеф.
      Илья выбрался наружу, раскрыл плоский ящик с инструментом и закурил. Теперь при приближении милицейского наряда можно было сделать вид, что он на секунду вылез за ключом или отверткой.
      – Двадцать пять минут, – одними губами произнес Кролль.
      – Справимся, – так же тихо ответил Герменчук.
      – Он обязательно приедет, – прошептал Кролль.
      – Не может не приехать, – подтвердил Герменчук. – Ты угол проверил?
      – Да. Дважды.
      Бояться террористам было уже нечего.
      Их оружие, с помощью которого они собирались провести акцию, находилось в полной боевой готовности. А понять, что микроавтобус представляет собой сверхмощный низкочастотный излучатель, мог только специалист-акустик. Но никак не патрульные милиционеры или офицеры КГБ.
      Идея об использовании для устранения охраняемого объекта инфразвукового излучения пришла Кроллю тогда, когда он ознакомился с версиями убийства английской принцессы Дианы. В одном из крупнейших питерских таблоидов прошла большая, но так и оставшаяся без внимания статья, где автор убедительно и технически грамотно описывал весь процесс.
      По мнению журналиста, «мерседес» принцессы никто не таранил и не ослеплял водителя дальним светом. Все было гораздо проще. На одной из преследовавших лимузин машин был установлен небольшой и даже не очень мощный динамик, который в нужный момент выдал двух-трех секундный импульс на частоте от трех с половиной до четырех с половиной герц. Воздействие подобного звука, неслышимого человеческим ухом, таково, что объект либо теряет сознание, либо умирает. А корпус любого автомобиля, в том числе – и «мерседеса», является прекрасным резонатором.
      Водителю, находившемуся в тот момент за рулем мчащегося под двести километров в час лимузина, вполне хватило полученной порции инфразвука. Он мгновенно потерял ориентацию в пространстве, и «мерседес» на полном ходу влетел в одну из колонн, разделяющих тоннель на две полосы движения. То, что колонна имела тринадцатый номер, бь1ло чистой случайностью.
      Оснащенный низкочастотным излучателем автомобиль или мотоцикл беспрепятственно скрылся с места происшествия.
      Йозеф вырезал статью и неделю обдумывал прочитанное.
      Метод показался ему чертовски привлекательным. Он позволял киллеру расширить свои возможности до невиданных пределов.
      Но Кролль был педант и никому не верил на слово. Особенно – падкой на сенсации и разоблачительные материалы «желтой прессе». Поэтому он поднял свои связи, нашел безработного инженера-акустика и за крупное по меркам госслужащего вознаграждение предложил дать экспертное заключение об описанном в статье способе ликвидации.
      Акустик что-то посчитал на листе бумаги и через полчаса подтвердил Йозефу возможность применения инфразвука для убийства. Единственной сложностью предлагаемого метода была необходимость доступа к мощному источнику тока. Малогабаритным излучатель не сделать, и чем дальше объект ликвидации находится от орудия воздействия, тем больше энергии требуется. Плюс ко всему необходимо учитывать и диаметр динамика. Гарантированное поражение на расстоянии в несколько сот метров даст устройство с динамиком метра в два.
      Все проблемы решала установка излучателя на шасси автомобиля, и, когда Кроллю поступило предложение принять участие в устранении Президента Беларуси, он дал согласие, заранее зная, как именно он будет действовать…
      Ликвидация Главы Государства – процесс сложный и требующий длительной подготовки. Основной нюанс в устранении Президента состоит не в наборе исполнителей, хотя это и немаловажно, а в том, что участники мероприятия абсолютно не доверяют друг другу и подозревают партнеров во всех смертных грехах. Потому-то девяносто девять процентов задуманных акций умирает еще на этапе предварительного обсуждения. В противном случае глав государств устраняли бы чуть ли не ежедневно. И никакая служба охраны ничего поделать бы не смогла.
      Йозеф, чтобы не подвергать себя излишнему риску, выторговал себе полную независимость в принятии решений и солидную, покрывающую все расходы предоплату. Заказчик не знал, как именно исполнитель произведет ликвидацию. Ему были названы лишь время и место и сказано, что он может провести видеосъемку процесса из окна своего служебного кабинета.
      Техническое воплощение было поручено Сапеге, тому самому эксперту-акустику, что за год до мероприятия консультировал Кролля. Карл построил точный макет площади перед Домом Правительства, смоделировал прохождение волн и выдал набор условий, при которых покушение удастся. Он же и установил на микроавтобус всю необходимую аппаратуру.
      Динамик был установлен на месте задней стенки кунга. За секунду до подключения генератора вверх должна была уйти многосекционная шторка, собранная из узких алюминиевых полос, выкрашенных в цвет кузова «Газели».
      Силы звука в сто восемьдесят децибел хватало с избытком. Волна на частоте четыре и одна десятая герца гарантированно уничтожала всех млекопитающих на расстоянии трехсот пятьдесяти метров. А до трибуны, с которой будет выступать Президент, было всего двести тридцать семь [Некоторые технические детали намеренно искажены]. Ни личная охрана, ни милицейское оцепление отреагировать не успеют. Через секунду-другую все, кто попадет под воздействие волны, будут мертвы. А за этот промежуток времени никто даже не сможет понять, что происходит.
      Инфразвук положит и половину демонстрантов, но это мелочи.
      При любом масштабном террористическом акте случайные жертвы неизбежны…
      Про акции отвлечения, которые должны навести следствие на ложный путь, Кролль тоже не забыл. Своим заказчикам он не верил ни на йоту.
      Вполне может случиться, что они попытаются сделать из него козла отпущения.
      Так что через свои многочисленные контакты в оппозиции он запустил несколько вариантов дезинформации: о сборе мифической группы подрывников, о подготовке отвлекающего покушения на премьер-министра и о намерении радикальной части общества ветеранов войны в Афганистане совершить нападение на президентский кортеж. Даже нанял Антончика, втемную использовав заместителя Главы президентской Администрации. В этой куче противоречивых сведений и слухов на многие месяцы закопалась бы любая следственная группа.
      А Йозефу хватило бы суток, чтобы исчезнуть и больше никогда не появляться в Беларуси. Двух с половиной миллионов долларов ему было достаточно. Он мог бы даже не брать вторую часть суммы.
      Единственным каналом, связывавшим его с заказчиком, оставался посредник. Но посредника никто тронуть не осмелится. Тот был одновременно и доверенным лицом Каспия, и диспетчером, работавшим на очень серьезных людей.
      К тому же ни члены террористической группы, ни заказчик, ни работодатели не знали настоящего имени Кролля.
      Он и сам его почти не помнил. Привык за полтора десятка лет к чужой фамилии и чужой жизни. Но рано или поздно должен был наступить момент, когда Йозеф Кролль перестанет существовать и его место займет Арвидас Пятрашка…
      Однако об этом пока рано думать.
      Сначала надо с блеском провести акцию. Чтобы потом, пользуясь поднявшейся суматохой, перебить оставшихся членов группы и спокойно уйти…
      Из переулка показался капот «уазика».
      Герменчук затушил окурок и нырнул обратно в люк. Кролль сделал вид, что проверяет показания приборов на выносном электрощите.
      Патрульный автомобиль немного снизил скорость, проезжая мимо «Газели», но не остановился и покатил дальше.
      Йозеф облегченно вздохнул.
      Рокотов добежал до конца лесов и запрокинул голову.
      Стрела крана начала поворачиваться, из-за угла недостроенного здания появилась покачивающаяся на ветру огромная бетонная плита.
      Влад прикинул длину стрелы. Должно было хватить.
      «Терять мне все равно уже нечего», – мелькнула запоздалая мысль.
      Биолог перемахнул через ограждение лесов, присел, держась одной рукой за арматурину, и изо всех сил распрямил ноги. Тело швырнуло вперед, и Владислав благополучно преодолел три метра до вертикальной стальной фермы. Не теряя ни секунды, он принялся карабкаться вверх.
      Когда он уже схватился за ручку двери кабины крановщика, по железу в тридцати сантиметрах от его левой ноги чиркнула пуля…

Глава 11
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…