Когда стих гул вертолета, Ясхар ушел вниз, в свою каморку. Дело сделано. Товар отправился по назначению, а он получил свою долю. Пять миллионов долларов.
      Теперь можно действовать.
      Но не сразу, чтобы бойцы ничего не заподозрили. Те не знали о наличии столь огромной суммы на базе, но подозревали, что конусообразный "сейф" был отдан не бесплатно. Необходимо намекнуть им, что денежки прибудут дней через десять и каждому причитается солидный куш. Этак по пять-десять тысяч долларов.
      За тугую пачку "зеленых" любой охранник пристрелит соседа по казарме.
      Ясхар покурил, успокаивая нервы, и во время обычного ежевечернего обхода замедлил шаг возле одного из боковых тоннелей уровня "С". Там, в темной скальной расщелине, покоился черный десантный рюкзак с его гонораром.
      - Э, брат, я не понял, - вопрос маленького и вертлявого кавказца, обладателя здоровенного носа и тонких, а-ля латинос, черных усиков, застал Ковалевского врасплох. Он уже вставил ключ в дверь своей новоприобретенной квартиры, как на лестнице появился этот нагловатый тип. - Брат, ты зачем в квартиру Славы лезешь, а?
      - Это моя квартира, - сквозь зубы процедил Николай, чувствуя неприятный холодок в низу живота. Ковалевский всегда был изрядным трусом, особенно если один на один сталкивался с агрессивно настроенными незнакомыми людьми.
      - А когда ты ее купил? - недоверчиво прищурился кавказец. - Я тут рядом живу, мне Слава не говорил, что продавать ее собирается... Э, ты и замки поменял! - присвистнул южанин. - А где Слава?
      - Не знаю, - председатель общества "За права очередников" - презрительно выпятил губу. Маленький "черножопый" был ему не страшен. Обычный сосед, которого легко приструнит дядюшка из ГУВД. - И вообще, оставьте меня в покое, я приобрел жилплощадь через агентство недвижимости и с хозяином не виделся. Понятия не имею, кто такой Слава и где его найти...
      - Через агентство? - зубы кавказца обнажились в недоброй усмешке. - Какое?
      - А вам что за дело? - вспылил Ковалевский. - Вы из налоговой полиции?
      - Не надо грубить, да? - угрожающе заявил южанин. - Я тут десять лет живу, соседей всех знаю. Слава мне иногда ключи оставлял, чтоб я за квартирой приглядывал... Ничего он про продажу не говорил. И остальные соседи не в курсе. Через какое агентство купил, спрашиваю?
      - Через. общество с ограниченной ответственностью "Наш дом", - Николай назвал подконтрольную себе фирму, где были оформлены липовые документы на эту квартиру. - Устраивает?
      - Пока нет, - кавказец вытащил сигареты и смерил Ковалевского недобрым взглядом.
      Вестибюль-оглы< дословно: "сын вестибюля">, в миру Азад Ибрагимов, в первую же секунду почувствовал гнильцу в новом хозяине рокотовской квартиры. Выйдя из камеры предварительного заключения, куда он попал две недели назад якобы за мелкое административное нарушение, азербайджанец первым делом решил проверить квартиру соседа. Однако во входной двери стояли новые замки. Что было более чем странно. Ломать дверь Азад не стал, но принялся бдительно следить, кто же попытается занять жилплощадь.
      К Владиславу местный наркобарон относился с большим уважением и не хотел, чтобы биолог попал в число бедолаг, лишившихся квартир благодаря оборотистому жулью с комсомольско-чиновной внешностью, У Вестибюля-оглы был свой кодекс чести. Одно дело торговать травкой и маком - тут люди хотят получать удовольствие и получают его, и совсем другое - обманом вытеснять стариков или алкоголиков в сельские развалюхи. Тем более Рокотов ни к тем, ни к другим не относился, провернуть аферу с его квартирой возможно было только в его отсутствие. И при попустительстве домоуправления.
      Председателя общества "За права очередников" Азад раскусил сразу. Таких мальчиков с полупедерастической внешностью он навидался в своей жизни предостаточно - стукачки с детства, активные "общественники" и патологические хапуги. В доперестроечное время драли глотки на комсомольских собраниях и тискали по кабинетам студенток-первокурсниц, а нынче ударились в коммерцию с очевидным околобюрократнческим уклоном - открывали различные фонды, общественные организации и гуманитарные центры. Обязательно при чем-то: при мэрии, местной администрации, депутате, органе самоуправления, при крупном заводе или при жилконторе. И непременно выступали за обиженных и оскорбленных, наживаясь на естественном стремлении людей помогать близким.
      - А ты сам кто такой? - Вестнбюль-оглы держался нарочито бесцеремонно, ощущая испуг Ковалевского.
      - Я не понимаю, почему должен отвечать на подобные вопросы, - нашелся Николай. - Я председатель общественной организации и не даю отчета посторонним гражданам.
      - Ифь-ифь!< возглас удивления, типа или "Ой мэ!"!"..> - Ибрагимов спустился на ступеньку ниже. - Какая такая общественная организация? Какой такой организации Слава свою квартиру продал?
      - Вас это совершенно не касается!
      - Еще как касается! Я сейчас пойду в местную ментовку, позову участкового, и мы с ним разберемся, кто в чужую квартиру лезет, - азербайджанец всего лишь пугал потного от страха Ковалевского. Он уже понял, что этот слизняк в дорогом кашемировом пальто имеет нужные документы, и милиция вряд ли чем поможет.
      Азада интересовало другое: не случилось ли чего с Владиславом.
      Судя по поведению слизняка, о Рокотове тот ничего не знал и был в этой истории простой пешкой.
      - Когда Слава выставил квартиру на продажу? - не отступал Азад.
      - Месяц назад, - зло бросил Николай.
      - И ты ее сразу купил, да?
      - Послушайте! Как вы со мной разговариваете? - Ковалевский уже проклинал тот момент, когда решил съездить и осмотреть жилплощадь. - Я вам не бомж какой-то!
      - А я не знаю, кто ты такой. Мне хозяин квартиры ничего про продажу не говорил. Да если бы он собирался избавиться от хаты, я бы первый узнал! И купил...
      - Видимо, он был в курсе, что вы за личность, и поэтому решил вам не продавать, - ляпнул председатель общественной организации и десятка полулегальных фирмочек. - А я - человек известный:
      - Кому известный? - заинтересованно спросил Вестибюль-оглы.
      - Меня знают в городе, я веду важную общественную работу, помогаю обманутым очередникам получить положенное им жилье. В нашей организации несколько десятков тысяч членов... - затараторил Ковалевский.
      Страх постепенно отступал, на его место возвращалась обычная наглость вороватого коммерсанта, прячущегося под крылышком влиятельного дядюшки.
      - А-а, - кивнул Ибрагимов. - И что?
      - А то, что мне доверяют уважаемые люди, - глаза Николая привычно прищурились, и он небрежно вздернул подбородок, стараясь смотреть на визави сверху вниз. Как на ничтожную букашку. - Я, между прочим, общаюсь с депутатами и с самим губернатором, - Ковалевский сделал многозначительную паузу, чтобы "черножопый" прочувствовал, с кем связался. - И меня такие мелочи, как оформление документов на квартиру, не волнуют. Я заплатил деньги, а документами занимался юрист. Председателю крупной и уважаемой организации не надо тратить время на мелочи... У вас ко мне все?
      "Полный ограш..."< кавказское ругательство, означающее "не мужчина" в самом широком смысле этого слова. Нечто комплексное из "недоумка", " скотоложца", "ублюдка" и "крысятника". Наиболее сильное оскорбление для взрослого мужчины; названный таким словом часто хватается за нож или за ружье.> - решил Вестибюль-оглы.
      - Последний вопрос. Где вещи Славы?
      - Такой информацией не владею, - Николай наконец открыл дверь и юркнул в квартиру.
      Однако секундного взгляда сквозь дверной проем Азаду было достаточно. Вся мебель находилась на своих местах, в коридоре лежал владовский коврик из тростника, а в гостиной, хорошо просматривающейся с лестницы, по-прежнему красовался телевизор "Мицубиши" - на поворотной подставке.
      Квартиру Владислав не продавал, это ясно. Слизняк в дорогом пальто нагло завладел правом собственности.
      Вестибюль-оглы мрачно посмотрел на закрывшуюся дверь и почесал давно не бритый подбородок. Когда Рокотов вернется из командировки, у него возникнут большие проблемы. Но, как настоящий мужчина, Азад поможет их решить.
      А пока надо собрать максимум информации о новом жильце.
      Вестибюль-оглы сбегал на место дислокации окрестных "торчков"< наркоман >, выбрал троих из еще не совсем опустившихся и за бесплатные дозы отрядил на наблюдательный пункт возле своего дома. Затем вернулся к себе, тщательно вымылся под душем, побрился до синевы, надел парадный костюм и с бутылочкой вина двинулся в домоуправление, где работала знакомая паспортистка. К Ибрагимову худенькая симпатичная блондинка питала нежные чувства и всякий раз при встрече строила глазки. Настало время воспользоваться ее благосклонностью.
      Пока Рокотов спал, анаша, развешанная на леске между кустами, высохла, и он спрятал желтоватые листья в пакет. Теперь у него было чем угостить албанских партизан. От хорошей травки косовары не откажутся никогда. А в качестве своей конопли Влад был уверен: он собрал самые забористые, листочки, так что его косяк зацепит по полной программе. Не зря же у Влада биологическое образование...
      До сумерек было полно времени.
      Владислав пробрался поближе к станции и залег между переплетенных корней на опушке невысокого леса.
      Сказать, что на железнодорожных путях кипела работа, было бы неправильно. Албанцы в черной форме УЧК лениво бродили между составами, сгружали какие-то тюки, загружали какие-то коробки, то и дело останавливаясь на перекуры. Изредка подъезжали грузовики, и тогда наступало краткое оживление - из ангаров выкатывались электрокары и подвозили к открытым бортам европоддоны с мешками и ящиками.
      Видимо, склады подвергались элементарному грабежу.
      Рокотов прикинул количество косоваров. Не менее сотни. Мирных жителей не наблюдалось, мелькали лишь куртки с эмблемами и форменные береты.
      На столбе возле административного здания висели вниз головой три тела. Даже с расстояния в километр было видно, что два из них - женские. Юбки упали, обнажив белые ноги.
      Влад скрипнул зубами. Злость в его положении была не лучшим советчиком, но он не мог не наказать сепаратистов и не устроить им веселую ночку. В конце концов, несколько часов задержки ничего не решали.
      Рокотов еще раз провел диспозицию. За пределы станционного периметра бойцы УЧК не выходили; даже не выставили внешние посты. Понятное дело: сербы давно ушли, бояться некого.
      Примерно в семистах метрах от железнодорожного полотна догорал хутор. Владислав отрегулировал резкость и увидел трупы рядом с черным пепелищем.
      "Ага! Семья смотрителя, как я понимаю... Ничего удивительного..."
      Путь до обгоревшего здания занял полтора часа.
      Биолог прокрался вдоль берега речушки, текущей в поросшей осокой низине, и вышел к хутору с противоположной от станции стороны.
      В воздухе висел резкий запах гари. Влад пятнадцать минут посидел в кустах, прислушиваясь к щебетанию птиц. Он был один.
      Пригибаясь, Рокотов обогнул груду тлеющих бревен и осмотрел лежащие тела. Двое мальчишек-подростков, молодая женщина со вспоротым животом, пожилая цыганка и четверо стариков. Их убили не меньше суток назад, трупы уже начали разлагаться в лучах весеннего солнца, над ними роились жирные зеленовато-черные мухи.
      Влад заткнул ноздри смоченной в спирте ваткой, еще раз внимательно осмотрелся и достал скальпель,
      мысленно попросив прощения у лежащих перед ним людей. Задуманное должно было обеспечить его маскировку, однако, с другой стороны, это называется надругательством над трупами.
      Но выбора у русского биолога не было...
      С начала военной операции в Косово Президент, Государственный Секретарь и Советник по национальной безопасности стали встречаться раз в два дня. Три высоких государственных чиновника усаживались вокруг кофейного столика в Овальном кабинете Белого Дома и в течение часа обсуждали изменения ситуации на Балканах и на мировой арене в целом.
      Из соображений секретности больше никого на этих совещаниях не было. В процессе формирования внешней политики США требовалось исключить любую утечку информации, даже в среду военных и разведчиков. До них доводились только конкретные задания, по которым невозможно определить дальнейшую стратегию су пер державы.
      Исключением был Израиль.
      Не потому, что Президент поручил кому-то из собеседников информировать ближневосточного партнера о нюансах большой политики. Более того. Президент был бы крайне удивлен тем фактом, что содержание секретных бесед становится известным Моссаду на следующий же день. Узнай он об этом, и место переговоров было бы перенесено в подвальный этаж, в экранированный хаотично дрожащими кевларовыми листами кабинет.
      Впрочем, это бы не помогло. Информация продолжала бы течь, как фекальные воды из прохудившегося унитаза. Ибо передаточным звеном в цепи "Овальный кабинет - Тель-Авив" - была тумбообразная мадам Госсекретарь, ценнейший агент израильской разведки по кличке Далида. Библейские имена пользовались большой популярностью в Моссаде.
      - Я обращусь к Шираку с секретным письмом и попрошу воздействовать на своих генералов, - Президент улыбнулся обезоруживающей улыбкой, столь любимой избирателями, и почесал за ухом рыжего сеттера Бадди. Единственного из присутствующих, кому было наплевать на суть разговора и кто любил своего хозяина не за высокий пост. К Мадлен Бадди относился настороженно и не позволял этой неприятно пахнущей женщине себя гладить. - Участие европейцев нам необходимо. Нельзя допустить, чтобы они остались чистенькими.
      - Совершенно с вами согласен, - непринужденно кивнул советник. - В идеале надо определить для них сектор бомбардировок и предоставить список целей. Тогда они завязнут по уши. Естественно, под нашим прямым контролем...
      - Их беспокоят потери, - вставила Госсекретарь.
      - Потери на войне неизбежны, - наставительно сообщил Президент, в свое время сбежавший с призывного пункта, когда узнал, что там набирают солдат для войны во Вьетнаме, - это азы. Наши летчики тоже гибнут. Конечно, прессе мы об этом не сообщаем, но европейцам намекнуть можно. Мы создали прецедент, и открывшиеся возможности безграничны. Останавливаться на полпути не стоит. Особенно учитывая ситуацию в России... Кажется, на Кавказе назревает новая война?
      - Без сомнения, - твердо ответил помощник по национальной безопасности. Наши друзья готовы выступить фактически уже летом. Думаю, проблем с продвижением на восток у них не будет. Население поддержит их религиозный порыв, а Борис в который раз очнется слишком поздно.
      - Меня немного беспокоит их экстремизм, - признался Президент.
      - Албанцы такие же, - проквакала Госсекретарь, - у них те же цели. Создание исламского государства, работорговля, клановое деление власти... Нам это не мешает. Даже наоборот, стимулирует конфронтацию мусульманского и православного миров. А при поддержке Папы Римского мы получаем на освобожденных территориях подконтрольные католические анклавы. На Украине процесс уже идет вовсю. Лет пять, и Украина станет нашей. Вытурим русских из Севастополя, выставим материальные претензии, и Иван будет отрезан от моря.
      - Да, на Украине все идет хорошо, - согласился Президент. - Но Кавказ... Слишком важный для нас регион.
      - Однако почти все готово, - советник налил себе тоника. - Остались мелочи. Тамошний наиболее влиятельный полевой командир собрал пятнадцать тысяч бойцов. В течение месяца они возьмут столицу Дагестана и замкнут дугу по побережью. Мы перечислили туда почти пятьдесят миллионов. Деньги немалые, так что они будут очень стараться. Информационное прикрытие тоже готово. Кофи Анан ждет наших указаний.
      При упоминании Генерального Секретаря ООН американский президент повеселел. "Господин Кофе", как его именовали в кругу политиков, был одной из самых любимых марионеток главы государства. Чернокожий интеллектуал, всю жизнь проработавший в международных гуманитарных организациях, имел маленькую страстишку, узнав о которой, американские спецслужбы радостно потерли руки и тут же принялись продвигать Анана на пост Генсека.
      Кофи обожал мальчиков до десяти лет. Причем обязательно белых. Страстишку эту он тщательно скрывал и баловался со своими избранниками только в частных закрытых клубах - совсем как Майкл Джексон. А когда агенты ЦРУ вручили ему пачку цветных фотографий и пообещали опубликовать их в печати, Анан не стал ломаться и дал подписку о сотрудничестве.
      - Это очень хорошо, - широко улыбнулся Президент. - Его позиция по Косову нам на руку. Но меня беспокоит русский премьер. Российская разведка может сорвать операцию на Кавказе, как уже случилось с Карабахом. Русские за три дня проинформировали Армению о готовящемся наступлении, и те успели выставить танковые подразделения точно на направлении удара.
      - С премьером Армении надо решать, - заявил советник. - Без акции не обойтись. Предлагаю дать указания ЦРУ, чтобы там проработали этот вопрос. В Армении у нас есть надежные люди, а премьер разъезжает почти без охраны. Надеется на свой авторитет.
      - Можно, - согласился Президенг. - Но это следует обсудить несколько позже. Проблема с русским премьером важнее.
      - Думаю, надо действовать в двух направлениях, - высказалась Госсекретарь. - Активизировать силы в Москве и пустить о нем негативные слухи. Например, обвинить в подготовке покушений на президента Грузии.
      - Почему? - заинтересовался Президент.
      - У него сложные отношения с грузинским царьком. Русский его не любит и этого не скрываег. Вот и мотив. А технически это осуществимо через бывшего директора АНБ. Пусть он выступит с разоблачениями и намекнет, что у АНБ есть записи переговоров русского премьера, из которых ясно следует, что тот замешан в покушениях на президента суверенного государства. Премьеру будет не отмыться, а грузины нас поддержат. Их руководителю давно нужны виноватые...
      - Кто встанет на место премьера?
      - Есть две кандидатуры. Обе нас вполне устраивают. На них имеется компромат, так что сложностей не будет. Борис давно точит зуб на премьера, остается лишь подтолкнуть его.
      - Разумно, - Президент потеребил нос. - Действуйте. Русские чрезмерно нагло ведут себя в вопросе Югославии, и холодный душ им не помешает. Насколько я помню, у нас еще подготовлены варианты с отмыванием денег?
      - Совершенно верно, - помощник полистал блокнот. - Мы проплатили две фирмы в Швейцарии. Они готовы подтвердить, что открывали счета родственникам Бориса и проводили через них платежи. Одновременно с этим МВФ начнет тянуть с дальнейшими кредитами. В русской бюджетной политике столько дыр, что придираться можно до бесконечности...
      - Ну что ж, на этом и порешим, - Президент уперся ладонями в колени и встал с дивана. - Под готовьте подробные записки, послезавтра обсудим эти проблемы более досконально...
      Двигаясь по коридору к выходу, Мадлен вдруг вспомнила о переданном ей накануне запросе военной разведки России. Русские интересовались пилотом Джессом Коннором и связанном с ним русским. К перехваченному запросу прилагалась бумага, где исполнители просили ее дать санкцию на дальнейшую разработку темы.
      Олбрайт пожевала губами и решила, что историю о сбитом летчике и русском биологе по фамилии Рокотов следует побыстрее забыть. Коннор мертв, а русский, как явствовало из отчета стрелка спасательного вертолета, получил в грудь порцию пуль из бортового "вулкана". Так что теперь он поведает о своей нелегкой судьбе разве что апостолу Петру.
      Мадам не знала, что стрелок ошибся. Он действительно дал очередь по выскочившей из-за камня фигуре, но это был албанский террорист, бросившийся на перехват Владиславу. И это тело косовара было рассечено надвое свинцовыми болванками. А через пятнадцать минут сообщить о результатах попадания было уже некому. Майор Ходжи погиб от взрыва гранаты на берегу Ибара.
      Госсекретарь замедлила шаг и, достав сотовый телефон, приказала своему заместителю Строубу Тэлботу найти этот пресловутый запрос и отправить его в архив. А заодно напечатать распоряжение для ЦРУ, запрещающее разработку темы о пилоте и биологе.
      В связи с гибелью объектов разработки.
      Владислав прополз под вагоном и оказался в узком пространстве между двумя составами. От одной вагонной стенки до другой было не больше метра.
      Рокотов выпрямился во весь рост и не спеша направился к складским помещениям. На сторонний взгляд он ничем не отличался от остальных албанпев, что крутились на станции, - униформа, эмблема на берете, автомат на плече. Обычный часовой, лениво бредущий вдоль составов.
      Около девяти косовары завалились спать, наплевав на оставшееся на станции имущество. Платформы и крыши вагонов освещали редкие фонари, пандусы и ангары были пусты.
      Влад взобрался на платформу и заглянул в ближайший незакрытый вагон. На полу были свалены мешки с фосфорными удобрениями, тонны на три. Половина мешков вспорота, словно косовары хотели убедиться, что больше ничего в них нет.
      Удобрения солдатам были не нужны: заниматься сельским хозяйством они не собирались. .
      Зато нужны были биологу. Конечно, не по своему прямому назначению.
      Он дошел до распахнутых ворот ангара, огляделся и проник внутрь.
      У самого выезда стояло с десяток электрокаров. Чуть дальше на всю длину огромной металлической коробки десятиметровой высоты протянулись штабеля ящиков, рядами выстроились бочки, громоздились здоровенные коробки и гигантские катушки матово-черного кабеля.
      "Это я удачно зашел. Судя по всему, на центральный склад промышленных товаров. Ну, с погрузчиком-то я управлюсь, еще на овощебазе навострился, Влад погладил массивный борт электрокара. - "Кавасаки", такой же, на каком я катался... А говорят, что вредно посылать студентов и молодых специалистов на овощебазы. Мол, каждый должен заниматься своим делом. Не верьте, товарищи! Очень даже полезно. Знание погрузочно-разгрузочной техники может ох как пригодиться... Тэк-с, где тут у них маслице?.. ^
      Рокотов убил почти час на поиски емкостей с машинным маслом. Их оказалось всего три. Двухсотлитровые бочки, составленные на одном европоддоне. Биолог скрупулезно проверил уровень масла в каждой бочке, опуская в горловину длинную щепочку.
      "Сойдет. Для моих целей суперкачество товара не трэба..."
      Влад забрался на сиденье погрузчика, вывел его на середину ангара и подцепил клыками поддон. Левым маленьким рычажком подал на себя раму подъемника, и груз привалился к корпусу электрокара. Теперь можно не опасаться, что он свалится от тряски.
      Биолог поднял поддон на двадцать сантиметров от пола, оставив себе достаточно места для обзора поверх бочек, и со скоростью пешехода покатил к грузовым платформам.
      Он деловито вел японский электромобильчик, не опасаясь криков или выстрелов охраны. Во-первых, охраны не наблюдалось, а во-вторых, никто по своему палить не станет. Могут, естественно, остановить и поинтересоваться, какого черта он делает. Но на этот случай Влад придумал несколько фокусов. При его физической подготовке три-четыре косовара - не проблема. Не будут же они толпой за ним бегать, если и подойдут, то один-два человека - проверить, что он везет и куда. Издалека видно, что он свой, поэтому проверка будет формальной. Албанские сепаратисты, как и любые партизаны, трудолюбием и педантичностью не отличаются. Это Рокотов понял давно. Насмотрелся за время своих приключений. Грабить и насиловать - сколько угодно, а вот изо дня в день тащить скучную рутинную службу - тут уж "шлангизму" косоваров могли бы позавидовать даже российские милиционеры. На постах албанцы обычно спали или курили анашу, в своих лагерях разводили бардак, устраивая отхожие места чуть ли не у входа в палатки, оружие чистили от случая к случаю, на маршах тишину не соблюдали. Если б не авиация НАТО и не изобилие боеприпасов, регулярная и неплохо подготовленная югославская армия разгромила бы террористов за месяц. Конечно, и среди косоваров встречались хорошие бойцы, но на железнодорожной станции, как заметил Влад, таковых не было. Обычный сброд банда насильников-мародеров, набранная в Албании из крестьян и местного хулиганья.
      Однако и расслабляться было опасно. Поэтому биолог краем глаза постоянно обшаривал окрестности.
      До вагона с удобрениями удалось добраться без приключений.
      Рокотов развернул электрокар и, осторожно введя поддон в двери, опустил клыки. Груз прочно встал на мешки.
      Половина дела сделана. Влад слез с погрузчика, осмотрелся и полез в вагон.
      Работать в одиночку было не очень удобно, но звать на помощь албанцев почему-то не хотелось. Он снял крышки с бочек и опрокинул их на мешки с удобрениями. Вязкая жидкость с противным хлюпаньем полилась из горловин, впитываясь белесым крупнозернистым порошком. Шестьсот литров масла вытекло за десять минут. Когда все закончилось и из емкостей стала сочиться совсем уж дохлая струйка, он закатил пустое железо обратно на поддон и выбрался из вагона.
      На платформе его ожидал сюрприз в. виде двух молодых косоваров с автоматами на плечах, стоящих у погрузчика и тупо озирающих невесть откуда взявшийся здесь электрокар.
      "Вот и двое из ларца, одинаковых с лица".
      Влад приветливо улыбнулся, взобрался на погрузчик и, наклонив на себя массивную стальную раму, задним ходом съехал обратно на платформу.
      Один из косоваров что-то дружелюбно спросил, показывая на вагон.
      "Эх, братишка, знал бы ты, что я по-вашему не разумею..."
      Немного подождав, албанец повторил вопрос.
      Рокотов выключил двигатель, спрыгнул на землю, еще раз улыбнулся и замычал, тыча пальцем себе в грудь.
      Патрульные недоуменно переглянулись.
      Расчет Влада строился на том, что убогих, к коим относятся и немые, окружающие люди всерьез не воспринимают и относятся покровительственно. От инвалида никто не ждет, что из полубеспомощного существа он вдруг превратится в грозного, подготовленного бойца.
      Биолог опять промычал нечто витиеватое и последовательно ткнул пальцем в себя, в склады за спиной, в электрокар и в вагон. Потом вытянулся во фрунт и отдал честь невидимому командиру.
      Албанцы закивали.
      "Ну слава Богу! Поняли наконец, что меня сюда командировал какой-то начальник".
      На станции, судя по дневным наблюдениям, было несколько групп, отряженных разными полевыми командирами. И бойцы всех в лицо не знали.
      "Надо усилить впечатление..."
      Рокотов полез в карман куртки и вытащил то, что вызвало у патрульных искреннее удивление, - связку человеческих ушей на леске. "Немой" гордо помахал своими "трофеями", постучал себя ладонью по груди и, приосанившись, гукнул бодро и коротко. Мол, смотрите, какой я молодец.
      Косовары восхищенно зацокали языками. "Немой" оказался не таким уж убогим. Перед ними стоял настоящий герой, отрезающий уши у убитых врагов. А может быть, и у живых.
      Успех следовало закрепить. Влад бережно спрятал связку, изготовленную им несколько часов назад у сожженного хутора, достал пакетик с анашой и широким жестом угостил новых друзей.
      Предлагать дважды не пришлось. "Немой" оказался не только истинным бойцом Освободительной Армии Косова, но и щедрым товарищем. Патрульные благодарно защебетали и за полминуты набили себе по папироске с марихуаной. Потом сели на корточки и закурили.
      Рокотов искоса посмотрел на раскумарившихся косоваров, отвел автопогрузчик подальше и пешком вернулся назад.
      Албанцы продолжали дымить. И пребывали на пороге той стадии наркотического опьянения, которая зовется "поймать ха-ха?-. Один что-то весело произнес, второй ответил, и оба залились негромким счастливым смехом. Как предположил биолог, косовары вспомнили нечто очень веселое, связанное с прошлыми "пыхакьямн".
      Однако насладиться в полной мере халявной травкой и добить жирные "пяточки" Влад им не позволил. Подойдя сзади, он основанием сжатых кулаков вырубил хихикающих албанцев и заволок их тела в вагон с удобрениями.
      Убивать их биолог не стремился. У него не было детонаторов, устанавливаемых на определенное время, и он цинично решил использовать в этом качестве двух живых террористов. Он умел бить так, чтобы человек очухался спустя час-полтора. И именно через это время косовары должны будут привести в действие адскую машинку.
      Влад достал моток лески и связал патрульным большие пальцы рук за спиной. Из такой ловушки нет шансов освободиться самостоятельно. Это покруче любых наручников. Потом биолог стянул пленникам ноги их собственными ремнями. Разместил запеленутые тела у дверей, но совать албанцам кляпы в рот не стал очень хорошо, пусть орут изо всех сил. Естественно, попозже, когда очнутся.
      Через внутреннюю щеколду вагонной двери он протянул длинный обрывок лески. Прозрачная нить крепилась к четырем гранатным запалам со сведенными вместе усиками, которые Влад зарыл глубоко в пропитанное маслом удобрение. Один хороший рывок двери - и четыре предохранителя вылетят одновременно.
      Но для этого необходимо привлечь внимание остальных террористов и собрать их возле вагона. При этом оставив себе время на отход.
      Рокотов выбил вентиляционный люк, прочно закрепил в нем автоматы патрульных, загнал патроны в патронники и поставил переключатель в положение стрельбы очередями.
      Пропустив леску через предохранительные скобы спусковых крючков, Влад обмотал ею шеи лежащих без движения албанцев.
      На сем подготовительный этап завершился.
      Когда очнувшийся патрульный попытается встать, леска натянется и автоматы с грохотом примутся расстреливать небо. А спустя шесть секунд после того, как откроются двери вагона, три тонны фосфорных удобрений, смоченных машинным маслом, разнесут все вокруг почище любой бомбы. Ибо самопальная взрывчатка, изготовленная неистощимым на выдумки русским биологом, по мощности почти равняется тринитротолуолу< Естественно, что реальная технология в данной книге не описана. Но она не менее проста, чем "коктейль Рокотова">.
      Владислав удовлетворенно вздохнул, вытер о куртки косоваров измазанные руки и выбрался из вагона через узкое боковое оконце.
      Оказавшись на свежем воздухе, он отряхнулся, вслушался в окружающую тишину и трусцой побежал прочь от станции.