Лив Уиллер врубила двигатели обратной тяги, и глидер, как осаженный на полном скаку конь, задрал нос, качнулся и завис напротив разгрузочного тельфера. Грузовой люк откинулся, магнитные захваты подцепили первый контейнер, вытащили его из чрева глидера и поволокли на транспортировочную платформу.
      Лив выпрыгнула из кабины и потянулась, раскинув руки. Смена закончилась, осталось дождаться конца выгрузки обогащенной руды, загнать глидер в боксы и забыть о работе до завтрашнего утра. Четыре машины ее бригады уже разгрузились и теперь стояли перед боксами. Пилоты, объяснив механикам ночной смены, что надо проверить в машинах в первую очередь, гурьбой направились к расположенному в сосновой роще поселку.
      – Лив, – крикнул Дэн Стайлс, молодой смешливый парень, не оставивший надежды затащить ее в постель, – приходи в бар. Регнар ставит – у него сын родился.
      Уве Регнар был самым старшим в бригаде. На рудниках компании он работал уже несколько лет и был озабочен только одним – заработать как можно больше денег, поскольку каждый отпуск, который он проводил в кругу семьи на Аризоне, заделывал жене ребенка.
      – Ладно, – ответила Лив и полезла в кабину – разгрузка закончилась.
      На панели замигал сигнал вызова. В конце смены он мог означать только одно – приглашение к начальству. Лив чертыхнулась и раздраженно стукнула по клавише приема.
      – Мисс Уиллер, зайдите ко мне, – голос управляющего рудниками, Гордона Флитвуда, как всегда, был сух и деловит.
      – Умыться я хотя бы могу? – ядовито спросила она.
      – Я не задержу вас надолго.
      Лиз скривилась... На самом деле Гордон Флитвуд был хорошим управляющим. Во всяком случае, рудник работал как часы, простоев не было, зарплату перечисляли вовремя, но было у него несколько раздражающих Лив черт: педантизм, доходящий до мелочности, такая же мстительность и непробиваемое самомнение. Все решения он принимал единолично, но обставлялось это так, будто они были общими. На совещаниях бригадиров и начальников смен Флитвуд с чопорным выражением лица выслушивал все мнения, делал замечания по ходу докладов, а затем поступал так, как считал нужным, отметая все предложения, поступившие со стороны. С некоторых пор Лив просто молчала на совещаниях, ограничиваясь общими фразами.
      Поставив глидер на стоянку, Лив направилась к конторе, которая располагалась на территории складов, примыкавших к летному полю. Раз в три месяца транспортные корабли компании забирали отсюда обогащенную руду, доставлявшуюся с четырех разведанных месторождений. Два месторождения были открыты совсем недавно и только выходили на проектную мощность добычи и обогащения руды, один рудник стабильно выдавал норму, и последний, Чертова Падь, был выработан почти полностью и заканчивал свое существование. Чертова Падь находилась всего в нескольких милях от космопорта, и руду с нее доставляли полугрузовыми глидерами, тогда как с трех других месторождений раз в неделю прибывали турбоплатформы.
      Лив работала здесь около года. После разрыва с Полубоем она побывала дома, на Таире, быстро заскучала от монотонного течения жизни в родительском доме и, узнав о наборе пилотов на вновь открытые рудники, не раздумывая подала заявление. С ее опытом пилотирования не было ничего сложного в том, чтобы водить тяжелую машину, оборудованную роботом-погрузчиком. Через три месяца она встала во главе бригады из пяти пилотов. В деньгах она не нуждалась – за нейтрализацию Агламбы Керрора она получила, наравне с Ричардом Сандерсом и Касьяном Полубоем, пожизненную ренту от русского императора, но эти деньги она пока предпочитала не тратить. Дело в том, что у нее была мысль открыть собственную транспортную компанию, но для этого надо было набраться опыта, и работа на рудниках, сначала принадлежавших компании «Юниверсити Маунтейн», а затем перекупленных Макнамарой, пришлась как нельзя кстати. Лив приглядывалась, как организован транспортный отдел рудников, и делала для себя заметки на будущее. Что-то могло пригодиться, но кое-что она бы исправила в управлении перевозками. Она уже решила, что проработает здесь год, ну, может, полтора, после чего попробует начать свое дело. А императорские денежки пусть пока копятся на счете – будет с чем начинать дело...
      Гордон Флитвуд сидел в своем кресле, слегка откинувшись на вертикальную спинку, поставив локти на стол и чопорно сцепив пальцы. Он даже и не подумал оторвать свою сухопарую задницу от сиденья хотя бы на пару сантиметров. На этот раз Лив даже не поморщилась. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкаешь, соответственно, долго. И поэтому после пребывания в пределах Российской империи ей пришлось долго привыкать к тому, что мужчины при ее появлении не встают, не открывают перед ней двери, не пропускают ее вперед и не бросаются помогать ей тащить ее сумки и чемоданы. И не потому, что хотят как-то обратить на себя ее внимание или имеют на нее какие-то виды, а просто, ну... так устроена жизнь.
      Кроме Флитвуда в кабинете находился глава геологоразведочной службы Риккардо ди Кайен, который, как всегда при ее появлении, бесстыдно пробежал глазами по ее фигуре, сально улыбнулся и кивнул, будто выдвинув голову на жилистой шее из слишком широкого для нее ворота рубашки. Было в нем что-то от черепахи: морщинистое, несмотря на сравнительную молодость, лицо, покрасневшие тяжелые веки, сутулая, будто прикрытая тяжелым панцирем спина. Невзирая на внешность, он, кажется, считал себя прожженным сердцеедом и при каждой встрече раздевал Лив взглядом. При необходимости выбора между ним и Стайлсом, веселым, бесхитростным и прямодушным, она, несомненно, выбрала бы Дэна. Если бы смогла забыть Касьяна...
      – Садитесь, мисс Уиллер.
      Комбинезон Лив был в пыли, да и сама она чувствовала, что хорошо было бы сначала принять душ, а потом предстать перед начальством, но, следуя приглашению, присела в кресло.
      – Выпьете что-нибудь? – дежурно осведомился Флитвуд. Выпить он предлагал всем посетителям, но все знали, что кроме цветочного чая без сахара от него ничего не дождешься. Знала это и Лив.
      – Нет, благодарю.
      – Тогда сразу к делу. Как обстановка в районе рудника?
      Лив слегка опешила и непроизвольно оглянулась на дальнюю стену кабинета, сплошь состоящую из мониторов. Как она знала, сюда, в кабинет управляющего, передавалась информация по всем рудникам. Сейчас четверть мониторов смотрела на нее пустыми экранами.
      – Десять минут назад связь с Чертовой Падью прервалась, – пояснил Флитвуд.
      – Спутник?
      – Спутник будет над Падью через десять минут, но мне не хотелось бы его задействовать.
      Лив коротко кивнула. Все понятно. Если в Чертовой Пади что-то серьезное, то сообщение о неполадках сразу уйдет в центральный офис и тогда спокойной работе конец.
      – Когда я ушла из Пади, там все было нормально, – пожала плечами Лив, – через двадцать минут туда прибудет смена Торнтона под загрузку. Я думаю, он свяжется с вами, если что-то не так.
      – Это мы и без вас знаем, – сказал ди Кайен.
      – В таком случае я вряд ли смогу вам помочь.
      – Не горячитесь, мисс Уиллер, – сказал Флитвуд, – дело в том, что мы провели очередное глубинное сканирование, после чего камеры на склонах каньона и в штольнях вышли из строя. Если это случилось в результате какого-либо катаклизма, то мы надеялись, что вы заметили что-то необычное, однако, если это случилось вследствие направленных взрывов... – Флитвуд пожал плечами, – дело может оказаться серьезней. Радиосвязь нарушена – сильная магнитная буря. Когда вы улетали, никаких признаков извержения не было?
      Лив нахмурилась, вспоминая. Перед глазами встал зажатый с трех сторон скалами каньон с глубоким озером в центре. Вода в озере была прозрачная и чистая. Но купаться, даже в жаркие дни, желающих не было – температура воды едва поднималась до десяти градусов. С четвертой стороны каньон замыкался массивом плато, в котором и располагался сам рудник. Плато было небольшим – около трех километров в поперечнике с впадиной ближе к краю, примыкавшему к каньону. Впадина была заполнена водой, причем ее температура в любое время года была не ниже тридцати градусов по Цельсию. Ди Кайен объяснял это наличием геотермальных источников на дне.
      Всю последнюю неделю с поросших лесом склонов каньона сходили оползни, и стволы вырванных с корнем деревьев покрыли треть поверхности озера сплошным ковром. Участились выбросы пара в болотистых низинах на западе каньона, над скалами все чаще поднимался дым, и почва ощутимо подрагивала под ногами. Насколько знала Лив, в штольнях сильно поднялась температура и смены сократили до трех часов – дольше выдержать в подземном пекле не мог никто.
      – В своем докладе три дня назад я упоминала о фактах, которые...
      – Которые вы не можете интерпретировать достаточно квалифицированно, – прервал ее ди Кайен, – однако я принял во внимание ваше мнение, мисс Уиллер, и именно поэтому подготовил глубокое сканирование.
      – А если именно направленные взрывы способствуют сейсмической активности?
      – Я не вулканолог, я – геолог, и в компании у меня определенные обязанности. А именно: разведка и разработка залежей френиума. Чем я, собственно, и занимаюсь.
      – Ха! – воскликнула Лив и от возмущения стукнула ладонями по подлокотникам. – Да любому кретину понятно, что ваши взрывы...
      – Возможно, кретину и понятно, но мне, как специалисту...
      – Господа, прекратите, – повысил голос Флитвуд, которому надоела перепалка, – сейчас не лучшее время для выяснения отношений. Благодарю вас, мисс Уиллер, вы можете быть свободны.
      Лив, вздернув подбородок, прошагала к двери и что было силы захлопнула ее за собой. Если бы они воочию видели то, что видела в Чертовой Пади она, то не то что работы прекратили, но и провели бы эвакуацию персонала. Прибыль им глаза застит – высосать из рудника все, что можно, до последней крохи, а то, что работать становится все опасней, им наплевать. Понятно, что Флитвуд будет слушать то, что ему наплетет этот высушенный краб. Специалист, мать его! Когда он последний раз в штольню спускался? А ей приходится делать это по пять раз за смену, и не пешком, а на тяжелом глидере, а тоннели осыпаются. Вон, в прошлый раз здоровенный булыжник по фонарю кабины врезал, аж сердце зашлось – думала, свод просел.
      Лив, все еще кипя от негодования, выскочила из конторы и зашагала к своему домику. Что-что, а быт в компании Макнамары был налажен как положено. Рабочие жили в благоустроенных поселках по двое в коттедже, но Лив, как бригадиру смены, полагался отдельный домик.
      Наскоро приняв душ и переодевшись, она направилась в бар, хотя ни выпивать, ни сидеть там в дыму и гуле нетрезвых голосов ей никак не хотелось. Но куда еще податься-то...
      Толкнув дверь, Лив ввалилась внутрь. В баре было не протолкнуться – дневная смена работяг веселилась как могла. В ее сторону, реагируя на звук хлопнувшей двери, развернулось множество голов, но большинство тут же вернулось в прежнее положение. Лив криво усмехнулась. Когда она только прибыла на рудник, кое-кто из особо прытких пытался подбить клинья, что вполне естественно – женщины, да еще на такой работе, на рудниках редкость. Однако после того как она отвадила наиболее настырных, одного даже пришлось пригладить таирским боевым шестом (вздумал затащить ее в кусты), местные мачо поутихли. А уж когда она выбилась в бригадиры... Ее ребята сидели в углу за сдвинутыми столами и, судя по их виду, уже приняли по первой. А может, и по второй за здоровье новорожденного.
      – Лив, мы здесь, – крикнул Стайлс, махая рукой.
      Обходя столики и на ходу отшучиваясь от игривых приветствий немногочисленных приятелей, Лив направилась в угол. Парни встали с рюмками в руках. Регнар протянул ей рюмку и по привычке погладил себя по редеющей шевелюре.
      – Тебе слово, Лив. Как опоздавшей и как единственной женщине в этом притоне.
      – Я хочу выпить за твою жену, Уве, – сказала Лив, чокаясь с виновником торжества, – я хочу пожелать ей знаешь что?
      – Что?
      – Который это у тебя ребенок?
      – Пятый, – с гордостью заявил Регнар, – трое мальчишек и две девочки. Все погодки.
      – Так вот: я желаю ей хоть раз сказать тебе «нет», когда ты тащишь ее в постель. Хватит уже, дай ей отдохнуть хоть год.
      – Правильно! – поддержала бригадира смена. – Сделай передышку. Этих-то прокормить – прорва денег уйдет.
      – Да мы с ней так и решили, – сказал Регнар, слегка смутившись, – хватит... Ну, может, еще одного-двух, не больше, – закончил он под общий смех.
      Выпивка в баре была качественная, еда тоже – компания заботилась о том, чтобы продукты, поставляемые на планеты, где работают ее люди, были свежими, а цены – приемлемыми. В то же время дисциплина на рудниках была строгая – замеченные в небрежении работой или излишнем пристрастии к спиртному увольнялись немедленно. Профсоюзам на предприятия Макнамары ход был закрыт, но ежегодные комиссии Министерства труда Содружества неизменно оставались довольны положением дел с правами рабочих и служащих компании.
      – Что там в конторе? – спросил Стайлс.
      – А-а... – Лив махнула рукой, – потеряли связь с Падью. Все мониторы накрылись. Этот умник, ди Кайен, провел серию направленных взрывов, и Флитвуд опасается, как бы не было извержения.
      – Да-а, – протянул Регнар, который когда-то был активистом «Трейд Юнионз оф Нью Аламабаа энд Прикеринг», – Падь – это пороховая бочка. Был бы здесь профсоюз...
      – Ты бы отстегивал ему ежемесячно из своей зарплаты.
      – Ладно, пусть у начальства голова болит. Им по должности положено. А что, Лив, говорят, в системе появился сам М. Дж. М? В конторе ничего не слышно?
      – При мне ничего не говорили. Не думаю, что он здесь появится. Только ему и дел, что проверять наши рудники. Знаешь, сколько у него таких?
      Лив склонилась над тарелкой со свиными ребрышками, и в этот момент пол под ногами дрогнул, бутылки на столе качнулись и гул голосов мгновенно смолк. Вообще-то землетрясения в три-четыре балла были здесь не редкость, однако это было явно сильнее.
      – Баллов пять, а? – настороженно озираясь, спросил самый молодой пилот смены – Кевин Руджери.
      – Шесть, не меньше, – ответил ему всегда спокойный и медлительный Шон Догерти.
      – Интересно, где эпицентр?
      – Да какая разница! Главное, что не у нас под ногами, – воскликнул Стайлс.
      Разговоры возобновились, заиграла музыка, и Дэн, подмигнув Лив, указал глазами на круглый пятачок танцплощадки.
      – Потанцуем?
      – Сначала еще раз выпьем. Теперь за маленького Регнара, которому предстоит жить в этом мире. За то, чтобы на его долю пришлось как можно меньше землетрясений, извержений и недовольства начальников.
      Залпом выпив виски, Лив вложила ладонь в руку Стайлса, однако потанцевать не пришлось. От нового толчка несколько бутылок упало со стойки, помещение дрогнуло, с жалобным звоном лопнули световые панели на потолке и тотчас взревели сирены. Посетители кинулись к выходу, опрокидывая стулья и столы. Все покрыл рев громкоговорителя.
      – Внимание, всем бригадирам смен собраться в конторе управляющего.
      – Доигрались, – зло выдохнула Лив, пробиваясь к выходу из бара.
      В конторе управляющего яблоку негде было упасть – три бригадира горняков, пилот и навигатор грузовика, прибывшего вчера за рудой, командир горноспасателей, обычно просиживающих штаны в баре, и, кроме Лив, еще один бригадир транспортной бригады, импульсивный Жак Буше. Все толпились перед мониторами, на один из которых шла передача из Чертовой Пади. Видимо, Торнтон подвесил один из своих глидеров над рудником и с его борта передавал картинку.
      Сначала Лив ничего не разобрала – пыль и дым застилали объектив, затем на несколько минут изображение прояснилось, и она ахнула – ей показалось, что на месте каньона бушует неизвестно откуда взявшееся море. Потом, приглядевшись, она поняла, что это поверхность каньона ходит волнами, выбрасывая вверх почву, камни, переломанные стволы деревьев и остатки построек. Тут и там сквозь землю пробивались пылевые гейзеры, кое-где пробегали широкие трещины.
      – ... южного склона. Селевой поток расширяется, приближаясь к месту разработок и выходу штольни. Насколько я могу отсюда видеть, – бубнил голос Торнтона, – вершина плато пошла трещинами. Я поднял один глидер выше. Сэр, озеро на плато бурлит, будто кто-то кипятит воду...
      – Газово-пепловые выбросы есть? – спросил ди Кайен.
      – Пока не наблюдал, но видимость заметно ухудшилась. Я предлагаю вывести смену из штольни, перебросить за каньон и переждать там...
      – А техника? А обогащенная руда? – спросил Флитвуд. – Пусть люди отходят к озеру в каньоне самостоятельно. Вам я приказываю вывезти руду. Через десять минут вышлем к вам еще две транспортные бригады.
      Изображение внезапно затряслось, камера выхватила кусок задымленного неба, затем раздался протяжный удар грома, будто над каньоном разразилась гроза.
      – О, господи! – крикнул Торнтон.
      – Что такое? – рявкнул Флитвуд.
      – Похоже, у нас здесь проснулся вулкан.
      Видимо, Торнтон поднял глидер над рудником – на мониторе было отчетливо видно, как над южным склоном вставала огромная туча дыма и пыли, прорезаемая взлетающими обломками скал. Объектив сместился ниже, и все, находящиеся в конторе, дружно охнули – сквозь дым багрово светилось бурлящее озеро лавы.
      – Не теряйте времени, Торнтон, – сказал Флитвуд. – Буше, Уиллер, немедленно поднимайте глидеры. Сверхурочные будут выплачены в тройном размере. Вывезти всю добытую руду. Людей, если будет возможность, перебросьте к озеру.
      – Людей надо эвакуировать из каньона в первую очередь, – как обычно, сильно жестикулируя, заявил Буше, – вы же сами видите, что делается.
      – Это успеется, – поддержал шефа ди Кайен, – уклон там небольшой, и лава движется очень медленно, это же не вода. Непосредственной опасности нет.
      – Все, приступайте, – пресек дальнейшие споры Флитвуд.
      Возле конторы собрались все свободные шахтеры, рабочие складов, офиса и часть экипажа грузового корабля. Галдеж стоял, как на птичьем базаре.
      Оглядев толпу с крыльца, Лив заметила Стайлса и подняла руку:
      – Дэн! Собирай наших. Все к ангару.
      Рядом Жак Буше, подпрыгивая, кричал в толпу, собирая своих пилотов.
      Лив заскочила в свой коттедж, натянула комбинезон и поспешила к ангарам. Пилоты уже собрались.
      – Так, ребята, – сказала Лив, – в Чертовой Пади, кажется, началось что-то серьезное. Не будем искать виноватых, хотя мне кажется, что это ди Кайен намудрил с глубоким сканированием. Наша задача – вывезти руду, оборудование и эвакуировать людей. Оплата сверхурочных по тройному тарифу.
      – Именно в такой последовательности? – спросил Догерти. – Руду, а потом людей?
      Лив пожевала губами, вглядываясь в лица пилотов. Нет, наушничества за ними не водилось.
      – Там видно будет, – сказала она, – все, по машинам.
      Глидеры уже успели подготовить к завтрашней смене – механики компании не зря ели свой хлеб, и машины стояли в ангаре на бетонном полу чистые и заправленные. Лив привычно проверила топливо, регулировку гравиплит. Робот-погрузчик услужливо сообщил о готовности к работе.
      Лив приподняла машину над площадкой.
      – Всем внимание: до Пади идем группой, над каньоном зависаем, смотрим, что и как, а там действуем по обстановке. Вперед!
      – Йаху-у! – заорал неугомонный Стайлс. Пятерка глидеров вырвалась из ангара и через мгновение исчезла из виду.
      Жак Буше со своей сменой стартовал минутой позже.
      Толпа перед зданием конторы стала понемногу редеть. Гордон Флитвуд тяжелым взглядом проводил глидеры. Предчувствие беды не оставляло его с тех пор, как отказали камеры слежения в каньоне, а после того, как Торнтон доложил, что там творится, Флитвуд понял, что самые мрачные его мысли реализуются стремительно и неотвратимо. Черт его дернул пойти на поводу ди Кайена и разрешить направленные взрывы. Ясно же было, что жила выработана, так какого черта...
      Писк зуммера орбитальной связи отвлек его. Поморщившись – опять подавай им суточную сводку для отправки в центральный офис, Флитвуд нажал клавишу.
      – Слушаю. Орбита, мне сейчас не до вас.
      – Здравствуйте, Гордон, – раздался голос, который Флитвуд меньше всего хотел бы сейчас услышать, – включите видео, я люблю смотреть на собеседника.
      Ди Кайена, сидевшего на краю стола и небрежно покачивающего ногой, будто ветром сдуло. Через мгновение он очутился в кресле, в озабоченной позе склонившимся над какими-то бумагами.
      Флитвуд закусил губу, подключил видео и встал перед мониторами. С полутора десятков экранов на него смотрел всесильный глава компании Майкл Джозеф Макнамара.
      – Ну, как у вас дела? – спросил Макнамара, кивнув просиявшему счастливой улыбкой ди Кайену.
      «Знает или не знает», – мелькнуло в голове Флитвуда.
      – Небольшие проблемы на руднике Чертова Падь, сэр.
      – Да? – Макнамара приподнял брови. Впрочем, кажется, он был настроен вполне благодушно. – И какого рода проблемы?
      – Так, ерунда, сэр, – влез ди Кайен, – выброс пепла, возможно, подвижки коры, небольшое извержение.
      – Небольшое извержение, – как бы в задумчивости повторил Макнамара. – В каком состоянии рудник?
      – Жила почти выработана, сэр. Это я как специалист говорю. Осталось вывезти руду, оборудование и людей.
      – Ваше небольшое извержение невооруженным глазом видно с орбиты, – медленно, будто сдерживаясь, сказал Макнамара, – мне передают картинку, и она весьма впечатляюща. Почему сейсмологи проморгали начало извержения?
      – Видите ли, сэр, мы провели глубинное сканирование с помощью направленных взрывов. Хотели убедиться, что месторождение исчерпано. Возможно, это как-то способствовало усилению сейсмоактивности – в этом районе иногда случались подвижки тектонических плит, – пришел на помощь своему геологу Флитвуд.
      – Например?
      – Толчки силой два-три бала, повышенная температура воды в озере на плато, под которым велись разработки.
      – И тем не менее вы провели сканирование?
      – Ничто не предвещало... м-м... мы думали, что...
      – Когда разработки «Юниверсити Маунтейн» перешли в мои руки, я интересовался безопасностью данного района, господа, – перебил ди Кайена Макнамара, – видите ли, я не люблю терять деньги. Неважно, в результате чего мне принесен убыток: из-за природного катаклизма или некомпетентности людей, на меня работающих. Но если в первом случае можно иногда смириться – противостоять природе сложно, то во втором есть множество вариантов. Насколько я помню, массив, в котором расположены каньон и рудник Чертова Падь, является вулканическими постройками, включающими в себя несколько стратовулканов. Последнее извержение, поправьте, если мне изменяет память, датировано за тысячу сорок семь лет до прихода на планету человека, то есть тысячу сто сорок восемь лет назад. Во всяком случае, метод радиоуглеродного датирования показал именно это число. Напомните мне, Кайен, с каким периодом покоя вулкан считается недействующим?
      – Ну-у... около трех с половиной тысяч лет. Однако радиоуглеродный метод дает погрешность...
      – И тем не менее вы проводите направленные взрывы? – вкрадчиво спросил Макнамара. Он приблизил лицо к камере настолько, что на экранах остались только его шевелящиеся губы, – не помню, упоминал ли я раньше, Кайен, что больше, чем некомпетентность, я ненавижу в людях пренебрежение своими обязанностями.
      Ди Кайен стоял возле стола красный, потный, на скулах ходили желваки, кулаки судорожно сжимались и разжимались. В управлении ходили неприятные легенды о людях, чем-то не угодивших Майклу Макнамаре, и хотя слухи об исчезновении людей были явным преувеличением, но испортить человеку карьеру Макнамаре было вполне по силам.
      – Что вы предприняли, Флитвуд?
      – Отправили все имеющиеся в распоряжении грузовые глидеры, чтобы забрать обогащенную руду. Следующими рейсами будем вывозить оборудование. Турбоплатформы с других месторождений не...
      – Сколько человек работает в штольнях и на поверхности?
      – Около двухсот.
      – Как организована их эвакуация?
      Флитвуд бросил быстрый взгляд на ди Кайена, но толку от того было мало.
      – Сэр, лава течет довольно медленно, поэтому люди двигаются своим ходом в сторону озера. Там мы их подберем.
      Макнамара, прищурившись, поглядел на него:
      – Через полтора часа я буду у вас. Постарайтесь больше не напортачить...
 
      Дым над Чертовой Падью Лив заметила еще миль за десять до рудника. Черный столб, лениво клубясь, поднимался к безоблачному небу и расплывался в нем грязным грибом. Лив скомандовала бригаде заходить с наветренной стороны, хотя, если дым накрыл каньон, это ничем не могло помочь.
      С высоты пятисот футов было хорошо видно жерло проснувшегося вулкана. Лава вскипала багровыми волнами, выстреливая вверх раскаленными камнями. Глидеры зашли с запада и зависли над тем, что еще недавно было озером с сосновыми лесами на склонах по берегам. Сель сдвинул пласты земли, сбросив деревья в воду, и они лежали ровным ковром, белея содранной корой и перепутанными обломанными сучьями.
      Лив прошла над плато. Озеро бурлило, от воды поднимался пар, и ей показалось, что уровень сильно повысился. Скорее всего, поднялось дно, выталкивая воду вверх. Она заложила разворот и присоединилась к машинам бригады, висевшим возле входа в каньон, словно пчелы перед разоренным ульем. Через несколько минут к ним присоединился Жак Буше.
      Из дыма, застилающего каньон, вырвались глидеры Торнтона.
      – Алло, Лив, это ты?
      – Да, Грег. И Жак тоже здесь. Что там творится, а то мы ни хрена не видим.
      – Плохи дела, ребята. Связи нет – энергоподстанцию засыпало. Если захотите связаться с базой – поднимитесь над каньоном. Со склонов катятся камни, все в дыму, трясет постоянно, но хуже всего, что штольню почти завалило. Там осталось человек десять-двенадцать, – тяжело груженные машины проплыли мимо глидеров Лив и Буше, – я забрал руды сколько смог и распихал пять человек по кабинам. Остальные отступили к складам возле озера. Человек сто, сто двадцать.
      – Дерьмо!!! – выругался Буше. – Извини, Лив. Грег, а сколько руды осталось?
      – Около двенадцати тонн. Все, ребята, я пошел на базу, может, успею сделать еще ходку. – Глидеры Торнтона скрылись на западе.
      Даже если он и успеет вернуться, случится это не раньше чем через полтора часа, прикинула Лив. Машины Торнтона были изрядно перегружены.
      Непрерывный гул и взрывы давили на барабанные перепонки даже в герметично закрытых кабинах. В безветренном воздухе дым не рассеивался, а стелился по дну каньона, и Лив даже показалось, что она чувствует запах гари.
      Оставив глидер Регнара над каньоном для связи, она скомандовала, чтобы остальные машины шли на посадку к складам, чьи гофрированные металлические стены сверкали сквозь дымовую завесу и возле которых, судя по словам Торнтона, собрался почти весь персонал рудника.
      Люди жались к берегу, пытались отойти подальше от дыма по пляшущим на воде стволам, но, увидев заходящие глидеры, побежали к зданиям складов. Лив выключила двигатель, машина тяжело осела на землю. Она откинула фонарь и чуть не задохнулась – воздух был пропитан сернистыми испарениями и наполнен мельчайшими частицами пепла.
      – Уиллер, дайте картинку, – раздался из динамика голос Флитвуда.
      Лив включила камеру на крыше и запустила ее в обзорный режим. Пусть полюбуются, что натворили.
      К машине пробился человек с запачканным лицом. Он смахнул со лба пот, размазав копоть, но тем не менее Лив узнала начальника рудника Болеслава Машковского.
      – Уиллер, организуйте погрузку френиума, – сказал Флитвуд, – поторапливайтесь, черт возьми. Здесь, того и гляди, появится...
      – Что он там говорит? – спросил Машковский.
      – Требует грузить руду.
      – Да он с ума сошел! Ну-ка, дай я с ним поговорю, – Болеслав, пыхтя и отдуваясь, неуклюже полез в кабину – весил он не меньше ста двадцати килограммов при росте почти два метра.
      Лив огляделась. Глидеры выстроились за ней, все десять. От своего глидера к ней, сквозь толпу, пробирался Буше.
      Она спрыгнула на землю и двинулась ему навстречу.
      – Ну, что делать будем?
      – Там с Флитвудом Машковский пытается договориться.
      – Да что там договариваться. Надо забирать всех кого сможем.
      – Бросим добытую руду – неустойку повесят на нас. Всю жизнь расплачиваться будем, – тихо сказала Лив.
      – Ты что предлагаешь? – прошипел Буше. – А они? – Он показал рукой на замершую толпу.
      – Не мельтеши. – Лив закусила губу, напряженно что-то обдумывая.
      Из кабины глидера вылез сумрачный Машковский, присел на плоскости и тяжело спрыгнул на землю.
      – Он требует вывезти френиум. Может, успеем, а?
      – Может, и успеем, – Лив оттолкнула его, взобралась в кабину и включила внешний громкоговоритель: – Внимание! Нам приказано в первую очередь вывозить френиум...
      – Понятное дело, – крикнул кто-то из толпы, – а мы что, сгореть здесь должны?
      – Хотя бы на равнину подбросьте.
      – Пошли они к черту со своей рудой!
      – Тихо! Никто не знает, сколько у нас времени, но давайте не терять его попусту, – закричала Лив, срывая голос, – сейчас мы подгоним машины к складам. Готовьте контейнеры с рудой под погрузку. Внимание, пилоты. Демонтируем роботов-погрузчиков, загружаем контейнеры с френиумом и на освободившееся место людей...
      – Уиллер, вы с ума сошли, – раздался голос Флитвуда. – Вы знаете, сколько стоит робот-погрузчик? Уиллер, я запрещаю...
      – Извините, Гордон, очень плохая связь. Сильные помехи.
      Лив перекинула тумблер на панели связи.
      – Регнар, – она отыскала высоко в небе искорку глидера, – прерви передачу на базу и садись. – Лив отключилась и, повернувшись к Буше и Машковскому, твердо сказала: – Так, я принимаю всю ответственность на себя. Делайте как я сказала!
      Машковский и Буше переглянулись. Это означало, что если компания выставит иск по поводу потерянных погрузчиков (а в том, что Флитвуд непременно это сделает, ни у кого не было никаких сомнений), расплачиваться за них придется Лив. Это понимала и сама Лив (и уже мысленно попрощалась с мечтой создать свою транспортную компанию). Машковский молча кивнул, а Буше махнул рукой и бросился к своей машине...