«Да. С какой ты батареи?»

— С пятой. Что происходит?

«Война» Карандаш нервно дернулся, едва не прорвав бумагу.

— Да понял я, что война. Сейчас что происходит?

«Они ушли часа полтора назад. Командира накрыло, сейчас Абликов за него. Тебе бы к врачу, вся морда в крови»

— Это не моя кровь. Потери большие?

«Хрен знает, не считали еще. Все уцелевшие сейчас на погрузочном дворе, эшелон готовят к эвакуации. Иди за мной»

Игорь кивнул, показывая, что понял. Голова кружилась и все плыло, размазывалось перед глазами. Он коснулся руками головы. Липко, кровь шла из ушей. Господи, только бы не оглохнуть окончательно, взмолился Игорь. Кому он глухой нужен, лишняя обуза. Висящий на боку автомат больно колотился по бедру, на что Игорь, поглощенный свалившейся бедой, почти не обращал внимания. Кровь из ушей, значит, порваны барабанные перепонки, а с такими повреждениями, если даже слух и восстановиться, то все равно никогда не станет столь же острым, как до ранения. Проклятье! Он знал, что такое быть глухим, его дед, в юности подорвавшийся на мине, вместе с ногой потерял и слух. Потерял почти полностью, даже со слуховым аппаратом он почти ничего не слышал. А где он, Игорь, теперь найдет слуховой аппарат, батарейки к нему?

В том, что настал полный звездец, Игорь не сомневался. Легкость, с которой пришельцы уничтожили охрану арсенала не оставляла надежды, что где-то агрессорам сумели дать отпор, или хотя бы нанести значительные потери. А в том, что произойдет дальше, Игорь, как историк не сомневался. Вслед за войной всегда приходят голод и мор, убивающие не хуже вооруженного врага. И уж точно не будет никаких батареек для слухового аппарата.

Ближе к погрузочному двору начали попадаться люди, солдаты, офицеры, да и гражданские, неожиданно много гражданских. Суетливо, но как-то удивительно деловито, люди таскали ящики. Продукты, обмундирование, боеприпасы. Ах да, вспомнил Игорь, подполковник Абликов, он же зам командира по тылу. Крепкий хозяйственник. Но, черт возьми, куда?

— Куда они это таскают?

Контрактник с блокнотом замедлил шаг, царапая на ходу ответ.

«Эвакуируемся эшелоном. Технику уже разгрузили. За семьями БТРы отправляют»

— Так пути же наверняка обломками завалило.

«Впереди ремпоезд пустим»

— А, теперь понятно.

Игоря толкнули в спину, он обернулся и не смок сдержать радостного возгласа. Перед ним, с ящиком тушенки в руках и СВД за спиной стоял Белкин.

— Серега! Живой, зараза!

Белкин осклабился и что-то сказал в ответ. Игорь виновато указал на кровяные дорожки из ушей.

— Я ничего не слышу. Похоже барабанные перепонки лопнули.

Улыбка Сергея угасла, контрактник передал ему блокнот с ручкой и Белкин поставив ящик на асфальт, написал ответ.

«Где тебя угораздило?»

— Хреновина четырехногая в канализацию загнала, попыталась сунуться внутрь, а в нее кто-то с гранатомета засадил. Ну, я в отключку, а теперь вот глухой, как пень.

«Это контузия, через пару деньков, а то и раньше все пучком будет, я знаю»

— Да не успокаивай ты меня, не маленький! У меня дед в сорок шестом на мине подорвался, рассказывал, что такая же фигня была, кровь из ушей!

Сергей пожал плечами, явно не находя, что ответить. Игорь вымученно улыбнулся.

— Забей, мне еще повезло. Макса вон вообще в лепешку.

Белкин скривился, с Максом они дружили с самого начала службы.

— «Как?»

— Вышкой придавило. Я успел откатиться, а он нет.

Сергей выматерился, Игорь понял это, даже не слыша слов.

— Мы с ним «зубило» зацепили.

Сергей удивленно уставился, явно не понимая смысла слова, Игорь пояснил.

— Ну, хреновину эту летающую.

Сергей кивнул и начал быстро строчить в блокноте.

«Понял. И правда ведь на зубило смахивают. Ладно, пошли за мной»

Игорь повернулся к ожидавшим его контрактникам.

— Я дальше с ним. Оставьте блокнот, пожалуйста.

Тот, кто дал блокнот кивнул, и троица, развернувшись исчезла за углом склада. Сергей вздохнув ухватился за ящик, мотнув головой — «Пошли мол». Игорь попытался перехватить у Сергея ящик, но тот взглянув на покрытое засохшей кровью лицо помотал головой.

Стали попадаться и знакомые лица. Люди торопились, не зная, сколько безопасного времени осталось, не покладая рук загружали в товарные вагоны ящики и тяжеленные контейнеры со всем, что может понадобиться на новом месте. Сергей огляделся, стараясь высмотреть врача. Игорь же безучастно прислонился спиной к исщепленному осколками стволу березу, и казалось, задремал. Сергей, увидев это, встрепенулся, он не знал, можно ли спать при контузии и на всякий случай толкнул Игоря в плечо, не давая тому кемарить.

Врача пришлось ждать долго, слишком много оказалось пострадавших. И если оружие пришельцев убивало быстро и милосердно, то раны, полученные при бомбежках, были ужасны. А завалы до сих пор стонали многоголосьем придавленных перекрытиями людей, которых просто не оставалось времени спасти. Всех, кого оперировали сейчас под наспех растянутым тентом, вытащили до начала наземной атаки. Игорь доковылял туда, заглянул было вовнутрь, пытаясь обнаружить медика и тут же отпрянул, изо всех сил сдерживая содержимое желудка. Контузия милосердно глушила крики оперируемых без наркоза людей, но глаза запечатлели все с бесстрастностью фотопленки. Шесть десятков покалеченных, окровавленных тел и всего четыре медика, мечущихся от одного раненного к другому. Слишком мало, чтобы спасти всех, и уж явно никому нет дела до простой контузии. Игорь попятился назад, стремясь поскорее оказаться подальше от полного боли и ужаса места. Нет, у него не хватит совести требовать к себе внимания, когда там… Игорь вновь с трудом подавил рвотные позывы. Боже, сколько крови!

Его дернул за рукав Белкин, тыча в лицо усеянный каракулями блокнот.

«Мотай за мной, начата погрузка людей!»

Эшелон состоял из восемнадцати вагонов. Десять открытых платформ, три цистерны с топливом и пять банальных теплушек, куда сейчас размещали женщин и детей. Танки с платформ уже сгрузили, освобождая место для людей и припасов, на одну из таких, дощатых, усиленных железом площадок Белкин втянул Игоря. Здесь как раз собрались все уцелевшие солдаты их батареи. Господи, как мало! Из более чем сотни человек уцелело три десятка, закопченных, покрытых порезами и ссадинами солдат. Они сидели на грудах ящиков, понурясь и тревожно озираясь по сторонам, готовые в любой момент к повторению утренней трагедии.

Игоря узнали, пару раз хлопнули по плечу, с трудом узнаваемый под слоем грязи Лешка Нахалов, блестя ослепительно белыми, неестественными сейчас зубами, отодвинулся, уступая угол ящика. Что-то сказал. Игорь сел на освобожденное место, положив автомат на колени.

— Ребята, я ни черта не слышу и жутко хочу спать.

С этими словами он оперся о чью-то спину и блаженно закрыл глаза, провалившись в беспамятство почти мгновенно. Его не стали тревожить.

Рывок привел его в себя. В ушах звенело, жутко болела голова, поташнивало, тело полнилось внутренней тягучей болью. Но возвращался слух! Игорь понял это почти сразу, он услышал стук колес на рельсовых стыках! Слава тебе, Господи! Если бы Игорь умел молиться. Сейчас бы он вознес самую светлую и искреннюю молитву. Слух возвращался!!! Но сколько же он проспал?

Он открыл глаза, темно, весенняя безлунная ночь. Поезд ощутимо замедлял ход, эти то рывки тормозящего состава его и разбудили. Игорь огляделся, многие видимо спали и сейчас, разбуженные просыпались, непонимающе озираясь вокруг, кто-то хватался за оружие. Но, кажется, все было спокойно.

Игорь, насколько это было возможно, подобрался к краю платформы, стараясь вглядеться вперед. Нет, слишком темно, слишком далеко от головы состава, ни черта не видно. На всякий случай Игорь опустился за ящики, выставив наружу ствол автомата. Так, на всякий случай, людей он не опасался, а пришельцы… Если налетят пришельцы, то не спасет никакой ящик, хорошо бы успеть спрыгнуть с платформы и успеть удрать достаточно далеко.

Поезд окончательно остановился. Игорь сквозь звон в ушах, услышал чьи то громкие, матерящиеся по чем свет голоса. Шум приближался, остальные видимо уже разобрали невнятные для Игоря слова и горохом посыпались с платформы на насыпь, разминая затекшие от неподвижности члены. Игорь дернул за рукав Белкина.

— Что случилось?

Тот поправил сползший с плеча ремень снайперской винтовки, потянулся в нарукавный карман за блокнотом. Игорь остановил его, указав на уши.

— Не нужно, я начал слышать! Ты только говори громче!

Белкин расплылся в широчайшей улыбке.

— Ну, слава богу! Значит выздоровеешь!

— Надеюсь. Так, что за шум?

— Пути завалило, больше пока не понял. О, всех в голову состава зовут. Пошли?

— А куда деваться?

Оставив у каждого вагона по три человека охраны, остальные пошли к завалу. Еще сутки назад здесь находилась одна из бесчисленных узловых станций, как это и принято, забитая до отказа стоящими на запасных путях составами. Сюда то и нанесли удар бомбардировщики пришельцев. Вряд ли на станцию упало больше парочки бомб, но хватило и этого, поскольку взорвались стоящие цистерны с бензином. Огненный ад искорежил пути, перемешав в последних объятьях, стоящие поблизости вагоны. Перед эшелоном возвышалась настоящая баррикада искореженного железа, высотой в два человеческих роста, тянувшаяся на добрых триста метров. Приехали.

Игорь потыкал носком ботинка кусок еще слегка теплого железа, бывшего когда-то стенкой цистерны. Мда, нечего и думать разобрать такое руками, не поможет даже пущенный перед эшелоном ремпоезд, его стрела возможно и сумеет справиться с преградой, но на расчистку уйдет пара недель, то есть непозволительно много. Со станции им нужно было убраться затемно, иначе риск быть обнаруженными возрастал неимоверно.

Офицеры, сбившись в тесную кучку, размахивали руками, видимо обсуждая дальнейшие действия. Раньше Игорь, отличавшийся на удивление тонким слухом, наверняка бы сумел разобрать слова даже с этого расстояния, сейчас же… Он напряг слух, старательно пытаясь не обращать внимания на звенящий в ушах гул.

— … не успеть… взрывчатка…

— … засветло… переждать… не хватит…

— … мать… мне… тебя…

От офицеров отделился их комбат, завертел головой, выискивая среди солдат кого то, увидел Денисова, просветлел лицом, заорал.

— Денисов, ко мне!

Игорь подбежал, коротко козырнул.

— Прибыл, товарищ старший лейтенант.

— Живой?

— Так точно, только контуженный слегка, так что говорите громче, товарищ лейтенант.

Щепелин кивнул и продолжил уже существенно громче.

— Контуженный не страшно, главное что цел. Ты двигаться то можешь?

— Как видите, стою сам, никто не поддерживает. Подташнивает конечно, но это мелочи.

— Тогда бери пару человек и топайте искать объездные пути. Один из наших жил неподалеку отсюда, говорит, где-то есть ветка, не узкоколейка, нормальная железка, ведущая к старым карьерам. Найдите ее и возвращайтесь.

— Понял! Белкин, Нахалов, ко мне!

Названные сорвались с места, подбегая поближе. Игорь дернул головой, за мной!

— Мужики, встаем лесенкой, и почапали, прикрываем друг друга.

— Игорь, нафига такие сложности? — Нахалов погладил приклад автомата. — От кого стережемся?

— На всякий случай! Товарищ старший лейтенант, в какой стороне может быть колея?

Щепелин махнул рукой в сторону станции.

— где-то там, надеюсь что не в самом конце, иначе хрена мы прорвемся. А вы поторапливайтесь, до рассвета часов пять осталось.

— Есть!

Игорь решил взять правее, обходя заваленные пути по широкой дуге. Возле станции располагался поселок, сейчас вымерший, покинутый жителями, зиявший провалами черных окон. Ближайшие к железной дороги дома оказались разрушенными почти до основания, чуть дальше, где ударная волна уже не сносила дом до фундамента вдоволь погуляло пламя. Немудрено, что выжившие ушли, Игорь представлял, какой ад творился здесь, когда начали рваться скопившиеся на путях цистерны с горючкой. Но, черт возьми, до чего же хорошо пришельцы осведомлены о земных реалиях. Вот так, с ходу нанести точечный удар по узловой станции, и все, движение парализовано.

— Да, ребята, людей нам тут не найти. — Нахалов ступал сторожко, поводя стволом вслед за взглядом. Игорь же, не чувствуя опасности, шел, держа автомат стволом вниз.

— И зачем нам местные?

— Как зачем? Тебе охота ноги ломать? Взяли бы аборигена за горло, он бы нас к ветке и вывел.

— Резонно, но как ты заметил, аборигены смылись, будем искать сами.

Они прошли метров сто, когда наткнулись на ведущие к северу от станции пути. Игорь подошел поближе и склонился, разглядывая полотно дороги. Судя по ржавчине, как минимум в этом году ими не пользовались, но рельсы находились в относительно сносном состоянии и состав бы выдержали. Вот только один вопрос — а куда собственно ведут эти пути? Впрочем, это уже не их проблемы. По крайней мере выяснилось, что эта ветка соединяется с основной железной дорогой менее чем в сотне метров от начала завала. А уж проложить сто метров объездного пути не так и сложно, ремпоезду вполне по силам уложиться до рассвета. Правда вкалывать придется всем, но вкалывать куда как лучше, чем быть замеченными и уничтоженными.

Щепелин, передал данные разведки дальше по команде, выслушал ответ и поманил Игоря к себе.

— Молодчина, это именно та ветка.

— Но как же резервная зона развертывания?

— Никак. Абликов принял решение уйти подальше от Питера и расположиться где-нибудь в укромном месте. Резервное базирование, хех — Старлей горько усмехнулся. — Проснись парень, нет больше армии, нет государства, ничего больше нет. Какое тут к черту место резервного базирования, самим бы выжить. Ладно, хватит болтать, иди работай!

А дальше началась самая настоящая каторга. Разбирать завал они не стали, резонно рассудив, что на это не хватит ни сил не времени. Вместо этого было решено проложить полторы сотни метров временного пути. Расчистить и выровнять полотно, накидать шпал, нанизать на них рельсы. Работа не казалась сложной, но все время подкидывала новые и новые сложности. Сто потов сойдет, пока без привычки сошьешь толстенными костылями рельсу и шпалу, так, чтобы они выдержали хотя бы один поезд.

Закончили за полчаса до рассвета, когда небо на востоке уже начало наливаться багрянцем разрождающегося утра. Поезд, опасно накренясь, прошел по скрипящим, чудом держащимся рельсам и выехал на заброшенную ветку. Вперед пронеслись два БТРа разведки, что неотступно следовали за эшелоном, теперь им требовалось обнаружить подходящее место для нового поселения. Как бы то ни было, а жизнь продолжалась.

Игорь, утомленный тяжелой работой и последствиями контузии, проспал всю дорогу, все три с половиной часа, пока поезд неторопливо катил под жарким весенним солнцем. Ни людей, ни тем более пришельцев за все это время никто не видел. Редкие деревеньки, что поезд миновал за время пути, казались вымершими, а может, так оно и было. Русский люд всегда в случае опасности уходил в леса, возможно и на этот раз…

Как и в прошлый раз, разбудила его остановка поезда. Приехали? Или опять завал? Нет, кажется таки приехали. Поезд остановился на высоком берегу лесного озера, поросшего по берегам корабельными соснами. Лепота. Метрах в полтораста тянулась ухоженная асфальтовая дорога, но воздух был тих и свеж, напоен лесными ароматами. Казалось и нет никакой войны. Хотя, какая это война, скорее побоище.

Прерывая поток горьких мыслей, раздалась команда.

— Разгружаемся!

Работа закипела, горы окрашенных в зеленое ящиков перекочевывали с платформ на прогретый мох соснового леса. Впервые за всю дорогу открылись теплушки и наружу, настороженно озираясь, стали вылезать прижимающие к себе детей женщины. Игорь присвистнул, жен комбатантов оказалось куда как больше, чем он ожидал. Гораздо больше, чем солдат и офицеров разбитой части, на самый первый взгляд не менее восьми-девяти сотен человек. С учетом потерь во время бомбардировок, в военном городке должно было остаться куда как меньше людей. Или командование взяло «на борт» и посторонних гражданских? Вполне может быть, у кого поднимется рука оставить на смерть девушку с крошечным младенчиком? А ведь есть еще БТРы, отправленные в город за семьями офицеров, еще сотня человек. И почему остановились здесь, в лесу? Неужели прикажут рыть землянки?

Нет, не землянки. К толпившимся возле ящиков солдатам вышел сам Абликов, в сопровождении трех офицеров. Остановился, заложив руки за спину. Высокий, полный, крепкий мужчина, несущий на плечах заботу о них,

— За лесом, в километре отсюда, поселок. Мы остановимся там, свободных домов хватает. Всё солдаты, располагаемся на новом месте. Здесь теперь будет наш дом, а свой дом требуется обустроить. Сейчас вас накормят, а после этого мы будем перебрасывать вещи в поселок.

Накормить сразу не удалось, обещанной еды пришлось прождать несколько часов, пока сумели наладить снабжение, распределяя небогатые запасы между спасшимися. Но и после этого нормально поесть ему не дали. В район арсенала отправляли колону из пяти грузовиков и он, как еще не вполне оправившийся от контузии, а потому не вполне пригодный для тяжелой работы, был прикомандирован к личному составу колонны. Белкина отправили вместе с ним.

Колонна состояла из пяти разномастных грузовиков, наспех реквизированных в соседнем совхозе, или подобранных брошенными на проходящем рядом шоссе. Три ЗИЛа, один КАМАЗ и даже приспособленный к перевозке бревен КРАЗ, на который сейчас в спешном порядке устанавливали некое подобие кузова.

Отправку назначили на девять часов утра, рассчитывая, что на место они прибудут в аккурат к полудню. Сонного вида, пожилой, чернявый прапорщик, рассортировал личный состав по двум первым в колонне машинам. Пятнадцать человек охраны, пять водителей и он сам, колонна вышла слишком маленькая, чтобы привезти все необходимые для обустройства вещи, но реальность диктовала свои условия, больше машин пока найти не удалось.

Игорь, дожевывая на ходу запрыгнул в кузов второй машины. Оттащив в свой угол пару пустых мешков, он улегся на это импровизированное ложе и уснул даже прежде, чем машины тронулись в путь. Контузия брала свое, и его постоянно тянуло в сон.

Проснулся Игорь от негромкой музыки, что играла совсем рядом. Магнитофон, у одного из солдат с собой оказался магнитофон и пара кассет. Грубейшее нарушение маскировки, но старший конвоя, прапорщик, спал в передней машине, а люди настолько отвыкли за последние три дня от музыки, что простенькая мелодия «Любэ» казалась им слаще, чем концерт Бетховена для заядлого меломана. Хотя, Игорь тут же понял, что чуть не сморозил глупость, музыка никак не могла быть громче автомобильных моторов. Один из лежащих солдат, судя по эмблеме контрактник, приподнялся на локте и спросил у владельца магнитофона.

— Слышь друг, а запасные батарейки у тебя имеются?

Тот развел руками.

— Вот чего нет, того нет, но эти еще пару часов протянут. Я думаю в городе что-нибудь раздобыть.

Стрелки часов показывали пять часов вечера. Чем ближе к городу они подъезжали, тем больше становилось вокруг следов разрушений. Впрочем, людей наоборот встречалось все меньше и меньше. Толпы беженцев уходили из города. Игорь содрогнулся от пронзившей сознание ассоциации, все так походило на лето сорок первого года. В фильмах про войну, да, точно, он вспомнил, где видел такие выражения лиц у людей. Тупая усталость и страх. Завидев пять грузовиков с солдатами в кузове, люди приободрились, но видя, как мало пассажиров в этих грузовиках улыбки их блекли вновь.

Сергей толкнул его в бок.

— А интересно, почему почти нет встречных машин?

Игорь сдвинул кепку на затылок.

— Гаражи обычно далеко от дома, в таком хаосе до них черта с два доберешься, да и пробки я думаю были немаленькие на улицах, завалы опять же.

— Хм, а как же мы то до складов доберемся?

— Хороший вопрос, ты его товарищу прапорщику задай, у него погоны больше.

Передняя машина резко затормозила, вынудив остановиться и остальных. Игорь высунулся из за борта, на всякий случай пододвинув поближе пулемет. Опасности не наблюдалось, головную машину остановил вышедший на проезжую часть незнакомый офицер в порванном с правого боку камуфляже.

— Куда прете, вашу мать, жить надоело?!

Из кабины высунулся заспанный прапорщик.

— Чего случилось то, товарищ капитан?

Офицер подошел поближе.

— На машинах в город не пробраться, эти летающие хреновины вернулись и патрулируют улицы. Их немного, у пешего есть шанс проскочить незамеченными, но машины они отстреливают на ура.

Прапорщик выругался столь замысловато, что Игорь невольно почувствовал уважение к этому немолодому уже человеку. Капитан удивленно приподнял бровь, оценив мастерство.

— Ну ты выдал, прапорщик. Вы из какой части будете?

— Арсенал ГРАУ, точнее его остатки.

— Это тот что на Блюхера? Бывал у вас. Где дислоцированы сейчас?

Прапорщик нахмурился.

— А ты собственно кто?

Капитан сплюнул в придорожную пыль.

— Дед Пихто, епрст! Прапорщик, вы что, сдурели, в шпионов не наигрались? Наши враги не люди, я их шпионом быть не могу по определению!

— А мне без разницы! Я этих нелюдей еще живьем не видел и знать не знаю, какие они. Документики предъявите, капитан!

— Да пошел ты!

— Семенихин, Нахалов, взять его!

Из кузова головной машины споро выпрыгнули два солдата. Один взял капитана на прицел, второй, безоружный подошел вплотную и… И оказался в пыли, сбитый с ног молниеносным тычком под ребра. Миг спустя и первый, уже обезоруженный валялся рядом, а капитан, запрыгнув на подножку грузовика, передал прапорщику отобранный автомат.

— Капитан Демин, триста тридцать первый гвардейский полк ВДВ, рота тихой разведки, документов при себе таки не имею. Ты бы не разбрасывался своими ребятишками, прапорщик, они еще молодые, им жить да жить.

Прапорщик крякнул.

— Эк ты их ловко, а ить не последние парни в батареи были. Ладно, верю. Хреновые новости ты принес капитан. У меня приказ, доставить с наших складов кое что из того, что не успели забрать сразу. Точно машинам не пройти?

— Сто в гору, прапорщик. Тебя кстати как зовут?

— Иваном, Васильевичем.

Капитан протянул руку.

— Ну а меня Славой. Фамилия то у тебя часом не Грозный?

— Ну достали! Прокопчук моя фамилия.

— Не обижайся Иван Васильевич. Что у тебя говоришь за приказ то?

— Обыкновенный у меня приказ. Мы на поезде эвакуировались, восемьсот душ, с них половина бабы и ребятишки, семьи наши. Сам понимаешь, такую прорву прокормить, а состав не резиновый, да и времени в обрез было.

Капитан кивнул, соглашаясь.

— Да уж, именно, что в обрез, часа через три вас третьей волной и накрыло бы. Я из отпуска возвращался. На московском вокзале начало и застал, бомбежку в метро пересидел, десант то мимо нас прошел, как я понял они все больше очаги сопротивления зачищали, ну а утречком, я как раз машину раздобыл, роботы и вернулись. За теми, кто не успел выбраться. Так что даже и не надейтесь проскочить, уничтожат вас.

— Докуда можно добраться более менее безопасно?

Прапорщик достал из бардачка карту Питера, Демин быстро сориентировался, и ткнул пальцем куда то в окраину.

— Километров за пять от вашей части, дальше все дороги завалены, да и эти — он выделил слово «эти» настолько неприкрытой ненавистью, что даже находящийся в десятке метров от него Игорь невольно поежился. — И эти там уже попадаются.

Прапорщик скрежетнул зубами.

— Тогда придется пешком. Слушай капитан, давай с нами, а?

— Автомат дадите, так я с удовольствием. До Владикавказа мне сейчас точно не добраться.

Прапорщик улыбнулся и передал ему автомат, отобранный ранее у солдата.

— Держи, только толку то от того автомата. Чтобы этих тварей взять, тут уже гранатомет нужен.

Капитан потер воспаленные от недосыпания глаза.

— Эх Васильич, нам вскоре не только от пришельцев отбиваться придется, люди, они порой куда как хуже бывают, ты уж поверь.

— Тебе виднее, мое дело маленькое, до склада добраться и барахло в расположение доставить. Эй, поднимите кто-нибудь этих лежебок, ишь разлеглись. Садись капитан, десяток километров мы еще на колесах.

Капитан оказался прав, не доезжая шести километров до развалин арсенала, колонна уперлась в намертво перегороженный завалами разрушенных домов участок проспекта. И словно предупреждая об опасности дальнейшей поездки, вдалеке послышался вой турбин «зубила». Приехали. Грузовики закатили в практически целый подземный гараж и, оставив двоих часовых охранять, двинулись дальше пешком.

Город словно вымер, на улицах ни души, даже немногие, полностью уцелевшие дома хранили молчание. Запах, еще более усилившийся за три прошедших дня запах разлагающейся плоти забивал горло. И мухи, сплошной гул мушиных крыльев. Игорь по примеру прочих нацепил респиратор, но проку от этого оказалось немного. Противогаз быть может и помог бы, но двигаться сколь-либо быстро и долго в противогазе невозможно, да и видимость сквозь запотевшие стекла оставляла желать лучшего. А зрение и слух сейчас были важнее комфорта, все чаще и чаще цепочке приходилось залегать при виде пролетающих «зубил».

Игорь догнал шедшего впереди Сергея.

— Надо спросить у капитана, не видел ли он наземных машин. От этих то можно хотя бы в подвале спрятаться, а вот от кошек…

— А что кошки, они тоже не очень-то маленькие, мы всегда сможем заныкаться туда, где они нас не достанут.

Игорь вздохнул, перекидывая пулемет на другое плечо. С боекомплектом тот весил более тринадцати килограмм и на таком бездорожье серьезно замедлял продвижение. А если учесть, что обратно придется идти нагруженным вдвое, а то и втрое против того, что он несет сейчас. Тяжко.

— Э… Серега, у меня кажется мысль. Погоди-ка, я до прапорщика.

Игорь надбавил хода, догоняя голову колонны. Прапорщик шел налегке, вооруженный одним лишь автоматическим пистолетом Стечкина, на ходу о чем-то беседуя с капитаном. Они выглядели достаточно беспечно, в чем в принципе не было ничего странного, в трехстах метрах впереди двигался авангард, трое человек, проводящих разведку местности по ходу движения.

— Товарищ прапорщик, разрешите обратиться?

Капитан гоготнул и повернулся к нему.

— Боец, устав для вас не писан? Старший по званию здесь кажется я.

Игорь смутился, непривычный к такому трепетному отношению к уставу. Демин, видя это, улыбнулся и потрепал его по плечу.

— Ладно, можешь считать, что я разрешил обратиться к товарищу прапорщику.

— Товарищ прапорщик, у меня мысль появилась.

Прокопчук поднял руку, давая сигнал остальным остановиться.

— Выкладывай.

— Я прикинул, нас ведь мало, мы такими темпами пять грузовиков и за двое суток не загрузим, считайте сами, по двенадцать кэмэ на ходку.

Прапорщик заинтересованно подошел поближе.

— Ну и? Это я и сам знаю. Что ты предлагаешь то?

— Смотрите, товарищ прапорщик, в городе полно людей, которые по тем или иным причинам не успели его покинуть.

— Хм, мысль конечно неплохая, но как ты думаешь их привлечь?

— Товарищ прапорщик, у нас есть оружие, у них его нет, а время теперь военное. Мы просто рекрутируем их. А чтобы подсластить конфетку, пообещаем вывести их из Питера и укажем координаты нашего расположения.

Капитан прищелкнул языком.

— А голова у тебя варит парень. Мы как раз с твоим командиром думали над этой проблемой. Как думаешь, Васильич, может поручить парню поиск добровольцев?

— Инициатива наказуема, капитан. Как тебя там, сержант?

— Младший сержант Денисов.

— Хорошо, Денисов, бери пару ребят и, как подойдем ближе к части, обшарьте округу. Только мужиков выбирай покрепче.

— Слушаюсь.

— Свободен.

Игорь козырнул и побежал на свое место в цепочке. Сергей, с интересом прислушивающийся к разговору, сразу кинулся расспрашивать.

— Ну? Что решили?

— Серега, счас полезем по округе. Задача, найти сильных мужчин, нам понадобятся носильщики.

— Гоша, все нормальные мужики отсюда уже свалили, да еще и подруг своих поприхватывали.

— Мало ли у кого какие обстоятельства.

— Тогда они и с нами не пойдут.

Игорь хлопнул рукой по затвору пулемета.

— С нами пойдут.

Сергей уперся в него долгим, испытующим взглядом.

— Гоша, ты в своем уме? Ты будешь стрелять в людей?

— Я? Нет конечно, но им то об этом не известно.

Метрах в пятистах от периметра арсенала группа остановилась, дожидаясь возвращения авангарда. Игоря по цепочке вызвали к прапорщику. Тот с комфортом разместился в тенечке возле недостроенного гаража, усевшись на приготовленные к строительству бетонные плиты.

— А, вот и ты. Значит так, берешь двоих бойцов и топаешь с ними в спальный район возле кинотеатра «Гигант», дома там практически не пострадали. Времени тебе даю три часа, приведешь полсотни человек. А мы пока подготовим необходимые припасы на складах. Кого возьмешь с собой, сержант?

— Белкина и… Нахалова, у него вид страшный, будем брать на испуг.

— Ну иди, шутник.

Игорь махнул рукой, подзывая Сергея.

— Серега, зови Нахалова, выходим через пять минут.

— Растешь, сержант, на дембель небось генералом уйти хочешь?

— Когда теперь наш дембель…

Игорь присел прямо на землю, положив пулемет на колени и блаженно вытянул гудящие после перехода ноги. Хотелось есть, желудок бурчал, пустуя уже больше полусуток. Им конечно дали с собой сухой паек, но Игорь решил его поэкономить, не зная когда удастся разжиться едой в следующий раз. Он отстегнул с ремня фляжку, побулькал, проверяя остаток воды и вздохнув, повесил ее обратно. Свежей воды сейчас в Питере достать было проблематично. Вода в многочисленных каналах и до войны не годилась в питье, а уж сейчас, отравленная трупным ядом и вовсе. Конечно, можно было пошарить в уцелевших магазинах, но Игорь всегда был реалистом. В условиях царящего безвластия даже самый законопослушный гражданин поневоле становиться мародером, это закон выживания. Слишком честные погибают первыми. Так что, все съестное в уцелевших магазинах уже растащили, а копаться в развалинах не оставалось времени.