Однако, несмотря на свое заявление, Караман вовсе и не думал возвращаться в Румынию, просто из осторожности он предпочел уступить место одному из своих заместителей, настоящее имя которого Ион Томеску, а официальный пост – второй секретарь при ЮНЕСКО.

Но для Франсиса Д. колдовство рассеялось. С первым офицером-агентуристом его связывало сообщничество. "Мишель был моим другом, – заявил он после ареста, – а Жана интересовало только количество. Он беспрестанно требовал еще и еще".

Таким образом, за шесть месяцев он передал Томеску около 30 микрофильмов, получив взамен примерно 20 тысяч франков. Новый офицер-агентурист, понимая, что не сможет заставить забыть своего предшественника, стремился прежде всего к повышению производительности. Он уже использовал этот довольно жестокий метод в работе с другим подопечным, которого получил по наследству годом раньше и который теперь входил в группу Карамана.

Человек блестящего ума, но слабохарактерный, Пьер Э. глупейшим образом попался в ловушку секуритате в 1965 году, когда был секретарем посольства Франции в Вашингтоне. Приехав в американскую столицу два года назад, сразу по окончании Национальной административной школы (НАШ), он стал жертвой своей чувствительности и политики сближения с Востоком, проводимой правительством генерала де Голля. Как и многие молодые дипломаты, Пьер Э. стал посещать клуб, куда приходили многие его зарубежные коллеги. Именно там он и подружился со вторым секретарем румынского посольства Виктором Доробанту, по совместительству еще и лейтенантом секуритате. Пьер Э. этого, конечно, не знал. Для него подобные дружеские контакты – почти продолжение его дипломатических задач. Разве Румыния не является одной из тех стран восточного блока, которую голлисты во имя утопической "Европы от Атлантики до Урала" уже видели освобождающейся от советской опеки? Для Доробанту, который реальнее смотрит на вещи, любые отношения с западным дипломатом могут вывести на хороший урожай сведений. Надо только уметь ждать.

И действительно, однажды встревоженный Пьер Э. доверился ему. Его подруга Ева – цветная, мать четырех детей, – с которой он познакомился в джазовом клубе, куда иногда ходит играть на трубе, беременна. Он хотел бы на ней жениться, но ему дали понять, что момент для этого неподходящий. Перспектива женитьбы французского дипломата на американке, да еще чернокожей, именно тогда, когда отношения между Францией и США стали весьма прохладны, явно пришлась не по вкусу на Кэ д'Орсэ. А Пьер Э., которого только что назначили секретарем посольства, не хочет, чтобы его карьера на этом закончилась. Единственное решение: Ева должна сделать аборт. Да, но где взять деньги? Вот что он рассказал своему другу Доробанту, с участием слушавшему его.

Великодушный румын одолжил Пьеру нужные 300 долларов. И так как друзья не стесняются, взамен он попросил подписать расписку, простое признание долга. Доробанту ликовал. Он поймал французского дипломата в ловушку способом, наверное, столь же старым, как и сама разведка.

В этом деле Пьер Э. был скорее сговорчивой жертвой, чем простачком, чьей наивностью воспользовались. В молодости он служил инспектором полиции в Службе общей безопасности в Тунисе (тогда еще французской колонии). Для своей диссертации в Национальной административной школе он выбрал темой разведку. Он не мог не видеть, что румын старается его "зацепить". Поскольку денежные затруднения продолжались, Пьер Э. снова и снова обращался к Доробанту, который все так же великодушно (и каждый раз получив расписку) выручал его.

То, что должно было произойти, произошло. В один прекрасный день румын заговорил с Пьером о сотрудничестве, "которое ни за что не заставит его нарушить долг, не обесчестит его…".

Ясно, что пришло время платить долги. Пьер Э. повинуется; он становится информатором секуритате. В течение двух лет в обмен на деньги он добывал документы, пряча их в журналах или передавая из рук в руки во время совместных завтраков с глазу на глаз. Всего на сумму 800 долларов плюс невозвращенные долги и премия в 100 долларов перед отъездом из Соединенных Штатов. Конечно, больших секретов он не выдал – только несколько копий с депеш, которыми обменивались посольство и Кэ д'Орсэ, доклады о торговых франко-американских отношениях, обзоры голлистской дипломатии… Но румынская разведка делала вклад на будущее. В своей карьере Пьер Э., без сомнения, достигнет гораздо более высоких постов.

Весной 1967 года Ева снова беременна. Пьер Э. решил сохранить ребенка и женился на ней. Он знает, что это решение приведет к его отзыву в Париж, но надеется, что таким вот образом избавится от опеки секуритате. В августе вместе с женой и ее четырьмя детьми он возвращается во Францию. По его просьбе МИД переводит Пьера Э. на работу в Международный банк. Едва он приступил к исполнению своих новых обязанностей, как ему позвонил "один из друзей Доробанту". Румынская разведка возобновила контакт. Имя его нового офицера-агентуриста – Ион Томеску, тот самый, который немного погодя станет опекуном Франсиса Д. Вплоть до дня своего ареста 5 августа 1969 года Пьер Э. делал все, что в его силах, пытаясь избежать Томеску, и отказывался передавать ему документы. Это был его собственный способ сопротивления, с помощью которого он старался забыть прошлое.

Тем временем группа Карамана работала с полной отдачей. Начальник отделения секуритате в Париже с дьявольской ловкостью соткал настоящую разведпаутину. Среди его подопечных:

Помощник секретаря с Кэ д'Орсэ, который был шифровальщиком, то есть кодировал депеши, передававшиеся в посольства по всему миру, – некто Поль X., племянник одного из самых высокопоставленных чиновников министерства иностранных дел, будущего посла Франции. Озлобившись и считая, что его способности недооценивают, он в феврале 1965 года вступил на путь предательства. Поль передал биографии высших чиновников МИД, отчеты о беседах генерала де Голля с руководителями Латинской Америки, документы, подготовленные для голлистской дипломатии, с анализом положения в странах восточного блока (среди которых проект официального визита главы государства в Румынию). Интересно, что Полю X., которого арестовали 17 августа 1969 года и пять дней допрашивали в УОТ, так и не было предъявлено никакого обвинения. Его имя даже не упоминалось на различных процессах над французами – членами группы, прошедших в 1971-1972 годах. После его ареста Кэ д'Орсэ, пытаясь смягчить впечатление от его предательства, распространил коммюнике, в котором утверждалось, что "все работники МИД, замешанные в этом деле, занимали весьма незначительные посты". Полю X. повезло, так как он принадлежал к семье, пользовавшейся высоким политическим покровительством в голлистском правительстве.

Чиновник-австриец из Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), расположенной в замке Мюэтт в Париже, Клаус Ф. Впервые с ним вошли в контакт в марте 1964 года на одном из приемов в ЮНЕСКО и заставили работать на секуритате после гнуснейшего шантажа, связанного с его моральным обликом. Администратор фискального комитета этой организации, он в течение четырех с половиной лет передал 155 конфиденциальных досье о перспективах экономического развития западных стран и о некоторых передовых технологиях. В августе 1969 года, после ареста, УОТ выдало Клауса Ф. австрийским властям, осудившим его.

Чиновник министерства экономики и финансов (из отдела внешнеэкономических связей) – мадемуазель Сильви Г. Соблазненная красивым румыном Михаем Симулой (рост 180, черные глаза и черные как смоль волосы), вторым секретарем Румынского представительства в ЮНЕСКО, которого она встретила на приеме, Сильви пошла на предательство из-за любви. После долгого периода выжидания ее любовник в один прекрасный день сказал ей, что якобы вынужден заниматься шпионажем, иначе его отзовут обратно на родину. Чтобы не потерять его, Сильви Г. согласилась достать экономические досье, к которым она имела доступ: доклады Французской нефтяной компании о перспективах на Среднем Востоке, итоги и прогнозы развития французской экономики, подробности некоторых торговых соглашений Франции с зарубежными странами. А потом жизнь ее становится просто идиллией. В августе 1967 года любовники даже едут вместе в отпуск в Португалию. Позволив своему агенту эту поездку, румынская разведка показала, что весьма дорожит таким источником сведений. Однако по возвращении Симула внезапно исчез, его отозвали домой. Охваченная отчаянием, Сильви Г. разыскивает его и в ЮНЕСКО, и в дипломатическом представительстве на улице Экспозисьон. Чтобы утешиться, она находит другого дипломата – второго секретаря посольства Михая Георгеску. Но душа ее не лежит к нему. Сведения, которые она поставляла своему новому любовнику вплоть до самого ареста в августе 1969 года, гораздо менее интересны.

Старший офицер ВВС в отставке с хорошими связями в некоторых электронных компаниях – полковник Ж. Это исключительный человек, герой эскадрильи "Нормандия-Неман", которая сражалась в СССР во время второй мировой войны, так и остался просоветски настроенным. Во имя своих идей, "для сохранения мира" oн согласился работать на румынскую разведку. Его побуждала к этому и его любовница, которая также симпатизировала социалистическим странам. Забеременев, она сделала аборт в Румынии с помощью Иона Якобеску, третьего секретаря представительства в ЮНЕСКО, офицера-агентуриста, в задачу которого как раз и входила работа с полковником Ж. Они встретились "случайно", майским вечером 1965 года, во время обеда в пивной "Липп". Эта встреча без ведома полковника была устроена одной из его подруг, которая уже давно работала на румынскую разведку. В дальнейшем Якобеску часто встречался с ним, прежде чем привлечь к активному сотрудничеству. "Руководить с осторожностью" – так он доложил своему начальнику Караману. После их первой встречи полковник включился в работу, передав сначала материалы с анализом французской политики, затем содержание доверительных бесед с некоторыми знакомыми ему депутатами и, наконец, несколько биографических справок на влиятельных лиц, у которых он бывал. Сперва ничего слишком серьезного. Но благодаря бывшим сослуживцам, устроившимся в электронной промышленности и особенно в промышленности оборонной, он получил доступ к важным досье по радионаведению и навигации французских самолетов, включая и военные. С его помощью эти сведения попадали в руки румынской разведки. Однажды вечером, будучи приглашенным в гости бывшим сослуживцем, который работал в области французских ракетно-ядерных сил, он сфотографировал аппаратом "Минокс", который дал ему Якобеску, весьма секретное досье с тактико-техническими характеристиками французского реактивного снаряда.

Полковник Ж. стал для Карамана первоклассным источником сведений. Арестованного, как и все остальные французы группы Карамана, в августе 1969 года, прежнего героя "Нормандии-Неман" ждал трагический конец. Когда его привезли на улицу Соссэ, в УОТ, полковник сначала отрицал свое предательство. Но под грузом улик он в конце концов признался. Через четыре дня он стал даже очень разговорчивым… И вот, для того чтобы забрать один важный документ, якобы оставшийся у него дома, полковник в сопровождении двух инспекторов возвратился в свою квартиру в Иври-сюр-Сен. Воспользовавшись их минутной невнимательностью, он бросается на кухню и прыгает в окно. Бесчестью полковник Ж. предпочел смерть.

Михай Караман в работе не полагался на волю случая. Он выбирал свои "мишени" в зависимости от того, что было нужно Центру. А так как румын интересовало буквально все, в поисках информаторов и стремясь удовлетворить свое начальство в Бухаресте, он вращался в самых разных кругах.

"Возьмем, к примеру, экономику, – продолжает Жан Поль Мориа, бывший комиссар УОТ. – Интерес, который проявляла резидентура румынской разведки во Франции как к общим экономическим проблемам, так и к торговым и банковским отношениям (особенно Франции и некоторых восточно-европейских стран), существовал постоянно. В данном же деле этот интерес просматривался уже с 1964 года в тех вопросах, которые Караман задавал Франсису Д., Симула – своей любовнице Сильви Г., а Томеску – Пьеру Э., как только он получил назначение в Международный банк. Под предлогом того, что Румыния установила официозные контакты, зондируя возможность своего приема в этот банк, Томеску потребовал анализа возможных преимуществ и неудобств подобного шага для Румынии. Но интересы Румынии обязывали также знать, что смогли или попытались сделать в данной области экономических отношений другие коммунистические страны. И Георгеску, сменивший Симулу при Сильви Г, заставлял ее добывать сведения об отношениях Югославии со странами Общего рынка, а также о сроках кредитов, предоставленных Францией СССР в рамках некоторых банковских соглашений. Одновременно секуритате попросила Поля X., работавшего на Кэ д'Орсэ, уточнения целей французской политики: отношения с Востоком, подготовка визита генерала де Голля в Румынию и т.д.

В кризисном 1968 году просьбы станут еще более настойчивыми. Томеску понадобилось получить через Пьера Э. сведения о личности представителя Международного банка, который будет вести полуофициальные переговоры с Румынией. Параллельно Георгеску попытался через Сильви Г. узнать, были ли предоставлены Чехословакии особые условия и не могла бы Румыния также воспользоваться ими.

Во всех случаях охват поиска достаточно широк, чтобы румынское правительство получило максимально точное представление о намерениях Франции в области экономических отношений с Востоком, а также о том, что в действительности известно французам в данной области.

Таким образом, благодаря информации, собранной группой Карамана, румынское правительство в интересующих его сферах могло предварять реакцию Франции, предвидеть ее, а это и есть основа основ искусства владеть положением.

Прекрасное здание, так терпеливо возводившееся начальником отделения секуритате в Париже в течение почти 10 лет, внезапно рухнуло в середине июля 1969 года. Однако сам он не совершил ни единой ошибки.

Слабое звено в цепи представлял Ион Якобеску. Официально он был третьим секретарем румынской миссии в ЮНЕСКО, а на деле – капитаном секуритате и заместителем Карамана. Сломался именно этот человек. Отозванный Центром в Румынию, он вместе с женой и ребенком предпочел "выбрать свободу". Опасаясь стать жертвой хороших франко-румынских отношений, он счел более благоразумным попросить политического убежища в посольстве Англии в Париже. В атмосфере полной тайны, даже не предупредив французское правительство, англичане тут же вывезли его из Франции. Через шесть дней после бегства Якобеску британская контрразведка сообщила УОТ, что у нее в руках очень интересный "груз". Немедленно три французских комиссара направились в Шотландию, где в надежном убежище содержался Якобеску, для того чтобы выслушать его исповедь.

С целью доказать свою искренность и превратить в деньги свое бегство на Запад – как и всякий восточноевропейский разведчик, который отважился принять подобное решение, – капитан секуритате не заставил себя упрашивать, выдал коллег и назвал информаторов. Группа Карамана как на ладони перед тремя чинами УОТ, сохранявшими невозмутимость, но крайне довольными: всего 23 человека, из них 11 – те, кем манипулируют, сознают они это или нет, а 12 – офицеры-агентуристы.

За две первые недели августа 1969 года контрразведка арестовала всех французов, задействованных в группе. Двоим было предъявлено обвинение, и они попали в тюрьму (Роберт Б. и Франсис Д.), другие оставлены на свободе до суда (Пьер Э. и Сильви Г.), но некоторые вышли сухими из воды благодаря своим связям (Поль X.) или за неимением достаточных улик. С румынской стороны 14 "дипломатов", или на два человека больше, чем назвал Якобеску, потихоньку отозваны Бухарестом. Кэ д'Орсэ настоял на том, чтобы дело не предавали огласке, надеясь, несмотря ни на что, сохранить хорошие отношения с Румынией…

На судебном процессе в ноябре 1970 года Роберт Б. косвенно признал, что с него началась вся группа. "Когда я ушел из НАТО в 1961 году, Караман рассердился, но я уже ничем не мог быть ему полезен, – уточнил он. – Караман потребовал последней услуги – список персонала НАТО. Тогда я передал ему мой личный справочник, подчеркнув 12 имен и уточнив, каковы их политические взгляды и семейное положение". Его приговорили к восьми годам тюремного заключения.

В январе 1971 года Франсис Д. в свою очередь предстал перед Судом государственной безопасности. Заместитель прокурора Агиттон произнес очень суровые слова в адрес человека, шесть лет предававшего свою страну: "Это самое серьезное дело за последние годы. Последствия неблаговидных поступков Франсиса Д. будут ощущаться еще очень долго. НАТО пришлось сменить коды, видоизменить структуру и уничтожить большую часть архивов. И все это за несколько тысяч франков – цена тщеславия, недостатка ума малозначительного существа, у которого нет ни размаха, ни достаточных моральных устоев". 20 лет тюрьмы.

Пять месяцев спустя в том же суде Пьеру Э. повезло гораздо больше. Учитывая его семейное положение (отец пятерых детей, так как он усыновил детей Евы) и особенно его пассивное сопротивление Томеску, когда он работал в Международном банке, суд приговорил его только к трем годам условно.

За исключением четвертого обвиняемого, наименее значительного, полицейского по профессии, также осужденного, других юридических преследований по группе Карамана не бьшо.

В этом деле советская разведка работала рука об руку с секуритате, что и подтвердил в своем признании Якобеску. "В первую очередь мы должны были обслуживать КГБ. Проникать в те структуры, которые оттуда укажут. Сопоставлять и классифицировать собранную информацию, а затем в первоочередном порядке передавать ее в СССР". Он даже уточнил, что информация, полученная от Роберта Б. в бытность того специалистом по подбору документации в НАТО, привела советскую разведку в изумление. Что касается полковника Ж., который покончил жизнь самоубийством, то Якобеску руководил им совместно с офицером ГРУ, "дипломатом" из Посольства СССР во Франции Владимиром Архиповым.

Однако данная история на этом не закончилась. Настоящий конец наступил лишь 15 лет спустя, 22 ноября 1984 года, во время телепрограммы Мишеля Онорэна "Товарищ шпион", прошедшей по каналу "Антенн-2".

Бывший капитан секуритате, бежавший во Францию в апреле 1982 года, Матей Павел Гайдуку, 36 лет, подробно рассказывал в ней о своей семилетней работе в качестве офицера разведки во Франции.

Как и Караман, Гайдуку был завербован румынской разведкой в 1969 году после окончания университета. "Мое обучение длилось четыре года, – рассказал он, – в течение которых я работал на предприятии "Мекано-экспорт-импорт" и одновременно проходил курс наук в разведшколе. Я учился всему. Как уйти от слежки, как изготовить аппарат для микрофильмирования при помощи простого колпачка от шариковой ручки, как, снимая раствором на основе ацетона желатин с обыкновенной пленки, получить пленку мягкую, чтобы можно было потом спрятать ее в переплете книги, как пользоваться белой копиркой и т.п."

Основательно подготовив, его в июле 1975 года отправляют во Францию. Для этого секуритате сфабриковала ему диссидентское прошлое. Гайдуку немедленно связался с румынскими эмигрантами. Он во всеуслышание заявил о своем отвращении к режиму Чаушеску. Французское Бюро защиты беженцев и апатридов, и глазом не моргнув, предоставило ему статус беженца, который позволил Гайдуку разъезжать по всей Европе. "На деле не Франция была моей целью, – объяснил он в телепередаче. – Мои начальники хотели, чтобы я устроился в Южной Африке. Но южноафриканцы не принимают беженцев из стран Восточной Европы. Тогда мне приказали остаться во Франции, пустить там корни и собирать информацию по передовым промышленным технологиям".

Цели своей он достиг в 1976 году, став торгово-техническим агентом в компании по производству промышленных кранов, специализировавшейся на установке вентильного оборудования на престижных стройках: аэропорт Руасси, завод по переработке топлива в Ла-Аг, атомные станции и еще столько же проектов, которые весьма интересовали секуритате. С приводящей в замешательство легкостью Гайдуку передавал в Бухарест некоторые французские промышленные секреты. "Что касается Руасси, то это бьшо очень просто, – рассказывал он. – Я подружился с одним инженеромэксплуатационником. Однажды он просто попросил меня подменить его, и я сфотографировал все, что хотел. И с планами ядерных установок все оказалось просто, как в детской игре: под предлогом того, что надо составить перечень оборудования, которое мы им поставили, я просто затребовал точную схему установок".

В феврале 1982 года из этого промышленного шпиона секуритате решила сделать убийцу. Его вызвали в Бухарест, где генерал Плечита, начальник разведцентра, приказал уничтожить двух противников режима, живущих в Париже: Пауля Гома и Виргила Танасе. Гайдуку даже вручили яд, не оставляющий никаких следов. Вернувшись во Францию, он все рассказал УОТ. Контрразведка симулирует отравление Гома и похищение Танасе – дело это в то время широко освещалось в печати, – чтобы иметь возможность лучше разоблачить методы румынской разведки и дискредитировать ее.

Став перебежчиком, Гайдуку вынужден прятаться, избегая мести своего Центра. 10 лет спустя с согласия УОТ Мишель Онорэн нашел его для своей передачи. "Сегодня моя главная защита – полная откровенность, – говорит Гайдуку. – Подпольное существование – это не выход. Теперь, если со мной что-нибудь случится, все будут знать, кто нанес удар".

Прежде чем снова исчезнуть или даже изменить лицо, "товарищ шпион" оставляет в качестве завещания маленькую журналистскую "бомбу". Команда "Антенн-2" спрятала перед посольством Румынии в Париже камеру, и Гайдуку на экране перед миллионами телезрителей разоблачил некоторых из своих бывших коллег:

– Бадеа, начальника отделения секуритате;

– Бишойю, официально работавшего в качестве советника, но особенно посла Румынии во Франции Димитру Анинойю. Старого знакомого УОТ.

Когда в августе 1969 года была разгромлена группа Карамана, Бухарест, как мы уже говорили, отозвал 14 "дипломатов". Все они являлись офицерами разведки. В списке фигурировал и Димитру Анинойю, хотя он и не был прямо замешан в этом деле. Сей неприятнейший инцидент не помешал его назначению послом во Францию в апреле 1982 года. Как это могло случиться? "Прежде чем вернуться во Францию, Анинойю работал послом Румынии в Австрии, – уточнил в передаче Онорэна Жан Поль Мориа, бывший комиссар УОТ. – Именно поэтому на Кэ д'Орсэ приняли его верительные грамоты. И уж во всяком случае, МИД никогда не запрашивает мнения УОТ по вопросам аккредитации дипломатов".

Вернувшись в некотором роде на место преступления, Димитру Анинойю, к несчастью, встретил на своем пути Матея Павла Гайдуку.

Через неделю после передачи, в которой было объявлено о его причастности к разведке, посол посещает Кэ д'Орсэ с прощальным визитом. Дипломатия обязывает: министерство внешних сношений сочло необходимым уточнить, что этот неожиданный отъезд не является следствием каких-либо демаршей с французской стороны… Дело Карамана закрыто окончательно.