- Я понимаю, что ты не лжец, значит, мне остается допустить, что тебя ввели в заблуждение. Но неужели ты сам не понимаешь, как смехотворно все это звучит? Ты рассказываешь мне какие-то жуткие истории про моего мужа, не предъявляя при этом ровным счетом никаких доказательств. Ты прислушиваешься к клевете, которую распространяют его враги, то есть те самые люди, имена которых ты не можешь или не хочешь назвать. Ты приходишь ко мне с напоенными ядом обвинениями и рассчитываешь, что я приму эти ничем не подкрепленные слова за правду. Ты очерняешь имя моего мужа и пытаешься расстроить наш брак. - Теперь она разъярилась уже по-настоящему. - Я ненавижу тебя за это, Бренн Уэйт-Баэеф, и говорю тебе в лицо: тебе должно быть стыдно!
      - Ты не можешь разозлить меня, моя Верран, потому что я понимаю: ты не отвечаешь за собственные слова. Твоими устами говорит Фал-Грижни. - Она собралась было сказать в ответ что-то гневное, но он не дал ей перебить себя. - Но я спасу тебя! Спасу вопреки тебе самой! Нет, тебе не обязательно верить мне на слово. Уже весь город поднимается, почувствовав опасность, и я могу доказать это. Я должен тебе кое-что показать.
      Он раскрыл кожаную сумку, которую носил на поясе, достал оттуда лист бумаги, развернул его и передал Верран.
      Это была листовка большого формата. Первое, что бросилось в глаза Верран, была грубая и злая карикатура на Фал-Грижни: лицо его на этой карикатуре было по-волчьи злобно. У него над головой клубились крылатые, демонического вида создания. Под карикатурой был напечатан текст, и Верран прочитала его:
      "ЛАНТИ-ЮМ СПАСЕН, А ЗАГОВОР РАСКРЫТ!
      Да будет ведомо всему миру, что над городом Ланти-Юм нависла страшная опасность. Она выявлена и доказана, и доказательства настолько весомы и неопровержимы, что жуткий и кровоалчный черный колдун из ордена Избранных, лорд Террз Фал-Грижни вкупе с другими волшебниками и с ведьмой по имени Гереза Вей-Ненневей изобличен тем самым в заговоре против Общественного Блага. Колдуны живут в роскоши, которую вспоило человеческое несчастье, потому что серебро, принадлежащее простым людям, превращено в слитки и хранится в казне у лорда Грижни, обманным и колдовским путем завладевшего выплаченными нами налогами. Но и это украденное сокровище не умерило алчности предателей, которые злоумышляют теперь убить великого князя и всю его семью с тем, чтобы самим стать королями и принцами.
      Далее стало известно, что Террз Фал-Грижни заключил союз с белыми демонами пещер с тем, чтобы они помогли ему при достижении его гнусных целей. Он же, со своей стороны, пообещал демонам впредь кормить их человеческими младенцами. Таким образом Фал-Грижни со своими приспешниками надеется расплатиться с демонами кровью жителей Ланти-Юма и утолить дьявольские аппетиты таинственных чудищ нашими детьми.
      Будьте уверены в том, что так оно все и будет, если отважный народ Ланти-Юма с оружием в руках не обрушится на предателей. Примите это предостережение к сведению все, у кого есть мужество противостоять тирании и сверхъестественной жестокости.
      Союз патриотов".
      Верран стремительно прочитала этот текст.
      - Где ты это взял?
      - Последние день-два такими листовками обклеен весь город, - ответил Бренн.
      - Весь город? Но кто их расклеил? Это же так подло! Это же такая ложь...
      - Ложь? Ты уверена?
      - Конечно уверена! Я знаю лорда Грижни! Все это - клевета!
      Бренн сочувственно поглядел на Верран и промолчал.
      - Но как хоть один здравомыслящий человек может поверить в такую мерзость? Белые демоны пещер - существа мифологические, и всем это прекрасно известно. Их же на самом деле не существует!
      - Нет. Они есть.
      - И что это еще за союз патриотов?
      - Я думаю, он именно то, что утверждает его название.
      - Но какие же они патриоты? Они грязные лжецы, и им нужно запретить распространять подобную клевету. Герцог должен найти их и бросить в темницу.
      - Поверить в правду не так-то просто.
      - Да какая же это правда! Впервые в жизни я радуюсь тому, что так мало людей умеет читать.
      - Сведения распространяются и так и этак. Вот, Верран, посмотри!
      Он указал на дальний конец баржи. Там группа горожан собралась вокруг человека, читающего точно такую же листовку вслух.
      - Это надо немедленно прекратить! Пойду поговорю с этими людьми.
      - Даже не вздумай, - остерег Бренн. - Если эти люди узнают, что ты жена Грижни, даже твой мутант тебя не спасет.
      - А мне все равно! Хочу выслушать, что они мне скажут.
      И не дожидаясь ответа, она устремилась в дальний конец баржи. Бренн и Нид последовали за нею. Они подошли как раз, когда чтение завершилось. На мгновение наступила тишина, а затем торговец рыбой с обветренным и умным лицом заметил:
      - Чушь собачья!
      Кое-кто из слушателей закивал, другие же засомневались, а третьи и вовсе рассердились. Один парень с голодными глазами полюбопытствовал:
      - А с чего ты это взял?
      - Здравый смысл. Во-первых, налоги нам все время повышают вовсе не Избранные. Если уж кого в этом и винить, то герцога и его фаворитов. Что же насчет младенцев для белых демонов, то это страшилка для маленьких детей и для больших идиотов. Так что сам выбирай, который ты.
      - Никоторый, господин всезнайка! Но раз уж ты так умен, то объясни мне, откуда нам, простым людям, знать, что делает лорд Грижни, а чего не делает. Объясни, сам-то ты это откуда знаешь?
      - По меньшей мере и герцог и аристократы - точно такие же люди, как мы с вами, - вмешался еще один спорщик. - И все это знают. Они не занимаются колдовством и не якшаются с демонами. А вот про Избранных такого не скажешь!
      - Большинство Избранных тоже нормальные люди. А магистр Фал-Грижни сын Эрты. Это установленный факт!
      Это заявил некий рабочий - заявил низким голосом и с абсолютной уверенностью в собственной правоте.
      Верран с трудом удерживалась от того, чтобы вмешаться.
      - У Избранных нет причин злоумышлять против герцога и против простого народа.
      - А разве сыну Эрты нужны какие-нибудь причины? Он руководствуется врожденной злобой.
      - Но нет никаких доказательств.
      - А союз патриотов утверждает, что есть.
      - И где же они тогда?
      - И что такое этот союз патриотов?
      - Отважные люди, вот они кто такие.
      - Мне ничего не известно ни про какие заговоры, - вступил в спор новый голос. - Но я знаю, что дела в городе идут для простого народа все хуже и хуже, налоги растут, а еда с каждым днем дорожает. И герцог, и аристократы, и Избранные - они все воруют. Мы голодны, а у них морды лопаются от жира. И если заговор существует, то они все в нем участвуют, они все заодно.
      Эти слова вызвали прилив злобы и возмущения.
      - Так оно и дальше будет, если мы не постоим за себя!
      - Но как нам постоять за себя? И против кого?
      - Против наших врагов!
      - Против сборщиков налогов!
      - Против жадных купцов!
      - Против герцогской гвардии!
      - Против зажравшихся аристократов!
      - Против Фал-Грижни - он сын Эрты!
      - Против Фал-Грижни - он предводитель демонов!
      - Подождите... - Верран была не в силах более сдерживаться. Послушайте...
      Но никто, кроме Бренна, не услышал ее; спор продолжился.
      - Вот видишь, Верран? Видишь, как люди относятся к Грижни? И на то у них имеются основания. Пойдем, тебе не безопасно оставаться здесь. Если хочешь, я провожу тебя до дому. Но ты бы поступила мудрей, если бы не вернулась в дом Грижни. Уж лучше отправляйся к отцу. А еще лучше поедем ко мне - и превратим наши жизни в те, какими они были задуманы с самого начала.
      - Задуманы с самого начала? - Ей было больше не сдержать ни гнева, ни страха. - Послушай-ка меня, Бренн. Если я и думала, что хорошо к тебе отношусь, то наша нынешняя встреча развеяла эту иллюзию раз и навсегда. Я счастлива в браке с лордом Грижни, а ты...
      - Он околдовал тебя, - воскликнул Бренн. - Тебя необходимо спасти!
      - И я буду счастлива, если ты больше никогда не попадешься мне на глаза! Пойдем, Нид.
      Верран резко развернулась и пошла прочь, предоставив Бренну проводить ее растерянным взглядом. И вскоре наемный домбулис понес ее по водам канала ко дворцу Грижни. Листовку она, скомкав, по-прежнему держала в руке. На листовку попадали брызги, типографская краска расплывалась, но текст все еще можно было прочитать - и она перечитывала его вновь и вновь. И с каждым новым прочтением ее гнев усиливался.
      - Бренн - глупец, - шипела она сквозь стиснутые зубы. - Подлый, легковерный, безответственный идиот! - Нид выражал свое согласие шипением, а лодочник удивленно поглядывал через плечо на странную парочку. - Вечно он нападает на все, чего не может понять, - мрачно продолжала она, но тут же, запнувшись, вспомнила слова Бренна: а что тебе, собственно говоря, известно про Фал-Грижни? - Достаточно мне известно, - сказала она Ниду. - Достаточно известно, чтобы понять, что все, написанное в этой листовке, - грязная клевета. Лорд Грижни не злодей, просто он не похож на обыкновенного смертного. Враги боятся его и завидуют его успехам. Было бы лучше, если бы он сблизился с людьми и позволил им как следует узнать себя. Но он никогда так не поступит. Скажет, что не испытывает ни малейшего желания. Как тебе кажется, Нид, не вредит ли он себе таким поведением?
      Нид прошипел нечто успокоительное. Он не понял ее слов, но тревога, звучащая у нее в голосе, от него не укрылась.
      А лодочник тщетно напрягал слух. Ему ничего не удалось разобрать из того, что нашептывала пышноволосая девушка своему диковинному спутнику в сером.
      - Может, мне стоит показать ему эту листовку, - сказала Верран. - Хотя эта ложь, конечно раздосадует его. Так что, может, лучше спрятать ее и ничего ему не рассказывать. Но если ее расклеили по всему городу, то она и сама рано или поздно попадется ему на глаза. Нет, Нид, мне надо поговорить с ним. И как можно скорее.
      Домбулис остановился у причала дворца Грижни. Верран стремительно бросилась внутрь, Нид заковылял следом. Какое-то время, пока она, ища мужа, металась из одной комнаты в другую, мутант следовал за нею повсюду, но затем она его отослала. Не найдя мужа, Верран с неохотой отправилась к нему в лабораторию. Обычно она старалась не тревожить Террза во время работы, но сегодня обстоятельства ее обязывали.
      Она прижалась ухом к двери, ведущей в лабораторию, прислушалась. Услышала голоса - те самые мелодические и явно нечеловеческого происхождения голоса, которые так ее раздражали. Сделав глубокий вдох, Верран открыла дверь. Перед ней был Фал-Грижни, окруженный белыми демонами пещер.
      Их было четверо - высокие, бледные, несколько расплывчатые создания. Внешне они походили на людей, хотя людьми конечно же не были. Их огромные ослепительно яркие глаза были явно не человеческими. И тела у них, как с отвращением обнаружила Верран, светились. Сияние было слабым - но здесь, в плохо освещенном помещении, его нельзя было не заметить.
      Верран невольно вскрикнула. Это восклицание привлекло внимание демонов - и откликнулись они на него загадочно. Их огромные глаза уставились на нее, а голоса слились в исполненном странной гармонией звуке.
      Фал-Грижни быстро вышел из глубины лаборатории и встал перед женой, заслоняя от ее взора демонов.
      - В чем дело, мадам?
      - Я... я сожалею, что помешала вашим трудам, - пробормотала Верран. Но мне нужно поговорить с вами. Это очень важно.
      Грижни пристально посмотрел на нее, затем кивнул и вышел из лаборатории, плотно закрыв за собою дверь.
      - Что это за создания? - шепнула Верран.
      - Их не надо бояться. Но вы взволнованы. Что стряслось?
      - Вот. - Она отдала ему листовку. - Я получила ее сегодня днем от Бренна Уэйт-Базефа. Он говорит, что такими листовками оклеен весь город.
      Грижни со своей всегдашней невозмутимостью пробежал текст глазами, полюбовался собственной карикатурой, а затем заметил:
      - Никакого сходства.
      - Вы о рисунке? Или о тексте?
      - И о том, и о другом.
      - Но это же клевета, не так ли?
      - Сведения, изложенные здесь, неверны. Вас еще что-нибудь напугало?
      - Поначалу нет, - неохотно призналась она. - Я указала Бренну, что все это ложь, особенно в той части, где речь идет о белых демонах пещер. "Это миф", - сказала я. А Бренн сказал, что они существуют на самом деле.
      - В каком-то смысле он прав.
      - Теперь я и сама верю. Эти ваши... - Она указала на закрытую дверь в лабораторию. - Все правильно. У нас в доме находятся белые демоны. А если все в листовке - ложь и клевета, то почему они здесь находятся? - Муж ничего не ответил на это, и она добавила: - Лорд, я вам доверяю. Но не угодно ли вам объясниться?
      - Я вижу по вашему лицу, что вы боитесь задеть меня. Но успокойтесь! Ваше любопытство не лишено оснований, и я отношусь к нему вполне одобрительно. Будьте уверены в том, что я не собираюсь покушаться на жизнь герцога и членов его семьи. Он бездарный правитель, и его устранение было бы в интересах государства, но я не пойду на убийство, чтобы добиться такого устранения, да и трон его я занимать не собираюсь. Что же касается так называемых белых демонов, то это на редкость безобидные существа в тех случаях и до тех пор, пока им ничто не угрожает. Четверо таких существ сейчас гостят у меня, но их никак нельзя назвать демоническими.
      - Но кто же они, милорд?
      - Это вардрулы, аборигены пещер Далиона. Они умны, скромны и боязливы одним словом, они гораздо симпатичнее людей, с которыми состоят в близком родстве.
      - Эти чудища состоят в родстве с нами?
      - Конечно. А разве вы не заметили сильного внешнего сходства?
      - Скорее они напоминают карикатуры на нас. Именно сходство и делает их такими страшными.
      - Они ничуть не страшны, мадам. Строго говоря, мы, люди, в сравнении с ними во многих смыслах проигрываем. У вардрулов отсутствует наша смелость, но и наша жестокость тоже. Страх заставляет их не покидать своих подземелий, однако я настолько сдружился с ними, что целая делегация осмелилась посетить город под мои личные гарантии. Но я также гарантировал им тайну этого визита и надеюсь на ваше сотрудничество в этом отношении.
      - Но кто-то их все равно уже увидел, - заметила Верран. - В союзе патриотов, кто бы в этот союз ни входил, наверняка хотя бы мельком увидел эти... этих вардрулов, ошибочно приняв их за демонов, как поначалу и я сама, и эти люди предположили самое худшее. Если бы вам удалось связаться с людьми из этого союза и убедить их в том, что они ошибаются, тогда, возможно, они прекратили бы распространять про вас грязные слухи...
      Фал-Грижни криво усмехнулся.
      - Вы так наивны, мадам. Никакого союза патриотов не существует. Публикацию этой листовки, которая вас так расстроила, организовали мои враги. Они воспринимают мой нынешний конфликт с герцогом как удобную возможность со мной расправиться. Они уже дали мне понять свои намерения.
      - Значит, вы в опасности?
      - Возможно. Только они в еще большей опасности, - сухо ответил лорд Грижни.
      - Так, может быть, вардрулам лучше исчезнуть? Если их увидят, люди решат, что в листовке написана правда, не так ли?
      - Вардрулы исчезнут, когда им заблагорассудится. Они мои гости, и их пребывание у меня в доме для меня большая честь. Я не думаю, что им что-нибудь угрожает. Но я не уверен, что могу сказать то же самое про вас. Предстоящий конфликт может оказаться неприятным. И тот факт, что вы являетесь моей женой, может стать для вас источником опасности. Возможно, вам будет лучше на какое-то время удалиться в одно из моих поместий.
      Верран почувствовала, что лицо у нее запылало так, словно ей только что отвесили пощечину.
      - Оставить свой дом? Оставить вас? Я этого не сделаю.
      - Как ваш муж и повелитель я несу за вас полную ответственность. Голос Грижни звучал ровно, но безжалостно. - И рассчитываю на то, что мои решения относительно вашей судьбы будут приниматься вами без возражений.
      - Но я не хочу никуда уезжать, Террз! Я ваша жена, и мое место здесь.
      - Ваше место там, куда я вас отправлю.
      - Но я не хочу уезжать!
      Ее голос сорвался. Слезы брызнули из глаз. Она зарыдала.
      Фал-Грижни воспринял это с явным неудовольствием.
      - Плакать нет смысла. Возьмите себя в руки мадам. - Его голос несколько смягчился. - Поймите, что я действую в ваших интересах...
      - Вы ничего не понимаете, - всхлипывая, ответила Верран. - Иначе вы никогда не отослали бы меня. Да еще в такое время.
      - Мы сможем обсудить это, если вы прекратите плакать. Мадам, я прошу вас успокоиться. Но она и не думала успокаиваться.
      - Мне в любом случае было бы важно остаться с вами. Но сейчас это особенно важно! Сейчас, когда я жду ребенка.
      Ей хотелось бы сообщить ему эту новость при иных обстоятельствах, но сложившаяся ситуация требовала немедленного признания.
      - Вы ждете ребенка! - удивленно воскликнул он. - Вы уверены? - Верран кивнула. - И какой же срок?
      - Мне кажется, шесть недель.
      Грижни был не из тех, кто выдает собственные чувства, однако сейчас он широко улыбнулся, и глаза его радостно вспыхнули. Просто удивительно, насколько молодым человеком показался он ей в эту минуту.
      - Я благодарю вас, мадам. Я чрезвычайно рад.
      - Вы действительно рады, милорд?
      - Я... - Он запнулся, подыскивая подходящее слово. - Я счастлив.
      Глаза Верран все еще были влажны от слез. Грижни притянул ее к себе и поцеловал, как ей того и хотелось. И речи о том, чтобы отослать ее, больше не было.
      Глава 8
      Осенью в Лайти-Юм пришли новые тревоги, и герцогу Повону начало казаться, будто его сглазили. Сперва разыгралась эта историях кораблями Кру Беффела. Три торговых судна, принадлежавшие ему, разбились в бурю о скалы у побережья Стрелл, и дорогой груз безвозвратно пропал. Разумеется, это было делом рук Фал-Грижни. Такого никогда не случалось до тех пор, пока магистр не снял покровительства Избранных с морских путей торгового флота. Грижни, по сути дела, оказался убийцей. Однако вместо того, чтобы обвинить в своем несчастье чародея, который этого определенно заслуживал, Кру Беффел предпочел посчитать виновником трагедии самого герцога. И теперь устные жалобы и письменные петиции разоренного лорда сделали и без того грустную жизнь Повона просто невыносимой. И дело было не только в Беффеле. Примерно полдюжины представителей высшей знати принялись докучать великому князю, выражая ему свое недовольство то тем, то этим, и за всем чувствовались козни проклятого Грижни.
      Произошла серия краж со взломом во дворцах аристократии, чего не случилось бы, не сними Избранные свою защиту и с них. Отвратительные морские черви уже разбойничали на причале, многие столбы которого были уже подточены. И это тоже было результатом интриг и злоумышлений Грижни. Повон понял, какая это страшная вещь - вражда со злокозненным и могущественным магистром ордена Избранных. И какая жалость, что верховную власть в ордене не может получить человек, исполненный понимания и сочувствия, - такой, например, как Саксас Глесс-Валледж. Насколько утешительней пошла бы в этом случае жизнь! Саксас, конечно, понял бы необходимость поддерживать самые тесные дружеские отношения с келдхаром из Гард-Ламмиса. Правда, келдхар начал в последнее время предъявлять кое-какие претензии, что да, то да, но его остающаяся в силе добрая воля имела чрезвычайно важное значение для благополучия города-государства Ланти-Юм. Келдхар предложил новый щедрый заем в обмен на свободный и беспошлинный доступ на береговую полосу Уит, охраняемую лантийской крепостью, которая подобно орлу воссела на господствующем над побережьем утесе. Повон счел себя вынужденным пойти на эти условия, и Фал-Грижни со всеми своими Избранными тут же принялся оказывать противодействие. "Подобное - постоянное и последовательное противоборство граничит с государственной изменой", - подумал герцог. К тому же Саксас сообщил ему, что значительное число горожан, главным образом из простонародья, воспринимает Грижни как своего рода общественное проклятие. Союз патриотов - а все они без исключения оказались благонамеренными и здравомыслящими людьми - регулярно печатает и распространяет листовки, вменяющие в вину магистру всевозможные преступления, а в самых последних из этих листовок содержатся требования немедленно арестовать и казнить лорда Грижни. С какой радостью пошел бы герцог навстречу подобным пожеланиям подданных, да только дело обстояло далеко не просто. Увы, столь могущественного чародея изолировать было почти невозможно, потому что злоба его была безгранична, и нападение на него повлекло бы за собой массу осложнений пренеприятного свойства. Более того. Избранные были самолюбивы и спесивы, они, скорее всего, не смирились бы с устранением собственного предводителя. Их возможные действия могли оказаться опасными, и это особенно огорчало Повона. Почему жизнь чревата такими трудностями? Почему ему не дают жить в мире и править по справедливости, что и является его единственным желанием? Почему его подданные не относятся к нему с достаточной лояльностью, не поддерживают его, не благодарят, не славят и его самого, и осуществляемые им перемены? Почему не найдется ни одного честного человека, который вонзил бы нож Фал-Грижни в сердце ради общественного блага? И правда, почему?
      Герцог Повон долго ломал себе голову над этими вопросами, но так и не пришел к мало-мальски удовлетворительным выводам. К счастью, именно нынешним вечером молодой Бескот Кор-Малифон дает изумрудный бал-маскарад. Маскарад обещает быть по-настоящему замечательным: в костюмах, украшенных изумрудами, перед гостями выступят зелланские танцовщицы. Поговаривали о том, что Бескот продал два лучших поместья, чтобы покрыть расходы на маскарад, но не дело герцога вдаваться в такие вульгарные обстоятельства. Бескот - слишком величавый аристократ и слишком утонченный художник, чтобы останавливаться перед расходами.
      Задумавшись о предстоящем празднике, герцог Повон заметно повеселел.
      Недели, принесшие такие хлопоты и огорчения герцогу Повону, обернулись для леди Верран сплошными радостями. Встреча с Бренном Уэйт-Базефом скоро позабылась. Беременность протекала нормально и почти не приносила ей каких бы то ни было тягот. Муж относился к ней с подчеркнутой нежностью. Белых демонов она больше не встречала и ничего о них не слышала. Большую часть времени она проводила в беседах с подругами и родственницами, которые давали ей всевозможные советы относительно родов и последующего ухода за ребенком. Женщины относились к ней с огромной симпатией. Они радостно разговаривали с нею о детях, но стоило Верран упомянуть о муже, как они тут же спешили переменить тему. Верран это удивляло, однако она решила не расстраиваться. В эти дни ей пришлось нанести множество визитов, потому что ее подруги категорически отказывались приезжать во дворец Грижни. Ее несколько удивляло, что Фал-Грижни не высказывал ей досады в связи с ее чересчур частыми выездами. Однако, судя по всему, он не имел ничего против того, что она проводит столько времени в женском обществе. Правда, в каждый свой выезд в город Верран приходилось брать с собой самое меньшее трех охранников. Удивляло ее и то, что Грижни не возражал против ее многочасовых прогулок по берегу канала, которые ей так нравились, потому что было общеизвестно, что беременным женщинам следует избегать любого перенапряжения сил. И все же Грижни почему-то одобрял ее прогулки.
      И вот Верран шла по набережной Сандивелл золотым осенним деньком. Нид двигался рядом с нею, а еще трое мутантов - на некотором расстоянии у нее за спиной. Солнечный свет нежно играл у нее на лице и отражался в воде канала. Город был красив, как всегда, и Верран любовалась видами, пока ей не попалась на глаза бумажка, прикрепленная к пьедесталу статуи Зин Гривис. С первого взгляда на эту бумажку она поняла, что это такое. Новая листовка, новая порция лжи и клеветы. Сейчас ими и впрямь был уже оклеен весь город листовки прилепляли к стенам общественных зданий, к статуям, к ограде фонтанов, их как бы нарочно забывали на столах в трактирах и кабаках и на рыночных прилавках, разбрасывали по набережным и возле причала; одним словом, они были повсюду. И каждый день появлялись новые. Союз патриотов трудился не покладая рук. Время от времени Верран умоляла мужа заняться этими листовками с тем, чтобы предотвратить их дальнейшее появление и распространение. Его могущества должно было хватить на это с лихвой, причем, уничтожая листовки, он был бы только прав. Но Фал-Грижни не снисходил до клеветы, распространяемой его недоброжелателями. Он не обращал внимания на листовки и убеждал Верран в том, что и ей следует относиться к этому точно так же; она же не в силах была последовать его совету. И вот она, ускорив шаг, устремилась к статуе, чтобы прочесть новую мерзость.
      Листовка оказалась испачканной и надорванной. Должно быть, она провисела здесь уже немалое время. Конечно, Верран увидела зловещую карикатуру на собственного мужа и прочитала следующее:
      "РАЗОБЛАЧЕНО НОВОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО!
      Согласно сведениям, поступившим из анонимных источников, на службе у лорда Грижни состоят демоны, вызванные им из недр подземного мира силами магии, сам же Фал-Грижни является царем демонов. Присутствие этой нечисти в стенах нашего города несет нам всем великую опасность, и да узнают об этом все смелые и вольнолюбивые!
      Союз патриотов".
      Верран сорвала листовку, скомкала и выбросила в канал. За этим ее застигли несколько университетских школяров. Самые молодые из них подошли поближе. Впрочем, их любопытство казалось вполне безобидным. Они поглядывали на Верран с насмешливой бесцеремонностью, а на мутантов - с понятным любопытством. Мутанты было тепло одеты. Их плащи с клобуками совершенно скрывали их неуклюжие тела. Школярам захотелось рассмотреть их получше. И когда Верран со своими спутниками пошла по набережной, компания школяров поплелась следом за ними.
      Поначалу Верран это не встревожило. Плетущиеся за ней гурьбой школяры выглядели несколько нелепо, но не более того. Но скоро отдельные реплики, явно предназначенные и для ее слуха, начали досаждать ей.
      - Хорошенькая. Очень хорошенькая.
      - Слишком миленькая, чтобы разгуливать в одиночку.
      - Фракки, болтун ты несчастный! С нею четверо слуг! Это же не называется в одиночку.
      - Слуги не в счет. Ей куда больше понравилось бы, окажись она в компании ученых и джентльменов. Как тебе кажется, не согласится ли эта красотка пропустить с нами стаканчик винца?
      Настороженный голос возразил:
      - Нет, не думаю. И ты бы сам о таком не подумал, знай ты, кто она такая.
      - Ага, я не знаю, а ты, конечно, знаешь.
      - Я действительно знаю.
      У Верран запылали щеки. Нахмурившись, она ускорила шаг. Навязчивые школяры тоже прибавили ходу.
      - Врешь ты все, Ридо. Бьюсь об заклад, ты ее не знаешь.
      - На сотню, договорились? Кто-нибудь еще со мной спорит?
      За спиной у леди Верран послышался шумный гогот. К этому времени все происходящее уже привлекло к себе внимание многочисленных прохожих. Она обратилась к Ниду:
      - Назревает скандал, а лорду Грижни такое не понравится. Так что пошли домой.
      Нид, соглашаясь с нею, зашипел. Трое других мутантов подтянулись поближе и взяли свою госпожу в кольцо.
      Студенты меж тем окончательно разобрались со своим пари.
      - Ладно, Ридо, дело за тобой. Называй имя или плати деньги!
      - С удовольствием. Джентльмены, держитесь покрепче за штаны, чтобы не потерять их со страху. Эта хорошенькая дамочка не кто иная, как леди Грижни, жена магистра ордена Избранных. Франки, с тебя сотня.
      Но Фракки не собирался признавать поражение.
      - Чушь собачья. У тебя совсем мозгов нет, если ты думаешь, что я в такое поверю. Еще чего - леди Грижни!
      - Она самая. Посмотри на знак на плащах у слуг. Это же герб рода Грижни. А теперь, если ты человек чести, плати.
      - Заплачу, когда поверю в то, что проиграл. А ты меня еще и наполовину не убедил. Впрочем, мы это сейчас выясним.
      Верран быстрым шагом пошла к домбулису Грижни, стоящему у причала уже совсем недалеко. Одетые в серое существа, обступившие ее со всех сторон, практически защищали Верран от досужих взглядов зевак. Ей хотелось ускользнуть как можно более незаметно, однако у нее ничего не вышло.
      Фракки, парень с приятным лицом и лихими усиками, бросился ей наперерез.
      - Ваша милость, простите мне мою дерзость... - Он увидел в ее синих глазах недоброе пламя, однако не внял этому предупреждению. - Могу ли я спросить у вас...
      Она шла не убавляя шага, и молодой человек вытянул руку, желая остановить ее. Один из мутантов, неловкий увалень по имени Глис, отшвырнул его сильным ударом. Фракки полетел наземь, а его друзья расхохотались. Фракки кое-как поднялся на ноги.
      - Глис, не надо бы... - начала Верран.
      Фракки опять появился у нее на дороге.
      - Ваша милость, ваши слуги исполнены рвения, но мне необходимо узнать...
      И тут когти Глиса располосовали несчастному руку от локтя до запястья. Фракки с криком упал наземь, рука у него оказалась вся в крови.
      Эта стычка собрала порядочную толпу появившихся невесть откуда зевак. В толпе были школяры, торговцы, нищие, ярмарочные девки, - мелкий воровской люд, - одним словом, характерная для лантийского простонародья компания. Среди главных качеств этого народа были крайнее любопытство и беспримерная тяга к насилию. Вопросы и замечания загудели в воздухе полчищами саранчи.
      - Видел? Слуга его ножом полоснул.
      - Не ножом, а лапой с когтями.
      - О чем ты? У людей нет лап с когтями.
      - А это не человек!
      Школяры какое-то время постояли в нерешительности, а затем всей компанией надвинулись на мутантов.
      Верран встревоженно посмотрела на них и шепнула Ниду:
      - Уводи нас отсюда. Да поживей!
      Нид властно зашипел на своих собратьев, но было уже слишком поздно. Глис, подавшись вперед, схватил не пришедшего еще в себя школяра, поднял в воздух и швырнул в канал Сандивелл. Другие школяры бросились вперед, толпа развеселилась, а кто-то в ней закричал: