Мешок стоял всего в нескольких футах от Феннахара, но ему потребовались все оставшиеся силы, чтобы проползти это расстояние. Он протянул руку, и она, как мертвая, упала на холстину мешка. Безуспешно повозившись с завязками - пальцы, занемевшие и почти неподвижные, никак его не случались, он почувствовал, как в сознании у него нарастает паника. Этого он не мог себе позволить.
      Немного переждав, чтобы собраться с духом возобновил борьбу с упрямой веревкой и снова потерпел поражение. Неужели ему, сумевшем переплыть пролив Во и выстоять против всех опасностей Джобааля, придется умереть, потому что он не может справиться с какой-то веревкой на мешке? Несмотря на отчаянное положение, он не мог не оценить иронию судьбы.
      Последним усилием Феннахар заставил себя приподняться и вцепился в веревку зубами. Несколько раз подергав, он смог вытащить свободный конец, и плотно набитый мешок открылся. При взгляде на содержимое Феннахара снова охватило отчаяние: где-то на дне, подо всей этой кучей предметов лежит эликсир, который вернет его к жизни. Но сколько времени понадобится в его теперешнем состоянии, чтобы добраться до него? А найдя, как сможет он откупорить пузырек непослушными руками? Не важно. Это он решит потом. Он принялся опустошать мешок, вынимая одну вещь за другой. Работа была изнурительной, и он заметно слабел. Зрение затуманилось - он может не узнать пузырька, наткнувшись на него. Несмотря на угрожающие симптомы, Феннахар, как ни странно, не испытывал сильной боли. Голова, правда, болела, и жгло в легких, но, кроме этого, было ощущение холода, которому он предпочел бы боль.
      Смертельно опасное состояние, в котором он пребывал, не смогло подавить инстинкт, подсказавший Феннахару, что он не один. Он поднял голову и увидел, - или ему показалось, что увидел? - два угловатых лица с огромными глазами, которые смотрели на него с края ямы. Его затуманенное зрение сообщило ему, что они светятся. Глаза их, неестественно блестящие, казались нечеловечески умными. Вардрулы? Настоящие? Или галлюцинация? Феннахар попытался заговорить, сказать им, что он друг, что он не причинит им вреда, но язык отказывался подчиняться. Он услышал собственное бессвязное бормотание и заметил, как потемнели лица при этих звуках. Потемнели? Невероятно! Это обман его угасающего зрения. Он снова попытался что-то сказать и вдруг вспомнил о подарке дяди. Феннахар полез в карман и вынул нанизанные на шнурок разноцветные камешки - знак вечной дружбы - и попытался показать их тем, наверху. Камешки выскользнули из непослушных пальцев, но он успел заметить, как озарились лица этих двоих. На миг это свечение озадачило и ослепило его, потом мир исчез в блаженной темноте.
      Глава 7
      Риллифу Хар-Феннахару медленно возвращалось сознание. Он открыл глаза и встретился со злобным взглядом нависшего над ним мерзкого косматого существа. У Феннахара перехватило дыхание, и он невольно содрогнулся от ужаса и гадливости. Монстр злобно зашипел и, оскалив желтоватые клыки, занес бритвенно острые когти над незащищенным горлом жертвы. Феннахар замер, понимая, что он на волосок от гибели. Его полная неподвижность немного успокоила бдительного стража, и тот убрал лапу, продолжая, однако, утробно ворчать.
      - Прекрати, Нид!
      Женский голос прозвучал совсем рядом, но повернуть голову и выяснить, кому он принадлежит, Феннахар все же не решился. Недавнее забытье, замешательство, путаница мыслей... ему даже в голову не пришло удивиться тому, что он слышит человеческую речь, притом речь лантийскую.
      Монстр угрожающе зарычал, втягивая и выпуская когти.
      - Нид, кому сказано, оставь его в покое. Он не такой, как остальные.
      Недовольно фыркнув, Нид подался назад. Теперь Феннахар смог оглядеться. Он лежал на соломенном тюфяке в просторной пещере, расположенной, наверное, где-то в глубине Назара-Сина. Рядом стоял знакомый, туго завязанный мешок. Каменные стены испускали тусклый свет, в котором мягко поблескивали прозрачные, естественного происхождения колонны, украшенные искусной резьбой, витиеватые канделябры сталактитов и тонкие кружева минералов под сводами. Покрывающая одну из стен красноватая слизь придавала исходящему от камня свечению теплый розовый оттенок. Большую часть другой стены украшало огромное мозаичное панно, составленное из кусочков разноцветных пород и зеленого хрусталя, так что взгляду представала купающаяся в солнечных лучах, усыпанная цветами лесная поляна, населенная зверьем - оленями, лисами, белками. Всего в нескольких футах от Феннахара припало к земле то самое клыкастое косматое существо, готовое в любой момент вцепиться ему в глотку. А чуть поодаль стояла миниатюрная хрупкая светловолосая женщина в простом сером одеянии. Разве мог он не узнать эти чудесные большие глаза и тонкие черты? Они почти не изменились, разве что легкие тени залегли под глазами, да гуще стала их синева. Лицо, пожалуй, утратило девичью мягкость; четче, чем прежде, очерчена линия скул и подбородка. Кожа приобрела алебастровую бледность. И в каждой черточке сквозила глубокая безысходная печаль.
      - Верран...
      Голос Феннахара звучал еще слабо, но если не брать в расчет усталость и истощение, то чувствовал он себя довольно сносно. Глаза обрели былую зоркость, исчезла отвратительная тошнота.
      Она подошла, вгляделась в его лицо и неуверенно, точно боясь ошибиться, спросила:
      - Рил? Рил Хар-Феннахар? Он кивнул.
      - Что со мной случилось?
      - Неужели не помните? Вы угодили в западню, едва войдя во Врата Фжнруу. Хорошо, не напоролись на кол, а только поранились о его ядовитое острие. Ваши крики были услышаны, но Террз... но некоторые настаивали, чтобы вас, вражеского лазутчика, бросили умирать. Однако вардрулы - я имею в виду обитателей пещер - неспособны на такую жестокость. Вы пролежали в яме большую часть багрянца, то есть несколько часов, и сознание того, что вы живы и страдаете от жуткой боли, было для них невыносимо. Поэтому Лбавбщ Хфу и Ржнрллщ Фрдр пошли посмотреть, что с вами сталось и, обнаружив вас живым, да к тому же найдя при вас знак дружбы, немедленно перенесли вас сюда.
      - Я помню их. Видел, как они смотрели на меня сверху...
      - Нет, они не смотрели. Сверху они могли только слышать вас.
      - Ах да, ведь яма магически замаскирована. Кто-то неплохо потрудился...
      - Они-то вас и вынесли, - перебила его Верран, испытывая неловкость при одном лишь упоминании о магии, - дали противоядие от лучистой погибели. Правда, к тому времени яд уже распространился по организму, и все сомневались, поможет ли человеку вардрулово снадобье. Последние три малых вена вы то на миг приходили в себя, то снова впадали в забытье и бредили... Никто не мог предсказать исхода.
      - Последние три что?
      - Малых вена. То есть почти трое суток.
      - Так долго!
      Феннахар не без труда поднял руку к подбородку, и колкость пробившейся на нем щетины уверила его в правильности ее утверждения. Нид, по-своему истолковав это движение, глухо зарычал, заставив Феннахара окаменеть.
      - Нид, изволь вести себя прилично, не огорчай меня, - одернула чудовище Верран.
      Зверь мгновенно успокоился.
      - Поскольку врачевать людей никому, кроме меня, не доводилось, продолжила она, - именно мне и поручили ухаживать за вами. Ваше лицо показалось мне смутно знакомым, но полной уверенности не было. Я, как могла, устроила вас поудобнее и стала надеяться на лучшее. Пару багрянцев назад, когда жар спал и вы уснули, я уже точно знала - вы поправитесь. Эта новость благотворно сказалась на хиирах патриархов, которые места себе не находили при мысли, что, возможно, стали причиной смерти того, кто явился к ним с миром.
      Она замолчала, и Феннахар почувствовал явное к себе недоверие. Да и глупо было бы ждать от нее простодушия. Улыбнувшись как можно теплее, он кивнул:
      - Я действительно пришел с миром.
      - Зачем? - в лоб спросила она, наверняка рассчитывая застать его врасплох.
      Феннахар молниеносно перебрал в уме возможные варианты ответа и почти без колебаний остановился на одном. Он сразу же решил, что открывать истинную цель путешествия неразумно, да и небезопасно. Верран подозрительна и к тому же слегка напугана, причем страх этот вполне обоснован, если вспомнить, какие испытания выпали на ее долю. Пока и речи быть не могло о том, что она возьмет да и выложит ему дневники мужа. Придется сначала заручиться ее доверием. И Феннахар, укорив себя за отъявленное лицемерие, ответил:
      - Я пришел исследовать пещеры и познакомиться с их обитателями. Ведь столько еще на свете всего неизученного, неведомого... Помните, в юности мы с друзьями ходили смотреть на буруны под мостом Вейно? - Она сдержанно кивнула. - К каким только уловкам я ни прибегал, чтобы посидеть с вами вдвоем на маленьком плоту. Однажды даже заплатил Друни Кру-Беффелу пятьдесят даклей - мои деньги на карманные расходы за целый месяц, - только бы он уступил мне место возле вас. А поскольку было мне в ту пору всего шестнадцать, то доволен я был этим своим хитроумным замыслом несказанно, пребывая в полной уверенности, что вы ни о чем не догадываетесь. Помните?
      Она невольно улыбнулась:
      - Помню.
      - А пока мы сидели на плоту, я рассказывал вам о своих мечтах, уверяя самого себя, что вам это интересно. Вы, бедняжка, наверное, умирали от скуки. Впрочем, были достаточно добры, чтобы не выказывать этого.
      - Мне вовсе не было скучно, - возразила Верран. - Вы, помнится, были редким фантазером, но уж никак не занудой. А говорили вы... Постойте, сейчас припомню... Ах да, вы мечтали о путешествиях, об экспедициях в глубь Далиона, о том, как станете карабкаться по горам, отыскивая древние развалины. Мечтали подтвердить достоверность преданий о летучем Виндуале, встретиться с Детьми Утраченных Иллюзий, отыскать причудливых зверей и еще более причудливых людей. Мечтали сплавать за море в Сзар или в Стрелл. Словом, обычные несбыточные мальчишеские мечты. Я ничуть не сомневалась, что впоследствии вы, как и все, сделаетесь знатным придворным вельможей. С каким бы удовольствием я ни слушала ваши рассказы, поверить в них... увольте. Как же давно это было! Счастливые дни! - Она улыбалась, на бледных щеках выступил легкий румянец.
      - Вы зря не поверили мне, Верран. Я много путешествовал, побывал в тех местах, о которых грезил мальчишкой, и не мог бы пожелать себе лучшей доли. И вот я наконец здесь, в пещерах, чтобы узнать столь много, сколько мне будет позволено... Я пришел с миром, захватив с собой вардрулов знак дружбы.
      - Откуда у вас эти камни, Рил?
      - От дяди Джина. Помните премудрого Джинзина Фарни?
      - Конечно. Один из верных союзников лорда Грижни.
      - Теперь он возглавляет орден Избранных.
      - Фарни стал преемником моего мужа? Прекрасно. А то я боялась, что изберут Глесс-Валледжа.
      - Валледжа? Что вы! Он ведь последние семнадцать лет не в себе. Сошел с ума в тот самый день, когда... когда вы исчезли. Говорят, теперь на него и глядеть жалко. Что до дяди Джина... Этот знак дружбы он получил из рук вардрулов - их делегация как-то побывала в Ланти-Юме. А еще он дал мне карты. Они там, в мешке... - Феннахар указал рукой, и Нид, оскалив зубы, подобрался для прыжка.
      - Нид, перестань! Как тебе не стыдно! - пожурила его Верран, и рычание зверя перешло в жалобное поскуливание. - Печально, если ты неспособен распознать друга.
      Нид сокрушенно поскреб когтями по камню.
      - Ладно, дам тебе шанс загладить вину. Вот... - Верран извлекла из кармана пригоршню камешков и тщательно выбрала из них несколько подходящих по цвету. - Отнеси их патриарху Фтриллжнру.
      Она высыпала камешки в ладонь мутанта и снова повернулась к Феннахару.
      - Есть хотите?
      Только тут он осознал, как проголодался.
      - Да. И еще как!
      - Это хорошо, - сказала она и тут же дала поручение мутанту: Пожалуйста, принеси нашему гостю чего-нибудь съестного.
      Нид умчался исполнять указание.
      - Прошу вас, не судите о Ниде слишком строго, - попросила Верран. - Он вовсе не злобен, просто возомнил себя моим защитником. А после недавних событий стал жутко нервным. Знаете, герцогские гвардейцы учинили здесь разгром, от их рук погибли десятки невооруженных вардрулов. С тех пор мы не теряем бдительности.
      Она не спускала с Феннахара настороженных глаз.
      - Да, я кое-что об этом слышал, - признался он.
      Отпираться было бы по меньшей мере бессмысленно. Слишком она умна, чтобы поверить в столь явную ложь.
      - Вы не знаете, зачем они приходили?
      Феннахар чуть помедлил с ответом, боясь попасть впросак. Сказать правду, значило бы испугать и рассердить Верран. Познав гонения и жестокость, не решится ли она пожертвовать Далионом, дабы отомстить за мужа... и за себя. Но возможно, она лишь проверяет его, подбросив вопрос, ответ на который ей прекрасно известен. Какие-либо увертки могут обернуться крахом при его шатком положении. Наконец - и этот аргумент оказался решающим, - ей грозит опасность, стало быть, ее непременно нужно предостеречь. Может, попробовать полуправду?
      - Я не вхожу в число близких друзей и соратников герцога, но мне кажется, что им нужны вы, Верран. Вы и ваш сын. Они знают, где вы скрываетесь.
      Она кивнула.
      - Как знали об этом и вы. Потому и не удивились, когда, очнувшись, увидели меня.
      - В сообразительности вам не откажешь.
      - А еще вам известно, что я родила сына и он жив. Откуда такие сведения?
      - Дядя Джин рассказал. Он сделал такой вывод, наблюдая за герцогом. По всей видимости, его милость посещали пророческие сны.
      - Сны?! Вы хотите сказать, - медленно проговорила Верран, - что нападение... вся эта бойня... эта боль и ужас... все случилось из-за чьих-то снов?
      - Именно, и герцог вряд ли этим ограничится. Вам небезопасно оставаться здесь, Верран. И уж тем более вашему сыну. Надо подумать о надежном убежище. - Это предложение противоречило его собственным интересам, но сейчас Феннахара заботила только ее безопасность. Похоже, Верран оценила его неподдельное беспокойство о ее судьбе, и настороженность в глазах понемногу растаяла. Он почувствовал укор совести.
      - Уехать отсюда? Да с удовольствием. Если б вы знали, как мне хочется снова увидеть солнце! - В голосе Верран ему почудились нотки безотчетного пафоса. - Но нельзя же бросить вардрулов на растерзание герцогским гвардейцам. Не хочу быть повинной в их гибели.
      - А как вам идея покинуть Далион? Потом вы напишете об этом герцогу, и его светлости не останется ничего иного, как прекратить преследования, ведь вы будете вне его досягаемости.
      - Небезынтересная мысль, только Террз никогда не согласится.
      - Ваш сын?
      - Да. Мы должны дать отпор гвардейцам, противопоставить силе силу - так он считает. И ему удалось заручиться поддержкой многих вардрулов.
      Феннахар не смог сдержать улыбку.
      - Но вашему сыну сейчас самое большее лет семнадцать. Как могут вардрулы полагаться на умозаключения незрелого юнца?
      - Незрелого юнца? О, вы не знаете Террза! Он во многом похож на своего отца. А необычайные обстоятельства жизни, которую ему довелось вести, вылепили из него уникальную личность. Что до вардрулов... по их понятиям о возрасте, Террз уже взрослый.
      - Похож на отца? Так, значит, это он с помощью магии скрыл от глаз яму, в которую меня угораздило свалиться?
      Верран испытующе смотрела на него. Феннахар легко угадал ход ее мыслей. Если герцог прознает, что отпрыск Непревзойденного Грижни овладел магическими навыками, страхи, а следовательно, и враждебность его милости возрастут стократ. Но в то же время эта самая враждебность уже проявилась в полной мере, а Феннахар не внушал особых подозрений, да и какой смысл отрицать очевидное. Видимо придя к подобному выводу, Верран пожала плечами и признала:
      - Да. Хотя его познания весьма невелики.
      - Но все же откуда они? Вероятно, из отцовских дневников. Дядя Джин не ошибся: записи и впрямь находились где-то здесь. Феннахару вовсе не хотелось обманывать Верран, а напротив, он с трудом сдерживал желание рассказать ей все как есть, и попросить о помощи. Однако в случае ее отказа Феннахар потерпел бы полное и безоговорочное поражение, а на карту было поставлено так много, что рисковать он не имел права.
      Похоже, молчаливая задумчивость собеседника внушила леди Верран смутную тревогу и, желая отвлечь его мысли от магических способностей сына, она попросила:
      - Рил, вы не могли бы рассказать мне о Ланти-Юме? Если, конечно, разговор не слишком утомителен для вас.
      - Что вы, я по-прежнему получаю огромное удовольствие, беседуя с вами.
      - Так расскажите, как там город. За все это время я ни разу не получила весточки оттуда, но думала о доме каждый малый вен. Как наше семейство Веррасов? Какова судьба друзей-приятелей: Друни, Зерила, Наксина и остальных? А Бренн Уэйт-Базеф? Стал ли он, как мечтал, великим магом и счастлив ли теперь? А сам город? По-прежнему ли зол лантийский люд? Сбылись ли опасения лорда Грижни? Опустошил ли герцог казну? Мы разорились? Может, там страшный голод? А келдхар Гард-Ламмиса и герцог Хурбский - что они? Не пытались напасть?
      Верран остановилась, чтобы перевести дух. Феннахар невольно проникся к ней сочувствием - как долго она в изгнании и как ей мучительно трудно задать свой самый главный вопрос. Может быть, помочь ей в этом? Впрочем, помощь не потребовалась. Верран подняла глаза и твердым голосом произнесла:
      - Еще мне бы очень хотелось услышать от вас все, что вам известно о лорде Грижни. Знаю, его давно уже нет на свете. Расскажите, как все произошло.
      - Мне немногое известно. Семнадцать лет назад по приказу своего господина гвардейцы герцога штурмом взяли дворец Грижни. Не знаю, находились ли вы тогда там или нет. Об этом ходили противоречивые слухи.
      - Да, я была во дворце. Лорд Грижни велел мне вместе с Нидом бежать по тайному ходу и обещал последовать за нами.
      - Он не успел - гвардейцы настигли его в подземелье и попытались взять под стражу. Грижни оказал сопротивление. - Рассказать ли ей об угрозах и пророчествах мага? Нет, рано! - Солдаты перепугались и расправились с лордом на месте.
      - Сказал ли он им что-либо?
      - Думаю, что да, хотя и не много. Смерть настигла вашего мужа едва ли не мгновенно.
      - Значит, когда мы с Нидом пересекали Гравулову пустошь... когда я бродила по холмам Назара-Сина, видя перед собой его лицо... он был уже мертв?
      Феннахар промолчал.
      - Так быстро, - пробормотала Верран. - Ни суда, ни следствия, ни публичной казни... Именно казни я больше всего и боялась, она была моим самым жутким кошмаром. Какое счастье, что он избежал казни.
      - Верран, он умер без мук.
      - Вот я и знаю наконец.
      Какое-то время она молча обдумывала услышанное, Феннахар не сводил глаз с ее лица. В его выражении он видел покорность судьбе и несколько отстраненный взгляд на события давно минувших дней, и это его обнадеживало. Значит, она не ожесточилась, подумал он с облегчением.
      Верран поймала на себе его пристальный взгляд и улыбнулась:
      - Довольно вам рассматривать меня, Рил, словно я вот-вот рассыплюсь на ваших глазах. Когда-то, может быть, и рассыпалась бы, но с тех пор минуло полжизни.
      - Полжизни здесь... - задумчиво произнес Феннахар, сознательно скрывая нахлынувшую на него жалость. Что за горестная судьба для существа, рожденного под солнцем!
      - Здесь вовсе не плохо. Вардрулы так добры, к тому же со мной мой сын. Но вы не ответили на мои вопросы, Рил. - Ей не терпелось услышать новости. Расскажите, молю вас, как там Ланти-Юм.
      Феннахар поведал о сумасбродстве, безволии и безумном расточительстве герцога Повона. О растущем влиянии келдхара Гард-Ламмиса, настоявшего на обручении герцога с кельдамой Нуксией. О противлении ордена Избранных герцогской политике и личной вражде правителя с непревзойденным Джинзином Фарни. Рассказал об упадке торговли, о непомерном внутреннем долге, о всевозрастающей доле заемного капитала. Описал коррупцию герцогских фаворитов, вырождение гвардии под началом тугодума Кронила и безудержное распутство знати. Не забыл упомянуть о бунте Ворга и Рыбосольной смуте, заговоре Джипа и восстании Квэйса-Уэйтница. Затронул тему башмачного налога и самопожертвования Уорпа. Не скрыл даже слухи о недавнем покушении на жизнь герцога. И настолько увлекся своим повествованием, что не заметил возвращения Нида.
      Верран произнесла несколько слогов, и Феннахар, повернувшись, увидел мутанта с подносом еды. Вслед за Нидом в комнату вошла группка вардрулов, и Феннахар испытал чувство сродни изумленному восхищению, ведь он впервые мог толком рассмотреть эти поистине удивительные создания с огромными умными глазами, змееподобными пальцами и белой мерцающей кожей. Вместе с вардрулами пришел юноша, заинтересовавший Феннахара ничуть не меньше, чем причудливое окружение. Юноша - по всей видимости, Террз, сын Верран, - был высок, прям и чуть худоват для своего роста. Бледное точеное лицо с орлиным носом поразительно напоминало лицо Непревзойденного Фал-Грижни. Удивляло выражение этого лица - сдержанное, даже, пожалуй, непроницаемое, с холодным оценивающим взглядом черных глаз. Трудно сказать, что именно вызывало ощущение необычности - то ли взгляд, то ли рисунок губ, то ли какая-то особая мимика. Как бы то ни было, при всей правильности черт, в людской толпе лицо этого юноши не осталось бы незамеченным.
      Вардрулы подошли ближе. Один из них - высокое лучезарное существо, чей пол не представлялось возможным определить даже благодаря наготе, - держал в руке каменные бусы Джинзина Фарни. Феннахар не без труда приподнялся и сел. На большее он пока не был способен. Вардрулы остановились перед ним, поприветствовали, и главный среди них заговорил. Для Феннахара речь вардрулов была начисто лишена какого бы то ни было смысла, равно как и сопровождавшие ее жесты, однако это нисколько его не огорчало, поток незнакомых звуков ласкал слух, завораживал, подобно эртским песням. Чуть позже Верран перевела:
      - Патриарх Фтриллжнр, патриарх Лбавбщ, патриарх Ржнрллщ, матриарх Змадрк, патриарх Фтлирлбщ, юный Фтриллжнр Рдсдр и юный Фал-Грижни Террз от имени своих кланов приветствуют вас. Патриарх Фтриллжнр приносит глубочайшие извинения за случившееся с вами несчастье и просит принять во внимание крайнюю дисгармонию мер самообороны, к которым кланы были вынуждены прибегнуть в столь смутные времена. Он несказанно рад наблюдать признаки вашего выздоровления и надеется, что пережитое никоим образом не скажется на состоянии вашего руу... э... на состоянии вашего духа. Он рад новому другу из числа людей. Вы здесь желанный гость.
      Какое обостренное чувство вины! Эти существа добры и простодушны даже после зверского нападения. Они готовы распахнуть ему объятия - ему, пришедшему сюда едва ли не шпионить. Феннахар попытался избавиться от укоров совести. Ведь он же не враг вардрулам и не желает им ничего дурного. И все-таки ему не удалось полностью побороть недовольство собой. Однако вслух он ответил с обезоруживающей простотой:
      - Благодарю вас за доброту и участие. Недавнее происшествие не причинило мне серьезного вреда, и, умоляю вас, забудьте о нем. Сам я Риллиф Хар-Феннахар, дворянин из Ланти-Юма и родственник Непревзойденного Джинзина Фарни, преемника ранее возглавлявшего орден Избранных Террза Фал-Грижни.
      Верран быстро все это перевела, оставив неизменным лантийские слова "орден Избранных" и "Непревзойденный". Видимо, в языке местных жителей подобных понятий не существовало. Феннахар отметил про себя реакцию вардрулов на упоминание имени Грижни. Их плоть ритмично замерцала, раздались тихие трели. Юный Террз внимательно наблюдал за происходящим.
      - Я пришел к вам с миром, - продолжил Феннахар, то и дело прерываясь, чтобы Верран успевала переводить. - Моя цель - как можно больше узнать о пещерах, а также их обитателях. Всем сердцем верю, что, познакомясь друг с другом ближе, люди и вардрулы подружатся, и потому хочу просить у вас позволения остаться здесь на какое-то время.
      Вардрулы дружно просияли, в отличие от Террза, лицо которого не отразило никаких чувств. Как знать, что думал каждый из них? Другое дело Верран - ее благосклонность поддавалась объяснению. Естественно, ее одолевают вполне понятные подозрения, но после семнадцати лет вынужденного изгнания она наверняка истосковалась по человеческому общению.
      Патриарх Фтриллжнр, шагнув вперед, что-то пропел и торжественно вручил Феннахару его каменные бусы, после чего склонил голову и сплел бескостные пальцы в немыслимый узел.
      - Жест Фтриллжнра символизирует гармонию, - пояснила Верран. - Он говорит, что вас рады принять из уважения как к вам самому, так и к архипатриарху Джинзину Фарни, имя которого здесь все еще помнят. За отсутствием подробной информации вам присуждается титул малого патриарха Хар-Феннахара. Фтриллжнр хотел бы передать наилучшие пожелания вашим сородичам. В качестве почетного гостя вы с полным правом можете считать пещеры вашим клановым домом и ходить куда пожелаете.
      Феннахар поклонился:
      - Сочту за честь.
      - Я советую вам держаться подальше от погребальных заводей, исключительно из соображений такта.
      - Постараюсь запомнить.
      Снова воздух наполнился музыкальными переливами голосов, и вардрулы один за другим выступили с характерными для своих кланов поздравлениями. Одно из приветствий прозвучало по-лантийски:
      - Поздравляю вас от имени клана Фал-Грижни и присоединяюсь к поздравлениям клана Змадрков.
      Голос Террза удивлял взрослой звучностью и уверенностью, странной для столь юного создания.
      - Благодарю вас, лорд Грижни. - Краем глаза Феннахар заметил испуганное удивление Верран. Сам Террз никак не отреагировал на непривычное для него обращение, лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. - Благодарю всех вас.
      Он протянул руку, на которую Террз уставился в недоумении. Верран густо покраснела.
      - Он предлагает обменяться рукопожатиями, - смущенно объяснила она сыну. - Это такой обычай, знак дружбы и согласия. - И, вспомнив, что говорит по-лантийски, поспешно перевела свое толкование на напевную речь вардрулов.
      Террз, и не подумав пожать протянутую руку, холодно заметил:
      - Патриарх Феннахар, несомненно, понимает, что мне неведомы людские привычки.
      Его спутники, однако, обошлись без отговорок. Каждый старательно выполнил дотоле неведомый ритуал, и общий хиир прибавил яркости.
      Поприветствовав гостя по всем правилам, вардрулы молча удалились, оставив людей одних. По знаку Верран Нид поставил перед Феннахаром поднос, и порядком проголодавшийся исследователь набросился на предложенные ему яства: густой суп в чаше с двумя удобными ручками, тушеные грибы десятка разновидностей, подкопченные Фоеровы коренья и непонятного происхождения замечательно вкусный янтарный студень. И на всем протяжении трапезы он ощущал на себе холодный изучающий взгляд Террза. Наконец тот заговорил:
      - Патриарх Феннахар, мудрейшие из вардрулов приняли вашу клятву чистоты намерений, значит, должен принять ее и я... пока.
      Феннахар был озадачен. Откуда у юноши этот формализм, это несуразное чувство собственной значимости? В свои семнадцать лет он производил впечатление человека редкой силы воли.
      - Лорд Грижни, вряд ли я могу считаться патриархом, - сказал Феннахар. Зовите меня Рилом... или, если угодно, Феннахаром.
      Террз, подражая вардрульскому жесту согласия, пошевелил пальцами, и Феннахар едва сдержал изумление.
      - Недавно люди напали на пещеры, - продолжил Террз. - Не кажется ли вам мало подходящим время для визита?
      - Террз, ты невежлив, - пожурила сына Верран.
      - Резонно ли приносить собственную безопасность в жертву учтивости?
      - Знаете, Верран, он, пожалуй, прав, - скрыв неловкость, согласился Феннахар. - Вопрос далеко не праздный. С удовольствием на него отвечу. Я не случайно пришел к вам именно сейчас, поскольку боялся, что другой возможности побывать в пещерах мне не представится. Если нападение на пещеры повторится, то все входы вскоре окажутся надежно закрыты или каким-либо образом укреплены. Более того, я счел своевременным продемонстрировать вардрулам чистоту намерений хоть части человеческого рода в надежде, что когда-нибудь мы снова заживем в мире и согласии.
      - В мире и согласии? Мы? Чистой воды заблуждение! Это в принципе невозможно.
      - Отчего ж?
      - Человек по природе своей злобен и беспощаден. Отрицать это бессмысленно. Для людей корысть куда важнее дружбы, и они никогда не избавятся от стремления поживиться за счет тех, кто уступает им в силе и жестокости.
      - Вы циничны, точно хурбский ростовщик.
      - И не без веских на то оснований. Принявший меня народ люди изгнали с лица земли. Согласен, это произошло в незапамятные времена. Куда более близки нам другие события: травля и убийство моего отца, архипатриарха Грижни, и наконец, покушение на мою мать и удар по моей Будущности из клана Змадрков - истребление множества вардрулов. Эти уроки я хорошо усвоил.
      Феннахар повременил, прежде чем ответить, и не стал сразу возражать.
      - Исходя из тех сведений, которыми вы обладаете, пожалуй, трудно было бы прийти к иному выводу. Однако сведения эти весьма и весьма ограниченны, однобоки. Чтобы судить хоть сколько-нибудь объективно, вы нуждаетесь в дополнительной информации.
      По легкой улыбке Верран Феннахар понял, что тут их мнения совпадают.
      Террз призадумался. То, что извечный довод его матери вдруг подтвердил человек незаинтересованный, причем человек безусловно неглупый, не могло не оказать на него определенного воздействия, и все же он не собирался сдаваться без борьбы.
      - Информации какого рода?
      - Вам следовало бы побольше узнать о людях, о землях, которые они населяют. Познакомиться с их историей, философией, искусством и зодчеством, языками и литературой, математикой и механикой, магией...
      - Магией?! - Террз не сумел скрыть заинтересованности.