– Что-то мне не нравится здесь, друзья, - сказал Гардан, возвращаясь под вечер домой. - Ты о чем это? - с тревогой спросил Пьер. - Мне донесли, что тут крутятся два подозрительных типа. А это неспроста. Может быть, это всего лишь пустые страхи, но надо все проверить. Если же не пустые, то надо срочно менять место жительства. К тому же тайно, а это почти невозможно - за нами постоянно наблюдают. - Да, это серьезно, Гардан. Надо посадить наблюдателя поодаль, и пусть поглядит. У тебя есть такие на примете? - За деньги все можно найти, Пьер. Сегодня же вечером устрою это. А пока поберегитесь и не высовывайтесь. - Ты когда заканчиваешь подготовку каравана? - Он почти готов, Пьер. Послезавтра на рассвете можно выступать. - Ты ведь говорил, что нам потребуется не менее четырех дней на дорогу до Суэца? - Примерно так. Но, может быть, дорога затянется. Всякое в пустыне может произойти. Однако нам надо будет поспешать. Рано утром человек, которого Гардан посадил следить за домом и окружением, сообщил, что он заметил двух соглядатаев. - Всю ночь за домом следили, - с тревогой сказал Гардан, собираясь в город. - Мне не хочется оставлять вас одних. Могут нагрянуть турки, и тогда я вас не найду. Что-то надо предпринять. - Гардан, их только двое, - заметил Пьер. - Так пусть они побегают. А мы уйдем из дому в разные стороны, и не все вместе, а поодиночке. Пусть тогда ищут нас. На это уйдет немало времени, а завтра мы уже будем в пустыне. - Да, возможно, это и поможет нам. Пусть будет так, Пьер. Нас тут семь человек. Я ухожу как обычно, а вы по очереди за мной. Вещей у нас тут почти нет, так что это не вызовет большого переполоха. - Надо договориться о встрече, Гардан, - предложил Фернан. - Да. Думаю, что можно встретиться на базаре аш-Шарабшин или у ворот аль-Хальк. Там недалеко до садов Булака, а в них легко затеряться. Гардан задумчиво хмурил брови под низкой чалмой. И вот еще что. Постарайтесь вместе не собираться и постоянно примечайте, нет ли слежки. В этом случае дайте знать договорным знаком, понятно, друзья? - Я вот что придумал! - Арман выступил вперед. - Если кто заметит слежку, то пусть тут же спотыкается и чуть ли не падает. Это и будет знаком опасности. - Договорились, - согласился Пьер. - Дядя Гардан, - подал свой голос Эжен, - а что, если мы будем ходить по двое? Так меньше возможности незаметно нас захватить. Будет шанс хоть одному улизнуть. - Гм, - отозвался Гардан, задумавшись, - неплохо, сынок. Ты не лишен смекалки. Как ты думаешь, Пьер? - Да, предложение заслуживает внимания. Я согласен с сыном. - Тогда так и поступим, но все равно выходите по одному, чтобы не так к себе внимание привлекать. И в разное время. Не прошло и часа, как дом опустел. Захватив свои котомки, путники разошлись в разные стороны, осторожно наблюдая по сторонам и оглядываясь назад. Пьер с Эженом, естественно, шли вместе и тихо переговаривались. Спешить было нечего, до вечера было далеко, и они глазели на достопримечательности города, наблюдали жизнь улиц и площадей. Толкались по базарам и иногда покупали снедь, стараясь поменьше вступать в разговоры. - Лишь сейчас, па, я поверил, что за нами следят, - шепнул Эжен отцу. - Я ничего не замечал, сынок. Далеко он? - Шагах в сорока. Я засек его еще час назад. Теперь убедился окончательно. Что будем делать? - Пока ничего сказать не могу, сынок. Надо придумать что-то. Покупая сладости, Пьер незаметно поглядывал назад. И тут заметил того человека, которого описал Эжен. Немолодой араб в замызганной джуббе медленно прохаживался среди лавок-дукканов, делая вид, что рассматривает товар. - Я его заметил, Эжен, - сказал Пьер. - Теперь надо затащить его в глухой переулок и там оглушить хорошенько. Пошли. Пьер незаметно надел на пальцы свинцовый кастет. Они медленно шли, жуя на ходу сладости, остановились перед продавцом харруба - дорогого напитка из плода того же названия и апельсина с лимоном. Они хлебнули отменного прохладного питья, опять заметили слежку и пошли дальше. В квартале Аль-Батани они долго искали укромное место, где было мало людей и имелись ниши в стенах и тупички, стесненные каменными постройками. У Эжена от волнения сердце колотилось у самого горла, мешая дышать. Он глянул на отца и заметил его волнение. - Здесь, - сказал Пьер, указывая на угол с нишей. - Стань так, чтобы тебя не видно было, и мы будем разговаривать, словно спорим, куда идти. Потом пойдем, но тут же спрячемся и подождем того человека, который за нами следит. Тут-то мы его и достанем. Эжен потрогал рукоять кинжала, а Пьер все сжимал и разжимал пальцы со свинчаткой. Как и условились, они спрятались в нише и стали ждать. Вскоре зашаркали торопливые шаги. Пьер вжался в стену, моля Господа, чтобы никто не вышел в переулок. Судя по всему, высшие силы его услышали. Все было пусто и тихо. Из-за угла показалась фигура человека в джуббе. Это был соглядатай, спешащий увидеть преследуемых. Не раздумывая, Пьер ударил араба по голове. Тот, не издав ни звука, тут же повалился на каменные плиты, а отец с сыном поспешили назад. Они спешно перешли на другую сторону узкой улочки, свернули в переулок, прошли через ворота квартала и оказались на улице, ведущей к мечети. Дальше виднелись ворота квартала Аль-Ху-сейн, и беглецы замешались в толпу арабов. - Кажется, все прошло удачно, - наконец сказал Эжен, переводя учащенное дыхание. - Вполне, сынок. Теперь надо убедиться, что нет другого наблюдателя. - Это пустое, па. Столько людей у них не могло быть. - Эжен махнул рукой. - Да и не могли они наперед рассчитывать такие наши действия. Можно успокоиться. Скоро полдень, и надо хорошо пообедать, а то эти сладости мало что дают для желудка. - Хорошо, пойдем поищем харчевню или кофейню. Здесь отличный кофе готовят. Слышал про кофе? Мне нравится, особенно если положить побольше сахара. - Ты что, сластеной стал, па? Не похоже на тебя. - Ты думаешь, у меня нет слабостей? Ничуть не бывало. Их у меня предостаточно. Час спустя они сидели в чадной харчевне и уплетали рис с бараниной и мулюхию, что-то вроде салата из растения того же названия. Запив все это душистым шербетом, они отдохнули немного, от кальяна отказались, лишь захватили с собой на всякий случай десяток чебуреков. Улицей ас-Салиб они дошли до Лимонного базара. Потолкались там, оберегая свои пожитки от местных воришек. Эжен предложил: - Па, пойдем к Нилу искупаться, а? Уж очень жарко, и я весь вспотел. А тут еще это волнение из-за слежки. Пошли, па! - Ладно, сынок, пошли. Я тоже не прочь искупаться. Они долго пробирались по узким улочкам и переулкам к реке. Там было довольно тесно от ребятишек, которые визжали, брызгались и орали, не обращая внимания на призывы матерей. - Купаться будем по очереди, сынок. Тут надо быть осторожными, а то без штанов останемся. Иди ты, а потом уж и я. И не спеши, мне отдохнуть не мешает. После купания в мутной теплой воде отец с сыном почувствовали себя намного лучше. Напряжение спало, мускулы отдохнули, и можно было продолжать свои странствия по городу, дожидаясь времени, назначенного для встречи с товарищами. К воротам Аль-Хальк отец и сын пришли рановато. Присели в тенечке и стали ждать, наслаждаясь покоем и относительной прохладой, которая помаленьку стала спускаться на город во время заката. - Па, гляди, Арман с Фернаном идут. Пошли к ним. - Стой, сынок! Подождем малость. Успеется еще. Поглядим вокруг. Они встретились взглядами с товарищами, но не подали вида, что знают друг друга. Вдруг Арман чуть не упал, споткнувшись о камень, и запрыгал на одной ноге, что-то бормоча себе под нос. Пьер тут же встрепенулся: - За ними следят, Эжен. Будь внимателен. Смотри зорче. Арман с Фернаном прошлись по небольшой площади у ворот, зашли в переулок, и тут Эжен заметил того, кто следил за ними. Полуголый араб неторопливо шел следом и завернул в тот же переулок. Пьер встал. - Эжен, нам следует идти за ними. Пошли. - Он стал надевать на пальцы свинчатку. Эжен встал за ним. Завернув за угол, Пьер увидел мелькнувший впереди силуэт араба. Они пошли следом. Полутемный переулок вился кривыми изгибами. Все было в густой тени надвигающегося вечера. Люди выползли из домов и стайками растекались во все стороны, спеша по своим делам. Пьер с сыном продолжали идти за арабом, постепенно нагоняя его. Армана с Фернаном видно не было. Солнце, видимо, зашло, так как темнеть стало быстро. Кое-где засветились тусклые огоньки. Пьер сказал: - Пошли быстрее, Эжен. А то упустим шпиона. Пройдя пару переулков, они почти нагнали араба, но кругом было много народа, и останавливать его было неудобно. Впереди завиднелись неясные очертания друзей. Те намеренно шли, судя по всему, в наиболее темные места квартала. Наконец Эжен заметил, как Фернан и Арман остановились и стали разговаривать. Притормозил и араб. Пьер ускорил шаги и вскоре оказался рядом с соглядатаем. Схватив того за горло и придавив к стене, Пьер приставил нож. - Не вздумай кричать, - Пьер шипел через сжатые зубы. - Тут тебе Аллах не поможет. Говори, что задумали твои хозяева, собака?! - Ой, господин! Пусть Аллах будет свидетелем, я не… Пьер железной хваткой сдавил горло, и араб стал задыхаться. Подошли Арман и Фернан и окружили араба. Тот дергал ногами и хрипел. Пьер отпустил его и снова спросил: - Что задумали твои хозяева, шакал вонючий? - Отпустите меня, Аллахом заклинаю! Я ничего не знаю. Меня заставили за вами следить, а зачем, мне неведомо. - Врешь, свиное ухо! Говори или молись Аллаху. Пусть готовит для тебя вечное жилище в аду! - Пьер сдавил горло араба, и тот снова захрипел и засучил ногами и руками. - Так ты готов говорить? - Пьер отпустил горло. - Господин, я лучше скажу, но вы не убьете меня? Я больше не буду ходить за вами. - Сколько человек за нами следили? - спросил Пьер. - Только двое, господин! Больше не было. Вы ведь не мусульмане, значит, враги, но не мне, господин! Я верно говорю. Наверное, вас хотят забрать в темницу, но вначале выяснить, что вы задумали! Отпустите меня, господин! Пьер подумал немного, остальные напряженно молчали, ожидая, что он решит. Наконец Пьер сказал шпиону: - Ладно, ты человек подневольный, живи, но придется тебя усмирить на некоторое время. С этими словами Пьер ударил араба свинчаткой в голову, подождал немного, убедился в том, что тот без сознания, потом сказал: - Теперь быстро смываемся. Он какое-то время спокойненько будет лежать, а мы скроемся. Нас, наверное, уже ждут. Друзья быстро пошли к воротам, на них оборачивались редкие прохожие, но теперь это уже их не беспокоило. От слежки они избавились, а завтра след их простынет. У ворот они быстро нашли Гардана и его людей. - Мы уж начали волноваться, - встретил их Гардан. - Где вы пропадали? - Мы избавлялись от слежки, Гардан, - ответил Арман. - Теперь надо быстро исчезать. Пошли, Гардан. Куда нам идти? Гардан молча махнул рукой и зашагал в сторону уже невидимых гор Мукаттам. Огни крепости уже видны были в стороне и служили хорошим ориентиром. - Переночуем в караван-сарае, а на рассвете тронемся, - сказал Гардан в ответ на даже не заданный вопрос Пьера. - Караван уже готов. - Лошади припасены? - спросил Пьер. - Все есть, Петька. Лишь бы нас не обнаружили до утра, а там уж поздно будет - мы далеко отъедем. Я беру с собой самых верных своих людей. Час спустя они вошли в ворота караван-сарая, расположились в каморках, но сразу заснуть друзьям не удалось. Слишком тревожным оказался день. Солнце еще не взошло, когда маленький караван вышел за ворота караван-сарая. Город просыпался, впереди виднелись лачуги бедноты, а дальше едва просматривалась серая масса пустыни с редкими кустиками и пучками травы. Пять верблюдов с погонщиком и семеро всадников на худощавых выносливых конях молча ехали широким шагом на восток, где алела и ширилась заря. Путники часто оглядывались назад, но там все было спокойно. Погони не было видно. Два часа спустя зной пылал во всю силу. Эжен и Фернан, впервые оказавшиеся в пустыне, изнемогали от жажды. Но Пьер предупредил, что пить будут только все вместе, а пока никто из людей бывалых воды не просил. Эжен подъехал к Фернану, оглянулся на спутников и шепнул сиплым голосом: - Дядя Фернан, а когда же пить будем? Я уже не могу терпеть. - А кто их знает, Эжен. Они люди опытные, много по пустыням бродили. Значит, еще не время. Будем ждать. - Господи, вот уж не ожидал, что будет так тяжело! Хоть бы глоток воды! Но пить разрешили лишь час спустя. А когда Эжен потянулся за дополнительной порцией, Пьер промолвил назидательно: - Эжен, пить будешь столько, сколько надо, а не сколько хочется. Иначе до колодца нам никаких запасов не хватит. Терпи, сынок. Это пустыня, и у нее свои жестокие законы. Эжен вздохнул, но промолчал. Что скажешь отцу, который месяцы провел в пустыне и знает о ней так много. Он по примеру погонщика закрыл нос и рот концом ткани, свисавшей с одного боку чалмы. Стало немного легче, но мучения не прекратились.
 
      Лишь добравшись до колодца, караван остановился на короткий отдых, и тут Эжен с Фернаном отвели душу. Их животы так раздулись от воды, что есть им было, казалось бы, уже невозможно. Но прошло всего несколько минут, и животы опали. - Вот так дела! - воскликнул Эжен, оглядывая Фернана. - Глядите, дядя Фернан! Животов как не бывало! Теперь можно и перекусить! - Вода впиталась в наши тела, Эжен. Однако можно и терпеть, а? - Не знаю уж, можно или нельзя, но надо, - вздохнул Эжен. Часа через два путники догнали большой караван, мерно вышагивавший по пустыне. При встрече обменялись новостями и советами, и наши друзья медленно обошли его и спешно направились к очередному колодцу. Он должен был появиться лишь к вечеру. На привале Гардан сообщил Пьеру новость: - Знаешь, Пьер, последние дни меня не покидала тревога за наше предприятие. Потому я и запасся фальконетом. Он в том ящике. - Гардан показал рукой на отдельно лежащий ящик удлиненной формы. - Он уже заряжен картечью, и я его поручаю твоим заботам. Постоянно будешь с ним рядом. Установить его можно за считанные минуты, ну а стрелять я тебя учить не буду. Помню, что лучше тебя этого никто не делал. - Хорошо, Гардан, но хотелось бы поглядеть на него и поупражняться. - Здесь нет такой возможности, Пьер. Люди кругом чужие. В пустыне - другое дело. Завтра сделаем остановку на полчаса, там и поглядишь. Все еще спали, было совсем темно, а Гардан уже поднимал караван. Люди поили верблюдов и лошадей, сами пили как можно больше, закусывали рисом, финиками и апельсинами. Каждому дали по большому лимону. Он должен уменьшить страдания от жажды. В путь друзья тронулись, когда остальные караваны только начинали шевелиться. Заря еще не была видна на востоке. - Разпе такая спешка необходима, Гардан? - спросил Пьер, когда колодец скрылся в предутренней темноте. - Я в этом уверен, Пьер. Мне что-то тревожно, потому спешу поскорее достичь Суэца. К тому же там нас должен ждать корабль. Я уже давно послал человека нанять его. А попасть к туркам даже мне, мусульманину, совсем не хочется. - Возможно, ты и прав, Гардан. Тебе виднее. - Это ты правильно заметил, Пьер. Я точно знаю, что погоня уже выслана, и нас догонят. Хорошо, если она будет не многочисленная, а то нам с караваном придется туго. Вот почему я захватил фальконет, Петя. - Ты меня пугаешь, Гардан, - возбужденно ответил Пьер. - Тебе ли пугаться, Петя? Сколько раз мы с тобой пугались, не надоело? - Конечно, но все же, Гардан. Давно я не был в различных передрягах. Не хотелось бы начинать вновь. - Думаю, что от этого нам не уйти и в этот раз. Стычек не избежать, Петя. - Как странно слышать это имя! Никто меня давно так не называл. Даже мой друг Фома, - Пьер вздохнул. - Правда, я его редко вижу и даже желания такого не испытываю. - Да, я понимаю твое состояние, Петька. День прошел спокойно, как и предыдущий. Пьер поглядывал на Гардана. Тот был вроде бы спокоен, но было заметно, что внутренние переживания все же не покидают друга. Пьер осмотрел фальконет и убедился, что он действительно легко устанавливается. На это уходило не более четырех-пяти минут. Но хватит ли ему этого времени, когда появятся турки? - Друзья, сегодня особенно надо быть внимательными, - сказал Гардан, когда маленький караван отъехал достаточно далеко от колодца. - Мне кажется, что в этот день должно произойти нечто неприятное. Поглядывайте назад почаще. - Гардан, выставь одного из твоих людей вперед, а другого шагах в двухстах позади, пусть следят за дорогой, - предложил Пьер. - Нас мало, и разведка не помешает. - Дельно говоришь, друг, - тут же отозвался Гардан. - Эй, Юсуф! Сюда! Угрюмый молчаливый чернявый человек, закутанный в плотную ткань, подскакал к Гардану и молча склонил голову, приложив руку к груди в знак покорного смирения и готовности выполнять любой приказ. - Юсуф, тебе нужно идти позади, наблюдая за дорогой. Если заметишь, что нас преследуют, дай знать. Отстанешь шагов на триста. И гляди зорче, Юсуф. Человек что-то ответил, склонил голову и стал на месте, ожидая, когда караван удалится на положенное расстояние. Он даже слез с коня и оглаживал его мягкие губы горячей шершавой ладонью кочевника. - Теперь будет немного спокойнее, Петя. Вперед и мы сами глядим, а вот сзади… - Гардан обернулся, посмотрел назад, но не увидел никого. Барханы скрывали Юсуфа. Это Гардану не понравилось. - Лучше я и второго своего человека пошлю назад. Не видно моего Юсуфа, а это уже не годится. - Агдас. - Гардан поманил еще одного татарина к себе. Тот подъехал, глядя в глаза хозяину, и спросил тихо: - Что хочет хозяин? Мои уши открыты. - Агдас, я не вижу Юсуфа, а это опасно. Останься, будешь следить за сигналами Юсуфа и передавать их мне. Так будет надежнее. Понял? - Как не понять, хозяин. Сделаю! Будь спокоен, хозяин. - А мы должны проверить свои мушкеты, друзья. Время тревожное. В молчании все стали проверять оружие, поправлять, готовясь к отражению невидимого еще врага. Эжен волновался, постоянно трогал пистолет, мушкет за спиной, оглядывался назад, надеясь, что именно ему удастся первому заметить сигнал Агдаса. Близился полдень. Зной и духота стояли адовы. Дышать, казалось, было совершенно невозможно. Животные вяло переставляли ноги. Все уже ожидали увидеть колодец и насладиться водой. Легкий ветерок не освежал разгоряченных тел. Вдруг сзади раздался слабый свист. Люди обернулись и увидели скачущего Агдаса. Он махал руками, показывал назад, и стало ясно, что опасность, так долго ожидаемая, наступает. - Всем спешиться! - Гардан первым спрыгнул с лошади и развернул ее боком к тропе. - Пьер, вынимай фальконет! Готовьтесь, сейчас появятся турки! В молчании люди бросились готовить мушкеты, ставили лошадей и верблюдов в кружок, погонщик их успокаивал, укладывая на песок. Подскакал Агдас. Вдали показался и Юсуф. Он нахлестывал коня, пригибался к его шее и оглядывался назад. - Сколько их? - прокричал Гардан еще не подскакавшему Юсуфу. - Десятка полтора, хозяин! Может, чуть меньше. Идут рысью. Все с мушкетами, копьями и саблями. Кони хорошие, свежие. Гардан молча осмотрел своих друзей. Те стояли за крупами коней с мушкетами и дымящимися фитилями, приготовленными на всякий случай, если кремень в ружейном замке откажет. Пьер возился с фальконетом. Тяжелый ствол наконец стал на треногу, Пьер винтом закрепил его и стал ожидать появления врагов. Гардан сказал, обращаясь к другу: - Больше одного выстрела тебе не сделать, Пьер. Так что сразу же потом хватай мушкет. Ждать пришлось недолго. Из-за бархана показались сначала головы, потом и сами всадники. Каждый торопился подсчитать их число. Наконец Фернан сказал в напряженной тишине ожидаемого боя: - Да их тринадцать, Гардан! Несчастливое число. - Остается лишь решить, для кого оно несчастливое, - ответил тот, выбирая себе цель. - Думаю, что не для нас, - подал голос Арман. - Подпускаем поближе? - Шагов на сто, не ближе. Стреляем, по команде, залпом. - Они уже пошли в галоп, - крикнул Пьер. Отряд турок несся тяжелым галопом. Копыта коней вздымали султаны пыли и песка. В руках воинов засверкали сабли, клич «Алла!» донесся до напряженно ожидавших защитников. - Петя, давай! - Гардан обернулся к другу, наблюдая, как тот поднес фитиль к запальнику Фальконета. Грохнул выстрел. Несколько коней и людей скрылись в клубах пыли. Они падали, кувыркались и остались недвижно лежать на песке. Остальные продолжали скакать, охватывая защитников полукольцом. Нестройно затрещали выстрелы мушкетов. Оставшиеся в живых турки уже подскакали шагов на двадцать. Теперь затрещали пистолеты, и атакующие отвернули назад, не причинив никакого вреда своим нападением. Лишь троим удалось повернуть коней, турки пригнулись к гривам и нахлестывали крупы взмыленных лошадей нагайками. - Не дать им уйти! - закричал Гардан, вскакивая на коня и бросая его в отчаянный галоп. - Юсуф, Агдас, за мной! Догнать, изрубить! Погоня началась стремительно, отчаянно. Издали донесся слабый звук пистолетного выстрела, но кто стрелял и что из этого получилось, никто из оставшихся не знал. Все ждали с тревогой и нетерпением. Пьер заряжал фальконет, остальные - свои мушкеты и пистолеты. Погонщик поднял верблюдов и с глазами, полными ужаса, смотрел на барханы, скрывавшие погоню. - Едут! - Арман вспрыгнул на лошадь и погнал навстречу. - Догнали? - с сомнением спросил Пьер усталого, но радостно улыбавшегося Гардана. - Куда им деться? Правда, нам повезло. У одного лошадь споткнулась о камень. Тут Юсуф его и прикончил. Одного я из пистолета застрелил, а третьего Агдас свалил. Тот и так был ранен и едва держался в седле. - Теперь надо спешно спрятать трупы, Гардан, - заметил Пьер. - Не стоит их оставлять на обозрение здешним караванам. - Само собой. И побыстрее, друзья. Закапывайте. И двух убитых лошадей надо бросить в ямы. А остальных мои татары уже собирают. Полчаса спустя все трупы были засыпаны песком, следы крови замаскировали, и пустыня стала хранить еще одну из многих тысяч своих тайн. - Поехали, пока нас не нагнал караван, - торопил Гардан. - Теперь нам уже ничто не угрожает до самого Суэца. Вперед! Напоенные припасенной с вечера водой лошади и люди бодро зашагали дальше. До колодца оставалось чуть больше мили. Оставшиеся полтора дня караван прошел спокойно и без приключений. И наконец вдали неясной полоской засинело море. С вершины бархана люди с надеждой взирали на эту полосу, которая непосвященному была даже незаметна. - Вот и конец пустынного путешествия! - Гардан радостно улыбался.