) Центральная Европа говорила и писала по-тюркски» (с. 103). Центральная Европа, скажем честно, называлась тогда (в XII–XV вв.) Священная Римская империя. Церковь и государство в ней прекрасно обходились латинским языком. Гуситы Чехии повергали своих противников в ужас песнями на чешском язые. Германская политическая лексика той эпохи («курфюрст», «рейхстаг», «ландтаг» и т. д.), так же как и народные шутки – «шванки», дает представление о языке Германии. Великий Данте Алигьери (1265–1321) считается создателем итальянского литературного языка, в основе которого лежало наречие Флорентийской области.

Неправда, что «В Греции, в Риме строили только суда, а не сухопутные средства передвижения. В глубинной полудикой Европе не было сфер интересов у этих цивилизованных стран. Суда и только суда приносили им (европейцам) силы – суда раздвигали границы…» (с. 111). Достаточно открыть томик «История открытия и исследования Европы» (М., 1970. с. 37 и далее), чтобы прочитать, как римляне завоевывали нынешние Испанию, Францию и Британию, ходили в дальние походы и по лесным чащобам Германии, и по Карпатским горам…

Неправда, что дорог в Римской империи «было от силы две-три, по которым изредка проползали допотопные колымаги» (с. 111), и что на этом фоне казались чудом разума «технически… совершеннейшие изобретения той поры» – брички степняков (с. 112). Оставим в стороне значение слова «колымага» («громоздкая карета»), даже модернизирующее культуру античности. Египетские повозки со спицами в колесах датируются 2700 годом до н. э.[38] Двухколесные повозки (грузовые, с большим диаметром колес, и военные колесницы) известны Европе еще с крито-микенских времен (примерно 1600–1200 годы до н. э.); четырехколесные повозки распространяются «только» в связи со строительством дорог в III веке до н. э, но в них уже применяются рессоры такого качества, что пассажир мог не только спокойно читать, но и стенографировать! Греки к тому же использовали еще и повозки с подвижным сочлененным двойным остовом. Все это сохранилось на монетах, рельефах, колоннах…[39] В Одесском археологическом музее можно увидеть глиняную модель из скифского кургана – четырехколесную кибитку с верхом. Длина же сети основных римских дорог (мощеных «шоссе» и грунтовых «трактов») в Европе (без ответвлений 2-го и 3-го порядков) составляла 80 тысяч километров! Были дороги через пустыни и горы – через Альпы, например, целых девять.

Неправда, что «Дешт-и-кипчак была первой в Европе страной, которая не зависела от морской погоды, в ней были свои законы и правила» (с. 113). Даже если отрешиться от мифологичности существования такой страны и убрать всю громоздкость фразы (не так много стран вообще зависит от морской погоды), то можно только подивиться, как это вовремя «забыл» Аджи зависевший от Нила и Пустыни Египет, древних «допотопных» шумеров, скотовотов хеттов, иньский Китай, индскую цивилизацию…

Неправда, что «судя по всему войлочной обработки шерсти европейцы тогда (в V веке) не знали» (с. 119). Вся древняя Италия от раба до сенатора одевалась в шерстяные ткани, стада италийских овцеводов исчислялись миллионами голов, кроме того, использовались козья и верблюжья шерсть. Трагически созданный природой заповедник античной цивилизации – Помпеи был как раз одним из крупных центров шерстяной промышленности. Фрески в Помпеях показывают всю технологию обработки шерсти.[40] А «войлочная обработка шерсти», или, говоря проще, валяние шерсти, являлось и является всего-навсего первым этапом работы по изготовлению сукна. Поэтому горделивое восклицание Мурада Аджи не добавляет, а убавляет аргументы в пользу превосходства кочевой цивилизации.

Неправда, причем злостная, что «европейцы в ту пору (в V веке) ели руками, они не знали столовых приборов, которыми пользовались степняки. Ложка, вскоре, правда, нашла распространение в Европе, а вилка прижилась там не ранее XIII–XIV веков.» (с. 127). В работах по культуре античности довольно подробно описываются столовые приборы. В Риме, например, гости пользовались ножом, зубочисткой и ложками разных размеров: от крупных до заостренных мелких, приспособленных для еды яиц и моллюсков. Вилки крупных размеров использовались на кухне для разделки больших кусков мяса – этим занимались рабы, за стол мясо подавалось уже нарезанным.[41] Более того, нет никаких свидетельств того, что «аджиевы степняки» пользовались вилкой или зубочисткой.

Неправда, что американец Ричард Пайпс – «современный зарубежный историк Древней Руси» (с. 70). Это один из крупнейших западных историков-советологов, чьи научные интересы как бы вращаются вокруг революций 1917 года (основные работы «Либерал слева – П. Струве», «Россия при старом режиме», «Русская революция», «Россия при большевиках»).

Неправда, что на вооружении кипчаков были шашки – «изогнутые сабли – шешке» (с. 124 и 128). Во-первых, это как раз саблю можно с натяжкой назвать «изогнутой шашкой», во-вторых, «шашка» слово кавказское и означает «длинный нож» («са`шхо»). А на вооружении кочевников начала тысячелетия были как раз сабли.[42]

Неправда, что «кипчаки» придумали стремена (с. 128). Первые изображения стремян найдены в Индии и их относят ко II веку н. э.[43]

Дважды невежество утверждать, что в 1204 году «по улицам Константинополя будут гулять римские легионеры» (с. 57). Во-первых, европейской Римской империи с ее легионерами (которую имеет в виду автор) к тому времени уже почти восемь столетий как не существовало. Во-вторых, сами византийцы называли себя «ромеями», то есть «римлянами», и поэтому римские воины на улицах Константинополя ничего страшного не представляли. После этого лишь небольшим недочетом кажется вера автора в то, что существовали «крестоносцы, уходившие… громить Рим» (с. 138).

Неправда, что Псалтырь – «один из древнейших текстов Библии»: это поэтический сборник, который вырастал постепенно и «вошел в канон еврейских священных книг уже сравнительно поздно», видимо подвергшись строгой редакции.[44] Точно также неправда, что это «главный устав церкви» (с. 222).

Неправда, что 200 000 лет назад на Алтае люди были, а в Европе в ту пору их «кажется, не было» (с. 169). Во-первых, древнейшие находки человеческих черепов в Европе дают дату аж в миллион лет. Наиболее ранняя индустрия ручных рубил в Европе названа Аббевиль, по месту первых находок (на реке Сомма). Датировка вследствие древности является примерной, но относится к эпохе второго оледенения, то есть к периоду 476 000–435 000 лет тому назад.[45] Во-вторых, Homo sapiens вообще появился, по одним данным, 40, по другим 80 тысяч лет назад (в зависимости от того, относить ли к нему неандертальца, но споры в этой области Мураду Аджи просто неведомы). Это означает, что никаких терминов «алтайский народ», тем более «тюркский корень» (С. 169) к питекантропам (для Аджи переведем с греческого – «обезьянолюдям») – а именно так назывались предки человека, жившие 500 000 лет назад и изготавливавшие каменные рубила, – применять просто невозжно. Ко всему прочему добавим, что упоминаемая Аджи Улалинка считается северной границей рассения древнейших людей. А к югу территория рассеяния захватывает всю Индию, весь Китай, Индокитай, к юго-западу – всю Азию, всю Африку. К западу же территория распространяется на Кавказ и на всю континентальную Европу.[46]

Невежество утверждать, да еще, как минимум, три раза, что Дж. Флетчер – «английский историк позднего средневековья» (с. 52, 298, 334). Джайлс (или Джильс) Флетчер был не историком, а современником описываемых событий – английским послом в России в 1588–1589 годах. Его записки называются «О государстве Русском или образ правления русского царя» и вышли в Лондоне в 1591 году.

Неправда, что «какой-то умный кипчак первым понял, что оседлав коня, он лучше увидит мир» (с. 182). Даже если под словом «кипчак» понимать «тюркоязычные кочевники», есть более ранние свидетельства верховой езды – хотя бы и в Европе. Уже в раннем железном веке упоминавшиеся гальштатская и латенская археологические культуры знали не просто верховую езду, но употребляли бронзовые и железные шпоры.[47]

Неправда, что двуглавые орлы известны всего лишь со II в. н. э. и были обязательно «символом тюрков» (с. 216). Двуглавый орел известен как герб хеттских царей в Малой Азии (на территории будущей и бывшей Византии) аж с XIII века до нашей эры. Затем он появляется в качестве герба мидийского царя Киаксара (625–585 гг. до н. э.).[48] Какие там тюрки!

Неправда, что ордена Св. Георгия (тем более Георгиевские кресты) введены в России при Петре I (с. 216). В любом справочнике можно удостовериться, что военный орден св. великомученика и победоносца Георгия учрежден 26 ноября 1769 года, то есть при Екатерине Великой.[49] Но это в России! В Европе же орден Св. Георгия распространен со времен средневековья – и именно с изображением всадника, поражающего змея! Самый известный из них – английский Орден Подвязки, учрежденный в середине XIV века. День Святого Георгия – 23 апреля – установлен в Англии еще в 1222 году, а с XIV века Георгий считается покровителем Англии.[50] А наш-то Мурад Аджи вовсю разводит пары: мол, только после «стычки» на Куликовом поле Святой Георгий был «впервые изображен на коне, поражающим копьем змея», «прежде его так никогда и нигде не изображали» (с. 334). Не грех также Мураду Аджи было бы знать, что в государствах Востока ордена-награды распространились только с XIX века и именно под европейским влиянием![51]

Неправда, что в первоначальной легенде в подвиге Сятого Георгия не было ни змея, ни его убийства (с. 335). Георгий одолел змея-людоеда, терроризировавшего город, молитвой, но затем, когда горожане, выслушав проповедь Георгия, соглашаются принять крещение. Победоносец змея убил.[52]

Неправда, что Григорий Карпович Котошихин был современником Ивана Грозного (с. 314–315). На самом деле он жил в XVII веке (ок.1602–1667), и вся его информация об эпохе Ивана Грозного ограничивается одним вводным абзацем, все остальное – о Московском государстве середины XVII в.[53]

Неправда, что «в ранние христианские храмы… запрещалось входить» и что «лишь с VIII–IX веков молящиеся христиане начали входить в храм» (с. 231–232). Чтобы убедиться в этом, достаточно иметь представление о храме Святой Софии в Константинополе/Стамбуле, построенном в VI веке. Он высотой с 14 этажный дом и рассчитан на тысячи молящихся! А ведь это был уже 3-й храм на этом месте: упоминание о первом относится к 360 году, ко времени правления сына Константина Великого.[54]

Неправда, что текст молитвы у Афанасия Никитина – на тюркском и является доказательством того, что «после крещения Русь заучивала молитвы на тюркском языке и очень долго читала их. И писала!» (с. 250). Заключительная молитва в «Хождении» Афанасия Никитина является записанной русскими буквами мусульманской молитвой и передает арабское звучание сур Корана и имен Аллаха: «Милна рахмам рагим…».[55] Для Мурада Аджи не существует разницы между арабским и тюркскими языками: подумаешь, один – из семитской ветви афразийской семьи языков, а другие – из алтайской семьи. В одну только милую сердцу Аджи кипчакскую группу входят карачский, кумыкский, татарский, башкирский, ногайский, казахский и многие другие языки…

Неправда, что первый патриарх Иов «происходил из степняков-тюрков, он был кипчак, на Дону были его корни» (с. 250). На самом деле патриарх Иов (в миру носивший характерное кипчакское имя Иоанн) происходил из посадских людей города Старицы, потом стал монахом местного Успенского монастыря.[56] Неправда и что «последующим» патриархом был Ермоген. Последующим был Игнатий (в 1605–1606 гг.). «Кипчакские» корни Ермогена Мурад Аджи выводит из того, что, по одной из версий, Ермоген происходил из донских казаков (по другой – из рода Голицыных).[57] Но ведь это только у Мурада Аджи раз казак, значит – «кипчак».

Неправда, что «только в 60-е годы XIX века в России – этой якобы богоугодной стране – впервые опубликовали полный текст Библии?! Прежде его не издавали за ненадобностью» (с. 164, прим.). Библия на церковно-славянском языке существовала с давних времен, входила в число первопечатных книг на Руси. Полный текст Библии напечатали в Москве в 1663 г. А в 60-х годах XIX в. Библию начали официально публиковать на русском языке как пособие «к уразумению Священного Писания» (первые попытки были еще в 20-х годах XIX века), при этом первенство в толковании оставалось за церковно-славянским вариантом. Опять Мурад «слышал звон, да не знает, где он».

Неправда, что Петр I якобы изъял из обихода слово «Церковь», заменив его на другое официальное название – «Ведомство православного вероисповедания» (с. 274). Петр отменил патриаршество, позже учредил Синод, но «Ведомством православного вероисповедания» церковь стала именоваться – только официально! – со времен Николая I.

Неправда, что «одно из значений слова «ВОР» – «сторонник древлеправославной церкви» (с. 275). Спросим дедушку Даля: «Воръ… стар. мошенник, бездельник, обманщик; изменник, разбойник; так Гришка Отрепьев, Ванька Каин назывались ворами // Ныне тать, тайный хищник; // хитрый, лживый, лукавый человек». Вот и все значения.

Неправда, что после поражения на Калке в 1223 году степняки «наголову разбили монголов» (с. 300). Это сделали волжские булгары – жители сильного лесного и речного государства в Среднем Поволжье и Нижнем Прикамье. Поздней осенью на Волге, где-то в районе Самарской Луки, они заманили монголов в засаду и разгромили. Постойте-постойте, ведь Мурад Аджи позволяет себе редкую роскошь – сослаться на авторитетный источник, подкрепляющий его версию? Эх, меньше бы ссылался, больше бы поверили. Вот рассказ того самого Ибн-аль-Асира, да воздаст которому, как соглашается Мурад Аджи, «Аллах за его благородную правду»: «Татары (это которых нет, по Аджи. – Д.С.)… направились в Булгар в конце 620 года (т. е. 1223-го). Когда жители Булгара услышали о приближении их к ним, они в нескольких местах устроили им засады, выступили против них, встретились с ними и, заманив их до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они остались в середине; поял их меч со всех сторон, перебито их множество, и уцелели из них только немногие».[58] Ну и какие же «кипчаки» победители монголов? Кстати, хана, предводительствовавшего монголами, звали не «Судебей», как пишет Аджи, а «Субедей» или «Субудай».

Невежество утверждать, что русы основали на левом берегу Москвы-реки «свое мелкое княжество по имени Москов» и что именно им монголы доверили «это постыдное дело» – сбор дани (с. 306). Град Москов был заложен при правителе Ростово-Суздальской земли Юрии Долгоруком почти за век до монголов. Московское княжество выделилось в самостоятельное в 70-х годах XIII века: его получил в наследство младший сын Александра Невского Даниил. К этому времени сбор дани («ордынского выхода») уже давно был поставлен на широкую основу. Собирали дань баскаки, главный баскак сидел во Владимире. Позже баскаки стали передавать право сбора дани купцам-мусульманам. И «великую пагубу», «насилье», «беды» относили тогда именно к «бусурманам» и «поганым» (т. е мусульманам и язычникам, сборщикам дани) и против них поднимали восстания, например, в 1262 году. А в 1292 году хан Тохта, прослышав, что русские утаивают дань, послал на север своего брата Дюденю, который «всю землю пусту сотвориша». А у Мурада Аджи Орда в стороне, а виноваты во всем «москали» (с. 306). Лишь к началу XIV века из Орды перестали присылать «даньщиков» и за ярлык на великое княжение и право собирать дань развернулась, с переменным успехом, борьба между Тверским и Московским княжествами.[59]

Неправда, что русское купечество зародилось в XIV веке, под влиянем Золотой Орды (с. 309). Возможно, широко эрудированному Мураду Аджи не приходит на память богатый новгородский гость Садко или не внушают доверия учебники, повествующие о новгородском купечестве домонгольской Руси. Но как он мог забыть о русско-византийских договорах 907, 911 и 945 годов о которых сам же и вещал на с. 43. А там как раз речь идет об обеспечении прав русских купцов, да не из «далекой Скандинавии», а из Киева, Чернигова, Переяславля и других городов Киевской Руси.[60] Примерно в то же время русских купцов, прибывших по реке Итиль в Волжскую Булгарию, подробно описывает секретарь посольства багдадского халифа Ибн-Фадлан.[61]

Неправда, что Москва – город-жандарм, который «задумывался и строился только для сбора дани, для подавления соседних народов» (с. 311–12). Не менее полутора веков этот город прожил до начала сбора «ордынского выхода» самими русскими: хоть 1147-й год считай его датой рождения, хоть 1156-й.

Неправда, что тюркское происхождение фамилии обязательно означает тюркское происхождение рода (с. 313). Классический пример связан с родом Аксаковых. Прозвище «Аксак» – действительно явно тюркское и означает «хромой». Но предок рода Аксаковых, Шимон Африканович, выехал из Варяжской земли в Киев к князю Ярославу Владимировичу в 1027 году. Внук его правнука, Иван Федорович, был только прозван по-тюркски – «Аксак». По той же схеме (древние предки из Европы и позже тюркские прозвища, давшие фамилии) строятся истории родов Кутузовых, Шереметевых, Мусиных-Пушкиных, Самариных… О том, что «адмирал Ушаков был кипчаком», действительно знают лишь единицы: сам Аджи и его редактор Поликарпов, потому что это тоже неправда. Предки Ушаковых идут от касогов (то есть адыгов – кавказской народности, чей язык не имеет ничего общего с тюркским: он из другой, кавказской группы языков). Все это Мурад Аджи мог бы прочитать именно в замечательной книге Н.А. Баскакова «Русские фамилии тюркского происхождения», если бы у него выработалась привычка читать книги, на которые он ссылается. В связи с этим неправда, что «добрая половина русского дворянства – кипчаки, выходцы из Степи». Ведь Баскаков приводит 300 фамилий, а в России XIX века только дворянских родов с гербами насчитывалось до пяти тысяч![62]

Неправда, что «Кремль выполнен в шатровом стиле, очень распространенном в Степи» (с. 313). Можно долго спорить о соотношении российских, южноевропейских, казанских истоков архитектуры Кремля, но для того, чтобы указать на Степь, надо привести в пример хотя бы один памятник «кипчакского» зодчества. А такового нет. Есть, правда, походные шатры, но их не из камней складывали. Ведь особенность шатрового стиля по сравнению с крестово-купольным в том, что каменный «шатер» не опирается на внутренние колонны, а держится сам. Для этого нужны особая технология строительного производства, значительный опыт каменного зодчества.

Неправда, что Суздаль был «столицей государства черемисов» и «Суздальское свободное княжество захватили и колонизировали русские в 1108 году» (с. 328). В одной фразе столько мешанины, что ее долго распутывать. Суздаль не мог быть столицей черемисов, во-первых, потому, что черемисы (то есть марийцы) жили куда восточнее, за Волгой, а археологи говорят о славянско-мерянском поселении IX–X веков на территории Суздаля;[63] во-вторых, нет собственно известий о «государстве черемисов» (если Аджи угодно пользоваться именно русским этнонимом), зато их достаточно о том, что черемисы платили Руси дань, «бортничали» на Владмира; в-третьих, когда Суздаль упоминается в 1024 году, это уже русский город, в котором вследствие голода поднимается мятеж против Ярослава Мудрого.[64] Не дошедшие до нас летописные источники Татищева, приведенные в его «Истории», говорят, что в самом начале XI века Суздаль уже получали в наследство сыновья Владимира Святого.[65] Так чего же стоят после всего этого попытки Мурада Аджи «раскрыть» глаза читателей на то, что земли вокруг Суздаля были заселены к XI веку? Это уже давно и подробно описано в литературе.

Но остановимся.

Диагноз ясен – напору много, знаний не хватает. Их подменяют догадки и бытовая логика, только запутывающая дело. И не будь Мурад Аджи в своей книге, равно в газетных статьях и редких прорывах на телевидение столь агрессивен, сколь и невежествен, можно было бы его пожалеть. Ведь это настоящий монстр, монстр фольк-хистори. Уж так ему хочется «не быть больше «этническим недоразумением», над сторым смеется весь просвещенный мир» (с. 348). Только книга написана так, что получается обратное. Разве что не смеется «просвещенный мир». Больше вспоминают лермонтовское: «Все это было б столь смешно, когда бы не было так грустно…». Ведь эдакую энергию направить по специальности – сколько полезного по промышленному освоению Северо-Востока России было бы уже сделано!