Из гостиницы я вышел как будто в тумане. По пути к себе завернул в небольшой винный бутик, принадлежащий ресторану моего отеля, и вышел оттуда с небольшим, но увесистым пакетом. Сидеть и напиваться в общем баре я сейчас был не состоянии, а запасов в номере могло и не хватить. Мне нужно было абстрагироваться и подумать. Для начала я должен был стать незаметным для любого ментального считывания.
      Все то время, что я провел с Оскаром, я старался быть как можно естественней. Я искренне нервничал и вел себя, как и положено молодому психованному телепату с почти отключенной логикой. Я не знал, насколько Дар Стаковски сливается с другой степенью ментальности – телепатией. Мне совсем не надо было, чтобы Стаковски распознал мою… радость?
      Я добился своего. Меня приглашала вольная команда. Сама!
      Вся моя беготня от любых структур в ожидании того, что я хочу, стоила свеч. Это была игра по-крупному, многоходовка на выживание.
      Только вот выглядит это сейчас отнюдь не так радужно, как я себе представлял.
      Но это было уже не важно: я хотел влипнуть, и я влип, хотя и гораздо серьезней, чем предполагал.
      Из всего того, что я собрал о мире паранормов, я понял, что вольные наемники были единственными, кто сохранял хоть какую-то самостоятельность, и могли считаться свободными от любых обязательств, кроме как внутри команды. И сейчас мне было важно ничего не упустить. Если я уж решил продать себя, то стоило это сделать как можно дороже. В конце концов, мне есть что продавать!
      И с этой мыслью я, вооружившись бутылкой Baileys, уселся за компьютер у себя в гостиной. Машина была, конечно, не такой крутой, как у Оскара, но для простого считывания вполне подходил. Я углубился в чтение.
 
      Самое отвратительное при прочтении досье, особенно если оно приближено к реальности, – это то, что начинаешь вспоминать. Указаны события верно или нет, ты все равно вспоминаешь всю свою жизнь, со всеми взлетами и падениями. И в отличие от досье, госпожа память предоставляет тебе это в гораздо более ярких красках и подробностях.
      Когда я закончил читать, бутылка была уже пуста, а моя голова разрывалась от боли. Мне не надо было раздумывать, что я отвечу Оскару завтра. Я уже знал ответ. Но перед сном меня все-таки хватило на победную улыбку в темноту потолка. В досье были дыры для использования. И видит Бог, я не дам никому влезть в эти области.
      И уже засыпая, я подумал, что сбывшаяся мечта еще не означает мою будущую безопасность. В конце концов, Оскар говорил о каком-то сложном задании. И не факт…
      А дальше я уснул, и на меня стали накатываться мои привычные кошмары, когда я в состоянии перенапряжения. Досье, конечно, тоже сыграло свою роль – поднялась муть со дна моей памяти и подсознания.
      Странно только то, что, несмотря на все это, сейчас, сидя на подоконнике, я чувствовал себя абсолютно выспавшимся и бодрым, хоть и прошедшим через нервную трясучку. И третий по счету коктейль на едва проспавшуюся голову картины отнюдь не портил.
      Я подумал, что, несмотря на то, что уже давно рассвело, все-таки хорошо бы было еще поспать. Но тут я случайно взглянул на часы и чуть не свалился на пол. Было без четверти восемь. Оскар собирался зайти около десяти. Значит, на все про все у меня оставалось не более двух часов. Мой бог, а у меня еще ничего не было собрано!
      Конечно, вечером, ложась спать, я оставил все проблемы со сборами на утро.
      Срочно успеть следовало многое. Например, почистить мозги всем меня здесь видевшим. То есть не стирать полностью факт моего прибытия, а просто убрать из памяти мою характерную личность, заменив некой незаметной фигурой без особых примет.
      Но сначала душ. Иначе моя голова откажется работать даже на чистом кофеине.
      Результатом моей лихорадочной деятельности стало то, что, когда мне позвонили с ресепшена с вопросом «Пропускать ли господина имярек», я, уже выровняв дыхание после сборки вещей, лениво протянул: «Да-а-а-а».
      А через пять минут в дверях моего номера улыбался Стаковски. Он не задавал вопросов, он уже знал ответ. И дело было не только в его Даре, а еще и в моем дорожном чемодане, уютно прикорнувшем около дивана, на котором развалился я собственной персоной.
      Оскар кивнул на компьютер, потом на чемодан, потом вопросительно приподнял брови. Я, уже все для себя решив, кивнул и постучал указательным пальцем по своему виску. Это был стандартный жест среди паранормов, спрашивающий, можно ли перейти на другой уровень общения.
      Оскар усмехнулся и приоткрыл свои блоки ровно настолько, чтобы наш разговор происходил без помех.
      –  Я вижу, ты принял правильное решение, Мартин. Впрочем, я в этом и не сомневался.
      Меня очень подмывало съязвить: «Так какого же черта нужна была вся эта чехарда с досье?» – но я понимал, что одной этой шпилькой раскрою себя и свои планы. А ведь мне еще предстояло торговаться.
      Поэтому я пожал плечами.
      –  Можно подумать, у меня был такой большой выбор. Уж лучше с вами, чем…– тут меня ощутимо передернуло при воспоминании о других организациях, от которых я так долго бегал, – чем с кем-либо еще.
      –  А теперь нам нужно уходить отсюда. Быстро. Мы можем выйти не через парадный вход?
       Яудивился. Но я еще никогда не работал с вероятностниками, поэтому предпочел послушаться.
      –  Конечно. С моего этажа можно спуститься сразу в гараж:.
      –  Отлично. Идем.
       Яподхватил чемодан, еще раз похвалив себя, что моя теперь уже бывшая профессиональная деятельность не обременяла излишним багажом, и поспешил выйти из номера.
      Когда мы спускались в лифте, между нами царило молчание. И я ради интереса просканировал местность на предмет какой-либо подозрительной активности. Никакой опасности по-прежнему не высвечивалось. Я пожал плечами и все так же молча вышел из лифта вслед за Стаковски.
      Мы не стали углубляться на нижние уровни стоянки, а, остановив лифт на минус первом – ближайшем к просто первому – этаже, вышли и не торопясь пошли к выходу.
      На всякий случай я поставил вокруг нас рассеивающий внимание флер.
      Из гаража нам удалось выбраться беспрепятственно. Охрана не обратила на нас внимания. Я почувствовал молчаливое одобрение Оскара и гордо улыбнулся – знай наших.
      На улице было достаточно людно, чтобы просто влиться в поток толпы, движущийся в нужную сторону, и дать ему унести себя. Оскар не старался держаться со мной рядом. Конечный пункт назначения был известен обоим. Но каким-то десятым чувством я понимал, что сейчас идет еще одна проверка. Мне, в общем-то, не составляло труда раствориться в толпе и сбежать. И черт с ним, с досье, у меня была пара мест, о которых в нем не говорилось и где я мог спокойно отлежаться и выработать план по исчезновению из поля зрения команды Shadowrun и всех, кого бы им вздумалось на меня натравить. Но я и не собирался бежать. Наоборот, весь мой инстинкт выживания сейчас сосредоточился на том, чтобы попасть в эту команду. Я понимал это и дал себе спокойно плыть по течению.
 
      Два человека влились в людской поток и разошлись, как два пенных следа от водного мотоцикла. Мужчина постарше постарался прижаться ближе к стене, где меньше было шансов потерять направление, но само движение было более медленным. А тот, что помоложе, наоборот, свернул к самой середине людского потока, где одно направление накладывалось на противоположное и легко могли возникнуть сложности с передвижением, зато скорость можно было развивать по своему желанию.
      Первый шел, как казалось, неторопливо, но уже через пару минут стало ясно, что он вчистую обходит второго на полторы минуты. И разрыв неуклонно увеличивался.
      Второго это, казалось, совершенно не волнует. Он вертел головой по сторонам, ругался с теми, кто задел его чемодан, и всем видом изображал свою непричастность к тому, что его обгоняют. А вот не волновал его никто, кроме себя, и все его поведение старательно это подчеркивало.
      Первый, одетый в безупречный костюм хорошо зарабатывающего клерка, создавал ощущение того, что даже воздух боится к нему прикоснуться, чтобы не потревожить безупречную строгость.
      Второй, несмотря на презрительную усмешку по отношению к окружающему миру, был одет не менее дорого, но выглядел полной противоположностью. Было нетрудно предугадать, что щегольской костюм скоро найдет свое место в доставке в прачечную-химчистку, это если сразу не попадет на помойку.
      Они были разные, эти два человека, вот только точка прибытия для них была одна.

* * *

      Я вовремя спохватился и выбрался из толпы как раз напротив поворота к гостинице, где остановился Оскар и его команда.
      Иногда, задумавшись, я могу пропустить даже динозавра на улице. Но Стаковски был не динозавром, и пропустить его не было никакой возможности.
      Оскар уже стоял в холле гостиницы и ждал меня. Казалось, что он чувствует мое прибытие до секунды. Обменявшись взглядами, мы поспешили к лифту. И тут я услышал грохот.
      Я моментально распознал специфический звук взрыва. Задрожали стекла, и люди в тревоге пригнулись. Кто-то рванул за стойку, матери прижали детей ближе к себе, обслуга заозиралась. Но продолжения не последовало. Полная тишина, и только машины встревоженно загудели на улице.
      Мы с Оскаром переглянулись: я – вопросительно, он – давая четкую команду:
      –  В лифт. Быстро.
      Я кивнул и быстрым шагом двинулся к только что прибывшему лифту. Из него выбежали люди, а мы, не обращая внимания на поднимающуюся суматоху, скользнули внутрь. Оскар нажал кнопку нужного этажа. Двери плавно закрылись, и лифт двинулся вверх. Нашего поспешного бегства никто не заметил.
      Я с облегчением облокотился о зеркальную стену кабины. Я не мог видеть полностью своего отражения за широкой спиной Стаковски, но краем глаза заметил, как побледнел, да и взгляд мой никак нельзя было назвать нормальным.
      –  Это взорвался твой номер, – равнодушно пояснил Оскар.
      Мне не нужно было задавать вопросы, все ясно читалось по моему лицу.
      –  Ну я же говорил вчера, что тебе стоит перебраться в более спокойное место.
      Я почувствовал себя не просто идиотом, а дипломированным кретином. Представив же себе, во что превратился номер и во что мог бы превратиться я при такой мощности взрыва, я порадовался, что не завтракал, а то сейчас мог бы приключиться большой конфуз. Все-таки воображение у меня очень живое.
      Я сглотнул подступивший к горлу ком и вышел за Оскаром из лифта. Спокойствию Стаковски можно было позавидовать. С такой небрежной железной логикой он поставил меня в известность, что мне показалось…
      –  Оскар, кто это был?
      –  Мы.
      И я застыл уже в полной дезориентации.
      –  Не беспокойся. Мы просто перехватили заказ от игорных заведений, что ты обработал. И им выгодно, и нам прибыль.
       Явсе еще не мог выдавить из себя не то что звука, а даже мысли. Дойдя до двери, Оскар обернулся. Увидев меня в состоянии «соляного столба», он даже не удивился, но снизошел до объяснений.
      –  Ты же понимаешь. Нет лучшего способа увести из-под удара кого бы то ни было, чем самому заняться наведением этого удара. К тому же смерть – отличная маскировка. А тебе теперь маскировка будет необходима гораздо больше, чем в твоем прошлом.
       Яна негнущихся ногах подошел к нему.
      –  А-а-а… если бы я сказал нет?
      –  Тогда сначала бы сработало другое устройство, а потом взрыв прекрасно бы все замаскировал.
      Стаковски скользнул карточкой-ключом в прорези замка, дверь отъехала в сторону, и я шагнул внутрь. Состояние у меня, понятное дело, было не лучшим, поэтому походил я сейчас как раз на того ожившего мертвеца, которым, по уверению Стаковски, мне и было лучше всего стать.
      Оскар подтолкнул меня дальше и вошел сам. Дверь закрылась, и он просто обошел меня, понимая, что сдвинуть с места меня пока нереально. А тем не менее обязанности вежливого хозяина выполнять надо. Например, представить мне остальных членов моей будущей команды.
      В типовой гостиной нас ждали двое: тонкого телосложения подросток, почти ребенок, и здоровый парень, разлегшийся на диване, закинув руки за голову. Парень открыл глаза, и мое сердце ушло в пятки, а состояние, и без того близкое к обмороку, утяжелилось ледяным внимательным взглядом, оценивающим меня с головы до пят.
      – Это и есть твой хваленый телепат?
      Прозрачный бирюзовый взгляд лежащего парня перестал нанизывать меня, как бабочку на булавку, и обратился на того, кто задал этот вопрос. Подросток повернулся в мою сторону, и я удостоился еще одного взгляда, нелестно «облившего» меня с головы до ног.
      – Да, Кай. И попрошу быть с ним вежливым. С сегодняшнего дня наша команда стала квартетом.
      Подросток, которого назвали Каем, сидел на втором диване, скрестив ноги по-турецки, и на коленях его лежал уже знакомый мне ноутбук. Черты лица с яркой восточной примесью, нежная оливковая кожа и длинные черные волосы, собранные, так же, как у меня, в хвост. Футболка на пару размеров больше с какими-то психоделическими узорами, черные джинсы и по гладкому металлическому информ-браслету на запястьях. Был он босиком. Я постарался не очень криво улыбнуться и поднял руку в приветствии.
      – Мартин Той, телепат, будем знакомы.
      – Кай Ламбро, телекинетик.
      За мальчишку ответил Оскар. Сам же Кай только кивнул, соглашаясь то ли с тем, что услышал, то ли чем-то еще. Лицо его было абсолютно непроницаемо. Ни улыбки, ни какой-либо эмоции, кроме как задавленного раздражения в его единственной фразе, я не уловил. Блестящие глаза, тонкая кость – чем-то неуловимым он напоминал насекомое, человекообразного богомола или палочника.
      Парень, лежащий на диване, без особых усилий сменил позу. Сел, спустив ноги на пол. Он был тоже босиком. И одежда не сильно отличалась от Каевой. Те же черные джинсы. Только вместо футболки на нем было что-то вроде армейского жилета с множеством карманов. И еще я углядел под одеждой кожаную сбрую для ношения оружия. Низкий голос перекатывался бархатными интонациями, когда он заговорил.
      – Джонас. Джонас О'Келли. Пирокинетик с не устоявшейся координацией Дара.
      Оскар прошел в глубь комнаты.
      – Возможно, это твой будущий ведомый, Мартин. Присмотритесь друг к другу получше. Было бы хорошо, если бы у вас получилась связка.
      Я, конечно, слышал о таких вещах, как рабочая связка менталыцик и силовик, но никогда не думал, что у меня будет возможность попробовать это самому.
      Я внимательнее пригляделся к Джонасу.
      Короткая армейская стрижка, сейчас уже несколько отросшая. Седые волосы когда-то были черными, это было понятно из-за цвета бровей и ресниц. Сухая, атлетическая фигура, как будто перевитая мышцами. Даже сейчас, когда он почти не двигался, было ощущение, что у него под кожей перекатываются тугие мускулы. Правильные, немного заостренные черты лица. Судя по фамилии, Джонас имел ирландские корни. Я немного знал этот фенотип. Руки с длинными красивыми пальцами. Я прикрыл глаза и потянулся к нему ментальным щупом. Странно, я даже не спросил, можно ли это сделать, а он не сказал, а просто открылся. Впрочем, он и не мог закрыться, силовик не менталыцик, у таких просто нет от нас защиты.
      Я потянулся, нащупывая контакт, и почти сразу получил его. Тепло пробежало по каналам восприятия, и я раскрыл глаза, на мгновенье встретившись с Джонасом взглядом. И тут же закрыл их. Это было так странно, почувствовать, что сейчас я могу покраснеть. Вообще-то моя кожа к этому не приспособлена. Как мне казалось.
      – Я думаю, вы сработаетесь.
      Голос Оскара был не хуже ведра холодной воды на голову. Я встряхнулся и прогнал наваждение.
      Мне показалось, что прошел уже час, но на самом деле не более пятнадцати минут. А я все еще стоял посередине гостиной, держа в руке свой чемодан.
      Я усмехнулся Оскару, не зная, что будет дальше.
      Мне очень хотелось сейчас же опробовать связку с Джонасом. Проверить, как и что может у нас получиться. Я почему-то ничуть не сомневался, что получится. Только вот как это будет? И как это – жить, держа в себе еще и контроль над чужой жизнью, Даром? Я хотел выяснить все это как можно быстрее.
      Джонас энтузиазма, сходного с моим, не проявлял, а, казалось, был просто доброжелательно-равнодушен. Оскар для него был несомненный лидер, а значит, Джо уже дал согласие на эксперимент, раз Стаковски сразу мне указал на открывающиеся возможности. Черт, Оскар, наверное, я надеюсь, и не предполагал, да и я тоже, что уже на одной этой связке меня можно было бы увести, как радиоуправляемую игрушку.
      Хотя почему не мог?
      – Джо, покажи Мартину вашу комнату.
      Как со мной иногда бывает, я немного отключился от происходящего, почти полностью уйдя в свои мысли и ощущения.
      – Идем.
      Я не успел опомниться, как Джонас оказался рядом со мной и взялся за ручку чемодана.
      – Давай я помогу.
      Я недовольно дернул чемодан на себя.
      – Я справлюсь. Не стоит беспокоиться.
      – Стоит. – Оскар уже уселся в кресло около гостиничного терминала и запустил ленту новостей. – Очень даже стоит. Привыкай. Наше, твое первое задание, будет далеко не самым обычным.
      Кай как-то очень неприятно хмыкнул. А Джонас на мой вопросительный взгляд молча отвел глаза. Я разжал пальцы, отдавая чемодан Джо, и он, подхватив его, как профессиональный бой, свободной рукой указал мне на ближайшую дверь в одну из спален.
      Это был типовой автоматизированный номер, какие снимают клерки в командировке или для вечеринок. Впрочем, конечно, не только они. Гостиная и две спальни, блочная система. Нечто среднее между «хорошим» и совсем уж «пеналами».
      Я пошел за Джонасом, недоумевая, что же такого особенного мне предстоит делать на задании, кроме обычного применения Дара?
      За спиной голос Стаковски подбодрил:
      – И побыстрее. Нам еще нужно ввести тебя в курс дела.
      Спальня была самой обыкновенной. С огромной кроватью. С окнами, закрытыми жалюзи. Со шкафом-зеркалом напротив кровати. И с узкой дверцей, ведущей в санблок. Дизайн в палевых тонах.
      Джонас поставил мой чемодан рядом со шкафом, и мне на мгновенье показалось, что он не знает, что делать дальше, но это ощущение быстро испарилось, как только он заговорил.
      – Ты извини, но Оскар всегда экономит, когда есть возможность.
      – Это ты к чему?
      Я прошелся по спальне, осматриваясь и выясняя, что еще из обстановки спрятано в стенах.
      – Это я к кровати.
      Походя я пожал плечами.
      – Ну и что?
      Забавно, неужели он не читал мое досье? Из него должно быть более чем понятно, что общая кровать – это не самая большая проблема в моей жизни. Тем более с мужчиной.
      Вот тут Джонас почти смутился.
      – Если ты хочешь, я могу перебраться в гостиную. Пожалуй, я так и сделаю.
      Я перестал осматриваться и развернулся к Джо.
      – Не валяй дурака. Даже если этот дурак я.
      Джонас улыбнулся и развел руками, молча показывая: «Какой уж есть». Я же покачал головой, подумав про себя: «Так не пойдет. Если он будет меня избегать, я не смогу сделать связку».
      – Джонас, ты меня совсем не стеснишь. Более того, я настаиваю, чтобы в ближайшее время мы были не очень далеко друг от друга. Ты же слышал, что сказал Оскар? Он хочет, чтобы из нас получилась пара ментал – силовик. А я еще не настолько крутой, чтобы устанавливать такие связи на расстоянии. Если тебя это не устраивает, то лучше сразу сказать об этом Стаковски и закончить с этим. Я не навязываюсь.
      Больше всего я боялся, что он сейчас скажет «нет». Я едва подавил в себе желание зажмуриться и влезть в его мозги, чтобы узнать все быстрее.
      Джонас покачал головой, и я сжал кулаки, сдерживая разочарование. Но потом он сказал:
      – Да я-то не против. Просто не знаю, как это вообще делается. Даже не представляю.
      У меня камень упал с сердца.
      – Это ничего. Я и сам пока не очень-то знаю. Скорее, чувствую. Ментальность – это вообще почти одни ощущения.
      Джонас смотрел на меня так внимательно, что я почувствовал себя неудобно. И, как обычно бывает со мной в таких ситуациях, я начал чувствовать себя идиотом.
      – Понимаешь, это все очень не просто пока. Я же только слышал о связках. И не видел ни разу. Может быть, мне даже в твои сны зайти придется.
      Все так же серьезно молчащий Джонас согласно кивнул. Я еще раз подавил в себе желание начать прямо сейчас. Тем более что из гостиной Оскар уже звал нас:
      – Мартин, Джо, вы заснули там, что ли?
      – Ладно, потом договорим.
      Я махнул рукой, и мы вернулись в гостиную.
      Оскар уже не сидел за новостями, а переместился к Каю на диван. Ноут был раскрыт и лежал на столе. На максимально развернутом, круглом экране мерцал какой-то текст.
      – Садись. – Оскар кивнул на диван напротив. – Я включил двойную проекцию, чтобы тебе не пришлось читать «зеркало».
      Я уселся. Экран был полупрозрачен, но защитный текст с моей стороны читался превосходно. Удобный многослойный голоэкран позволял и не такие вещи. Сейчас были задействованы всего два слоя, на Кая и Оскара и на меня с Джонасом. Джо не стал садиться, а почему-то встал у меня за спиной. Но странно, меня это ничуть не раздражало. Связка начала устанавливаться?
      От приятных и интересных мыслей о будущей связке меня отвлек Оскар.
      – Прежде чем начать вводить тебя в курс дела, я хочу предложить тебе к прочтению одну вещь. Наш негласный договор Shadowrun. Понятно, что заставить тебя исполнять его мы не можем. Но есть вещи, которые для нашей совместной работы должны быть оговорены априори. Обязательства, которые каждый из нас, входя в команду, принимает на себя.
      Я кивнул, и моя сторона экрана стала четче, исчез защитный флер, проявляя настоящий текст договора. Я начал вчитываться.
      Начало было более чем простым.
      «Личный Договор члена свободной команды паранормов – Shadowrun».
      И дальше всего несколько пунктов.
      Я быстро пробежал их глазами. В общем-то, меня все устраивало. И даже пункт насчет ментального невмешательства в сознание и память паранормов команды без их личного на то согласия не заставил меня поморщиться. В конце концов, я могу и так все выспросить и получить разрешение, если станет совсем уж любопытно. А все остальное, включая условия оплаты, было как раз по мне. И ничего такого, чего я не смог или не захотел бы делать. Включая признание лидерства за господином Стаковски. А разве могло быть иначе? Он, в отличие от всех нас, видит вероятности и даже может их править. Можно ли придумать более удобный Дар для такой должности?
      К тому же я не люблю ответственности за кого-либо, кроме себя. Хотя вот теперь Джонас. Ну, с этим я как-нибудь управлюсь.
      Я дочитал до конца и встретился взглядом с Оскаром.
      – Некоторые пункты хотелось бы уточнить, но в общем не имею ничего против.
      – Пункты насчет финансов и баз? Там нет ничего сложного. Я тебе потом объясню.
      – Было бы хорошо сейчас.
      – Тебе предоставить всю схему бухгалтерии?
      Оскар знал, на чем меня поймать. Я ненавидел разбираться с документацией.
      И его щедрое предложение моментально охладило мой пыл. В конце концов, мне предлагают здесь постоянную работу и берут на себя некоторое количество моих проблем. А с проходными уточнениями, Оскар прав, и потом можно будет разобраться. Я усмехнулся и согласился.
      – Ладно. Пусть будет потом.
      Оскар не удивился моему быстрому отказу. Scheisssseee, мне, кажется, вообще не светило удивить этого парня.
      – Отлично. Тогда поставь в подписи свой личный код.
      Вот черт! Личный генетический код-пароль есть в этом мире у каждого. И он держится в тайне почище старых семейных скелетов в шкафу. Оскар опять проверял меня. Я-то ведь не знал их коды. Я колебался полторы минуты, а потом, решив про себя: «Пусть будет, что будет!», – развернул к себе ноут и, скользнув пальцами по сенс-клавиатуре, ввел свой код. Экран на мгновение мигнул, и неожиданно под моей графой высветились еще три строчки с подписями. Напротив каждой стояло полное имя. Моя память жадно запомнила эту информацию.
      Меня приняли в команду теперь уже со всеми официальными и неофициальными правами и… обязанностями.
      И я впервые увидел, как Оскар по-настоящему улыбается – спокойно.
      – Хорошо. С формальностями покончено. А теперь к делу. Кай?
      Ясно было, что с подписанием документа я получил свой особый доступ. Так как до этого непроницаемо молчащий Кай сейчас расплылся в кривой улыбке и уже без всяких церемоний нагло мне подмигнул. А в моей голове, я готов был поклясться, раздался ехидный смешок.
      С самого начала я ментально прощупывал свою новую компанию. Не подключаясь, нет, просто выставил повышенное восприятие на эмоциональное поле каждого. Я был уверен, что если бы сейчас спросил, не против ли они моей подключки, я бы услышал массу интересного о своем предложении. Но все же эмоциональный доступ не требовал никаких разрешений, чем я и воспользовался.
      Целенаправленная уверенность Оскара.
      Странная легкость Кая, пополам с колкостями.
      И прохладное спокойствие Джонаса.
      Все это не было необычно. За годы работы с людьми я привык считывать несколько фонов одновременно. Дело было в другом. Теперь это были не просто люди, это были те, кто будет прикрывать мне спину.