ОНИ

 
      – Отель «Михаил Батаев», точно. Завтра. Долететь успеваете вполне. Но как вы собираетесь его брать?
      В кабинете у Лукаса С. Камерона собрались все пятеро, включая самого Хозяина Гидропонического Сада. Камердинер «разносил напитки».
      «Ребята» привезли Каму ящик пива «Чёрный Принц», и теперь его улыбки грозились разорвать рот. Настолько человек радовался.
      Ещё не решили.
      Очень хорошо.
      У тебя что-то на уме?
      У меня всегда что-то на уме.
      Он пошевелил пальцами в сенсорной зоне компута, и посреди комнаты возник трёхмерный образ отеля с необходимыми разрезами и пояснительными надписями. Смотрелся комплекс внушительно. Небольшое, всего двадцати пяти этажей здание, но выполнено под старинную трёхбашенную высотку «московского модерна», а этот архитектурный стиль строения визуально увеличивает существенно. Бассейны, четыре ресторана, многочисленные бары, спортивно-оздоровительный центр, рекреационные уровни, взлётно-посадочные площадки на крышах… Номера большей частью классом не ниже чет-вертьлюкса.
      – Должно быть, эти ребята при серьёзных деньгах, раз позволяют себе совещаться в подобных условиях. – Джо.
      Ещё бы. Это лидеры оппозиции, а оппозиция обычно весьма доходный бизнес. – Кам.
      И весьма опасный. – Джо.
      Да, но затраты окупаются многократно. – Так.
      Я тут припомнил кое-какие фактики… – Кам. ?.. – Все ребята.
      Как прессеры у себя на родине, в пределах территории Метафедерации я имею в виду, проводят операции по зачистке нелегальных общин и собраний?
      Ну, насколько я знаю, удостоверившись, что объект действительно захвачен сектой… – Так.
      Другими словами, – перебил его Кам, – первым пунктом является захват локального пространства сектой и превращение почти всех присутствующих в сектантов. Да?
      Да.
      Далее.
      Только не надо с нами как терпеливый учитель в школе для юных олигофренов, ладно? – Джо.
      Может быть, вы и не идиоты… – Кам, естественно.
      Что значит «может быть»?!
      Природа – сущность вероятностная. О чём это я… Лично я таким образом привык мыслить, м-м… если вам что-то не нравится…
      Принести извинения в письменном виде?
      Это излишне, большой парень. Будет вполне достаточно, если ты перестанешь меня перебивать.
      Джо! – Эли.
      Хорошо. – Джо.
      На чём мы остановились? – Кам.
      На захвате. – Макс Отто.
      Что у нас пойдёт вторым пунктом?
      Освобождение объекта. Оперативный отряд проводит полную зачистку территории. – Так. Он сегодня за эксперта по ПРЕС-Су.
      То есть врываются вооруженные парни и девушки и принимаются со всех стволов палить во всё, что шевелится и не очень.
      Примерно так.
      Затем?
      Затем на место прибывает следственная комиссия, которая создаёт отчёт и так далее.
      Другими словами, в случае обнаружения каких-либо свидетельств, способных проследить, куда тянутся нити…
      Обычно следы миссионеров никуда не ведут. Обрываются. Но, буде таковые отыщутся, они обязательно запротоко-лируются и подошьются к делу.
      Привычка Лукаса Камерона вести подробные диалоги немного выводила из себя, но ребятам деваться было некуда. Да и как бы ещё они сами себя вели, живя в полном одиночестве… Ничто так не располагает ко всякого рода чудачествам, как общество самого себя в гомерических дозах.
      Следовательно? – Выждав паузу, хозяин космобазы продолжил: – Следовательно, улики исчезают между зачисткой и появлением комиссии.
      Вы предлагаете нам дождаться, пока они всех там перестреляют, а затем брать гада, скомандовавшего «пли»? – Джо.
      Можно, конечно, попытаться спасти этих «древнерусских» ребят. Ненадолго. Но тогда вам придётся распрощаться с самой идеей раскрыть тайну происхождения этой новой силы. Для удобства давайте-ка звать их легионерами. Хорошее слово, отображает суть явления. Во всех смыслах.
      Ч-чёрт! – Макс Отто.
      Не то слово. – Эллен.
      Никто не говорил, что это будет праздничная вечеринка. Далее… – Камерон сменил картинку. – Заброшенные коммуникации. Они подходят к отелю и выходят к нему вот здесь, – увеличение картинки, – как видите, здесь тонкая кирпичная стенка, которая легко может быть разрушена.
      Альтернативный вариант входа? – Так.
      Боюсь, его нет, разве только вы решите войти с гордо задранными головами через парадный.
      Хреново. – Джо.
      Никто не обещал, что будет легко. Теперь – оборудование…
      Сканы. – Так.
      Сколько? – Кам.
      По всему периметру. Надо будет уточнить.
      Хорошо.
      – Мощная проекционная установка. Мы закроем выход при помощи голографического образа.
      – Хорошо.
      Камерон поддакивал и заносил в память компута, словно ресторанный официант заказ.
      Далее.
      Оружие и обмундирование. Чем лучше, тем лучше.
      – Прессерское профессиональное подойдет? Экипировку спецагента не обещаю, но штурмовой команды – легко. Всё?
      Нет. Еще нам понадобятся замутнители. – Джо.
      Один у меня есть точно. Поищу ещё.
      Двух вполне достаточно. – Эллен.
      И неплохо бы было обзавестись замазкой. – Так.
      А это вы получите в подарок, как постоянные клиенты.
      – Сэр, скажите, пожалуйста, а мама в детстве не ругала вас за то, что вы всё в дом тащили и свою комнату захламляли?
      Лицо Джо выражало неподдельное восхищение. В последнее время его каменная физиономия вообще смотрелась гораздо более человечно, чем раньше. Телохранитель не то регрессировал, не то эволюционировал. Смотря с какой точки зрения воспринимать.
      Тотальная Относительность Сущего – единственная диктатура, которую не свергнуть при всём желании.
      Чтобы воцарилась чья-то «истина в последней инстанции», с её однозначностью толкований и единообразием ракурса восприятия, – свергать-то придётся вместе с Сущим. Целиком. До основания.
      А затем?..

ОН

 
      В «запределье» тоже, оказывается, есть ЖИЗНЬ. Ещё и какая! Вне пределов сети миров бурлит оживлённая деятельность, ведётся торговля, строятся города и станции, люди отдыхают и работают, учатся, женятся и рожают новых людей. Открывают новые миры.
      И все прекрасно обходятся без роскоши мультипроходов. Летают себе, как сотни лет назад. Медленно, но зато секторам Я-Мы ходу сюда нет. ПОКА нет, во всяком случае.
      ЗДЕСЬ СВОИ МОНСТРЫ ЗАВЕЛИСЬ.
      Запредельные. Породы новой, неизученной. Со старым как мир Земля названием. Легионеры.
      Именно здесь, в мирах развивающихся, они окопались. Подальше от Секты и противостоящих ей ПРЕС-Са и прочих спецслужб.
      Местные «банды» – мелкие, разобщённые. У каждого мира своя собственная… «Разделив, властвуй». Здесь вполне можно без первой фазы обходиться – заявись, зачисть территории, и владей.
      Чудовища заявились и предъявили…
      В реале «Михаил Батаев» выглядел намного внушительнее. Архитектура, исполнение, отделка – всё на высочайшем уровне. Несмотря на то, что отель окружали здания в несколько раз более высокие, он всё равно выглядел так, словно не они, а он смотрел на них снизу вверх. Нетёсаный камень, древесина, драпировки – всё выглядело стопроцентно натуральным, и только попытка прикинуть стоимость натуральных материалов в таких количествах позволяла понять, что это всё-таки синтезированные копии, наивысшего качества синтетика.
      Пройдя сквозь вращающуюся дверь, он оказался в просторном холле с высоким лепным потолком, расписанным под небо с ангелочками и прочими небожителями. Людей пока было немного – новогодний съезд должен был начаться завтра, – и портье откровенно скучал за стойкой, выполненной под голубое дерево с Каназиса. Чертовски дорогостоящая штука.
      – Слушаю вас, сударь, – портье угодливо прогнул спинку.
      – Мне нужен номер. Я Джером Камма. Разговорным языком в этом мире является русский, но пока что не стоит переходить на него. Лучше продолжать пользоваться интерлингом. Выдерживать образ приезжего сноба.
      Боюсь…
      А вы не бойтесь. Номер забронирован.
      – В таком случае… – Гостиничный чиновник сверился с компутом, и компут подтвердил, что гость не бредит. – Номер тысяча четыреста двенадцатый бета. Ваш багаж, сударь?
      Спасибо. Вон там свален, у колонны.
      Я распоряжусь.
      – Я пройду вперёд, не дожидаясь посыльного. Это четырнадцатый этаж средней башни, я правильно понял?
      – Вы исключительно осведомлённый человек, сударь.
      – Спасибо за комплимент. Увы, это не так, но включите чаевые в счёт.
      Лифт тоже был нарочито старомодным. С живым… настоящим лифтёром, который лично останавливал кабину, вручную на нужном этаже. Сама кабина была настолько огромна, что в ней помещался большой диван, два кресла и столик, на котором стояла клетка с крылатой ящеркой яркой расцветки. Примерно так смотрелся бы крохотный эльф-уоханец в боевой раскраске епаруанских аборигенов. Интересно, породил ли ограниченный динозаврий разум обитателей Уоха сказки и мифы?
      Маленькая тварь была явно не в настроении.
      – Здравствуйте, сударь, куда едем? – спросил попечитель экзотичной ящерки, лифтёр по совместительству.
      – Четырнадцатый.
      Четырнадцатый, – повторила за пассажиром «птыца», и вся компания тронулась в путь наверх.
      Начальник? – спросил он у лифтера, кивнув в сторону летучей ящерки.
      – Ещё какой.
      Строгий?
      Просто жуть.
      Как зовут?
      Генрих.
      Как поживаешь, Генрих?
      Разговорчики мне тут! – рявкнул «начальник».
      Генрих! – прикрикнул лифтёр.
      Да, строгий у вас начальник.
      Обидней всего то, что не все понимают, что он всего лишь гад с крылышками.
      Увы, – ответил лифтёру пассажир. – Людям вообще свойственно недопонимание истинной подоплеки реальности.
      Лифт остановился с ювелирной точностью.
      – Держи, – он протянул Генриху купюру.
      Ящер молча, как так и надо, взял деньги и немного оживился.
      Благодарю вас, сударь, – сказал вместо него лифтер, – от этой пёстрой зверюги благодарности не дождёшься.
      Ничего, будем считать, что у него занята пасть. Да, будьте добры…
      Слушаю.
      Далеко двенадцатый?
      Сразу направо, – на всякий случай лифтёр показал рукой, – и там совсем чуть-чуть по коридору.
      Спасибо.
      Вам спасибо.
      Четырнадцатый этаж. Относительно дешёвые номера: три комнаты, одна из которых спальня, плюс информаторий, «банная» комната, разумеется, туалет. Всё выдержано в классическом «москмодерне»… Ничего особенного, но солидности не занимать.
      Едва он успел осмотреться, как в дверь постучали. Посыльный. Немолодой уже мужчина невыразительной наружности. Отдуваясь, «бой» втащил его вещи. Чемодан-бочонок и большую сумку.
      Куда поставить, сударь?
      Можете оставить здесь.
      Он сунул купюру служителю прямо в нагрудный кармашек форменного блейзера.
      Премного благодарны. Ежели чего, зовите-с…
      Спасибо, позову, если что.
      Закрыв дверь, он подошёл к зеркалу, в котором мог созерцать себя в полный рост. Из зеркала на него смотрел более чем упитанный мужчина пятидесяти лет, с обрюзгшим усатым лицом. Олицетворение посредственности. Да, на такого никто не станет обращать внимание, особенно женщины.
      Эмберг улыбнулся, и тот нехотя улыбнулся в ответ.
      – Пойдём пообедаем? – предложил Макс Отто ему. Тот был не против. Удостоверившись, что новая личина вполне даже ничего, Макс Эмберг покинул номер, намереваясь спуститься в ресторан, который, он узнал, находится на первом этаже, сразу за холлом. Наверняка обычный провинциальный «общепит», стилизованный под местный колорит. В конкретном случае – небось задымленный, расписанный крестами и звёздами кабак, под потолок налитый водочными парами, в шоу-программе балалаечники, гармонисты, хорово-дящие девицы-берёзки, цыгане с семиструнками… Таким он представлял себе это аборигенное заведение. Когда же увидел в реале, убедился, что никогда не стоит считать себя экспертом по понимаю подоплеки происходящего и позволять заштампованным архетипам замусоривать своё сознание.
      Обманув, действительность преподала урок.
      Яблоневый сад под высоченной крышей. Натуральная трава служила здесь полом. Столики располагались среди настоящих деревьев, кустов и цветов. Растущих непосредственно в грунте. Запахи витают – обнюхаться и обалдеть… В небе (точная копия реального неба над отелем) светило и грело яркое солнышко.
      Культурно покушать на свежем воздухе – чем не древнерусская традиция?..
      У самого входа (деревянных крашеных ворот), окружённая импозантным метром и несколькими официантами, совершенно не вписываясь в культурное наследие, шумела сухопарая дамочка неопределённого возраста, в дорогущих шмотках на малопривлекательном теле. На шее у скандалистки сверкало неимоверно, до пошлости дорого выглядящее и одновременно крайне безвкусно сработанное колье из многокаратных бриллиантов, величиной вызывающих подозрение в фальшивости, но определённо настоящих (если отбросить версию, что тётушка не под воздействием ещё более дорогостоящего замутнителя находится). У ног разбушевавшейся хозяйки, прямо на травяном полу, разлеглась здоровенная, с крупного медведя размером, облезлого вида квазипсина, которая и послужила причиной конфликта. Мутант был эксклюзивной боевой моделью и гарантированно стоил дамочке целое состояние. Он периодически скалил внушительные клычищи на кого-нибудь из стана противника, но в целом вёл себя спокойно, подчиняясь приказам «фу» и «лежать!». Без соответствующего приказа такие «милые зверьки» рвут на куски любое живое существо, осмелившееся вякать или трогать того, кто их кормит.
      Я вам говорю, с животными и инопланетянами сюда не положено, – повторял метрдотель. Голос у метра был отчаявшийся, но непреклонный.
      А я вам повторяю в сотый раз! – визжала дама. – По отношению к малышу Джонни подобное обращение недопустимо! И если вы не в состоянии понять элементарных вещей… Где, чёрт возьми, менеджер этой богадельни?!
      Глядя на разыгравшуюся битву, Эмберг улыбнулся. Молодец, Эли, так его. Джосф, сочтя, что все сосредоточились на госпоже и за ним никто не смотрит, подмигнул Максу Отто и приветливо вывалил язык на пол. Чем моментально переместил эпицентр внимания на себя.
      – А без животных и тяшек сюда всё-таки пускают? – спросил Эмберг у всех сразу и ни у кого конкретно.
      Конечно, конечно, проходите… Официанты расступились и дали ему пройти.
      Столик для одного.
      – Вот сюда. – Один из официантов ушёл с поля битвы вместе с ним.
      Его усадили за столик в глубине сада, под сенью цветущей яблони. Эли и Джо отсюда не было видно, но при желании он мог наблюдать за происходящим, подключившись к её терминалу. Желание было, конечно.
      Не успел он сесть за столик, как официант раскрыл перед ним большую папку красного бархата. Меню.
      – Чего-нибудь, – бросил он официанту, не желая что-либо читать.
      Могу порекомендовать…
      Несите. Только не гуляйте долго. Я голоден.
      Одно мгновение.
      Появился менеджер. Прикинув денежный эквивалент всех побрякушек Эли и оценив эксклюзивность модели пса-телохранителя, «костюм» надел на физиономию подобострастную улыбку.
      – Извините, мадам… конечно, мадам… инструкции, мадам… я понимаю, мадам… на вас ни в коем случае, мадам… позвольте в знак м-м-м… мадам… от лица фирмы…
      И далее в том же духе. Админ лично проводил Эли к одному из самых престижных столов и даже, потакая капризу дамы, позволил Джосфу обедать, сидя в кресле, куда тот нехотя забрался. Для боевого мутанта Джо выглядел несколько флегматичным. Переигрывал, пытаясь создать впечатление грозного спокойствия, в любой момент готового бешено взорваться.
      Протестировав на людях личины, можно было переходить к следующему пункту плана, а именно к изучению местности. Наученный опытом, Макс Отто старался избегать излишнего риска. Поэтому отправился на прогулку и заглянул в каждый подъезд, прошёлся по каждому проулку, запомнил каждую дыру в окрестных заборах. В общем, изучал местность так, словно собирался прожить здесь остаток жизни.
      Незавидная перспектива, убедился, прочесав местность. «Ребята» полностью согласились с ним, когда просмотрели отчёт об увиденном.
      В отель он вернулся уже под вечер. Славная получилась прогулка. Ноги горели, да и всё тело мечтало о том, чтобы забраться сначала в баню, а потом в постель… В узком коридоре пожилой худосочный тип возился с проводкой, и постояльцу пришлось его обходить, чуть ли не вжавшись в стену. Ограниченное пространство – пожалуй, наиболее серьёзное испытание для тех, кто использует фальш-личины. Привыкший к определённым габаритам, приноровившийся к реальным размерам организм так и норовит юркнуть в какую-нибудь щёлку, забывая, что здесь практически невозможно протиснуться тому, кого сейчас из себя «представляешь», солидному толстяку… Электрик, увлечённо занятый своей работой, недовольно проворчал:
      – Не при как танк. Твоей толстой заднице здесь не пропихнуться. Попроси человека посторониться.
      Отлично. Команда в сборе, и все при деле.
      Так, вы великолепны, – не удержался от комплимента Макс Отто. – Никогда бы не подумал, что этот рыжий веснушчатый мужик…
      Иди спать, – оборвал его Ошима-сан. – У стен ушей знаешь сколько?
      Команда была в сборе, и Эмберг почувствовал прилив азарта, ставшего хорошо знакомым за последние недели. И откуда в нём этот боевой задор, не от германских предков ли, в своё время считавшихся лучшими солдатами? До тех пор, пока их не смахнули с пьедестала русские… Плохо то, что придётся смотреть, как будут погибать люди. Пацифисту к смерти не привыкнуть. Какие бы в подсознании ни таились кровожадные инстинкты… Им там и место. … Утром отель больше походил на Вавилон в годы смешения языков, чем на… не суть важно, на что там он походил меньше. На всех этажах бурлило столпотворение, словно на крупной космостанции или в большом узловом мультипорту. Народ сновал, сталкивался, без толку или по своим делам носился по коридорам и галереям, беспрестанно хлопал створками дверей. Люди – точь-в-точь снежинки в пурге. Одни были радостными, другие задумчивыми, третьи… При виде этих людей у Макса Отто вновь заныло сердце. Они все были обречены, и это знание в сочетании с неспособностью предотвратить – переполняло тоской и обречённостью. Незнание будущего – дар божий. СпасиБО!
      «Официальные» мероприятия затеявшего съезд Общества любителей русской песни, приуроченные к празднованию Нового года, начинались через два часа, и ему надо было поторопиться.
      Таксист несколько раз переспросил адрес. Ещё бы. Вход находился в заброшенной части города (у этого мира уже было настолько продолжительное прошлое, что появились обветшалые районы, а в мультисети о нём мало кто слышал даже!). Там строительные бригады готовили площадки для строительства новых домов. На строителя Макс Эмберг совсем не походил.
      – Моё хобби – индустриальный арт, – пояснил он своё экстравагантное намерение водителю, и наконец-то атмосферный коптер снялся со стоянки.
      «Будь я действительно художником, ни за что бы сюда не попёрся!», – резюмировал Макс Отто.
      Пыль, грязь, массивные строительные машины… И непременно какая-нибудь дрянь, в которую обязательно вступишь ботинком… Да дело даже и не в ботинках. За прошедший, сегодня финализирующий, год он уже понял о себе кое-что, подвёл кое-какие итоги. В частности, осознал, что не любит помойки, свалки и прочие олицетворения умирания. Смерти как живой, так и неживой природы… Ну НЕ ЕГО это, хотя другие ненормальные то и дело шастают по таким местам, щёлкают рекордерами, за что и получают премии, дивиденды и мировую известность, а в последние время в таких загнивающих местах стало модно устраивать клубы… Влияние сектантов сильно сказывается. Люди подсознательно чуют возможный ИТОГ. И тянутся рассматривать всё, что напоминает «финишные» пейзажи и интерьеры.
      Вы ведь не местный? – поинтересовался таксист, бородатый крепыш с наголо обритой головой и колечком в носу. Сколько миров, столько и нравов.
      Нет.
      Приехали на заседание, или что там у вас в «Мишбате»…
      Нет. Меня вообще все многолюдные собрания повергают в депрессию.
      Но ведь вы же остановились…
      Да, но я не имею с ними ничего общего. Я послал заказ на бронирование номера с попутным кораблём недели две назад. Это отель, насколько я понимаю. Или частная лавочка?
      Скорее второе, честно говоря… Так вы и носитесь по мирам да снимаете, что взбредёт в голову?
      Не совсем. Так ведут себя только богатые бездельники. Я работаю с заказами.
      Хотите сказать, что кто-то заказывает ТАКОЕ?!
      В сети миров это сейчас чертовски модное направление искусства. По крайней мере в столицах и кольце один – точно.
      Ни хрена я не понимаю в таком искусстве.
      Я тоже. Честно говоря.
      Но за хорошие деньги чего ж не продаться?..
      Вы исключительно верно описали ситуацию. Тем временем долетели в указанный район.
      Видите вон то полуразрушенное строение? – показал рукой пилот. – Тот самый адрес.
      Угу, – ответил Макс Отто и только после этого посмотрел вниз.
      «Эпическая сила! Ну и картинка…»
      Будь он настоящим художником, первая премия за снимок с такой натуры была бы у него в кармане без вариантов.
      Идеальный пейзаж судного дня. Обломки зданий, как гнилые корни зубов киношных монстров, здесь же брошенная строительная техника, исчерпавшая свой ресурс… Груды мусора высотой в десяток этажей. Какие-то птицы мелькают, какие-то твари шмыгают… И посреди этого хаоса он, собственной персоной… Понятно, почему так удивлялся таксист.
      Это и есть ваш адрес. К сожалению, я не могу здесь приземлиться. Негде. Но я могу вас высадить поодаль, видите, там расчищенная площадка. Оттуда не более пяти минут ходьбы. Если вы не против такой экстремальной прогулки.
      А если на крышу? – спросил Макс таксиста.
      Здесь все дома находятся в аварийном состоянии. Я не могу рисковать.
      После всего, что довелось пережить, Эмберг подобный поступок не назвал бы рискованным, но обрюзгший господин «ремесленник», которым он выглядел в этот момент, никогда бы не стал спорить с пилотом…
      «Но я-то художник свободный, или как? Где наша не пропадала…»
      Вижу, вас это занятие не очень-то вдохновляет, – заметил таксист, глянув на выражение лица пассажира.
      Такое может вдохновить разве что богатых психов, которые покупают подобную дрянь и развешивают в дорогих рамах на стены. (У него самого некоторые стены виллы были «украшены». Год назад… и много чего другого было у него тогда. Он сам был ДРУГИМ… год тому назад.) – Обожаете вы своих клиентов.
      А вы?
      Вы никому не скажете? – улыбнулся пилот. – Честно?
      Ни одной живой душе.
      Терпеть не могу. За редчайшим исключением.
      Поэтому вы столько заплатили за бронированные перегородки салона?
      И не только.
      Да… Чего-чего, а уродов сейчас хватает.
      И не говорите. Уродов всегда хватает… Сигаретку?
      – Спасибо, я не курю. Ладно, сколько с меня? Пилот назвал сумму.
      Макс Отто заплатил в полтора раза больше. Бонус за взаимопонимание. Родственной душе – не жалко.