— И правильно, чего с ним церемониться, — усмехнулся один из полицейских. — И так уже уровень морей поднимается, озоновые дыры, парниковый эффект… сплошное безобразие.

Взяв мистера Гуманность под локотки, служители закона осторожно повели его к выходу.

— Я — анупападака — аватара, лишенный родителей…

Голос нового аватары становился все глуше и наконец растаял вдали под сумрачными сводами замка.

— А это что такое? — спросил Пепе, указывая на лежащий у колонны ящик.

— Догадайся с трех раз, — предложила я.

Отодвинув в сторону две миниатюрные бронзовые щеколды, я откинула крышку.

Плотно обмотанный просмоленными бинтами шестиногий поросёнок не пострадал, разве что чуть-чуть погнулись серебристые рожки, торчащие из его головы.

— Мумия инопланетянина, — проинформировала собравшихся я. — Нашлась, родимая. Примитиве будет на седьмом небе от счастья, не говоря уже о Дидье.

— Это действительно инопланетянин? — спросил Тамайо, с боязливым почтением разглядывая поросенка.

— Не знаю. Так утверждает Лермит, — пожала я плечами. — Кстати, как вы вообще здесь очутились?

— Марио попросил присмотреть за тобой, — объяснил инспектор. — Сказал, что у тебя крупные неприятности. Ты же знаешь, я у него в долгу. Так вот, у тетки Примитиве есть один приятель, он работает во французском министерстве иностранных дел и просто обожает свиные уши. Свояк этого приятеля возглавляет один из отделов Интерпола, а у свояка…

— Хватит, не продолжай, — взмолилась я. — Сейчас я слишком плохо соображаю. Нарисуешь мне схему столь сложной цепочки в более спокойной обстановке.

— Да нет, это совсем просто! Значит, свояк из Интерпола позвонил другому своему знакомому из отдела по борьбе с терроризмом…

— До чего же удивительная штука жизнь! — вздохнула я. — Страшно подумать, чем все могло закончиться, если бы свояк из Интерпола не любил свиные уши.

— Не свояк, — поправил меня Пепе, — а чиновник из Министерства иностранных дел. Насчет свояка не знаю, но если бы он попробовал уши, которые готовит Беатрис…

— Пойдемте, — позвал нас комиссар Корралес.

Поддерживая с двух сторон, полицейские вели к лестнице растерянно озирающегося Клода Боринже. Пахану “Воителей добра” повезло. Выстрел ван дер Вардена лишь оглушил его, но не убил. В некотором роде мистер Гуманность оказал конкуренту услугу. Валяясь без сознания, Клод благополучно пропустил генеральную репетицию конца света, так что рассудок его, в отличие от бренного тела, не пострадал.

— Надо срочно найти Ника! — спохватилась я. — Допросите Бонгани. Это он похитил Миллендорфа.

— Не беспокойся, цел твой приятель, — усмехнулся комиссар. — Бонгани опоил его снотворным и засунул отсыпаться в чулан в пансионе. Он только не учел, что Ник начнет храпеть, как медведь. Хозяйка заведения ночью пошла в туалет и чуть с ума не сошла от страха — решила, что в чулане завелось привидение. Кстати, Марио сейчас с Миллендорфом, в чувство его приводит.

— Эстевез тоже приехал? — удивилась я. — Вот это действительно чудо, равное новому пришествию аватары.

— Все-таки не понимаешь ты испанцев, — укоризненно покачал головой Пепе. — Если бы Марио по первой просьбе поехал с тобой, это означало бы, что он выполняет все твои капризы и вообще находится у тебя под каблуком. А так он продемонстрировал свою независимость, отправившись во Францию по собственному желанию.

— Но ведь я его даже не просила, — заметила я. — Я же знаю, что он не может бросить работу.

— Иностранка, — вздохнул инспектор. — Просить ты его, может, и не просила, но тебе было бы приятно, если бы он поехал, а это все равно что просила.

— С ума сойти, — сказала я. — Загадочная латинская душа.

— Кстати, изготовить фальшивую мандалу и арестовать ван дер Вардена во время ритуала была идея Марио.

— Арестовать ван дер Вардена? — удивилась я. — За что, интересно? Что полиция могла ему инкриминировать? За желание стать новым аватарой в тюрьму вроде не сажают.

— За это не сажают, — согласился Тамайо. — Зато за распространение наркотиков сажают, и надолго.

— Наркотиков? — удивилась я. — Они-то тут при чем?

— Не исключено, что мы бы их нашли, — уклончиво заметил инспектор. — Впрочем, они и не потребовались. Не сойди ван дер Варден с ума, он бы сел за попытку убийства.

— То есть вы собирались подкинуть ему несколько пакетиков кокаина?

— Зачем же так грубо выражаться — подбросить. И вовсе не подбросить, а найти у него, а это совсем другое дело. Видишь ли, у Беатрис есть один приятель из отдела по борьбе с наркотиками, и он просто обожает…

— Хватит, — сказала я. — Можешь не продолжать. Еще немного, и я на центральной площади Вальпинеды воздвигну единственный в мире памятник свиному уху. Не верьте тому, кто скажет, что миром правят деньги и любовь. На самом деле им правят свиные уши.

— Главное — никому об этом не говори, — понизив голос, попросил Пепе. — Пусть это останется нашей тайной.

Вручать Дидье Лермиту мумию инопланетянина отправилась половина личного состава комиссариата полиции Ситжеса во главе с инспектором Тамайо. К делегации присоединились не только Ник, Бонгани и я, но даже роковая тетка Примитиве. Марио, все еще сердитый на меня за свистопляску, которую я устроила, заявил, что не собирается тратить свое драгоценное время на всякие глупости, и остался дома.

Старый француз прослезился от счастья, с неистовством юного Ромео обнимая поцарапанный деревянный ящик, в котором покоился многострадальный поросенок.

— Именно ради таких моментов мы ежесекундно рискуем жизнью… — Голос Примитиве дрогнул от переполнявших его чувств.

Инспектор Тамайо шмыгнул носом и промакнул платком увлажнившиеся от переживаний глаза. Сцена получилась на редкость трогательной.

Затем мы “уговорили” пару ящиков красного вина, а заодно три раза подряд выслушали совершенно ужасную тайну о Ренн-ле-Шато и заговоре Сионского Приората. Под конец стражи закона так завелись, что решили maeana mismo арендовать автобус и рвануть во Францию, чтобы лично разобраться с заговорщиками.

— Они навеки запомнят, что значит связываться с испанской полицией! — взгромоздясь на круглый табурет, заорал Примитиве. — Мы набьем морды даже их фотографиям на удостоверениях личностей! Будут знать, как устраивать покушения на папу римского! Да я лично им такого пинка дам, что они у меня через Атлантику перелетят!

Вытащив из кобуры табельное оружие, инспектор попытался выстрелить в люстру, но пистолет, к счастью, оказался незаряженным.

Выходя от Дидье, полицейские держались на ногах не слишком твердо, но все же мы добрались до дома Беатрис. Там нас ожидали… сами догадываетесь что.

Бонгани, менее пьяный, чем остальные, помогал Беа накрывать на стол, попутно разливаясь соловьем на тему национальной африканской кухни. Впрочем, если судить по выражению его лица, тонкости кулинарии в данный момент интересовали негра меньше всего.

— Ты посмотри, что вытворяет черномазый! — возмутился Миллендорф. — Надо будет предупредить Беа, что лучшим деликатесом эти чертовы ниггеры считают груди белой девственницы.

— Беатрис уже давно не девственница, — заметила я. — Не думаю, что Бонгани собирается сделать барбекю из ее груди.

— Разве ты не видишь — у него взгляд плотоядный! А Беатрис? Тоже хороша! Раньше у нас в Южной Африке за расовое смешение сажали в тюрьму.

— Только не начинай цитировать Ницше, — взмолилась я. — Завтра ты возвращаешься в Кейптаун. Давай проведем мирно последний вечер. — Из-за этого треклятого черномазого я все пропустил, — не желал успокаиваться Ник. — А твой косноязычный Пепе даже толком не мог объяснить, что именно произошло в замке. Двенадцать сотрудников Интерпола попадают в клинику с нервным расстройством, Ева и Катрин в психушке, “Дети высшей реальности” устраивают перестрелку с “Братством воителей добра” и телохранителями ван дер Вардена, потом и вовсе начинается конец Кали Юга — а я в это время дрых, как сурок, в грязном вонючем чулане — и все из-за чертова ниггера!

— К сожалению, я и сама это пропустила, — вздохнула я. — Хотя у нас в подземелье тоже было интересно. Обидно, что никто не догадался захватить с собой видеокамеру.

Миллендорф, покачнувшись, шагнул к бару, налил себе рюмочку аперитива, выпил и окинул меня затуманенно-пьяным взором.

— Все т-так запуталось, что я даже вспомнить не могу, с чего заварилась эта каша, — пожаловался он.

— Ну, это как раз просто, — с готовностью пояснила я. — Все началось с первого пришествия на землю инопланетян. С развода Тома Круза и Николь Кидман. С убийства английского журналиста, которого я заслала в качестве шпиона в группу Творческой поддержки…

— Ирина! Ник! — позвала Беатрис. — Все готово. Садитесь за стол.

Примечания