Глава VI

СУДЬБА РЕШАЕТСЯ

Далеко в конце коридора показалась маленькая тщедушная фигурка. Офицер дворцовой стражи, охранявший вход в малый зал Совета, еще издали узнал Ассора по характерной вихляющей походке. Великий жрец торопился, его длинные фиолетовые одежды развевались от быстрого движения, серебряный головной убор блестел в лучах светильников.

Ассор проследовал в помещение, где происходили секретные беседы Владык Анта.

Просторная комната с низким сводчатым потолком была лишена дневного освещения. Скрытые источники света создавали полумрак, пол застилали пушистые ковры. У стен стояли изображения многочисленных богов.

В центре зала помещалось большое массивное треугольное возвышение. Против каждой из его граней стояло глубокое кресло с высокой спинкой.

Никто в стране не должен был знать, о чем беседуют здесь.

Никто не имел права открывать дверь, входить и хоть на мгновение прерывать беседу трех верховных правителей Анта.

Удалившись из зала Совета, каждый из членов триумвирата отдавал распоряжения, которые безоговорочно выполнялись.

Сейчас зал Совета был пуст. Ассор на этот раз оказался первым.

Нервный и подвижный, он несколько раз обошел кругом зала, потом резким движением подвинул кресло и занял свое место. Откинувшись на мягкую спинку, он сердито барабанил пальцами, ожидая появления остальных. Беззвучно открылась дверь, и вошла Матоа.

— Привет тебе, Ассор, — произнесла она, склоняя голову.

— Привет тебе, королева!

В другом конце зала появился Ирган. Он шел по ковру быстрыми, широкими шагами.

— Ты потребовал созвать Совет, Ассор, — сказал он. — Мы готовы слушать тебя.

— Чужеземцев надо уничтожить, и чем скорее — тем лучше! медленно, отчеканивая каждое слово, произнес Ассор. — Поверь, среди народа начнется великая смута, если они останутся в живых. Подумай, тысячи лет мы твердим, что во всей Вселенной одни Владыки Анта обладают совершенными знаниями и мудрость их абсолютна. Мы учим народ, что созданные нами законы воплощают идеи Высшего Разума. Нельзя допустить даже тени сомнения в божественном происхождении наших законов и целесообразности наших поступков. Горе нам, если простой народ узнает, что жители Звезды Тот сумели преодолеть пространство и достигнуть Анта! Мы запретили даже говорить о дерзких попытках Унара и объяснили его гибель гневом богов. Страшно подумать, какой вихрь сомнений и неоправданных надежд возникнет в сознании черни, если она узнает, что чужеземцы осуществили греховную затею Унара и боги Анта не покарали их. Грозные, ужасные дни наступят в нашем государстве, если пришельцы со Звезды Тот останутся в живых! Смерть чужеземцам — вот единственное мудрое и справедливое решение, которого я прошу у тебя, Владыка!

Ирган слушал молча. Его длинные тяжелые руки лежали на подлокотниках, голова склонилась на грудь, неподвижный взгляд был устремлен вдаль. Он долго молчал, сурово нахмурив брови.

— Глубокая мудрость содержится в твоих словах. Великий жрец, — медленно начал он, — и знания твои беспредельны. Боги даровали нам огромную власть, но безмерно и бремя нашей ответственности. Мы обязаны решать дела мудро, неторопливо, глубоко проникая в самую суть вещей, мы трое знаем истину, ужасную истину! Нам троим известна грозная судьба Анта. Народ блаженствует в счастливом неведении, а мы знаем, что пройдут еще два—три столетия, иссякнут последние запасы влаги, и некогда прекрасный Ант превратится в безжизненную пустыню. Грядущие поколения обречены! Муки голода, холода и жажды — вот их судьба. И нет сил, которые могли бы изменить неумолимое предначертание судьбы. Мы железной рукой ограничиваем численность населения, регулируем потребление, но знаем, что все это может лишь ненадолго отсрочить неизбежное. Лучше других предвидя будущее, мы сознательно ведем наш народ к смерти. Таков закон! И нет другой дороги, если…

— Ты сказал «если», Владыка! — взвизгнул Ассор. — Значит, ты полагаешь, что возможен другой выход?

— Да, я сказал «если», имея в виду, что Ант и дальше останется один. Но истинная мудрость заключается в том, чтобы уметь заранее осмыслить неизбежное. Теперь есть новое… Пришельцы со Звезды Тот сумели преодолеть пространство, а этого не могли сделать лучшие мудрецы Анта. Значит, культура на той планете не так низка, как мы твердим народу. И, может быть, их неведомый мир, который мы привыкли презирать, способен оказать нам помощь, как это обещал седобородый. Легко уничтожить пришельцев, но в этом ли заключается истинная мудрость? Не будет ли разумнее на время сохранить им жизнь, использовать их знания и опыт?

— Ты хочешь дождаться, пока сторонники Элхаба сумеют их освободить? Хочешь, чтобы наши враги получили сильную помощь, даешь им оружие против нас же?

— Пришельцы в нашей власти, а Элхаб бессилен. Наоборот, используя их знания, мы сами получим смертоносное оружие…

— Я понял твою мысль, Ирган, — прошипел Ассор.

— Послушаем теперь королеву, — сказал Ирган.

Матоа не торопилась с ответом. Все время, пока говорили мужчины, она спокойно слушала. Однако за холодной, непроницаемой маской внешнего равнодушия скрывалась целая буря противоречивых чувств. С одной стороны, она горела желанием отомстить и считала, что только смерть чужеземцев может смыть нанесенное ей оскорбление. С другой стороны, она понимала, что ее чувство к Владимиру гораздо больше и глубже, чем минутный каприз всемогущей королевы: в ее сердце впервые пришла любовь.

Вместе с тем у Матоа был широкий и смелый ум. Судьбы народа, будущее страны заботили ее весьма глубоко. Она лучше Иргана понимала, какое огромное значение для Анта могло иметь общение с разумными существами, обитающими на соседней планете.

Поэтому Матоа не спешила высказывать свое мнение, стремясь найти выход из круга терзавших ее противоречий. Но после прямого обращения Иргана нужно было на что-то решиться.

— Ирган говорит как мудрый и дальновидный Владыка государства, — начала она. — Уничтожить пришельцев можно в любую минуту. Сделать их полезными — вот в чем истинная мудрость. Твое же требование, Ассор, неразумно. Таково мое мнение, я сказала!

Ассор побагровел от злобы. Его черное сморщенное лицо стало темно-лиловым. Не часто случалось, чтобы он встречал такие возражения.

— Королева слишком скоро забывает оскорбления, — многозначительно прошептал он.

При всем своем самообладании Матоа вздрогнула от неожиданности: намек был слишком ясен.

— Что ты хочешь сказать? — воскликнула она. — Твои слова звучат по меньшей мере странно!

Ирган поднял голову и бросил испытующий взгляд на старого хитреца, затем перевел глаза на Матоа. Она выдержала немую сцену, но глаза ее засверкали от гнева. Ассор понял, что с этой минуты у него появился сильный враг.

— У меня нет и никогда не будет тайн от супруга и Владыки, — громко сказала она. — Настанет час — я все скажу сама. Пока еще не время.

Ирган погрузился в глубокое раздумье. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он принял решение. Наконец он поднял голову.

— Властью, данной мне всесильными богами, повелеваю, начал он глухим, низким голосом. — Пришельцев держать под стражей, но сохранить им жизнь. Залогом в этом пусть будет голова Ассора. У чужеземцев жизнь должна быть полна как у гостей, прибывших по приглашению Владыки. Мы будем держать с ними совет, но сохраним в тайне их слова и мнения. Их знания, полезные для Анта, нам следует разумно использовать. Когда же пришельцы станут нам бесполезны, мы отправим их обратно на Звезду Тот. Пусть они там расскажут, что великий Ант не нуждается ни в помощи, ни с совете Звезды Тот, чтобы никогда ни один житель этой планеты не переступал больше порога нашего мира. Да будет так, как я сказал!

Он поднялся. Матоа встала вслед за ним и бросила насмешливый взгляд на Ассора. По законам Анта в подобных случаях решение Владыки было окончательным, и все обязаны были повиноваться. Ассор смиренно склонил голову, выражая свою покорность, но в душе у него клокотала злоба.

Глава VII

ПРОБЛЕСК НАДЕЖДЫ

Когда Владимир показался в дверях камеры, космонавты поразились при виде его лица. Он был бледен, глаза ввалились, рот плотно сжат. Таким его еще никто никогда не видел.

— Что случилось? — бросилась к нему Наташа.

Владимир только безнадежно махнул рукой. Да и что он мог сказать?

Передать в подробностях беседу с королевой? Для чего? Или сохранить в тайне все и сообщить друзьям лишь конечный результат, ничем не объясняя причин внезапного гнева Матоа? Получится неубедительно, бессвязно и непонятно. А главное, не все ли равно?! Теперь, когда всевластная королева уже сказала роковое слово, вся вина лежит на нем. Может быть, рассказать, ничего не скрывая, Виктору Петровичу, как начальнику экспедиции? Но это бросится в глаза остальным. Какие могут быть секреты среди шести путешественников!

Так думал Владимир, лежа на койке и глядя на своды камеры отсутствующими глазами. Понимая его состояние, друзья ни о чем не спрашивали.

Постепенно он стал приходить в себя.

— Мы обречены, друзья! — неожиданно сказал он. — Нас хотят уничтожить. Так решила королева. Этого же давно желает Ассор. Значит, два голоса из трех в составе здешнего триумвирата будут поданы за смертельный приговор.

Установилось тяжелое молчание. Если бы речь шла о смерти, вызванной гибелью космического корабля, условиями жизни на Марсе или другими причинами стихийного порядка, космонавты встретили бы ее спокойно. Но оказаться в мире, где человек мог жить даже без кислородных приборов, прибыть на соседнюю планету с миссией дружбы и ни с того ни с сего попасть в тюрьму и принять смерть от руки палача, не чувствуя за собой никакой вины, — с этим человеческий рассудок не мог примириться.

— Бежать! — предложила Наташа. — Уничтожить стражу, выбраться наружу и попытаться добраться до ракеты. Пускай погибнет кто-нибудь из нас, может быть, спасется хоть один. Да если и все умрем, то хоть встретим смерть в честном бою. Все легче!

— К чему себя обманывать, — возразил Паршин. — Мы находимся глубоко под поверхностью планеты, нас охраняет многочисленная и хорошо вооруженная стража. Мы не знаем даже плана здания, не имеем представления, где находится ракета. Смешно думать, что ее оставили на прежнем месте. Я уже не говорю, что мы не знаем и этого пункта, расположенного далеко от столицы. Если каким-либо чудом мы вырвемся отсюда, куда деваться дальше?

— Во время прогулки, — предложила Индира, — мы будем наверху. Набросимся на стражу. Солдаты не знают наших сил… Затем спуск или прыжок вниз…

— Разбиться о камни и снова оказаться в руках обозленных тюремщиков? — сказал Ли Сяо-ши. — Это все несерьезные планы. Если говорить о побеге, то единственная возможность, дающая нам хотя бы один шанс против тысячи, — это использовать момент, когда нас поведут на казнь. Быть может, тогда…

— Откуда мы знаем, где и как они соберутся нас убивать, хмуро возразил Владимир. — Хорошо, если всех сразу. И повезут куда-нибудь за город… Могут выводить поодиночке и уничтожить одного за другим где-нибудь в подвале.

— Подкоп, — бросила Наташа.

— В какую сторону? — грустно усмехнулся Ли Сяо-ши. — Какими инструментами, в какой срок можно продолбить эти камни? Предложение Индиры и то реалистичнее. В конце концов, мы можем разорвать одежды… несколько одеял, связать из них подобие каната…

Яхонтов не принимал участия в споре. Едва Владимир сделал роковое признание, как он встал и принялся молча расхаживать из одного конца камеры в другой.

— Я не могу, никак не могу примириться с мыслью, что мы должны погибнуть так бессмысленно, по доброй воле попав в мышеловку, — произнес он после замечаний Ли Сяо-ши. — Еще раз повторяю: мы не одиноки на Марсе, у нас есть друзья — те самые, которые подали сигнал. Несчастье в том, что мы, едва прибыв, тотчас попали в руки врагов. Но, очевидно, есть другие силы, дружественные по отношению к нам. Появление ракеты не могло остаться незамеченным. Кто-то должен думать сейчас о нашем спасении и, вероятно, думает. Для нас же главное не терять присутствия духа и с достоинством встретить любую опасность…

Щелканье замка прервало его.

Как обычно, появились два марсианина. Они поставили на стол сосуды с питьем и блюда с пищей и направились к выходу. Один из них почему-то задержался и, выждав, когда второй уже вышел, вдруг бросил на пол маленький бумажный шарик и торопливо выбежал из камеры. Послышалось лязганье замков. Пленники переглянулись.

— Ну вот! — удовлетворенно сказал Яхонтов. — Насколько я понимаю, письмо от друзей, переданное по всем правилам конспирации. Посмотрим!

— Хорошо, что мы успели изучить язык марсиан и их письменность, — продолжал он, вооружаясь очками. — Вот слушайте: «Вас окружают враги, которые хотят, но боятся вас уничтожить, опасаясь волнений народа. Но в стране Анта есть друзья, которые сумеют вас освободить. Ждите!» Подписи нет.

Виктор Петрович поглядел на всех поверх очков.

Начиная с дня, когда блеснул этот луч надежды, настроение космонавтов резко улучшилось. Они снова принялись за работу. Возобновились регулярные занятия гимнастикой. Индира познакомила остальных с физической тренировкой по системе йогов широко распространенной на ее родине гимнастикой, состоящей из целой серии необременительных для сердца и легких упражнений, особенно ценных в здешней разреженной атмосфере.

Так прошло несколько дней. Марсианин, передавший письмо, каждый раз приносил пищу, но ни единым взглядом не давал понять, что он состоит в заговоре. События разыгрались внезапно, совершенно неожиданно для пленников.

Глубокой ночью, когда все спали. Ли Сяо-ши, лежавший на ближайшей к двери койке, проснулся от света фонаря, направленного прямо в глаза.

— Тихо! — произнес чей-то голос. — Меня зовут Янхи. Здесь друзья, которые пришли, чтобы освободить вас. Без шума разбудите остальных и следуйте за нами.

Ли Сяо-ши мгновенно пришел в себя, вскочил и принялся будить товарищей. Все были внутренне подготовлены и не выразили никакого удивления. Не прошло и пяти минут, как они были на ногах. Спали не раздеваясь из-за холода, личные вещи каждого — записные книжки, фотоаппараты, бинокли, автоматические ручки, часы, компасы — быстро разложили по карманам.

— Внутренняя стража спит, — прошептал марсианин, — нам удалось подмешать им снотворного. Все дело в том, чтобы незаметно перебраться через стены. У нас готовы веревочные лестницы. Дело за вами, пошли!..

Космонавты во главе с неизвестным спасителем вышли в коридор. Два стражника валялись на полу поперек прохода в сонном забытьи. Беглецы осторожно переступили через них и бросились дальше. Стража у лифта тоже спала.

Подъемник работал бесшумно, и узники без помех выбрались на крышу. Деревья оцепенели от жестокой стужи, звезды горели в вышине — Среди них ярко выделялась крупная голубая Звезда Тот, при виде которой у беглецов защемило сердце. Маленький Фобос сиял среди холодного неба, слабо освещая спящий город.

По знаку проводника космонавты притаились в тени деревьев. Три стражника, дежуривших на башне, лежали у перил, крепко связанные, с кляпом во рту. Они беспомощно глядели на беглецов, следя глазами за каждым их движением. Здесь же находились еще пять марсиан — участников заговора. Они и связали охрану.

— Смотрите, — тихо шепнул Янхи, указывая вниз.

На освещенной площадке у подножия башни мерно ходил часовой.

— Его необходимо убрать, тут главная опасность, — продолжал Янхи. — Мы попытаемся напасть на него сверху. Понимаете?

Трое марсиан из числа пяти хлопотали в углу террасы. Обвязав крепкими веревками двух других, они тихо спускали их вниз. По теневой стороне башни можно было спускаться, не привлекая внимания часового. Он смотрел по сторонам, вовсе не ожидая нападения сверху.

Медленно спускались двое, используя каждую неровность в стене. Вот они уже совсем низко, чуть выше головы часового. Солдат не спеша обходил свой пост. Он вышел на освещенное пространство, потом на какое-то время скрылся из глаз. Обойдя башню, ничего не подозревающий стражник оказался как раз под тем местом, где над его головой висели заговорщики. Астронавты затаили дыхание. Марсиане резко оттолкнулись от стены, а дежурившие наверху отпустили веревку, и на голову часового свалились двое… Схватка длилась недолго, солдат захрипел и свалился.

— Пора! — шепнул Янхи.

Развернулась и упала вниз веревочная лестница. Она казалась до смешного маленькой и тонкой для грузных жителей Земли, но рассуждать не приходилось.

Первым подошел Владимир. Он критически осмотрел лесенку, на, всякий случай обвязал себя вокруг пояса веревкой, конец которой закрепил за перила, и полез вниз. Опасения были напрасны: лестница выдержала его тяжесть. Природа Марса помогала беглецам — они весили мало. Владимир спускался через ступеньку и скоро очутился внизу. За ним последовал Паршин, потом обе женщины и Яхонтов. Прикрывал группу Ли Сяо-ши, за которым проворно слезли марсиане. Все притаились в темноте и огляделись. Двор был пуст.

Янхи первым перебежал освещенное открытое пространство и укрылся в тени внутренней стены. Затем опасную зону преодолели остальные.

Убедившись, что все в порядке, Янхи вынул карманный фонарик и подал условный знак. Тотчас же со стены упала еще одна веревочная лестница. Подниматься было гораздо труднее, но космонавты не зря уделяли так много времени физической тренировке, теперь она пригодилась.

Скоро все выбрались наверх. Здесь был довольно широкий проход, где обычно шагали часовые. Выходя на прогулку, пленники видели их. Теперь проход был пуст.

— Где часовые? — деловито спросил Владимир.

— Мы усыпили их, а потом связали и сволокли в одно место, — ответил Янхи.

Не потребовалось много времени, чтобы пробежать по верхней галерее и скрыться в черном отверстии двери главной башни. За ней шла вниз крутая винтовая лестница. Жителям Земли приходилось здесь трудновато. Едва протискиваясь через узкие проходы, беглецы спустились и достигли внешнего двора. Оставалось преодолеть еще одну стену, и они были бы на свободе.

Главные ворота Тонга-Лоа охранял целый отряд вооруженной и бодрствующей стражи. Этот путь был закрыт.

Янхи рассчитывал без шума убрать двух часовых, охранявших заднюю стену тюрьмы и угловую башню, где был запасный выход, не открывавшийся много лет. Марсианин приказал космонавтам оставаться на месте, а сам бесшумно скрылся в темноте. Прошло немного времени. Послышались легкий шум борьбы и приглушенный крик, затем все стихло.

Нервы беглецов были напряжены до предела… Вдруг из-за угла башни появился маленький темный силуэт Янхи. Он махнул рукой. Космонавты осторожно пошли к нему. На площадке, освещенной слабым светом Фобоса, марсиане хлопотали около ворот, пытаясь открыть их, но замок бездействовал много лет и никак не поддавался.

Беглецы собрались в нише ворот, своего рода тоннеле, выход из которого и преграждали две массивные створки. Старый замок оставался теперь единственной преградой на пути к свободе, но это препятствие и грозило оказаться непреодолимым.

— За воротами наготове стоят машины, — объяснял Янхи. Все дело в том, чтобы открыть выход.

— А как же вы прошли сюда? — спросил Ли Сяо-ши.

— Мы забросили снизу канат с грузом на конце. Он обмотался вокруг дерева, и мы поднялись. Затем перебросили его на другую сторону и спустились. Потом стянули канат вниз. Он был нужен для внутренней башни. Стража самой крепости была частью подкуплена, а частью усыплена. Внешнюю охрану подкупить не удалось.

Марсиане хлопотали около запора. Но ничего не получалось. Янхи начал заметно волноваться.

— Плохо дело, — прошептал он сквозь зубы. — Мы рискуем оказаться в мышеловке. Приближается время смены караула, поднимется тревога…

— Постойте, — сказал Владимир. — А если поднять ворота и снять их с петель?

— У нас не хватит сил.

— Попробуем, — бросил пилот и решительно выступил вперед. Тяжелые створки не заполняли просвет до самого верха, над ними до вершины свода оставалось еще около полуметра. Снаружи ворота, вероятно, были гладкими, без единого выступа, но изнутри на их поверхности было несколько ребер. Створки висели на своеобразных петлях, недоступных с внешней стороны, но открытых со двора. Если бы удалось поднять эту чудовищную тяжесть, то, несмотря на запор, ворота можно было бы опрокинуть наружу. Все это сообразил Владимир, пока марсиане безуспешно возились со ржавым запором. Если бы в распоряжении беглецов был длинный и прочный рычаг… Но его не было, и приходилось рассчитывать только на собственную силу.

— Нас четверо, — продолжал Владимир, — попытаемся.

Мужчины подошли к воротам. Яхонтов и Ли Сяо-ши, как самые высокие, встали посредине, Паршин и Владимир — по бокам. Они уперлись руками в перекладины и попытались приподнять тяжелые створки. Вначале ничего не вышло. Но Владимир сообразил, что весь секрет в согласовании усилий. Четверо мужчин начали ритмично раскачивать ворота подобно тому, как вытаскивают из грязи застрявший грузовик. Створки заскрипели и стали поддаваться. Марсиане отошли и с изумлением глядели на космонавтов.

— А ну, друзья, помогайте, — сквозь зубы процедил Владимир.

Марсиане поняли, подбежали и также уперлись руками в ворота. С каждым разом усилия становились все более согласованными. Наконец наступил миг, когда створки приподнялись и рухнули на внешнюю сторону.

Путь был свободен. Марсиане и космонавты кинулись вперед. Но грохот упавших ворот разбудил караульных. В крепости поднялась тревога. Машины стояли совсем близко, их силуэты угадывались во мраке.

На несколько секунд Янхи зажег фонарик, чтобы космонавты смогли ориентироваться. Кратковременной вспышки было довольно, чтобы заметить широкие гусеницы, высокие борта и лесенки.

— По одному на каждую машину! — командовал Янхи. — Влезайте сзади и сейчас же ложитесь прямо на дно.

Кое-как беглецы вскарабкались и ощупью, при помощи невидимых во Мраке марсиан, легли на дно открытых кузовов. Следом за ними, уже на ходу хватаясь за поручни, вскочили отставшие марсиане.

Загудели моторы, и началась безумная гонка. Фобос к этому времени уже скрылся на востоке, тьма сгустилась. Правда, едва машины рванулись с места и дали полный ход, вспыхнули несколько прожекторов на башнях, но они осветили уже опустевшую площадь.

Особенности марсианского города с его узкими улицами-щелями, врезанными в почву, помогали беглецам. Машины скрылись в их глубокой темноте.

Непонятно, как могли водители, двигаясь полным ходом, управлять широкими и неповоротливыми машинами в таких узких проездах. Однако колонна без каких-либо неприятностей промчалась по площади перед храмом, круто свернула налево, затем направо, еще раз налево…

Разгоряченные от непривычного физического напряжения, взволнованные острыми переживаниями, космонавты сначала не чувствовали холода. Они лежали, вытянувшись во весь рост на платформах, и глядели в небо, меньше всего думая о температуре. Но суровый климат Марса скоро дал о себе знать. Свирепый мороз обледенил лица, брови покрылись инеем, выдыхаемый воздух тотчас превращался в мелкую изморозь. Кристаллики льда белым порошком покрыли нос, щеки, воротники. Веки смерзлись, и трудно было открывать глаза.

Марсиане поняли состояние беглецов и забросали их какими-то толстыми тканями, оказавшимися в кузове.

Машины сильно раскачивались. По характерному гулу моторов, работающих на предельном напряжении, можно было судить о подъеме. Резкие повороты означали движение по улицам. Через несколько минут двигатели загудели облегченно, скорость хода значительно увеличилась. Беглецы догадались, что они выбрались на равнину. Здесь колонна набрала огромную скорость.

Пассивное положение в качестве груза никак не соответствовало энергичной и деятельной натуре Владимира. Полежав немного и чуть согрев застывшее лицо, он поднялся и сел, поджав под себя ноги. Высокая передняя кабина водителя несколько предохраняла от встречного ветра.

Теперь Владимир мог смотреть назад и по сторонам. Они мчались по типичной для Марса бескрайней равнине. Вокруг ничего, кроме пустого пространства, но сзади, где остался город, был виден свет. Столица Марса и замок Тонга-Лоа остались далеко позади. Владимир порадовался скорости хода. Сам летчик, умело управляющий любыми наземными, воздушным ми и космическими машинами, он понимал толк в быстрой езде. Но вскоре он заметил маленькие огоньки. «Погоня», — догадался он, хватая бинокль.

Действительно, в поле зрения появились боевые машины марсиан. Они шли полным ходом с зажженными фарами. Длинные лучи света походили на щупальца, вытянутые вперед.

Владимир дернул за рукав марсианина, сидевшего справа, и указал на преследователей. Потом передал ему бинокль. Марсианин посмотрел, затем быстро скрылся в кабине водителя. Гул двигателя стал сильнее: механик выжимал из машины все. Очевидно, в колонне была связь — остальные машины тоже заметно ускорили ход.