Современная электронная библиотека ModernLib.Net

За кулисами второй мировой войны

ModernLib.Net / История / Волков Федор / За кулисами второй мировой войны - Чтение (стр. 11)
Автор: Волков Федор
Жанр: История

 

 


      Новая волна антисоветской истерии охватила созданный еще в 1940 г. изоляционистский комитет "Америка - прежде всего", во главе которого стояли генерал Роберт Вуд, автомобильный король Генри Форд, сенаторы Уилер, Най, члены палаты представителей Фиш, Гофман, Дэй. Это и не удивительно, поскольку все они были тесно связаны с немецкой разведкой. Ярым пронацистским агентом был известный американский летчик, совершивший перелет через океан, Линдберг, призывавший объединиться с фашистской Германией{509}. Все они также энергично выступали против помощи Советскому Союзу в его трудной борьбе{510}. Открытых и замаскированных агентов фашизма в США поддерживал сенатор Тафт.
      В США против СССР активно выступали и члены американской секции "Международного комитета борьбы с мировой угрозой коммунизма" - Коул, председатель "Совета национальной обороны", Стил, редактор "Нэшнл рипаблик", Стивенсон, в прошлом агент американской военной разведки{511}.
      В публичной брани в адрес СССР изощрялся матерый антисоветчик, верный слуга монополистов Уолл-стрита, профсоюзный босс, вице-президент Американской федерации труда Мэтью Уолл.
      Призывы "к оружию против СССР" раздавались из уст старого дипломатического разведчика Уильяма Буллита, в середине 30-х годов бывшего послом США в Москве, а незадолго до нападения Германии на Советскую страну вернувшегося из Франции{512}.
      Сильная группировка, выступавшая в поддержку фашистской Германии, против американской помощи СССР, была и в администрации Рузвельта, в госдепартаменте США{513}.
      Но все эти выступления бледнели перед словами бывшего президента США Герберта Гувера, который сказал: "Говоря по правде, цель моей жизни уничтожение Советской России"{514}.
      В Лондоне им вторил министр авиационной промышленности в правительстве Черчилля матерый мюнхенец подполковник Мур-Брабазон, заявивший о заинтересованности Англии в обескровливании СССР и Германии, после чего Англия займет господствующее положение в Европе{515}.
      Профашистские воззрения разделяли и активно поддерживали Гитлера посол Англии в США лорд Галифакс, посол во франкистской Испании Хор, депутаты парламента ярые враги СССР Вуд Маргессон, Лэмпсон, генерал Нокс, члены махрово реакционной "группы имперской политики", тесно связанные с фашистскими организациями в Англии во главе с Мосли. С ними были солидарны представители "клайвденской клики" - леди Астор, лорд Дуглас, заместитель министра иностранных дел в кабинете Черчилля, Бальфур, заместитель министра авиации, лорды Дерби, Лотиан, герцог Гамильтон и многие другие, на которых могли положиться немецкие фашисты.
      С большим удовлетворением встретил нападение Гитлера на СССР консервативный депутат Хор Белиша{516}.
      Долгие годы накануне второй мировой войны и в ходе ее эти люди проводили курс на сговор с фашистскими государствами. "Давние враги Советского Союза, - писал леволейбористский журнал "Трибюн", - все еще имеют силу и влияние в Англии"{517}. Поэтому депутат-коммунист У. Галлахер решительно требовал вывести из состава английского правительства "всех мюнхенцев и предателей"{518}.
      Коалиция народов и государств
      Однако, как ни сочувствовали подобным воззрениям профашистских элементов Черчилль и его единомышленники в Англии и США, политические соображения диктовали им в то время необходимость оказывать поддержку СССР. "Вынужденное вступление СССР в войну с Германией ускорило объединение антифашистских сил. Советское правительство всемерно способствовало сплочению всех стран и народов для борьбы с агрессивным блоком"{519}.
      Этого требовали трудящиеся Англии и США, понимавшие тесную связь между успехами борьбы СССР и народов этих стран против фашизма. Под давлением народных масс, а это диктовалось и соотношением сил на мировой арене, правящим кругам Англии и США, какими бы сильными ни были реакционные воззрения, корыстные расчеты некоторых империалистических политиков, все-таки пришлось встать на путь поддержки Советского Союза, пойти на создание союза антифашистских государств.
      Создание антигитлеровской коалиции не произошло в порядке самотека, а явилось итогом всей внешнеполитической деятельности СССР, предшествовавшей второй мировой войне. Она подготовлялась неустанной борьбой СССР за мир и коллективную безопасность, против планов поборников политики "невмешательства", стремившихся втянуть Советскую страну в войну с Германией и Японией.
      Антигитлеровская коалиция была, с одной стороны, союзом народов против фашистских государств, а с другой - союзом государств с различным социально-экономическим строем. Социалистическое государство - СССР вступило в военный союз с империалистическими государствами - США, Англией и другими странами. Благодаря Советскому Союзу антигитлеровская коалиция стала союзом миллионов людей, поднявшихся на борьбу с фашистскими захватчиками.
      Переговоры о ее создании были нелегкими. Еще 27 июня 1941 г. в Москву вместе с английским послом Криппсом прибыла военная миссия во главе с генералом Мак-Фарланом и экономическая миссия для ведения переговоров с СССР{520}.
      Однако в беседе с народным комиссаром иностранных дел СССР Криппс заявил, что для политического соглашения "время еще не созрело", на что нарком заметил: "Необходимо обусловить взаимную помощь каким-то соглашением на определенной политической базе"{521}.
      8 июля 1941 г. глава Советского правительства принял Криппса. И. В. Сталин отметил, "что у Советского правительства создалось плохое впечатление в связи с непонятной позицией, занятой Английским правительством. Советскому правительству кажется, что Великобритания не хочет связывать себя с Советским Союзом каким-либо соглашением"{522}. Сталин отметил, что "Гитлер собрал почти половину всех государств Европы и создал что-то вроде коалиции из Италии, Румынии, Венгрии, Словакии и Финляндии... в отношениях между Англией и СССР создается впечатление изолированности. Коалиции нужно противопоставить коалицию, а не изоляцию"{523}.
      Советское правительство выдвинуло проект подобного соглашения о коалиции СССР и Великобритании в борьбе с фашистской Германией{524}.
      Краеугольным камнем этой коалиции, составившей основу союзнических отношений, явилось подписанное в Москве в июле 1941 г. по инициативе Советского правительства соглашение между правительствами СССР и Великобритании "О совместных действиях в войне против Германии"{525}. В нем предусматривалось, что оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в войне против гитлеровской Германии. Простые люди СССР и Англии видели в этом реальную возможность заставить Германию воевать на два фронта. Стороны торжественно обязались не вести переговоров, не заключать перемирия или мирного договора без обоюдного согласия{526}. Сколько в дальнейшем будет нарушений этого обязательства со стороны Англии! "Великая коалиция, - писал американский военный историк Мэтлофф, - выкованная в войне и для войны, сложилась в 1941-1942 годах. Это был военный союз, напоминавший "брак по расчету". Общая опасность объединила в 1941 году Соединенные Штаты, Англию и Советский Союз, но из-за различий в традициях, политике, интересах, географическом положении и ресурсах каждая страна - участница коалиции смотрела на войну в Европе по-своему"{527}.
      Дело, конечно, не в "традициях" или географии. Основные разногласия возникли из-за различных политических интересов, классовых противоречий, различий целей войны с германским фашизмом.
      Главной целью справедливой Отечественной войны советского народа являлся разгром фашизма, ликвидация смертельной угрозы, нависшей над Советской страной. Речь шла о том, быть или не быть Советской власти, быть народам СССР свободными или попасть под тяжкое иго фашизма. Речь шла также об освобождении народов Европы, изнывавших под гнетом фашизма.
      Цели правящих кругов Англии и США были совершенно противоположными. В их задачу входило сохранение своих классовых интересов, устранение Германии, Японии как опасных конкурентов на мировых рынках. Обе державы - США и Англия стремились к завоеванию мирового господства.
      Различие в классовых целях войны породило немало противоречий между ее участниками, трудностей, которые нередко не согласовывались с общесоюзническими задачами. А народы СССР, Англии и США дорого платили за политические интриги буржуазных правительств.
      С первых дней Великой Отечественной войны советско-германский фронт приковал к себе основные силы гитлеровской Германии. Перед вероломным нападением на СССР в германских вооруженных силах насчитывалось до 8,5 млн. человек, сведенных в 214 дивизий и 7 бригад{528}. Из них на СССР было брошено 153 немецкие и 37 дивизий ее сателлитов (до 5,5 млн. человек{529}), в которых насчитывалось более 50 тыс. орудий и минометов, 3940 немецких самолетов (60% всей мощи Германии), 500 финских и 400 румынских самолетов, 3410 танков{530}.
      Численный состав Вооруженных Сил СССР к июню 1941 г. возрос до 4,6 млн. человек{531}.
      По размаху и ожесточенности гигантских военных сражений, по количеству участвующих в них людей, объему боевой техники советско-германский фронт стал решающим фронтом второй мировой войны.
      В то время, когда Красная Армия один на один сражалась с вооруженными до зубов гитлеровскими армиями, на территории Западной Европы военные действия почти не велись. Лучшим способом помощи Советскому Союзу со стороны Англии, а затем США со времени вступления их в войну было бы открытие второго фронта в Европе. Он был необходим во имя спасения жизней советских людей, народов Европы, подпавших под фашистское иго, ради честного выполнения союзнических обязательств. Вот почему вопрос об открытии второго фронта был краеугольным камнем межсоюзнических отношений.
      В тот момент на советско-германском фронте находилось 75% войск фашистской Германии и ее сателлитов, на Западе насчитывалось всего 38 неполных фашистских дивизий. Непосредственно на побережье Франции, Бельгии и Голландии располагалось всего 19 дивизий{532}. Угроза вторжения на Британские острова абсолютно исключалась, создавались благоприятные условия для оказания максимальной помощи СССР.
      В первые месяцы войны Черчилль язвительно назвал идею создания второго фронта "абсурдом и глупостью", абсолютной безграмотностью в военной стратегии, непониманием русскими "характера десантной операции" для высадки "огромной армии на вражеском побережье"{533}.
      У. Черчилль возомнил себя единственным непогрешимым военным стратегом, забыв о печальном опыте бездарной, безграмотной в военном отношении Дарданелльской операции против Турции, предпринятой в 1915 г. по его инициативе как морского министра и с треском провалившейся. Он забыл о провале своих планов как военного министра Англии, направленных против молодой, неокрепшей Советской Республики, продиктованных не только лютой ненавистью к Советской стране, но и отсутствием учета политических и военно-стратегических факторов.
      Во второй мировой войне Черчилль считал себя величайшим полководцем всех времен - под стать Александру Македонскому, Юлию Цезарю или по меньшей мере Наполеону английского образца. Черчилль старался не вспоминать крупнейших стратегических поражений Англии в период второй мировой войны, хотя он нес за них с 10 мая 1940 г. самую непосредственную ответственность и как премьер-министр, и как глава комитета начальников штабов. Он старался забыть о горечи поражения английской армии во Франции, под Дюнкерком, в норвежских фьордах, о тяжелых поражениях английской армии в Ливии и Египте, молниеносном падении первоклассной английской крепости Сингапур и потере за 100 дней английских владений на Дальнем Востоке{534}. Черчилль переживал горечь поражений до тех пор, пока решающая помощь Красной Армии, ее победы над фашизмом не дали ему возможности вкусить долгожданное счастье побед!
      Правда, даже в самые тяжелые, казалось, безнадежные для Англии моменты Черчилль утешался формулой: "Англичане проигрывают все сражения, за исключением последнего".
      Черчилль предпочитал завоевывать победы для Англии чужими руками, сражаясь... до последнего советского солдата.
      Конечно, гораздо легче было находиться за Ла-Маншем или за Атлантикой, спокойно взирать, как русский народ в неимоверно трудной борьбе с немецкими захватчиками и их союзниками проливает кровь, и не подвергать риску английские армии, не подставлять под удар армии США, наращивавшие силы.
      Черчилль в Чекерсе любил разглагольствовать о стратегии. Великий грузинский поэт Шота Руставели писал: "Каждый мнит себя стратегом, видя бой издалека". Черчилль был "стратегом боя издалека". А тот, кто находится вдали от поля жестокой военной битвы, никогда не поймет тех, кто ежедневно, ежечасно, ежеминутно рискует своей жизнью на поле брани.
      Закулисные интриги союзников
      Советское правительство не считало вторым фронтом "воздушный фронт" бомбардировок Германии союзной авиацией, морские операции Англии и США в Атлантике или последующие операции союзников в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в Сицилии.
      Второй фронт - это фронт войны в Европе, в Северной Франции, который стратегически дополнял бы русский фронт, отвлекая на себя 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии{535}. Этот фронт должен был угрожать жизненным центрам фашистской Германии. Второй фронт можно сравнить с тем фронтом, который союзные России англо-французские армии создали во Франции в первую мировую войну, когда к сентябрю 1915 г. на Восточном русском фронте сражалось 65 дивизий кайзеровской Германии, а 90 германских дивизий находились на Западном фронте, противоборствуя войскам Англии и Франции.
      Германия, как показывал исторический опыт, всегда проигрывала войну на два фронта. Гитлер, следуя заветам Бисмарка, Мольтке, Шлиффена, страшившихся войны на два фронта, стремился бить противника поодиночке: сначала русских, потом англичан.
      "Английское правительство, - отмечал И. В. Сталин в конце августа 1941 г., - своей пассивно-выжидательной политикой помогает гитлеровцам"{536}. Исходя из военно-стратегической обстановки на советско-германском и Западном фронтах, когда подавляющие силы фашистской Германии были заняты на Востоке, Советское правительство считало вполне реальным создание второго фронта на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика), который оттянул бы с Восточного фронта десятки немецких дивизий. Об этом оно сделало предложение английскому правительству в июле и сентябре 1941 г.{537} Советское военное командование прекрасно понимало трудности создания второго фронта, то, что это сопряжено со значительными жертвами. Но несмотря на трудности, это сохранило бы гораздо больше жизней советских солдат на фронте борьбы с гитлеровскими полчищами. Ради общего дела, ради интересов Англии его следовало создать немедленно.
      Советская сторона требовала от Великобритании выполнения союзнического долга. Однако Черчилль отклонил советские предложения о немедленном открытии второго фронта, необоснованно заявив: "Предпринять десант большими силами означало бы потерпеть кровопролитное поражение..."{538}
      3 сентября 1941 г. Советское правительство вновь указало на необходимость создать уже в этом году второй фронт. "Немцы считают опасность на Западе блефом и безнаказанно перебрасывают с Запада все свои силы на Восток, будучи убеждены, что никакого второго фронта на Западе нет и не будет"{539}. Черчилль и на этот раз ответил отказом{540}. В послании Черчиллю 1.3 сентября 1941 г. Советское правительство ответило: "...отсутствие второго фронта льет воду на мельницу наших общих врагов"{541}.
      Учитывая резко отрицательную позицию английского правительства в отношении открытия второго фронта, Советское правительство осенью 1941 г. больше не ставило перед ним этого вопроса.
      Однако английские трудящиеся настойчиво добивались от правительства немедленного открытия второго фронта. Это требование Черчилль назвал "печальным и постыдным", а тех, кто требовал, - "глупцами или мошенниками"{542}.
      Но постыдным и печальным, вероломным и преступным по отношению к своему союзнику - СССР было поведение Черчилля. Он предпочитал взывать к советским руководителям "продолжать сражаться" и "наголову разбить этих мерзавцев" гитлеровцев, восхищаться "мужеством, отвагой и упорством советского народа", "великолепной борьбой русских армий, защищавших родную землю...". В то же время бездействие англичан на фронтах войны и отсутствие должной помощи СССР он "старался заполнить пустыми, вежливыми фразами"{543}, проводил стратегию "мнимого союза с СССР"{544}.
      Правящие круги Англии, а позднее и США не спешили с открытием второго фронта не потому, что для этого не было реальных возможностей, военных сил, вооружения и снаряжения. По словам де Голля, в их тайные расчеты не входило устремиться навстречу опасности в тот момент, когда враг с каждым днем все более истощал силы на русском фронте{545}.
      Де Голль не расшифровал очевидную истину: с истощением врага - немцев У. Черчилль добивался и истощения своего союзника - СССР.
      Англия и США выступали больше в роли сочувствующего зрителя по отношению к СССР, нежели союзника, соратника по оружию в смертельной борьбе против гитлеровской Германии. Они не давали СССР и сколько-нибудь достаточного количества вооружения - самолетов, танков, орудий и т. д. Так, к концу августа 1941 г., после настойчивых представлений советского посла в Лондоне, английский министр авиации согласился выделить СССР всего... шесть крупных бомб{546}.
      В беседе с советским послом в Лондоне 5 сентября 1941 г. Черчилль прямо заявил: "...до зимы мы не сможем оказать вам никакой серьезной помощи - ни путем создания второго фронта, ни путем обеспечения широкого снабжения нужными вам видами оружия"{547}.
      Возникает вопрос: были ли у Англии и США реальные возможности для создания второго, сухопутного фронта в Европе в начале Отечественной войны? Безусловно, да! Это подтверждают даже некоторые буржуазные политики и военные, и среди них министр Черчилля лорд Бивербрук, который "стал и оставался в дальнейшем - яростным сторонником второго фронта на Западе", член английского парламента Бивен, депутат Грэнвил, военный обозреватель Вернер и многие другие{548}.
      В свою очередь на совещании в Вашингтоне, состоявшемся в конце мая 1942 г., Рузвельт, его главный советник Гарри Гопкинс, начальник штаба американской армии Маршалл, главнокомандующий военно-морским флотом Кинг заявляли советскому представителю о полной возможности открыть второй фронт в 1942 г. Действительно, на 1 июля 1941 г. армия США насчитывала 33 дивизии; только в сухопутных войсках США было 1 400 тыс. человек. К началу 1942 г. вооруженные силы США насчитывали свыше 2 100 тыс. человек{549}.
      К сентябрю 1941 г. Англия, оправившись от поражения под Дюнкерком, имела в сухопутных войсках свыше 3 291 тыс. солдат, не считая 1 500 тыс. человек в частях местной самообороны. В военно-воздушных силах было 750 тыс. человек и 500 тыс. во флоте. В течение 1942 г. Англия совместно с доминионами планировала развернуть и оснастить 99 дивизий. Общая численность экспедиционных сил для десанта должна была составить 1-1,5 млн. человек.
      Объединенные военно-воздушные силы Англии и США могли прикрыть высадку англо-американского десанта на побережье Франции. Сил было достаточно. Только за 1941 г. Англия произвела более 20 тыс. боевых самолетов, свыше 15 тыс. танков. В США за вторую половину 1941 г. было произведено 23 тыс. боевых самолетов, 12 тыс. танков{550}.
      Англия и США имели достаточный тоннаж военно-морских и десантных судов для высадки десантов в Северной Франции. Накануне второй мировой войны тоннаж английского торгового флота составлял свыше 17 млн. т. Немецкие подводные лодки, военный флот за 1941 г. потопили суда водоизмещением 2833 тыс. т. Но эти потери были восполнены. В 1941 г. тоннаж торгового флота Англии составлял свыше 21 324 тыс. т{551}. Флот был способен обеспечить высадку на континенте от 60 до 140 дивизий.
      Тоннаж флота США был еще более значительным. США предоставили Англии суда торгового флота водоизмещением 12 млн. т. Если англичане смогли в течение семи дней под жестокой немецкой бомбежкой эвакуировать из Дюнкерка армию в 338 тыс. человек, то объединенный англо-американский флот под мощным прикрытием самолетов, авианосцев, линкоров, крейсеров новейшего типа мог высадить 30-40 дивизий первой очереди десанта в любом месте побережья от Ютландии до Бискайского залива.
      Немецкий военно-морской флот не мог оказать серьезного сопротивления английскому десанту, поскольку был слаб.
      Когда в ноябре 1942 г. США и Англия начали осуществление операции "Торч" ("Факел") по захвату Северной и Северо-Западной Африки, 500 транспортов, конвоируемых 350 военными кораблями, в короткий срок перебросили через океан, кишевший немецкими подводными лодками, крупный десант. Так разве не могли США и Англия в 1941 или 1942 г. перебросить десант через узкий пролив Ла-Манш? Конечно, могли.
      После московских переговоров представителей СССР, США и Великобритании в октябре 1941 г. государственный министр Бивербрук подверг критике британскую стратегию, считая вполне возможным и настоятельно необходимым открыть второй фронт, не дожидаясь, "пока на последнюю гетру будет пришита последняя пуговица", призывал не игнорировать "нынешнюю благоприятную возможность". "С нашей стороны, - заявлял Бивербрук, - ждать сейчас безумно{552}.
      Однако подобные заявления шли вразрез со стратегической концепцией Черчилля, проводившего "периферийную стратегию", активно поддерживаемую имперским генеральным штабом. Черчилль предпочел отделаться от своего "закадычного друга", выведя его из состава правительства, но ни на йоту не отступил от своих воззрений. Он не терпел возражений ни с чьей стороны.
      Видный политический деятель США Уилки также заявлял в сентябре 1942 г.: "Я лично убежден сейчас, что мы можем помочь русским, установив вместе с Великобританией действительный второй фронт в Европе в кратчайшие сроки"{553}.
      Фактически военное руководство США поддерживало порочные стратегические концепции У. Черчилля и английских фельдмаршалов и генералов. Правда, на словах генералы США еще до вступления страны в войну ратовали за выполнение плана "ABC-1" (American British Conversation), принятого на штабном совещании в начале
      1941 г. В плане были сформулированы первоочередные задачи американо-английской стратегии, где фашистская Германия фигурировала как "враг № 1", а Япония - как "враг № 2"{554}.
      На совещании "Аркадия" в Вашингтоне в январе
      1942 г. был создан англо-американский объединенный комитет начальников штабов - постоянный орган для повседневного руководства войной и выработки англоамериканской коалиционной стратегии{555}. Политические руководители Англии и США создавали отдельный союз внутри антифашистской коалиции, осуществлявший без согласования с советским военным командованием свои стратегические планы. В комитет не были допущены представители СССР, хотя в координации стратегических планов союзников он был заинтересован не менее, а более, чем США и Англия.
      Комитет, заседания которого проходили в Вашингтоне, Квебеке, Тегеране, Каире, вырабатывал стратегию, согласовывал планы, обсуждал сроки проведения операций, утверждал общие планы материально-технического снабжения, распределение боеприпасов и транспортных средств, сопоставлял задачи и ресурсы.
      Выработанные рекомендации, а они обычно принимались единодушно, "в дальнейшем, - по словам Мэтлоффа, - утверждались президентом США и премьер-министром Англии, которым он был подотчетен. Рузвельт и Черчилль несли ответственность за все военные решения"{556}, осуществляя политическое и военное руководство. Следовательно, за саботаж открытия второго фронта, срыв намеченных сроков несет ответственность не только Черчилль, но и Рузвельт, а также все высокопоставленные руководители Великобритании и Соединенных Штатов Америки.
      Если Черчилль вероломно срывал открытие второго фронта, то Рузвельт и американские генералы осуществляли это более замаскированно. Делая время от времени заявления об открытии второго фронта в Европе, о готовности "послать американские войска в Англию"{557}, принимая решения об этом, на деле политические и военные руководители Англии и США отказывались от осуществления разрабатываемых ими стратегических планов, носивших весьма туманный и неконкретный характер и изобилующих бесчисленными английскими "if" (если. - Ф. В.).
      Правительства Англии и США рассматривали второй фронт как завершающий удар для окончания войны в Европе, чему должна была предшествовать борьба на периферии, вдали от важных стратегических центров фашистской Германии. Они стремились переложить на плечи советского народа всю тяжесть борьбы с фашистской Германией и уклонялись от согласованных стратегических ударов вооруженных сил антифашистской коалиции по немецким армиям в Европе в 1942-1943 гг.
      Легенда об "Атлантическом вале"
      Чтобы как-то оправдать перед мировым общественным мнением саботаж открытия второго фронта в Европе, английские и американские политики, печать этих стран создают легенду об "Атлантическом вале", который якобы был у гитлеровцев на западном побережье Франции. При этом их тезисы "о вале" были удивительно схожи с геббельсовской пропагандой. Черчилль восклицал: ""Атлантический вал" Гитлера неприступен, и нужно позаботиться о том, чтобы волны не покраснели от крови американских и английских юношей и чтобы побережье не было завалено их трупами"{558}.
      Заботы Черчилля осуществить операции по открытию второго фронта малой кровью законны, но не этими мотивами он руководствовался. В письме главе Советского правительства в июне 1941 г. Черчилль писал: все побережье Франции "ощетинилось орудиями, колючей проволокой, укрепленными огневыми точками и береговыми минами"{559}.
      Так ли было на самом деле? Действительно ли столь неприступным был "Атлантический вал", или его "неприступность" была плодом геббельсовской пропаганды, повторяемой политиками, военными и журналистами англосаксонских стран в оправдание предательства своего союзника?
      Создать "вал" на европейском побережье протяженностью 5 тыс. км было невозможно. Для этого потребовались бы астрономические ресурсы: 170 пехотных дивизий, а с резервами - 220 дивизий и 10-15 танковых дивизий. Такого количества вооруженных сил Германия выставить не могла. Во Франции, Бельгии и Голландии находилось лишь 13% дивизий гитлеровцев, укомплектованных пожилыми солдатами и необстрелянными юнцами, слабо вооруженными трофейным французским и польским оружием{560}. Активные, боеспособные дивизии воевали на советско-германском фронте.
      Бывший начальник штаба группы армий "Запад" Блюментрит указывал: вдоль побережья Нормандии, западнее реки Сены, на 200 миль было всего 6 дивизий. "Командиру роты приходилось колесить весь день по побережью, чтобы осмотреть сектор, занимаемый его ротой"{561}. Некоторые дивизии обороняли полосу протяженностью до 200 км. Средняя оперативная плотность составляла не более одной дивизии на 100 км побережья{562}.
      Кроме обороны побережья немецкие войска во Франции, Бельгии, Голландии несли оккупационную службу и были рассредоточены в глубине этих стран.
      В течение 1942 г. немецкие военно-воздушные силы на Западе насчитывали всего 400 бомбардировщиков и 200 боеспособных истребителей{563}. Не случайно бывший главнокомандующий группой немецких армий "Запад" Рундштедт после войны разоблачил миф об "Атлантическом вале". Он говорил:
      ""Атлантический вал" представлял собой иллюзию, созданную пропагандой для обмана немецкого народа, а также для обмана союзников. Читая сказки о неприступности его укреплений, я приходил в раздражение. Называть это "валом" было бессмыслицей"{564}. Это был, по свидетельству гитлеровских генералов, "пропагандистский вал".
      Немецкие военнопленные, в частности лейтенант отряда связи 28-го армейского корпуса Гудзент, признавал: "На Востоке много наших войск... Запад полупуст, и беда, если "томми" (англичане. - Ф. В.) в этом своевременно убедятся"{565}.
      Однако политики, военные, печать Англии и США доказывали, что высадка войск в Европе, во Франции, слишком рискованное, требующее больших жертв и не сулящее удачи дело. Конечно, жертвы и риск были бы. Но какая война ведется без потерь и риска?
      Чтобы доказать трудность захвата плацдарма в Европе, по инициативе Черчилля в 1942 г. был произведен ряд рейдов на побережье Франции, в частности операция "Джибули" - рейд на порт Дьепп, совершенный под командованием адмирала Маунтбэттэна. Перед высадкой десанта в Дьеппе английское радио передало сообщение об ограниченности его цели. Нетрудно понять: это предупреждение лишило рейд внезапности и было адресовано (так объясняли в Англии) не французским патриотам, готовым поднять восстание, а немцам и имело целью дать им возможность подготовиться к встрече десанта. Немцы понимали, что создается угроза сектору Дьепп, и усилили оборону по всему побережью: если в обычное время в районе Дьеппа был всего один батальон немецких войск, насчитывавший вместе с вспомогательными частями 1400 человек, то после любезного предупреждения Черчилля здесь была сосредоточена дивизия полного состава, подготовившаяся к отражению рейда. Черчилль готов был жертвовать жизнями английских и канадских парней, лишь бы доказать невозможность создания второго фронта. Несмотря на это, участники рейда выгрузили на берег танки, продвинулись с боями на несколько миль и, продержавшись около суток, пробились к своим судам.
      Все участвовавшие в операции проявили исключительное мужество и преданность делу. Однако операция, предпринятая небольшими силами и локально, утратившая элемент внезапности, сопровождалась значительными потерями - из 5 тыс. человек погибло до 18%, 2 тыс. человек было захвачено в плен{566}. После этого печать Англии открыла военную дискуссию, делая упор на невозможности высадки во Франции. Если на объединенных военных совещаниях некоторые американские офицеры проявляли оптимизм, доказывая реальность открытия второго фронта, то английские офицеры вводили в зал раненых ветеранов Дьеппа, напоминая о трудностях десанта. Не случайно американский журналист Ингерсолл усомнился в реальной цели рейда: "...не был ли рейд задуман с единственной целью - служить англичанам аргументом против всяких дальнейших попыток вторгнуться во Францию с моря?"{567}

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24