1

Книги – это отражение жизни, чуть подкорректированное авторским воображением. А может, и жизнь есть лишь отражение книг. Бывало ведь: создаст титан-гений теорию, и люди упорно стараются подменить ею реальность. Пусть неудобно, не по-людски, да столько приложено сил, что поневоле приходится пыжиться дальше да делать вид, будто все хорошо, просто некуда лучше.

Нам ли этого не знать?

Впрочем, речь сейчас не о том.

Ранним утром Антона Иванова, в просторечии именуемого Антошкой, разбудил громкий короткий звук, смахивающий то ли на выстрел, то ли на гром.

Пол и кровать ощутимо вздрогнули, а в секции жалобно зазвенели стаканы. Сонный разум не успел прореагировать на незапланированное пробуждение, и вместо него сами собой сработали рефлексы.

Антошка вскочил с кровати, запутался в одеяле и с грохотом упал и пребольно ударился об пол. Грохот еще не стих, когда Антошка извернулся, оттолкнулся и вскочил на полусогнутых ногах. Разлепившиеся глаза оглядели комнату в поисках коварного врага, однако такового нигде не было. Быстро, но тщательно Антошка обследовал прихожую, кухню, ванную и туалет, но и там не нашел никого.

Если враг не желает объявляться сам, его приходится искать.

Увы! Никто не стоял за несуществующими ширмами, не прятался застигнутым врасплох любовником в шкафу, и даже под кроватью не было ни души.

Под последней вообще ничего – не было, кроме толстого слоя пыли да стоящей вертикально смутно знакомой штуковины. Вспомнить, что это такое, спросонья Антошка не смог, но, поднявшись, увидел в бетоне стены две зияющие неприкрытой пустотой распотрошенные дырки.

Все сразу стало на свои места, вернее, сорвалось с них. Бетон панели не выдержал тяжести главного сокровища Антона – подвешенного на ней добротного, хотя и самодельного, меча. Толстенные гвозди вывалились, меч упал, пробил пол, и лишь крестообразная гарда не позволила ему провалиться к нижним соседям целиком.

При мысли о соседях на душе у Антошки заскребли кошки размером с хорошего тигра. С соседями Иванову не повезло. Приземленные людишки, не имеющие ни малейшего понятия о возвышенном, они были не в состоянии оценить мимолетную шутку судьбы. Подумаешь, пробило посреди ночи потолок! Все живы, никто не убит, так какие могут быть претензии?!

А ведь будут. И не просто будут, а будут во множестве. Надо как можно быстрее исправить наиболее зримые причины случившегося, чтобы лишить соседей хотя бы самых крупных козырей.

Антошка играючи отодвинул кровать, взялся за рукоять, слегка напряг мускулы и вытащил полутораметровый клинок из пола.

Порядочек! Иванов аккуратно положил оружие на пол, подошел к бару, налил себе рюмочку коньяка и, как был в одних трусах, сел в кресло подумать.

Скорее всего, это был долгожданный Знак. Не зря, ох не зря Антон мечтал днем и ночью, да не просто мечтал – готовился к своей мечте, наплевав на все остальное.

Еще в старших классах средней школы Иванов понял, что существующий убогий мир создан не для него. Институт укрепил его в этой мысли, а последующая работа привела в неописуемый ужас. Разве может настоящий мужчина каждый день просиживать на службе штаны, вместо того чтобы совершать героические подвиги?! Разве может вообще называться мужчиной тот, кто ни разу не спас мир?! А раз здесь и сейчас человек в одиночку ни при каких обстоятельствах не может спасти всю Землю, то остается при помощи Чуда переместиться туда, где это возможно.

Быть существом непонятного пола Антошка не хотел. Как только из кодекса исчезла пресловутая статья о тунеядстве, Иванов бросил работу и целиком посвятил себя ожиданию Чуда.

Нет, не надо думать, что он только сидел в кресле и ничего не делал. Раз и навсегда определив для себя, что лучшие времена – это те, когда положение и жизненные блага мужчины определялись исключительно его физической силой без всяких примесей ума, Антон всерьез занялся подготовкой к своему будущему. Ежедневные выматывающие упражнения превратили в подобие твердого дерева все мышцы его тела от пяток до загривка, а один добрый приятель из института металлов выковал будущему герою первоклассный меч. Направленный крепкой рукой, удар стального клинка сносил молодой дубок или перерубал пополам банку консервов «Завтрак туриста». Последнее было особенно полезно на пикниках, когда участники в очередной раз забывали взять с собой консервный нож. Едва после тщательных поисков по карманам и сумкам на лицах отдыхающих появлялось отчаяние, Антошка скромно выходил на передний план, ставил банку на пенек, извлекал меч и обеспечивал всех закуской. Восторженные взгляды дам и завистливые – мужчин были достойной наградой предусмотрительному герою.

Тот же приятель под хорошее настроение подарил Иванову мотоциклетный шлем, предварительно укрепив его снаружи металлическими пластинами. Получилось достаточно прочно, удобно и вполне похоже на то, что носили рыцари, витязи и прочие представители всех мужских добродетелей. Короче, для полного счастья Антошке недоставало только коня. Но тут преградой встала на пути вся современная действительность. Ну как, скажите, держать довольно большое животное в обычной однокомнатной квартире, да еще и расположенной на четвертом этаже? Нет, в крайнем случае Антон был готов даже потесниться, однако где брать сено на его прокорм? В магазинах ничего подобного почему-то не продают, а трава растет от силы месяца четыре в году.

Тщательно обдумав этот животрепещущий вопрос со всех сторон, Иванов решил заменить скакуна велосипедом, но ехать на двух колесах по кочкам и одновременно размахивать мечом на практике оказалось делом совершенно невозможным. Трехколесные велосипеды по идее были гораздо удобнее и устойчивее, но их размеры до обидного не подходили герою. То ли они стали меньше, то ли он просто успел подрасти. Как ни крути, прожито больше четверти века...

Однако, если падение меча было долгожданным Знаком, размышлять о несделанном стало уже поздно. А вот собраться в дорогу – в самый раз.

Иванов допил коньяк и только успел извлечь из шкафа дорожную сумку, как в дверь зазвонили требовательно и протяжно, как могут звонить только до предела разгневанные соседи. Нестерпимо захотелось спрятаться под кровать, но вдруг на лестничной площадке стоит Посланник? Как ни необходимы там, за оградой нашего мира, настоящие мужчины, однако вряд ли его будут ждать слишком долго. И Антошка торопливо натянул джинсы, а затем пошел открывать.

К сожалению, коварная судьба решила пошутить напоследок. Посланник не то задержался где-то, не то просто перепутал адрес, и вместо него к Антошке заявились соседи снизу. Точнее, соседки. Дочка, симпатичная настолько, что, будь она не обычной девушкой, а настоящей принцессой, в нее вполне можно было влюбиться. И ее мамаша, крупная скандальная баба, явно настроенная дать соседу настоящий бой.

– Так что все это значит? – уперев руки в бока, воинственно поинтересовалась мамаша.

– Не знаю, – пожал широкими плечами Иванов. Посмотрел на дочку и машинально тряхнул длинными черными локонами и слегка поиграл рельефной мускулатурой.

– Как не знаете?! – Возмущенная мамаша легко, словно нашкодившего мальчишку, отстранила Антошку, ворвалась в его квартиру и произнесла длиннейшую, непереводимую на другие языки тираду, закончившуюся крикливым итогом: – Смотрю и вижу – что-то пробило мне дырку в потолке!

– Может, метеорит? – предположил Иванов, который благодаря своему техническому образованию не был полным профаном в науке.

– Какой метеорит? – поперхнулась мамаша, но после короткой паузы что-то сообразила, взглянула наверх и с подозрением вопросила: – А где тогда дыра в потолке?

Антошка посмотрел на давно небеленный свод, почесал крепкий затылок и отыскал ответ:

– А он, наверное, в окно залетел. Ночи теплые, я не закрывал. Сплю, вдруг рядом что-то просвистело и как даст в пол! Аж кровать подпрыгнула!

– Матерь Божия! – всплеснула руками мамаша, напрочь позабыв все привычные для уха, но не воспроизводимые на бумаге слова. – Да неужто правда?

– Святой искренний крест! – в тон ей воскликнул Иванов, но креститься не стал. Не смог вспомнить, как правильно: слева направо или справа налево. – А главное, при ударе весь испарился, подлец! В точности как в газете. Как ее?.. Не то «На грани секретного», не то «Совсем невозможное». Буквально на той неделе читал.

– Пойду посмотрю, – решила соседка, но вдруг обратила внимание, с каким выражением ее дочь смотрит на мускулистого черноволосого красавца, и добавила: – Дочка, за мной!

Заперев за ними дверь, Иванов облегченно перевел дух, выпил подряд две рюмки коньяка и стал собираться в дальнюю дорогу.

Он положил в сумку шлем, смену белья, туалетные принадлежности и несколько банок любимых консервов. Подумал и добавил к этому толстый шерстяной свитер и вместительную фляжку с коньяком. Мелькнула мысль: не прихватить ли с собой гири, чтобы поддерживать форму? Однако в этом случае сумка становилась излишне тяжелой. Иванов обулся в кроссовки, напялил на себя майку и тонкую спортивную куртку, а к поясу приладил ножны с самодельным кинжалом. В свободное от мечтаний время Антошка частенько практиковался в метании ножа и даже достиг в этом деле определенных результатов.

Теперь он был готов к немедленному отправлению за ограду нашего скучного мира. Однако ждать пришлось довольно долго. Иванов успел основательно позавтракать, неплохо отдохнуть в своем любимом кресле и совсем уже собрался пообедать, когда вещевой шкаф вдруг старчески заскрипел.

Все сразу стало ясным. Антошка торопливо подхватил меч, набросил на плечо ремень собранной сумки и решительно полез в шкаф.

Интуиция не подвела. Задняя стенка вдруг заколебалась, расплылась в зыбком мареве и превратилась в дверные створки.

При всей своей подготовленности к неожиданным чудесам Антошка поневоле застыл, не в силах сделать последнего решительного шага.

Неясно, сколько времени он стоял бы на месте, но тут опять пришла на помощь судьба. Дверцы резко распахнулись, и за ними возник низкорослый, но необычайно широкоплечий мужчина с длинными, как у гориллы, руками.

– Ага! Попался, голубчик! – со злобным торжеством воскликнул незнакомец и выдернул Антошку на свою сторону.

Иванов оказался в средней по величине комнате со старинной мебелью. У одной из стен широко раскинулась огромная кровать с кучей разновеликих подушек, к которым прижималась испуганная полуодетая девица. Иванов приветливо улыбнулся хозяйке и вдруг почувствовал, как крепкая, так и хочется сказать, стальная рука гориллоподобного мужчины схватила его за шею, словно нашкодившего непутевого котенка.

– Думали, не возвернусь? Блуд творить промеж собой хотели? Доброе имя Чагара позорить? Не выйдет! И ты хороша! В шкафу хахаля прятать!

– Клянусь, я никого не прятала, Чагарушка! – с отчаянием воскликнула девица.

– Молчи, шлюха! – мужчина рявкнул так, что у Антошки заложило уши. – Этот молодец в шкаф что, прямо с улицы попал?

– Собственно, не с улицы, а из своей квартиры, – как можно вежливее уточнил Антон, до которого понемногу стала доходить вся пикантность положения. – Я сейчас вам все объясню. Видите ли, тут произошло небольшое недоразумение...

– Недоразумение, говоришь?! Нет, ты вывел меня из терпения! – чуть ли не в рифму воскликнул мужчина и поволок Иванова к одной из двух находившихся в комнате дверей.

– Руки прочь! – взвизгнул Антон, задетый за живое бесцеремонными манерами хозяина. – Я сам пойду!

– Руки? Руки уберу, – против опасений сразу согласился Чагар, распахнул дверь и действительно отпустил Антона.

За дверью было темно. Иванов поневоле чуть нагнулся, пытаясь различить хоть что-нибудь во мраке, и в этот самый миг Чагар пихнул гостя чуть пониже спины ногой, обутой в сапожище сорок последнего размера. От толчка Антошку бросило вперед, и он без помощи зрения узнал, что скрывалось за дверью.

Там была необычайно крутая лестница, все ступеньки которой Иванов обязательно бы пересчитал, если бы догадался вести им счет. Он кувырком прокатился по ней, – освещая путь вылетающими из глаз искрами, а потом ступеньки неожиданно кончились, Антошка открыл головой оказавшуюся в конце пути дверь, вылетел на улицу и без сознания растянулся на припорошенной пылью земле...

2

Иногда может болеть даже кость.

Иванов очнулся от сильной головной боли, той самой, которая перед этим погрузила его в беспамятство. Какое-то время он никак не мог сообразить, где находится и что с ним. Может, слегка перебрал в компании, ослабел и не дошел до дома? Но тогда помимо головной боли должны быть и другие похмельные симптомы. Классический сушняк, например.

Антошка прислушался к себе. Никакого сушняка не было. Зато болела не только голова, но и все тело. Просто голова пострадала сильнее.

Превозмогая боль, Иванов приподнялся и огляделся. Он находился на пыльной проплешине посреди бурно разросшихся трав. За спиной мрачно возвышался сложенный из потемневших крепких бревен дом с пристроенным к стенам здоровенным забором. Несколько узких, смахивающих на бойницы окон на втором этаже да массивная закрытая дверь с трехступенчатым крылечком на первом – вот и все, что выделялось на глуховатой стене людского жилища.

Антошка хотел было по привычке почесать затылок, но наткнулся на здоровенную шишку и застонал.

Теперь он вспомнил все. Мечта, в которую он так страстно и долго верил, наконец-то сбылась. И пусть она для начала изрядно поколотила Антона, зато теперь он находился за невидимой оградой скучного родного мира и мог взяться за настоящее мужское дело. Благо рядом в пыли валялся надежный крепкий меч, а чуть дальше виднелась сумка с пожитками.

С чего же начать? Может, наказать гориллоподобного хозяина, нагло и бесцеремонно спустившего с лестницы незваного гостя? Антошка невольно вспомнил широченные плечи и длинные мускулистые руки, подумал и решил оставить Чагара в покое. Как не простить человека, обнаружившего в шкафу собственной спальни постороннего мужчину? Тут поневоле не поверишь, что это пришелец из другого мира. Да и считать еще раз ступени...

Ладно, главное – это осуществление мечты, а всякие побочные явления в виде синяков и шишек можно просто не принимать во внимание.

Кряхтя и постанывая, Антошка утвердился на ногах, кое-как отряхнул перепачканную одежду, подобрал свои вещи и осмотрелся. Он ожидал увидеть поблизости какой-нибудь городок, но никаких строений, кроме негостеприимного дома, нигде не наблюдалось. В поле зрения были поля, чуть в отдалении – леса, а в сторонке поблескивало на солнце довольно большое озеро.

Иванов подумал больной головой, закинул на одно плечо меч, на другое – сумку и решительно заковылял куда глаза глядят.

Глаза же, как им и положено, глядели туда, куда он шел.

Путешествие за ограду мира началось.

Первый этап путешествия продолжался недолго. Избитое тело настойчиво просило отдыха. Набредя в лесу на родник, Антошка сбросил с плеч свой немудреный скарб и сам устало опустился рядом. Летняя духота, особенно ощущаемая здесь, под сенью дремучих деревьев, пробудила жажду. Путешественник, шумно хлюпая, напился прямо из родника, а затем всмотрелся в свое отражение. В воде отразилось хорошо знакомое лицо, украшенное на лбу совершенно незнакомой ссадиной.

«Это когда я катился по лестнице, – после раздумий догадался Антон и осторожно ощупал свежую рану. – И почему я не догадался сразу надеть шлем?»

Лучше поздно, чем никогда. Иванов достал из сумки самодельный шишак, попробовал водрузить его на голову, но не позволила шишка на затылке. Пришлось отложить похвальное намерение до лучших времен, а пока хотя бы подкрепить слабеющие силы.

Отработанным ударом меча Антошка перерубил консервную банку и принялся тщательно уничтожать ее содержимое. Несколько глотков коньяка из тех, которые люди почему-то называют лошадиными, дополнили скудную трапезу путешественника. После еды привычно захотелось немного полежать, однако, судя по солнцу, уже тихонько приближался вечер. Ночевать же в одиночку в незнакомом лесу незнакомого мира почему-то совершенно не хотелось.

Пришлось идти дальше. И если бы просто идти! Природа вокруг простиралась дикая, совсем не облагороженная человеком. Ельники, кустарники, буреломы словно специально преграждали путь избитому и усталому путнику. От бесконечных плутаний Антошка быстро потерял всякое представление о направлении и шел туда, куда позволял идти лес. К счастью, деревья в конце концов кончились и взору открылась деревня. Избы были большей частью замшелыми и покосившимися, но, главное, в них жили люди, а это сулило ночлег и какой-никакой, а все-таки отдых.

Выбирать пристанище Иванов не стал. На последнем издыхании он кое-как добрел до ближайшего дома и как мог вежливее поздоровался с сидящим на завалинке стариком.

– Здоров и ты, – отозвался седой, но еще бодрый старичок. – Издалека ли путь держишь?

– Издалека, дедушка, – вздохнул Антон, снимая с плеча ставший тяжелым меч.

– А ты, часом, не богатырь ли будешь? – оглядев перепачканного путника, поинтересовался дед.

Антон согласно кивнул. Он уже давно дошел до той стадии, когда не хочется ни что-то делать, ни говорить.

– А где же твой конь?

– Погиб конь, дедушка. Остался я пешим, – с неподдельной горестью солгал Иванов.

– Бывает, – кивнул дед. – Да и тебе, я смотрю, здорово досталось. Что ж, отдохни пока у меня, переночуй. Мы богатырям завсегда рады. Умойся с дороги, а там – хочешь на лавке ложись, хочешь на печке.

– Лучше на лавке, – подумав, что на печку еще надо как-то залезть, решил Антон. Через усталость едва пробилась слабенькая радость, что все потихоньку стало складываться к лучшему.

Он кое-как ополоснулся под примитивным рукомойником, вяло похлебал предложенные гостеприимным дедом Савелием щи и с огромным удовольствием растянулся на широкой, покрытой чем-то мягким скамье.

3

Проснулся Антон не с третьими, а с тридцать третьими петухами. Проснулся и не сразу понял, где находится. Однако продолжающее побаливать тело потихоньку напомнило о вчерашнем. Мечта сбылась. В поисках подтверждения Иванов осторожно пощупал затылок, нашел шишку и удовлетворенно вздохнул. Все было правдой. Но тогда чего же он лежит, то есть занимается тем, чем занимался и дома? Подъем!

И Антон поднялся. Не то чтобы легко, но все же сразу, чего с ним почти никогда не бывало. Надел пропыленную одежду, а тут вошел Савелий и ласково спросил:

– Проснулся? Давай умывайся быстрее, а я тем временем что-нибудь на стол соберу.

Завтракали молча, сосредоточив все внимание на приеме обычной крестьянской пищи. Когда же с ней было покончено, дед смерил гостя внимательным взглядом и словно невзначай поинтересовался:

– Куда путь держишь?

– Пока и сам не знаю, – признался Антон. – Тем более теперь. Коня-то я лишился.

– Конь – дело наживное, – философски заметил дед. – Но раз никуда не спешишь, то, может, поработаешь пока богатырем в нашей деревне?

– А что делать богатырю в деревне? – удивился Антон. До сих пор он считал, что богатыри все свое время проводят в странствиях и во дворцах.

– От дракона защищать, Ванюша. – Дед почему-то воспринял фамилию Антона как имя и упорно называл его Ваней.

– У вас и дракон есть? – Определенно этот мир был во всех отношениях привлекательнее покинутой Земли.

– Как же дракону-то не быть? – в свою очередь удивился дед. – Повадился прилетать, негодник. До князя далеко, вот он и пользуется. Каждый месяц коня требует. Нравятся ему кони на вкус. А не дашь, грозит всю деревню спалить. С него станет. Рожу наел, разбойник, как его только воздух держит?

– Так вы что, бороться с ним даже и не пробовали? – Антошка почувствовал зарождающийся прилив отваги.

– Куда нам самим? Мы люди маленькие, только пахать да сеять привычные, а с драконами связываться – это не про нас. Богатырей нанимать пробовали, было, а сами... Последний аккурат посередь весны был. Здоровый такой, ну прям как ты.

Прилив незаметно стал перерастать в отлив. Иванов выразительно посмотрел на Савелия, и тот сразу понял невысказанный вопрос.

– Съел его Змеюшка. Прямо в доспехах зажарил и съел. Это коней он сырых лопает, а богатырей запекать предпочитает, вражина. Но дань тогда реже требует, по справедливости. Если одного коня – то раз в месяц, а коли с богатырем – то в два. Вот ден через пять как раз прилетит. Так что соглашайся, Вань.

Иванов задумался. Он перечитал целую кучу книг о путешествиях по фантастическим мирам, лежавшим за оградой привычного мира. В каждой из них обычный парень из начала XXI века охотно хватался за меч и с неожиданным мастерством в упоении крушил черепа местной нечисти и злодеев-богатырей. Повторяющиеся сюжеты давно убедили Антона в неуязвимости и легких победах случайных путешественников над любым врагом, но рассказ о драконе породил некоторое сомнение в правдивости любимых авторов. Если прожорливое пресмыкающееся с такой легкостью поедало опытных воинов, то где гарантия, что новичок сумеет избежать всеобщей участи? Может, зря он очертя голову покинул свою однокомнатную квартирку? Не бог весть какие хоромы, но променять их на желудок летающей твари...

Видно, Савелий понял колебания путешественника и в качестве весомого аргумента извлек откуда-то из-под стола здоровенную бутыль с характерно-мутной жидкостью.

Первый же стакан первача заметно прибавил Иванову смелости. Герои романов, впервые взяв в руки меч, шутя побеждали самых грозных врагов, а ведь он далеко не новичок в рубке. Банку консервов разрубает только так, с одного удара. Правда, консервы играют по-честному и не норовят сожрать тебя самого.

– Ну сам подумай, Ваня, – задушевно продолжал уговаривать слегка захмелевший дед. – Коня дадим молодецкого. Все равно Змеюшка других не кушает... Не конь, а загляденье. Доспех подберем. Опять-таки, одолеешь супостата – все твое будет. А ведь на таком коне и при княжьем дворе показаться не стыдно.

– А если не одолею? – воззрился на пустой стакан Антошка. – Тогда что?

– Тогда тебе все едино будет, – резонно заметил дед, до краев наполняя посуду. – А нам опять-таки польза. Шутка ли? Лишний месяц покоя!

– Только о своем покое и печетесь, – с укором произнес Иванов. – Нет чтобы навалиться на дракона всем миром...

– И вас, богатырей, без работы оставить? Да и некогда, Вань. Пора рабочая, об урожае думать надо.

Второй стакан отправился вслед за первым. Мир стал заметно привлекательнее, а Змей стал утрачивать былую грозность. Да и что такое дракон? Большая летающая ящерица. А человек – это звучит... И не только звучит, а и все рубит, ломает и крушит. Куда там допотопным драконам!

– ... Ты вон какой крепкий, сильный. Прям наш последний богатырь. Тот тоже кругом молодец был. И ел-пил за двоих, и за всеми девками ухлестывал, и из себя красавец. Тоже черноволосый, кудрявый, стройный. Не съел бы его Змеюшка, он бы всех наших баб обрюхатил. Герой! Помянем же его, Ванюша! Истинный богатырь был...

Дед смахнул рукавом предательски набежавшую слезу.

Помянули. Закусили. Антошка захотел было добраться до своей сумки, но когда встал, кто-то – наверное, коварный дракон – покачнул избу, и пришлось повалиться на место.

– ... Все девки твои будут, если, конечно, уговорить их сумеешь. Да чтобы такой красавец не уговорил...

Девки... Антон сглотнул. Да, девки – это неплохо. В прежнем мире женщины частенько строили глазки видному парню, но вести их за свой счет в кабак, а потом приземленно прогуливаться под луной... Здесь, за оградой, дело другое. Тратиться не надо, да и вообще по законам жанра без женщин не обойтись. А без хорошего коня – тем более. Какой же богатырь без коня и любовных приключений?

Дед между тем вознамерился налить еще по разу, но никак не мог решить, какая из внезапно раздвоившейся бутыли настоящая. Пару раз он попытался цепко хватануть воздух рукой, потом для чего-то долго и оценивающе разглядывал свою ладонь и наконец просто махнул ею.

– Что, Ваня, остаешься? – с трудом ворочая языком, спросил Савелий и посмотрел куда-то в сторону.

– Дракона бояться – за ограду не ходить, – четко выговорил Иванов и упал лицом в тарелку с кашей.

– Тогда наливай, – пробормотал дед и последовал его примеру.

4

Пока они мирно спали, весть о новом богатыре каким-то образом дошла до жителей деревни. Сам богатырь проснулся ближе к вечеру не столько похмельный, сколько откровенно пьяный. А тут в избу стали входить вернувшиеся с полей мужики. Всем вместе в избе оказалось тесно, и тогда столы решили поставить во дворе. Не успели их расставить, как они уже украсились бутылями с самогоном и мисками с разнообразной закуской. Из-за забора с откровенным намеком во взорах за Антошкой следили бабы и молодки, а мужики с чувством пожимали ему руку и хлопали по спине. Зазвучали тосты за силушку богатырскую да за удаль молодецкую, драконам на страх, добрым людям на пользу.

От обильной выпивки и задушевного обращения Иванов вконец осмелел. Он искренне ощутил себя настоящим богатырем, вся жизнь которого – сплошные подвиги. О некоторых из них Антошка даже рассказал своим жадным слушателям, на остальные – лишь намекнул. Свежий шрам на лбу, полученный при падении с лестницы, придавал героическим повествованиям особую убедительность и внешнюю достоверность. Для полного счастья не хватало лишь появления Змея, но жители деревни горячо убеждали Антона, что лиходей никогда не задерживается и потерпеть осталось совсем немного.

Чем хуже ты чувствуешь себя сегодня, тем лучше тебе было вчера. Судя по утренним ощущениям, вчера Иванов достиг апогея своего счастья. Он обессиленно лежал на сене, не помня как да что и не понимая, почему он все еще жив, и лишь полный жбан браги, заботливо поднесенный дедом, позволил богатырю кое-как подняться на ноги. Слабость же была такой, что не то что дракон – залетный комар не нашел бы сейчас в Антошке достойного противника.

Второй жбан позволил Иванову двигаться, а третий вынудил опять прилечь и проспать до обеда. Хорошо хоть, что организм у Антошки и впрямь был крепкий. Окажись на его месте кто послабее – валялся бы не вставая дня три, а иностранец вообще без промедления отбросил бы копыта. А тут ничего. Во всяком случае, после очередного подъема, стакана первача и сытного обеда Иванов стал издалека походить на человека. Он даже захотел хватануть еще немного огненной жидкости и тем обрести еще больше сходства с двуногими прямоходящими, но как раз в этот момент привели обещанного коня.

Конь оказался красивым животным вороной масти. Иванову с таким и рядом стоять не доводилось, хотя в школьные годы он занимался пятиборьем и потому не был полным дилетантом в верховой езде. Последовавшие за этим часы ушли на знакомство с Вороным и на пробные выезды. Антошка несколько раз проехал по пустому по случаю полевых работ селу; один раз за околицей даже отважился пустить коня в галоп. Как ни странно, обошлось без падений, и это прибавило Иванову уверенности в собственном мастерстве.

Тем временем в избе уже ждал второй богатырский атрибут – кольчуга. На вид она была вполне крепкой, нигде не пробитой, лишь черной, словно очень долго валялась в костре. Даже пахло от нее чем-то противным и подгорелым.

– Что же ты хочешь, Ванюша? – вопросом ответил ед. – Я же говорил тебе, что предыдущего богатыря Змеюшка зажарил прямо в доспехах. Мясо он, понятное дело, съел, а железо оставил. К чему ему железо?

– Так это... – Антошка вдруг почувствовал, что желудок пытается вывернуться наизнанку.

– Его, сердечного. Да ничего, кольчуга как кольчуга. Главное, что не дырявая, а гарь мы отчистим. Чего добру пропадать? Сейчас и шлем принесут.

– Шлем у меня есть, – торопливо сообщил Антон. Затея с драконом почему-то предстала перед ним в совсем другом свете.

– Ну и славненько. А то ведь наш слегка помятый. Это когда предшественник твой, уже зажаренный, наземь грохнулся. Аккурат головой о камень. Нет чтобы соломки подстелить, раз уж падать собрался. Доспех-то поберечь надо, – сокрушенно вздохнул Савелий, а потом добавил: – А может, и подстелил, да сгорела соломка-то...

В простоте душевной дед не заметил, что новоявленный богатырь побелел, потом позеленел, потом опять побелел. Эти два цвета упорно боролись между собой, пока лицо Антошки не стало белым, но с зеленым отливом.

Приключение – это цепь захватывающих событий со счастливым концом и весомой наградой в виде прекрасной принцессы, положения, денег, славы. Но быть зажаренным в собственных доспехах, – какое же это, к черту, приключение? Лучше всю жизнь ходить на работу. Нудно, обыденно, но хоть безопасно...

Теперь Антошка думал лишь об одном: как бы оказаться подальше отсюда? Потихоньку сбежать ночью, пока дед спит? Но что потом? Вряд ли судьба отыграет назад и перенесет обратно в уютную однокомнатную квартирку, где так хорошо мечталось под рюмочку коньяка. Еще меньше шансов, что удастся поселиться где-нибудь здесь и вести прежний неторопливый образ жизни. Местные пашут так, что будь здоров. От такой работы сам в пасть дракону полезешь.

И все же Иванов обязательно бы сбежал, но уже близился вечер, вовсю благоухая самогоном. И вновь после первого стакана грядущее перестало казаться таким безнадежным, после второго в отдалении замаячили какие-то перспективы, а после третьего море стало по колено, а дракон – по щиколотку. Окружающий мир сначала расплылся в тумане, потом завертелся каруселью, а в довершение провалился куда-то – до утра.

Утром же опять было не до драконов, да и вообще не до чего. Тошнило, голова побаливала, во рту, похоже, переночевал не эскадрон, а конармия Буденного в полном составе со всеми многочисленными обозами. Век бы хмельного не видать!

И Иванов не смотрел. Стакан, услужливо поднесенный Савелием, принял ощупью, проглотил, а потом долго хрустел огурцом и прилагал все силы, чтобы не выпустить с трудом выпитое наружу. Горячая каша со здоровенным шматом сала и миской квашеной капусты в конце концов утихомирили желудок, а второй стакан согрел измученную душу. Лишь на долю мозгов ничего не досталось, и голова осталась восхитительно пустой. Постучи – и зазвенит как колокол. Или задребезжит пустым ведром.