ПРОЛОГ

      В пещере было мрачновато. Дневной свет робко топтался у порога, даже не пытаясь заглянуть вглубь. Там, в глубине, в красных отблесках пламени можно было увидеть развешенные вдоль стен пучки трав, стоящие на каменных подставках деревянные и костяные фигурки людей и диковинных зверей, у дальней стены тускло отсвечивал золотой оправой череп, а над ним висело круглое зеркало.
      Странное это было зеркало. Ни сама пещера, ни находившиеся в ней не отражались на его матовой поверхности. Даже горевший в центре пещеры костер не окрашивал его отсветами пламени, словно не зеркало это было, а круглый сгусток мрака, заполнявшего темные углы пещеры.
      Большой котел закипал на костре, щедро насыщая воздух терпкими запахами. У котла приплясывала худющая старуха, кидала в котел пахучие травы, помешивала варево костяной ложкой, и старческий голос с неожиданной силой наполнял пещеру, гипнотизировал слушателей:
 
...Позабудь ты, синь-трава, дела прошлые,
Ты смешайся, синь-трава, крепко с сон-травой.
Глубже лунный свет впитай, синь-трава,
Цветок папоротника ты прими к себе.
Закипи ты, синь-трава, в зеленой воде,
Пусть придаст вода тебе силушки.
С этой силушкой в дреме-дремоте
Загляни ты, синь-трава, вдоль по времени...
 
      Клуб разноцветного дыма взвился над котлом, и, словно в ответ, полыхнули алым пустые глазницы черепа. Зеркало вдруг приобрело осязаемую глубину, и в этой глубине заструились расплывчатые фигуры-тени.
      Старуха напряженно вглядывалась в них, и ее губы бормотали что-то понятное лишь ей одной.
      Наконец она оторвалась от созерцания и повернулась к посетителям. Те со смесью страха и надежды вглядывались в ее лицо, но не спрашивали, ждали ее слов.
      Старуха помолчала, набивая себе цену, зачерпнула ложкой варево, не спеша вылила его обратно и лишь тогда нараспев заговорила:
      - Рассказала обо всем мне та синь-трава. Труден путь ваш, и трудна судьба. Неизбежно горе, неизбежна боль, и надежды б не было, да надежда есть. Выход есть у вас разъединственный. Если хочешь сил, и немало сил, против всех врагов, то должна тогда ты, красна девица, взять себе в мужья ныне смертного. Он твоя судьба, он один-единственный. Будешь с ним - и чары у тебя крепки. И скажу тебе я поболее. Подсказала мне в час сей синь-трава вместе с сон-травой, с зеленой водой, вместе с светом лунным, цветком папоротника при посредствии чудо-зеркала. Только смертный тот может одолеть страшные пути, пути страшные, но заветные, и добыть там то сами знаете... Поминать об этом не надобно. А живет твой суженый страшно далеко. мир его другой, и другая жизнь. Счастлив случай ваш - только в эту ночь, да на краткий миг распахнется дверь. Если нет, то ждать предстоит пять лет. Волох раньше б смог, у меня нет сил. А теперь решай. Помни: многое, если и не все, от решения в мире сбудется. Думай и решай, красна девица.
      Прекрасное личико нахмурилось, грудь порывисто поднялась раз, другой, и девушка со вздохом произнесла:
      - Нет ли другого выхода? Не хотела бы я... Впрочем, нельзя ли хоть взглянуть на него?
      - Отчего же нельзя? Хочешь - так смотри. Выбирать тебе, ты и выбирай, - ответила старуха, подошла к стене, тщательно выбрала пучок травы и бросила его в котел.
      Туманные тени в зеркале исчезли, и собравшиеся в пещере увидели то ли парня, то ли молодого мужчину.
      Был он ни худ, ни толст. Округлое широкоскулое лицо, светлые растрепанные волосы, короткая бородка. Взгляд задумчивых серых глаз устремлен вглубь, словно там притаилось самое интересное.
      Поверх рубашки на нем была надета синяя потертая куртка с двумя нагрудными карманами и закатанными рукавами. В правой руке был зажат белый продолговатый цилиндрик. Время от времени мужчина подносил его к губам, затягивался и выпускал дым. Внезапно мужчина поднял глаза и изображение сразу пропало...
      Девушка вновь вздохнула. По всему было видно, что избранник ей не понравился, и даже больше, чем не понравился. Она открыла было рот, чтобы прямо заявить об этом, но встретила суровый родительский взгляд и промолчала.
      - Мне он тоже не по душе, дочка. Ни к чему нам подобный выход. Обойдемся. Не совсем ты без колдовских сил, а моих и подавно хватает. Вот только вещицу бы неплохо раздобыть... С ней мы и без этого витязя всех одолеем. Вызовем его, и пусть отправляется. Погибнет - туда ему и дорога. Справится... Что ж, тогда и решим его судьбу. Зятем ему моим не бывать, но к делу приспособим, а вздумает под ногами путаться... - последовал красноречивый жест.
      Довольно далеко от пещеры двое не отрывали взглядов от такого же зеркала. Оно показывало то, что происходило у старухи, и они старались не упустить ни единого слова. Наконец зеркало погасло, и только тогда они решились заговорить сами.
      - Все поняла?
      - Да. Я тебе всегда говорила, что надо раз и навсегда покончить со старой ведьмой.
      - Не так-то легко это сделать. Разве что Волох смог бы, да и то с трудом... Не о том речь. Поняла, что они хотят?
      - Переправить парня в наш мир, - пухлые губки понимающе улыбнулись. Через него они якобы увеличат свои силы.
      - Не сомневайся, увеличат. Старая карга не ошибается. Поэтому мы должны его захватить любой ценой.
      - Зачем захватывать? Убить - и дело с концом. Мертвые не приносят вреда.
      - Но и пользы тоже. Раз он может быть полезен им, то вдруг и нам пригодится. К тому же он единственный, кто может добыть... сама знаешь, что.
      - Об этом я не подумала.
      - Должна была подумать. Ты уже достаточно взрослая. Убить его мы всегда успеем. Пока же мы должны вмешаться в ворожбу старухи. Ты мне сможешь помочь? В одиночку будет трудновато.
      - Смогу.
      - Тогда - за дело.
      Совсем в другом, тщательно укрытом от посторонних глаз месте стояло еще одно зеркало, и его обладатель тоже следил - на этот раз за двумя последними.
      Вглядываясь в туманную глубину, он едва заметно кивал, словно показывая, что все идет, как надо. В руке у него был огромный серебряный кубок, который он время от времени подносил к губам.
      Кубок опустел как раз к концу подслушанного разговора. Некоторое время сидящий еще смотрел на зеркало, потом отвел глаза от его теперь матовой поверхности, заглянул в пустой кубок и поднялся.
      Вход в эту комнату был закрыт для всех, даже для самых доверенных слуг, и владельцу зеркала пришлось наполнить кубок самому.
      Он жадно осушил кубок вновь, снова наполнил и сел на прежнее место, бормоча:
      - Он нам полезен... Можно подумать, будто он не полезен мне. Выискались тут охотники до чужого! Таким только дай - все к рукам приберут. Ну, нет! Не выйдет! Еще посмотрим, чья возьмет! Мне-то он нужнее. Я так сделаю, что вы все еще будете на коленях передо мной ползать. Этот мир - мой!
      И он опять жадно припал к кубку.
      Давно клонившееся к горизонту солнце устало достигло желаемой цели, бросило на землю прощальный луч и скрылось. Небо начало понемногу темнеть. Замерцала первая, еще робкая звезда, за ней вторая, третья, и вскоре небосвод покрылся их прекрасными, хотя и не греющими огоньками.
      Было новолуние, и ничто не мешало звездному великолепию. Некоторые из них срывались с неба, чертили огненный след, и те, кто видел их прощальный полет, торопились загадать желания.
      Все дышало покоем. Наступила полночь, и вместе с ней - незримая борьба.
      Три разные силы, причудливо переплетаясь, устремились к одной точке, незаметно даже для своих обладателей сцепились между собой, потянули в разные стороны...
      В борьбе двух противников побеждает сильнейший. Но когда в схватку вступает третий, исход ее неизвестен никому. Мгновение застыло, растянулось и лопнуло натянутой тетивой.
      ...Но кто, кроме старой ведьмы, знал весь ход Грядущего?

1

      Костер почти погас. Александр неторопливо поворошил угли, положил на них несколько толстых сухих сучьев, и когда они вспыхнули, подвесил над огнем котелок с водой для чая. Уха уже была съедена, по телу расплывалось приятное ощущение сытости и покоя.
      Александр выудил из костра горящий прутик, прикурил и посмотрел на своих приятелей. Василий уже сидел, привалившись спиной к пеньку и перебирал струны потертой гитары. Николай, прикрыв ноги одеялом, чтобы не кусали комары, тоже покуривал, глядя на веселое пламя костра.
      Рыбалка на лесном озере удалась на славу. Удочки были смотаны и дожидались утреннего клева, и теперь наступило то блаженное время, когда можно расслабиться, поговорить, спеть любимые песни. Ради таких вечеров Александр и приезжал каждое лето в эту далекую деревушку, где его ждали повзрослевшие и уже давно женатые друзья и бабушка.
      Жаль только, что это лето - последнее. В следующем году ему предстоит защита диплома, работа, и этот этап его жизни останется позади. Просто физически чувствуешь, как проходит время, исчезая навсегда в дымке памяти.
      Есть жизнь ребенка со своими заботами и проблемами, жизнь школьника, жизнь старшеклассника. Лишь с годами начинаешь сознавать неповторимость, уникальность каждой из них. А в памяти остается только хорошее, обиды кажутся пустяковыми, огорчения - мелкими. К тому же в двадцать семь лет от прежних иллюзий не осталось и следа, и ничего особенного уже не ждешь...
      Школа. Выпускной бал. Несколько месяцев работы - и армия. Потом институт, развеселые студенческие пирушки... Показалось - не та специальность. Ушел. Смена работ, новые компании, осознание начинающегося отупения. Вновь учеба, на этот раз - в гуманитарном. Конечно, возраст, приходится подрабатывать, и вот сейчас все это подходит к концу.
      Ощущение пристального взгляда неожиданно встряхнуло Александра и отвлекло от грустных мыслей. На секунду перед глазами возникла полутемная пещера, костер, три силуэта на его фоне, и тут же бесследно пропало.
      Александр осторожно огляделся. Наверное, почудилось.
      Николай легонько толкнул его в бок и протянул кружку с обжигающе горячим чаем. Реальность прикосновения прервала смятение мыслей. Оказывается, прошло немало времени - Николай успел заварить чай. Наверное, задремал.
      Александр стал маленькими глотками прихлебывать чай. Василий негромко запел знакомую с детства песню. Приятели начали подпевать.
      После чая Александру захотелось закурить. Он вытащил пачку и обнаружил, что она пуста. В палатке был запас сигарет, он бросил пустую пачку в костер и поднялся.
      - Ты куда?
      - За сигаретами схожу.
      У входа в палатку Александр посмотрел на звезды. Красота. В большом городе такого не увидишь.
      И вдруг непонятная тревога кольнула сердце.
      Из глубины души выполз страх, не осмысленный, а какой-то первобытный, животный. Александр бросил взгляд на темные пятна кустов, словно ожидая, что из них выскочит... кто?
      Хищников возле деревни не водится, в упырей и прочую нечисть Александр не верил...
      Разумом он понимал, что ему ровным счетом ничего не грозит в этой глуши, однако ощущение тревоги так и не прошло, лишь притупилось. Тем не менее оставаться одному не хотелось, и Александр торопливо сунул в карман сразу две пачки сигарет.
      Он пробыл в палатке совсем недолго, и выйдя с удивлением обнаружил, что все вокруг с поразительной быстротой обволакивается то ли дымом, то ли туманом. Он был настолько густ, что даже ближайшие кусты угадывались лишь смутными силуэтами. Василий все еще пел, до костра было всего шагов тридцать, и Александр торопливо, проклиная про себя неизвестно откуда взявшийся туман и вновь охватившую его непонятную тревогу, двинулся на голос.
      Голос зазвучал ближе, и вдруг пропал настолько резко, что Александр замер на полушаге, но тут же дикий страх бросил его вперед. Внезапно нога его не нашла опоры, и он кувырком полетел по какому-то откосу, непрерывно ударяясь обо что-то, и оказался внизу уже без сознания.

2

      Беспамятство плавно перешло в сон без сновидений. Проснулся Александр в уверенности, что все произошедшее накануне было обычным кошмарным сном. Вот только все тело почему-то болело.
      Неожиданно до него дошло, что лежит он не в постели.
      Он резко сел. Было уже позднее утро, туман бесследно исчез, и Александр Карпов смог хорошо рассмотреть то место, где неожиданно для себя оказался.
      Он сидел у подножия крутого обрыва высотой с пятиэтажный дом, и в другое время наверняка бы поразился, как он вообще остался цел, но сейчас его удивило другое.
      Река. Она была прямо перед ним, в нескольких шагах. Величавая, спокойная и... широкая. До противоположного берега было не менее полукилометра - низкого, отчетливо освещенного солнцем, но...
      Но ведь он с приятелями сидел у костра на берегу лесного озера! А до ближайшей столь крупной реки были сотни километров! Но если его перенесло именно к ней, то как? Ведь ничего подобного он не помнит. Как он вообще сюда попал?
      Карпов вытащил сигарету и нервно закурил. При дневном свете вчерашний страх полностью исчез, осталось лишь изумление. Мозг отказывался воспринимать происходящее как реальность. Палатка, ночной туман, падение и вот теперь... Нет, это уж слишком!
      Но вот река, сзади обрыв, на котором еще заметны следы его падения, солнце где-то за обрывом - значит, река на западе.
      Ладно, попробуем разобраться. Сколько он прошел в тумане? Совсем немного, несколько шагов, и далеко от палатки оказаться просто не мог. Розыгрыш? Тоже абсурд. Тогда что?
      Александр стал подниматься, и в теле тут же ожила притихнувшая было боль от ушибов. Здорово он кувыркнулся с обрыва! Впрочем, ничего не сломано и не вывихнуто, только весь перепачкался. Пустяки.
      Он стряхнул с одежды песок и зябко поежился. В тени под обрывом было еще довольно прохладно, но опускать закатанные рукава Александр не стал он был рад легкому ознобу, как чему-то реальному. К тому же прохлада бодрила, а в бодрости он нуждался больше всего. Шагнув к реке, он вымыл руки, отмыл он налипшего песка ссадины и царапины и ополоснул лицо.
      Вытереться было нечем. Александр просто помахал кистями рук, а потом, когда пальцы просохли, закурил опять.
      Он перестал мучить себя вопросом о том, как сюда попал - важнее, как вернуться домой. Тайга есть тайга, и заблудиться в ней для горожанина пара пустяков. Можно попробовать пойти вдоль реки до первого жилья, но только сколько придется идти?
      Нет, лучше будет вскарабкаться на обрыв. Вдруг где-нибудь рядом дорога. Шума моторов, правда, не слышно, но тут явно не Европа, движение другое. Зато любой подбросит, было бы по пути.
      Докуривая сигарету, Александр осматривал обрыв, намечая дорогу для подъема, потом отбросил окурок и полез наверх. Здесь обрыв не был так крут, как в месте падения, и можно было даже не помогать себе руками, но к середине подъема он уже тяжело дышал. Наверх он не смотрел, лишь один раз оглянулся и смерил пройденный путь. Порядком...
      Уже у самой вершины он задержался. Тут подъем стал почти вертикален, и надо было прикинуть, как одолеть эти последние метр-два.
      И тут краем глаза Карпов вдруг заметил протянувшуюся к нему сверху руку. Он медленно поднял глаза.
      Рука была тонкая, женская, на пальцах поблескивали перстни. Александр плохо разбирался в драгоценностях, но сразу понял, что стоят они немало.
      Взгляд его продолжал скользить снизу вверх, отмечая все новые детали.
      Облегающие ноги сапоги из мягкой даже на глаз черной кожи. Странно, кто же сейчас ходит летом в сапогах. Выше них ноги, плотно обтянутые кожаными штанами, тоже черными. Талия затянута широким поясом, слева кошелек, справа - короткий кинжал в ножнах. На рукоятке - непонятный орнамент, а на ее вершине - огромный красный камень.
      В любое другое время Александр удивился бы при виде кинжала на поясе, но сейчас способность удивляться полностью его оставила. Он лишь отметил про себя этот факт и посмотрел повыше.
      Выше оказалась заправленная под пояс свободная белая блузка, вся в кружевах, с яркими камнями-пуговицами. Девушка стояла наклонившись, и из-под воротника выпала и повисла золотая цепь с тремя крупными красными камнями.
      Лицо... Лицо у нее было прекрасным. Большие карие, почти черные глаза. Рот невелик, но губы пухлые, созданные для поцелуев. Волосы черные, мягкие, распущенные, доходящие до пояса, на лбу из удерживает роскошный обруч с драгоценностями.
      На все это ушло лишь несколько секунд. Александр собрался, подпрыгнул и взобрался, наконец, на обрыв. Вряд ли уважающий себя мужчина согласился бы принять помощь от такой девушки в том случае, когда требовалось лишь приложить немного физической силы. Александр себя к таким не относил.
      Он стоял рядом с ней и молчал. Что-то неуловимое на первый взгляд в ее облике подсказывало ему, что она явно из другого мира, где все его повседневные проблемы и заботы просто не существуют.
      Незнакомка тоже молчала, откровенно изучая Александра. Молчание явно затягивалось. Александру хотелось спросить в какой стороне дорога и уйти, но признаться в том, что он не знает, где очутился, было стыдно.
      - Как вы себя чувствуете? - Голос у девушки был низковатый и затаенно-страстный.
      - Хорошо, - машинально ответил Александр, и, не удержавшись, спросил:
      - Простите, но что вы здесь делаете?
      Он тут же прикусил язык. Ну что может тут делать такая девушка? Разумеется, пикник в соответствующем обществе, природа, шашлыки, со вкусом одетые мужчины. Гораздо труднее объяснить, что он тут делает сам.
      - Искала вас, - спокойно пояснила девушка. - Ночью был туман, думала, уже не найду.
      - Меня?
      Александр посмотрел на нее внимательнее. Издевается? Не очень-то похоже. Может, шутит?
      - Вас это удивляет, витязь? - Девушка впервые улыбнулась.
      - Нисколько.
      Карпов деланно усмехнулся, давая понять, что оценил шутку.
      Он никак не мог понять, как себя вести. Непринужденного разговора не получалось, лучше уж покончить со всем разом.
      - Вы не подскажете, в какой стороне дорога?
      - Вы хотите меня оставить?
      - Что вы? Будь моя воля, я бы... - несколько по-книжному начал Александр, но тут же сбился. - Просто меня ребята ждут.
      Глаза девушки лукаво блеснули.
      - Вот уж не думала, что такой мужчина может хотеть одно, а делать совершенно другое.
      - Я здесь совершенно случайно, - вздохнул Александр. Он очень боялся вопроса о том, как он здесь оказался, но девушку, казалось, это совершенно не интересовало. Она тряхнула своими роскошными волосами, и не сводя с него глаз, спросила:
      - Как вас зовут, витязь?
      - Александр.
      Карпов слегка склонил голову в поклоне и едва удержался, чтобы не щелкнуть каблуками кроссовок. - Простите, а вас?
      - Мариана. Раз уж вам так не хочется оставаться здесь, не проводите ли вы меня до города? Я приглашаю вас в гости.
      Прекрасно. Значит, где-то неподалеку у нее машина, и вскоре он узнает, вблизи какого города оказался. Впрочем, рядом с такой дамой и путь пешком не покажется слишком долгим.
      - С удовольствием. А насчет приглашения погостить... Если очень ненадолго...
      - Не грубите, витязь, - с неожиданной надменностью бросила девушка. Или вы думаете, что дочь Горполка разбрасывает приглашения направо и налево?
      Александр вспыхнул. Пусть он никогда не принадлежал к избранному обществу, но и мальчиком на побегушках себя не считал. Видимо, Мариана сама поняла неуместность подобного тона, и ее извиняющаяся улыбка удержала Александра от ответной резкости.
      - Так вы принимаете мое приглашение? - и не дожидаясь ответа, девушка чуть повернула голову и крикнула. - Ива! Олег!
      Услышав мужские имена, Александр невольно напрягся. Этого только не хватало!
      Он считал, что в этот день уже не способен на удивление, но то, что он увидел через мгновение, поразило его до немоты.
      Из-за деревьев вышли двое мужчин. Каждый вел на поводу две лошади под богатыми седлам, но дело было вовсе не в лошадях.
      На мужчинах были кольчуги, кольчужные штаны и обитые стальными пластинами сапоги. На головах красовались островерхие шлемы, на поясах висели мечи. На спинах висели колчаны со стрелами и выглядывали концы луков.
      - Что прикажете, госпожа? - просил один из них.

3

      - Садитесь, витязь.
      Мариана сделала неуловимый жест. Один из воинов подвел Александру коня.
      - Вы из кино? - выдавил Александр. Ничто другое ему в голову не приходило.
      - Вы так называете наш мир? - спросила девушка.
      - Какой мир?
      - Разве вы не поняли? - слегка удивилась Мариана. - Сегодня ночью вы покинули свой мир и перенеслись в наш. К сожалению, место вашего появления оказалось несколько неудобным и отдаленным, так что нам пришлось потратить изрядно времени на поиски.
      Параллельный мир. Карпов прочитал достаточно много фантастики, и подобная идея была ему достаточно привычна психологически. Но почему подобное случилось именно с ним? И почему обитатели этого мира ходят в кольчугах? Несомненно, перенос - дело их рук, но как увязать научные достижения со всем этим?..
      - Не бойтесь, - Мариана истолковала его изумление по-своему. - Вы находитесь под покровительством моего отца - могущественного Горполка, и вам ничто не грозит. А сейчас мы поедем в Златоград - столицу и лучший город страны, там дворец правителя. Город недалеко отсюда.
      Изумление не проходило. Все воспринималось скорее, как сон, но Александр не стал щипать себя или иным болезненным способом проверять реальность окружающего мира. Тело и так порядком ныло. Решив оставить все вопросы на потом, он с сомнением посмотрел на подведенного ему коня.
      За свои двадцать семь прожитых лет Карпов научился многому - водить мотоцикл, машину, бронетранспортер в армии, даже летать на планере, но ездить верхом ему не приходилось ни разу. Но выбора у него, однако, не было. Александр ухватился за луку седла и поставил ногу в стремя.
      Конь дернулся, Александр едва не слетел, но все же умудрился попасть в седло. Оба воина ухмыльнулись - для них подобной проблемы явно не существовало, да и Мариана не смотрелась в седле новичком.
      Как бы то ни было, но они тронулись в путь. Все внимание Александра сосредоточилось на езде, смотреть по сторонам было просто некогда. Мало-помалу он приспособился, но удовольствия от езды не испытывал. Болели ушибы, от тряски что-то болталось в желудке. Он был просто счастлив, что его ни о чем не спрашивали - Александр был уверен, что при первой же фразе откусил бы себе язык.
      Дорога оказалась под стать транспорту - обычная грунтовая с вытоптанной травой. Видно, ездили по ней часто.
      Слева лес поредел, потянулось поле с пшеницей. То тут, тот там виднелись работающие крестьяне, словно сошедшие с картинки из учебника истории - домотканые рубахи, холщовые штаны...
      При виде всадников все они застывали в почтительном поклоне.
      Потом проехали деревеньку. Избы, изгороди, колодцы. Невольно проявилось противоречие - высокий уровень науки и образ жизни в лучшем случае девятнадцатого века. Да какого девятнадцатого! Мечи, луки... На родине Александра (а ведь Мариана говорила на современном русском языке) огнестрельное оружие было распространено еще в шестнадцатом веке.
      Миновав деревню, проехали через небольшой лес, за ним вновь блеснула река, и взору Александра открылся город.
      Он тоже напомнил учебник истории. Широченный ров, стены из белого камня, башни с бойницами. Подъемный мост был опущен, через городские ворота входили и выходили люди, на них равнодушно посматривали облаченные в кольчуги стражники. Но всадников заметили, и воины тут же вытянулись в приветствии.
      Внутри город ничем его не поразил. Дома в нем, правда, были почти все каменные, но по большей части в два этажа. Улица, по которой они ехали, была довольно широкой, не чета разбегавшимся в стороны узким переулкам. И главная улица, и боковые были выложены аккуратно подогнанными каменными плитками, правда, довольно потертыми ногами и копытами, но в целом Карпов ожидал худшего.
      Краем глаза он замечал, что горожане, как перед этим крестьяне, тоже склонялись перед всадниками в поклоне. Ни Мариана, ни оба ее телохранителя никак не реагировали на эти знаки почтения, а утомленному ездой Александру и подавно было не до вежливости.
      Ушицы вывела их на широкую, наполненную народом площадь, и Карпов сразу же понял, что тут находится рынок. Чем здесь торговали, он смотреть не стал - впереди снова показался ров, а за ним возвышались крепостные стены.
      Подъемный мост был опущен, но стражников за ним стояло гораздо больше, чем перед городскими воротами, в крепость же никто не входил.
      Вслед за Марианой он проехал мимо застывших воинов и очутился перед роскошным дворцом.
      Здесь их, судя по всему, ждали. Кто-то взял коня за узду, кто-то помог слезть, и Карпов неуверенной походкой начинающего кавалериста подошел к Мариане.
      Перед ними тут же оказался тучный седой мужчина. По его гладко выбритому лицу расплылась приторная улыбка.
      - С возвращением, господа! Что изволите приказать?
      - Перестань, Гаврила. - На лице Марианы мелькнула тень недовольства. - Займись лучше гостем, он устал с дороги.
      - С превеликим удовольствием.
      Толстяк повернулся к Александру.
      - Добро пожаловать в славный Златоград, витязь. Надеюсь, вам у нас понравится.
      Карпов покосился на Мариану, но та, не обращая на него внимания, легко взбежала по ступенькам и скрылась за массивной дверь парадного крыльца.
      - Не угодно ли витязю умыться с дороги, - столь же приторно осведомился Гаврила.
      - Угодно, - кивнул Александр.
      Толстяк махнул пухлой ручкой. Подскочившие двое юношей подхватили Карпова под руки и повлекли во дворец. Не привыкший к подобному обращению Александр хотел было воспротивиться, но он успел настолько устать, что решил покорно следовать за своими провожатыми.
      Перед его затуманенным от усталости взором проплывали бесконечные коридоры, переходы, лестницы, двери, обильная позолота. Наконец они очутились в отделанной мрамором комнате, где его уже поджидал неизвестно как опередивший Гаврила.
      - Как изволите попариться, витязь - в полную силу или слегка?
      - Слегка.
      Юноши уже начали стаскивать с Александра куртку, но он отстранил их и дальше разделся сам.
      - Легкого пара!
      Гаврила распахнул дверь, из-за которой тут же вырвался клуб пара.
      Внутри баня оказалась деревянной, жарко натопленной, и Александр немедленно уселся на нижнюю полку. Выше с непривычки было жарковато, зато здесь можно было расслабиться, дать отдых усталому телу. Пройди Александр подобное расстояние пешком, он наверняка чувствовал бы себя бодрее, чем после седла, а пока что окружающее воспринималось через какую-то пелену, и потому не воспринималось всерьез.
      Дверь вновь открылась, и повернувший голову на звук Александр увидел двух обнаженных девушек. Чрезмерной стыдливостью он не страдал, но ему все же стало неловко. Но долго смущаться ему не пришлось - девушки деловито приблизились к нему и взялись за веники.
      Работали они молча, но на совесть, и Александр даже обрадовался, что согласился попариться лишь слегка. Его от души исхлестали душистыми вениками, отмыли, несколько раз окатили ледяной водой, и очень скоро он почувствовал, как капля за каплей из тела уходит усталость.
      Вскоре он снова сидел в мраморном предбаннике, прикрытый простыней, и перед ним склонился почтительный Гаврила.
      - Какую желаете одежду? Имеющий Права над всеми Правами Горполк велел приготовить для вас...
      - Лучше мою, - оборвал поток красноречия Александр.
      Слуги внесли одежду. Куртка и джинсы были вычищены, но похлопав по карманам, Карпов убедился, что они пусты. Он бросил на толстяка вопросительный взгляд, и тот, предупредив его желание, велел принести вещи.
      Их было немного. Записная книжка, ручка, перочинный нож, немного денег, но зато целых две пачки сигарет и спички. Александр тут же закурил. Ни слуги, ни толстяк не удивились - очевидно, и этот мир знал табак.
      После бани к нему начали возвращаться ясность мысли и восприятия. В голове вертелось множество вопросов, но Александр решил, что время их задавать еще не наступило.
      Докурив, он встал и начал неторопливо одеваться. Слуги попытались было ему помочь, но он снова не позволил. Одевшись, он взглянул на Гаврилу.
      - Имеющий Права над всеми Правами Горполк милостиво приглашает славного витязя разделить с ним трапезу.
      Опять потянулись бесконечные лестницы и коридоры. Александр ожидал увидеть огромный, уставленный столами зал, многочисленных гостей, но в конце пути он оказался в сравнительно небольшой комнате. Стол был заставлен всевозможными яствами, но приборов было только два.
      Александр заколебался - прилично ли садиться в отсутствие хозяина, но тут вошел невысокий худощавый мужчина. По лицам слуг Александр понял, что это и есть правитель Горполк.
      На вид ему было под пятьдесят. Лицо, как и почти у всех во дворце, бритое, длинные до плеч черные волосы без единого седого волоска. На лице, кроме надменности, отчетливо читалась алчность. Одет он был в черные просторные штаны, короткую, чуть ниже талии, черную с золотом куртку. В расстегнутом вороте виднелась белая кружевная рубашка. На шее - массивная золотая цепь с россыпью драгоценных камней. Волосы перетянуты золотым обручем, пальцы унизаны перстнями.
      Едва войдя, Горполк устремил на Александра цепкий пристальный взгляд. Александр не отвел глаз, ответив ему открыто и смело.
      - Садись, витязь, - буркнул Горполк, усаживаясь за стол.
      Александр последовал его примеру. Пахло восхитительно, и он сразу почувствовал волчий голод.
      - За твое прибытие, витязь.
      Горполк поднял огромный кубок и припал к нему.
      - Ваше здоровье.
      Александр отпил вина. В голове слегка зашумело.
      - Как тебе дорога в наш мир?
      - Если честно, для меня этот оказалось весьма неожиданным.
      По примеру хозяина, Александр взял с блюда какую-то зажаренную целиком жирную птицу и начал есть, разрывая ее руками.
      - Пути судьбы неисповедимы, - отозвался Горполк. - Что она решит, то и будет.