АЛЬФРЕД ВАН ВОГТ
      Святой в космосе
      Проходя коридорами звездолета "Колонист 12175", Леонард Хэнли нечаянно подслушал разговор двух пассажирок:
      - Знаешь, он ведь находился на другом конце Галактики... Но прослышав о наших трудностях, прибыл немедленно. Да это и понятно - для скачка в космосе ему не нужен какой-то там небесный тихоход, вроде нашего.
      Он, естественно, никак не отреагировал на эти слова. Для этого в нем было достаточно скепсиса, да и раздражения тоже. Пару часов назад капитан Крэнстон уже предупредил его, как лидера колонистов, о прибытии Марка Рогана. В присланной ему записке в числе других затрагивалась и эта тема:
      "Планеты Ариэль мы достигнем менее чем через полсуток по земному исчислению. Выдающийся эксперт по межпланетным контактам из Космического Патруля согласился помочь нам. Его присутствие на борту означает, что вы со вверенными вам людьми сможете немедленно высадиться, не дожидаясь выяснения причин катастрофы, постигшей первых поселенцев... Корабль, естественно, сразу же отчаливает".
      Последняя фраза вызвала на лице Хэнли гримасу.
      "Ну уж нет, капитан, - неприязненно подумал он, - совсем ни к чему зашвыривать нас в этот новый мир, не разобравшись предварительно, что же все-таки приключилось с нашими предшественниками".
      Продолжая свой путь, Хэнли добрался до радиорубки и, заглянув через окно, выяснил, что сегодня там дежурил молодой специалист по имени Фэрд.
      - Что новенького? - осведомился он.
      Оператор лениво повернулся в его сторону. По мнению Хэнли, тот явно зарывался, ведя себя достаточно заносчиво, чтобы досадить, но вовремя останавливаясь на той грани, за которой начинается оскорбление.
      - Да ничего, все время шпарят повтором наши же сообщения, откликнулся радист.
      Хэнли нерешительно потоптался на месте. Он неоднократно пытался сломать барьер, выросший между экипажем и пассажирами, твердо придерживаясь той точки зрения, что в длительном двухлетнем полете в их отношениях не должно возникать ни принуждения, ни вражды. Но в конечном счете был вынужден отказаться от этих благородных устремлений. Для космолетчиков все восемьсот колонистов - как мужчины, так и женщины с детьми - в равной степени были "эмигрантами". А более унизительного термина для обозначения человеческих существ они себе не представляли.
      Сам же Хэнли, инженер и бывший университетский профессор, все чаще ловил себя на мысли, что доставшиеся им по воле случая перевозчики - не более чем малосимпатичный сброд.
      Он все ещё переминался с ноги на ногу под впечатлением нечаянно услышанного разговора о таинственном Марке Рогане.
      - Повезло нам с этим Марком Роганом, - выдал он наконец с притворно равнодушным видом.
      - Еще бы!
      - И когда же он впервые вышел на вас?
      - О! Это не проходило через нас.
      - Как это понять? - Хэнли не смог скрыть раздражения. - Разве в вашу рубку поступают не все радиограммы?
      - Ну... в некотором смысле это так. - Оператор замялся. - Дело в том, что господин Роган не отвечает на обычные запросы. Как правило, вы передаете в эфир сообщение с изложением сути вашей проблемы, а он появляется только в тех случаях, когда она его заинтересует.
      - Иначе говоря, просто возникает, и все? Так, что ли?
      - Вот именно.
      - Спасибо, - подавленно пробормотал Хэнли, удаляясь.
      Его душила глухая ярость. Явно продувная бестия этот Роган, стремящийся убедить наивный люд в том, что он сверхъестественное существо! И звездолет ему, видите ли, не нужен для того, чтобы пересекать космические дали! И помогать другим он изволит лишь тогда, когда ему самому становится любопытно! Но возмущение Хэнли внезапно уступило место другим эмоциям. До него вдруг дошло - и эта мысль была сродни шоку, - что Роган уже прибыл на борт.
      Хэнли вернулся в свою каюту. Его жена, Элеонора, готовила завтрак для него и их двух детей, когда захрипел настенный интерком. Равнодушный голос оповестил:
      - Всем пассажирам и членам экипажа! Прошу внимания! Мы входим в атмосферу Ариэля. Капитан Крэнстон просит всех собраться через час в конференц-зале для обсуждения вопроса о высадке на планету.
      Занимая место на сцене зала совещаний и глядя сверху на разъяренных колонистов, Хэнли чувствовал себя прескверно. По их сегодняшнему виду было трудно поверить, что когда-то они выбрали его своим боссом. Хэнли знал, что, волей-неволей, выгружаться придется, несмотря на возможно подстерегающую их на планете неведомую опасность. То была суровая реальность, с которой большинство переселенцев, похоже, и не думало считаться.
      Они совершенно разбушевались, громогласно выражая свое возмущение и грозя увесистыми кулаками капитану Крэнстону, стоявшему на краю сцены. Гул их голосов выплескивался в соседние помещения, где другие колонисты сгрудились у динамиков.
      Собственная взвинченность не помешала Хэнли обратить внимание на сидевшего рядом с ним незнакомца. "Это - Роган!" - мелькнуло в голове. Безусловно это так, поскольку на корабле все прекрасно знали друг друга.
      Но даже если бы Хэнли и не догадался, кто это, он не смог бы не заинтересоваться этим стройным, чуть выше среднего роста человеком. Хэнли слышал, как он сказал несколько слов капитану Крэнстону таким нежным и ласковым тоном, что в нем мгновенно вспыхнула антипатия. Глаза Рогана были весьма необычного для человеческого существа цвета - это была зелень чистейшего изумруда.
      С чувством легкого отвращения Хэнли отвернулся и стал всматриваться в укрепленный на задней стене сцены экран. Тот был внушительных размеров, и на нем высвечивалась проплывавшая под ними поверхность планеты, на которой им суждено было вскоре осесть.
      Картинка была не очень четкой, но все же можно было различить простиравшиеся внизу зеленые лесные массивы. Слева серебристой змейкой искрилась река. Справа виднелись развалины того, что недавно было первым поселением человека на планете Ариэль.
      Хэнли рассматривал этот ландшафт без всякого удовольствия. Лично он, как человек науки и администратор, не испытывал никакого страха перед тем, что могло поджидать его там. Но стоило ему подумать об Элеоноре и детях, как в душу начинали заползать препротивные опасения.
      Вволю нашумевшись, колонисты стали понемногу затихать. В наступившей наконец тишине раздался голос капитана:
      - Признаю, что ситуация сложилась весьма непростая. Я не в состоянии объяснить вам, почему на планете, по всем показателям лишенной жизни, был полностью уничтожен первый форпост человека. Но моя обязанность - высадить вас на Ариэле. Для возвращения обратно на Землю нам просто не хватит запасов продовольствия для такого количества людей. Сожалею, но вы доставлены к пункту назначения и должны тут выгрузиться. А теперь я хотел бы представить вам человека, только сегодня прибывшего на борт. Это - Марк Роган, один из самых видных членов Космического Патруля. И цель его визита сюда - оказать вам помощь. Господин Роган, соблаговолите подойти поближе, чтобы все смогли хорошенько познакомиться с вами. Вы тоже, господин Хэнли.
      Пока Роган подходил к нему, Крэнстон добавил:
      - Господин Роган, прошу вас сказать этим обойденным фортуной людям несколько слов.
      Роган неторопливо обвел взглядом аудиторию, улыбнулся и произнес уже слышанным Хэнли мягким тоном:
      - Друзья, уверен, что все обойдется. Не надо терзать себя страхами. Я внимательно изучил все переданные вами материалы о положении дел и совершенно уверен, что примерно через день смогу подать вам сигнал о том, что можно высаживаться и опасности никакой нет.
      И он отступил на шаг назад. Воцарилось гробовое молчание. Затем в едином порыве томно вздохнули все присутствовавшие в зале женщины. У Хэнли эта успокаивающая и призванная вселить в колонистов доверие речь вызвала неподдельное изумление. Он оглядел переселенцев. Те пребывали в замешательстве и беспокойстве. Хэнли почему-то вспомнил, что за Роганом укрепилась сомнительная репутация сердцееда.
      А капитан между тем продолжал свою речь, теперь уже в тоне дружеской беседы:
      - Лен, мне хотелось бы, чтобы вы поближе сошлись с Марком Роганом. Затем, обращаясь к последнему, добавил: - Господин Хэнли возглавляет колонистов.
      Живые зеленые глаза внимательно задержались на лице Хэнли. Затем Роган улыбнулся и протянул худощавую руку. Хэнли, несмотря на внутреннее сопротивление, взял её и с силой сжал длинные, хрупкие на вид пальцы.
      Улыбка Рогана сделалась чуть жестче, и он ответил на вызов. Хэнли показалось, что его ладонь зажали в тиски. Он даже побледнел от пронзившей его боли. Не в силах вынести её, он тут же ослабил захват. Роган ответил тем же. На какое-то мгновение взгляд его зеленых глаз вновь, на сей раз задумчиво, остановился на нем. У Хэнли возникло неприятное чувство, что гость четко уловил его неприязнь и что первый раунд он бесславно проиграл.
      Капитан все ещё увещевал аудиторию:
      - Господа, довожу до вашего сведения, что до начала выгрузки на Ариэль людей и оборудования будет сделано несколько разведывательных вылазок на хорошо вооруженных челноках под двойным командованием Рогана и Хэнли. Можно приступить к этому уже сегодня. Так что начнем соответствующую подготовку.
      * * *
      Хэнли загрузил в челнок переносную радиостанцию, счетчик Гейгера, радар для прощупывания поверхности, а также небольшой прибор, генерировавший волны в широчайшем диапазоне - от звуковых до коротких радиочастот и ультразвука.
      Краем глаза он увидел приближавшегося к нему Рогана. Хэнли быстро повернул голову и бегло окинул того взглядом. Вся одежда Рогана состояла из брюк и рубашки с отложным воротничком. Карманы отнюдь не топорщились от напиханных туда хитроумных технических штучек. Ничего не было и в руках. Создалось впечатление, что он вообще не взял никакого оснащения.
      Роган кивком поприветствовал его. Хэнли ответил неопределенным жестом. Пока Роган размещался в челноке, Хэнли язвительно ухмыльнулся про себя: "Надо же - снисходит до обычных транспортных средств".
      Примерно через десять минут челнок-малютка сел на весьма уныло выглядевшем месте, где когда-то проживало не меньше тысячи землян.
      Пока Хэнли, неловко выпрыгнувший из челнока, с трудом восстанавливал равновесие, кто-то из экипажа присвистнул:
      - Вот это да! Такое впечатление, будто здесь изрядно порезвился бульдозер, переворошив все вверх дном.
      Увидев эту картину тотального разрушения, Хэнли судорожно сглотнул слюну. Выстроенные в свое время из местного камня здания были не просто разрушены, а превращены в щебенку. Там и сям сквозь неё уже начали пробиваться растения. За исключением нескольких кряжистых деревьев, кругом, насколько хватало глаз, виднелась опустошенная земля - словно тут не раз и не два прошлась гигантская машина-разрушитель.
      Хэнли решил осмотреть все подробнее. Нечаянно споткнувшись, посмотрел, за что зацепилась его нога, и в ужасе отшатнулся. То были человеческие останки. Истлевшая плоть и груда костей вдавились в грунт.
      И только тут он вдруг осознал, что повсюду сквозь оставшиеся после катаклизма обломки проглядывают трупы. И далеко не всегда их можно было выделить. Некоторые, казалось, стали неотъемлемой частью почвы, настолько их размазало по поверхности и покрыло сверху пылью.
      К ним подошел Фрэнк Стрэттон, молодой колонист. Хэнли обернулся к Рогану.
      - Полагаю, нам следует спешно осмотреть этот участок, господин Роган. Что, если мы с вами вдвоем пойдем вдоль реки, а Стрэттон и (тут он назвал фамилию ещё одного прибывшего с ними поселенца из числа техников) поднимутся тем временем на холмы? Остальные же пусть сами разобьются на группы как хотят. Никому не будем давать никаких указаний. По возвращении только изложение увиденного. Встретимся через пару часов.
      Хэнли не стал дожидаться ни согласия, ни возражений, а устремился к челноку. Конечно, кое-кому могло показаться необычным, что оба руководителя экспедиции уходят вместе, но Хэнли был твердо настроен на то, чтобы лично понаблюдать за работой специалиста по межпланетным контактам. В глубине души он уже твердо решил, что попытается сам найти решение загадки, не прибегая к помощи этого "эксперта".
      Взяв мешок с инструментами, Хэнли перебросил его через плечо. Груз оказался тяжеловатым, он даже пошатнулся, но тут же выпрямился. Вместе с Роганом они двинулись в намеченном направлении, оставив позади руины погибшей колонии. Хэнли был заинтригован: почему его спутник так запросто согласился с его предложением? Он заметил, что Роган частенько поглядывает на небо. Однако раза два он останавливался, чтобы тщательно изучить грунт.
      Вскоре твердая каменистая почва сменилась травяным ковром, напоминавшим настоящий газон. Постепенно исчезли окружавшие бывшее земное поселение камни и обломки скал. Показалась небольшая рощица. На некоторых деревьях уже были плоды. Другие стояли в полном цвету. В теплом воздухе витал пленительный аромат.
      Земляне вышли к широкой реке. По характеру течения можно было с уверенностью сказать, что она достаточно глубока. Они пошли по крутому берегу и вскоре оказались на вершине скалы, возвышавшейся над водой метров на тридцать. До них доносился глухой рокот водного потока, рассекаемого внизу скалами.
      Шедший чуть впереди Роган остановился. Хэнли воспользовался этим, чтобы освободиться от тяжелой ноши и достать свою аппаратуру. За все время пути счетчик Гейгера ни разу не пискнул, так что он отложил его в сторону. Хэнли попытался связаться со звездолетом, но в ответ раздался лишь хаотический шум.
      Слышать столь невнятный сигнал было неприятно. Добро бы на корабле всего лишь странный отзвук, но на расстоянии в несколько километров от бывшей деревушки Хэнли стало не по себе.
      Неожиданно он почувствовал настоящее беспокойство.
      - Господин Роган, - обратился он к спутнику, - вам не кажется, что мы очутились в довольно уязвимом положении?
      Роган не повернулся к нему и вообще никак не отреагировал на его слова. Кровь разом прихлынула к лицу Хэнли и, внезапно распалившись, он шагнул к своему спутнику. "Нет, мы сию же минуту выясним наши отношения!" раздраженно подумал он.
      Подойдя к Рогану, он увидел, что тот внимательно рассматривает покрытый песком участок грунта. Хэнли припомнил, что он уже дважды приглядывался к подобным проплешинам.
      Гнев мгновенно улетучился, едва он обнаружил, чем так занят Роган. До сего момента Хэнли больше всего занимала мысль, что же все-таки поделывает его коллега. Теперь ситуация вроде бы прояснилась. Поэтому он столь же усердно принялся изучать то место, куда они забрели. Внешне песок выглядел совершенно обычно - банальнейшая желто-серая с коричневым масса, абсолютно ничем не напоминающая возможный источник жизни.
      Хэнли смутился. Его так и подмывало спросить Рогана, в чем все-таки дело, но тот всего несколько мгновений назад проявил к нему такое неуважение, что подвергаться новым оскорблениям совсем не хотелось. Однако, повернувшись, он увидел, что Роган смотрит на него.
      - Господин Хэнли, - чуть ли не пропел эксперт своим нежным голосом, судя по вашему виду, вы о чем-то меня только что спросили. И, похоже, вам не понравилось, что я не ответил. Прав ли я?
      Хэнли покачал головой. Ему уже не хотелось затевать сейчас спор и выяснять отношения. А в словах Рогана ему чудилось нечто такое, что никак не удавалось определить... Это лишь подлило масла в огонь. "Ишь как выразился: "судя по вашему виду"! Уж не хочет ли он сказать, что вовсе и не слышал вопроса?" - негодовал Хэнли, но предпочел смолчать.
      - Знаете, я очень часто попадаю в подобные ситуации, - продолжил Роган, и при этом его изумрудные глаза сверкали так, словно излучали какой-то внутренний свет. - Но раз уж возникла необходимость в объединении наших усилий для преодоления надвигающегося кризиса, прошу вас поверить мне на слово: ничего не слышу, когда сосредоточиваюсь на решении проблемы. Просто отключаюсь от всех внешних раздражителей. Если это мое признание шокирует вас, - все так же мягко закончил он, - то мне искренне жаль.
      - Мне приходилось слышать о такого рода состояниях, - нехотя проронил Хэнли. - Самогипноз.
      - Ну если вам так хочется наклеить этикетку на этот феномен, - почти равнодушно отозвался Роган, - то этот термин ничуть не хуже любого другого. Но по существу дело не в этом.
      Лишь чуть позже Хэнли сообразил, немало удивившись, что его спутник сделал усилие для того, чтобы показать свое дружественное к нему расположение. И он поспешил откликнуться:
      - Благодарю вас, господин Роган. Я по достоинству оценил ваше объяснение. И все же, не затруднило бы вас объяснить мне, что вы ищете в этом песке?
      - Жизнь. - Роган отвлекся от своего занятия. - Причем в таком примитивном виде, когда её обычно таковой и не считают. Видите ли, господин Хэнли, на каждой планете развивается только ей присущий процесс инициирования жизни, то есть возникает такое положение, когда неорганическую форму материи практически невозможно отличить от органической. И этот процесс постоянен. Я не могу представить вам доказательства. Насколько мне известно, ещё не изобрели приборов, фиксирующих его. Остается только мой собственный разум. Это обстоятельство определяет всю мою деятельность и рождает ту неприязнь, которую вы питаете ко мне. Не исключаю, что вы ещё пожалеете об этом.
      Хэнли, начавший было уже склоняться к тому, чтобы относиться к Рогану более сердечно, вновь почувствовал себя не в своей тарелке.
      Роган опять углубился в изучение грунта, а Хэнли вернулся к работе с инструментами. "В конце концов, - успокаивал он себя, - я могу выявить более крупные формы жизни. И в этом приборы могут оказать мне неоценимую помощь".
      Установив радар, он принялся исследовать его лучом окрестности. Вскоре обнаружилась небольшая пустота в почве - простой карман, - по всей видимости, не имевший никакого значения для его поиска.
      Свернув радар, он принялся настраивать вибратор, но его прервал пронзительный крик Рогана:
      - Хэнли, прыгайте!.. Сюда!
      Хэнли услышал грохот обвала прямо над головой и инстинктивно вскинул глаза. Завидев всего в нескольких метрах от себя накатывающуюся скалу, он хрипло взревел и бросился плашмя наземь. Последовавший затем сильный удар оглушил Хэнли.
      Всплеск жуткой боли - и его окутал мрак.
      Очнувшись, он почувствовал себя ужасно. Голова буквально раскалывалась. Тяжко застонав, Хэнли открыл глаза. Он лежал на краю нависшего над обрывом выступа, в нескольких метрах от того места, откуда его отшвырнула скала.
      Где-то недалеко отчетливо слышался шум водопада. Хэнли машинально стал искать его взглядом, не сразу сообразив, что из своего положения просто не может его увидеть. Ему лишь удалось получше рассмотреть ту часть выступа, где перед этим стоял Роган.
      Но того не было на прежнем месте.
      Хэнли с трудом поднялся. Слева от него валялись разметанные ударом приборы, причем радар основательно покорежило. Не обращая на них внимания, он заковылял вдоль обрыва туда, где тот резко изгибался. С этого места перед ним открылась впечатляющая панорама: широкую долину перерезала полуторакилометровая дуга реки. Ничего необычного Хэнли не обнаружил.
      Сбитый с толку и все больше раздражаясь, Хэнли прошел метров двести в обратном направлении. Оказавшись у другого поворота, он сразу же за ним увидел водопад. Тот низвергался с более чем тридцатиметровой высоты. Лес, спускаясь к реке, простирался далее по берегу зелено-бурым массивом.
      Никаких следов Рогана.
      Хэнли вернулся к приборам и остановился в нерешительности, не зная толком, что ему предпринять. В принципе, ему хотелось бы продолжить свои изыскания. В то же время он ничуть не сомневался в том, что едва не погиб в результате падения скалы. Еще бы несколько миллиметров и... На виске запеклась кровь, жгло ободранную щеку.
      На какое-то мгновение он почувствовал облегчение, заметив листок бумаги, прикрепленный к ручке счетчика Гейгера, и невольно подумал: "Все же, несмотря ни на что, человечность в нем сохранилась".
      Записка гласила: "Возвращайтесь на корабль. Меня не будет дня два-три".
      Хэнли поджал губы, но вскипевший было гнев и на сей раз продержался недолго. В конце концов, Роган не был его поводырем, и в его обязанности не входило ухаживать за ранеными.
      Так что не оставалось ничего другого, как развернуться и возвратиться к месту посадки челнока. До бывшей деревни он добрался только к вечеру и сразу же был доставлен на корабль. Врачи настояли, чтобы он провел ночь в лазарете, заверяя, что к утру он и думать забудет о своих болячках.
      Спал Хэнли хуже некуда. Проснувшись в очередной раз, он подумал: "В чем, в чем, а в мужестве ему не откажешь. В глухую ночь он крутится где-то там, на планете, в полном одиночестве".
      За ночь его силы и энергия действительно восстановились. А на рассвете он проснулся крайне возбужденным. Эта скала! Ведь она скатилась на него совсем не случайно! Кто-то или что-то подтолкнуло её в нужном направлении.
      "Пойду-ка я с утра опять на место и попробую разобраться", - решил он.
      В девять часов, когда он одевался, в палату вошла его жена. Она сразу же направилась к креслу и устало рухнула в него. Ее удивительно красивые серые глаза, казалось, омертвели. Она - и это было необычно для его супруги - совсем не позаботилась о том, чтобы с самого утра тщательно привести в порядок свои длинные белокурые волосы. Лицо её осунулось.
      - Я так беспокоилась, - произнесла она безжизненным тоном.
      - Да ладно, я уже чувствую себя вполне здоровым, - поспешил успокоить её Хэнли. - Ну, слегка поцарапало, чуть тряхнуло - экая невидаль.
      Но жена, похоже, даже не слышала его слов.
      - Стоит мне подумать, что в эти минуты он бродит там внизу совсем один, в то время как судьба нашей колонии зависит от того, чтобы он непременно остался в живых...
      Хэнли резко дернулся: так вот, значит, в чем дело! Его супруга тревожилась не о нем, а о Рогане. Она взглянула на него с убитым видом.
      - Лен, ты уверен, что правильно поступил, оставив его там одного?
      Хэнли глядел на нее, не находя слов.
      За завтраком он ещё больше укрепился в своем стремлении отыскать ответ на стоявшую перед ними загадку раньше Рогана.
      Спустя несколько минут челнок (за штурвалом сидел Фрэнк Стрэттон) доставил их обоих к реке. Разработанный Хэнли план действий отличался чрезвычайной простотой. Хэнли исходил из того, что если на этой планете и впрямь есть жизнь, то она так или иначе проявит себя. Человек, наделенный наблюдательностью, просто не может этого не заметить. Для этого совсем не обязательно быть семи пядей во лбу и иметь какой-то особенный разум.
      * * *
      Челнок опустился на лужайке метрах в семистах от реки и примерно в полутора километрах от водопада. Иными словами, в достаточно удобной точке, чтобы основательно разобраться во всей этой истории с падением скалы.
      Молчавший в течение всего полета Стрэттон вдруг выдал:
      - Красивое место, только вот камни портят пейзаж.
      Хэнли с отсутствующим видом согласился. Спустившись на землю, он довольно долго вглядывался в окружавший их ландшафт. Деревья, зеленая трава, яркие цветы, серебристый отсвет водопада, а за ним - широкая долина.
      Да, Стрэттон, разумеется, прав: уж слишком много разбросано кругом мелких камней. Но ведь их можно и удалить. Хэнли поднял один из них. Тот был размером с крупную дыню, но оказался неожиданно легким. Какое-то время Хэнли постоял, задумчиво рассматривая солнечные блики на его поверхности.
      Первое впечатление - это гранит. Блики напоминали чешуйки слюды. Но, вглядевшись повнимательней, Хэнли понял, что это не так, тем более что пальцы сразу же окрасились чем-то желтым. "Да ведь это же сера! - вспыхнуло в мозгу. - К тому же почти в чистом виде".
      Из-за спины донесся голос Стрэттона:
      - Этот тип, Роган... Что он из себя представляет? Что в нем такого необыкновенного, что, едва появившись, он взбаламутил наших женщин? Дороти полночи изводила меня. Все ныла о бедняжке, заброшенном в одиночку в этот мир.
      Хотя мысли Хэнли в этот момент занимал показавшийся ему любопытным камень, он все же вспомнил о такой же реакции Элеоноры и повернулся к Стрэттону.
      - Роган - в своем роде уникальная личность, - начал он, - за исключением...
      Хэнли прикусил язык, ибо все остальное было просто слухами. Тем не менее он неспешно процедил:
      - Я слышал, что космолет его родителей потерпел аварию и совершил вынужденную посадку на необитаемой планете. Там он и родился - экипажу пришлось довольно долго заниматься ремонтными работами. Вывезли его оттуда ещё ребенком, но, когда в семье стали замечать, что он отличается от остальных детей, было уже поздно.
      - Поздно для чего?
      - Они так и не сумели вспомнить координаты планеты, где все это случилось.
      - Ах, вон что!
      Повисло молчание. Хэнли уже собрался вернуться к изучению камня, как Стрэттон заговорил снова:
      - А что это за байки ходят, что он наделал ребятишек по всей Галактике?
      - Досужая болтовня.
      Тон Хэнли был чересчур резким. Ему не доставляло никакого удовольствия брать под защиту Марка Рогана, поскольку и его душа терзалась теми же сомнениями, что у Стрэттона.
      - И чего, спрашивается, он этим добивается? - с сумрачным видом спросил молодой человек. - Наплодить повсюду банду таких же монстров, как он сам?
      Эти слова настолько соответствовали тому, чего наслушался и Хэнли, что он непроизвольно сглотнул слюну. И все-таки вопреки своей воле он с сарказмом произнес:
      - А может, он считает, что его талант поддерживать контакты с нечеловеческими расами должен получить максимально широкое распространение? Он, без сомнения, полагает, что раз прибегли к его услугам, то все женщины новой колонии будут рады родить от него потомство, наделенное его способностями. Ведь таким образом будущее поселение людей на новой планете будет в безопасности. Это...
      И тут он запнулся, пораженный неожиданно мелькнувшей мыслью. Он-то хотел зло высмеять эту казавшуюся абсурдной идею, а та вдруг представилась вполне здравой. И даже необходимой. "Боже мой, - мысленно произнес он. Пусть только попробует подкатиться к Элеоноре, я..."
      Он в сердцах размахнулся и запустил камнем в ближайший к нему обломок скалы. Грохнуло что надо. Оба камня разлетелись вдребезги. В тот же миг неизвестно откуда взявшийся ветер с силой хлестнул в лицо образовавшейся от удара пылью. Людей окатило нестерпимо тошным запахом серы. Хэнли закашлялся, едва не задохнувшись, и отступил в сторону, чтобы поймать глоток чистого воздуха.
      Ему захотелось получше рассмотреть, что же осталось после столь бурной реакции, но его остановил пронзительный возглас Стрэттона:
      - Господин Хэнли... эти камни... они задвигались!
      В замутненном сознании Хэнли поначалу возникли какие-то показавшиеся ему фантастическими видения. Разбросанные по всей лужайке камни, пусть медленно, словно неуверенные в правильности выбранного направления, но явно покатились в их сторону. Одновременно взвившийся до этого лишь порывами ветер перерос в настоящий ураган. В диком танце замельтешили вокруг них опавшие листья. Песчинки больно секли лицо.
      У Хэнли на глазах выступили слезы. Смутно различая сквозь них окружавший его мир, он с трудом начал пробираться к челноку. Добравшись до него, он ощупью нашел ступеньки лестницы, ведущей на борт. К этому времени ветер достиг такой силы, что Хэнли был вынужден согнуться в три погибели, чтобы устоять на ногах. Оказавшийся уже внутри челнока Стрэттон заорал:
      - Сюда... скорее!
      Ухватив Хэнли за плечо, он с силой потянул его на себя. Спустя несколько секунд Хэнли без сил рухнул рядом со своим спутником. С минуту он, раскрывая, как рыба, рот, не мог отдышаться и невольно отметил, что Стрэттон садится в кресло пилота.
      Тот обернулся и натужно прокричал:
      - Господин Хэнли, нам лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Иначе рискуем завалиться набок.
      Разбушевавшийся ветер заглушал его слова, и они едва долетали до Хэнли. Тот упрямо помотал головой.
      - Разве вы не видите? - гаркнул он в ответ. - Эти камни своеобразная форма жизни! Значит, следует остаться и собрать как можно больше сведений о них. Если удастся сделать это, никакой Роган нам больше не понадобится.
      Молодой человек повернул к нему измученное лицо.
      - Боже мой! Мы предъявим их...
      - Включите радио! - рявкнул Хэнли. - Интересно, что там в эфире.
      В кабину хлынул поток немыслимых звуков. Как Стрэттон ни старался отрегулировать приемник, все равно из динамика доносилась сплошная дикая какофония. Через минуту Хэнли решился выглянуть наружу.
      Он вздрогнул, увидев, что камни группируются около челнока. Груда уже достигла в высоту приблизительно метра, а основание её было около пяти метров в диаметре. По оценке Хэнли, их набралось возле челнока уже несколько сотен.
      И - главное - к ним беспрерывно добавлялись все новые и новые. Хэнли чувствовал, что его нервы начали сдавать, но он продолжал неотрывно наблюдать за окружающим. И как бы далеко он ни вглядывался в продуваемую ветром долину, повсюду его взор натыкался на камни, катившиеся к челноку. Их скорость, похоже, зависела от размеров. Так, небольших размеров камни перемещались за час километров на пять, другие же, чуть не валуны, диаметром в шестьдесят сантиметров, делали все восемь.
      Пока он рассматривал эту жуткую картину, пирамида возле челнока подросла. Хэнли обернулся к Стрэттону. Тот ожесточенно отталкивал палкой что-то, очевидно представлявшее для него угрозу.
      - Все те же камни, - хрипло бросил он, заметив удивление Хэнли. Собрались в кучу. Да такую огромную, что через минуту-другую начнут падать в кабину.
      Хэнли раздирали противоречивые чувства. Ему все ещё представлялось, что, оставаясь на месте, они все больше узнают о тактике нападения противника. Продержись они ещё какое-то время, глядишь, и...
      Но его раздумья прервал новый панический вопль Стрэттона:
      - Господин Хэнли... вы только взгляните!
      Тот повел глазами в направлении, указанном Стрэттоном. Метрах в тридцати от них в воздух взвилась громадина-скала не менее трех метров в диаметре. Она оставалась пока в подвешенном состоянии, вращаясь вокруг собственной оси, как если бы пыталась, повинуясь какому-то неизвестному им органу восприятия, определить, в какую ей понестись сторону. Через мгновение она, несомненно, устремится на них.