Мак-Кен мгновенно побелел.
      - Грос, я завязал с этим хищником. Я допускаю, что был в состоянии конфликта и согласился доложить ему о результатах нашего разговора, но я намеревался предупредить вас, что сделаю подобное сообщение.
      Гросвенф добродушно улыбнулся.
      - Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь.
      - А что с этим? - Мак-Кен протянул ему "бомбу".
      Гросвенф взял ее и понес к маленькому укрытию для радиоактивных материалов, имеющемуся в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал:
      - Думаю, что на нас будет совершено нападение. Это единственный для Кента путь известить остальных о том, что мы были спасены им вовремя для того, чтобы получить лечение от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана.
      Первые сигналы о нападении были получены с электронных детекторов. На приборном щитке появились слабые световые пятна, зазвенел звонок. Потом на большом экране над аппаратурой они увидели изображения нападающих. Около дюжины мужчин в скафандрах появились из-за угла и двинулись вдоль коридора. Гросвенф узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов по коммуникации из отдела Гурлея и двух офицеров. Позади всех трое солдат тащили передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсер-бомбой.
      - Здесь есть другой выход? - с тревогой осведомился Мак-Кен.
      - Он тоже охраняется,- успокоил его Гросвенф.
      - А что вверху и внизу?
      - Наверху склад, внизу кинозал. Оба помещения находятся под моим контролем.
      Они замолчали. Когда группа людей остановилась в коридоре, Мак-Кен заговорил вновь:
      - Я удивлен, что с ними Ван Гроссен. Я считал, что он восхищается вами.
      - Я обидел его, назвав его и других любителями. Теперь он хочет посмотреть, на что я способен.
      Нападающие остановились в коридоре и начали совещаться. Гросвенф спросил:
      - А что, собственно, привело вас сюда?
      - Я хотел, чтобы вы знали о том, что вы не один,- ответил Мак-Кен, глядя на экран.- Несколько человек просили меня передать вам, что они с вами,- он тут же оборвал себя.- Не стоит об этом сейчас...
      - Сейчас время ничуть не хуже, чем любое другое.
      Мак-Кен, казалось, не слышал.
      - Не понимаю, как вы собираетесь их остановить? - забеспокоился он.У них достаточно мощное оружие, чтобы уничтожить стены вашего отдела.
      Гросвенф не ответил. Мак-Кен посмотрел ему в лицо и сказал:
      - Буду с вами откровенен. Мое положение двойственно. Я чувствую, что вы правы. Но ваша тактика в моих глазах не слишком этична,- он, казалось, забыл о том, что надо следить за экраном.
      - Есть еще только одна тактика, возможная для меня, и она состоит в том, чтобы прокатить Кента на выборах. Поскольку он всего лишь исполняющий обязанности директора и не был избран. Думаю, я мог бы добиться выборов в пределах месяца.
      - Почему же вы не захотели этого сделать?
      - Потому что,- передернул плечами Гросвенф,- я не хочу рисковать. То, что находится за пределами нашего корабля, практически истощено до предела. А это означает, что в любой момент оно может попытаться захватить другую галактику, и этой галактикой вполне может оказаться наша. Мы не можем ждать месяц.
      - И все же,- нахмурился Мак-Кен,- ваш план состоит в том, чтобы улететь из этой галактики на целый год.
      - Вы когда-нибудь пытались отобрать еду у хищника? Он ведь будет пытаться удержать ее при себе, не так ли? Моя идея состоит в следующем: увидев, что мы от него уходим, это существо будет гнаться за нами столько времени, сколько сможет.
      - Понимаю,- кивнул Мак-Кен.- Если это так, то ваш шанс одержать победу на выборах практически равен нулю, и вы должны с этим согласиться.
      Гросвенф энергично покачал головой.
      - Я бы победил. Вы можете не поверить мне на слово, но то, что люди, подверженные влиянию желаний, волнений или амбиций, легко поддаются контролю, является непреложным фактом. Я не изобретал используемых мною теорий. Они были известны в течение столетий. Но исторические попытки проанализировать их не были успешными до недавних пор, когда связь психиатрии с психологией дала ей прекрасную теоретическую базу. Некзиальное обучение привело к разработке определенных технических процессов.
      Мак-Кен долго обдумывал услышанное и, наконец, спросил:
      - Вы считаете, что будущее принадлежит некзиализму?
      - На борту нашего корабля это необходимо. Для расы в целом - это еще нереально. Тем не менее, если смотреть вперед, ни один индивид не должен отказываться от пополнения своих знаний. Зачем ему от этого отказываться? Зачем ему стоять под небом своей планеты с умным видом и решать важнейшие жизненные проблемы с позиций суеверия и невежества, повинуясь тем, кто его дурачит? Гибель античной цивилизации - прекрасное свидетельство тому, что случается с человеком, когда он слеп и полностью зависит от авторитарных доктрин. Мы должны сделать человека скептиком. Крестьянин с острым, хотя и неразвитым умом, которому показывают конкретные доказательства, является прообразом ученого. На каждом уровне понимания скептик частично возмещает отсутствие специфических знаний требованием: "Покажи мне! Я готов принять новое, но то, что ты говоришь, не может убедить меня само по себе".
      Мак-Кен вышел из состояния задумчивости:
      - Вы, некзиалисты, стараетесь разбить цикличность истории. Ведь так?
      - До встречи с Коритой я, честно говоря, не принимал ее всерьез,поколебавшись, признался Гросвенф.- Она произвела на меня огромное впечатление. Насколько я себе представляю, теория может вынести огромное количество повторений. Такие слова, как "раса" и "кровь", совершенно бессмысленны, но главное в ней шаблон, и он срабатывает.
      Мак-Кен вновь перенес свое внимание на нападающих.
      - Что-то они долго совещаются, пора бы и начать. А я думал, что они все просчитали, решившись зайти так далеко.
      Гросвенф ничего не сказал. Мак-Кен бросил на него внимательный взгляд.
      - Минуточку,- произнес он,- они ведь не могут пройти сквозь вашу защиту, не так ли?
      Хотя Гросвенф опять не ответил, Мак-Кен вскочил на ноги и подошел почти вплотную к экрану. Он увидел, что двое людей стоят на коленях.
      - Что это они делают? - удивился он.- Ничего не понимаю!
      Гросвенф поколебался, но все же объяснил:
      - Они пытаются не провалиться сквозь пол,- несмотря на все его усилия оставаться спокойным, его голос дрожал.
      По-видимому, его собеседник не осознавал еще, что видит нечто для себя новое. Конечно, Гросвенф уже давно шел к этому. Но сейчас он впервые применил свои знания на практике. Он предпринял действия, которые никогда и никем не предпринимались ранее. Он использовал явления, изучаемые многими науками, приспособив их для своих целей и требований ситуации, в которой он находился.
      Все шло так, как он и ожидал. Его знания, такие глубокие и имеющие великолепную основу, не оставляли места для ошибки. Но физическая реальность происходящего все же поразила его самого.
      Мак-Кен сделал шаг назад и осведомился:
      - Пол рухнет?
      - Вы не поняли. Пол останется таким же, но они в него погружаются. Если они углубятся дальше, то пройдут его насквозь,- он рассмеялся, внезапно развеселившись.- Хотелось бы мне видеть физиономию Гурлея, когда его помощники доложат ему о происшедшем. Это его конец телепоргация, понятие гиперпространства, распространяющееся на нефтяную геологию и растительную химию.
      - При чем тут геология?! - воскликнул Мак-Кен и запнулся.- Будь я проклят! Вы имеете в виду старый способ получения нефти без бурения? Мы лишь создаем на поверхности условия, при которых вся нефть поднимается на поверхность.- Он нахмурился.- Погодите, ведь имеется фактор...
      - Есть дюжина факторов, мой друг,- улыбнулся Гросвенф и спокойно продолжал: - Повторяю, это комбинированный процесс, элементы действуют в тесной взаимосвязи.
      - Почему же тогда вы не использовали этот трюк против кота и алого дьявола?
      - Я имел это в виду и потратил уйму времени, налаживая оборудование. Если бы я осуществил контроль над кораблем, мы бы не потеряли столько жизней.
      - Почему же вы не взяли его под контроль?
      - У меня не хватило времени. Корабль был построен за несколько лет до возникновения "Некзиального общества". Хорошо еще, что мы смогли получить отдел на этом корабле.
      - Но я не понимаю, как вы собираетесь захватить завтра корабль, ведь это потребует вашего выхода из лаборатории.- Он замолчал, взглянул на экран и чуть слышно произнес: - Они принесли дегравитатор и собираются поднимать пол.
      Гросвенф ничего не ответил: он уже заметил это.
      Глава 21
      Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и анти-акселерагоры. Реакция, происходящая в физическом теле, когда преодолевается сила его инерции, была признана исследователями молекулярным процессом, который, однако, не является свойством структуры вещества. Анти-акселерация слегка изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая небольшую, но всеобъемлющую перестройку. Измененная таким образом материя вела себя так, как если бы она была свободна от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию анти-акселерации, мог моментально останавливаться во время полета, даже если его скорость достигала миллионов миль в секунду.
      Люди, ведущие нападение на отдел Гросвенфа, погрузили свои устройства на узкие металлические платформы, взобрались на них сами и настроили приборы на создание поля нужной напряженности. Потом, используя магнитное тяготение, они двинулись вперед по направлению к открытой двери, находящейся в двухстах футах.
      Они приблизились на пятьдесят футов, потом их движение замедлилось и совсем прекратилось. Они попятились назад и вновь остановились.
      Гросвенф отошел от своих приборов и сел возле ничего не понимающего Мак-Кена.
      - Что вы делаете? - поинтересовался геолог.
      - Как видите, они используют передвижение с помощью направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле, которое само по себе не новость в науке. Но этот его вариант основан на температурном процессе, родственном тому, с помощью которого поддерживается постоянная температура нашего тела, или тому, который действует при физическом нагревании. Теперь им придется прибегнуть к реактивному движению, банальному винту или даже,- он весело рассмеялся,- к веслам.
      Мак-Кен, взгляд которого был прикован к экрану, мрачно возразил:
      - Похоже, что они не беспокоятся. Они собираются усилить мощность нагревателя. По-моему, нам следует закрыть дверь.
      - Подождите!
      - Но жар хлынет сюда, и мы сгорим,- не успокаивался Мак-Кен.
      Гросвенф отрицательно покачал головой.
      - Я еще не сказал вам главного. Вот эти металлические конструкции предназначены для поглощения тепла. Получая новые порции энергии, они будут стараться удержать температуру на более низком уровне. Вот, смотрите.
      Передвижной нагреватель покрылся чем-то белым.
      - Иней...- хрипло произнес Мак-Кен.
      На их глазах стены и полы коридоров покрылись льдом. Отблески огня играли на их гладкой поверхности, в дверь пахнуло холодом.
      - Температура...- ошеломленно пробормотал Мак-Кен,- более низкий уровень...
      Гросвенф поднялся.
      - Полагаю, что им пора возвращаться. В конце концов, я не желаю, чтобы с ними что-то случилось.
      Он подошел к стоящему у одной из стен аудитории аппарату и сел на стул перед комнатной панелью управления. На ней были небольшие разноцветные кнопки - по двадцать пять кнопок в каждом из двадцати пяти рядов.
      Мак-Кен подошел ближе и склонился над прибором.
      - Что это? Не помню, чтобы мне приходилось видеть такой раньше.
      Быстрыми, неуловимыми движениями Гросвенф нажал на семь кнопок, потом повернул главный рубильник. Послышался чистый мелодичный звук. Некоторое время он дрожал в воздухе, потом замер.
      Гросвенф поднял голову и спросил:
      - Какие ассоциации вызвал у вас этот звук?
      На лице Мак-Кена застыло странное выражение.
      - Сначала я представил себе, что это играющий в церкви орган. Потом вдруг все изменилось, и вот уже я нахожусь на политическом митинге, где кандидат использует быструю, стимулирующую музыку с тем, чтобы сделать всех счастливее,- он умолк, затем тихо добавил: - Так вот как вы собираетесь победить на выборах!
      - Это один из методов.
      Лицо Мак-Кена выдавало его волнение.
      - Боже, какая же сила в ваших руках!
      - На меня это не действует.
      - Но вы владеете контролем. Вы в состоянии контролировать всю человеческую расу?
      - Младенец получает контроль, когда учится ходить, двигать руками, разговаривать. Почему же не распространить контроль на гипнотизм, химические реакции, пищеварение? Это было возможным сотни лет назад. Это предохранило бы нас от множества болезней, сердечной боли, тех катастроф, которые возникают из-за непонимания собственного тела и разума.
      Мак-Кен повернулся к аппарату в форме веретена.
      - Как он работает?
      - Это набор кристаллов, подсоединенный к электрической цепи. Вы знаете, что электрический ток может изменять структуру некоторых кристаллов? При возникновении тех или иных изменений создается ультразвуковая вибрация, проникающая через органы слуха в мозг и стимулирующая его. Я могу играть на этом приборе, как музыкант играет на своем инструменте, создавая определенный эмоциальный настрой, слишком сильный для того, чтобы лицо, не получившее специальной подготовки, могло ему сопротивляться.
      Мак-Кен повернулся к креслу и сел. Он был бледен.
      - Вы меня напугали,- тихо сказал он.- Все это кажется мне недостаточно этичным, и я ничего не могу с этим поделать.
      Гросвенф некоторое время смотрел на него, затем наклонился и что-то изменил в приборе, нажав на кнопку. На этот раз звук был печальным и нежным. В нем была какая-то пресыщенность, как будто бесконечная вибрация продолжала волновать воздух вокруг них, когда сам звук давно исчез.
      - А что на этот раз? - спросил Эллиот.
      - Я думал о своей матери. Мне вдруг страшно захотелось домой. Я захотел...
      - Это опасно,- нахмурился Гросвенф.- Если я усилю это внушение, некоторые из людей могут вернуться к первоначальной позиции.- Он еще раз что-то перенастроил.- А если так?
      Он вновь нажал на кнопку пуска. Раздался звук, похожий на колокольный звон, и эхо отозвалось ему нежным, ласковым звоном.
      - Я был ребенком,- сказал Мак-Кен,- и ложился спать. Да, но я не хочу спать.- Он не заметил, что перешел в разговоре на настоящее время. Затем он непроизвольно зевнул.
      Гросвенф открыл ящик стола и достал два резиновых шлема, один из которых он протянул геологу.
      - Наденьте на всякий случай.
      Другой шлем он надел на свою голову, пока его компаньон с видимой неохотой пролез в шлем, царапая уши.
      - Макиавелли из меня не получится,- заметил Мак-Кен.- Я полагаю, вы попытаетесь доказать мне, что бессмысленные звуки использовались и раньше, чтобы разбудить эмоции и повлиять на психику людей.
      Гросвенф в это время занимался прибором и ответил не сразу. Откинувшись на спинку кресла после окончания настройки аппарата, он заговорил со своей обычной прямотой:
      - Люди считают нечто этичным или неэтичным в зависимости от ассоциаций, возникающих в данный момент в их сознании или рассматривая проблему в перспективе. Это вовсе не означает, что ни одна из этических систем сама по себе не имеет ценности. По-моему, этическим мерилом может быть то, что приносит пользу подавляющему большинству, при условии, что это не сопряжено с унижением или с ограничениями прав тех индивидов, которые не смогли к нему приспособиться. Общество должно учиться спасению больных или невежественных,- теперь в его голосе звучала настойчивость.- Заметьте, пожалуйста, что никогда ранее я не использовал этого изобретения. Я никогда не использовал гипноз, не считая того случая, когда Кент захватил мой отдел, но сейчас я намерен его использовать. Со времени старта я мог бы заманивать сюда людей, стимулируя их различными способами. Почему я этого не делал? Потому что деятельность "Некзиального общества" базируется на своде этических норм, обязательных и для его членов, и для его учеников, и эти нормы тоже входят в мою систему. Я могу обойти их только с огромными сложностями.
      - Вы и сейчас их обходите?
      - Нет.
      - Тогда все это слишком неопределенно.
      - Совершенно верно. Но сейчас, как никогда, я твердо убежден в том, что мои действия справедливы, и никаких спорных или эмоциальных проблем не возникает,- так как Мак-Кен молчал, то Гросвенф продолжил: - Думаю, вы создали в своем воображении образ диктатора, силой устанавливающего демократию,- мой образ. Но вы заблуждаетесь, потому что управление летящим кораблем можно осуществлять только квази-демократическими методами. И самой большой трудностью является то, что в конце путешествия я должен приниматься в расчет.
      - В этом вы правы,- вздохнул Мак-Кен и посмотрел на экран.
      Гросвенф проследил направление его взгляда и увидел, что люди в скафандрах пытаются идти вперед, отталкиваясь от стены. Их руки энергично упираются в стену, но они испытывают какое-то сопротивление, сводящее на нет результаты их усилий.
      - Что вы теперь собираетесь делать? - снова заговорил геолог.
      - Собираюсь заставить их спать... вот так,- он чуть-чуть тронул рубильник.
      Раздался негромкий звук, и люди, находившиеся в коридоре, повалились на пол.
      Гросвенф встал.
      - Звук будет повторяться через каждые десять минут, а резонаторы, расставленные мной по кораблю, подхватят и передадут сигнал. Идемте.
      - Куда?
      - Я хочу установить рубильник главной электроосветительной системы корабля.
      Он установил рубильник в кинозале и через минуту вышел в коридор. Повсюду на их пути попадались спящие люди. Вначале Мак-Кен громко удивлялся, потом замолчал.
      - До чего же трудно себе представить, что люди так беспомощны! печально сказал он.
      - Дело обстоит хуже, чем вы думаете,- заметил Эллиот.
      Теперь они находились в аппаратной. Он поднялся на нижний ярус электрической системы управления. На установку рубильника ему понадобилось меньше десяти минут. Потом он молча сошел вниз, не объяснив Мак-Кену, что сделал и что собирается сделать.
      - Ничего им не говорите,- сказал он Мак-Кену.- Если они узнают, мне придется спускаться вниз и составлять новый вариант.
      - Вы собираетесь их разбудить?
      - Да, как только вернусь к себе. Но вначале я бы хотел, чтобы вы помогли мне перевезти Ван Гроссена и остальных в их спальни. Я хочу вызвать у него чувство раскаяния в своих действиях, но не знаю, что из этого выйдет.
      - Вы думаете, они сдадутся?
      - Нет.
      - Вы уверены в этом?
      - Уверен.
      Его утверждение оказалось верным. Тогда в десять часов следующего дня он повернул у себя в отделе рубильник, изменивший направление тока, проходящего через установленный им в цепи выключатель.
      Постоянно горящие лампы по всему кораблю замерцали слабым светом некзиальный вариант гипнотических изображений Риим. И мгновенно, даже не догадавшись об этом, все люди на борту корабля были подвергнуты сильному гипнозу.
      Гросвенф начал игру на своем, выявляющем эмоции, аппарате. Он сконцентрировался на мыслях о смелости и самоотверженности, о долге перед своей расой перед лицом опасности. Он развил даже комплексный эмоциальный прием, который должен был стимулировать такое ощущение, что, по сравнению с прошлым, время бежит с двойной и даже с тройной быстротой.
      Подготовив таким образом почву, он привел в действие "Центральный вызов" коммуникатора корабля и отдал соответствующие команды. Он передал главные инструкции и сказал, что отныне каждый человек будет мгновенно отзываться на пароль, не зная сознательно, из каких слов он состоит или вспоминая их после произнесения.
      Потом он заставил их забыть о самом факте гипноза. Он спустился в аппаратную и снял поставленный им выключатель. Вернувшись в свой отдел, он разбудил всех и вызвал по коммуникатору Кента, которому сказал:
      - Я отказываюсь от своего ультиматума и готов сдаться. Я неожиданно понял, что не могу противопоставлять себя всей экспедиции. Я бы хотел, чтобы было созвано другое совещание, на котором я буду присутствовать лично. Естественно, я буду настаивать на том, что неизбежно,- нам предстоит вынести жесточайшую войну с неизвестной дотоле формой жизни в этой галактике.
      Гросвенф не был удивлен, когда правление корабля, странно изменившееся в своих взглядах, согласилось после обсуждения, что опасность налицо и меры против нее неизбежны.
      Исполняющий обязанности директора Кент отдал распоряжение о безжалостном наступлении на врага, не считаясь с нуждами членов экспедиции.
      Гросвенф, не вмешивающийся в индивидуальное поведение каждой личности, весело посмеивался, наблюдая с какой неохотой согласился Кент на принятие этих мер.
      Великая битва между человеком и чуждым ему разумом вот-вот должна была начаться.
      Глава 22
      Анабис существовало в состоянии бесформенной массы, растянутой на огромное пространство в галактике. Оно слегка колебалось, слабо взаимодействуя биллионами частиц своего тела, автоматически сокращаясь там, где на него действовала разрушающая жара и радиация одного из двухсот биллионов пылающих солнц. Оно притягивалось к мириадам планет и в лихорадочной ненасытной алчности сжималось вокруг квадрилионов миль, где умирали трепещущие существа, давая ему жизнь.
      Но этого не было достаточно. Твердая уверенность в надвигающемся голоде просочилась в самые отдаленные уголки его тела. Все бесконечно малые клетки его тела посылали сигналы как с близких, так и с далеких расстояний, сигналы о недостатке еды. Его клеткам давно уже приходилось довольствоваться все меньшим и меньшим...
      Анабис медленно приходило к мысли о том, что оно слишком велико или слишком ничтожно. Бесконтрольный рост в ранние времена был его роковой ошибкой. В те годы будущее казалось ему беспредельным. Галактическое пространство, где оно развивалось, выглядело бесконечным.
      И Анабис росло - безудержно, весело, как может расти безоглядное в своем эгоизме низшее существо, которому судьба вдруг подарила редчайшую возможность жить.
      Оно было низшим по рождению. Когда-то оно было лишь газом, возникшим в туманно-болотистом скоплении частиц. Оно не имело ни запаха, ни вкуса, но обладало удачной динамической комбинацией. И в нем зародилась жизнь.
      Вначале Анабис было просто струей невидимого тумана. Но вот оно уверенно прошло сквозь теплую темную воду, вода размножила его, и, непрестанно извиваясь, раздвигаясь, набирая силу, оно стало бороться за то, чтобы быть, в то время как кто угодно или что угодно должно было умереть.
      Ибо смерть других была его жизнью.
      Оно не знало, что процесс его зарождения был одним из самых сложных процессов, когда-либо имевших место в естественно-химической жизни. Им руководило удовольствие, а не знание. Оно получало плотоядную радость, когда могло налететь на двух насекомых, жужжащих в жестокой схватке, накрыть их и ждать, дрожа каждой своей газообразной частицей, пока жизненная сила пораженных перейдет, сопровождаемая ощущением пощипывания, в его собственные иллюзорные элементы.
      Потом был длительный период, когда жизнь стала сплошным поиском еды. Его мир ограничивался узким болотом, серым окружением, где оно вело свое удовлетворенное, идиллическое, почти бездумное существование. Но даже в этом мире оно быстро росло, нуждаясь во все большем количестве еды, чем то, какое могли ему дать случайно найденные умирающие насекомые. И в нем начали быстро развиваться те частички знаний, которые можно было применить к условиям этого сырого болота. Оно узнало, какие насекомые охотились, а какие были добычей. Оно изучило часы охоты каждого насекомого, места, где собирались в ожидании крошечные бескрылые монстры - летающие были больше и поймать их было труднее. Они тоже, как открыло Анабис, имели свои привычки в еде. Оно научилось использовать эти привычки. Его питание стало адекватным, потом более чем адекватным... Но оно росло и вновь стало испытывать голод. Нужда дала ему знание того, что жизнь существует и за пределами болота. А однажды, зайдя дальше, чем когда-либо прежде, оно захватило двух покрытых панцирями гигантских чудовищ, изнуривших друг друга в смертельной борьбе. Оно испытывало сладострастную дрожь и состояние небывалого экстаза, когда в его клетки влилась жизненная сила пораженного чудовища. За несколько часов Анабис выросло в десять раз.
      За последующие ночь и день оно окутало весь влажный мир джунглей. Затем обволокло каждый уголок на своей планете и потянулось туда, где летучие облака вечно закрывали путь чистым солнечным лучам. Лишь позднее, в дни своей умственной силы, оно смогло проанализировать случившееся. Куда бы оно ни проникало во все увеличивающемся размере, оно нуждалось в усвоении некоторых газов из окружавшей атмосферы. Для этого нужны были два фактора: вода и солнечная энергия. До болота, находящегося ниже предела досягаемости ультрафиолетовых лучей, доходило лишь ничтожное количество нужного света. Поэтому оно не могло выжить в пределах одной планеты.
      Выбравшись из тумана, оно сразу попало в зону действия ультрафиолета. Начавшийся вслед за этим этап динамического развития не мог быть остановлен эрами. Поднявшись над облаками, оно вышло в космос и на второй день достигло ближайшей планеты. В короткое время оно протянулось за пределы границ своей системы и автоматически потянулось к другим солнечным системам. Но здесь оно было побеждено расстоянием, которому, казалось, не было никакого дела до его тонкого, ищущего вещества.
      Добывая еду, оно приобретало знания, и в ранний период оно верило в то, что мысли являются его собственностью. Постепенно оно узнало, что электрическая нервная система растет от каждой сцены смерти, привнесенной в его сознание как побеждающими, так и умирающими животными. Когда это было осознано, Анабис начало постигать хитрости плотоядных хищников и опыт увертливости их жертв. Но здесь, на других планетах, оно вступило в контакт с совершенно иной формой ума: с существами, которые могли думать, с цивилизацией, наукой. Оно узнало от них, между прочим, что сконцентрировав свои элементы, оно может делать дыры в космосе, проходить сквозь них и выныривать в отдаленной точке. Анабис научилось переносить таким образом вещество. Оно начало джунглинизировать планеты, потому что примитивные миры давали больше жизненной силы. Оно переносило через гиперпространство огромные части других джунглинизированных миров. Оно перемещало холодные планеты поближе к солнцам.
      Но и этого было недостаточно!
      Дни его власти, казалось, были мгновением. Раскармливаясь, оно быстро росло. Несмотря на свой гигантский ум, оно никогда не умело сбалансировать этот процесс. Оно с ужасом предвидело, что через короткое время его ждет гибель.
      Приближение корабля вселило надежду. Растянувшись в одном направлении предельно тонкой пленкой, оно будет преследовать корабль, куда бы он ни летел. Начинается отчаянная борьба за то, чтобы уцелеть, прыгая от галактики к галактике и все более углубляясь в эту огромную ночь. Все эти годы в нем росла надежда на то, что оно сможет джунглизировать все новые и новые планеты и что пространству нет конца...
      Для людей чернота ночи не имела значения. "Космическая Гончая" трудилась над огромной долиной, насыщенной металлом. Каждый иллюминатор сиял светом. Огромные прожектора добавляли света рядам машин, буравившим огромные дыры в этом мире металла. Сначала железо скармливалось простым машинам, потом переработанный металл превращался производственными машинами в космические торпеды, которые тут же посылались в пространство.
      Но на заре следующего утра сама производственная машина сделалась промышленной, производящей секции производственных, и добавочные роботы начали загружать материалом каждую новую секцию. Вскоре сотни, а потом и тысячи машин производили темные тонкие торпеды. И во все больших количествах они устремлялись в окружающее пространство, насыщая радиоактивной энергией каждый дюйм субстанции. Теперь эти торпеды будут излучать свою губительную энергию в течение тридцати тысяч лет. Они были предназначены для того, чтобы оставаться внутри гравитационного поля галактики, но никогда не падать на планету или солнце.
      Когда горизонт окрасился слабым светом второго утра, инженер Пеннос сообщил по "Главному вызову":
      - Теперь мы производим по десять тысяч штук в секунду, и я думаю, мы можем вполне оставить окончание работ на машины. Я установил вокруг планеты частичный экран. Еще сотня железных миров надежно блокирована, и наш громоздкий друг столкнется с пустотой в самых обжитых местах. А нам пора в путь.
      По прошествии месяца они решили, что могут направиться к туманности НГС-GO:467.
      Астроном Гюнли Лестер объяснил всем причину такого выбора.
      - Именно эта галактика,- спокойно произнес он,- отстоит отсюда на девятьсот миллионов световых лет. Если газообразный разум последует за нами, он потеряет свое удивительное "я" в ночи, которой буквально нет конца.
      После него слово взял Гросвенф.
      - Все мы понимаем, что наш корабль вовсе не собирается достичь этой отдаленной звездной системы. Такое путешествие заняло бы у нас столетия, а возможно, и тысячелетия. Все что мы хотим - это завести враждебную форму жизни туда, где она умрет с голоду и откуда нет возврата. Мы сможем определить, преследует она нас или нет, по бормотанию ее мыслей. Мы сразу же узнаем, что она мертва, когда бормотание прекратится.
      Именно так и случилось.
      Шло время. Гросвенф вошел в аудиторию и обнаружил, что его класс вновь пополнился. Были заняты все стулья, и из соседнего отдела были принесены еще несколько. Немного помолчав, он начал вечернюю лекцию.
      - Проблемы, перед лицом которых стоит некзиализм, являются всеобщими проблемами. Человек разделил жизнь и материю на различные отрасли знания и бытия. И даже если он использует иногда слова, которые указывают на его понимание цельности природы, он все же продолжает вести себя так, как будто тот, кто изменяет Вселенную, имеет множество различных функционирующих сторон. Технические приемы, которые мы будем сегодня обсуждать...