А.ВАН ВОГТ
      Лес зеленый...
      Перевод Ю.К.Семенычева
      - Тут, - повелительно сказал Меренсон.
      Острие карандаша уперлось в центр зеленого пятна. Глаза буравили сидевшего напротив астронавта.
      - Именно в этом месте будет разбит лагерь, господин Кладжи, - уточнил он.
      Тот подался вперед, вглядываясь в указанную точку. Когда он поднял голову, Меренсон почувствовал на себе изучающий взгляд его серо-черных глаз. Неспешно выпрямившись в кресле, Кладжи спокойно спросил:
      - Почему именно здесь?
      - О! - ответил Меренсон. - Просто мне кажется, что соку тут побольше.
      Слово "кажется" взвинтило атмосферу. Кладжи, сглотнув слюну, тем не менее продолжил свойственным ему ровным тоном:
      - Этот участок джунглей опасен. - Поднявшись с места, он склонился над картой планеты звезды Мира в созвездии Кита и, несколько повысив голос, произнес: - Например, даже в этом гористом районе работать уже не так просто, но там хоть ещё можно эффективно бороться с местной фауной и флорой. Да и климат сносный.
      Меренсон отрицательно покачал головой и снова ткнул в зеленое пятно.
      - Здесь, - безапелляционно подтвердил он.
      Кладжи вернулся в кресло. Немало светил смолили лицо этого худощавого человека. Меренсон физически ощущал жесткость его взгляда. Астронавт весь подобрался, казалось, готовясь к острой словесной перепалке. Но затем вдруг, видимо, решил пока не идти на открытый конфликт с начальством.
      - И все же ПОЧЕМУ? - повторил он, выдавая свое замешательство. Ведь, в конце концов, проблема-то простенькая. Строится громадный космический корабль, и мы так нуждаемся в органическом соке потомства животных с этой планеты.
      - Вот именно, - согласился Меренсон. - А посему разобьем лагерь как раз там, где они главным образом и проживают, то есть в лесу.
      - А почему бы не предоставить право выбора тем, кто "в поле"... охотникам?
      Меренсон медленно положил карандаш на стол. Он привык к спорам с теми, кто выступал против его идей. Считал себя человеком спокойным, но терпение подходило к концу.
      Иногда он подробно обосновывал свои решения, порой воздерживался от этого. На сей раз он предпочитал обойтись без комментариев. Да и время поджимало. Взглянув на часы, он отметил, что было уже без десяти минут четыре. Завтра в этот час он будет выходить из своего офиса, чтобы отбыть с Дженет в месячный отпуск. А до этого момента предстояло ещё завершить кучу важных дел. Пора было кончать с этим препирательством. Поэтому он официальным тоном заявил:
      - Всю ответственность за это решение беру на себя. А теперь, господин Кладжи...
      Он спохватился, поняв, что этого говорить не следовало. Неприятные сцены нечасто происходили в этом роскошном, расположенном на сотом этаже кабинете, из окон которого открывался чудесный вид на столицу Галактики. Обычно личность Энсила Меренсона и его зычный голос производили ложное впечатление на астронавтов-дальнепроходцев. Но сейчас, взглянув на Кладжи, он понял, что взялся с этим человеком за дело не с того конца.
      Кладжи, пылая гневом, весь подался вперед. И Меренсона поразила бездонная глубина выплеснувшихся эмоций... мгновенный, без каких-либо промежуточных ступеней, переход от любезного тона к абсолютной ярости.
      - Так легковесно, - произнес астронавт стальным голосом, - может говорить только законченный бюрократ.
      Меренсон моргнул. Он совсем было открыл рот, чтобы достойно ответить, но прикусил язык. Он начал было изображать улыбку, но передумал. За его плечами стояла такая долгая жизнь в Космосе, что он просто не мог вообразить себя членом стаи канцелярских крыс. Меренсон прокашлялся.
      - Господин Кладжи, - мягко возразил он, - меня удивляет, что в чисто государственное дело вы привносите личный мотив.
      Но Кладжи не сдавался. Он отрезал ледяным голосом:
      - Господин Меренсон, а разве это не так, когда человек направляет себе подобных в опасный район сугубо по своей прихоти? Вы принимаете жизненно важное решение, от которого зависит судьба многих тысяч ваших мужественных соотечественников. При этом вы, видимо, не понимаете одного: джунгли на планете Мира 92 - сущий ад. Ничего подобного в известной нам части Вселенной просто не существует, может быть, лишь в секторе Галактики, контролируемой ивдами, найдется что-нибудь схожее. Круглый год они буквально кишат потомством этого лимфатического зверя. Меня лично удивляет только одно: как это я ещё не врезал по вашему холеному лицу.
      Упоминание об ивдах дало Меренсону желанную возможность поправить положение.
      - Если вы не возражаете, - холодно заметил он, - я направлю вас на экспертизу по обнаружению световых иллюзий. По вине этих ивдов у меня дьявольские трудности на линиях снабжения. Есть что-то неестественное в том, что такой человек, как вы, столь энергично противится обеспечению флота лимфатическим соком.
      Кладжи в улыбке оскалил зубы.
      - Да, - горько отозвался он. - Лучшая защита - это нападение, верно? И вот из меня уже делают ивда, который мастерски владеет искусством световых иллюзий, чтобы внушить людям, что он тоже человек.
      Он поднялся. Но прежде чем он смог закончить свою тираду, Меренсон свирепо прорычал:
      - Это благо, что за кулисами действуют такие руководители, как я. Добытчики на местах склонны не слишком-то надрываться и ищут пути полегче. Но я отвечаю за снабжение Верфей лимфатическим соком. За регулярные и в достаточном количестве поставки его, ясно вам? И никаких поблажек! И не собираюсь писать объяснительные о том, что, видите ли, охотникам удобнее ходить туда-сюда от леса к горам и обратно. Вопрос для меня стоит так: либо я обеспечиваю поступление сока на заводы, либо я уступаю место более достойному. Господин Кладжи, если я зарабатываю по сто тысяч долларов в год, значит, я умею принимать правильные решения.
      - Мы получим его, этот сок, - буркнул Кладжи.
      - Да, но пока дальше разговоров дело не идет.
      - Мы только-только разворачиваемся. - Он склонился над столом. Его серые глаза отливали стальным блеском. Астронавт тихо произнес: - Мой дружок, душа бумажная, вы укрылись в своей невротического характера норке, полагая, что самое жесткое решение и есть самое правильное. Мне плевать на то, чем вас напичкали, но я вам заявляю следующее: когда я получу ваше распоряжение, на нем должен стоять адрес: "Лагерь в горах", или же вы узнаете, почем фунт лиха.
      - Предпочитаю узнать насчет лиха.
      - И это ваше последнее слово?
      - Вот именно.
      Не говоря больше ни слова, Кладжи развернулся и направился к двери. Она с шумом захлопнулась за ним.
      Меренсон после секундного колебания вызвал по видеотелефону жену. Та с присущей ей живостью откликнулась тут же - красивая, пышущая здоровьем тридцатипятилетняя женщина. Она улыбнулась, увидев, кто её потревожил. Меренсон рассказал о случившемся и добавил:
      - Теперь тебе понятно, что я вынужден несколько задержаться, чтобы нейтрализовать противодействие моим планам. Так что, наверное, опоздаю.
      - Ничего страшного. До скорого.
      Меренсон развил лихорадочную деятельность. В ходе первой, дружеской, части беседы с Кладжи он упоминал о своем намерении выехать в отпуск. Поэтому он соединился с Правительственной транспортной службой и послал туда билеты для подтверждения заказа на звездолет до Райской планеты. В ожидании их возвращения он стал наводить справки о Кладжи.
      Согласно полученным сведениям тот зарегистрировался вместе с сыном в Клубе астронавтов. Значит, с сыном? Меренсон прищурился. Если Кладжи проявит строптивость, то наилучшим средством давления на него может оказаться этот мальчишка.
      В течение следующего часа он узнал, что у Кладжи имелись солидные связи в правительственных кругах, что на его совести четыре убийства - все в дальнем космосе, за пределами сферы действия существовавших законов - и что за ним тянулась репутация человека, предпочитавшего во всем действовать на свой манер.
      К этому моменту вернулись билеты. Он улыбнулся при виде отметки: "Годность подтверждаем". Теперь, если профсоюз астронавтов вздумает противиться его отъезду, против них можно будет возбудить обвинение сразу по трем статьям.
      Итак, первый раунд за ним.
      Но улыбка тут же угасла. Жалкая виктория над человеком, четырежды убившим.
      "Главное сейчас, - подумал он, - не схлопотать неприятностей до того, как мы с Дженет ступим на борт корабля, чтобы вылететь завтра на Райскую планету. Это даст мне передышку на целый месяц".
      Он заметил, что обильно потеет, и печально покачал головой: "Да, совсем уж не тот, прежний Меренсон, - он взглянул на свое сильное, крупное тело. - Поплыл. Уже не смогу выдержать серьезную драчку даже под гипнотической анестезией. - После подобной самокритики он почувствовал себя как-то лучше. - А теперь посмотрим фактам в лицо".
      Зазвонил видеотелефон. Меренсон от неожиданности вздрогнул, затем взял трубку. Появившийся на экране человек сообщил:
      - Господин Кладжи только что покинул Клуб астронавтов. У себя в комнате он пробыл не более четверти часа.
      - Вам известно, куда он направляется?
      - Сейчас он поднимается на борт воздушного такси. Пункт назначения вот-вот появится на табло. Минуточку... плохо видно... В...Е...Р... Ага, ясно, на Верфи.
      Меренсон с угрюмым видом покачал головой. Возвращение Кладжи на Верфи, конечно, могло означать разное. Все это надо было тщательно взвесить как факт, интересный с разных точек зрения.
      - Не следует ли устроить ему изрядную взбучку? - осмедомился этот человек.
      Меренсон пребывал в нерешительности. Десять лет назад он, не задумываясь, ответил бы согласием. Бить первым - таков принцип легкой войны между двумя астронавтами. Но все дело в том, что он-то уже не был больше астронавтом. Он не смог бы все так легко объяснить, но чувствовал, что тут затрагиваются вопросы престижа. Если с Кладжи что-нибудь случится, это станет известно официально. И в этом смысле тот имел над ним явное преимущество. Действительно, если бы Меренсон попался на том, что предпринимает какие-то меры против этого человека, то могущественный профсоюз астронавтов разорил бы его. И наоборот, если бы Кладжи по собственной инициативе стал действовать против него, профсоюз все равно бы выступил в его защиту под предлогом, что идет на это в интересах своих членов.
      Наконец Меренсон решился.
      - Следите за ним и держите меня в курсе, - распорядился он.
      Он допускал, что это всего лишь полумера. Но не стоило же рисковать всей карьерой из-за какого-то частного инцидента. Он запер кабинет и вернулся домой.
      Дженет собирала багаж. Она его выслушала с каким-то рассеянным выражением в глазах и в конце концов высказала свое мнение:
      - Неужто ты думаешь, что выиграешь подобным образом?
      В её голосе слышалось нечто язвительное. Меренсон поспешил изложить свои доводы, добавив:
      - Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу так рисковать, как прежде.
      - Речь идет не о риске, - уточнила она, - а о моральной стороне дела. - Она нахмурилась. - Мой отец всегда утверждал, что нынче никто не должен позволять себя унижать.
      Меренсон смолчал. Ее отец был адмиралом флота и для неё - неоспоримым авторитетом по большинству вопросов. В сложившейся обстановке он скорее был склонен с ней согласиться, если бы не ещё одно обстоятельство.
      - Самое важное сейчас для нас, - подчеркнул он, - это вылететь завтра вечером на Райскую планету. Если сейчас предпринять что-либо против Кладжи, то я рискую получить повестку в трибунал или даже представитель профсоюза потребует моей явки на заседание комиссии по расследованию... короче, сложилась ситуация неблагоприятная в целом.
      - А действительно ли тот способ добычи лимфатического сока, который... ты навязал, наилучший?
      Меренсон решительно кивнул:
      - Ну конечно же! У нас сохранились архивы чуть больше, чем за триста лет. За это время пять раз приходилось в большом количестве строить космические корабли. И каждый раз охотившиеся за этим соком люди испытывали большие трудности. Какие только методы не перепробовали. Но статистика упрямо свидетельствует, что наилучший из них - порядка на семьдесят пять процентов! - тот, когда люди живут непосредственно в джунглях.
      - Ты сказал об этом Кладжи?
      - Нет, - озабоченно покачал головой Меренсон.
      - Почему?
      - Видишь ли, когда-то, два поколения тому назад, один ловкий адвокатишко выиграл процесс против правительства. Верховный суд постановил в то время, что новые методы добычи сока МОГУТ аннулировать весь предыдущий опыт. Пойми хорошенько, что ни тогда, ни до сих пор никаких фундаментально новых способов его получения не изобрели. Но раз это решение состоялось, то люди вообразили, что такие новые методы вроде бы существуют и на самом деле. А раз, утверждали они, новая технология в состоянии положить конец всем прошлым методам, то возвращаться к ним просто не лояльно. Тем более, как они были уверены, правительство - а под ним подразумевали космический флот - представляло в этом разбирательстве наиболее сильную сторону, то есть потенциально всегда способную ущемить интерес простых людей. Поэтому с прошлым надо было кончать, и всякое напоминание о прежнем опыте стало рассматриваться как попытка прибегнуть к недобросовестной тактике. Если сейчас ставить вопрос таким образом, то это автоматически приведет к тому, что флот проиграет процесс.
      Меренсон улыбнулся:
      - Кладжи, несомненно, ожидал, что я воспользуюсь именно такой аргументацией, чтобы тут же наброситься на меня с тех позиций, о которых я говорил. Хотя не исключено, что я несправедлив по отношению к нему. Он вообще, может быть, ничего не знает о том решении Верховного суда.
      - А так ли уж опасны эти лимфатические звери?
      Он ответил торжественным тоном:
      - Вполне возможно, что по-своему их потомство может рассматриваться как самая опасная из когда-либо созданных природой тварей.
      - Как они выглядят?
      Меренсон описал их. Выслушав его, Дженет спросила, наморщив лоб:
      - Но почему им придают такое значение? Зачем они нам?
      На лице Меренсона расплылась улыбка.
      - Если бы я ответил на твой вопрос, то вполне вероятно, что после следующего теста на лояльность я бы не только вылетел с работы, но и оказался бы, по меньшей мере, за решеткой до конца своих дней. Меня вообще могут даже приговорить к казни по обвинению в государственной измене. Нет уж, спасибочко, миссис Меренсон!
      Воцарилось молчание. Меренсон обратил внимание на то, что после сказанных им слов у него самого по спине пробежал легкий холодок. Засосало под ложечкой. Все же насколько проще сидеть в кабинете, уйти в детали своей работы и напрочь забыть за этим о глубинных причинах существования своей должности.
      Ивды появились две сотни лет тому назад из скрытой темной материей зоны центра Галактики. Сначала никто и не подозревал, что они благодаря ячейкам своего тела обладают способностью контролировать световые лучи. Этот феномен обнаружился совершенно случайно, когда полиция подстрелила "человека", опорожнявшего сейф Исследовательского центра. Только увидев, что тот на глазах превращается в нечто похожее на прямоугольный параллелепипед со множеством ячеистых рук и ног, земляне впервые получили представление о той фантастической опасности, которая им угрожала.
      Тогда прибегли к помощи флота, и геликары прочесали все улицы, облучая их радаром для выяснения истинной формы ивдов. Позднее установили, что, владея более тонкими способами контроля энергии, ивды были в состоянии избегать своего выявления этим путем. Казалось, однако, что в своем чванливом пренебрежении к оборонным системам человека они даже не соизволили воспользоваться этим даром. Тогда на Земле и на других заселенных человеком мирах в общей сложности было уничтожено тридцать семь миллионов пришельцев.
      С тех пор космические корабли обеих сторон палили друг по другу при одном лишь появлении противника. Война попеременно то разгоралась, то затухала, но несколько лет назад ивды оккупировали группу планет, расположенных близ Солнечной системы. Они ответили отказом на предложение освободить захваченную территорию, и Объединенное Правительство Земли приняло решение построить самый мощный из когда-либо существовавших космических кораблей. И хотя работы были ещё в самом разгаре, громадина корабля уже внушительно взмывала на стапелях Верфи ввысь.
      Ивды представляли собой форму жизни на углеродно-водородно-кислороднофторовой основе. Их кожа и мускулы отличались высокой прочностью и не поддавались воздействию химических препаратов и бактерий, губительных для человека. Самой срочной для человечества проблемой стал поиск в известной ему части Галактики организма, который можно было бы использовать в бактериологической войне против ивдов.
      Им оказалось потомство лимфатического зверя. БОЛЕЕ ТОГО! Химически выделенный сок лимфы давал значительную часть тяжелой воды.
      Стало ясно, что если ивды догадаются, в какой жизненно важной для него степени человек зависит от этих лимфатических животных, то они могут пойти на риск самоубийственного нападения ради уничтожения всей системы Миры. Тяжелую воду можно было получать из многих других источников, но до сих пор не обнаружили других существ с метаболизмом на базе фтора, которых можно было бы использовать в борьбе с ивдами.
      Поэтому получение тяжелой воды служило "прикрытием" для истинного назначения лимфатического сока. Тешили себя надеждой, что если ивды когда-либо заинтересуются этой проблемой, то ограничатся обнаружением только этого его свойства.
      Дженет вздохнула и прервала затянувшееся молчание.
      - Да, вполне очевидно, что жить стало нелегко! - ограничилась она одной фразой без каких-либо других комментариев. После обеда она уединилась в своей комнате, чтобы собрать в дорогу чемоданы. Когда чуть позже Меренсон заглянул к ней, свет был потушен и молодая супруга уже находилась в кровати. Он тихонько прикрыл за собой дверь.
      До десяти вечера нанятый им детектив Джерред так и не позвонил. Меренсон прилег и, видимо, забылся, потому что резко вздрогнул, когда раздался зуммер его видеофона. Быстрый взгляд на настенные часы - уже за полночь, другой взгляд на экран - объявившийся наконец-то инспектор.
      - Я нахожусь в клубе, - сообщил тот. - Докладываю о том, что происходило. Прибыв на Верфи, Кладжи сразу же направился в профсоюз астронавтов. Немедленно состоялось заседание комиссии, рассматривавшей его требование об отмене принятого вами решения. Однако после трехчасового обсуждения его просьбу отклонили с мотивацией, что вопрос относится к компетенции высших правительственных структур и никак не затрагивает интересы профсоюза.
      Так как Меренсон никак не реагировал, детектив продолжал:
      - Кладжи, судя по всему, с этим постановлением смирился. Действительно, он не настаивал на том, чтобы отказ носил официальный характер, что потребовало бы присутствия Меренсона в качестве свидетеля. Напротив, он вернулся в клуб, где поужинал вдвоем с сыном в своей квартире. Затем Кладжи в одиночку сходил на спектакль, откуда и возвратился с полчаса тому назад. Завтра он намеревается позавтракать в клубе, а в одиннадцать утра подняться на борт грузового судна, которое через несколько дней должно доставить его на Миру 92.
      В заключение Джерред заявил:
      - Скорее всего, он сделал этот демарш перед профсоюзом только затем, чтобы подстраховаться на тот случай, если его работники начнут выражать недовольство вашим приказом. Поэтому, добившись заключения профсоюзов, он успокоился.
      Меренсон тоже считал это вполне возможным. Ему уже приходилось иметь дело с аналогичными маневрами, и по большей части они носили чисто формальный характер. Видимо, и этот инцидент относился к той же самой категории.
      С учетом оставшегося до отлета на Миру времени Кладжи пришлось бы теперь из кожи лезть вон, решись он продолжать добиваться отмены его указаний.
      И все же Меренсон распорядился:
      - Пусть за ним наблюдают до самого отлета.
      Спал он превосходно, но, видимо, чрезмерно расслабился. Когда он, позавтракав, направился к своему гирокару, стоявшему на крыше дома, то не заметил двух неизвестно откуда вынырнувших молодых людей.
      - Господин Меренсон? - уточнил, подойдя, один из них.
      Меренсон поднял глаза. Перед ним стояли молодые, хорошо одетые и крепкие на вид парни.
      - Да, это я, - ответил он, - в чем...
      Ему разрядили газовый пистолет прямо в лицо.
      Меренсон очнулся, его душил гнев. Сознание медленно выкарабкивалось из каких-то глубин, в теле клокотало бешенство. В тот самый момент, когда он окончательно пришел в себя, он понял, что за ярость бушевала в нем. Он буквально разрывался от страха.
      Меренсон лежал неподвижно, закрыв глаза и стараясь равномерно дышать, как во сне.
      У него было ощущение, что под ним - брезент раскладушки. В центре она прогибалась, но в целом лежать ему было достаточно удобно.
      Легкий ветерок ласково коснулся щеки. В ноздри ударил прогорклый густой запах. "Джунгли", - мелькнула мысль. Так пахнут гниющие растения вперемешку с острым ароматом бесчисленной поросли. Заплесневелая пахучесть влажной земли и что-то еще... терпкость в самом воздухе. Какая-то необычная атмосфера, которая раздражающе, словно сера, действовала на органы обоняния.
      Да, он явно находился в джунглях, причем не на Земле.
      Меренсону вдруг вспомнились те два молодых человека, выскочивших откуда-то с лестницы, когда он уже собрался подняться на борт гирокара. Он проворчал про себя: "Боже! Да в меня прыснули газом. Так просто попасться в примитивную ловушку! Но почему это случилось? НАПРАВЛЕНО ЛИ ЭТО ЛИЧНО ПРОТИВ МЕНЯ... ИЛИ ЖЕ ЭТО ДЕЙСТВУЮТ ИВДЫ?" При мысли о последнем его невольно передернуло. Гнев внутри окончательно растаял, оставив после себя лишь ледяной страх. Он полежал ещё какое-то время, симулируя глубокий сон. Понемногу он очнулся окончательно, и его разум снова заработал в полную силу. Меренсон принялся анализировать сложившееся положение. Первое, что пришло на ум, - это проделки Кладжи, но он быстро понял, что полной уверенности в причастности астронавта к случившемуся у него нет. Следовало помнить, что как глава всей службы снабжения строительства корабля он по роду своей службы неоднократно задевал самолюбие многих опасных и бесстрашных людей.
      Это было одним из возможных объяснений событий.
      Напрашивалось и другое: враги человека ивды как-то используют его в одной из своих комплексных попыток задержать строительство корабля. В таком случае все значительно осложнялось. Ум у хозяев света был весьма извращенным, и они исходили из принципа, что любой простой план быстро раскроют.
      Меренсон мало-помалу стал дышать свободнее. Он был жив, руки не связаны, и главный для него сейчас вопрос стоял так: что произойдет, когда он откроет глаза?
      И он их открыл.
      Сквозь густую листву виднелось небо красноватого оттенка. Оно, казалось, исторгало пламя. Меренсон внезапно осознал, что весь исходит потом. Странное дело: поняв это, он немедленно начал чуть ли не задыхаться от жары. Под воздействием этого ощущения он сначала весь подобрался, но затем распрямился и медленно встал на ноги.
      Его действия словно послужили сигналом для поступления информации извне. Справа от него, из-за зарослей кустарника, донесся шум базы, внезапно пробудившейся к жизни.
      Меренсон только сейчас заметил, что он с головы до ног одет в легкий костюм-сеточку. Прозрачная ткань покрывала даже обувь. Это вызвало у него шоковое состояние, поскольку подобная одежда являлась тем типом охотничьего снаряжения, которое использовалось на примитивных планетах, кишевших самыми разнообразными формами враждебной человеку жизни.
      Так что же это за планета и почему он на ней очутился? В нем снова начала крепнуть уверенность, что все это - фокусы Кладжи и что он находится на знаменитой Мире 92, где обитали лимфатические животные.
      Он пошел в сторону раздававшихся шумов.
      Меренсон отметил, что толща кустарника, мешавшего ему оглядеться, не превышала шести метров. Как только он его пересек, то убедился, что находится не где-то на обочине, а чуть ли не в самом центре базы. Потом он обнаружил, что красное небо в известной степени было всего лишь иллюзией, поскольку составляло часть возведенного вокруг базы электронного экрана. Этот красноватый оттенок был не чем иным, как реакцией энергетического барьера на необычное солнце Миры, щедро заливавшее его своими лучами.
      Теперь Меренсону дышалось легче. Вокруг него суетились люди... сотни людей... стояли и двигались машины. Он успокаивался. Даже целая группа самых хитроумных ивдов не сумела бы создать столь массовую иллюзию. К тому же высочайшее искусство манипулировать светом было присуще каждому ивду индивидуально, а не являлось коллективным творчеством.
      Люди прокладывали просеку в густом массиве леса. Все настолько мельтешило перед глазами, что было совершенно невозможно различить действия отдельного работника. За десять лет глаз Меренсона отвык от подобного зрелища, но он все же сумел сориентироваться в обстановке почти мгновенно. Слева от него сооружали пластиковые убежища. Справа готовились к этому. Ясно, что кабинет Кладжи должен был находиться где-то в уже возведенной части.
      С мрачным видом Меренсон направился к блоку домиков. Дважды по пути ему попадались рокочущие "землеройки", закапывавшие в почву ядохимикаты против насекомых. Он пробирался мимо них, соблюдая большую осторожность, так как на первых порах эти яды были столь же опасны для человека, как и для всех других живых существ. На вывороченных комьях нехотя шевелились, отсвечивая черным цветом, длинные черви. Это были знаменитые "красные клопы" Миры, которые парализовали свои жертвы электрическим разрядом. Виднелись и другие, ему неизвестные "штучки". Дойдя до строений, он прошел вдоль них, пока не натолкнулся на вывеску, гласившую: "ПРОРАБ АЙРИ КЛАДЖИ".
      Внутри помещения, сидя в кресле за конторкой, явно лентяйничал парень пятнадцати-шестнадцати лет. Он поднял на вошедшего вялые, но дерзкие глаза служащего, хозяин которого в отлучке. Затем демонстративно повернулся к нему спиной.
      Меренсон толкнул дверцу конторки и схватил парнишку за шиворот. Но тот, видимо, успел уловить его движение, поскольку ловко выскользнул из-под руки и рывком вскочил на ноги. Он обернулся с искаженным от ярости лицом.
      Меренсон, сдерживая замешательство и охватившее его бешенство, прорычал:
      - Где Кладжи?
      - Я выгоню вас за эту выходку с работы! - взвизгнул парень. - Мой отец...
      Меренсон оборвал его:
      - Послушайте, великий босс. Я Меренсон из Главного управления и не из тех, кого выставляют за дверь. Так что лучше отвечайте, да поживее! Как я понял, Кладжи - ваш отец?
      Парень весь напрягся, но затем утвердительно кивнул:
      - Где он?
      - В джунглях.
      - Как долго он будет отсутствовать?
      Тот заколебался:
      - Он наверняка придет к обеду... господин.
      - Ясно.
      Меренсон обдумывал полученную информацию. Его удивило, что Кладжи отсутствовал и тем самым оставил базу пусть временно, но под его началом. Это его вполне устраивало. Вырабатывая план предстоящих действий, он неожиданно натолкнулся на другую мысль.
      - Когда прибывает следующий корабль? - спросил он.
      - Через двадцать дней.
      Меренсон наклонил голову. Кажется, он начал понимать, в чем тут дело. Кладжи был в курсе того, что он собирался улететь в отпуск, и решил сорвать его. Он вознамерился заставить его вместо чудесного отдыха на Райской планете прозябать все это время на примитивной и полной опасностей Мире 92. Лишенный других возможностей заблокировать его распоряжение, Кладжи отомстил ему, навязав личный дискомфорт.
      Меренсон закусил губу. Он поинтересовался:
      - Как вас зовут?
      - Питер.
      - Вот что, Питер, - сурово произнес Меренсон. - У меня полно работы для вас. Займемся этим сейчас же!
      Какое-то время сыпался лишь град вопросов:
      - Где это, Питер, где то? Куда подевалась печать для документа?
      За час он издал пять распоряжений. Закрепил за собой домик модели "А". Сам себе разрешил разговоры с Землей по визирадио. Прикрепил себя к столовой, где питался Кладжи. Реквизировал два бластера и геликар вместе с пилотом для служебного пользования.
      Пока Питер относил четыре его указания в соответствующие службы, Меренсон написал статью в местную газету. Отослав её редактору и дождавшись возвращения Питера, он почувствовал себя несравненно лучше. Он сделал все, что мог, в создавшемся положении. Раз уж ему, по-видимому, суждено провести здесь ближайшие двадцать дней, то пусть люди думают, что он прибыл на базу с инспекционными целями. Собственно говоря, статья в газету была написана как раз на эту тему.
      Нахмурив брови, хотя и чувствуя частичное удовлетворение от содеянного, Меренсон направился в радиорубку. Никто не оспаривал его требования немедленно переговорить с Землей. Он присел в ожидании установления связи, что оказалось делом сложным и длительным.
      За пределами радиорубки люди и машины трудились над тем, чтобы хотя бы временно превратить сугубо враждебный человеку участок джунглей в сносную для него среду обитания. Меренсон, глядя на панель с приборами, обдумывал свои последующие шаги. Доказательств причастности Кладжи к случившемуся у него не было. То, что он вопреки своей воле оказался здесь, - не обязательно дело его рук. Ему надлежало во всем обстоятельно разобраться, пройти по многим застарелым и запутанным следам.
      - Земля на связи, - наконец-то сообщил ему оператор. - Кабина номер три.
      - Благодарю вас.
      Для начала он побеседовал со своим адвокатом. Изложив ситуацию, в которой оказался, он спросил:
      - Мне нужен ордер, разрешающий местному юристу допросить Кладжи с помощью детектора лжи с последующей полной амнезией астронавта. Это необходимо, чтобы защититься от его происков на все время пребывания на базе. Возможно ли это сделать?
      - Нет проблем, завтра же вы его получите, - заверил адвокат.
      Затем он добрался до Джерреда, возглавлявшего его службу безопасности. На лице детектива появилась улыбка, когда он увидел, с кем имеет дело.
      - Старина! - воскликнул он. - Куда вы подевались?