Альфред ВАН ВОГТ
      И ВЕЧНЫЙ БОЙ...
      1
      Модьун недоверчиво слушал. Оратор закончил свое сообщение, проливавшее свет на историю человечества, и попросил задавать вопросы.
      Было несколько совсем глупых вопросов, люди, казалось, не совсем понимали, что делать с информацией, которую им сообщили. Модьун лениво задал свой вопрос и встретил внимание.
      - Вы уверены, что не описываете старую мифологию? - спросил он.
      Ответ был осторожным:
      - Конечно, мы не можем быть уверены, но думаем, что нет.
      - Что касается наших древних прародителей, то картина, которую вы нарисовали, не внушает мне доверия, - настаивал Модьун.
      - Вначале так было и с нами, - был ответ. - Но ситуация и значительность полученных деталей гарантирует достоверность.
      - Тогда оказывается, что наши предки дрались, как звери, с показной жестокостью, и это наводит на мысль о том, что они были способны на настоящую физическую активность.
      - Это самое несомненное из того, что мы открыли.
      - И, как наши животные, они действительно ходили на собственных ногах и не нуждались в искусственной поддержке?
      - Совершенно верно, - согласился оратор.
      - Представляю, как вытянутся лица тех, кто ранее заблуждался относительно этого вопроса, - сказал Модьун с язвительной насмешкой.
      Слабые улыбки, выражающие согласие, появились на многих лицах.
      - Представляю себе, - продолжал Модьун, - как они зачинали и рожали собственных детей.
      - О да, - был ответ. - В процессе спаривания женщину оплодотворяли, и она рожала по истечении периода беременности.
      Все присутствующие вздрогнули, когда представили себе этот процесс.
      - Отвратительно, - пробормотала женщина.
      - Боюсь, что это начало, которое трудно принять, - сказал другой человек. - Следующее, что вы расскажете нам, будет утверждение, что они сами ели пищу.
      - Точно, - согласился докладчик. - Пища проходила по пищеварительному тракту. Происходило индивидуальное персональное пищеварение, а отходы выходили в резервуар для удобрений.
      Было еще несколько вопросов, но присутствующие охладели; докладчик Дода ощущал это через открытые усилители мысленного канала, посредством которых он был соединен с "аудиторией". Видя, что Модьун - один из еще соединенных, Дода обратился к нему с частной мыслью:
      - По некоторым причинам, я думаю, что вас эти открытия заинтересуют больше, чем других.
      Модьуну стало смешно.
      - У меня есть тело длиной два фута и голова диаметром четырнадцать дюймов. Что меня может интересовать в древних, с их восьмью футами мускулов и костей, которые могли самостоятельно поддерживать голову? Я понимаю: вы имеете в виду, что я поступлю как ученый - вырасту до этого размера.
      - В наших предках скорее было футов шесть.
      - Да, но вы сказали, что их головы были меньше.
      - Возможно, - в голосе Доды звучало отчаяние. - Если женщина собирается согласиться вырасти, то для вас это может быть интересный эксперимент.
      Модьун мгновенно стал язвительным и недоверчивым.
      - Этого никогда не будет. Наши женщины намного изящнее, - он насмешливо оборвал фразу.
      - Почему бы не провести эксперимент на вас?
      - Потому что я экспериментатор. Пройдет год, пока тело станет длиннее, потом, наверное, два года займет эксперимент, и еще год, чтобы снова стать человеком. Кто-то должен наблюдать...
      Потом Модьун продолжал с насмешкой:
      - Четыре года! Когда я хочу погубить чью-то репутацию, я руководствуюсь здравым смыслом. Позже я свяжусь с вами.
      - Не говорите "нет" прямо сейчас, - ответил Дода. - Помните, именно вы сказали: кто-то должен время от времени выходить за барьер и смотреть, что происходит там в мире снаружи.
      - Я пошутил, - резко ответил Модьун.
      - Тем не менее, это вы сказали. И вы так думаете.
      Это была правда.
      "Оказывается, что кто-нибудь, преследуя собственные цели, всегда слушает даже случайные мысли и дает им свою оценку..." - уныло подумал Модьун.
      Несомненно, Дода выбрал его для эксперимента, потому что Модьун сделал эти замечания, которые нельзя игнорировать. Внезапно Модьун задумчиво сказал:
      - Очевидно, тщательное изучение архивов и ранних обучающих устройств, от которых теперь отказались, подтвердит большую часть этих сведений. Такое исследование необходимо прежде, чем кто-то станет участвовать в эксперименте.
      Дода благоразумно промолчал.
      Модьун продолжал:
      - Часть этих сведений может быть интересной.
      Затем он позвал своих слуг-насекомых, и его унесли.
      Тремя днями позже Модьун лениво плавал в собственном, залитом солнцем бассейне. Он обычно приходил сюда поглощать солнечные лучи. Из них он извлекал энергию, превращавшую воздух, которым он дышал, и воду, которую он впитывал порами тела, в питательные вещества, поддерживающие в его теле идеальное здоровье почти целую вечность.
      Да, почти вечность. Он был из третьего поколения существ, выведенных в пробирке за барьером. Каждый из предыдущих двух поколений прожил около пятнадцати сотен лет.
      Он плавал в бассейне и с восхищением любовался своим изображением в зеркале, погруженном в воду. Какая благородная и красивая голова! Прекрасное конусообразное тело! Крошечные ручки и ножки были частично спрятаны за почти неразличимым снаряжением.
      Он уже видел намеки на изменения - он стал на несколько миллиметров длиннее. Мозгу, такому открытому для восприятия и такому чувствительному, как у него, такие маленькие изменения были ясно видны.
      Дода сказал, что при такой скорости роста могут возникнуть слабые боли, но с ними можно будет справиться с помощью помощника ученого насекомого Экета, который получил подробные инструкции о том, как впрыскивать лекарства, притупляющие чувства, в пищу, которую позже он будет вводить в тело через трубки.
      Дода, извиняясь, заметил, что так будет продолжаться до тех пор, пока Модьун не достигнет стадии, когда сможет есть твердую пищу.
      Модьун пожал плечами в ответ на такую заботу экспериментатора.
      Он согласился на эксперимент, когда узнал, что женщина Судлил согласилась вырасти и соединиться с любым мужчиной, который сделает то же самое... Эта информация вызвала легкий интерес у мужчин, потому что Судлил была очень женственной, и ей всегда были рады в любом бассейне. Но Дода поспешно нанес сокрушительный удар потенциальным конкурентам, объявив - с разрешения Модьуна - что выбор уже сделан.
      Судлил сказала, что она рада, раз ее партнером станет Модьун. Она догонит его по размерам через месяц.
      Прошло несколько лет, - и вот он здесь.
      Его принес сам Экет и посадил на зеленой лужайке, на небольшом расстоянии от шоссе, которого не было видно за насыпью, заросшей кустарником.
      Оттуда доносился шорох шин по мостовой. Этот шорох неожиданно взволновал Модьуна. Он должен был следить за собой, преодолевая сильное желание подпрыгивать от возбуждения... Совершенно неожиданная реакция тела. Он сознательно сдерживал дергающиеся мускулы, когда стоял, наблюдая, как Экет уходит назад к горам. Скоро ученое насекомое обогнуло выступ крутой скалы и скрылось из виду.
      Модьун вскочил на пологий склон, еще сдерживаясь и удивляясь тому, что происходит внутри него. Он добрался до вершины и, ускорив шаг, пошел по тропинке сквозь кусты. Неожиданно он вышел на обочину дороги.
      Давным-давно он приказал одному из своих носильщиков-насекомых принести его к этой дороге, и некоторое время следил за движением транспорта. Бесчисленные машины проносились мимо, как безумные. Почти в каждой машине находились пассажиры: множество животных всех видов. Его удивление росло просто от разнообразия живых существ. Он забыл, сколько на свете разных животных. Теперь, за тысячи лет большая часть их стала цивилизованной и живет в созданном человеком механическом мире.
      - Но куда они все торопятся? - обратился, наконец, Модьун к своему проводнику-насекомому, огромному богомолу, который был видоизменен и приспособлен для путешествий по горной стране. Тот не знал и мог дать лишь чисто практический ответ, типичный для насекомого ответ, который сам по себе вопрос:
      - Сэр, почему бы нам не остановить сотню машин и не спросить каждого пассажира, куда он едет?
      Тогда Модьун отказался. Ему это показалось ненужным. Но теперь он стоял, наблюдая, как ему казалось, за теми же самыми мчащимися автомобилями, и жалел, что тогда ему надоела эта авантюра и он даже не задал предлагаемый вопрос.
      Сейчас никакой скуки. Его полностью выросшее тело чувствовало тепло от напряжения тысячи мускулов. Куда бы он ни смотрел, все возбуждало его. Ему хотелось раскачиваться, кружиться на месте, двигать ртом и размахивать руками.
      Здесь так много движения. Бесчисленные автомобили... Он видел их, слышал их звук. А его двигательные центры оказались незащищенными.
      Он почти не мог контролировать постороннее влияние. Невыносимо... Модьун попробовал сдержаться. Сразу же трепет и подергивание мышц прекратились.
      Успокоившись, он отказался от свободного автомобиля, который подъехал к нему. А через несколько минут он сам посигналил машине, в которой сидело четверо животных и оставалось место еще для двоих.
      Когда автомобиль с визгом остановился, Модьуну пришлось пробежать немного вперед, чтобы забраться в него. Тяжело дыша, он плюхнулся на сиденье. Он был слегка поражен тем усилием, которое для этого потребовалось, и отметил реакцию тела. Усиленное сердцебиение. Внезапное расширение легких. Шумное дыхание... Так много внутренних химических изменений. Последив за ними несколько минут, он сдался.
      Интересно. Ново. Он подумал:
      "Те лекарства, которые Дода давал мне в последний период роста, подавляли меня, чтобы я жил спокойно. И, конечно, мирная обстановка, как в саду, вызывала только приятные ощущения."
      Вдруг он понял, что другие пассажиры автомобиля с любопытством смотрят на него. Мысли о прошлом отошли на задний план. Он тоже стал разглядывать их с легкой вежливой улыбкой.
      - Кто вы? - наконец, спросил мужчина, похожий на кота. - Я не видел раньше вашу породу.
      Говоривший имел отдаленное сходство с южно-американским ягуаром.
      Модьун собирался ответить, что он человек, и тут понял, насколько важно замечание говорившего. Человек, властелин планеты, был им неизвестен.
      "Это правда, - подумал он, - мы ведем замкнутое существование с нашими слугами и носильщиками-насекомыми, и нашими домашними животными. И мы сами не проявляли интереса к цивилизации животных и насекомых, которая существует за барьером".
      Но то, что этот внешний мир перестал понимать, кто он и его друзья это совершенно иное. Это, конечно, не было частью первоначальной программы... Осознание этого удержало Модьуна от естественного желания сказать о себе правду. Прежде чем он смог решить, что сказать, это сделал за него видоизмененный гиппопотам. Стройное существо длиной восемь футов с небольшой шеей, сидевшее на переднем сиденье, сказало, пожав плечами:
      - Он - обезьяна. Их много в Африке.
      Похожее на лиса существо, сидевшее на заднем сиденье рядом с Модьуном, слабо возразило:
      - Я видел много обезьян. Тут есть сходство, но это не обезьяна.
      - Обезьяны не похожи на вас и меня, - сказал человек-гиппопотам. Они разных пород и не похожи одна на другую.
      Его слова, казалось, убедили, потому что человек-лиса погладил подбородок, но больше ничего не сказал.
      "Хорошо, - спокойно подумал Модьун. - Обезьяна? Почему бы и нет?"
      Его за обезьяну приняли случайно на время. Недостаток знаний помешал людям-животным признать в нем человека. Странно. Здесь есть кое-что, что нужно выяснить. Причина может даже стать темой интересного доклада, когда он вернется за барьер.
      Итак, Модьун стал играть роль обезьяны и завел дружескую беседу с человеком-гиппопотамом, человеком-лисой, человеком-ягуаром и темным красивым существом, которое вскоре назвало себя медведем-гризли.
      Все люди-животные были семи-восьми футов высотой. Их тела изменились до получеловеческого вида. Каждый имел руки, сидел прямо и, конечно, мог ходить вертикально.
      На время скучной дороги поездка с ними в автомобиле представляла некоторый интерес. Модьун откинулся назад, глядя на сельскую местность за окном и чувствуя, как играет сила в его теле. Возбуждение? Он сразу прогнал эту мысль. Он еще анализировал реакции своего тела, предполагая, что в давние времена человеческие существа не могли понимать, что возбуждение на низком уровне именно такое - чисто физическое и химическое.
      Модьун снова вспомнил, что говорил богомол о том, что нужно спросить о причинах, заставляющих куда-то ехать сотни людей-животных. Поэтому теперь он спросил:
      - Куда вы едете?
      Он подавил желание добавить слова "так быстро". Но все автомобили действительно мчались, словно механические демоны, на скорости, превышающей первоначально запрограммированную. Очевидно, компьютеры, занимающиеся этим, изменили их скорость. Увеличили.
      "Кто это сделал?" - подумал Модьун.
      Все четверо его попутчиков - как они ему сказали - посещали тренировочную школу, где изучали работу большого космического корабля. А теперь они ехали в город Галли, где будут ждать запуска. Модьун понял, что они стали приятелями в лагере. Их отношения были задушевными, даже нежными, и, сначала проявив любопытство, они скоро забыли о Модьуне. Для него это было хорошо.
      Он был далек от повседневных дел планеты. Когда эти четверо обсуждали подробности тренировки и говорили о предстоящем путешествии в космос, Модьун отвлекся. Скоро он увидел, что их автомобиль въезжает в город. Зданий в городе стало больше. Они поднимались по холмам, и Модьун мельком увидел их за дальней речкой. Скоро город окружал его со всех сторон. Большие и маленькие здания сверкали на полуденном солнце.
      Как Модьун и ожидал, он почувствовал, что его тело снова испытывает возбуждение. Если бы Модьун не знал, что это касается только тела, он мог бы решить, что и его разум возбужден. Ему следовало остерегаться этого... Сильного стремления личности отождествить себя с ощущениями тела.
      "Город Галли, - подумал он. - Ну, вот я и здесь. Первое человеческое существо вышло за барьер за последние 3500 лет".
      Это было большое дело, и он должен был согласиться с этим.
      2
      - Куда вы хотите отправиться? - спросил один из людей-животных.
      Прошла минута, прежде чем Модьун понял, что человек-медведь обращается к нему. Он вышел из состояния задумчивости и сказал, что не знает.
      - Я здесь новичок, - начал многословно объяснять он. - Я только что приехал из Африки. Куда вы посоветуете мне отправиться?
      Они серьезно обсуждали эту проблему, игнорируя его. Наконец, человек-лиса заговорил, и в голосе его звучало удивление. Они никогда раньше об этом не думали.
      - Почему бы нам не взять его с собой?
      Так они и решили.
      - Мы можем показать ему все, - сказал человек-гиппопотам. - Будет забавно посмотреть, например, с каким типом женщин он сблизится.
      Модьун вспомнил Судлил:
      - Скоро сюда приедет моя женщина, - сказал он.
      - Это даже лучше, - ответил человек-ягуар. - Мы сможем понаблюдать, как обезьяны занимаются любовью.
      Наверное, у Модьуна было странное выражение лица. Его слегка удлиненные глаза наивно округлились.
      - Вы не будете против, не правда ли?
      Сам Модьун не видел причин возражать, но он интуитивно чувствовал, что Судлил может быть против. Как раз перед его отъездом они наблюдали спаривание животных. Конечно, Судлил в то время еще не полностью выросла и ее реакция отражала болезненно чувствительное состояние тела, но она довольно странно отнеслась ко всему этому.
      Улыбаясь воспоминаниям, Модьун спокойно объяснил, что самки обезьяны иногда возражают против наблюдателей.
      Четверо самцов уставились на него, сначала с удивлением, а потом почти с одинаковым презрением. Человек-ягуар сказал:
      - Вы хотите сказать нам, что вы, обезьяны, разрешаете вашим самкам говорить вам, что делать?
      Он посмотрел на своих компаньонов с ироническим выражением:
      - Я вижу, что мы должны научить этого приятеля, как быть мужчиной.
      Человек-ягуар был спокойным и высокомерным. Он протянул руку и похлопал Модьуна по плечу:
      - Не беспокойтесь, сэр. Держитесь за нас, и мы скоро приведем вас в нормальное состояние.
      В этот момент впервые четверка людей-животных представилась. Человека-ягуара звали Дуулдн, человека-медведя - Руузб, человека-лису Неррл, а человека-гиппопотама - Иггдооз. Назвав свои имена, люди-животные ждали, а Модьун заколебался. Он быстро вспоминал, что означают эти имена и откуда они произошли. При идентификации животных люди просто присваивали каждому определенное количество букв алфавита: пять букв для животных из Северной Америки, шесть - для Южной Америки, семь - для Африки и т.д. Компьютеры, которые были запрограммированы на то, чтобы давать имена каждому, получили инструкции не использовать для имени только одну букву. Поэтому не было животного по имени Аааа или Ббббб. Но за исключением этого - полная свобода. В этой лотерее имен его попутчикам еще повезло. Их имена, все без исключения, были произносимыми.
      В этот момент Модьун подумал, что люди выбирают себе имена по-другому. И его имя, Модьун, немедленно идентифицирует его как человеческое существо... для любого, кто понимает формулу.
      Но он колебался не долго. Он сразу увидел, что, изменив "ь" в имени Модьун на "и", он сможет сохранить произношение, а, если добавит "н", то сможет представить себя выходцем из Африки, имеющим имя из семи букв. По крайней мере он сможет делать это до тех пор, пока не представит комбинацию букв компьютеру.
      Его комбинация, в действительности, не имеет смысла. Кроме того, было бы нелепо представляться обезьяной слишком долго.
      Его измененное имя было принято без вопросов. Итак он был Модиунн... еще на несколько часов. Или минут.
      После этого Дуулдн, человек-ягуар, сообщил ему, что он и его компаньоны направляются в центр города. Дуулдн сказал:
      - Понимаете, здесь обычная система поселений. Думаю, что она одинакова во всем мире.
      - Да, - коротко ответил Модьун.
      Когда через несколько минут Модьун выбрался из автомобиля, он понял, что сердится. Понимает ли он, как управляются эти города! Он, принадлежащий к расе, которая создала автоматические города и автоматические села - короче, все на этой планете!
      Однако, когда автомобиль уехал и четверо людей-животных быстро пошли по широкой улице, потребовалось несколько мгновений, пока Модьун понял, что они направляются к движущемуся тротуару.
      "Ну, конечно", - подумал он потом, ругая себя.
      Всплыли старые воспоминания, и город показался более знакомым. Он вспомнил, что жилая зона разбита так, чтобы принимать приезжих в одном секторе. Тут есть места для семей и, наконец, роскошные апартаменты для людей.
      Путешествие по движущемуся тротуару закончилось через полтора квартала. Человек-ягуар показал на склон холма и сказал:
      - Здесь вся улица свободна. Давайте поселимся тут, а потом выйдем и пойдем поесть.
      Модьун последним преодолел четырехдорожечный переход от скоростного тротуара к среднескоростному, потом к медленному тротуару, а потом шагнул на улицу. Его спутники поднимались по склону, а он медленно и нерешительно следовал за ними. Должен ли он продолжать лгать? Это казалось слегка несерьезным. Тем не менее, вскоре он, как и другие, стоял перед рядом кнопок. Набрал свое обезьянье имя.
      И ждал, пока компьютер откроет дверь.
      Компьютер отказался впустить его.
      - Вы не идентифицированы правильно, - был ответ.
      Прошла вечность, Модьун ничего не делал, не реагировал, даже не обдумывал то, что сказала машина. Он был в смятении. Раньше он не знал этого чувства. Это было чувство, новое для него. Неосознанное чувство. И его мозг не понимал реакции тела.
      Странно, что его мысли пришли в такое смятение...
      Он начал приходить в себя. Сначала он просто наблюдал. Здесь перед ним за дверью квартиры находился механизм: кнопки, которые он нажимал, маленькая треугольная металлическая решетка под ними - откуда голос компьютера произнес невероятные слова.
      Модьун с одной стороны видел длинный ряд стерильных квартир, точно таких, как та, которую он выбрал в качестве своего дома. Ну, не совсем квартир. Они все были одноэтажные и располагались вдоль блока как терраса. Перед каждой квартирой было несколько ступенек, ведущих на маленькое крыльцо, и Модьун предполагал - хотя и не мог ясно видеть, что было у других дверей, - на каждом крыльце были кнопки с буквами и система динамиков за решеткой.
      В известном смысле, однообразный мир. Но как же иначе обеспечить жильем миллионы? Действительно, его предки занимали такую же терпимую позицию по отношению к людям-животным, как и он, они заботились не о красоте, а только о пользе.
      Но, так как чистота была полезной, они предусмотрели для каждого жилища и для города автоматические чистящие системы. Так что пластмассовые стены, и пластмассовые двери, и нержавеющие стальные решетки сияли - так было чисто. И ступеньки выглядели вымытыми и выскобленными. На тротуаре внизу не было ни пятнышка.
      Модьун еще рассеянно осматривал мир вокруг, когда вдруг понял, что же так подействовало на него.
      Отказ.
      Ему отказали! За всю жизнь в несколько сотен лет никто никогда так не поступал с ним. Это был удар для его мозга, перед которым никогда не существовало никаких преград, кроме философии о тщетности бытия - и, особенно, тщетности усилий. Действительно, ничего не стоит делать. Тело испытывает чувства, мозг - нет. Человеческая природа такова, что человек может отдавать себе отчет, когда его тело испытывает чувства. Уделом людей было выбирать, нужно ли игнорировать ощущения своего тела.
      И теперь он не мог сделать этого. Когда Модьун осознал удивительную правду - источник своей глубокой тревоги - он начал понимать, что его тело испытывает раздражение.
      Мысленное осознание физического чувства было как сигнал. Мозг Модьуна мгновенно вернулся к нормальному состоянию: отделился от тела. Модьун успокоился, но проявил любопытство. Он сказал:
      - В чем проблема? Мое имя имеет нужную длину и правильный код для обезьяны из Африки. Почему меня не принимают?
      - Личность с этим именем - Модиунн - в настоящее время находится в Африке, зарегистрировавшись как проживающая по определенному адресу.
      Раздражение усиливалось. Тело, казалось, все меньше поддавалось контролю. Прошла минута, и Модьун понял, что создавало такое беспокойство его телу. В прежние дни можно было запрограммировать компьютеры, чтобы они учитывали такие подробности, но это не было сделано. Ни одно человеческое существо никогда не занималось отдельным животным, не интересовалось, где оно находится или даже тем, что с ним случилось.
      Поэтому он теперь сказал угрожающим тоном:
      - С каких пор компьютеру есть дело до местонахождения отдельного животного?
      - Вы спрашиваете, имею ли я право отказаться впустить вас? - спросил компьютер.
      - Я спрашиваю, откуда вы знаете, где находится Модиунн? Я хочу знать, кто связал вас с компьютером в Южной Африке, - сказал Модьун с высоты своего положения человеческого существа.
      Компьютер ответил, что он связан со всеми компьютерами планеты уже 3453 года, 11 часов, 27 минут и 10 секунд. Пока он отвечал, Модьун подумал, что компьютеры никогда не программировали отвечать на такие вопросы, как задал он.
      Он раскрыл рот, чтобы продолжить колкие расспросы, и вдруг понял, что его тело испытывает болезненные ощущения, понял, что все это время нервничал. Модьун точно не знал, сколько времени люди находились за барьером, кроме того, он принадлежал к третьему поколению. Но с помощью информационных центров в мозгу он догадался, что компьютеры были перепрограммированы в течение нескольких лет после ухода людей.
      Кто мог это сделать?
      Модьун сделал еще одну попытку.
      - Вы отказываетесь открыть эту дверь для меня?
      - Это невозможно, - был ответ. - Я автомат, а вы не соответствуете требованиям, позволяющим войти.
      Заявление компьютера, к несчастью, напомнило Модьуну об ограничениях механического устройства. Проблема была не в машине, а в том, кто и как изменил принцип ее работы.
      "Посмотрим, смогу ли я убедить кого-нибудь переехать в большую квартиру и поселиться со мной", - решил он.
      Животные-люди, с которыми он познакомился, исчезли в своих маленьких домиках. Модьун вспомнил, что Руузб, человек-медведь, занял квартиру слева от него. Модьун пошел туда и постучал в дверь, игнорируя систему кнопок.
      Пауза. Звук шагов. Дверь открылась, и появился красавец-медведь. Он приветливо улыбнулся Модьуну.
      - Эй, - сказал он, - вы очень быстро управились. Входите. Я буду готов через минуту.
      Модьун вошел, боясь, что дверной компьютер не пустит его и сюда тоже. Но динамики за решеткой молчали; разговор между ним и Руузбом не привел механизм в действие. Очевидно, на него не влиял факт присутствия Модьуна, если дома хозяин.
      "Включается при нажатии кнопки", - подумал он с облегчением.
      Он собирался предложить человеку-медведю поселиться с ним вместе в двухкомнатной квартире для приезжих. Но теперь в этом не было необходимости. Модьун совсем не знал, когда и что он должен будет делать. Но было ясно, здесь что-то не так, как должно быть.
      Но он верил в то, что культура животных осталась прежней, без неожиданностей. Сердечное приглашение Руузба давало ему еще немного времени, чтобы обдумать положение дел.
      "Я попрошу его поселиться со мной вместе... немножко позже".
      3
      Через полчаса...
      Пятеро приятелей пошли в столовую двумя кварталами дальше. Оказавшись внутри столовой, Модьун замешкался, а остальные нетерпеливо схватили тарелки и стали в очередь. Модьун подумал: не откажется ли компьютер, раздающий пищу, обслужить его? Хочет ли он здесь и сейчас объявить, что он - человек?
      Но, подумав, он решил продолжать маскарад, потому что не хотел верить, что кто-то взял на себя труд изменить программы миллионов простых машин. И что более важно, тут не было внешних признаков того, что медленно (более тысячи лет) создававшаяся система свободного питания - где не задавали никаких вопросов - изменилась.
      Машины автоматически возделывали землю и собирали урожай. Для тех, кто прежде был плотоядным, различные типы белков создавались с помощью компьютера из съедобных зерен, фруктов, трав, кустарников и деревьев. Для тех, кто прежде был травоядным, подходящая пища создавалась по тому же общему принципу. Почти все зеленое, желтое или растущее в лесу шло на пользу разумным формам жизни. Почти ничего не выбрасывалось.
      Слишком сложно. Изменение означало бы вмешательство во всю цепь операций. Модьун вынул еду из контейнеров, которые автоматический компьютер позволил ему открыть. Он назвал свое настоящее имя, доверившись логике. Кроме того, как он вспомнил, обезьяны еще ели множество растений, которые людям не нравились.
      Когда на его тарелке оказалась пища, он пошел к тому столу, который раньше заняли его товарищи. До сих пор все шло хорошо. Пока его новые знакомые оживленно беседовали, Модьун сел и стал старательно жевать и глотать. Хотя он ел много раз к концу своего пребывания за барьером, весь процесс в целом оставался неприятным.
      Он помнил, что после неприятного для него процесса еды случится вещь гораздо худшая. Позже... он должен будет искать общественный туалет и в присутствии других существ в соседних кабинках избавляться от отходов организма.
      "Жизнь за границами барьера, - думал он, - именно такова, какой должна быть по моему мнению: скучные, утомительные, раздражающие переживания".
      Но его на время заманили в большое тело, и он должен был выполнять его требования.
      А взгляды у Модьуна остались прежние. Каждым существом тут управляют: его проблемы никогда не решаются до конца, существует непрестанная необходимость бороться с окружающей средой, и это повторяется каждое утро, заставляет существо непрерывно действовать.
      Какие мысли могут быть у такого существа? Никаких!
      Модьун без удовольствия пережевывал пищу и обдумывал свое положение, когда, услышав случайное слово, он понял, что четверо его друзей все еще обсуждают надоевшую ему тему предстоящего путешествия в космос.
      По-видимому кто-то убедил власти утвердить неправильную цель экспедиции. Его друзья считали, что должны противодействовать, убедить власть предержащих выбрать правильную звезду как цель для полета корабля.
      - ...Значение... необходимое действие... жизненные... решающие для мира...
      Слова с их скрытым смыслом условий, которые обязательно должны быть выполнены, проходили через воспринимающую систему Модьуна, но сначала он только регистрировал их. Наконец, до него дошло их значение и он сказал с легкой улыбкой:
      - А если вы не сможете отстоять свою точку зрения, что случится?
      Человек-ягуар удивленно посмотрел на него.
      - Кто-то другой выдвинет свой проект.
      - С какими результатами? - спросил Модьун.
      - Их идеи неверны, а наши верны.
      - Но что же все-таки случится? - настаивал Модьун.
      - Экспедиция отправится к группе желтых звезд, похожих на наше солнце. Шансов найти жизнь на планетах таких звезд, как наше солнце, меньше, чем на планетах голубых звезд. Это уже доказано.
      Модьун со своего уровня, где все такие вещи были одинаково бесполезными, снова улыбнулся наивному ответу.
      - А, предположим, что экспедиция не обнаружит жизни ни в системе желтой, ни в системе голубой звезды? - спросил он.
      - Это будет напрасное путешествие.
      Его безупречная логика не доходила до сознания. Человек сам прошел через эту промежуточную стадию; когда-то он верил, что успех заключается только в результате. Модьун сместил акцент своего вопроса.
      - Участники такого путешествия не будут испытывать неудобств?
      - О, нет. Корабли безупречны. Они похожи на большие города, плывущие в космосе.
      - Те, кто будут на корабле, смогут есть, спать, развлекаться, общаться с существами противоположного пола, будут иметь возможность тренироваться и обучаться?