- Рэнд, вы понимаете, что делаете?
      - А? - он поднял голову и взглянул на меня. Через очки его лицо казалось туманным светящимся пятном, но я все же сумел разглядеть на этом лице удивление.
      - Не заглядывайте дальше! Не пытайтесь узнать больше!
      - Вы опять за свое приятель? - беззвучно расхохотался Рэнд. - Да из этих бумаг я, может быть, за минуту выясню все сегодняшнее дело!
      - Но разве вы не понимаете, что это неважно! Все равно, что это такое. Это просто ещё одно крупное дело на Хребте и не может быть ничем большим. Таких дел были тысячи и будут миллионы. Это может быть новый город, шахты или что-нибудь еще, - вам все равно.
      Этот случай для вас проверка. Вы не можете половину своей души оставить на Хребте, а половину взять с собой. Я знаю людей вашего типа: вы из тех, кто выбирает все или ничего. Вы всегда будете мысленно возвращаться назад и этим разрушите свою жизнь и жизнь этой женщины. Но если вы сможете остановиться сейчас, в эту секунду, выйти отсюда и выбросить все это дело их головы...
      До этого момента Рэнд внимательно слушал меня, но сейчас он прямо взорвался.
      - Вы с ума сошли? Да я не смогу уснуть от одного любопытства, если не узнаю, что это такое, теперь, когда я в это втянут.
      Его голос зазвучал надменно.
      - А если я завтра сойду на Занде и останусь там на несколько недель что в этом такого? Я что, раб решения уйти на покой? Я всегда желал только одного - свободы действовать так, как мне нравится. Я...
      - Тсс! - предупредил я его. - Сюда кто-то идет.
      Рэнд поднялся на ноги не спеша - верный признак опытного невидимки. Главное - не делать быстрых движений и двигаться бесшумно! Мы отошли от трупа.
      Именно в такие моменты очки становятся бесценными. Обычно, когда два невидимых человека работают вместе, в критические моменты каждый из них становится серьезной и опасной помехой для движений другого.
      Дверь открылась, и в комнату вошли четыре человека. Последним был Тэнси с белой повязкой на носу.
      - Прайс был круглым дураком, - холодно сказал он. - Пытался убить такого мужика, как этот! Не мог придумать ничего лучше. Только из-за элдограммы от Гренвилла, где он ответил нам, что не посылал то первое сообщение, Прайс...
      Один из спутников Тэнси прервал его:
      - Сейчас главное - засунуть тело в этот костюм-невидимку и выбросить через мусорный люк Вскоре они вышли в пустые коридоры, неся свой невидимый груз.
      когда Тэнси и его люди ушли, Рэнд медленно и мрачно произнес:
      - Значит, тут замешан Гренвилл...
      На следующий день я стоял у главного входа корабля и наблюдал за тем, как краны сгружали багаж Рэнда на планетолет, поднявшийся с поверхности. Под нами кружилась планета Занд-2 - шар, окутанный туманом, через который смутно виднелись материки и моря, молодой, зеленый, роскошный мир.
      Рэнд подошел ко мне и пожал мне руку - гигант с лицом, в чертах которого были изящество и сила. Я не мог не заметить, как шла ему седина на висках.
      - Я послал Гэди элдограмму, что задержусь на две или три недели, сказал он.
      Увидев, какое выражение появилось на моем лице при этих словах, Рэнд рассмеялся.
      - Вы должны согласиться, что я не могу упустить этот случай.
      - Не смешите меня: вы даже не знаете, что это за дело, - ответил я.
      - Я узнаю, - сказал он с улыбкой, - Узнаю.
      Я знал, что так и будет.
      Вот последнее, что Рэнд мне сказал:
      - Спасибо за то, что одолжили мне костюм и очки. За это вы получите двадцать пять процентов он всего, что я заработаю.
      - Я передам своим агентам, чтобы они связались с вами, - был мой ответ.
      Я проводил взглядом большую фигуру, исчезающую в дверном проеме. Стальные двери с лязгом закрылись, отделив нас от друга.
      Как только корабль пришел в движение, я прошел в кабинет администратора. тот был удивлен, увидев меня.
      - Мистер Дельтон! А я думал, вы покинете нас на Занде.
      - Я изменил свои планы. Будьте добры, закажите мне все нужные билеты до Земли.
      Это произошло три года назад. Я пишу это, а моя жена заглядывает мне через плечо и говорит: "Ты мог бы по крайней мере объяснить, как все было".
      Все очень просто. Увидев, как Рэнд садится на корабль, я элдографировал своему агенту на Занде-2, чтобы тот послал Тэнси от имени Гренвилли элдограмму с описанием Рэнда и сообщением, что человек с этой внешностью - Артур Блорд, которому нужно помешать сойти с корабля.
      Рэнд отреагировал так, как я ожидал.
      Единственным отклонением от плана было то, что, увидев на экране его девушку, я изменил свои планы и велел своему агенту послать Тэнси элдограмму, что произошла ошибка и Рэнд - это Рэнд.
      У Тэнси возникли подозрения, и он связался с Гренвиллом. Тот ответил, что ничего не знает о предыдущих элдограммах. Тогда Прайс пробрался в мою каюту, чтобы убить меня. Я надел на его труп большой костюм-невидимку и на ручной тележке отвез мертвое тело в каюту 300. Оно так и лежало там, когда вошли мы с Рэндом.
      Вначале я решил помешать Рэнду уйти на покой потому, что хотел его руками отвоевать себе долю в найденных на Занде огромных месторождениях урановых руд. Мне уже надоели мелочи организаций горнодобывающих производств, и я занимаюсь ими сам, только тогда, когда не могу найти человека, который жить не может без этого и, кроме того, позволит мне каким-либо образом купить пакет акций его предприятия.
      Естественно, я использовал свое знание психологии космических колонистов. Теперь мне ясно, что если сила такого рода пущена в ход, её нельзя остановить.
      Я поднимаю голову от бумаги, смотрю на свою жену и спрашиваю:
      - Ну как, Гэди, это объяснение подойдет?
      - Да, только надо добавить, что славный малый мистер Рэнд продал нам этот дом.
      Гэнди настояла на том, чтобы назвать нашего первенца моим полным именем:Артур Кристофер Блорд Дельтон.
      Как видите, Рэнд убедил меня: в какой-то момент человек должен уйти на покой.
      Перевод И.Петровской ЗЕМЛЯ: НОВОЕ РОЖДЕНИЕ
      А.Э. ван-Вогт совместно с Э.Мейн Халл
      Белый лунный серп быстро скользил от облака к облаку, словно ещё один огромный трехмоторный самолет прокладывал себе путь на большой высоте над водами Северной Атлантики.
      Два раза, когда луна скрывалась за похожим на клок шерсти облаком, сходство с другим самолетом, у которого зажжены все огни, становилось таким сильным, что майор ВВС Клер, холодея от ужаса, инстинктивно протягивал руку к выключателю своей радиостанции и едва не предупреждал безмозглого дурака-соседа, что они на войне и не позже чем через полчаса войдут в опасную зону.
      - Рефлексы из-за блеска яркой луны... Черт бы побрал эти рефлексы! пробормотал он и повернулся к своему штурману, старшему лейтенанту ВВС Уилсону.
      В кабине был полумрак, но на одно мгновение лунные лучи, пробивавшиеся через её прозрачный колпак, стали такими слепящими, что Клеру показалось, будто тело штурмана светится, словно миллион сверкающих бликов горел на высокой и мощной фигуре Уилсона. Клер крепко зажмурился, помотал головой, чтобы прояснилось зрение, и сказал:
      - Никогда не видел такой яркой луны - поневоле вспомнишь старинные сказки о том, что лунные лучи могут приводить на землю призраков и обрисовывать что-то странное, чего на самом деле не существует...
      Летчик скосил глаза в сторону соседа - и его голос замер: Клер с изумление увидел, что рядом сидел не Уилсон, а один из пассажиров.
      - Как поживаете? - спокойным голосом спросил этот человек.
      Какой-то многозначительный намек в тоне этих слов вызвал у Клера приятные воспоминания: дом его семьи в низовьях реки Святого Лаврентия, рослая невозмутимая мать, отец со всегда спокойными глазами и младшая сестра, которая скоро должна выйти замуж.
      Клер выбросил эти образы из своего сознания, немного разраженный их появлением сейчас: эти воспоминания принадлежали только ему, и он не хотел делиться ими с какими-то случайным человеком, который взялся его расспрашивать. Кроме того, перед ним просто трус, который хочет, чтобы его успокоили, заверили, что полет безопасен.
      - Все идет прекрасно! - сказал Клер, а потом добавил официальным тоном, отчеканивая каждый слог:
      - Прошу прощения, сэр, но пассажирам не разрешается находиться в кабине. Я должен попросить вас...
      Тут командир во второй раз замолчал посреди фразы и изумленно вгляделся в своего соседа.
      Лицо этого человека было трудно рассмотреть: все его тело было словно обрызгано лунным светом и эти лунные блики сверкали на коже незнакомца ослепительным холодным огнем. Но, насколько Клер мог разглядеть через это удивительное сияние, черты этого лица были изящны и отражали странное сочетание силы и тонкости чувств. В серых глазах незнакомца, которые смотрели на Клера, были спокойное ожидание и затаенная улыбка. Удивительно интересное лицо, вот только...
      Вот только человека с таким лицом не было среди пассажиров.
      С замирающим сердцем Клер перебрал в уме всех пассажиров, вспоминая, как несколько часов назад проверял их, когда впускал в самолет. Двадцать четыре человека, состав обычный: несколько дипломатов, маленький отряд военных и группа государственных служащих, в которую входил один ученый.
      Клер хорошо помнил их всех, и этого человека среди них не было.
      В это время рядом с ним прозвучал спокойный голос незнакомца:
      - Я хотел бы доложить о своем присутствии у вас на борту.
      - Вы... что? - изумленно спросил Клер, и это изумление было ещё больше от того, что ум уже подвел его к самой границе истины.
      Незнакомец ничего не ответил, он только неподвижно сидел рядом с Клером и улыбался. Луна, которая на мгновение скрылась за облаком, снова вынырнула и поплыла на юго-восток по темно-синему небу.
      Ее свет разбивался на сверкающие блестки о стекло кабины, падал вниз искрящимся потоком, как будто состоял из бесчисленного множества драгоценных камней, и окутывал незнакомца сияющим ореолом, словно защищая его.
      Клер быстро заставил свой ум ввести эту ситуацию в жесткие рамки действительности. Его глаза сузились, лицо посуровело. И когда Клер наконец заговорил, он резко и отрывисто объявил:
      - Мне непонятно, почему вы решили спрятаться на этом корабле, и я не желаю знать никаких подробностей. Мой долг - держать вас в наручниках, пока мы не приземлимся в Англии.
      Резким движение руки Клер выхватил свой автоматический пистолет. В этот момент дверь кабины открылась, и на её пороге появилась крупная фигура Уилсона.
      - Билл, со мной случилось самое чудное происшествие за всю мою жизнь, - начал старший лейтенант. - Я сидел рядом с тобой, а через секунду вдруг оказалось, что я лежу в багажном отделении. Я, должно быть, ходил во сне и...ох!
      Штурман увидел пистолет в руке Клера, и его глаза сверкнули стальным блеском под лучами луны. Потом Уилсон впился взглядом в незнакомца.
      - Неприятности? - спросил он, и тоже схватился за пистолет. Ответил незнакомец - он покачал головой и сказал:
      - Сейчас нет, но примерно через полчаса будут. Немцы узнали о вашем грузе и готовят массированную атаку.
      Когда она начнется, я буду вам нужен, - мягким тоном закончил он.
      На миг Клер побледнел от потрясения.
      - Вы знаете о нашем грузе! - хрипло произнес он, а потом в смятении от того, что допустил возможность этого, рявкнул: - Старший лейтенант Уилсон! Отведите этого человека в багажное отделение, обыщите его и наденьте наручники. Если он пойдет туда спокойно, не вынимайте свой пистоет из кармана: нам незачем без крайней необходимости волновать пассажиров.
      - Я пойду спокойно, - сказал незнакомец.
      Следя за тем, как арестованный под конвоем штурмана выходит из освещенной луной кабины, Клер был почти разочарован покорностью незнакомца: дело казалось не завершенным и потому не принесло удовлетворения.
      Через десять минут первые далекие лучи рассвета окрасили длинную полосу темной воды на востоке, но лунный серп ещё оставался хозяином в небе. Клер сидел за приборной доской и беспокойно хмурился. Летчик отвлекался от своих мыслей лишь для того, чтобы изредка бросить взгляд на летящее рядом светило, которое уже столько часов заливало ночь и море своим сиянием.
      Наконец его лоб разгладился: изменить ничего было нельзя, оставалось лишь одно - продолжать путь. Клер повернулся к Уилсону, желая сказать ему что-то по этому поводу, но ему помешал заговорить голос штурмана, который сам окликнул его:
      - Билл!
      Клер с изумлением увидел, что его друг напряженно всматривается в зеркало, где отражается длинный неосвещенный пассажирский салон. Взгляд Клера мгновенно перенесся туда же и стал пробиваться сквозь полный покоя полумрак, но ничего не различал.
      Сияние луны вливалось в салон через дюжину окон, и её лучи касались сидевших там людей, словно мягкие пальцы. Некоторые из пассажиров спали, опустив головы так низко, что лиц не было видно. Остальные разговаривали между собой. На их лицах тоже лежали узоры света и тьмы, которые смещались, когда человек двигался, и создавали тысячу слегка отличающихся друг от друга по густоте теней. Это была мирная, успокаивающая и совершенно обычная картина. С губ Клера уже готов был сорваться недоуменный вопрос, когда Уилсон вдруг снова настойчиво заговорил:
      - Третье место от конца. Парень, который наклонился через проход и разговаривает с английским дипломатическим представителем лордом Лейдлоу это он.
      Клер и сам видел это. Очень медленно он поднялся на ноги. почти не чувствуя ненормальности происходящего.
      - Возьмите штурвал, господин штурман, а я пойду посмотрю, в чем дело.
      - Я буду следить за тобой! - сказал Уилсон.
      Когда Клер стоял в проеме двери, связывавшей кабину с пассажирским салоном, незнакомец поднял голову. Похоже, он сумел сделать то, что казалось невозможным: разглядел летчика, стоявшего в густой тени, куда не падал лунный свет. Удивительный пассажир улыбнулся его светлости лорду и встал со своего места.
      Пальцы Клера мгновенно стиснули пистолет, но тут же разжались: незнакомец повернулся к нему спиной. Странный чужак направился в заднюю часть салона и опустился в одно из стоявших там двух кресел.
      Усевшись, незнакомец снова поднял голову, взглянул, как показалось Клеру, прямо ему в глаза, и сделал летчику знак подойти и сесть на соседнее свободное место. Офицер нерешительно подошел. В этом было что-то очень странное, но ум Клера не мог полностью преодолеть психологический барьер и осознать эту странность.
      На мгновение плохо различимая в темноте фигура Клера поднялась над незнакомцем, потом летчик, хмурясь, опустился в кресло рядом с ним.
      - Как вы освободились из наручников? - резко спросил Клер.
      Немедленного ответа не было, и в тясячный раз за время этого долгого перелета Клер обратил внимание на то, как ярко блестела луна. Она быстро неслась к Юго-юго-западу высоко в небе и расписывала сияющими бликами бездонный темный морской простор. Вода, казалась, была так же близко, как ночной мрак, и гребни волн, похожие на теклянные горы, отсвечивали в тени яркими огнями, отражая лунный свет.
      Эти отражения притягивали взгляд Клера, поэтому летчику было нечеловечески трудно внимательно смотреть на незнакомца, пока тот говорил:
      - Я подумал: если бы я сказал вам, что наручники против меня бесполезны, вы бы не поверили. Поэтому пусть факты говорят сами за себя.
      Клер сделал нетерпеливый жест. Он по-настоящему зол на собеседника за то, что тот разговаривает о такой чепухе теперь, когда они находятся у самой границы опасной зоны.
      - Слушайте, вы! - рявкнул он. - Я имею право всадить в вас пулю, если сочту , что ваше присутствие на этом самолете угрожает его безопасности. Кто вы такой?
      - Позвольте мне понять вас, - заговорил незнакомец со странной тревогой в голосе. - Вы не видите ничего необычного в том, что я выскользнул из ваших наручников?
      - Совершенно ясно, что вы один из тех людей с очень маленькими ладонями, на которых наручники не держатся, - ответил Клер.
      - Понятно, - незнакомец помолчал, потом сказал: - Это будет ещё труднее, чем я предполагал. Я думал, то, что я выбрался из них, немного освободит ваш ум от его обычных шаблонов.
      - О чем вы говорите?
      - Боюсь, что вы не поймете, - со странной печалью ответил ему собеседник. - Если бы я мог убедить вас, я сказал бы вам, кто я такой, но ваш ум слишком порабощен миром, в котором вы живете. С помощью хитроумного приема, используя временной проектор, работающий на лунных лучах, я попал в этот мир, и теперь вы верите, что я существую. Но я боюсь, что мне придется спланировать свои действия на этой ограниченной основе. Я надеялся, что вы освободите всю мою огромную мощь, но...
      Он замолчал, потом закончил так:
      - Ваш друг, обыскав меня, не нашел при мне оружия, поэтому у вас нет причины запретить мне сидеть здесь до появления вражеских истребителей. Думаю, в этом случае я смогу спасти вас даже при той ужасной помехе, которой является ваш близорукий реализм.
      Клер слушал этот монолог, все более убеждаясь, что его собеседник сумасшедший. Теперь он мысленно выругался по поводу невероятного каприза злой судьбы, которая навязала ему такую ситуацию в этом самом ответственном из всех его полетов. Он сердито начал:
      - Я не знаю, что за чепуха у вас в голове, но скажу вам вот что: если в течение ближайших сорока минут нас атакует отряд "мессершмитов", наши пулеметы будут плохой защитой. В любом случае стрельбу из них будет вести старший лейтенант Уилсон, полковник Ингрэм и майор Грей. Если у вас есть какая-то нелепая идея, что вы...
      Он решительно оборвал эту фразу и закончил так:
      - Боюсь, у меня лишь один выход: снова надеть на вас наручники. Их размер регулируется, и на этот раз я позабочусь, чтобы они не соскользнули.
      Незнакомец серьезно кивнул и, не говоря ни слова, вернулся в багажное отделение под конвоем шагавшего сзади него Клера.
      Возвращаясь в переднюю часть самолета, Клер задержался около лорда Лейдлоу и сказал ему:
      - Эта информация только для вас, сэр: человек, с которым вы говорили минуту назад, пробрался к нам на борт тайком. Позвольте задать вам вопрос: что он вам сказал?
      У его светлости было пухлое лицо и проницательные сероватые глаза. Сейчас эти глаза понимающе смотрели на командира экипажа.
      - Он странный малый, - наконец сказал лорд. - Мне было нелегко смотреть на него из-за того, что луна все время светила ему в лицо. Боюсь, его слова были банальными, хотя они пробудили у меня некоторые милые воспоминания и, в общем, приятно затронули идеалистические стороны моей души. Он спросил, как поживаем я моя семья.
      Клер нахмурился и зашагал к своей кабине.
      Свет на востоке стал ярче, множество светло-серых теней прочертило темно-серую воду, и весь горизонт горел от яркий предрассветных лучей первых слабых предвестников сверкающего утра.
      Оледеневший ум Клера начал понемногу оттаивать: новые тревожные морщины на лбу летчика разгладились, и его взгляд постепенно наполнился напряженным ожиданием и надеждой.
      - Итак, мы договорились, - закончил он разговор, который шепотом вел с Уилсоном. - Я уже положил самолет на новый курс. Если кто-то тайно выяснил наш запланированный маршрут и хочет устроить нам засаду, ему придется поискать нас. Я - на этом он остановился, потому что дверь кабины открылась и в полумраке отброшенной дверью тени возникла наполовину лысая голова лорда Лейдлоу.
      - Послушайте, этот парень вернулся в пассажирский салон, - сказал его светлость. - Вы говорили, что надели ему наручники, поэтому я решил, что будет лучше сообщить вам об этом.
      Клер развернулся в своем кресле и выскочил из него.
      - Господи! У этого парня, ладони, должно быть, одной ширины с запястьями. Его специально выбрали для этого дела, и я сейчас выясню, что все это значит! - сердито воскликнул летчик.
      Пока Клер бежал по проходу, ярость придавала ему силы. Но когда он остановился перед незнакомцем и в полном замешательстве стал его разглядывать, гнев мгновенно исчез. Летчику смутно захотелось, чтобы луна зашла за облако и дала ему как следует рассмотреть этого наглеца, который лезет в чужие дела.
      Прежде, чем Клер сумел сформулировать свои сложные мысли, незнакомец сказал с поразительной твердостью в голосе:
      - Надеюсь, у вас достаточно воображения и вы убедились, что не можете держать меня под арестом. Уверяю вас, у нас мало времени.
      Клер сел в кресло рядом с ним и сказал самым рассудительным тоном, на какой был способен:
      - Послушайте, вы, кажется, не понимаете, насколько серьезны ваши поступки. А теперь скажите мне, как все-таки вы освободились от наручников. Через неестественно яркое сияние лунных бликов Клер увидел, что незнакомец спокойно и упорно смотрит на него. Наконец необычный пассажир медленно сказал:
      - Майор военно-воздушных сил Клер - видите, я знаю ваше имя - я нахожусь на борту этого самолета для того, чтобы спасти его от уничтожения, которое без моей помощи неминуемо. Я могу сделать это двумя способами. Первый способ: вы не будете знать, кто я, и позволите мне управлять одним из ваших пулеметов, когда появится враг. Этот вариант гораздо лучше другого, потому что не потребует слишком большой гибкости ума от вас и ваших пассажиров: вы просто будете по-прежнему автоматически воспрнимать меня как физический объект. Делайте все, что пожелаете, для своей защиты: держите меня под прицелом своих пистолетов - все что угодно, только в последний решающий момент не пытайтесь помешать мне воспользоваться пулеметом.
      - Слушайте, - устало ответил Клер, - вы уже разрушили мою карьеру одни тем, что проникли на борт. Мне придется давать объяснения, почему я не обнаружил вас до отлета. Представляю себе, что будет, если я добавлю, что поставил вас к одному из пулеметов вместо полковника Ингрэма.
      Летчик пристально смотрел на своего собеседника, совершенно уверенный, что убеждает психически ненормального человека.
      - Я объясняю вам это, чтобы вы поставили себя на мое место и поняли, что ваша просьба невыполнима. Вы почему-то считаете, что у нас на борту ценный груз. Вы ошибаетесь. Вы...
      Он хотел снова перейти к убеждению, но новая мысль заставила его замолчать и нахмуриться.
      - А, кстати, что, по-вашему, у нас на борту? - спросил быстро Клер.
      Собеседник спкойно ответил. Клер побледнел и на мгновение потерял дар речи, совершенно забыв о своей цели перед лицом нового ужасного факта: этот человек действительно знал правду. Потом, белый как мел, он медленно сказал:
      - Я признаю, что наш груз ценный, но лишь в узком смысле этого слова: он стоит немногим более ста тысяч долларов. Я не могу представить, чтобы командование немецких воздушных сил тратило время на попытку поймать в ловушку самолет, время взлета которого оно никак не может знать, особенно когда для немецких перехватчиков есть гораздо более реальное дело попытаться потопить корабли того каравана, над которым мы пролетели полчаса назад.
      Незнакомец смотрел на летчика с печальной и злой иронией.
      - Майор Клер, никогда не было более ценного груза, чем ваш. Его уничтожение изменило ход мировой истории.
      Его уничтожение?! - повторил как эхо Клер. Потом он взял себя в руки и снова заставил себя осознать происходящее с точки зрения реальности. Больше не было никаких сомнений: перед ним был буйный сумасшедший и... но тут этот человек снова заговорил:
      - Обыскивая меня, ваш друг не посчитал нужным забрать книгу, которая была у меня в правом кармане пиджака. Я с огромным трудом напечатал её в городе, который раньше был Нью-Йорком. Я хотел бы, чтобы вы взглянули на страниц 27 и прочли там часть описания этого полета, а также о том, что произошло, когда ваш самолет был сбит и погиб вместе со всеми, кто был на борту.
      Клер взял книгу и стал рассматривать её. В голове у него не было ни единой мысли. Ему казалось, что все происходит во сне, и ощущение нереальности ещё больше усиливалось от того, что ему приходилось держать книгу близко к глазам и под таким углом, чтобы не неё падал лунный свет.
      Летчик увидел, что текст на странице 27 был жирно подчеркнут. В первом отмеченном абзаце он прочел:
      "Трехмоторный транспортный самолет NA-7044, вылетевший из аэропорта Ньюфаунленда в 9.00 26 ноября 1942 был сбит в 4.12 следующего утра (время указано оба раза по Гринвичу, а год "от рождества Христова" - по тогдашней странной старинной системе летоисчисления). Первым пилотом был майор ВВС Эрнест Уильям Клер, очень практичный и добросовестный молодой офицер. В число пассажиров входили: Томас Эхерн, сотрудник Адмиралтейства, Джон Лерд Капплер, физик на службе у американского правительства, Лорд Лейдлоу, который возвращался в Англию, не сумев выполнить свое дипломатическое поручение..."
      Клер оторвал взгляд от страницы. Он словно обезумел. Его мысль сделала скачок назад - к фразе, которая оглушила его как удар.
      - О Господи! - выдохнул он. - Откуда вы узнали номер самолета? До конца вчерашнего вечера никто не знал, какая именно машина полетит!
      - Бедный глупый человек! - печально сказал незнакомец. - Вы по-прежнему мыслите только на уровне своей реальности. Если вы и дальше будете таким же слепым, надежды нет.
      Клер едва расслышал его слова: в это время он поднимал руку и всматривался в циферблат часов, которые были у него на запястье. Увидев время, он почувствовал прилив странной опьяняющей силы: было три минуты четвертого.
      В этот момент напряжения и духовного подъема Клер вдруг услышал гудение моторов и удивился этому. До сих пор летчик не замечал его: этот звук был настолько привычным,что едва задевал сознание Клера. Теперь это был жалобный вой, который терзал его нервы, пронзительный гул, наполнявший звоном весь его мозг.
      Через яростное рычание моторов Клер расслышал свой собственный голос:
      - Я не знаю, какую игру вы ведете, но то, как тщательно вы подготовились, само по себе доказывает, что речь идет о самых решительных мерах. Поэтому...
      Последнее слово он произнес с диким бешенством, одурманенный темнотой и своим жестким намерением: выстрелить так, чтобы не убить этого чужака, но обезвредить его.
      Клер решал, сделать это или нет, пока его не вывел из оцепенения голос незнакомца:
      - Все, что вы видели и слышали, - неужели оно ничего не значит для вас? Неужели ваш ум отбрасывает любую новую идею, которая пытается в него проникнуть? Почему добро на пути своего развития иногда дрожит от страха и колеблется на краю пропасти, когда зло, подхлестнутое освеженным воображением, огромными шагами несется к свое страшной победе?
      Теперь я вижу, что полный успех для меня невозможен. Но попытайтесь же, попытайтесь подняться над сковывающем вас чувством долга и позвольте мне управлять вашим пулеметом. Вы обещаете мне это?
      - Нет! - отрезал Клер со всей категоричностью человека, который невыносимо устал от разговоров на одну и ту же тему. Майор военно-воздушных сил Эрнест Уильям Клер, кавалер креста "За Летные Заслуги" продолжал:
      - Будьте добры в дальнейшем не пытаться разукрасить новыми подробностями свой фантастический рассказ, когда мы долетим до Англии, я прикажу арестовать вас как шпиона, и вам придется найти очень убедительные объяснения, если вы хотите, чтобы то, что вы уже сообщили, было принято во внимание, там посчитают, - и вам придется доказывать, что они не правы, что вы пробрались на борт с целью уничтожить этот самолет, и...
      Вдруг голос Клера замолк, и летчик с трудом проглотил комок в горле. Новая мысль захлестнула его как черная приливная волна и заставила с криком вскочить на ноги. Он выхватил пистолет и, пятясь, торопливо пошел по проходу между пассажирскими креслами, крепко сжимая в руке свое оружие.
      Краем глаза летчик увидел, что пассажиры подняли головы: он привлек их внимание.
      Тогда Клер звонко и четко произнес:
      - Господа, на борт этого самолета проник посторонний человек, и поскольку я не смог добиться от него связного объяснения, я вынужден предположить, что он мог пронести сюда бомбу. Он снова и снова повторяет, что наш самолет будет уничтожен через пятнадцать или двадцать минут, даже назвал точное время - двенадцать минут пятого - поэтому бомба может быть с часовым механизмом.
      Ищите эту бомбу! Всем встать с мест! У нас нет времени на деликатничание. Встаньте на колени, обыщите все углы, все ящички - и пусть кто-нибудь пройдет в хвостовую часть. Пользуйтесь фонарями, но светите только на пол. И быстрее за дело!
      Какой-то офицер спокойно сказал низким голосом:
      - Сэр, позвольте нам провести этот осмотр тщательно. На борту примерно одинаковое число военных и гражданских лиц. Пусть штатские осмотрят заднюю часть салона, а военные переднюю.
      Клер быстро добавил:
      Я предлагаю сначала беглый осмотр в течение одной минуты, потом подробный обыск. Этого достаточно, полковник Ингрэм?
      - Вполне! - ответил полковник.
      С сотворения мира не было ничего более странного, чем эти поиски, так чувствовал Клер, когда стоял в быстро мчащемся неосвещенном самолете и следил взглядом за силуэтами пассажиров, которые ползали по полу, заглядывали под кресла, рылись в чемоданах, осматривали сетки для вещей, и одновременно наблюдал за незнакомцем, который сидел неподвижно как статуя, подставив лицо лучам луны. Теперь она была сзади и дальше от самолета, чем раньше, так что её яркий сияющий свет вливался в окна косыми лучами.
      Чужак медленно сказал - без горечи, но с огромной печалью:
      - Вы устроили этот напрасный поиск, а вам нужно лишь заглянуть в собственные умы: причина вашего уничтожения там. Если этот самолет погибнет, с ним умрет свобода. В нашем времени нет никаких подсказок для вас, кроме этой. Я спрашиваю ещё раз: позволите-ли-вы-мне-управлять этим пулеметом?
      - Нет! - ответил Клер, и какое-то время они молча смотрели друг на друга в этом мчащемся в небе залитом лунным светом воздушном корабле.
      Белые лунные лучи вместе с длинными тенями, которые тянулись через темный салон, образовывали решетку из полос тусклого света и искажали наряженные лица людей, искавших бомбу. На короткое время загорались осторожные фонари, их лучи заглядывали в темные углы и резко вспыхивали на блестящих поверхностях предметов.