- Вроде в порядке, - наконец сказал он. - Но до сих пор мне не приходилось пропускать сюда никого моложе сорока. За какие заслуги вам такие привилегии?
      - Я допущен в это общество благодаря новой отрасли науки, - ответил Гросвенор с улыбкой.
      Охранник еще раз взглянул на удостоверение и, отдавая его Гросвенору, спросил:
      - Нексиализм? Что это такое?
      - Прикладная наука обо всем, - объяснил Гросвенор и переступил порог.
      Оглянувшись, он увидел, что охранник смотрит на него с глупым видом. Это было забавно, но он быстро забыл об этом. Он вошел в отсек управления и с изумлением огляделся вокруг. Пульт управления представлял собой солидную конструкцию. Он состоял из ряда больших полукруглых ярусов. Каждый из них имел двести футов в длину, и с одного яруса на другой вели узкие лесенки. Приборами можно было оперировать с нижнего яруса, или же, что было быстрее, с операторского кресла, укрепленного на управляемом кронштейне. Нижнюю часть огромного зала занимала аудитория примерно на сто удобных мест. Кресла были достаточно большие, чтобы в них помещались люди в скафандрах. Почти все начальники отделов уже собрались. Гросвенор тихо сел с краю. Минутой позже из находившегося рядом с отсеком управления капитанского кабинета пришли Мортон и капитан Лейт. Командир сел. Мортон сразу начал:
      - Мы знаем, что из всех машин наибольшую важность для этого чудовища представляет генератор. Ошалев от страха, он, видимо, сумел его запустить, прежде чем мы преодолели двери. Есть какие-либо замечания?
      - Я бы хотел все же знать, - спросил Пеннокс, - что он, собственно, такое сделал, что двери оказались неприступными?
      Тогда Гросвенор взял слово:
      - В металлургии известен процесс, позволяющий закалить металл на какое-то время в очень высокой степени. Но я никогда не слышал, чтобы это можно было сделать без специального оборудования, которого на этом корабле нет.
      Кент обернулся и посмотрел на него.
      - И что нам толку, - нетерпеливо спросил он, - от того, что мы узнаем, как он это сделал? Если мы не пробьемся через эти двери с помощью наших излучателей, нам конец. Он сможет делать с кораблем все, что ему будет угодно.
      Мортон тряхнул головой:
      - Мы должны что-то решать, именно для этого мы здесь собрались. - Он повысил голос. - Мистер Селенский!
      Пилот высунулся из операторского кресла. Гросвенор с удивлением смотрел на него. До этого момента он даже не заметил, что тот там сидит.
      - Слушаю вас, господин директор, - сказал Селенский.
      - Запустите все машины!
      Селенский ловко подъехал на своем кресле к главному контакту и осторожно опустил большой рубильник. Корабль дернулся, затрясся, и послышалось гудение, а потом пол задрожал. Корабль пришел в равновесие, машины начали работать, гудение перешло в неясный шум. Мортон сказал:
      - Пусть каждый из специалистов по очереди выскажет свои предложения, как победить зверя. Хотя теоретические возможности могут быть очень интересными, обращаю ваше внимание, что мы должны найти способ, который можно применить на практике.
      "Отсюда следует, - подумал Гросвенор, что из этого совещания исключается Эллиот Гросвенор, нексиалист. Так быть не должно. Мортон ведь хочет собрать и объединить сведения из разных областей знания, а нексиализм - наука, именно это ставящая своей целью. К сожалению, практические указания, которые может дать эксперт-нексиалист, Мортона не интересуют".
      Действительно, ему директор не дал слова. Через два часа он сказал:
      - Пожалуй, нужно сделать получасовой перерыв, чтобы поесть и отдохнуть. Приближается критический момент. Нам потребуются все наши ресурсы силы и энергии.
      Гросвенор пошел в свой отдел. Он не собирался ни есть, ни отдыхать. Ему было 26 лет, и он время от времени мог позволить себе отказаться от еды или даже провести ночь без сна. Ему казалось, что он получил полчаса на решение проблемы, что следует сделать с чудовищем, которое завладело кораблем. Сложность состояла в том, что результаты совещания его не устраивали. Большинство специалистов скорее занималось переливанием из пустого в порожнее. Другие слишком кратко обрисовывали свои замыслы, забывая, что слушатели далеко не всегда могут все понять.
      Гросвенор с беспокойством подумал, что он, молодой, двадцатишестилетний человек, здесь, вероятно, единственный, кто благодаря соответствующему образованию может обнаружить слабые места принятого плана. Первый раз с начала экспедиции, то есть за шесть месяцев, он ощутил, какие изменения произошли в нем после окончания института нексиализма. Он мог без преувеличения сказать, что все прочие системы обучения уже устарели. Тот факт, что он получил наиболее современное образование, он не считал личной заслугой. Не он ведь создавал эти методы. Но, как выпускник института, как молодой специалист, направленный на борт "Гончего Пса" с вполне определенной задачей, он не имел выбора: он просто должен был конкретным образом решать проблемы, после чего, используя все доступные средства, убеждать в своей правоте руководство. Сейчас ему требовалось больше информации. Он начал как можно быстрее собирать ее, последовательно обращаясь в различные отделы по телефону. В основном, он разговаривал с рядовыми сотрудниками. Каждый раз он представлялся как начальник отдела, и это приносило желаемый результат. Молодые ученые признавали его авторитет, и, как правило, хотя и не всегда, оказывали посильную помощь. Были, однако, и такие, которые говорили: "Я должен получить разрешение у начальства". Один начальник отдела - Смит разговаривал с ним сам, дав все необходимые сведения из области биологии. Другой вежливо попросил, чтобы Гросвенор позвонил ему уже после того, как зверь будет уничтожен. В самом конце Гросвенор позвонил в отдел химии и попросил Кента, предполагая, и даже надеясь, что его с Кентом не соединят. Он уже собирался сказать своему собеседнику: "Так, может, в таком случае вы ответите на мой вопрос", но, к удивлению, его сразу же соединили с начальником. Кент отозвался явно нетерпеливо, слушал его несколько секунд и наконец перебил:
      - Информацию от нас вы можете получить обычным официальным путем. Однако открытия, которые мы сделали на этой планете, в течение ближайших месяцев никому не будут доступны. Мы еще должны проверить наши данные.
      Гросвенор не уступал:
      - Мистер Кент, я прошу вас, мне нужны сведения, касающиеся количественного химического состава атмосферы на планете. Это может иметь большое значение в связи с планом, принятым на совещании. Все так сложно, что в нескольких словах не объяснить, но я уверяю вас...
      - Слушай, парень, - язвительно закончил Кент этот разговор, - времена студенческих дискуссий миновали. Ты, похоже, не понимаешь, что мы в смертельной опасности. Если что-то пойдет не так, как надо, тебе и мне, и всем остальным грозит нечто ужасное. Это уже будет не какая-то интеллектуальная гимнастика. А теперь прошу не морочить мне голову в течение ближайших десяти лет.
      Раздались короткие гудки. Гросвенор несколько секунд сидел неподвижно, весь горя от возмущения. Потом усмехнулся и, поскольку не получил информации из отдела химии, поговорил еще с парой сотрудников.
      Бланк вероятностного графика содержал в числе других места для обозначения количества вулканической пыли в атмосфере планеты, для описания отдельных растительных форм на основе предшествующих им семян, а также графу, касающуюся пищеварительной системы, которую должны иметь животные, чтобы питаться именно этими растениями, и выводы, сделанные методом экстраполяции: какие вероятнее всего были бы группы, строение и виды животных, которые питались бы животными, питающимися такими растениями.
      Гросвенор работал быстро и, поскольку он только ставил пометки в соответствующих местах на бланке, составление графика не заняло у него много времени. Дело было действительно сложным. Это трудно объяснить людям, не имеющим понятия о нексиализме. Но перед ним вырисовывалась довольно четкая картина. Вот, перед лицом опасности, возможности и решения, которыми нельзя пренебрегать. Так, по крайней мере, ему казалось.
      В графе "Общие рекомендации" он написал: "Независимо от избранного решения предлагаю на всякий случай застраховаться..."
      С четырьмя копиями этого графика он отправился сначала в отдел математики. Вопреки обычному положению, там стояли охранники - видимо, защита от зверя. К Мортону его пускать не хотели, тогда он сказал, что в таком случае хочет поговорить с секретарем. В конце концов пришел какой-то молодой человек, вежливо взглянул на график и заверил, что постарается передать это директору Мортону. Гросвенор угрюмо ответил:
      - Таким образом от меня отделывались уже неоднократно. Если директор Мортон не увидит моего графика, я попрошу назначить следственную комиссию. Странные вещи происходят с докладами, которые я передаю в приемную директора, и если на сей раз это повторится, я готов устроить скандал.
      Секретарь был старше Гросвенора лет на пять. Легко поклонившись, он с иронической улыбкой заявил:
      - Господин директор очень занят. Многие отделы ждут, чтобы с ним связаться. Некоторые давно имеют большие достижения и пользуются авторитетом, который, естественно, дает им преимущество перед более молодыми отраслями науки... - он поколебался, - не говоря уже о молодых ученых. - Он пожал плечами. - Но я спрошу директора, захочет ли он посмотреть этот график.
      - Попросите только, чтобы он прочитал рекомендации. На большее уже нет времени.
      - Хорошо, я передам, - ответил секретарь.
      Затем Гросвенор направился в кабинет капитана Лейта. Командир принял его и выслушал. Он внимательно просмотрел график, но в конце концов покачал головой.
      - У военных, - объяснил он официальным тоном, - несколько другой подход к этому вопросу. Мы охотно допускаем необходимый риск с определенной целью. По-вашему, было бы благоразумнее в последний момент этому созданию уйти. Так вот, я с этим не согласен. Это ведь разумное существо, предпринявшее враждебные действия против космической военной единицы. Мы должны реагировать без всякого снисхождения. Я верю, что этот зверь предпримет такую акцию, отдавая себе отчет в том, что его ждет, капитан усмехнулся, не разжимая губ. - А ждет его смерть.
      Гросвенору пришло в голову, что с тем же успехом это может кончиться и для людей, использующих обычные методы в борьбе с необычной опасностью. Он открыл рот, пытаясь протестовать, объяснить, что вовсе не предлагает освободить зверя. Но прежде чем он успел что-либо сказать, капитан Лейт встал:
      - Прошу извинить, но наш разговор закончен, - он обратился к офицеру: - Проводите мистера Гросвенора.
      - Я знаю, где здесь выход, - с горечью ответил Гросвенор. В коридоре он посмотрел на часы. До конца перерыва оставалось только пять минут.
      В подавленном настроении он направился в отсек управления. Большинство начальников было уже там. Минутой позже вошли директор Мортон с капитаном Лейтом. Началась вторая часть собрания.
      Мортон нервно заходил взад-вперед перед слушателями. Его обычно приглаженные волосы были теперь всклокочены. Мясистое лицо несколько побледнело, и это странно подчеркивало его выдающийся подбородок. Внезапно он перестал ходить и своим низким голосом энергично и резко сказал:
      - Мы должны быть уверены, что все наши планы полностью скоординированы, поэтому я прошу, чтобы каждый эксперт по очереди напомнил нам, какое участие он примет в этой операции. Пусть первым говорит мистер Пеннокс.
      Пеннокс встал. Он был небольшого роста, но выглядел солидно, что, может быть, было вызвано его самоуверенностью. У него также было специальное образование, но такого рода, что он мог бы обойтись без помощи нексиализма значительно легче, чем все другие специалисты. Оно хорошо знал технику и знал историю техники. Как было известно Гросвенору, он изучал развитие техники на ста планетах. Вероятно, не было никаких основных положений, из области практической инженерии, которых бы он не знал. Он мог бы тысячу часов говорить на эту тему и еще ее не исчерпать. Он заявил:
      - Мы включили вспомогательную систему, которая будет ритмически включать и останавливать все машины с частотой сто раз в секунду. Вследствие этого возникнут разнообразного рода вибрации. Есть, правда, возможность, что какая-то из машин, а может даже несколько, разрушится по той самой причине, по которой может развалиться мост, когда по нему в ногу проходят солдаты... вы наверняка слышали эту старую историю... но, по-моему, конкретной опасности, пожалуй, нет. Наша главная цель уничтожить защитную систему зверя и разрушить двери машинного отделения!
      - Следующий мистер Гурлей! - сказал Мортон.
      Гурлей вяло поднялся. Лицо его было сонным, как будто вся эта процедура ему уже наскучила. Гурлей занимал пост главного инженера связи и продолжал усиленно углублять свои знания в избранной области. Когда он наконец начал говорить, он медленно цедил слово за словом. Гросвенор заметил, что само это его спокойствие вызывает успокаивающее действие. На обеспокоенных лицах уже виднелась некоторая разрядка. Все сидели как-то свободнее.
      - Мы соответствующим образом подготовили электромагнитные экраны, говорил Гурлей, - которые действуют по принципу отражения. Как только мы проникнем в машинное отделение, мы используем их так, что большая часть того, что он будет излучать, будет отражаться непосредственно на него. Кроме того, у нас есть большие запасы электроэнергии, и мы можем просто подавать ее на экраны из переносных аккумуляторов. В конце концов, не может же он противостоять потоку энергии до бесконечности.
      - Мистер Селенский! - объявил Мортон.
      Прежде чем Гросвенор успел перевести взгляд с Мортона на Селенского, главный пилот встал, так быстро, будто предвидел, что именно сейчас наступит его очередь. Гросвенор с интересом присматривался к нему. Селенский был худ, у него было вытянутое лицо и живые голубые глаза. Он производил впечатление способного и знающего человека. Специального образования у него не было, но ему помогала его психическая уравновешенность, быстрая и необычная точность. Селенский заявил:
      - Насколько я понимаю, план основывается на том, чтобы не давать зверю ни мгновения передышки. Тогда, когда он уже будет думать, что больше не выдержит, когда он окажется в наибольшем смятении, я включу антигравитацию. Директор согласен с мнением Гэнли Лестера, что этот зверь ничего не знает о невесомости. Ведь получить ее можно только во время космического полета. Поэтому можно предположить, что зверь, впервые ощутив действие невесомости... вы все хорошо помните эти ощущения... не будет знать, что делать. - Селенский сел.
      - Следующий - мистер Корита! - сказал Мортон.
      - Я могу только добавить, - сказал археолог, - на основе моей теории, что этот зверь обладает всеми чертами преступника ранних времен цивилизации. Смит считает, что мы имеем дело с жителем, а не с потомком жителей вымершего города. Это должно означать, что продолжительность его жизни достаточно велика, отчасти благодаря тому, что он дышит как кислородом, так и хлором, и так же, вероятно, мог бы обходиться без того и другого. Но само это не имеет значения. Он уже пал так низко, что его понятия ограничиваются туманными воспоминаниями. Хотя он может управлять энергией, он потерял голову в лифте, едва попав на наш корабль. Возбужденный, когда мистер Кент проводил с ним свой эксперимент, он не сдержался и сам спровоцировал ситуацию, в которой вынужден был проявить свою особую неуязвимость от выстрелов из вибратора. И, наконец, несколько часов назад он совершил большую глупость - эти массовые убийства. Как видите, он проявил себя как примитивное, эгоистичное, хитрое существо с низким уровнем развитая. Он похож на древнего германского солдата, считающего себя кем-то лучше престарелого римского ученого, а ведь тот римлянин принадлежал к великой цивилизации, к которой германцы тех времен относились с почтением и беспокойством. Так что перед нами - примитив, и этот примитив внезапно оказался в космосе, полностью оторванный от своей естественной среды. Я говорю: ворвемся туда и победим его!
      Мортон встал. На его мясистом лице появилась кривая усмешка.
      - В соответствии с намеченным мною планом, - сказал он, - эта поднимающая дух речь мистера Кориты должна быть вступлением к нашей атаке. Однако во время перерыва я получил документ, составленный молодым человеком, который представляет на борту нашего корабля науку, практически мне неизвестную. Сам факт, что он вообще находится на борту "Гончего Пса", говорит о том, что я ценю мнение нексиалиста. Так вот, мистер Гросвенор, убежденный, что нашел решение мучающей нас проблемы, был не только у меня, но и у капитана Лейта. Капитан и я согласились дать ему несколько минут, чтобы он нам объяснил, как он хотел бы эту проблему решить, ну и чтобы он нам показал, как ориентируется в том, что происходит.
      Гросвенор, дрожа, встал и начал:
      - В институте нас учили, что все, даже наиболее общие отрасли знания скрывают в себе сложные связи с другими областями. В этом, естественно, нет ничего нового, но есть разница между обсуждением какой-то идеи и применением ее на практике. Мы, нексиалисты, разрабатываем методы, касающиеся практического приложения. Теперь попробую объяснить, как бы я решил нашу проблему. Во-первых, предложения, делавшиеся до сих пор, имеют довольно поверхностный характер. Они вполне удовлетворяют нас, пока мы их слушаем. Но это и все, потому что они не исчерпывают дела. Мы собрали уже достаточно данных, чтобы составить для себя в меру ясную картину происхождения этого существа. Примерно 180 лет назад холодоустойчивым растениям на его планете стало недоставать солнечного света на определенных длинах волн, так как в атмосфере внезапно появилось большое количество вулканической пыли. Результат: буквально в течение нескольких дней большинство растений погибло. Вчера один из наших разведывательных катеров летал в радиусе ста миль от вымершего города, и там обнаружено несколько живых существ, напоминающих земного оленя, но значительно более разумных. Эти существа были так осторожны, что поймать их не удалось. Пришлось их убить, и отдел мистера Смита произвел их частичный анализ. Их ткани имели точной такой же состав, как и человеческое тело. Никаких других животных на этой планете пока не обнаружено. Вывод: это мог быть по крайней мере один из источников пищи для нашего зверя. В желудках этих животных биологи нашли остатки растений в разных стадиях переваривания. Значит, имеем цикл: растения, травоядные, хищники. Вероятно, когда растения погибли, животные, питавшиеся ими, начали соответственно вымирать. И нашему зверю вдруг стало нечего есть. - Гросвенор быстро провел взглядом по лицам слушателей. За одним исключением, все сосредоточенно слушали. Этим исключением был Кент. Главный химик сидел с явным пренебрежением ко всему, что здесь говорилось. Гросвенор поспешно продолжал: - В нашей Галактике есть много примеров полной зависимости данной формы жизни от единственного вида питания. Но мы не встречали ни одного другого примера существа, наделенного разумом и удовлетворяющегося столь ограниченным меню. Неужели этим существам никогда не приходило в голову заниматься земледелием, чтобы иметь пищу для себя и, естественно, пищу для своей пищи? Признайтесь, это было бы невероятно. Так невероятно, что, если, говоря о нашем звере, мы не примем этого во внимание, все объяснения будут пустой болтовней. - Гросвенор снова замолчал, но только чтобы перевести дух. Он ни на кого не смотрел. Как же доказать им справедливость своего предположения? Каждому отделу потребовалось несколько недель, чтобы проверить данные в своей области. Ничего не поделаешь. Остается только окончательный вывод, то, чего он не осмелился сделать ни в комментарии к своему вероятностному графику, предложенному директору, ни в беседе с капитаном Лейтом. Он быстро закончил: - Факты не подлежат сомнению. Этот зверь - не один из строителей вымершего города и не их потомок. Он и ему подобные - это животные, на которых жители города проводили какие-то исследования. Что с ними стало? Можно только предполагать, но после вымирания естественной добычи стая изголодавшихся зверей могла одержать над ними победу... Впрочем, не будем поддаваться эмоциям. К чему нас все это приводит? - Гросвенор снова глубоко вздохнул и продолжал: - Если бы он был одним из создателей города, мы бы уже хорошо знали его возможности и знали бы, чему мы должны противостоять. Поскольку это не так, мы предполагаем, что имеем дело со зверем, не вполне осознающим свои возможности. Припертый к стене, он может открыть в себе способность, до сих пор не проявившуюся... способность, которая позволит ему одним ударом уничтожить всех людей и разрушить сам корабль. Мы должны дать ему возможность уйти. Как только он окажется за пределами корабля, он будет полностью в нашей власти. Я кончил. Спасибо, что вы меня выслушали.
      Мортон обвел взглядом аудиторию:
      - Ну, что вы об этом думаете?
      - Я никогда в жизни не слышал чего-либо подобного, - с иронией сказал Кент. - Предположения. Вероятности. Фантазии. Если это и есть нексиализм, он меня не заинтересует, пока кто-нибудь не представит мне эту науку лучшим образом.
      - Не понимаю, - угрюмо сказал Смит, - как мы можем принять такие объяснения без предварительного подробного исследования строения этого зверя.
      Начальник отдела физики фон Гроссен пожал плечами:
      - Сомневаюсь, покажет ли даже самое тщательное исследование, что это животное, на котором проводили эксперименты. Анализ мистера Гросвенора явно сомнителен.
      - Дальнейшее исследование города могло бы подтвердить доказательства мистера Гросвенора, - осторожно сказал Корита. - Это не столь уж противоречит теории, поскольку разум зверя, развитый экспериментальным путем, мог бы отражать позиции и убеждения тех, кто его обучал.
      - В механических мастерских около машинного отделения сейчас находится одна из наших спасательных ракет, - сказал Пеннокс. - Она частично разобрана и занимает единственный ракетный стапель, который там есть. Чтобы дать зверю возможность завладеть ракетой в надлежащем состоянии, потребовалось бы не меньше усилий, чем для генерального наступления, которое мы планируем. Конечно, если это наступление не удастся, можно подумать и о том, чтобы пожертвовать ракетой, хотя я все еще не представляю, как отправить ее с корабля. Там внизу нет ни одной шлюзовой камеры.
      - Что вы на это скажете? - обратился Мортон к Гросвенору.
      - Есть шлюз в конце коридора, прилегающего к машинному отделению, ответил Гросвенор. - Мы должны дать ему туда доступ. Капитан Лейт встал и сказал, подведя черту дискуссии:
      - Как я говорил мистеру Гросвенору, когда он был у меня, мы, военные, смотрим на эти проблемы смелее. Мы ожидаем человеческих потерь. Мистер Пеннокс высказал свое мнение. Если это наступление не удастся, мы будем принимать во внимание другие средства. Спасибо, мистер Гросвенор, за ваш анализ. А теперь за работу!
      Это был приказ. Все сразу же двинулись к выходу.
      6
      Керр тяжело трудился в ярко освещенной механической мастерской. Вернулись воспоминания о том, чему научили его создатели города, способность приспосабливаться к новым машинам и новым ситуациям. Он уже нашел спасательную ракету, стоявшую на стапеле. Она была частично разобрана. Керр напряженно чинил ее. Вопрос бегства становился все более остро. Ведь еще можно было вернуться на планету, к другим ему подобным. Когда он обучит этих диких зверей и поведет за собой, они сумеют за себя постоять. Именно вместе с ними он одержит победу. А ведь ему не хотелось покидать корабль. Он не считался с опасностью. Исследовав источники энергии в мастерской и обдумав все, что произошло, он посчитал, что двуногие существа недостаточно вооружены для борьбы с ним. Поэтому он работал в некотором смятении. Только когда он прервал работу, чтобы взглянуть на ракету, он понял, что произвел огромный ремонт. Оставалось только погрузить приборы и инструменты, которые он хотел забрать. И тогда - покинуть корабль или сражаться?
      Внезапно Керр услышал, что люди приближаются. Это его обеспокоило, потому что одновременно что-то изменилось и в звуке двигателей. Теперь звук был ритмичный, прерывистый, и это вызывало тревогу. Сосредоточившись, Керр уже почти приспособился к этому, когда вдруг еще что-то поразило его. За всеми толстыми дверями машинного отделения уже гудело пламя мощных излучателей. Противостоять этому странному ритму двигателей или бороться с излучателями? Керр сразу же понял, что и то и другое сразу для него слишком много.
      Бежать! Напрягая все мускулы своего мощного тела, он начал переносить грузы - приборы, машины, инструменты - и засовывать их где только можно в сорока футах пространства ракеты. Наконец он остановился. Он знал, что двери машинного отделения не выдержат. По полдюжины излучателей сосредоточили энергию в одной точке на каждой двери, медленно, дюйм за дюймом, неуклонно прожигая их. Керр поколебался, а потом вдруг перестал этому сопротивляться и с напряжением сосредоточился на внешней стене корабля, к которой был направлен острый нос ракеты. Он стоял, как в огне, все у него болело, он чувствовал, что уже почти достиг предела своих возможностей.
      Несмотря на все его усилия, стена не поддавалась. С таким металлом он еще не встречался. Керр услышал, как одна из дверей проваливается внутрь. Жар излучателей ворвался в машинное отделение. Керр слышал, как шипит и трещит металл. Все больше приближался этот грозный, страшный звук. В течение минуты люди прожгут тонкие двери, отделяющие мастерскую от машинного отделения. Но как раз в этот момент Керр почувствовал изменение в силе сопротивления. Вся стена внезапно потеряла свою твердость. Она выглядела так же, как и раньше, но сомнений не было. Еще несколько секунд он концентрировал энергию, потом решил, что больше не нужно. С победоносным рычанием Керр вскочил в ракету и захлопнул за собой люк. Он потянул лапой за рычаг. Ракета рванулась вперед, прямо на эту толстую внешнюю стену. И стена, едва нос ракеты коснулся ее, рассыпалась в облако пыли. Он ощутил легкий рывок, когда массы этой тяжелой металлической пыли несколько уменьшили скорость маленького кораблика. Но пыль осталась позади, и спасательная ракета Керра вылетела в космос.
      Шли секунды. Керр отметил, что удаляется от большого космического корабля под нужным углом. Он все еще видел в стене корабля огромную дыру с рваными краями и людей в скафандрах - черные силуэты на ярком фоне. Корабль вместе с ними становился все меньше. А потом люди исчезли, и Керр видел издали только блестящий шар с тысячами ярких точек.
      Теперь он быстро удалялся. Керр повернул на 90 градусов по шкале на приборной доске, после чего установил двигатель на максимальное ускорение. Благодаря этому через две минуты после старта он летел назад, туда, откуда столько часов назад стартовал корабль.
      Позади Керра шар огромного корабля все уменьшался, пока не слились вместе все его отдельные огоньки. Перед Керром, почти прямо, туманно светился маленький шарик - солнце его планеты. Вскоре вместе с другими он сможет построить межзвездный корабль и лететь на любую планету, туда, где есть жизнь. Он снова посмотрел на экран заднего обзора. Космический корабль виднелся светящейся точкой в безграничной черте космоса. Он еще раз мигнул и исчез. Керру показалось, что, прежде чем исчезнуть, корабль странно дернулся. Но ничего уже не было видно. У него мелькнула беспокойная мысль, что, может быть, люди погасили все огни и теперь тайно летят за ним. Он не будет в безопасности, пока не приземлится.
      Он снова посмотрел вперед и внезапно замер от изумления. Туманное солнце, к которому он стремился, вовсе не увеличивалось. Оно явно уменьшалось, пока не стало точкой в черной дали. И исчезло.
      Тревога охватила Керра. Несколько минут он напряженно смотрел вперед в космос с безумной надеждой, что этот единственный путеводный знак покажется снова. Но на смолисто-черном фоне блестели только неподвижные, очень далекие звезды.
      Но вот! Одна из этих точек увеличивается. Керр с напряжением смотрел, как точка растет, как превращается во все более яркий шарик, как искрится этот шарик. И вдруг из этого огромного шара блеснули многочисленные огни, и уже было ясно, что это космический корабль - тот самый, который несколько минут назад остался, невидимый, где-то далеко позади.
      В этот момент что-то случилось с Керром. В мозгу у него что-то завертелось, так стремительно, что мысли внезапно разлетелись на миллионы обрывков. Глаза буквально выскакивали из глазниц. Как бешеный зверь, Керр начал метаться в своей тесной ракете. Он хватал дорогостоящие приборы и в бессильной ярости швырял их, бил лапами о стены. И в последнем проблеске сознания он понял, что не сможет противостоять неумолимому огню атомных деструкторов, который люди направляют на него с безопасного расстояния.
      Керр оскалил клыки и в последний раз вызывающе зарычал. А потом вдруг без сил лег на пол. Тихо пришла смерть после стольких часов единоборства.
      Капитан Лейт не рисковал. Только когда пламя окончательно погасло, он позволил приблизиться к остаткам ракеты. Там нашли только слитки расплавленного металла и то, что до этого было телом Керра.
      - Бедный зверь, - сказал Мортон. - Интересно, как он реагировал, когда вместо своего солнца ни с того ни с сего увидел перед собой нас. Он ничего не знал об антигравитации и даже не предполагал, что мы можем мгновенно остановиться в пространстве, хотя ему для этого потребовалось бы более трех часов. Он думал, что летит на свою планету, но на самом деле все больше от нее удалялся. Он наверняка не мог понять, что пролетел мимо нас, когда мы остановились, и потом достаточно только было сопровождать его издали и делать вид, что наш корабль - солнце его планеты, пока мы не приблизились достаточно, чтобы его уничтожить. Он, наверное, почувствовал, что весь космос вывернулся наизнанку.
      Гросвенор, слушая эти слова, испытывал противоречивые чувства. История со зверем уже затирается, теряет свою отчетливость. Всех подробностей точно наверняка никто не вспомнит. Опасность, которая им грозила, кажется такой далекой.
      - Хватит уж сочувствовать, - услышал он слова Кента. - Перед нами стоит задача перебить всех зверей на этой несчастной планете.
      - Это должно быть легко, - тихо сказал Корита. - Они ведь примитивные создания. Надо только совершить посадку, а они сами к нам придут, ожидая, что им удастся нас перехитрить. - Он повернулся к Гросвенору. - Я все еще считаю, что будет именно так, хотя теория нашего юного друга оказалась справедливой. Что вы об этом думаете, мистер Гросвенор?