Аналогично обстоит дело с установкой в жилых помещениях подслушивающих устройств, негласного обыска и т.п. И сотрудники, и руководители спецслужб прекрасно знают, что многие их действия формально противозаконны, содержат признаки ряда уголовных преступлений, включая и тяжкие. Нужна серьезная мотивация, чтобы нормальные законопослушные люди с нормальным воспитанием, ценностями могли спокойно в процессе своей служебной деятельности нарушать законы своего собственного государства. Если профессиональные преступники, совершая самые жестокие и кровавые преступления, не утруждают себя никакими особыми мотивами, действуют на основе разнообразных комплексов своей социальной ущербности, мести социуму за лишения и утеснения, просто под воздействием страха быть самому убиту при неисполнении приказа главаря, то с сотрудниками спецслужб ситуация совершенно иная. До того момента, когда профессионал уже действует без особых раздумий, в силу уже многолетних рабочих привычек, молодые сотрудники спецслужб уже в силу произведенного отбора в среде наиболее образованных и воспитанных остро нуждаются в мотивации своей порой вынужденно противоправной деятельности. Если же у сотрудника не возникает необходимости в мотивации — произошла непростительная кадровая ошибка. И если в спецслужбе концентрируется множество людей, действующих нравственно немотивированно, значит это одно: произошла опасная трансформация государственной структуры в корпорацию, практически идентичную Коза Ностре, триадам. Такое возможно только в деградирующих социумах с государственными институтами, уже находящихся в состоянии глубокого упадка и разложения.

Нормальная же мотивация в нормальной спецслужбе есть всегда, она незатейлива, незамысловата, одна на все времена: служение Родине, Отечеству. В самом возвышенном смысле этих слов. Пока в душе сотрудника живет это неколебимое убеждение — он самый настоящий воин, ратник Отечества, охранитель судьбы своего народа. В этом состоянии духа все его осмысленные служебные действия освящены великим принципом: «Движимые достойными намерениями мы смеем все!». Пока в человеческой жизнедеятельности нет ничего достойнее истинного служения Отечеству, Родине. Без патетики, без риторики, обильное присутствие которых часто означает только отсутствие означаемых ими подлинных чувств.

Только из людей с устойчивой нравственной мотивацией могут состояться действительные герои невидимого фронта. Как, впрочем, и герои всех иных видимых фронтов человеческих противоборств, войн. Сколько бы не потешались над этим обстоятельством разнородные «граждане мира», но именно подлинные герои в критические моменты истории определяют судьбы народов, стран, пути движения подчас целых цивилизаций. Их действия всегда только нравственны.

Если указаниями руководителей спецслужбы, действующими в угоду корпоративного интереса правящего политического клана, сотрудники систематически осуществляют акции, где великая нравственная мотивация отсутствует, такая спецслужба как охранитель общества, его иммунный аппарат практически прекращает свое существование.

Однако и внутри нравственных границ приходится дополнительно руководствоваться уточняющими, корректирующими мотивациями, имеющими определенную иерархию:

Прежде всего, соображения личной безопасности. В столкновении в бою этот мотив работает инстинктивно.

Забота о сохранении собственного здоровья.

Надежда на какой-либо вид поощрения при успешно выполненном задании.

Могут появиться в определенных обстоятельствах конкурирующие мотивы получения каких-либо выгод, благ — спецслужбе в целом или ее подразделению.

У опытных, незаслуженно обойденных карьерным ростом более услужливыми и менее работоспособными коллегами могут присутствовать мотивы нежелания излишне усердствовать, чтобы своим горбом лишний раз не поднять на очередную ступеньку карьеры своих несимпатичных начальников.

У таких же опытных сотрудников, чьей карьерой и судьбой рассчитались за ошибки руководителей, могут присутствовать мотивы мести. Ситуации могут возникать драматические. Что многократно использовано в качестве сюжетов множества американских и французских фильмов, где все, естественно, преувеличено и высокохудожественно предельно драматизировано.

Особая категория со специфической мотивацией — сотрудники и руководители подразделений и спецслужб подлежащие скорому выходу в отставку по возрасту, по иным неизбежным поводам.

Здесь мотивация сохранения (желательно и улучшения) достигнутого социального статуса чрезвычайно важна и скрытно в сильнейшей степени определяет характер каждодневной деятельности всего предпенсионного периода.

Так, высшие руководители спецслужб присматривают себе места рядом с ведущими политиками, исподволь направляя свои усилия на обеспечение их максимального успеха. Те, кто рангом пониже, аналогично взаимодействуют с серьезными корпорациями, банками. У прочих могут быть приготовлены и самые неожиданные и нетрадиционные варианты: от «приватизации» чьих-либо фирм до альянса со старыми закадычными противниками или друзьями, которым потенциальный отставник издавна помогал, оказывал содействие.

Именно эта категория временами создает серьезнейшие внутренние проблемы спецслужбам, иногда это оборачивается и изрядными конфузами, подрывающими репутацию спецслужб. Что так же многократно использовано в качестве типичных сюжетных линий, в основном, в зарубежной киноиндустрии. В целом, практически для любой спецслужбы подобная ситуация как раз и содержит наибольшие опасности: при проигрыше политика, которому помогали руководители спецслужбы, не только заканчивается с треском их собственная карьера, но часто реформируется и вся структура со всеми вытекающими неблагоприятными последствиями для личного состава. Как правило, процесс сопровождается весьма негативными материалами в СМИ, от которых слетает вся романтическая позолота, годами навеянная многочисленными сериалами в духе «Агента 007».

Учитывая, однако, то обстоятельство, что службы обеспечения безопасности работают одновременно со всеми значимыми, ведущими политическими фигурами страны, победа или поражение любого из них ведет лишь к пусть ощутимо болезненной для ряда высших руководителей спецслужб смене руководства, принципиального значения для структуры не имеет. Последующие обновления руководства на многих уровнях структуры часто идет на пользу делу: любые, сколь угодно опытные и ушлые руководители с возрастом в работе предпочитают следовать выверенным стереотипам, избегают рисков, придерживают на руководящих должностях старые, проверенные кадры, действующие на своих уровнях точно по такой же тактике.

В таком положении спецслужба устойчива, надежна, но слабо, с опозданиями адаптируется к меняющимся ситуациям в социуме и мировой политике. Правда, далеко не всегда решительные и стремительные действия новых молодых, честолюбивых руководителей оборачиваются успехами и пользой для дела и структуры. Случаются анекдотические ситуации, вроде той, что приключилась в КГБ СССР, когда ее возглавил комсомольский выдвиженец Бесчастный, настоятельно требовавший внедрения советской агентуры в компартию и другие «прогрессивные» организации и общественные движения США с целью скорейшего разрушения важнейших политических и государственных институтов главного геополитического противника. Но не только политики, нежданно-негаданно ставшие во главе спецслужбы, способны оконфузится: молодые, честолюбивые и весьма способные руководители, не выработавшие еще чувства ощущения инерции системы, способны задать ей такой темп перемен, такую стремительную атаку на застоявшиеся проблемы, что произойдет полная (пусть и временная) разбалансировка, рассогласованность составляющих структур, когда «тылы» безнадежно отстают от передовых наступающих частей. Можно и иными способами, приемами на множество ладов восстановить против себя ближайших соратников, многих других руководителей, погрузив организацию надолго в тягомотные противоборства и кадровые чистки. Пусть и отдаленно, без моря крови, но все-таки похожие на события популярного французского фильма «Высокий блондин в желтом ботинке».

Учитывая, что в деятельности сотрудников национальной безопасности могут в определенных ситуациях возникнуть мотивации к действиям, вредящим репутации и смыслу работы спецслужб, любая подобная структура имеет службу собственной безопасности, приглядывающую за сотрудниками, чье поведение начинает вызывать сомнение, либо на которых начали поступать «сигналы». Ничего необычного здесь нет: любая серьезная фирма, банк, корпорация ныне имеет обязательно свои службы безопасности, осуществляющие контроль разной степени интенсивности и полноты за своими сотрудниками. Кое-где создают даже структуры для присмотра и за сотрудниками собственной службы охраны: своего рода спецконтроль за спецнадзором. И небезосновательно: руководители многих таких служб безопасности владеют информацией о самых «деликатных» акциях своих руководителей, совершают немало противоправных действий по их указаниям. А посему — потенциально опасны и нуждаются в присмотре. Это понимают и сами держатели подобных секретов, что создает часто предпосылки даже для попыток разрешить опасную ситуацию радикально — организовать досрочные похороны ранее любимого начальника или ранее особо доверенного охранника.

В государственных службах безопасности такие ситуации практически маловероятны в силу хотя бы того обстоятельства, что, в отличие от частных служб охраны, действия сотрудников государственных служб документируются, большинство инициативных действий санкционируются руководителями на официальных рапортах подчиненных. В ряде случаев это не может служить гарантией против различных злоупотреблений служебным положением, но побуждает каждого сотрудника быть предельно осмотрительным в своих действиях, придумывать убедительные доводы, обоснования своим должностным поступкам с учетом грядущих возможных случаев, когда придется объясняться у руководителей или в службе собственной безопасности. Степень доверительности, открытости между сотрудниками спецслужб в силу понятных обстоятельств — минимальна: для профессионала и одно неосторожно оброненное слово — ключ к целой картине. И потом, никто не уверен, что коллега не сотрудничает с собственной службой безопасности, не выполняет доверительное поручение начальника. Потому и любые темы служебных разговоров — футбольные матчи, новинки кино, виды на урожай грибов и т.п.

Большинство оперативных работников спецслужб постоянно общаются с множеством людей уже в силу характера выполняемых функций. В ряде ситуаций каждый межличностный контакт должен быть убедительно мотивирован и при случае — подтверждена его необходимость: такая внутренняя постоянная психологическая установка формирует специфическое качество — состояние жизни под постоянным незримым внимательным взглядом. Это вовсе не сдвиг по фазе психики — своего рода защитная реакция, избавляющая от необходимости изнурительной мобилизации внимания на проблеме «чего бы не сделать лишнего!».

Для большинства сотрудников спецслужб люди — прежде всего объекты идентификации по множеству профессиональных параметров. Что с годами формирует восприятие окружающих, сходное с тем, что испытывает, к примеру, врач, адвокат, воспринимающие людей, прежде всего как потенциальных клиентов.

Садясь в автомобиль, оперативный работник со стажем автоматически прикинет, нет ли взрывных устройств под днищем, не установлены ли прослушивающиеся радиомикрофоны, заходя в вечерний подъезд, внутренне напряжется, отлично осознавая, что пересекает наиболее подходящую для «нападения» зону. Эти и многие иные подобные профессиональные особенности восприятия окружающей действительности в совокупности складываются в так называемую психологами «профессиональную деформацию личности». Но если человек не пытается настойчиво установить за собой «наружку» на прогулке с малолетним внуком, находясь уже на пенсии, беды от этого нет никакой и никому, кроме самого «деформированного». Хуже, если природная предрасположенность к интригам, усиленная и отшлифованная длительной профессиональной практикой, стала почти единственным смыслом собственного существования: социальный ареал обитания такого былого «бойца невидимого фронта», реализующего себя в качестве генератора всевозможных бытовых, производственных, иных общественных конфликтов, будет беспрерывно сотрясаться многообразными возникающими одномоментно по нескольким сюжетным линиям профессионально режиссируемыми скандалами, склоками, тяжбами на пустом месте. Без особых значимых целей, задач — во имя только самого процесса. В иных случаях ярко выраженные профессиональные деформации личности бывших сотрудников доставляют нешуточные проблемы для самих спецслужб. Утрированно, как обычно, но вполне правдоподобно похожие проблемные ситуации воплощены во многих американских фильмах, где «бывшие» повергают в ступор целые полицейские подразделения крупных городов. Серьезные спецслужбы никогда не выпускают из поля зрения своих «проблемных» сотрудников, вышедших на пенсию по возрасту или по состоянию здоровья.

Существуют и другие издержки человеческих качеств сотрудников, которое иногда специфически негативно проявляются в деятельности спецслужб, помноженные на опыт, профессиональные знания и специальную технику. Человеческие ресурсы в тех фрагментах социума, где идет традиционный отбор кандидатов для работы в структурах государственной безопасности, никогда не смогут обеспечить достойными во всех отношениях людьми все имеющиеся штатные должности в силу их постоянной критической нехватки с учетом того, что рекрутированием занимаются и многие другие ведомства для весьма интересных родов деятельности: наука, менеджмент, армия, правоохранительные структуры и т.п. К тому же в любом социуме действует отрицательный механизм отбора кадров в каждую значимую сферу жизнедеятельности блат, кумовство. Так, во все времена высокопоставленная политическая и чиновная публика вбивала на многие значимые должности спецслужб своих чад, которые в подавляющем большинстве случаев по своим нравственным и деловым качествам были всегда гораздо ниже ординара, свойственного состоянию не только ведомства, но и общества в целом на тот момент. Ну а уж этот ущербный люд, будучи разными там руководителями, в строгом соответствии с законом подобия («Рыбак рыбака…») подбирает в свое окружение худшее, из того, что имеется в кадровом составе своей службы. И пусть их число не слишком велико относительно численности всего личного состава, но именно на эту категорию и приходится большая часть известных и скрытых издержек работы любого ведомства, включая и спецслужбы. Людям сторонним, естественно, эта «деталь» неочевидна и все отклонения повисают на репутации спецслужбы в целом.

Естественно, полностью купировать этот процесс у спецслужбы возможности нет. От высшего руководства службы безопасности сильно зависит только степень, уровень запаршивленности кадров: настоящий профессионал будет стараться приток блатников свести к минимуму, а их дислокацию определить в местах, где ущерб будет наименьшим. Те же, кто поднялся в своей карьере благодаря услужению высшим политикам, и продолжает это делать во имя своего служебного долголетия, гарантированно приведут любую спецслужбу в состояние наивысшей раздробленности на кланы, обслуживающие не столько общенациональные, государственные интересы, сколько интересы приплачивающих им корпораций, политических элит. Такая трансформация, однажды состоявшись, кардинально изменяет всю шкалу ценностей, мотивации личного состава, вымывает у спецслужбы главнейшую функцию настройщика управленческого аппарата государства на общенациональные цели на долгие годы или десятилетия. А без этого, особенно в условиях слабой, неэффективной национальной политической элиты, разнообразные разбалансировки в обществе и государстве принимают тотальный характер. Хаос, деградационные процессы разрастаются до угрожающих всей нации размеров. Иммунодефицит государства и общества снижается до критического уровня. Судьба нации зависит уже не столько от способности государства противостоять угрозам, сколько от степени агрессивности и мобилизационной мощи самих угроз, степени конкуренции среди множества одномоментно существующих угроз. Нередко в истории схватка между двумя или несколькими сильными агрессорами из-за легкой и лакомой добычи приводила к крушению сильных в военном и прочем отношении империй. А «добыча» в это время не только выживала, но и крепла и восстанавливала силы до достаточного уровня. Но такое происходит только по воле Провидения и заслуги людей, элит и спецслужб в этом практически уже нет никакой.

Таким образом, качество кадрового наполнения — проблема далеко не только самих спецслужб. Качество же элементной базы любого социума, которая полностью, естественно, определяет и качество кадров любых ведомств, продукт всего процесса жизнедеятельности общества, где главными компонентами являются качество образования, воспитания, бытоустройства практически всех значимых слоев общества, а отнюдь не только элиты. В социумах, во главе которых хищная, ненасытная и ограниченная элита — общество, как правило, нищее, с сильной репрессивной властью и жестокими по методам работы правоохранителями и спецслужбами.

По-разному в реальной жизни работников служб безопасности и в яркой кинематографической судьбе «агентов 007» решаются проблемы баланса личного и общественного интересов. В отечественных фильмах послевоенной поры господствовал образ работника правоохранительных органов и спецслужб, готового в любой момент, не раздумывая, рисковать и даже жертвовать жизнью во имя исполнения служебного долга. Иная кинематографическая трактовка образа была свойственна только двурушникам и трусам — порицаемым и презираемым обществом. Безусловно, в то суровое время примеров героического служения, исполнения своего долга было множество: и на фронте и в тылу советским людям была свойственна высочайшая внутренняя духовная мобилизация, подкрепляемая жесточайшей дисциплинарной практикой за ненадлежащее поведение и поступки. Речь тогда действительно шла именно о выживании нации.

Американские, французские фильмы допускали мучительную борьбу мотивов в душах своих красавцев — киногероев, которая неизбежно заканчивалась победой интересов ведомства, власти, общества.

В общем-то, это мало противоречит реальной жизни личного состава спецслужб. С единственным уточнением: такого количества убитых полицейских и работников спецслужб, которое регулярно массово воспроизводится зарубежными кинематографами, в реальности, к счастью, и близко нет. Кто-то приблизительно подсчитал, что если бы реальные потери личного состава правоохранителей и спецслужб (и сопутствующие этому еще большие потери среди преступников и вражеских диверсантов) соответствовал кинематографическим, приток стремящихся попасть в эти структуры быстро бы иссяк напрочь. В реальности потери среди полицейских США (по крайней мере, в 90-е годы) был в 4 раза меньше, чем среди российских милиционеров, хотя численность «подопечного» населения там в 2 раза больше. Статистика несчастных случаев в любых секторах человеческой жизнедеятельности, включая такие рисковые, как ядерная энергетика, работа с опасными бактериями, пилотирование боевой авиатехники и многие другие опасные профессии, убедительно свидетельствует: всегда главные причина трагедий — низкий профессионализм, пренебрежение важнейшими правилами техники безопасности, никудышная организация рабочего процесса. Это полностью справедливо применительно к работе спецслужб: интенсивная стрельба и убитые бывают здесь только в результате просчетов или ненадлежащей подготовки акций. Иногда, правда, стрельба изначально планируется, но тогда делают это вспомогательные подразделения, специально для этого подготовленные. Вроде ныне действующего подразделения ФСБ «Альфа», участие которого обязательно, когда речь идет о ликвидации террористов, захвативших самолет, автобус, заложников в больницах, школах.

Разрабатывая планы проведения своих акций и готовясь к ним, специалисты спецслужб в состоянии точно прогнозировать риски и уже на стадии планирования предусмотреть меры, сводящие опасности к малым величинам. Что, естественно, совсем не исключает потери и жертвы. В ситуациях же противоборства спецслужб друг с другом существуют определенные негласные правила, снижающие потери личного состава: без особой нужды не рекомендуется палить друг в друга. Как об этом однажды публично заявил руководитель Центра связей с общественностью ФСБ РФ, когда грузинские СМИ обвинили российские спецслужбы в убийстве резидента ЦРУ в Грузии, работавшего в качестве их президента, происшедшее в 2001 году.

Уровень же явленных миру кинематографических «потерь» спецслужб неприемлем ни одной из них.

И последнее по теме главы: очень зрелищный кинематографический разведчик — одиночка, сокрушающий множество средних и мелких врагов, чтоб сразиться и победить в главном поединке с сильнейшим противником — антигероем, принципиально не соответствует реальности, где разнообразные акции спецслужб практически в любом варианте — только командные игры. И где важность роли каждого члена «коллектива» разняться незначительно. На том и стоят спецслужбы.

Не победив государства, не уничтожив политический правящий режим, спецслужбы победить невозможно, сколько бы эпизодов противоборств ими ни было проиграно: вместо убитых, арестованных сотрудников придут обязательно другие. Вместо не слишком толковых начальников найдутся те, кто посообразительнее. Только в этом смысле и можно принять живучесть «агента 007» и его «коллег» по кинематографу.