Люди — о спецслужбах

Общий принцип почти всех культур гласит: «О покойнике — либо хорошо, либо ничего». В странах с политическими режимами в лице единственной правящей партии, которая «ум, честь и совесть эпохи», о власти в ее любых ипостасях, включая спецслужбы, говорить нужно очень много только хорошего, говорить обязательно, без пауз и перерывов. Потому-то любые публикации, книги, кинофильмы живописали только подвиги ВЧК-КГБ СССР. Благо, что реальных прообразов для этого было невпроворот. Иное — было недопустимо ни при каких обстоятельствах. Хотя поводов было тоже вполне достаточно и весьма основательных: от использования возможностей психиатрии для нейтрализации критиков политического режима до актов прямого предательства. Подобная ситуация ныне в Китае. В США практически никогда свои спецслужбы не хаяли, но за отдельные поражения тамошние СМИ трепали вождей спецслужб без пощады. Что почти всегда означало их бесславную отставку. В нынешней России, особенно в начале 90-х годов, сразу после распада СССР, началась пора самых помойных публикаций, фильмов и т.п. о деятельности советских спецслужб. С 2000-х годов установилось некое равновесие: официальные и умеренные СМИ, как правило, воздерживаются от резкой критики спецслужб, но особенно и не хвалят. Оппозиционные СМИ — в зависимости от характера своей оппозиции — продолжают «лучшие традиции» интеллектуалов, критически настроенных к власти вообще: видят в спецслужбах, по преимуществу, корпорации, сходные по своим внутрикорпоративным интересам с ТНК, структурами организованной преступности, масонскими ложами и т.п.

Целесообразно проанализировать ряд наиболее «популярных» направлений критических оценок деятельности спецслужб не только для того, чтобы снять с их репутации несправедливые, незаслуженные обвинения, но и в некотором роде помочь будущим критикам избежать чрезмерной пристрастности, приверженности стереотипам негативного восприятия спецслужб только как бездумных наемников политических режимов, элит общества, используемых для обережения неправедной власти и собственности.

То, что спецслужбы от веку организуют и поощряют терроризм в странах оппонентах давно уже аксиома. Схема тоже проста и незатейлива: всегда имеющийся в изобилии местный человеческий материал из «униженных и оскорбленных» — в качестве непосредственных организаторов и исполнителей терактов. За «дружественными» спецслужбами — финансирование, обучение «специалистов — подрывников», обеспечение спецтехникой, оружием, боеприпасами, взрывчаткой, средствами связи. Естественно, процессы протекают с разной степенью интенсивности в различные исторические периоды, принимают специфические формы, реализуются различными способами и средствами. Которые меняются с развитием техносферы цивилизации, энергообеспечивающих технологий и т.п. И всегда неизбежно только с разрастанием масштабов разрушений и числа жертв.

В основе же предполагаемой организации терактов в собственной стране лежит простой закон человеческой психики, известный еще жрецам Древнего Египта, о том, что напуганная грозным, беспощадным, а лучше еще и скрытым врагом нация плотно льнет к своим правителям, ища в них опоры и защиты, как бы до этого люди их ни ненавидели. Для любых же держателей короны и «околотронных» элит мор от голода, чумы в собственной державе многократно предпочтительней народных восстаний во главе с Кромвелем, Робеспьером, Емельяном Пугачевым и иными подобными им. Не одна революция в Европе была погашена войнами, затевавшимися с целью нейтрализации сильнейшего социального напряжения, когда удавалось законами военного времени переместить в мясорубку окопов всех тех, кто был смертельно опасен режиму властвующих. Эта «привычка» элит использовать прием вышибания клина другим клином любой ценой, хорошо известная образованной части общества, всегда подогревает подозрения в готовности властвующих организовать какую-нибудь впечатляющую гнусность по отношению к собственному населению во имя сохранения собственного господства. Массовые карательные акции в отношении отдельных социальных групп реализуются, как правило, военными при участии полиции и под руководством спецслужб, хорошо знающих, кого и за что следует интернировать, подвергать иным репрессиям.

Так что абсолютное большинство совершаемых в мире терактов происходит при участии спецслужб — своих или чужих: делают это либо сотрудники спецслужб, либо, что гораздо чаще, люди, ими специально подготовленные. Нередко это делают по найму бывшие работники служб безопасности, разведок — по согласию или просьбе своих бывших коллег. Но иногда — наперекор и им. Своеобразным соучастием спецслужб в осуществлении терактов является невмешательство в процессы их финансирования и подготовки, о которых им доподлинно известно. Подобное — отнюдь не секрет для образованной публики. И на фоне такого представления о роли спецслужб будут выглядеть вполне правдоподобно, к примеру, версии, высказанные российской оппозиционной прессой о том, что организаторами вторжения чеченских боевиков в Дагестан в 2000 году были собственные спецслужбы России, замыслившие таким образом обеспечить победу на президентских выборах своему кандидату, позволив ему исполнить роль неколебимого и решительного защитника Отечества. Одновременно прозвучали обвинения в адрес ФСБ в серии публикаций «Новой газеты» в организации известных взрывов двух домов в Москве, где число жертв составило около двухсот человек. Авторами таких публикаций являлись и бывшие сотрудники ФСБ, что придавало версиям довольно убедительный тон. В расчет не принималось главное: без политического сговора и четкого указания руководителю спецслужбы от главы государства, с которым должны быть предельно доверительные отношения, ничего подобного невозможно сделать. А принять такое политическое решение в нынешней России, где все разбалансировано, неустойчиво, шатко, где все противоборствуют со всеми, где продолжительность большинства политических карьер — минуты и секунды, где сплошное недержание и торговля всевозможными государственными секретами и тайнами — гарантированное самоубийство в обозримом или ближайшем будущем. И во имя чего будут закладывать свою судьбу, обрекая себя на пожизненные страхи возможного разоблачения руководителей самой спецслужбы, которую подряжают на подобное? Тем более что обеспечить полную, гарантированную скрытность такой операции со значительным числом всевозможных участников с последующее сокрытие всех следов и исключить всякие возможности откровений и публичных покаяний с чьей-либо стороны, невозможно ни при каких обстоятельствах. Тем, кто имеет хотя бы некоторый опыт подобной работы, такое и в голову прийти не может никогда. Но в обществе абсолютное большинство людей понятия не имеют о практической стороне этого дела, потому-то им сравнительно легко допустить вероятность подобного сценария, особенно, если об этом оповещает всероссийское массовое газетное издание со ссылками на свидетельство некоторых бывших старших офицеров федеральной службы безопасности. Сам факт возможности многократных публикаций подобных измышлений — дополнительное свидетельство их нереалистичности: будь все иначе, любое количество журналистов и работников редакций были бы убиты, но публикаций не было бы.

Подобные обвинения против спецслужб США были выдвинуты в многочисленных комментариях и публикациях после терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Единственными трудно оспариваемыми свидетельствами подобного варианта этих событий здесь служит разве что виртуозное пилотирование тяжелых авиалайнеров, которого возможно достичь даже очень способным пилотам только за долгие годы постоянной непрерывной летной практики. Которой у предполагаемых арабов-захватчиков не было и в малой мере. Подобную же точность могла обеспечить спутниковая автоматическая компьютерная система автопилотирования, которая по свидетельствам ряда экспертов у спецслужб США все-таки есть. Да и внутренняя собранность, отмобилизованность и четкое следование всем внутренним гласным и негласным регламентам, исключающим практически акты прямого предательства, в спецслужбах США не в пример выше, чем у их нынешних российских коллег — страна на подъеме, смутой там и не пахнет. Что делает эти спецслужбы вполне пригодными к реализации акций подобного характера. Соображения морально характера здесь препятствием служить не могли: при впечатляющих грядущих политических выигрышах жертвы в несколько тысяч из числа обычных людей для спецслужб — не помеха. Так от веку действовали и действуют все службы безопасности мира во главе с политическими руководителями своих стран: очевидные грандиозные всевозможные грядущие выгоды всегда в политике и экономической практике правящих элит были несопоставимо выше любых нравственных законов, моральных запретов. Не осознавать этого любому публицисту, писателю, журналисту — оставаться в плену собственных иллюзий, пусть и весьма достойных, делающих таких авторов неадекватными действительности, а их произведения малопригодными для практического воплощения в жизнь. Наиболее наглядно принцип необходимости частичных жертв во имя спасения целого социального организма явлен в конструкциях современных подводных лодок: при пожаре или пробоине в отсеке последний автоматически намертво перекрывается, обрекая оставшихся там живых членов экипажа. Иначе погибнет вся боевая единица и весь ее экипаж. В обществах подобный принцип реализуется постоянно.

Ибо противоборства в современном мире во имя геополитического выживания государств, наций становятся все более бескомпромиссными и жестокими, вполне сопоставимы с боевыми действиями с участием субмарин, не только с многократно — на многие порядки — превосходящими возможными человеческими и иными потерями в случаях поражений. В том числе и из-за недостаточной решительности иных вельмож и сановников по причинам моральных сомнений или личной трусости. Конечно, если будет создана социальная технология глобального характера, способная одномоментно привести в глубоко нравственное состояние элиты всех значимых государств мира, то только тогда могут возникнуть реальные предпосылки иной — нравственной — логики социального поведения властвующих. Пока же нынешние господа положения будут придерживаться своего вечного и надежного пещерного принципа: «Целесообразность выше закона!», по которому следует всегда идти на меньшие жертвы (не пугаясь их большого числа), чтобы избежать больших или чтобы не утратить свое господствующее положение.

Общим же историческим местом является то, что любые традиционные элиты по степени беспощадности к своим соотечественникам никогда не только не уступали любым врагам страны, но и часто даже превосходили их. Это правило действует при любых сменах наполнения национальной элиты из любых социальных групп.

Творческую интеллигенцию, « демократическую общественность» всегда чрезвычайно беспокоило, вызывало бурные протесты «избыточное» присутствие в высших эшелонах политической власти бывших военных, руководителей спецслужб. Особенно болезненно это воспринимается в современной России, где по утверждениям оппозиционной прессы царит полное «засилье силовиков»: «Доля явных и скрытых силовиков в российской политической элите на середину 2004 года составляет около 77 процентов» («Новая газета», 30.08.2004г.).

По оценкам доктора социологических наук, руководителя Центра изучения элиты Института социологии Российской Академии наук Ольги Крыштановской, процесс развивался таким образом: "Силовики сегодня — это 22 федеральных ведомства. Основные из них — ФСБ, милиция, армия. Казалось бы, это совсем разные структуры. Более того, между ними существуют конфликты. В них работают разные люди… Конечно, перед армией, службами безопасности, МВД стоят разные задачи. Но для общества эти различия непринципиальны. Важнее то, что их объединяет. А объединяет их то, что они — опора государства, это та сила, которая защищает режим, которая блюдет сложившееся социальное неравенство… В советское время важную роль в регионах играли «тройки» — КГБ, МВД и прокуратура. Они составляли костяк, фундамент власти… Все они были элементами единой вертикали власти. На вершине этой пирамиды всегда были и сейчас находятся спецслужбы. Поэтому неудивительно, что к власти пришли главным образом они. Но они не сами осуществили захват власти, их позвала кремлевская бюрократия, изнемогшая от реформ. Сам политический класс призвал на царство «рюриков», чтобы они прекратили «революцию». Восстановили «порядок». («Операция „внедрение“ завершена!», «Новая газета», 30.08.2004г.).

Еще более категорична позиция бывшего члена Политбюро ЦК КПСС А. Яковлева: «Власть — это зараза, болезнь, но ее потеря воспринимается как трагедия. В особенности если речь идет о действительно огромной политической власти, которой обладал КГБ. Собственно, для этого Ленин и создал ЧК. Во многих случаях НКВД и КГБ имели гораздо более влияния на жизнь страны, чем партия… Создается новый кулак карательных служб. Честно говоря, я не считаю принципиально важным, в чьем ведении будут находиться пограничные войска. Но я убежден в том, что разведка, контрразведка и служба охраны должны быть независимы друг от друга. В противном случае появляется государство в государстве (в нашей истории это уже было), и как следствие возникает серьезная опасность для демократического развития и свободы людей» (Марк Дейч. «Кумир из „органов“, Московский комсомолец, 29.06.2004 г.»).

Подавать читающей публике «нашествие» в структуры власти и управления так называемых «силовиков» как знак социальной беды — в лучшем случае фатальное заблуждение, свидетельство великой мировоззренческой путаницы в собственных представлениях. В иных случаях — осознанная, целенаправленная, злонамеренная ложь. Есть для этого все основания: засилье «демократов» в российской власти 90-х годов за десятилетие уничтожило великую державу, развалило мощную экономику, науку. Самое же страшное — запустило настоящие выморочные процессы целого общества из-за возрождения самой хищной и ненасытной московской элиты, прочно связавшей свои интересы с США в ущерб России. Этих деталей российские демократы во главе со своими «вождями» по сию пору делают вид, что в упор не видят, а только размазывают на своих лукавых сытых физиономиях крокодиловы слезинки по поводу «удушения демократии» и «личных свобод». Появление в структурах российской власти многих «силовиков» как раз и явилось реакцией нормальной части общества на убийственный для российского общества «разгул демократии» разночинных хапуг и неумех в делах государственного управления. Сами «силовики» — не марсиане: воспитаны в нормальных семьях и школах, получили нормальное высшее профессионально образование, восприняли общие для всех основы российской культуры, на базе которых получили еще и дополнительное высшее специальное образование и подготовку как раз в сфере управления социальной деятельности общества и приличную практику в четко, хорошо организованных военных, правоохранительных государственных структурах. Никакой единой корпорации «силовики» не составляют, это действительно совершенно разные люди из различных институтов государства с различными функциями. Объединяет же их в главном (кроме того, что они люди единой культуры) то, что они более других выходцев из разных социальных структур обучены и обладают навыками управления, более других ответственны, и знают и грамотно выполняют свои должностные обязанности. Умеют принимать решения в экстремальных ситуациях и способны взять на себя ответственность за результаты своих решений. Чего нет и в помине у 9/10 прочих пришлых «демократов», устремившихся изо всех щелей за добычей во власть.

Если руководствоваться действительными интересами общества и людей, его составляющих, то считать нужно не число «силовиков», оказавшихся ныне в структурах власти, а число в ней тех, кто не запятнал себя махровым мздоимством, казнокрадством, кто не строил на наворованные десятки миллионов роскошных особняков на незаконно захваченных землях в природоохранных зонах, заповедниках, реликтовых лесах, кто не перевез свои семьи на постоянное жительство в Европу или Америку, кто воспитывает своих детей на русской культуре в русских школах, а не в зарубежных элитных университетах.

Простое присутствие сколь угодно большого числа «силовиков» в столичных структурах власти и управления само по себе — явление вполне нейтральное по отношению к любым социальным силам общества. Гораздо важнее другое: будут ли они последовательно ориентированы политической властью на пресечение и искоренение тотальной коррупции, казнокрадства — самого страшного наследия эпохи безмозглых и хищных «демократических реформ». От этого только и зависит ныне возрождение экономики и всей социальной жизни общества. Вот только если ничего этого не произойдет, а дело ограничится лишь перераспределением определенных массивов частной собственности в пользу новых владельцев — только тогда и возникнут у общества самые серьезные основания для вынесения любых нелицеприятных оценок в адрес «новых властвующих».

Предпосылки же для таких опасений у российского общества, похоже, появились и достаточно основательные: "Сейчас уже всем кажется, что силовики были основными игроками на рынке всегда. Однако, еще четыре года назад ситуация была принципиально иной: силовиков использовали большие и мелкие олигархи как подручное средство в борьбе за собственность.

Времена изменились, и дружина захотела не только воевать, но и княжити. И получилось… Хроника превращения силовиков из обслуги олигархов в биржевых игроков, использующих все возможности подведомственного им закона, обусловлена диалектикой взаимоотношений власти и крупного капитала" (Игорь Андреев, Алексей Полухин. «Курс силовых акций», «Новая газета», 16.02.2004г.).

Тема участия «силовиков» в незаконных акциях «отъема» чужих состояний звучит и в вопросах решения гражданско-правовых споров о переделе собственности: «Красные „орластые“ корочки стали универсальным — единственным — инструментом решения корпоративных конфликтов. Прикрываясь ими, силовики действуют напролом, нахрапом и напрямик. Они проходят, как смерч, задевая не только мишень, но и все, что встречается на пути» (Алексей Полухин. «Контрольный пакет силовых акций», «Новая газета», 02.08.2004г.).

Губительные последствия чрезмерного присутствия бывших сотрудников силовых ведомств и спецслужб некоторыми публицистами усматриваются и в других сферах государственной деятельности: «Во всех областях российской политической и экономической жизни, в том числе ив сфере внешней политики, все более по-хозяйски располагаются „неочекисты“, привнося свою идеологию, свои методы, свои кадры, свои активные мероприятия» (Андрей Пионтковский. «Неоконсерваторы и неочекисты», «Новая газета», 12.01.2004 г.).

Для полноты картины звучащих обвинений приведем «свидетельства» тотального участия спецслужб в «крышевании» всех потоков контрабанды: "Контрабанда как национальная идея. Она сдерживает рост цен и увеличивает доходы преступников, чиновников и силовиков… Поначалу засветились сотрудники ФСБ, затем дошло до военных транспортного аэродрома в Тверской губернии, президентской авиакомпании «Россия», Управления делами президента и большой прачечной по отмыванию денег, связанной с «Бэнк оф Нью-Йорк» (Роман Шлейнов. «Великий таможенный пост», «Новая газета», 10.06.2004г.).

Если судить даже по приведенным публикациям, то сотрудники ФСБ России ничем иным, кроме совершения всевозможных экономических правонарушений, больше не занимаются. Предположить такое могут только люди, не имеющие практически никакого (кроме киношного) представления о работе спецслужб и ее оперативных сотрудников.

Прежде чем присоединятся к плачущим навзрыд о злодействах спецслужб и великих потерях российской нации от этого, следует припомнить, каково состояние экономики России было до момента «силового нашествия», насколько законопослушны и продуктивно было все племя состоявшихся к этому моменту собственников страны, так уж белоснежны были их одежды и крылышки за плечами. И были ли там крылышки, или маячили кончики хвостов, а вместо нимбов — сросшиеся рога. Прежде всего, следует иметь в виду, что новая генерация российских собственников всего их спектра полноценными предпринимателями и финансистами не стала, прежде всего, потому, что к этому не стремилась. И совершенно не по причинам того, что этому активно мешали «кагэбэшники — фээсбэшники», а по совершенно иным основаниям: став в большинстве случаев владельцами предприятий, сырьевых добывающих компаний по причине принадлежности к советской номенклатуре и родственных связей с ней, обретя контрольные пакеты акций с помощью нехитрых мошенничеств с приватизационными чеками, иными ценными бумагами, эта публика и не собиралась нести тяжкое бремя собственника, а принялась перепродавать наиболее лакомые куски, доставшиеся от госсобственности СССР зарубежным дельцам, а полученные средства вывозить и прятать за рубежами. Иностранные владельцы российской собственности виде промышленных предприятий попросту их обанкротили и разорили, уничтожив, таким образом, своих опасных конкурентов на все грядущие времена. А заодно лишив работы и средств к существованию десятки миллионов россиян. Так что основной экономический крах экономики страны со всеми сокрушительными социальными последствиями состоялся задолго до 200-го года, которым обозначают нашествие во власть силовиков.

Что же касаемо так называемых силовых «наездов» на бизнесструктуры, которые, к сожалению, имеют место быть (естественно не таким числом, как это бытописуется), то наладили и отработали технологии такой практики ведения бизнеса именно поколение «новых русских» собственников, которые самолично активно привлекли в службы собственной безопасности множество отставных чинов МВД, прокуратуры, спецслужб и через них с помощью изрядных сумм начали практику подавления своих конкурентов. Не гнушаясь подчас и заказными убийствами, каждое из которых изначально было щедро оплачено именно самими «новыми русскими» первого поколения. Именно они своим «черным налом», отмеряемым килограммами «зеленых» разложили коррупцией всех правоохранителей, включая суды сверху донизу, до такой степени, что теперь власть не знает, как и подступится к своим охранителям законов, чтоб хоть в какой-то мере привнести их в чувство.

Когда шло обвальное, безумное преступное растаскивание по карманам небольшой группы властвующих, включая и демократов госсобственности, формально — юридически и морально принадлежавшей всему населению, прогрессивно мыслящая российская общественность приняла это как должное. Теперь же, когда обнаружилось, что мошеннически обретенная собственность к тому же и не работает на экономику, усугубляя катастрофическое развитие демографических, культурно-социальных процессов в обществе, и были предприняты редкие неуверенные попытки понудить правоохранителей разобраться с чрезмерно обнаглевшими «новыми собственникам», все сторонники либерально-демократических преобразований России во вселенский погост сразу увидели в этом заговор спецслужб, засилье силовиков в государственных структурах. Которые-де, мол, могут только отнимать все ныне у состоявшихся крупных и средних владельцев всевозможных состояний, растерзывая их в судах, в силовых захватах предприятий, отстреливая друг друга, тем самым совершая в глазах элиты имущих тяжелейший грех против главного мировоззренчески — религиозного принципа: «Собственность священна и неприкосновенна!». Уму только непостижимо, как могла уворованная, обретенная махинациями чужая — государственная — собственность вдруг стать не только неприкосновенной ни для кого, но и «священной», когда в ряде случаев не успела просохнуть кровь убитых при этом людей, закрывавших чем-то доступ к вожделенной «священности».

Но преступно добытая собственность даже по всем человеческим законам никогда не будет неприкосновенной — только на время. В случае же никудышней работы правоохранительных органов время обладания такой собственностью бывает очень коротким: такая собственность будет кататься по рукам как ртутные шарики по полу движущегося автомобиля. И никакое засилье силовиков к этому не имеет отношения. Хотя у бывших сотрудников спецслужб, правоохранительных органов и бывших военнослужащих, посвятивших судьбу укреплению мощи СССР и его экономики, неизмеримо больше моральных прав на долю общенародной собственности, чем у всего этого разнородного сброда, успевшего заглотить куски, которые не сумели даже переварить.

То, что бывшие «силовики» в современных условиях оказались благодаря своему опыту, знаниям, связям, профессиональным умениям и навыкам сильнее и оборотистей иных нуворишей, ничего не нарушает в новом порядке общественного устройства, где господствует еще один «священный» принцип: «Прав тот, кто стреляет первым!». И это предложили отнюдь не «силовики» и не сейчас — они только приняли это вековое условие и оказались намного более способными им воспользоваться.

Что же касаемо того, что бывшие правоохранители привнесли с собой на государственные должности «свою идеологию, свои кадры, свои методы, свои активные мероприятия», то так поступают все: каждый пользуется тем арсеналом средств, которые успел обрести опытом жизни и профессиональной деятельности. Тем более что еще одним основополагающим принципом обществ, основанным на частной собственности и частной инициативе, является девиз: «Бизнес — это война!».

Причем война настоящая — не понарошку, во всех ее мыслимых ипостасях. А с этим лучше всего справятся те, кто хорошо подготовлен к войнам и получил практические навыки их разнообразного ведения. Тем более что нынче никто не спрашивает, кто и как отвоевал свое жизненное поле.

Трудно, да и ненужно оправдывать чем-то совершение бывшими сотрудниками спецслужб экономических, должностных, иных правонарушений и преступлений. Чаще других звучат обвинения в том, что наемные убийцы — сплошь бывшие спецназовцы: «Киллер, говоришь? — Подполковник усмехнулся. — Ну и задания у вас… Ладно. — Он достал мобильник и набрал номер… Я предчувствовала, что профессионала в столице можно найти только с помощью спецслужб. Через 40 минут мы были у Николая Федоровича, по словам подполковника, „очень хороший человек, грамотный“. Но — не киллер. Всего лишь посредник» (Светлана Матвеева. «Заказ не принят», «Московский комсомолец», 04.08.2004).

Еще со времен последней мировой войны известно, каким грозным оружием на фронте является хороший снайпер: без особого оснащения, кроме снайперской винтовки, иные из них имели на своем счету по несколько сот убитых врагов.

И бороться со снайпером можно эффективно только с помощью снайперов же — даже артналет не гарантирует избавления от опасного истребителя личного состава подразделения на передовой.

Защитить главу государства на открытых церемониях в условиях современного города от выстрела профессионала более-менее удовлетворительно можно только с помощью десятков снайперов спецслужбы, которые в состоянии взять под «наблюдение» все участки возможного появления наемного убийцы. Охраняемых же персон в каждом государстве — тысячи. Потому-то спецслужбам приходится готовить (не считая специальных армейских подразделений) тысячи своих снайперов. Причем, даже в обозримом будущем их пока заменить некем и нечем — это жестокое веление законов обеспечения безопасности основных руководителей государства. Многие из профессиональных снайперов — не контрактники и через определенное время уходят из спецслужб (в том числе и армейские «специалисты»). Вне жесткого внутриведомственного служебного контроля они уже могут себе позволить наняться к тем, кому противостояли на государевой службе. Особенно те, у кого есть боевой опыт (ушли всякие нравственные переживания по поводу заповедей) и кто не намерен изнурительно учиться новым профессиям, хорошо владея уже освоенной. Да и «гонорары» за заказные убийства на порядки превышают любое жалование спецназовца. Так что «производство» снайперов во всем мире обещает быть стабильно массовым и в будущем, что гарантирует при любых усилиях «органов» весьма обширный рынок предложений услуг киллеров: не те, так другие (из-за «бугра», например) согласятся.

В этой проблеме слегка смущает только одно обстоятельство: очень активно обсуждается и осуждается только одна половина (и не главная) процесса — наемники. А о нанимателях убийц, их «моральном облике», их нравственной ответственности, их обязательном привлечении к уголовной ответственности, в первую очередь, вопиется в СМИ до смешного мало и очень тихо, почти шепотом. Не потому ли, что иные «заказчики», кроме киллеров, намного чаще «заказывают» и щедро оплачиваемые газетные статьи, теле-, радиопередачи? А то и вовсе являются совладельцами многих СМИ? А если вообще иметь в виду никогда не затихающие «горячие» войны внутри элит и между ними, то снайперы — киллеры — самый «гуманный» тип оружия: они не применяют гранатометы, не фаршируют машины жертв килограммами тротила, не носят на себе «пояса шахидов», начиненные шариками и болтами чтоб побольше убить и покалечить случайных прохожих.

Есть еще одна деталь: среди людей, не имеющих отношения к спецслужбам и даже не получивших надлежащей профессиональной подготовки, желающих за деньги кого-то застрелить или банально зарезать на порядки больше. Свидетельство из той же публикации: «Москвичка заказала мужа», «Осужден сотрудник милиции за наемное убийство» — это всего лишь два сообщения, выхваченные из ленты новостей. Если отследить их все, придешь к неизбежному выводу: процесс «заказа» в столице поставлен на поток. Уникальное средство решения проблем давно найдено. А нанять киллера, похоже, легче, чем вызвать сантехника".