- Рогнеда? - Таран наморщил лоб. - Где-то я это имя слышал...
      - Наверно, на уроках истории, - улыбнулась Ольга Петровна. - Кажется, так звали одну из жен князя Владимира Красное Солнышко. Впрочем, я могу и спутать.
      - Нет, - мотнул головой Юрка, - это не из. истории... Ее не Рогнеда Борисовна звали?
      - Да-да! Точно! - кивнула сведущая в истории Древней Руси врачиха. - Маму этой девочки звали Рогнеда Борисовна Нефедова.
      - Ну, тогда я эту девушку знаю, - не очень уверенно произнес Таран. По-моему, ее зовут Полина...
      ОТСЕБЯТИНА
      - Правильно! - воскликнула Ольга Петровна. - Я тоже вспомнила! Эту девочку зовут Полина. Выглядит довольно интеллигентно, судя по родителям, из вполне благополучной семьи. Но мне она почему-то не нравилась. Какая-то скользкая и очень хитрая. Может быть, я ошибалась, но мне не нравилась ее дружба с Геной. Аня намного симпатичнее.
      - Вы ее телефон знаете? - спросил Юрка. - Позвоните, может, у них старая дружба возобновилась? Вы Генке, если что, не передавайте, но вообще-то Аня на него немного сердится. Я краем уха слышал, типа "он меня забыл совсем, весь в учебу ушел"... А ведь они еще зимой, по-моему, жениться собирались.
      - Ну, это ерунда! - проворчала мамаша. - Во-первых, это при советской власти можно было создавать семьи, не получив высшего образования и не найдя высокооплачиваемой работы. У Ани все это уже есть, почему не должно быть у Гены? Я не хочу, чтоб мой сын был зависим от жены. В семьях, где муж зарабатывает меньше жены, всегда разлад, склоки и попреки. Я не против, чтоб они жили вместе не расписавшись. Грубо говоря, Гена мне в подоле не принесет. Ее родители должны сами определять, что можно дочери, а что нельзя. Возможно, у них в Прибалтике на эти вопросы смотрят еще проще. В конце концов, Аня на своих ногах, она зарабатывает больше, чем я и Генин папа, вместе взятые, хотя мы по нынешним временам - не самые бедные врачи в России...
      Таран терпеливо выслушал речугу Ольги Петровны, в которой переплелось достаточно много наболевших для нее вопросов и эмоций. Как видно, ей надо было выговориться. Вообще-то кое-какой запас времени у Юрки был, на часах значилось 15.12, и он мог бы потратить еще четверть часа, чтоб не перебивать Ольгу Петровну. Запросто успел бы до "Речного" доехать. Однако все же пора было и честь знать. Поэтому, едва Ольга Петровна остановилась, чтобы перевести дух, как он поспешил сказать:
      - Извините, пожалуйста, меня очень на работе дожидаются! И так, наверно, ругаться будут, что долго ездил... Большое вам спасибо за помощь!
      - Не за что, не за что... - произнесла Ольга Петровна, и тут снова зазвонил телефон.
      - Алло! Нет, вы знаете, Владимира Геннадиевича нет. У него сегодня вечером занятия со студентами, так что позвоните после десяти. Это мужа, разочарованно вздохнула Ольга Петровна. - А я-то думала. Гена...
      - Да вы не волнуйтесь, - сказал Таран, - все нормально будет, время не позднее, а Гена не пятилетний мальчик. Отыщется!
      В это время позвонили в дверь, и просиявшая Ольга Петровна побежала открывать, бросив на ходу Тарану:
      - Услышал Господь наши молитвы!
      Таран, который предполагал, что счастливая мамочка для начала отругает от души своего великовозрастного придурка, из скромности остался в Гениной комнате. Семейные сцены - дело интимное. Пусть уж поругаются минут пять, а потом Юрка тихо покинет помещение.
      В прихожей щелкнул замок, но тех теплых слов в адрес любимого сыночка, которые по идее должна была произнести Ольга Петровна, не прозвучало. Вместо них послышалось какое-то шипение и шорох, а потом какой-то тихий не то всхлип, не то вскрик. Таран еще не успел сообразить, что могло случиться, когда в прихожей раздались быстрые, но тяжелые шаги, а затем дверь тихо захлопнули. Таран понял: это явно не Гена! И затаил дыхание. Если это те, кому нужна дискета, то разговор с Юркой будет не самый теплый... Граждане скорее всего явились при "пушках", а он пустой, даже авторучки с иголками нет. Что делать? Выдать себя за Генкиного однокашника-студента? Все равно замочат. Этим свидетели не нужны. К тому же это могут быть те, с дачи, которые хоть немного да разглядели Юркину рожу. Эх, надо им было по паре иголок влепить!
      Таран быстро и почти бесшумно проскользнул в узкий треугольник, образованный стеной, книжным шкафом и распахнутой дверью, открывавшейся вовнутрь комнаты. Чтоб дверь не распахнулась слишком широко и не расколотила ручкой стекла книжного шкафа, к полу был прибит кубик-ограничитель. Конечно, надеяться на то, что тут удастся отсидеться, было смешно, но все же это лучше, чем сразу попасть на мушку. Может, кто-то из братков подставится и Юрке удастся сыграть на внезапность...
      Из прихожей донесся отрывистый низкий шепоток:
      - Оттащи бабу в кухню. На руки - браслетки, на морду - пластырь, понял? Смотри, чтоб не задохлась, нам еще поговорить с ней придется, может быть. Полька, в доме точно никого больше?
      - Да никого, никого...- Таран сразу узнал голос Полины. Отец на работе, ты сам звонил, Генка у вас, мать - вот она...
      - А мне, блин, чуется, что тут кто-то дышит... - прошипел тот же голос.
      - Глючит у тебя, Сидор! - приглушенно хихикнул еще один мужик. Сразу после этого зашуршало, не иначе, этот второй, выполняя приказ Сидора, оттащил в кухню Ольгу Сергеевну. Наверно, ее вырубили парализантом из баллончика. Но Полина-то какова стерва! Как Дашка, япона мать, не лучше! Навела на квартиру одноклассника! Ну, сука! Зря тебя Птицын отпустил...
      - Вперед иди, дорогу показывай! - приказал Сидор Полине.
      - Да что вы, сами не найдете? - вякнула Полина плаксивым голосом. - Что тут, лес, что ли? Вон та дверь... Там его комната...
      - Вот и иди туда, будешь искать эту хреновину. И все сама будешь трогать, понятно? Чтоб твои пальчики остались, а не наши. Давай, двигай, зассыха!
      - Сейчас, туфли только сниму, а то каблуки паркет поцарапают... Заметно будет...
      - Ладно, снимай, - хмыкнул Сидор.
      Таран понял: Полина из этой квартиры живая не уйдет. Эти отморозки только трупы оставят. И Ольгу Петровну тоже замочат, и его, Тарана, - в первую очередь. Эх, была бы хоть палка, что ли! Все чуть больше шансов, чем с голыми руками!
      И тут его взгляд случайно упал в угол, в узкую щель между книжным шкафом и стеной. Там стояла увесистая бейсбольная бита. То ли Гена играл в эту американскую игру, о которой Таран, как житель провинциальный, мало что знал, то ли он купил биту в качестве средства самообороны - сейчас это не имело значения.
      Пока Полина снимала туфли, Таран получил около минуты на то, чтоб дотянуться до биты и схватить ее. При этом, конечно, он произвел кое-какой легкий шум, и дверь, которую он задел спиной, слегка скрипнула. Полина остановилась, Сидор и его напарник в кухне тоже притихли. Таран опять перестал дышать.
      - Ветер, наверно, - пробормотала Полина, сама себя успокаивая. - Форточка в гостиной открыта...
      - Ну вот и топай! - угрожающе прошипел Сидор. Мягкие шажки Полины приблизились к открытой двери. Если б дверь была навешена на другой стороне проема, то она уже могла бы заметить через щель между дверью и полом грязно-белые кроссовки Тарана. Но, слава богу, угол, куда забился Таран со своей битой, со стороны прихожей не просматривался. Топ-топ-топ... Полина прошла через дверной проем мимо затаившего дыхания Юрки.
      - Никого здесь нет, - сказала она, облегченно вздохнув, и направилась к столу, где стоял компьютер. Следом за ней прошел и Сидор. Под ним половицы жалобно скрипнули - сто кило, не меньше, и рост под два метра. Сперва Таран хотел толкануть его дверью, но, увидев через щелку габариты противника, не рискнул. Удар дверью придется по левой руке, а "пушка" у Сидора в правой. И сшибить его с ног таким ударом навряд ли удастся. Только пошатнется, а потом лупанет прямо по двери в упор, и Тарану мало не покажется...
      - Ну, давай, шуруй, писюха дрюченая! - подбодрил Полину Сидор. Он, гад, стоял еще слишком близко от двери. Чуть-чуть вперед пройди, падла! Сантиметров двадцать...
      - Ой, да тут их столько! - жалобно промямлила Полина. - А я даже не знаю, как она выглядит, только номер помню. Их целый час перебирать надо!
      - Ничего, жить захочешь, переберешь! - прошипел Сидор. - Работай, сучонка, полчаса сроку, поняла?
      И он сделал тот шаг вперед, которого так ждал Юрка. То ли чтоб дать Полине затрещину "для бодрости", то ли просто чтоб припугнуть слегка. Это, однако, не изменило последствий.
      - Р-ря-а! - дико заорав. Таран со всего размаха саданул Сидора битой по коротко стриженной "под кубик" башке.
      Эффект получился даже крепче, чем ожидал Юрка, вкладывая в этот удар всю свою недюжинную силушку. На затылке у верзилы появилась вполне заметная вмятина, что означало пролом черепа и почти неизбежное кровоизлияние в мозг.
      Бряк! - пистолет выпал из руки, а затем - бубух! - стокилограммовая туша с грохотом рухнула на пол.
      - И-и-и! - истерически завизжала Полина, шарахнувшись в угол. Таран, отшвырнув биту, нырнул за пистолетом. Со стороны кухни, тяжко топоча, ринулся второй, но "пушка" уже была в руках у Тарана. А этот, Сидоров подручный, должно быть, не скумекал вовремя, что надо пули бояться - выстрелов-то не было! - и влетел в дверь открыто, в рост... Дут! - Таран после "мамонтовской" подготовки с трех метров из пистолета не промахивался. Он и с десяти-пятнадцати метров мог влепить пулю в любую часть тела - на заказ. В данном случае - поскольку этот гражданин был с пистолетом! - Юрка просверлил ему лобешник. Затылок тоже вылетел, увы, прямо на чистую скатерть обеденного стола, стоявшего посреди гостиной. Отдельные ошметки даже тюлевые гардины на окне испятнали, а сама пуля вбуравилась в стену. Выстрел разом оборвал визг Полины, будто это ее убили.
      - Ты? - пробормотала Полина, сидя на полу и хлопая глазами. - Юрочка! Господи, вот чудо!
      - Я-то чудо, - проворчал Таран, подбирая с пола горячую гильзу и пряча ее в карман куртки. - А вот ты - дрянь порядочная! Сколько тебе обещали? А?!
      - Юрик! - испугавшись, что этот головорез и ее угробит, пискнула Полина. Я не виновата, они меня заставили! Я все тебе расскажу!
      - Позже, - процедил Таран, подхватывая с пола пистолет застреленного и выдергивая у него из кармана ключики от наручников. - Сейчас нам валить отсюда надо! Грохоту наделали, да еще и ты завизжала, как недорезанная свинья! Тебя на тачке сюда привезли?
      -Да... Она во дворе стоит, синяя "шестерка", там еще один мордоворот.
      - Знаешь, где Генка?
      - Ага... Там, на даче, где мы зимой были. У Зуба. Таран удивился. По его разумению, там после того, что вчера произошло, должны были вовсю менты копаться.
      - Сколько там народу, знаешь?
      - Человек пять видела. Считая вот этих.
      - Этих можешь не считать... - произнес Таран, придав голосу характерный акцент товарища Сталина. У него сейчас бродили в голове самые отчаянные мысли. Он понимал, что соваться на эту дачу - это не просто безрассудство, а настоящее безумство. Даже если у него там все получится, Птицын ему оторвет башку за очередную "отсебятину". Да и Коля вряд ли похвалит за сумасбродство. Им нужна Аня и вот эта дискета, которую Таран спрятал во внутренний карман куртки, а не горы трупов и повышенное внимание ментов, а может быть, и чекистов. Учитывая, что речь идет о важной информации, внимание ФСБ будет вполне закономерно. Фиг его знает, что произойдет, если эта контора всерьез заинтересуется МАМОНТом, и на каких людей, покровительствующих Птицыну, может выйти следствие... Но все это - в том отрадном случае, когда Юрке удастся положить этих троих на даче. А их, кстати, там может и десяток оказаться. И вероятность того, что Тарана там не пристрелят, - мизерная...
      Все эти размышлений в спрессованном виде заняли всего несколько секунд, в течение которых Юрка перебегал из Генкиной комнаты на кухню.
      Ольга Петровна все еще была без сознания, но дышала.
      Таран торопливо открыл ключиком наручники, освободил женщине руки, а сами браслетки сложил и спрятал в карман. Хотел было отлепить пластырь, которым бандюга ее рот заклеил, но побоялся больно сделать. Сама отклеит, когда очнется.
      - Эта штука на двадцать минут вырубает, - сообщила Полина, - Сидор говорил...
      Сам баллончик, раскрашенный в камуфляжный цвет, стоял на кухонном столе, где его позабыл Сидоров подручный. Таран потряс баллончик над ухом - вроде что-то плещется внутри! - и сунул в карман. Пистолеты Юрка сунул под куртку, глушаками в рукава. Один, тот, из которого уже стрелял, сунул в левый рукав, даже на предохранитель не поставив. Опасно, конечно, но лучше, если оружие будет сразу готово к стрельбе...
      - Как эти козлы своего водилу называли, не слышала? - спросил Таран Полину, уже подходя к двери.
      - По-моему, Сусликом... - неуверенно произнесла Полина. - Да, точно Сусликом! Такого детину - и так нежно!
      - Мне это пофигу, - строго буркнул Юрка. - Значит, слушай сюда. Я выхожу во двор, подхожу к этой "шестерке" и провожу беседу. Потом делаю два свиста в пальцы - и ты бежишь ко мне. Очень быстро сядешь и поедешь.
      После этого они вышли из квартиры, прикрыли дверь и торопливо спустились вниз, к выходу на двор. Таран, еще не высунувшись из двери, увидел две синих "шестерки".
      - Которая? - спросил он.
      - Та, что с темными стеклами, - объяснила Полина. - И с работающим мотором. Сидор велся ему не глушить на всякий случай.
      - А они умные ребята! - саркастически похвалил покойных Юрка и, стараясь поплотнее прижимать локти к бокам, чтоб пистолеты не провалились в рукава куртки, не спеша двинулся к машине.
      Водила Суслик был совсем молодой парень, может, на пару лет постарше Тарана. Что же касается опыта во всех этих крутых делах, то у него его, можно считать, не было никакого. Баранку крутить он умел, в моторах соображал, мог лихо погонять и по городу, и по трассе, но в серьезных разборках участия не принимал. Как правило, ему говорили: "Постоишь здесь с незаглушенным мотором, мы вернемся - рви с места!" Что там народ делал - он не справлялся. Знал, конечно, что ничего хорошего, но голову не загружал. Бабки платили нормальные, жизнь текла по принципу: меньше знаешь - дольше проживешь.
      Конечно, робким и хилым мальчиком Суслика называть не стоило, но приближающийся Таран вызвал у него вполне закономерное чувство беспокойства. Во-первых, он был явно поздоровее и повыше ростом, а во-вторых, сама походочка говорила, что этот юноша привык себя считать королем двора. Суслику и в голову не приходило, что Таран не местный и даже вообще не москвич. Так ходят пацаны, которые при надобности могут высвистать кодлу человек в двадцать и привыкли, что в здешних местах с ними считаются.
      Суслика, конечно, грели "пушка", висевшая в кобуре под курткой, и удостоверение частного охранника, позволявшее ему эту "пушку" носить. Он надеялся, что шпана, если что, от одного ее вида разбежится. Прежде всего потому, что стрелял Суслик неважно, а по живым людям - вообще ни разу. Радовало его и то, что сейчас светло, по двору народ ходит, а водил выбрасывают из машин, как правило, в ночное время и без лишних свидетелей. Большого скопления "юношества" во дворе тоже не наблюдалось. К тому же следовало ожидать, что вот-вот появятся Сидор и Митя. А в их присутствии Суслик чувствовал себя совсем уверенно.
      Таран подошел к машине, изобразил радостную улыбку, будто увидел старого знакомого, с которым сто лет не виделся, и восторженно воскликнул:
      - Е-мое! Суслик. Здорово, братуха!
      Психологического образования, Юрка, конечно, не получал, но жизненный опыт имел уже приличный. И его экспромт сработал безукоризненно.
      Суслик, естественно, ни сном ни духом не догадывался, что данный гражданин видит его первый раз в жизни. Конечно, он Тарана тоже никогда не видел, но полной уверенности в этом не имел. Мало ли у него по жизни было всяких шапочных знакомых? Хрен его знает, в каких компания он поддавал хотя бы за последний месяц...
      А Таран уже без лишних приглашений открыл левую заднюю дверцу, которая была не заблокирована на кнопку, и уселся на сиденье за спиной Суслика.
      - Ну ты что, братан, не узнал, в натуре? - произнес Юрка самым бодрым тоном. - Склероз, что ли? Приглядись!
      Пока Суслик ворочал своими тормозными мозгами, силясь вспомнить, что это за друг такой и откуда он взялся, Таран одним движением выхватил из подмышки ствол и направил его на водилу:
      - Узнал? Чувствуешь, какая жизнь пошла? Одно движение - и мозгами лобовое стекло измажешь.
      Суслика проняла мелкая дрожь. А дар речи он вообще потерял на какое-то время. Соображал он тоже туго. Во-первых, все еще по инерции пытался вспомнить, где он встречался с этим парнем и чем мог лично ему насолить, во-вторых, в ужасе думал, что будет, если его, Суслика, мозги действительно вылетят через лобовое стекло, а в-третьих, мечтал, чтоб из подъезда выскочили Сидор и Митя. Таран сказал ледяным тоном:
      - Оружие есть? Подай его мне. Рукояткой вперед!
      Суслик повиновался, как робот, беспрекословно. Юрка левой рукой забрал у него "Иж-71" и положил рядом с собой. После этого Таран, опять-таки левой рукой, немного опустил тонированное стекло дверцы, заложил два пальца в рот и дважды пронзительно свистнул. Из подъезда появилась Полина и, дробно стуча каблучками по асфальту, подбежала к машине. Вообще-то только сейчас Таран сообразил, что Полина, оставленная без присмотра, запросто могла бы и не выбегать по условному сигналу и даже вовсе, не дожидаясь свиста, смыться куда подальше. Например, домой, благо ей отсюда было совсем близко. Но, должно быть, домой она идти боялась, а что такое Таран - не забыла еще с зимы.
      - Рядом с водителем сядь! - приказал ей Юрка. - Пристегнись ремнем. Поехали!
      Перепуганный Суслик даже не спросил куда. Он уже узнал пистолет Сидора, которым ему угрожал этот жутковатый детина. Хотя Юркино превосходство в силе и имело место, разница между ним и Сусликом была не столь уж велика. Однако страх, который Таран сумел внушить водиле, привел к тому, что полутяжеловес Юрка приобрел в глазах Суслика размеры какого-нибудь ультрасупертяжа.
      А Таран, едва машина тронулась с места, предался напряженным размышлениям. Опять втрескался хрен знает во что...
      ЗДРАВОЕ РЕШЕНИЕ
      Действительно, было отчего задуматься. Да, все вроде бы сошло как нельзя лучше. Удалось спасти себя, дискету, Ольгу Петровну и Полину. Правда, с последней явно необходимо разобраться. По крайней мере, хорошо и солидно побеседовать. Возможно, кое-что знает и этот хмырь, то есть Суслик. Очень хорошо, что Таран захапал машину с водителем, теперь можно гнать куда угодно. И особо не бояться гаишников, потому что Суслик небось имеет нормальные права и все документы на машину у него в порядке. Конечно, оружие в машине присутствует, но навряд ли их сразу обыскивать полезут. Это все плюсы. А минусы?
      Таран представил себе, что будет, когда Ольга Петровна придет в себя. От газа она отдышится минут через десять, потом еще минут пять уйдет на то, чтоб окончательно очухаться от нервного шока. Затем она снимет пластырь со рта и кинется к телефону, звонить в милицию. А в гостиной - труп, в комнате сына еще один. Насчет Сидора, кстати, еще неизвестно. Черепок ему, Таран, конечно, проломил, но ухайдокал ли насмерть - это вопрос. Надо было ему контрольку заделать, но Юрка поленился. Фиг его знает, может, и оживет еще... Навряд ли до такой степени, что сможет придушить Ольгу Петровну, но и это совсем не исключено.
      Вообще-то даже если Сидор капитально укантован, возможность летального исхода с этой тетенькой-отоларингологом вовсе не исключена. Конечно, врачи народ закаленный, они все через анатомичку проходят и к трупам относятся философски. Но одно дело, когда они, эти трупы, смирно лежат в морге, и совсем другое - когда в твоей родной квартире. Да еще брызги от мозгов по стенам, гардинам и скатерти на обеденном столе размазаны. Ежели у Ольги Петровны сердце слабое - вполне может дело до инфаркта дойти.
      Пожалуй, как это ни парадоксально, в мозгу Тарана возникла пакостная мыслишка, что вообще-то такой исход был бы самым лучшим. Потому что тогда звонок в милицию мог бы и не состояться. По крайней мере, до вечера, когда часов в десять вернется с лекций муж Ольги Петровны.
      Конечно, Юрка вовсе не желал смерти Ольге Петровне. Но он прекрасно понимал, что максимум через полчаса следует дожидаться милиции. Опера не только осмотрят квартиру, но и опросят народ во дворе, который, возможно, сообщит им, что примерно в 15.15 во дворе остановилась синяя "шестерка", из которой вышли двое мужчин и девушка. Они же доложат и то, что в 15.30 или около того из дома вышли сперва какой-то третий парень, а потом та же девушка, что приехала с двумя кавалерами. После чего машина уехала. Запросто кто-нибудь может запомнить номер. И тогда - "Внимание! Всем постам..." - на Тарана запустят "сирену".
      Сумасбродная мысль - махнуть на "нехорошую дачу" и освободить Гену Тарана еще не оставила, но уже достаточно охладела. Даже не потому, что он не верил в удачу. В конце концов, когда он в компании с Милкой дважды - прошлым летом и нынешней зимой - штурмовал резиденцию Дяди Вовы, а потом Седого в бывшем пионерлагере химкомбината, шансов было совсем немного. Нет, просто он понимал, что лезет не в свои сани и может невзначай подставить Птицына. В конце концов, у того тоже нервы не резиновые и заниматься воспитанием бестолкового бойца ему может надоесть.
      - Куда ехать-то? - робко спросил Суслик, когда "шестерка" выехала со двора и покатила до улице в сторону метро "Сокольники".
      - На "Речной вокзал", - сказал Юрка, постаравшись придать голосу твердое звучание, будто он с самого начала туда собирался. Суслик поежился и порулил, размышляя над тем, чем вся эта история может кончиться лично для него.
      Выходило, что ничем хорошим. Тот, что сидел за спиной, пристрелит даже в том случае, если машину окружат менты с автоматами - Суслик чуял в нем человека без башни и без тормозов. Куда он заставит Суслика ехать, неизвестно. Вполне возможно, что "Речной" не крайняя точка. Сперва этот зверюга потребует ехать за город, потом куда-нибудь в лесок, а там, глядишь, заставит вылезти - и пристукнет. Но не повиноваться - значит быть застреленным уже сейчас, немедленно. А этого Суслик не хотел категорически.
      Возможность того, что Таран его помилует и отпустит - даже отобрав машину и "пушку", хрен с ними! - Суслик рассматривал как некую хрустальную мечту. Правда, при этом у него было вполне ясное представление, что в этом случае его ждет очень сложное объяснение с товарищами по работе. Кончиться оно может не менее плачевно, хотя особой вины в том, что Сидора и Митю замочили, Суслик за собой не чуял. На его личный взгляд, конечно. Как братва посмотрит - вопрос другой. "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать..." - Суслик дедушку Крылова в школе проходил, хотя мало что помнил, кроме этой фразы.
      Но все-таки он послушно крутил баранку, надеясь на лучшее.
      Тарану, конечно, хотелось задать много вопросов Полине. Начиная с того, как она вернулась к маме с папой, хотя, как представлялось Юрке, Птицын не собирался ее отпускать. Ну, а закончил бы он вопросами о том, каким образом она попала в одну компанию с Сидором, Митей и Сусликом, как заманила в ловушку Гену и так далее. Но Тарану не хотелось, чтоб она слишком много рассказывала при Суслике. Пусть их Колины ребята сами допросят. Причем порознь, чтоб не сговаривались.
      В общем, к тому моменту, когда "Жигуль" подруливал к метро, у Тарана уже было четко выработано мнение: дискету он достал, нашел сверх плана пару людей, которые могут пролить кое-какой свет на судьбу Гены, а дальше - хоть трава не расти. Ему еще вчера было положено вернуться к Надьке.
      Поскольку Суслик стремился строго соблюдать правила дорожного движения, опасаясь невзначай ускорить собственную кончину - не от ДТП, естественно, а от пули! - синяя "шестерка" добиралась до "Речного" гораздо медленнее, чем могла бы. Но на часах Тарана было всего 16.10, так что об опоздании и речи не шло. Да и сам Коля небось только-только приехал.
      Темно-красная "Нива" действительно стояла и дожидалась Тарана. И Коля стоял, облокотившись на крышу машины, покуривал. Таран заставил Суслика подкатить почти впритык к "рашен джипу". Теперь у Юрки была серьезная проблема, как высадить водилу и пассажирку так, чтоб они не разбежались. Ведь они не дураки, догадаются, что здесь при большом стечении народа Таран стрелять не станет. Какой бы трус ни был Суслик, а уж этот момент он просечет. Да и Полина, хотя вроде бы поехала с Юркой вполне добровольно, может выкинуть фокус: бабы люди непредсказуемые.
      Поразмыслив, Юрка опустил стекло и негромко позвал:
      - Коля! - Вообще-то Таран сильно сомневался, что его здешний шеф все сразу поймет. Юрка должен был на метро подъехать, а не на "Жигулях". И с собой, по идее, никого привозить не должен. В конце концов Коля мог подумать, что Тарана сцапали и теперь приехали за Колей. Не орать же ему здесь, в людном месте, что я тут, мол, двоих под пистолетом держу?!
      Но Николай оказался догадливым. Он сам подошел к "шестерке" и быстро разобрался, кто у кого в плену.
      - Так, - сказал он. - Сейчас поедете за мной. Не отставайте!
      И быстро отбежал к своей "Ниве". Таран подождал, пока Коля вырулит из ряда, и приказал Суслику:
      - Трогай следом!
      Суслик вздохнул и отпустил тормоз.
      - Юрик, - в явном волнении произнесла Полина, - я должна все объяснить! Я не нарочно! Меня заставили!
      - Заткнись! - скорее посоветовал, чем приказал Таран. - Приедем на место расскажешь все по порядку. Не спеши!
      Как и следовало ожидать, Коля покатил в сторону той самой укромной дачки, на которой Юрка провел (и приятно провел!) минувшую ночь. Дорога заняла немного времени, никто хвостом не привязывался, и очень скоро обе машины вкатились в уже изве9тный Тарану тупичок, а затем проехали через ворота.
      - Привет! - оскалилась золотом Фрося. - Давненько не видались, однако. И опять новые гости. Это как, за чей счет, извиняюсь?
      - Белено передать! - Вместо ответа на эти язвительные реплики Коля вынул из-под куртки сложенный вдвое конверт. Фрося заглянула в него, улыбнулась и сказала:
      - Ну, это уже по-людски. Если не сам печатал, конечно. Я ведь проверю!
      - После проверишь. Сейчас размести гостей. Вот этого, - Коля указал на Суслика, - помести в самое безопасное место. Девочку - в другое. Лично ее досмотришь и ответишь, если что прозевала...
      - Ладно, ладно! - проворчала Фрося, которой не понравился Колин тон. "Ответишь!" Раскомандовался, как у себя дома!
      Тот тоже неожиданно окрысился:
      - Тебе уплочено, халява старая! Бабки дали - отрабатывай!
      Здешние охранники, услышав, что базар переходит в резкую форму, выжидательно поглядели на хозяюшку: сейчас врезать Коле или немного погодя? Но Фрося, как видно, хорошо знала, что на Николая ворчать можно, а вот бить его ни в коем случае. Тем более что он, как видно, не настроен нынче на шуточки.
      - Чего пялитесь? - рявкнула она на своих молодцов. - Проводите этого хлопца в безопасное место... А ты, очкастая, - со мной пойдешь.
      И крепко взяла Полину за руку, а затем повела куда-то за угол дачи. Таран хотел вылезти из "шестерки", но Коля сам влез на заднее сиденье.
      - Дискету привез? - спросил он строгим тоном.
      Таран вытащил драгоценную пластиночку и подал Коле. Тот повертел ее в руках, осмотрел наклейку и сказал:
      - Ты уверен, что это та самая?
      - Я не просматривал... - пробормотал Таран. - Давай, я лучше по порядку все расскажу?
      - Рассказывай! - кивнул Коля. Юрке показалось, что ответ "я не просматривал" Николая весьма устроил.
      Таран принялся излагать все по порядку. Коля слушал, кивал, что-то соображал, но не перебивал. Когда Юрка завершил свою исповедь, Николай закурил и задумчиво произнес:
      - Очень все это весело: два трупа, причем один без гарантии, живая мама, сын на "нехорошей даче"... Плюс эта твоя знакомая, которая "что-то знает", и Суслик-придурок. Везучий ты, однако, на приключения!
      - Николай, - сказал Таран с обидой в голосе, - мне что, надо сдохнуть было?
      - Сказать откровенно? - вздохнул Коля.
      - Скажи, чего стесняться...
      - Понимаешь, я лично - человек простой и доверчивый. И я могу во все это прямо так, с ходу, поверить. Тем более что вчера сам влетел, как кур в ощип. И в то, что Гена дискету взял, и в то, что тебе пары минут не хватило, чтоб с Сидором разминуться, и в то, что Полина эта влипла случайно...
      - Этого я не говорил, - поправил Юрка, - она, между прочим, на той самой "нехорошей даче" вполне своя девушка была. И братец ее, Кося, на них пахал помаленьку, пока его не траванули. Просто она сейчас визжит, мол, "не виновата я, он сам пришел!", а как на самом деле было - уточнять надо.
      - Вот видишь, - еще раз вздохнул Коля, - даже ты сам, молодой и не испорченный жизнью человек, проявляешь недоверие. А есть люди, которым все, что ты сейчас рассказал, может показаться недостоверным. Даже если Полина с Сусликом все подтвердят в общих чертах и в частностях. Потому что вы трое в глазах этих людей запросто могли сговориться...
      - Чего-о? - откровенно возмутился Таран. - Да на хрена бы мне тогда их привозить? Тогда бы, наверно, ты меня сразу на аэродром доставил, верно? И я без проблем улетел бы домой...
      - Насчет этого, Юрик, - покачал головой Коля, - опять все. переиграли. Еще до того, как ты приехал со всеми своими сюрпризами. Но теперь, как говорят интеллигентные люди, "все стало еще более проблематично".
      - Знаешь что, Николай, - Юрка аж весь кипел от негодования. - Я вообще-то иногда бываю без тормозов. Мне уже кажется, что вы меня тут за болвана держите и стараетесь на меня побольше повесить всего... Мол, он тупой, из какой-то там области приехал - свалим все на дурака! А Птицыну скажем, что это он сам фигню спорол - молодой, неопытный... Может, и вовсе у вас на уме Генриха подставить?! Короче, или вы меня на прямую связь с Генрихом выводите, или я тут небольшую бучу отчебучу!