И Юрка тряхнул пистолетом, который все еще был у него в руках. У Коли в глазах промелькнула искорка страха, но он все-таки выдержку имел недюжинную.
      - Ты, пожалуйста, не верти у меня перед мордой оружием. Я тоже могу быть ужасно нервным и горячим. Но, между прочим, очень хочу, чтоб вся эта история для тебя закончилась вполне спокойно и без потерь. Приложу все усилия, клянусь всемогущим Богом! Однако никакого раздрая между нами быть не должно. Играй по моим правилам - и все будет путем.
      - А почему это, - не унимался Таран, - чтоб держаться вместе, надо выбирать твои правила? Может, ты мои примешь?
      - Ты, дорогой юноша, правил вовсе не знаешь и понятия не имеешь, отчего идет вся эта заваруха. Ты - пешка, которую с клеточки на клеточку переставляют. Ход делаешь только прямо, бьешь по диагонали налево и направо, назад - ни шагу. Попал в размен - и слетел с доски. Спокойно шагаешь под прикрытием фигур глядишь, в ферзи пробьешься.
      - Ну, ты меня в шахматы играть не учи, - проворчал Юрка, - я, конечно, не Каспаров, но ходы знаю. Ты лучше про свою игру расскажи, просвети недоумка! - Насчет того, что ты недоумок, - этого я не утверждал, - заметил Коля. Напротив, башка у тебя хорошо варит для твоих лет. И это, к сожалению, сейчас не в твою пользу. Для той работы, которую ты здесь делал, строго говоря, нужен балбес с крепкими кулаками. Но оказалось, что ты умнее, чем требовалось. А это, между прочим, может означать, что Птицын в этом деле свой интерес имеет и ставит его выше общего. Уловил, куда я клоню?
      - Уловить нетрудно, - хмыкнул Таран. - Дескать, Птицын меня прислал специально, чтоб вас подставить!
      - Учти, - хмыкнул Коля, - это ты сам сказал. Значит, можешь поверить, что найдутся люди, которые именно так и подумают. Так что учти: от того, как ты себя поведешь, будет очень многое зависеть. Если у тебя детство взыграет и ты станешь чучи-бучи устраивать, то те, кому у нас твой шеф не нравится, аж зааплодируют от восторга. Вот тут ты его капитально подставишь, понял? И будь покоен, он тебе этого не простит, даже если ты сумеешь до родной области добраться.
      Таран не мог не признать, что логика во всем этом присутствует. И, сбавив тон, сказал:
      - Но все-таки мне нужно будет его подтверждение на задержку здесь.
      - Будет, все будет. Иди пока наверх, отдыхай. Фроська тебя покормит, если уже проголодался. А мне надо будет еще кое-куда съездить.
      - Ты с Полиной и Сусликом говорить не станешь?
      - Нет. И ты к ним тоже не лезь. Это могут неверно понять. Кроме того, они могут сказать что-нибудь такое, что нам, грешным, знать не положено. С ними другие люди будут общаться... А пистолеты, пожалуйста, оставь в "шестерке". Не надо с оружием баловать.
      НОВЫЙ ПОВОРОТ
      Когда Таран вновь вошел в дом, куда еще утром и не собирался возвращаться, настроение у него было неважное. Наверно, если б не Фроська, которая уже, видать, успела определить Полину в безопасное место и теперь хлопотала на кухне, то Юрка точно предпринял бы какое-нибудь безрассудство. Фиг его знает, какое, но точно, нахулиганил бы. Даже безоружным он был способен многое поломать и перекалечить.
      Но Фроська спросила:
      - Пожрать не желаешь, молодой человек? Обед как в ресторане: суп харчо, свиная отбивная с горошком и компот.
      Таран в ресторанах отродясь не бывал, но догадывался, что если там и кормили такими блюдами, то еще при советской власти. Впрочем, возможно, что сама Фрося в рестораны тоже давненько не хаживала, да и то если и бывала когда-то, то не в самых престижных.
      - Платить не надо? - спросил Юрка, припомнив, как язвила Фроська до получения конверта от Коли.
      - Нет-с, уже уплочено! - сверкнула своим зубастым золотом хозяйка. Теперь можешь месяц жить и каждый день по бабе привозить, если Колян разрешит.
      - Ни фига себе! - проворчал Таран. - Месяц! Да я тут сдохну, на хрен!
      - Может, и сдохнешь, - порадовала Фроська. - Все смертные, всех Господь прибирает в свой час. Но уедешь ты отсюда, когда старшие разрешат. А чего ты, кстати, забыл дома-то? Народ сейчас в Москву не только со всех волостей прет, не только из СНГ, но и хрен знает откуда - из Нигерии и то едут, ниггеры. Как медом намазано! По Тверской вон уже черные и желтые бляди шастают - своих, белых, видишь ли, не хватает. Во как в Москву рвутся! А тебя забесплатно здесь пристроили. Что у тебя там дома, семеро на лавке, десять - на печи?
      - Ну, семеро не семеро, а жена и сын есть...- неохотно ответил Юрка.
      - Мама моя родная! - всплеснула руками Фроська, - Это ж сколько тебе лет?
      - Девятнадцать скоро...
      - Е-мое! Это что ж ты, не успел школу кончить - и охомутался? Вот чудик! Не иначе, хитрая девка попалась. Обштопала сосунка!
      - Слышь, теть Фрось, - с максимальной вежливостью произнес Юрка, - я твою старость уважаю и грубостей говорить не стану, но ты за языком присматривай, а?
      - Это ты присматривай! - не очень сердито проворчала Фроська. - Насчет "старость уважаю" - это ты комплимент сделал, что ли? Мне, между прочим, всего тридцать четыре. Понял? А старше выгляжу оттого, что в тюряге пять лет сидела. Там зубки повыпали частично, за исключением тех, которые выбили. Морда немного потерлась, не без того. Чифир, он цвет лица портит - это все медики признают. Но вообще-то я еще ого-го!
      После чего вызывающе-нахально подбоченилась, отставив мощную, но вовсе не уродливую ногу и выпятив бюст.
      - А что, - хмыкнул Таран, - сексуально! Вообще-то он постарался произнести это с издевочкой, по крайней мере иронически. Но при всем при этом, если сказать откровенно, Фрося произвела на него совершенно неожиданное впечатление. Если до этого Таран видел в ней просто пожилую и довольно злющую бабу - почти старуху! - то этот фокус с движением ножкой пробудил у Юрки какие-то спинномозговые центры. То есть возникло какое-то противное, мерзковатое желание, которое - Таран был в этом совершенно четко убежден! - ни в жисть бы не возникло до вчерашнего прелюбодеяния. Юрка перешел некий Рубикон. Если еще вчера вечером он не мог представить себя с другой бабой, кроме Надьки, и от всех этих "других" его отделял этакий незримый, но непробиваемый барьер типа "железного занавеса", то сейчас этот барьер рухнул, как Берлинская стена. И хотя Юрка вроде бы внутренне осуждал себя за вчерашнее безобразие с Аней, все же у него сформировалась еще одна, подспудная, самооценка - все ништяк, ты поступил как мужчина!
      - Ишь ты, глазенки вылупил! - Фроська была, видать, баба опытная, и Таранова демонстративная ирония ее не обманула. - Значит, еще ничего выгляжу, раз таращишься...
      - Ладно, - смутился Таран и решил уйти от этой скользкой темы. - Ты тут чего-то насчет обеда распространялась?
      - Присаживайся... - сказала Фроська, стрельнув глазками. Ух, зараза! Как Таран ни старался, глаза у него все время так и елозили по Фроськиным объемам. В том году летом он на расстоянии вытянутой руки совсем голую Милку разглядывал, которая и по фигуре, и по роже была намного симпатичнее. Но ничего такого, что сейчас заставляло стыдиться своих мыслей, к Милке не испытывал. Конечно, там ситуация была другая, не до того было. Хотя Милка, наколотая стимулятором, сама на шею вешалась.
      В общем, когда Фрося налила ему миску харчо - этим гордым именем называлась крепко перченная похлебка из бараньего мяса, заправленная томатной пастой, рисом, чесноком и. перцем, в которую стряпуха сверху накрошила кинзы, Таран был очень благодарен. По крайней мере, теперь можно было уткнуться в суп и хлебать его, не глядя на эту, непонятно, чем соблазнительную тетку.
      - Как насчет ста грамм? - спросила, прищурившись, хозяйка.
      И хотя, проснувшись утром, Таран клялся и божился, что до скончания веку капли спиртного не глотнет, что-то резко включилось и заставило Юрку бодренько произнести:
      - Положительно!
      Фрося тут же пару стопок достала и соленья на закусь. Ну, а пузырь - само собой. Запотевший, холодненький... Таран, увидев, как "кристалловская" жидкость наполняет граненую стопочку, с тайным ужасом отметил про себя, что ему очень хочется эту жидкость выпить и что, может быть, ему в конце концов уготована участь мамаши и папаши, которые без этой водяры уже существовать не могут. Однако жажда расслабить нервы, раскрепостить душу, которую сегодня опять могли загубить, избавиться от всяких неаппетитных видений типа мозгов, разлетевшихся по стене и тюлевым шторам, была сильнее всех этих вполне здравых соображений.
      В общем, Таран хлебанул эту первую стопочку, разом ощутил веселость и раскрепощенность, аппетита прибавилось, и он быстренько сметал острый супец. А заодно весьма непринужденно дотянулся до гладкой Фроськиной коленки и вполне уверенно погладил ее - покамест через ткань довольно длинной ситцевой юбки. Дама показалась ему вполне достойной внимания. Пословица "Не бывает некрасивых женщин, а бывает мало водки" оказалась полностью соответствующей действительности. Пока Фрося второе накладывала, рассказал какой-то старый анекдот с матом, слышанный когда-то от шпаны в родном городе. И хотя, кроме мата, в анекдоте ничего смешного не было, сам первый заржал.
      - А ты озорной парнище! - порадовалась толстуха и погладила Юрку по спине своей пухлой лапой. - Споемся!
      Петь Таран, правда, не стал, но зато уже совсем без страха и сомненья хлебнул вторые сто грамм - под второе. На сей раз он уже без долгих преамбул приподнял Фроськин подол и приласкал не только коленки, но и жирные ляжки. Хозяйка всего этого оборудования только пьяно хихикнула.
      Поскольку бог любит троицу, налили еще по полстакашка - и поллитра кончилась. Запивая это компотом, Юрка рассказал еще один малосмешной анекдот, где даже мата не было, но лично ему казалась до ужаса уморительной фраза "Отнюдь!" - сказал граф и долго имел графиню на подоконнике".
      Вообще-то Фроська была куда менее пьяна, чем казалась - она и две поллитры под хорошую закусь могла вылакать! - и более того, спаивала и совращала Тарана не столько из удовольствия, сколько из принципа "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". Иначе говоря, надеясь, что он в поддатом состоянии выболтает то, что трезвым бы сообщать не стал. Задачи такой перед ней никто не ставил. Просто Фроська не любила, когда ее мало информировали о тех людях, которые здесь появлялись.
      Однако Таран на темы, связанные со своей трудовой деятельностью, говорить не собирался. Здесь у него стоял самый прочный ограничитель. А вот лапал Фроську все энергичнее. И хотя поначалу у нее не планировалось на послеобеденный период ничего сексуального, бабе эта настырнось юного кобелька стала нравиться. Решающую роль, как ни странно, сыграл тот самый дурацкий анекдот, рассказанный Тараном. Фроська много чего перепробовала по жизни, много чего со стороны видела, но сообщение насчет "подоконника" отчего-то поразило ее воображение. То ли потому, что ей, бабе очень конкретной, трудно было представить такой подоконник, на который ее можно было уложить, то ли, наоборот, богатое воображение нарисовало ей некий графский дворец, где все подоконники просторные, как двуспальная кровать.
      - Это как, - удивленно пробормотала Фроська. - на подоконнике?
      - Очень просто, - ухмыляясь, произнес Таран, - могу практически показать! Хоть прямо тут...
      - Нет... Тут дверь не запирается, а рядом с окном ребята ходят, засмущалась Фроська. - Пошли наверх лучше...
      Поднялись наверх, в ту комнату, где Таран провел прошлую ночь. Фроська заперла дверь, а Юрка, полный самых бесшабашных желаний, подобрался сзади, обнял с боков объемистую бабенцию и, опустив ладони на массивные бедра, прокатился ими по юбке сверху вниз, а потом снизу вверх. И прижался передом к тугой попе.
      - Ты обещал на подоконнике показать! - хихикнула Фроська, которой то, что через штаны Тарана отчетливо прощупывалось, шибко понравилось, ивообще-то она могла вполне и обычной кроватью удовлетвориться.
      - Будет сделано! Нет проблем! - Не выпуская Фроську из объятий и не переставая поглаживать все, что подворачивалось под руку, Юрка постепенно подталкивал партнершу к открытому окну.
      - Ну, ложись на брюхо! - велел: он. - Да не вдоль! Поперек ложись!
      - А-а! - радостно произнесла Фроська. - Теперь понятно... А я думала, блин, какой же подоконник надо, если вдоль?!
      И с готовностью плюхнулась животом на узенький подоконник, выставив голову в сад. А Таран очень проворно и уверенно задрал ей подол на поясницу, лихо стянул вниз фланелевые панталоны необъятных размеров, а затем торопливо начал расстегивать свои штаны...
      - Вот это телевизор! - не скрывая восхищения Фроськиной задницей (она была явно шире, чем четырнадцать дюймов по диагонали!), Юрка достал соответствующий прибор и пристроился на рабочее место.
      - Ого! - одобрила Фроська. - "Так держать, медсестра!"
      Какое отношение к начавшемуся мероприятию имел старый английский фильм с таким названием, неизвестно. Юрка этого фильма никогда не видел и даже о том, что он существует, понятия не имел. Фроська, прожившая на пятнадцать лет больше, фильм этот тоже не видела, а приговорке этой ее научил один из любовников, который всякий раз сопровождал этими словами сам момент стыковки.
      - Это ты, что ли, медсестра? - поинтересовался Юрка, крепко прижимаясь животом к прохладным живым "подушкам".
      - А как же! - захохотала Фроська. - От всех болезней, окромя триппера! Давай, "граф", работай, только в окно меня не выпихни!
      Наверно, заявление Фроськи насчет "всех болезней, окромя триппера", будь Таран потрезвее, заставило бы его сильно призадуматься. Но сейчас он был в таком состоянии, что не опасался даже СПИДа, хотя вероятность поймать его, наверно, не была совсем уж мизерной.
      Он просунул ладони под Фроськину кофту, выпростал из лифчика здоровенные "арбузики" и, ухватившись за них покрепче, навалился партнерше на спину. А потом погнал во весь дух, звонко шлепая животом по половинкам Фроськиной необъятной задницы. Во, клево!
      - Во черт дикий! - восторженно пыхтела баба. - А ну еще парку поддай! А ну, крепче!
      И, ухватившись за внешний край подоконника, сама стала энергично толкаться навстречу Тарану. Зло, азартно, с придыхами, похожими на мясницкое "хэканье".
      - И-ех! И-ех! И-ех!
      Внизу, под окном, должно быть, насторожившись от непонятных звуков, появился один из охранников, задрал голову, поглядел, все мгновенно понял и, пробормотав: "Психи!" - пошел куда-то по делам. Таких закидонов от хозяйки он еще не видел, но других, в этом же духе, насмотрелся немало и даже принимал в них участие.
      Юрка этого даже не заметил. Ему пофигу все было, он от своего личного свинства удовольствие получал. Наверно, где-то в душе совесть уже подшивала новые листьев дело о моральной неустойчивости гр. Тарана. И готовилась предъявить ему обвинение по всей форме на следующее утро. Примерно так, как после ночного грехопадения с Аней. Однако, как говорится, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. В том смысле что если вчерашний Таран был относительно чистой речкой, то сегодня - уже здорово взбаламученной, в которой лишняя грязь уже не очень замечается. С Аней все было красиво и нежно, с этой - грубо и грязно, но суть одна - измена. Впрочем, Таран в данный момент это просто констатировал и от этого отнюдь не порывался прекратить мероприятие. Вместо этого он только злее дрючил Фроську, а ей это нравилось.
      - Ух! Ух! Ух! - пыхтела она. - Жми! Еще крепче! Таран разогнался на всю катушку и заставил свою взмокшую партнершу взвыть всей утробой.
      - Ой, мама-а! Молодец! Ка-айф! - услышал Юрка и еще больше взвинтил темп...
      - На! На! На-а! - выдохнул он, выплескиваясь, и прилип к этим потным половинкам, словно бы расплющить их хотел.
      - Хорош, - прохрипела Фроська, отпихнула пошатнувшегося Тарана, наскоро подтянула трусы и торопливо выбежала из комнаты. А Юрка, испытывая заметную усталость, застегнул штаны, дошел до кровати и завалился поверх покрывал, скинув только обувку. Хмель забродил, захотелось отдохнуть. А там и сон подкатил.
      КОЛЯ ВЕРНУЛСЯ
      Поспать Тарану удалось не так уж много - часов до восьми вечера. Он бы, возможно, и до утра проспать сумел бы, но в этот раз была не судьба.
      Разбудил его Коля, выглядевший, как пишут в школьных сочинениях, "усталым, но довольным". Стало быть, он уже вернулся. .
      - Подъем! - сказал он. - Дела ждут.
      Башка у Тарана была тяжеленькая, глаза припухли, но мозги в общем и целом соображали.
      - Какие дела? - произнес Юрка недовольным тоном. - Чего еще надо?
      - Не бурчи. Кстати, с твоим шефом уже окончательно договорено, что эта работа будет завершающей. После этого поедешь домой как штык.
      - Ты обещал, что он мне напрямую это скажет, - проворчал Таран. - Мало ли чего вы мне тут наговорите!
      - Напрямую не получится, - досадливо произнес Коля.- Генрих по телефону лишний раз не треплется. Но вот пленочка, послушай. Голос его помнишь?
      Коля вытащил диктофон, похожий на тот плейер, с помощью которого Юрку и Птицына минувшей зимой пытались взорвать.
      - Как-нибудь не спутаю...- сказал Таран. - Крути!
      Диктофон зашуршал, и Юрка услышал басовитый, далекий - как видно, с телефона записывали, - но вполне узнаваемый голос Генриха Птицелова:
      - Юрик, необходимо, чтоб ты задержался. Ненадолго. После этого командировка заканчивается однозначно. Мне клятвенно обещали на этот раз никаких вводных для тебя не придумывать. А я привык, что эти люди за слова отвечают. Привет тебе от Надюшки и Алешки. Будь молодцом! Коля щелкнул кнопкой, останавливая кассету.
      - Ну что, довольна твоя душенька? Капризничать не будешь?
      - Мое дело солдатское, - буркнул Таран. - Во, это по-нашему! Приказ начальника - закон для Подчиненного. Тем более что работенка на этот раз вовсе не пыльная. И даже приятная, можно сказать, для такого донжуана, как ты...
      - Не понял... - пробормотал Юрка, который отнюдь не считал себя донжуаном.
      - Сейчас объясню. Ты нам сегодня привез еще одну свою знакомую, верно? Я имею в виду Полину.
      - Ну, допустим, что она знакомая, - насупился Таран. - А при чем тут донжуан?
      - Ладно, будем считать, что поиметь за два дня двух баб - это для тебя чистой воды монашество, - хмыкнул Коля. - И что с Полиной у тебя никогда и ничего не было. Сейчас это не суть важно. Важно то, что она тебя весьма и весьма уважает.
      - Ну, это я не знаю, - хмыкнул Юрка. - Боится, скорее.
      - А это еще лучше. Если уж боится, значит, точно уважает.
      - Короче, что мне с ней надо делать? - нетерпеливо спросил Таран.
      - Не торопись. Сперва я тебе кое-что расскажу. В тех рамках, конечно, которые посчитали для тебя допустимыми. Значит, пока ты отдыхал от трудов праведных - Фроська аж как птичка летает, до того понравилось! - я с Полиной, в присутствии одного солидного товарища, провел небольшую дружескую беседу. Вежливо, без применения каких-либо технических средств и даже без крика. Полина оказалась девушкой вполне покладистой. Так вот, гражданку Нефедову посетили старые друзья ее покойного братца Кости. И с глубоким прискорбием сообщили, что ей вообще-то совсем недолго жить осталось, потому что они находят ее причастной к безвременной кончине неких господ, известных по кликухам как Паваротти и Форафон...
      - Ерунда какая, - проворчал Таран, - она их не убивала!
      - Но она ведь вас с Лизкой на эту дачу привезла? Верно? А то, что стреляла Лизка, - это никого не волнует. Если б не Полина, то эти два молодых строителя капитализма жили бы и в ус не дули. Короче, она в ответе оказалась. Однако эта самая группа граждан, возглавляемая неким Зубом, предложила ей искупить свою вину. То есть использовать свое знакомство с Геной Сметаниным и через него незаметно для нас выйти на контакт с Аней.
      - А о том, что Полина у нас побывала, они не знали?
      - В том-то и дело, что она побывала у вас, а не у нас. - Коля подчеркнул голосом некое различие между своей конторой и фирмой Птицына. - Мы вообще о ее существовании понятия не имели и о твоем близком знакомстве с ней узнали довольно поздно. Вчера, например, еще ничего не знали. Не знали и того, что Гена с Полиной уже давно встречаются, правда, больше на деловой, чем на половой основе. Потому что зациклились на самой Ане. Недоработка, блин, получилась. А Гена, оказывается, знал о том, чем занималась Аня, не хуже ее. Он ей активно помогал во всех этих компьютерных делах. И об этой дискетке, которую ты вчера добывал с риском для жизни и здоровья, был прекрасно осведомлен. Но самое главное, ему очень хотелось приобрести новый компьютер. Где-то тысяч за пять баксов - со всеми наворотами. Ну, Полина добросовестно все это узнала, доложила хозяевам. Те велели ей передать, что, мол, у Гены будет возможность не только компьютер приобрести, но найти работенку на две тысячи баксов в месяц, если он Аниными тайнами с ними поделится. Тут Гена чего-то застеснялся и обещал подумать. Наверно, хотел с Аней посоветоваться. Эти ребята, которые Полину подсылали, вчера предполагали, что Аню они уже к этому времени прихватят, и особо не волновались. Велели Полине назначить Гене рандеву на сегодня. Само собой, рассчитывая, что если у них и Аня, и Гена в лапах окажутся, то им легче будет с ними договориться. Гена на рандеву пришел, но опять прямого согласия не дал, ссылаясь на то, что с Аней он не встретился, без ее согласия, типа того, неудобно. И вообще заторопился в универ зачет сдавать. Ну, тогда в дело вмешались те хлопцы, что Полину контролировали, очень четко сцапали Гену и увезли на "нехорошую дачу". Как они там с ним беседовали, Полина не видела, но примерно через час ей велели собираться и ехать к Гене на квартиру вместе с Сидором, Сусликом и каким-то Митей. Дескать, Гена дал согласие, только у него надо взять дискету 18-09. А ты, мол, Полина, в этой квартире бывала и знаешь, где что лежит. Подозреваю, что они ее взяли не столько затем, чтоб она им искать помогала, сколько для того, чтоб там и прикончить...
      - Мне тоже так показалось, - кивнул Таран. - Хотя вообще-то насчет этой дискеты она Гене вчера звонила, и он ее специально принес для нее из Аниной квартиры, от которой у него ключики были.
      - Это я знаю, - ухмыльнулся Коля, - тут вообще случайно все получилось. Гена хотел было эту дискету скопировать, а потом вернуть Ане. Но оказалось, что Аня на нее защиту поставила и копию с дискеты снять нельзя. По крайней мере, без длительных пыхтений. Ну, а Гене же надо было к зачету готовиться. Вот он и решил, что оставит дискету дома, а потом, "когда вернется, разберется с ней, снимет копию и вернет Ане. Кстати, дискета сейчас уже у Ани, лично в руки передал. Она вообще-то заметила, что Гена навряд ли смог бы с этой дискетой справиться.
      - Наверно, ей видней...- произнес Таран. - Но это все преамбула. Я понял, что у вас теперь есть все, чего душа пожелала. И Аня, и дискета эта самая, которую списать нельзя. А своей задачи все еще не услышал.
      - Сейчас услышишь. Работа будет по профилю. Может, она тебе не понравится, так сказать, по моральным соображениям, но сделать ее надо. Короче говоря, после того, как Полина выговорилась, она нам здесь больше не нужна...
      Таран помрачнел. Конечно, с Полиной он детей не крестил, неприятностей и хлопот от нее у него было предостаточно, но к тому, чтоб ее убить, он был вовсе не готов. Хотя Юрка уже спровадил на тот свет немалое число народу - правда, исключительно мужского пола и такого, который этого перемещения давно заслуживал! - профессиональным убийцей он, себя не считал. А тут ему предлагают работенку: прикончить несчастную, запутавшуюся и практически беззащитную очкастую девушку.
      - А почему я-то? - спросил он. - Небось та же Фроська ее запросто полотенцем удавит...
      - Торопыга ты, Юрик! - раздраженно произнес Коля. - Я разве сказал тебе, что ее мочить требуется? Я только сказал, что она нам здесь, на даче, больше не нужна. Но она нужна другим людям, которые готовы нам за нее хорошие бабки заплатить. Зачем она им нужна - не мое и не твое дело. Но поступила команда от руководства - передать ее им.
      - Ну и что? - спросил Таран. - Пусть бы приезжали сюда сами и забирали...
      - Юра, это такие люди, которым не хотелось бы здесь показываться. И нас приглашать в свою контору им как-то не с руки. Почему - объяснять долго, нудно и скучно. Начальство Посчитало, что будет гораздо лучше, если все это произойдет где-то на нейтральной территории и задействованы будут люди, которые напрямую к обеим фирмам не относятся. Ты отдашь Полину какому-то мальчику с их стороны, получишь от него денежки - десять стобаксовых пачек в картонной коробке. Пересчитаешь, убедишься, что тебе не впарили "кукол", уложишь пачки в коробку, коробку - в пластиковый пакет и вернешься сюда.
      - А если мне, извиняюсь, вместо нормальных баксов самопал впарят? нахмурился Юрка. - Я ведь, если честно, ни бум-бум в этих делах.
      - Это будут наши проблемы, - оскалился Коля. - До сих пор тамошние люди такими делами не баловались. А насчет "кукол" я сказал чисто абстрактно. Ты отвечаешь только за то, чтоб пачек было десять и чтоб в них лежали бумажки, похожие на доллары хотя бы так, как тот голый мужик с двумя бабами - на прокурора Скуратова. И чтоб Полина нормально доехала.
      - Когда и куда? - спросил Таран.
      - Сначала послушай вот что. Мы Полине объяснили, и, кажется, очень убедительно, что вернуть ее домой к маме и папе - это то же самое, что отдать ее Зубу и компании. Она с этим, по-моему, даже внутренне согласна. Соответственно мы ей сообщили, что нам она очень симпатична и мы решили найти для нее безопасное место, где она сможет пересидеть нынешние трудные времена. В это она поверила несколько меньше, но все-таки поверила. Ты должен строго придерживаться этой версии и ничего лишнего ей не рассказывать.
      - Об этом мог бы и не предупреждать, - усмехнулся Юрка.
      - Извини, но это моя обязанность. Она до последнего момента не должна ни о чем догадываться. Теперь конкретно, когда и куда. Примерно через двадцать минут, - Коля глянул на часы, - вы с Полиной сядете в "шестерку" господина Суслика, судьба которого тебя больше волновать не должна, и поедете вот сюда...
      Тут Коля развернул перед Тараном топографическую карту Подмосковья и указал пальцем на край одного из крупных голубых пятен, обозначавших водохранилища.
      - От нас туда всего ничего, километров двадцать пять. Вообще-то это зона отдыха считается, но сейчас погода плохая, вода еще холодная, купальщиков и рыбаков нет. Так что особо любопытные вряд ли появятся. И ментов тоже не будет. Вот тут, где якорек, - дебаркадер. Пристань, короче говоря. Около 22.00 сюда подойдет частный катер. Не моторка, а такой теплоходик небольшой с названием "Светоч". К этому времени вы должны быть на пристани и стоять там в обнимочку у поручня. С катера вылезет парень и спросит: "Молодые люди, не желаете ли прокатиться? Имеем на борту отдельную каюту. Бар, холодные закуски, музыка. Цены умеренные!" Запомнил?
      - Естественно, - хмыкнул Таран. - А если там, допустим, еще одна пара стоять будет и этот тип сперва к ним подойдет?
      - Скорее всего, эта пара если и будет там стоять, то все-таки сперва о цене поинтересуется. А этот парень такую заломит, что у любого среднего гражданина уши завянут.
      - Ну, а если там не "средний", а "новый русский" окажется?
      - Настырный ты парень, Юрик! - поморщился Коля. - Если этому парню неправильно ответят, он дажедрамого президента с женой не посадит. Правильный ответ такой: "Смотри, Света! Этот кораблик в честь тебя называется! Поехали, а?"
      - Значит, я должен Полине объяснить, что она на время становится Светой?
      - Да, конечно. Потом сядете на теплоходик, ты отведешь Полину в каюту, скажешь, что для спокойствия запрешь ее на ключ. А сам пойдешь якобы в туалет. На самом деле отправишься в задний салон и там проведешь все денежные расчеты. Затем отдашь ключ от каюты, хозяева посадят тебя в "казанку" с мотором и высадят на бережок недалеко от той же пристани. Сядешь в "шестерку" и порулишь сюда. Отоспишься, а завтра с утра я тебя лично отвезу к самолету. Часам к десяти уже сможешь супругу обнять и доложить, что ты ей верность соблюдал от и до!
      Таран пропустил эту шпильку мимо ушей. Он спросил по делу:
      - Мне обратно, между прочим, сто тысяч баксов везти придется. С голыми руками или как?
      - Почему? - пожал плечами Коля. - Получишь "пушку" Суслика и его ксивку охранника. Все это уже в "шестерке" лежит, прямо на сиденье водителя. Фотку твою мы, пока ты дрыхнул, с паспорта пересняли, печать подрисовали чуть-чуть. В общем, для сельской местности сойдет, но все же постарайся с ментами не общаться. Наверно, догадываешься, что в СИЗО тебе туго будет до суда дожить...
      Юрка догадывался. Никому он там живой не понадобится. Даже Птицыну.
      - Это мне ясно, - сказал он. - Что сейчас делать?
      - Иди забирай Полину. Фроська в курсе. И попроси у нее "Антиполицай" на дорожку. А то от тебя спиртным несет прилично. Карту мою возьми с собой, на случай если заплутаешь. Ну, пока, до завтра! Мне пора отчаливать.
      Коля спустился с Тараном вниз, пожал ему на прощанье руку и вышел во двор, где через какое-то время заурчал мотор. А Юрка, спрятав под куртку карту, направился в кухню, где его с улыбочкой встретила Фроська.
      - Проинструктировал Колька? Он это любит, начальника изображать! Хотя сам всегда на подхвате был. Но хитрый. С ним вообще-то ухо востро держать надо, доверительно прошептала хозяйка. - Учти! Другому бы не стала говорить, а тебе намекаю. Понял? В общем, на таблетки, пожуй от запаха, а я пошла девку твою выводить.
      Таран понял, что ему, должно быть, не пристало видеть, где содержатся здешние пленники, и подождал немного в кухне. "Антиполицай", конечно, употребил.
      Фроська явилась довольно быстро и привела за руку немного бледную Полину.
      - Вот, - торжественно объявила толстуха, - вручаю без расписки. Забирай, теперь ты за нее в ответе.
      - Благодарю за доверие, графиня! - прикололся Таран и сделал церемонный кивок, как гусар какой-нибудь.
      - Ну-ну! - хихикнула Фроська. - На подоконнике, говоришь? Хи-хи-хи!
      И сделала нечто похожее на книксен. Даже Полина, которая явно беспокоилась за свою судьбу, и та улыбнулась.