Тогда она, курносая, была очень близко, всего в нескольких десятках метров от него. И если б не целая куча счастливых случайностей, наверно, он ей бы попался. Что было бы тогда? Куда бы попала Юркина бессмертная душа, если таковая имеется? Если б Таран полностью верил в ее существование, то, наверно, не думал бы о том, что смерть принесла бы ему облегчение. Уж на райские кущи, да и на чистилище, пожалуй, ему бы рассчитывать не приходилось. Вечные муки

— и поди-ка, весьма солидные! — вот что его ожидало бы.

Однако Таран во все эти дела не очень верил. Точнее, не верил вовсе. И ему очень хотелось, чтоб после смерти не было ничего. Юрка исчез — и весь мир перестал существовать. Нет Юрки со всеми его грехами и страстями — и мира, который втянул его во все эти гадости, тоже больше нет. Никому не обидно.

А тут — фиг тебе! Да, жить хорошо. Вон, солнышко появилось, кажется, погода налаживается, скоро настоящее лето настанет, и Таран с Надькой и Лешкой куда-нибудь в деревню укатят, загорать будут, купаться, ягоды собирать. Если, конечно, Птицын завтра не приедет и не скажет: «Знаешь, Юрик, надо тут еще на пару дней съездить в столицу…» Или на тот подземный завод, благо Таран по нему уже всласть полазал.

Вот это-то и давило на душу. Какие-то неизвестные Тарану люди с большими деньгами, связями и положением в обществе раскручивали свои большие дела. И каждый оборот этих маховиков-жерновов перемалывал в пыль десятки, а может, и тысячи мелких судеб-зернышек, из которых, может быть, могло бы что-то вырасти. Но нет — большим дядям, которые крутили жернова, все эти судьбы были пофигу. Они хотели иметь больше, а для этого кто-то должен был иметь меньше. И ради этого Юрка, Милка, Ляпунов и прочие должньгэыли лазать по подземельям, захватывать вертолеты, стрелять в каких-то других бойцов вроде вполне симпатичного Феди или незадачливого Павлухи…

Ужасно, но Таран почему-то очень хотел, чтоб какой-нибудь джип вывернул сбоку или сзади, чтоб оттуда по «Фелиции» стали мочить из автоматов или чтоб из кустов кто-нибудь гвозданул эту чешскую красавицу «мухой»! Но, видать, никто этого делать не собирался. Вполне нормально добрались до города.

Заехали в магазин, купили Юрке ботиночки за 500 рублей, а трофейные «бутсы» запихали в пустую коробку. После этого осталось только до подъезда добраться.

Поднялись по лестнице. Еще не дотронувшись до кнопки звонка. Юрка услышал, как Надька бежит к двери.

— Мам, я открою! Приехали уже! — Не иначе в окно увидела.

Сердце у Юрки заколотилось, щелкнул замок, и он увидел знакомое лицо с влажными, блестящими, радостными глазенками.

Юрка шагнул через порог, обнял это бесконечно дорогое существо и произнес, чувствуя, что у него самого на глаза наворачиваются слезы:

— Прости…