"Не спеши, там спереди чего-то!" Сзади в это время в Юркино снаряжение упирался Ляпунов и тоже шипел: "Чего застрял?" - Спустя несколько секунд движение возобновлялось, и у Юрки на какое-то время камень с души сваливался.
      Но вот наконец свод стал уходить вверх, и стало возможным сперва постоянно ползти на четвереньках, подобно саночнику в дореволюционных шахтах, а потом даже идти на двух ногах, пригнувшись. Ольгерд остановился и прошептал:
      - Мы на месте. За углом, в десяти метрах слева - грот, который находится прямо над самой большой "Конюшней". Справа - небольшой туннельчик, через него можно выйти к "колодцу". Помните, я говорил насчет мощного ручейка, на котором в принципе можно было бы гидротурбинку поставить? Так вот, метрах в двадцати ниже нас этот ручей стекает в "колодец" и падает вниз еще на шестьдесят метров до самого дна, откуда идет туннель до выхода "Ручейный".
      - Что ж ты нас через него не повел? - удивился Топорик.
      - Потому что пройти этот "колодец" снизу вверх невозможно, - невозмутимо ответил "пан Сусанин". - Практически это водопад, и довольно сильный. А сверху вниз, при крепкой веревке и избытке везения проскочить можно.
      - Хорошая информация, - задумчиво произнес Ляпунов. - Насчет "колодца" это ты на случай отхода или рекомендуешь для проникновения в "Конюшни"?
      - И то, и то. Хотя, конечно, понимаю, что отходить через "Ручейный" значит, иметь дело с федералами. А вот проникнуть в "Конюшни", если спуститься до того места, где ручей стекает в "колодец", вполне реально.
      - Но долго. Ты ведь говорил, что от ручья до "Конюшен" сорок метров вверх, я правильно говорю? Да еще спускаться двадцать метров к водопаду. Нет, это не пойдет. Какова толщина свода над "большой Конюшней"?
      - Полтора-два метра. Хотите проломить сверху?
      - Есть такая прикидка...
      - Тогда есть место получше. Ближе к левой стенке грота есть глубокая трещина. Она идет углом и почти сквозная. Если хорошо рванете - вывалится примерно треть свода.
      - Гражданин Топорик, - сказал Ляпунов, - подготовьте прибор... Всем надеть броники и разгрузки, проверить оружие и противогазы!
      Все завозились с экипировкой, стали протирать автоматы и магазины. Топорик в это время вытянул из рюкзака запаянные в полиэтилен детонаторы и катушку с проводом, а Ляпунов - завернутый в целлофан брикет пластита и моток красного детонирующего шнура.
      - Так, - сказал Ляпунов, отрезая штурмовым ножом почти половину брикета, а затем разделяя полученный кусок на три равные части, - за угол с нами не ходить. Трещину сами найдем, без провожатых. Отойти в коридорчик, ведущий к "колодцу", залечь и ждать. Если мы раньше времени не взорвемся, значит, придем и взорвем оттуда.
      Остаток взрывчатки капитан снова замотал в полиэтилен и убрал в рюкзак. Топорик в это время отрезал от полиэтиленовой обоймы одну секцию с запаянным в нее электродетонатором, а остальные сунул в карман рюкзака.
      Милка, Юрка и Ольгерд перебрались в указанное место, а Топорик с капитаном, забрав приготовленный пластит и прочие прибамбасы, отправились за угол, в грот.
      Конечно, Таран прекрасно знал, что Ляпунов и Топорик слишком долго учились работать с пластитом и сами по себе не взорвутся, но все-таки ему казалось, будто возятся они там слишком долго. Поэтому он облегченно вздохнул, когда в коридорчике появился капитан, а затем Топорик, отматывающий провод с небольшой катушки.
      - Так... - произнес Ляпунов, усаживаясь на пол и вытаскивая из кармана разгрузки маленькую подрывную машинку, похожую на карманный фонарик с динамкой, которые когда-то в обиходе называли "Жу-жу". Топорик откромсал от катушки провод, ободрал верхний слой изоляции, раздвоил проводки и прицепил их к клеммам машинки.
      - Инфракрасные очки снять, убрать в футляры. Будем использовать ствольную подсветку. Надеть противогазы и подготовить "черемуху", - велел Ляпунов. Сразу после взрыва все, кроме Ольгерда, - в грот. Бросаем четыре пакета, добавляем из подствольников осколочными - и вниз.
      - Это будет почти четыре метра высоты, - заметил Ольгерд. - А на полу куча камней. Ноги переломаете!
      - Твоя трещина, - пояснил капитан, - просто классная. А монолит, который она обвалит, еще лучше. Как кусок пирога, толщиной в два метра. Он так целиком и ляжет, а мы будем прыгать сперва на него, а уж потом на пол. Так что не волнуйся. У тебя будет своя работа - сделать нам хорошую веревочку до дна "колодца". Прыгать будем через водопад, если, конечно, будет кому прыгать... Но ты все-таки тут, наверху, закрепи ее ненадежнее. Ну и рюкзаки оставим под твоей охраной.
      - У меня нет оружия, - скромно напомнил спелеолог.
      - На всякий случай оставлю тебе "Ф-1". Лучшее орудие быстрого самоубийства. Для верности, когда сдернешь кольцо и отпустишь рычаг, приложи гранату к моему рюкзаку. Там еще полкило пластита осталось.
      Все натянули маски, проверили герметичность, надели шлемы. Юрка заметил, что Ляпунов, надев противогаз, достал из рюкзака еще один чехол с этим "средством защиты" и прицепил к разгрузке. Таран сразу догадался, что "носителем информации", за которым они сюда пришли, будет вовсе не дискета или компакт-диск, а человек, для которого капитан и приготовил дополнительный противогаз.
      Ляпунов взял у Топорика подрывную машинку и стал нажимать на рычаг динамки. Жу-жу-жу-жу! Пи-и-и! Загорелась красная неонка, и капитан мягко надавил на кнопку с надписью "Fire!".
      ШТУРМ "ИШАЧЬИХ КОНЮШЕН"
      Из-за угла во тьму плеснула красно-оранжевая вспышка. Бу-бух! - грохот взрыва раскатился по подземным коридорам, воздушная волна пронеслась над прижавшимися к полу "мамонтами", несколько камешков, подхваченных ею, залетело и в коридорчик, брякнуло по шлемам, но никого не поранило. Сразу после этого раздался еще один удар, но не от взрыва, а от тяжкого падения каменной глыбы шарах-бу-бух! И уже после этого долетело несколько испуганных, болезненных, даже истерических воплей.
      - Вперед! - скрежетнула мембрана противогаза. Ляпунов первым вскочил на ноги и помчался к гроту, освещая дорогу фарой, укрепленной на шлеме. За ним ринулись Топорик, Милка и Таран с включенными фонариками на стволах автоматов. Уже на бегу они готовили к броску пакеты с "черемухой".
      Там, в гроте, все было четко по Ляпунову: огромная глыба, действительно чем-то похожая на чудовищный кусок круглого пирога или торта, рухнула вниз в "большую Конюшню". Конечно, никаких коней или ишаков тут не было, но люди были. Здесь у Ахмеда оказался не штаб, а лазарет. На длинных, грубо сколоченных нарах в два яруса лежали смуглые и даже чернокожие, но явно побледневшие от недостатка света и малокровия, обросшие бородами люди в грязных, окровавленных бинтах. Сколько их было вначале - неизвестно, но глыба, рухнувшая почти на середину верхнего яруса нар, раздавила не менее половины и наверху, и внизу. Немалое число людей, особенно на верхнем ярусе, попали под относительно мелкие камни, вполне способные, однако, размозжить голову или раздавить грудную клетку. Лишь немногие из тех, кто находился в "большой Конюшне" и остался жив, успели оправиться от шока. Только двое или трое смогли вскочить на ноги, а прочие лишь истошно выли и визжали нечто нечленораздельное. Конечно, сопротивляться тут было некому.
      Понимание всего этого пришло потом. После нажатия на спусковой крючок пулю уже не остановишь. Пакеты с "черемухой" полетели вниз, и желто-оранжевое облако, подсвеченное фарой Ляпунова и наствольными фонариками остальных, стало расплываться по подземному залу. Кашель, хрипы, визг врезались в уши даже через резину.
      - Отставить подствольники! - проревел мембраной Ляпунов и первым сиганул с двухметровой высоты на неровную, скошенную поверхность глыбы, а потом на пол пещеры. Топорик тут же повторил этот двойной прыжок, и Милка следом. Таран тоже не подкачал.
      Странно, ионитовые фильтры противогаза нормально держали "черемуху", но все-таки тухлый запах воистину "духовского" лазарета все же пропустили. Ясно, что нюхни эту вонь без противогаза - и вовсе рвоты не удержишь. Гной, стухшая кровь, моча с фекалиями - параши для ходячих тут же стояли, а неходячие, как видно, просто под себя делали.
      Выход из "большой Конюшни" имелся только один - не считая того, что проломили взрывом, - через некое подобие двери, завешенное не то буркой, не то просто бараньей шкурой. Ляпунов для страховки стреканул в эту овчину короткой очередью, отбросил ее в сторону стволом автомата, а Топорик молниеносно, несмотря на свои габариты, проскочил через эту "дверь" - скорее короткий коридорчик - до угла и швырнул туда, за угол, не высовываясь, "РГД-5". Бух! пол тряхнуло, осколки искрами прочиркали по стенам. Капитан подскочил к другому углу, выставил подствольник, дернул. Шарах! - осколки шуршанули по стенам. Ляпунов и Топорик одновременно выпрыгнули из-за укрытий и прострочили коридор длинными очередями в обе стороны. Милка и Таран, составлявшие, так сказать, второй эшелон, выбежали следом: Милка вправо, за Топориком, а Юрка влево за Ляпуновым. По пути Юрке пришлось перепрыгивать через два трупа, однако он, только мимоходом поглядев на убитых, понял, что это были все те же ходячие пациенты лазарета, которые уцелели при обвале и взрыве, а потом успели выбежать в коридор еще до того, как "мамонты" попрыгали вниз.
      Ляпунов и Юрка беспрепятственно проскочили коридор до следующей "двери". Остановились, прислушались, резко ворвались, но стрелять было не в кого. Тут вообще было пусто, только валялись какие-то клочья бумаги.
      - Возможно, здесь и был штаб... - пробормотал капитан.
      - Выходит, мы опоздали?
      - Не исключено, хотя скорее всего нас элементарно подставили. Ахмед просто-напросто знал, что мы придем именно сегодня или чуть раньше, а потому ушел загодя. И таким ходом, о котором мы не знали. Даже наш суперспециалист по пещерам.
      - А может, он знал, но нарочно не сказал? - предположил Юрка.
      - Все может быть, юноша... Ладно, пошуруем еще немножко.
      Рация в нарукавном кармане капитана прохрюкала голосом Топорика:
      - Серый, как слышишь, ответь.
      - Слышу, слышу. Как обстановка, Топорище?
      - По-моему, нам пора делать ноги. "Духов" нет, а федералы идут снизу и сверху. И от "Пасти", и от "Ручейного".
      - Бегом к нам, не мучайтесь.
      -Там эти... калеки в коридор выползают! Дуба дают от "черемухи".
      - На хрен их! Все равно ничего не знают. Пусть ползут к "федикам", те их сами вылечат.
      Ляпунов и Юрка выскочили в коридор и подождали, пока прибегут Топорик и Милка.
      - Жмем вниз! - проскрежетала мембрана Топорика. - Мы во вторую "Конюшню" залетели, а там только пустые цинки. Склад боепитания был, наверное.
      - Надо еще одну поглядеть, самую нижнюю.
      - Как скажешь, только я думаю, там тоже ни хрена не будет.
      - Все равно по дороге.
      Все четверо побежали под уклон коридора, изредка поглядывая назад, откуда слышались надрывный кашель и стоны раненых, страдавших от "черемухи", но опасаясь отнюдь не их, а приближавшихся федералов.
      - Вот она, четвертая "Конюшня". - Ляпунов сорвал бурку, закрывающую "дверной проем". - Вот те на!
      Проем был перекрыт сварной решеткой из арматурных прутьев, запертой на ржавый амбарный замок. Фара на каске Ляпунова высветила за решеткой некое подобие тюремной камеры, где обнаружился седой как лунь длиннобородый старик в папахе и долгополом, явно очень дорогом пальто. А вот на ногах у пленника были всего лишь потертые резиновые калоши, надетые на толстые вязаные носки-джурабы.
      - Это же наш объект! - в полном изумлении пробормотал капитан.
      Еще больше изумился Таран, который понятия не имел, что их послали за таким "носителем информации", но сразу же узнал своего старого знакомого Магомада Хасаныча.
      - Знакомый дедуля! - воскликнул Топорик, перекусывая дужку замка саперными ножницами.
      - Точно! - проскрипела мембраной Милка. - Его Юрка в том году у вертолета сцапал. Тогда при нем две бабы были и какой-то блатняга трехпалый.
      - Все правильно говорите, - кивнул папахой аксакал. - Но уходить надо быстрее.
      - Знать бы еще куда, - скромно заметил Топорик.
      - Лучше всего туда, куда ушел Ахмед. - Магомад довольно бодро вышел из своей камеры. - Я покажу, если не знаете.
      - Между прочим, - оглянувшись назад, произнесла Милка, - "черемуха" за нами ползет, как бы дедушку не защипало.
      - Противогаз есть, только вот бородка может помешать... - заметил Ляпунов.
      - Кинжал дай! - решительно попросил Магомад. - Острый?
      - Приличный... - отозвался Топорик, вручая старцу свой штурмовой нож.
      Магомад без трепета в душе сжал в кулаке собственную бороду, а затем несколькими безжалостными движениями ножа откромсал ее почти полностью.
      - Теперь налезет! - сказал он уверенно. - Подержи папаху, Юрик!
      Таран едва ли не с почтением принял из рук Магомада его головной убор и подивился на то, как ловко дедушка надевает противогаз. Потом папаха была водружена на место, и Магомад сказал:
      - Все, готов! Идем, пока вас не поймали...
      Под горку, конечно, идти было удобно, но тем не менее Юрка подивился тому, как быстро топает Магомад. Пожалуй, быстрее он на памяти Тарана передвигался только один раз, когда со своими племянницами перебегал шоссе, перед тем как по ошибке усесться к Юрке в белую "Ниву". Вот была тогда комедия!
      Сейчас, однако, ничего особо комического не наблюдалось, хотя, доведись Юрке увидеть в кино горского дедушку в папахе поверх противогаза, в типично "новорусском" пальто и джурабках с калошами, он небось не удержался бы от улыбки. Сейчас сверху, там, где плавало желтое облако "черемухи", постепенно сползавшее вниз по коридору, могли вот-вот появиться те самые салаги, о которых он давеча размышлял. То есть в принципе свои ребята, возможно, даже земляки Тарана, призванные из его родного города. Но именно к ним ни при каких обстоятельствах не должен попасть Магомад Хасаныч - таков приказ. А это значит, что ежели Ляпунова со всей группой намертво зажмут, то надо будет стрелять в этих "своих" ребят на поражение. Кроме того, под самый финиш тот, кто останется последним, вынужден будет застрелить только что освобожденного старика. Конечно, это старый вор - в законе он или просто авторитет, Таран не знал, глава солидной группировки, который большими и нехорошими делами ворочает. Но лично у Тарана Магомад ничего не украл и вообще, несмотря на то, что Юрка несколько раз попадался ему на пути в не самое лучшее время, относился к нему снисходительно. Правда, и Юрка пару раз вольно или невольно выручал Магомада с племянницами из очень больших неприятностей.
      Так было, например, зимой прошлого года, когда лишь благодаря той самой комической путанице с белыми "Нивами" Таран не дал областному авторитету по кличке Трехпалый, человеку, которого Магомад считал своим давним другом, продать аксакала с племянницами каким-то нехорошим людям, собиравшимся учинить над ним расправу. Правда, для этого Юрке пришлось взять Хасаныча на прицел и полчаса подержать на морозце перед вертолетом, пока не прибыли Ляпунов, Топорик, Милка и еще несколько "мамонтов". Потом, когда не вовремя оживший бандюга Ваня Седой, еще раз похитив Магомада, напоил его каким-то снадобьем, превратив в подобие биоробота, Таран с Милкой вторично выручили дедушку.
      А вот прошлой весной, когда Юрка в компании с экстрасенсихой Полиной угодил на купленную Магомадом подмосковную дачу и охранники Магомада буквально вытащили их из короба, где они прятались, старичок проявил гуманность, хотя в принципе мог бы элементарно сдать парочку в милицию. По тогдашним обстоятельствам - при Юрке была чужая "пушка" и коробка со ста тысячами долларов - даже этот залет в отделение мог кончиться очень плохо. Но был вариант и похуже: никто не помешал бы Магомаду и его молодым помощничкам попросту спровадить незваных гостей в ближайшее водохранилище, а сто тысяч долларов употребить с пользой для себя лично или, допустим, пожертвовать на дело исламской революции, ежели эти деньги были им лишние. Но Магомад ничего, такого делать не стал. Правда, возможно, в этом проявились суперспособности Полины, которая поначалу о них толком не знала и лишь потом разгулялась вовсю...
      Так или иначе. Юрка сохранил о Магомаде очень теплые воспоминания, а прошлым летом еще и узнал, что они вообще-то родня, хоть и очень отдаленная. И вот теперь его, возможно, придется убивать. Причем, может быть, именно Юрке!
      Где-то далеко, скорее всего в длинном туннеле, ведущем от "Волчьей Пасти" до зала "третьего этажа", послышался шум.
      Разобрать, что к чему, было трудно, но до Юркиных ушей долетело какое-то неясное восклицание, вроде бы: "Газы!" Вероятно, часть облака "черемухи" сквозняками вытянуло наверх, туда, куда уже добрались федералы. Если у них нет противогазов, то это может задержать салаг на какое-то время...
      Между тем коридор вывел к ручью, стекавшему во тьму, где недалеко слышался шум водопада, низвергавшегося в "колодец".
      -Так, - припомнил Ляпунов, - а "пан Сусанин" у нас наверху остался? Ждет-пождет, бедолага?
      - Нет, - раздалось из темноты. - Я решил не дожидаться... Газ наверх потянуло, я спустился через "колодец" к водопаду и рюкзаки переправил.
      Ствольные фонарики трех автоматов мигом выдернули Ольгерда из тьмы. Он вышел в противогазе, с бухтой мокрой веревки через плечо и рюкзаком за спиной. Рядом с ним на площадке у ручья лежали еще четыре рюкзака, которые были оставлены "мамонтами" перед атакой. Как же он все это один протащил через "колодец"?
      - Здесь неподалеку, - произнес "Спайдермен", указывая вверх по течению ручья, - есть новый ход. Похоже, Ахмед сообразил, что можно пробиться через трещину, ведущую к "Берлоге". Рванули шашку - и ушли.
      - Да, так и было! - кивнул Магомад. - Час назад это было. Сперва был взрыв. Не очень сильный, я даже подумал, что это на поверхности взорвалось, русские уже бомбили. Потом затопотали, автоматами забрякали. Все мимо моей камеры пробежали, последним Ахмед. Заглянул и сказал: "Магомад, я бы мог тебя убить, но мне пятьдесят тысяч "зеленых" заплатили, чтобы ты к русским попал. Аллах акбар!" И дальше побежал.
      - За час они не успеют дойти до "Берлоги", - заметил Ольгерд. - Они еще и сейчас там. Сколько их, уважаемый?
      - Двадцать пять, может, тридцать. Всего больше сотни было, но Ахмед только земляков взял, - пояснил Магомад. - У него целая интербригада была. Арабы, афганы, турки, негры, бандеры, русские. Даже один немец был, правда, из Казахстана. Всех этих и чеченцев из других тейпов он воевать оставил, а сам ушел. Своих раненых тоже с собой унесли, а остальных гнить бросили. Он не мусульманин, это точно, и даже не вах-хабит. Отморозок, и все. Не знаю точно, но, наверное, он на двоюродного дядю надеется. Тот уже с русскими работает, вероятно, поможет сдаться и под амнистию попасть. Говорят в прошлую войну он так делал. Но если Ахмед когда-нибудь со мной на одну зону попадет - кукарекать будет, валлаги!
      - Значит, если мы сейчас в эту новую дыру полезем, то можем на Ахмеда нарваться? - поинтересовался Ляпунов. - Догоним его, так сказать, на свою голову...
      - А если останетесь, то к федералам попадете, - уверенно произнес Ольгерд. - Вообще-то если не спешить, то можно и не догнать.
      - Идем! - сказал Ляпунов. - Веди, Сусанин!
      ПО ДОРОГЕ К "БЕРЛОГЕ"
      Пролом, проделанный боевиками Ахмеда, оказался совсем недалеко - метрах в десяти вверх по ручью. Правда, калоши Магомада не могли служить достаточно солидной защитой от воды, и Топорику пришлось взгромоздить увесистого дедушку на закорки.
      Большая часть камней, вырванных взрывом, упала вне ручья, в трещину, которая существовала и до взрыва. Ольгерд объяснил, что прежде эта трещина в стене туннеля, по которому бежал ручей, была всего сантиметров пять, но в половодье, когда талая вода заполняла туннель почти доверху, через нее под большим давлением хлестала вода, и за стеной трещина заметно расширялась, постепенно переходя в извилистую каменную осыпь, круто спускающуюся вниз. Так что, когда Ахмед рванул свой заряд, трещина просто расширилась на полметра, а камни, вывалившиеся из стены, добавились к осыпи.
      - Юноша, - сказал Магомад Топорику,- дальше я сам пойду, тут уже не мокро. И противогаз, наверное, можно снять, "черемуха" сюда не дойдет.
      - Осторожнее, папаша, - посоветовал Топорик, ставя Магомада на пол. Камни скользкие, не оступитесь...
      - Ничего, не беспокойся, дорогой.
      - Как племянницы ваши поживают? - неожиданно спросила Милка. - Замуж не вышли?
      -Сложное дело, - сказал Магомад, - потом расскажу, если живы будем...
      - И вообще, господа-товарищи, - сказал Ляпунов, - трепаться поменьше надо. Впереди одни друзья, а сзади другие.
      Тихо надо жить, очень тихо... Идем в колонну по одному. Ольгерд - впереди, дальше Топорик,. Милка, Магомад Хасаныч, Юрик и я. Дистанция - пять метров. Ушами слушать, шуршать поменьше. Марш!
      Трещина лишь в нескольких местах расползалась шире чем на метр, а местами сужалась так, что приходилось, сняв рюкзак, протискиваться бочком между острыми каменными выступами. Сверху тоже нависали глыбы, так что пригибаться приходилось не раз и не два, а примерно через каждые пять шагов. Таран изредка оборачивался и поглядывал назад. Он видел, как Ляпунов, достав свой "подслушиватель", периодически наводит микрофон в сторону ручья. Должно быть, возможное преследование со стороны федералов его сейчас беспокоило больше, чем столкновение с "духами", которые имели час форы по времени и вряд ли собирались задерживаться.
      Юрка в общем и целом чувствовал усталость - все-таки они уже не один час мотались в этой мокрой преисподней, к тому же не жрамши. Но "мамонтовская" подготовка все-таки сказывалась - силенок все еще хватало, а сознание, что смерть и впереди, и сзади, как говорится, мобилизовывало внутренние ресурсы. При всем этом, у Тарана еще и голова работала. Хотя вообще-то в данный момент ей надо было поменьше соображать.
      Тем не менее Юркина башка взялась, осмыслять свежую информацию, которую походя сообщил уважаемый Магомад. .Как ни странно, Таран в первую очередь задумался не над тем, почему этот добрый дедушка-уголовник оказался в роли "носителя информации", а над тем, почему кто-то не пожалел полета тысяч долларов на то, чтобы Ахмед, смывшись сам, оставил Магомада федералам.
      Ясно, что посредничество мог осуществлять тот самый двоюродный дядя Ахмеда, который уже сотрудничал с федералами и даже, возможно, легально работал в здешней администрации, пока племянник боролся за независимую Ичкерию. Опять же не исключено, что заинтересованные лица намекнули дядюшке, что племянничка крепко зажали на энской горке и выпустят оттуда только в обмен на сдачу Магомада в живом виде. Дядюшка, должно быть, покумекал и сообщил представителям этих неизвестных Юрке "заинтересованных лиц", что если господа хотят получить Магомада живым, а не разобранным - фиг соберешь потом! - то должны присовокупить кое-какие бабки. Потому как Ахмед молодой, горячий и просто так, без баксов на руках, ему жизнь и свобода особо не нужны. Наверное, представители спросили: "Сколько?" - а дядюшка не моргнув глазом ответил: "Сто тысяч. Половина племяннику, половина мне за комиссию". Может, сначала дядюшка и побольше назвал - на Востоке, как известно, главное - не покупать, а торговаться! - но так или иначе сошлись на полета тысячах Ахмеду, а дядюшке, может, и до двадцати пяти сократили - он у себя в администрации больше заработает.
      После этого, должно быть, Ахмеду подсказали, что удобнее всего будет сделать ноги через выход "Берлога", где федералы, стало быть, оставят "окошко". Из этого как-то ненавязчиво следовало, что командир той части или соединения, который блокировал горку, тоже должен был с этого что-то иметь. А в рядах его доблестного войска обязательно должна была находиться группа товарищей, хорошо знающих морду лица дедушки Магомада, причем где-то в передовых рядах, дабы малограмотные срочники или злые по поводу нерегулярных выплат "контрабасы" не замочили сгоряча "носителя информации".
      Что же будет теперь? Денежки - по меньшей мере аванс! - двоюродный дядюшка Ахмеда уже получил. Те господа или товарищи, которым объяснили, где искать Магомада, нанюхавшись "черемухи" и вдоволь покашляв - если не имели при себе противогазов, - сейчас льют горькие слезы, но уже не от газа, а от того, что обнаружили только пустую "камеру" и замок с перекушенной дужкой. Правда, этот самый замок, по идее, должен был им намекнуть, что драгоценного дедушку не зажилил нечестный Ахмед, а сперли некие "третьи лица", у которых не было ключей от "камеры". Наверное, если кто-то из раненых, брошенных Ахмедом, сможет более или менее связно рассказать, что произошло в "Ишачьих Конюшнях", то эта версия получит подтверждение. Тогда эти самые посвященные в суть дела специалисты уже сейчас идут по следу группы Ляпунова. И ждать их, возможно, надо с минуты на минуту. Единственный шанс в этом случае - проскочить через "Берлогу", так сказать, за хвостом Ахмеда, пока кольцо опять не сомкнулось.
      Впрочем, бывает и так, что люди, ведущие нечестную игру, и всех других подозревают в нечестности.
      Конечно, они вряд ли подумают, будто Ахмед такой дурак, что нахально уведет с собой уже оплаченного Магомада и подставит тем самым своего любвеобильного дядюшку под разборку с крутыми людьми, способными даже управлять до определенной степени ходом антитеррористической операции. Каким бы отчаянным ни был этот Ахмед, не понимать, что дядюшка после такого финта племянника станет очередной "жертвой исламских экстремистов", он не может. Весьма вероятно, что и ему самому дядюшкины родственники быстро отрежут голову.
      Но эти самые "соискатели Магомада" запросто могут заподозрить, будто Ахмед решил разыграть более тонкую партию, представив дело так, что он лично честно исполнил все условия, оставил Магомада там, где договаривались, но тут прибежали какие-то неизвестные в резиновых костюмах, взорвали потолок, напустили "черемухи", перекусили замок кусачками и увели ценного дедушку в неизвестном направлении. В принципе, даже если десяток уцелевших раненых сообщит именно это, уличить Ахмеда во лжи будет трудно. Но подозрения иногда бывают сильнее рациональных аргументов, тем более что в данном случае никаких судебных исков никто подавать не будет.
      Поэтому граждане, которым позарез нужен Магомад, заподозрив Ахмеда в нечестности, первым делом перекроют "Берлогу", пошлют своих "специалистов" по известной дорожке и зажмут ретивого племянника под землей. Ну а потом побеспокоят дядюшку и привезут его на переговоры. Само собой, бабки Ахмед уже не получит. А то еще и раскошелиться придется, чтобы разрешили уйти, разоружившись, оформив это дело как "добровольную сдачу".
      Но самое неприятное в этом варианте - что проскочить за хвостом Ахмеда при таком раскладе никак не удастся. Останется либо погибать, уничтожив несчастного "носителя информации", либо пытаться уйти с помощью все того же Ольгерда. А на него вообще-то надежда плохая. Даже если он работает не на тех, кто договаривался с Ахмедом, а на кого-то еще.
      По идее, хуже всего оказаться между "специалистами", идущими со стороны федералов, и боевиками, которых запрут у выхода из "Берлоги". Первые сыграют роль молота, а вторые - наковальни.
      Юрка подумал, что сейчас бы самое оно завалить за собой вот эту расщелину, по которой они идут. Тогда бы уж хоть за тыл можно было не беспокоиться.
      Неизвестно, что думал над всеми этими делами Ляпунов, тем более что он благодаря своему "подслушивателю" лучше других представлял себе, что творится позади группы, но скорее всего ему в голову пришли точно такие же мысли. Капитан догнал Юрку и сказал:
      - Поменяйся местами с Топориком, он мне нужен здесь.
      Таран сразу вспомнил, что у Топорика в рюкзаке детонаторы, и заспешил вниз. Как раз в этом месте трещина стала более широкой и менее крутой, так что он благополучно, нигде не застряв и никого не стоптав, добрался до головы колонны и сообщил Топорику приказ капитана. Хотя Юрка свои предположения вслух не высказывал, Топорик тут же догадался:
      - Не иначе взорвать чего хочет. Я бы тут не рисковал, шибко стремно!
      Тем не менее Топорик отправился назад, а Юрка остался на его месте, непосредственно за спиной Ольгерда. Тот, судя по всему, слышал догадку, высказанную Топориком, и заметил, ни к кому конкретно не обращаясь:
      - Каждый сходит с ума по-своему...
      Юрка принял это к сведению, хотя мог бы и спросить, с чего это Ольгерд считает сумасшествием вполне рациональное решение. Но, поскольку начальство приказало поменьше болтать, затевать дискуссию не стал.
      Прошли еще несколько десятков метров, и тут шедшая сзади Милка дотянулась до Тарана рукой и сказала:
      - Командир приказывает остановиться, передай Сусанину.
      Ольгерду ничего передавать не пришлось, он сам остановился. Постепенно все шестеро собрались на маленькой площадке вокруг довольно большой и глубокой лужи, которую в принципе можно было назвать и озерцом.
      - Так, - по своему обычаю начал Ляпунов, - позади нас, примерно в двустах метрах, идет спецназ. Это не салаги, а крутые профи. Идут хорошо, могут выйти туда, откуда мы будем видны, меньше чем за десять минут. Короче, мы там с Топориком посадили игрушку с таймером в потолочную щель. Как раз на десять минут. Оторваться мы не можем, но есть шанс ломануть свод и захлопнуть за собой дверь...
      - Или прихлопнуть самих себя, - мрачно произнес Ольгерд. - Свод здесь такой, что если вы его в одном месте потревожите, то он сыпанется на протяжении всей трещины. Учитывая, что трещина идет вниз, все обломки через десять секунд докатятся сюда. Будет фарш из шести персон.
      - Что предложишь взамен? - быстро спросил Ляпунов. - Устраивать перестрелочку, будучи "нижними" против "верхних" и имея четыре автомата против десяти? Могу подсказать, что она закончится при очень большом для нас везении через пять-шесть минут со счетом 6:1 или 6:2 в их пользу.
      - Я не против того, чтобы рвать, - отозвался Ольгерд. - Просто надо уйти из этой трещины в безопасное место.