КАМАРАДА ВОЖДЬ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ

Честно говоря, судя по голосу команданте, Юрке показалось, будто он, мужик явно не робкого десятка, небось отвоевавший лет пятнадцать чистого времени, за которым стоит доблестная 2-я армия генерала Жоау Алмейду и здесь, кроме них, шестерых безоружных, есть еще десять до зубов вооруженных людей с танком, безоткатными пушками и тяжелыми пулеметами, похоже, здорово роб.еет перед этим дедулькой.

Конечно, если б тут на каждом шагу прогуливались такие слопцы, как сам Васку Луиш, обвешанные ручными гранатами и звтоматическим оружием, то источник робости стал бы понятен. И кстати, стало бы понятно, почему сюда не приходят карваьевцы. Но, проходя по деревне, бойцы хоть и видели довольно много нестарых мужиков, занимавшихся всякими хозяйственными делами, ни один из них не имел при себе не то что автомата, а даже охотничьего ножа. Топоры да тяпки; мачете — и тех не приметили. Да и в лицах у них не было ничего воинственного. Во взглядах не было ни настороженности, ни скрытой угрозы. Поглядели, приняли к сведению и опять занялись своими работами.

И было очень не похоже на то, что где-то в джунглях бегают еще какие-то деревенские вооруженные силы. Ни у моста, ни на дороге не было никаких постов или подготовленных к обороне позиций. Даже насчет того, что эти позиции шибко хорошо замаскированы, что-то не верилось.

Когда Васку Луиш перед строем объявлял им правила поведения «на отдыхе», это, в общем и целом, выглядело довольно обычной профилактикой перед расквартированием в населенном пункте: поросят не воровать, морды не бить, баб не хватать и так далее. Но сейчас, когда подходили к крылечку, то Юрке стало ясно, что, похоже, команданте знает про этого деда и подчиненное ему племя нечто очень важное и необычное. И он очень сильно опасался, что если отряд поведет себя так, как обычно ведет себя банда или слабо дисциплинированное войсковое подразделение, то всем (и ему в том числе) действительно грозят очень серьезные неприятности.

Таран каким-то местом догадался, что дед Домингуш, по всей видимости, считается в здешних местах не просто великим вождем, но еще и главным колдуном, которого Васку Луиш, несмотря на свое марксистско-ленинское образование, полученное в Академии имени Фрунзе, майорский чин и генеральскую должность, уважает и боится точно так же, как все прочие соплеменники и даже иноплеменники.

Юрка также подумал, что, поди-ка, Луиш и прочие местные граждане уже не раз убеждались в суперспособностях этого дедули, потому что народ на слово редко верит. А раз так, то, скорее всего, камараду вождь небось был экстрасенсом типа Полины.

В принципе, если встать на точку зрения Налима, Гуся и иже с ними, то это могло быть и хорошо разыгранным спектаклем.

Задурить головы, заморочить мозги — «и делай с ним что хошь», как пелось в песенке кота Базилио и лисы Алисы в фильме про Буратино. Но, как подумалось Тарану, не было смысла разыгрывать этот спектакль перед теми, кто уже согласился испытать судьбу и поверить Ваське. Ежели бы команданте, даже в сговоре с Болтом, собрался всех кинуть или подставить, то не мог удовлетвориться тем, что в ловушку удалось заманить только шестерых. И уж если морочить кому-то голову, так это тем, кто остался у машин.

Никаких стражей, телохранителей, поддерживателей под ручки около товарища вождя не наблюдалось. Даже секретарши с блокнотом, чтоб записывать его ценные или особо ценные указания, не просматривалось. Не было никакой восторженной толпы, и из дворов близлежащих хижин никто не орал: «Дорогому и горячо любимому великому вождю, камарада Домингу-шу — слава, слава, слава!

Ура-а-а!!!»

Однако же Васку Луиш, остановив спутников в пяти шагах от крыльца, смиренно нагнул голову и, всем видом демонстрируя совершеннейшее почтение и преданность вождю суверенного племени, двинулся к нижней ступеньке каменного крылечка, где на верхней площадочке стогл великий вождь и учитель. А потом опустился на колени и поцеловал, как показалось Юрке, дедовскую клюшку. Вождь положил свободную от клюшки руку на голову коленопреклоненного команданте — должно быть, в знак благословения. После этого Васку Луиш поднялся с колен и обменялся с вождем несколькими фразами на здешнем языке, который, поди-ка, даже ни в одном справочнике не числится. Соответственно, никто из шестерых россиян ничего не понял. Между тем Луза вдруг обеспокоился и спросил довольно тихо:

— Это он насчет обеда договаривается?

— Ага, — шепотом ответил Гребешок. — «Вот этого, — говорит, — большого, можно будет подать на жаркое!» Меня, наверно, на щи оставят — больно жесткий.

Лопухина — на холодец. А пацанов на откорм посадят, к Рождеству.

Луза нахмурился. Жрать он любил, а вот насчет того, чтоб самому в пищу пойти, — ну его на фиг…

— Ладно болтать-то! — пробасил он. Васку Луиш вернулся к бойцам, а дедушка Домингуш остался на крылечке.

— Сейчас, — тихо объявил команданте, — медленным шагом, в колонну по одному, будем проходить в помещение. Вождю надо предварительно кланяться. Вот так (он согнулся в пояснице и сложил на груди руки крест-накрест). Вася, объясни роботам, пожалуйста!

— Палку целовать не надо? — спросил Гребешок с максимальной серьезностью.

— Нет, — ответил Луиш. — Вам так делать не положено, до этого только особо проверенные товарищи допускаются, вроде меня. И вообще, при движении мимо вождя соблюдать осторожность. Не дай бог, заденете!

— А что будет? — спросил Луза, прикидывая, что ему лично будет очень трудно миновать старичка, ничем его не задев.

— Плохо будет! — сурово ответил команданте.

— Дед рассыплется, — втихаря объяснил Лузе Гребешок. — Национальная трагедия!

Церемониальное прохождение мимо вождя завершилось вполне благополучно.

И поклонились как положено (биороботы вообще на отлично!), и никаким местом его не задели, хотя Лузе пришлось втянуть брюхо аж на полметра.

В кильватер за команданте гости прошли в дом и поднялись на второй этаж.

— Окрошкой пахнет! — в изумлении пробормотал Луза.

Гребешок выразительно покрутил пальцем у виска: мол, надо бороться с глюками, гражданин Лузин!

Васку Луиш привел всех в комнату, где стоял вполне европейский стол под белой скатерочкой, накрытый на семь персон. Это Юрку как-то сразу удивило.

Ежели с самого начала рассчитывали на семнадцать, то и приборов должно было быть не меньше?! Правда, потом Таран подумал, что, покамест они купались в озере, вождю донесли об изменении численности делегации, и он внес соответствующие коррективы в план приема.

То, что на столе стояли фарфоровые тарелки, а не глиняные или «ляминевые» миски, гостей, конечно, удивило, но не очень. Фарфоровая супница и всякие там вилки-ложки из нержавейки — тоже. Но вот то, что обоняние великана Лузу не подвело и в супнице действительно была налита окрошка из самого стопроцентно русского ржаного кваса — это было натуральной сенсацией!

Конечно, Юрка мог допустить, что камараду Октавиу Домингуш где-нибудь в 30-х годах был избран делегатом на очередной конгресс КИМ (Коммунистический интернационал молодежи) и помимо инструкций насчет того, как комсомольцам следует бороться с колониализмом, привез оттуда рецепт экзотического русского блюда. Но из одного рецепта, как известно, окрошку не приготовишь. Нужен, по крайней мере, квас, а для него — ржаные корки хотя бы, и в немалом числе.

Ближайшая рожь, по Юркиной прикидке, росла за пять тысяч километров отсюда — минимум. Ближайшие корки от ржаного хлеба можно было, наверно, разыскать и поближе — в здешнем российском посольстве, может быть. Но это посольство вроде бы еще вчера сделало отсюда ноги на самолете МЧС. Вряд ли по спецзаказу вождя с этого борта сбросили мешок с черными сухарями… Тем более что самолет, по идее, над этим районом вовсе не должен был пролетать. Еще более сомнительным было предположение о том, что специально в расчете на прибытие гостей в этот уединенный уголок сбросили на парашюте несколько мешков ржаной муки.

Оставалось только подумать, что дедушка Домингуш был еще по совместительству и селекционером-мичуринцем, который творчески развил и воплотил в жизнь гениальные агробиологические идеи Трофима Денисовича Лысенко, не ждал милостей от природы и вывел на тропических террасных делянках в горных джунглях какие-нибудь невероятные сорта ржи. Естественно, вопреки всяким там генетикам-кибернетикам, вейсманистам-морганистам и их гнусным последышам из мировой научной элиты. Ведь на столе не только окрошка, но и блюдо с натуральным ржаным и пшеничным хлебом стояло! Тепленьким!

Вася Лопухин ухватился за свой приборчик. Он первый подумал, будто все, что они видят и нюхают, есть обман зрения и обоняния. Но… Как он ухватился, так и отпустил. Приборчик, судя по всему, ничего такого не показывал. Похоже, что все, стоявшее на столе, было настоящим. Даже кристально чистая водочка была сделана явно не из технического спирта.

— Братва! — в диком восторге воскликнул Гребешок. — Да тут закусон почище, чем у нас в «Филумене»!

— Да-а… — протянул Луза. — Сразу видно — к вождю попали! А я думал — одни бананы будут…

— Ну что, убедились? — торжествующе сказал Васку Луиш. — А кто-то сейчас сидит в танке, преет от жары и сухпаек нюхает…

— Слышь, командан, — спросил Гребешок, — а откуда все это, блин? Икорка вон, осетринка, горбуша…

— Кушать подано, давайте жрать, пожалуйста! — команданте процитировал еще одного своего тезку — Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи». Небось еще когда в Москве учился, посмотрел. Но на прямой вопрос Гребешка ответа не дал.

Впрочем, особо никто и не докапывался до корней. Даже мысль о том, что их тут каким-нибудь ядом накормят, никого не посетила. Налили по стопке, разлив бутылку на пятерых — Ване е Валетом не наливали, потому что хрен его знает, как она, родимая, на биороботов подействует. Даже Вася Лопухин решил, что спокойнее будет им боржоми налить. Все-таки пьяный робот — вещь непредсказуемая.

После первого тоста, который поднял Васку Луиш — за благополучное прибытие в Муронго — все стало еще проще. Народ, за исключением Вани и Валета, конечно, сильно повеселел и стал метать пищу. Все было свеженькое, прямо-таки во рту таяло. Уписывали за обе щеки. Внимание как-то быстро рассеялось, хотя вроде бы голова оставалась свежей. Ваня с Валетом под управлением Лопухина аккуратно все кушали, пили минералку и не менялись в лице. Луза лопал все подряд и очень много. Луиш и Гребешок попеременно провозглашали тосты, на каждый из которых уходило по бутылке. Правда, Таран точно помнил, что в самом начале мероприятия на столе был всего один пузырь, а откуда взялись остальные, фиг поймешь. Точно так же Юрке запомнилось, что на второе им подали шашлык, сделанный явно не по местным рецептам. Точно таким же Юрку в прошлом году потчевали на Кавказе, когда они привезли в родное село старого вора Магомада Хасановича, отбив его из плена у какого-то нехорошего Ахмеда. Однако там целое стадо барашков паслось, а в этой деревне Тарану ни одного приметить не удалось.

Опять же всем вроде бы выдали по два шампура, а потом выяснилось, что Луза жрет уже четвертый.

Дальше — после пятой стопки, кажется! — наступил провал в памяти. Ни того, как и кто Юрку выводил или выносил из-за стола, ни того, кто и как его разувал-раздевал — он не запомнил абсолютно. Должно быть, заснул беспробудно. И не оттого, что зловредный дедушка-вождь намешал снотворного в окрошку, а просто потому, что толком не спал больше суток подряд.

КОМПЬЮТЕР РОБЕРТА

«Уазик», следы от покрышек которого отпечатались на пыльной дороге и который Васку Луиш признал азеведовским, на самом деле вела Лида. Гул колонны, шедшей примерно в километре за ней — дозорная машина даже поближе! — заставлял ее забираться все дальше в лес и выше в гору. Конечно, Климковы — не исключая Женьку — изрядно нервничали. Климков то и дело пускался в пессимистические рассуждения насчет того, что их наверняка загонят в какой-нибудь тупик, откуда будет только одна дорога — обратно в плен. Маша, после того как дорога просохла и красная пыль стала заполнять салон «уазика», а жара — I калить кузов, тоже стонала, утверждая, что они тут сдохнут безо i всяких танков, а Женька плакал и чихал от пыли, пока мамаша не замотала ему нос и рот марлевым подгузником — памперс на такое дело не годился. По мере того как упрямая Лида продолжала ехать дальше, Климков-старший уже договорился до того, что они вообще зря бежали, а теперь, если их отловят, то нипочем не посадят в такие комфортные условия и не дадут ребенку детского питания.

Лида терпела-терпела, а потом притормозила и гаркнула:

— Короче, вы, «новые русские»! Неохота дальше ехать — идите и сдавайтесь. Через часок-другой вам весь комфорт предоставят — хоть клизму в жопу! Думаете, мне пить-есть неохота? Или мне нос пылью не забивает?!

— Ладно, что ты, мы все понимаем! — испуганно пробормотал Климков.

— А раз все понимаешь, то сиди и не вякай! — прорычала Лида. — На вот, возьми игрушку и поиграйся, если заняться нечем!

И она подала Грише микрокомпьютер.

— Откуда это у тебя? — удивленно спросил Климков.

— От верблюда. У Роберта конфисковала.

— Серьезно?

— Нет, сейчас придумала! — проворчала Лида, трогая машину. Гриша открыл компьютер и с интересом стал смотреть на маленький экранчик.

— Жутко занятно… — пробормотал он. — Похоже, тут что-то интересное.

Машина на пароле стоит!

— Попробуй себя в роли хакера! — размазывая пыль по вспотевшему личику, проворчала Маша.

Дорога пошла над речкой, по краю ущелья, и теперь Клим-ковы вовсе попритихли — понимали, что если Лида от их трепа и нытья свалит машину в стометровую пропасть, то никакая реанимация не поможет. Лиде тоже аж пить расхотелось. Особенно когда она увидела, как дорога сворачивает на мост, сделанный из бревнышек, нанизанных на стальные тросы.

Мост ей показался странно знакомым. Точно по такому же прошлой зимой ее везли на якобы законсервированный аэродром, с которого летали таинственные борты в Африку. Кто у кого позаимствовал «ноу-хау» — Лиде было по фигу. Важно, что там, на заснеженной речке, такой мост выдерживал груженый «КамАЗ». Неужели не выдержит легонький «уазик»? Правда Лида не учитывала, что близ аэродрома мост лежал на поверхности замерзшей речки, так что вода и лед его подпирали. А здесь до воды было сто метров полета, да еще и ветерок чуть-чуть пошатывал все это сооружение.

Но все-таки Лида поехала, ибо считала, что угодить в лапы к разъяренным азеведовцам — это организовать себе и Климко-вым медленную и мучительную смерть. А тут — все быстро. Они жили счастливо и умерли в один день. Зато, если повезет, можно считать, что от преследователей они четко оторвались. Танк тут точно не пройдет! Лида почему-то полагала, что танки идут во главе колонны, и для того, чтоб смогли пройти колесные машины, им придется несколько километров выползать из ущелья задним ходом. А за это время Лида упилит далеко-далеко, насколько горючего хватит. Опять же, может, удастся по рации связаться с алмеидовцами…

В общем, Лида рискнула и благополучно проскочила мост. После этого стало совсем весело, потому что еще до того, как войско Болта добралось до моста, она уже очутилась рядом с деревней Муронго. Правда, ни она, ни ее спутники не знали этого названия.

— Водичка! — восторженно воскликнула Маша, увидев водопадик и озерцо.

— А кипятить на чем? — произнес Гриша. — Это ж Африка: тут глотнешь разик — и сто болезней проглотишь. Мне-то хоть прививки сделали, когда сюда отправляли, а вас просто так утащили…

— Даже не это главное, — настороженно произнесла Лида. — Я лично не знаю, чья тут власть. Как я поняла, мы за команду Алмейды выступаем, так что всех остальных мне тут не надо. Жмем дальше!