— Да запросто, — согласилась я. — Только как его оживить? А то ведь он как окаменел у меня на запястье, так и не подавал никаких признаков жизни.

— Достаточно просто почесать его по голове, он и поймет, что ты его отпускаешь. Если опасность возникнет — за хвост его ущипни. Легонько. Тогда он сразу к бою подготовится и оживет уже во всеоружии.

— Ну мы идем или лекции читать будет? — встрял в беседу Макар.

— Идем, идем, — откликнулся леший.

Я тоскливо поплелась за Архипом в сени. Русалка, не обращая ни малейшего внимания на наши сборы, все так же упоенно пялилась в телевизор.

— А она что, с нами не пойдет? — уныло спросила я, думая, что лишняя пара рук при косьбе была бы не лишней.

— Ундина-то? — удивился Архип. — Нет, конечно. А чего ей с вами делать? Мы ее телевизор смотреть оставим. Она у меня каждый вечер телевизор смотрит, уж очень ей всякие сериалы нравятся.

Когда я пошла надевать кроссовки, леший обратился к русалке:

— Дина, если вдруг помехи пойдут, изображение хуже станет, сама ничего не дергай и на кнопки не тыкай. Дождись меня, я скоро вернусь.

Вот так и бывает: кто-то телик смотрит, а кто-то пашет (в смысле косит) как вол. Я ожесточенно втиснула ногу в кроссовку и услышала треск — подошва отвалилась напрочь.

— Маде ин Чина! — ехидно констатировал Макар.

Да, сегодняшние блуждания по лесу не прошли даром для кроссовок, рассчитанных в лучшем случае на короткую пробежку по стадиону. Что ж, нет худа без добра! Изобразив на лице глубокое уныние, я предположила:

— Тогда я, наверно, тут останусь. Не босиком же мне идти?

— А косить кто будет?! — возмущенно завопил Макар.

— Тихо, дети, тихо. Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал Архип и ушел в комнату.

Вернулся он с какими-то невероятно растоптанными башмаками и предложил мне их примерить. В обувке лешего я показалась себе похожей на Чарли Чаплина. Ноги я еле-еле передвигала, потому что они все время норовили выскочить из этих калош. Попыталась было возмутиться, но Архип с Макаром слушать меня не пожелали и потащили в лес. Да и деваться некуда — до ближайшего обувного магазина… больше сотни километров.

Макар нес сумку с едой и две косы, Архип практически тащил на себе меня. Дорога показалась мне бесконечной, хотя шли мы не более получаса. Мужчины освещали дорогу электрическими фонариками, но я все равно умудрялась спотыкаться обо все попадавшиеся на пути кочки. Наконец мы вышли на поляну. Леший озабоченно глянул на часы и дал нам с Макаром последние наставления:

— Значит, так! Верочка, косить — это несложно, Макар тебя обучит. Повторяю самое важное: пока утро не наступит, с поляны — ни шагу. Даже если разрыв-траву найдете. На поляне вам никакая опасность не грозит, а вот за пределами ее небезопасно. Даже если самые дорогие вам люди вас выманивать будут — не выходите в лес. Можете распрощаться с жизнью. Во всяком случае, ты, Вера. Макара, я думаю, не тронут. А вот человека… В общем, Вера, будь осторожна. Я побежал, мне тоже до полуночи домой успеть надо.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, леший исчез. Только кусты затрещали. Мы с Макаром остались вашем на поляне. Недоросль бросил свою поклажу на трапу, уселся, прислонившись к дереву и демонстрируя полнейшее нежелание что-либо делать. Усевшись рядом, я поинтересовалась:

— Эй, а деду твоему зачем к полуночи домой надо? Неужто и ему ночью в лесу опасность грозит?

— Сумасшедший дом ему грозит, — хмыкнул Макар. — Ежу понятно, зачем деду домой надо — по телику в полночь крутой боевик начнется. А потом он до утра в Интернете зависнет, со своими заграничными приятелями трепаться будет. Все лучше, чем здесь траву косить.

— Кстати, а косить-то мы начнем? — начала нервничать я.

— Начнем. Через пятнадцать минут. Ровно в полночь. Да ты не торопись, успеешь накоситься, еще отдыха запросишь.

— Может, ты меня в эти пятнадцать минут косить поучишь?

— А чему тут учить? — удивился недоросль. — Бери да маши косой из стороны в сторону. И… как это у классика? Раззудись плечо, размахнись рука, ты пахни в лицо, ветер с полночи…

Ровно в полночь Макар поднялся, взял косу и пошел на другой край поляны. Оттуда он мне крикнул:

— Я кошу с этого конца, ты — с того. Так у нас быстрее получится.

Недоросль без видимых усилий замахал косой. Я несколько минут понаблюдала за ним. Что ж, с виду все достаточно просто. Столько раз в кино это видела! Как сейчас помню сенокос из какого-то советского фильма. Да это ж просто праздник какой-то! Я взяла свою косу и сделала несколько пробных взмахов. Ничего, нормально. Какую-то траву даже удалось скосить. Продолжим.

Вжик, вжик, вжик — уноси готовенькую! Примерно так я себя чувствовала через десять минут. Кто сказал, что сенокос — это песня? Если и песня, то определенно погребальная!

После пяти взмахов руки налились свинцом. Когда я сделала еще пять, почувствовала, что руки вот-вот отвалятся. Еще через пять взмахов мускулы, не привыкшие к такой нагрузке, собрались треснуть. Я остановилась, опершись на косу, вытерла пот со лба и оглянулась на проделанную работу. Трава позади меня стояла практически нетронутой стеной. Разве что кое-где мелькали небольшие проплешины. Но в основном мне удалось скосить лишь головки немногочисленных ромашек, вытянувшихся выше общего уровня.

Отдышавшись, я вернулась на исходную позицию и начала косить заново, стараясь, чтобы коса резала траву под корешок. На третьем взмахе коса с разлету врезалась в какой-то бугор. Я вытащила ее, пучком травы оттерла землю и продолжила это изначально гиблое дело.

Судя по часам, с начала ночного сенокоса прошло всего двадцать минут. А судя по моему состоянию — двести лет. Тело (от пояса и выше) грозило рассыпаться на мелкие кусочки. Оно же (от пояса и ниже) просто онемело, передвинуть ноги в ботинках лешего было невозможно. При каждом шаге ступни выскакивали из ботинок. Приходилось возвращаться и снова натягивать обувь. Еще несколько раз коса врезалась в землю. Перед глазами кружились какие-то черные точки. В конце концов я просто упала на землю, обняла косу и поняла, что не двинусь с места даже под страхом смерти. Пот стекал с меня ручьями.

Подошел Макар. Спокойный, как удав. Не то что не вспотел — даже не запыхался.

— Тяжело приходится? — участливо поинтересовался он.

— Нормально, — сквозь зубы проскрипела я. — А ты чего не косишь? Уже умаялся?

— У меня коса сломалась, — с нехорошей улыбкой заявил Макар.

— Как? Уже? — Я из последних сил приподнялась. — Уже сломалось лезвие? Ты нашел эту проклятую траву?

— Увы, нет, — лицемерно вздохнул Макар и продемонстрировал сломанную ручку косы.

Сломалась она как раз в том месте, где к ручке крепилось само лезвие косы. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что ручка была заранее подпилена зловредным недорослем. Похоже, он не собирался махать косой всю ночь.

— Раз твоя коса сломалась, возьми мою, — предложила я. — Все равно орудуешь ты ею куда лучше, чем я.

— Ну уж нет! — запротестовал Макар. — Каждому — своё. He буду мешать тебе выполнять твою миссию. Вся поляна в твоем распоряжении…

Зловредный недоросль отошел к сумке, достал из нее термос с чаем, пакет с бутербродами и одеяло. Создавалось ощущение, что Макар приготовился к пикнику. Он, значит, будет баклуши бить, а я вкалывать? Как бы не так!

Я бросила косу, из последних сил доковыляла до одеяла и буквально упала на него. Макар широким жестом предложил мне бутерброд. От усталости есть не хотелось. Хотелось только лечь и лежать. Совершенно неподвижно, потому что любое движение отзывалось болью во всем теле.

Я лежала на спине, понимая, что для счастья в жизни надо совсем немного — никогда больше не косить траву. Над головой висела молодая луна. А почему так кружатся звезды? Я закрыла глаза, чтобы унять эту вселенскую свистопляску, от которой у меня начиналось головокружение и желудок подкатывал к горлу. Отдохну полчасика, а потом опять начну косить. Я должна найти эту чертову траву. Потому что если не найду — не смогу переселить демона в тело жертвы. Чем это обернется для меня, даже подумать страшно…

Глаза открыть не удавалось, свинцом налились не только мускулы, но и веки. Я повернулась к Макару спиной, чтобы зловредный недоросль не видел, как мне плохо, и пальцами разжала веки. В центре поляны происходила какая-то чертовщина. Там две девушки лет восемнадцати в длинных белых платьях играли в ладушки. Третья как-то ненатурально, медленно-медленно, танцевала вокруг них, подпрыгивая и на секунду зависая в воздухе. Сначала тихо, а потом все громче и громче до меня стала доноситься считалка, которую хором проговаривали девушки:

Эй, слуга, подай карету!

Мы поедем в темный лес.

В том лесу есть черный крест,

Под крестом моя могила,

Ты — Руслан, а я — Людмила.

Интересно, видит ли это Макар? Я повернулась к нему, но зловредный недоросль куда-то делся. В это время чья-то огромная черная тень закрыла луну, а девушки прекратили свое занятие, замолчали, повернулись ко мне, и все трое одновременно вытянули в мою сторону правые руки, словно указывая на меня кому-то…

Я очнулась в холодном поту и поняла, что все это мне только снилось. Естественно, никаких девушек на поляне и в помине не было. Общим между сном и реальностью оказалось только одно — отсутствие Макара. Зловредного недоросля на поляне не наблюдалось. Правда, издалека доносился громкий заливистый русалочий смех. Кажется, на озере веселье шло вовсю. Вполне возможно, Макар наслаждался жизнью вместе со своими подругами-русалками. Им вся эта крысиная возня с вызовом демона и охотой на Тамирайну до фонаря. И я их понимала. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы не вся эта потусторонщина! Почему именно мне суждено было вляпаться в этот ужас? Жила бы как все люди, вышла замуж за Романа.

Роман… Если не вспоминать о сексе, во всем остальном наши отношения были идеальными. Я представила классически красивое лицо Ромы, безупречную прическу, глубокие черные глаза и словно наяву увидела мужчину моей мечты в кустах у самого края поляны. Он призывно махал мне рукой.

Это либо очередной сон, либо бред. Роману тут неоткуда взяться. Я закрыла глаза. Потом медленно открыла их. Рома не пропал. Он стоял все в тех же кустах. Лицо его выражало живейшее нетерпение. Подождав еще несколько секунд, мужчина моей мечты красноречиво постучал пальцем по запястью, намекая, что у него немного времени.

И все же откуда он здесь взялся? Я решила спросить об этом у него самого. Встала с трудом: мускулы повиновались еще хуже, чем во время пресловутого сенокоса. Еле-еле волоча ботинки лешего, направилась к мужчине моей мечты. Но как только я приблизилась к Роману, он повернулся и пошел в чащу леса.

Идти за ним было сплошным мучением. Боль в каждой мышце, ботинки не по размеру, в которые забивалась листва и мелкий сор, а еще кусты, цеплявшиеся за одежду, и ветки деревьев, хлеставшие по лицу, — эти факторы делали погоню за Ромой невыносимой. На просьбы остановиться и подождать меня Роман реагировал странно: останавливался, поворачивался, вновь призывно махал рукой и продолжал путь. Сам он, казалось, не испытывал никаких неудобств. Как будто летел над замлей, все ускоряя темп.

Не сводя глаз с любимой спины, я бежала за Романом по лесу. Наконец он остановился, обернулся ко мне и распахнул объятия. Сейчас, так и кинулась! Что за дешевый мелодраматизм? Уж если приспичило, обняться мы могли б и на поляне! Я остановилась на холмике, заросшем папоротником, непонимающе поглядела на Романа, отдышалась, сделала шаг вперед и закричала от ужаса.

Никакого Романа не было. Вместо мужчины моей мечты мне распахивал объятия мертвец, покрытый клочьями гниющей плоти. Голый череп скалился в омерзительной и чересчур зубастой ухмылке. Тварь стояла на краю огромной могилы, откуда тянулись костлявые гниющие руки других охотничков до человеческой крови и плоти.

Услышав мой крик, мертвец вздрогнул от неожиданности. Не ожидал? Думал, что я действительно в его объятия кинусь. Дуру нашел! Кстати, а куда этот мертвяк дел Романа? Если эта кодла собралась его сожрать… Кол в горле встанет! В самом прямом смысле. Вот только найти бы что-нибудь похожее на кол. Я стала медленно отступать под защиту деревьев. Мертвец заметил это, злобно оскалился, встал на четвереньки и прыгнул. Приземлился он примерно в метре от меня. Выпрямился и хищно ухмыльнулся.

Я огласила лес очередным оглушительным воплем и ударила тварь ногой в самое чувствительное у живых мужчин место. Должно быть, мертвые от живых в этом отношении не сильно отличаются. Мертвяк с шипением согнулся пополам и пополз к могиле. Вероятно, за подмогой. Воспользовавшись отступлением своего врага, я бросилась бежать.

Меня никто не преследовал. Странно, если верить нашим фильмам ужасов, мертвяки так просто не сдаются. Стоит только расслабиться, как они тут же появятся. Поэтому я не расслаблялась и не останавливалась. Очень мешали бежать ботинки и не раз возникала мысль бросить их, но как в диком лесу босой остаться? Пяти метров не пробежишь. Поэтому приходилось тянуть за собой и эти вериги.

Наконец-то показалась поляна. Но, увидев в центре ее Камень, я поняла, что это вовсе не та поляна, на которой я косила траву. Совсем другая, но тем не менее очень знакомая по снам. Именно здесь когда-то моя прабабка заключила договор с Бездной.

Я подошла поближе к Камню. Почти белый в моих снах, сейчас он казался грязно-серым. Руны просматривались еще менее отчетливо. Я прикоснулась к Камню Рукой. Показалось или Камень действительно откликнулся, потеплел? Нет, минутная иллюзия. Под рукой ощущался мертвый холодный Камень.

За спиной я скорее почувствовала, чем услышала какое-то движение. Обернулась, готовясь встретить компашку мертвяков. Но увидела, как с неба на поляну спустился Полкан. У него на спине сидел Архип. Как только лапы дракона коснулись земли, леший спрыгнул и кинулся ко мне.

— Вера, ты цела? Почему кричала?

Не дожидаясь ответа, Архип прижал меня к груди, погладил по голове и прошептал:

— Я так за тебя волновался.

И уже громче и строже спросил:

— Ты зачем ночью с поляны ушла?

— Хорошо, что вы появились, — не обращая внимания на его вопросы, взволнованно пробормотала я. — Надо спасать Романа… если успеем.

— Какого Романа? Что с тобой случилось? — не понял Архип.

Я буквально в нескольких словах изложила лешему историю появления Романа в лесу, погони и схватки у могилы. В середине повествования Архип нахмурился, но на кульминационном ударе пониже пояса откровенно рассмеялся.

— Не было здесь никакого Романа, — дождавшись завершения истории, заявил леший. — Ты попалась на удочку Полуночного Жениха. Вот уж не думал, что он до сих пор по лесу шастает. Это неупокоенный живой мертвец. Обычно он разыскивает впечатлительную девицу, тоскующую по жениху или возлюбленному, является в его облике и заманивает девушку в свою могилу. А уж там высасывает из нее жизнь и делает одной из своих полумертвых Невест. Тварь, конечно, мерзкая, но довольно безобидная. Вдали от могилы он — всего лишь призрак, фантом, и вреда живым не причинит, если не идти за ним. Ты зачем за пределы поляны вышла?! Делала бы, что тебе говорят, никаких бы проблем не было!

— Значит, Романа эти твари не съели? — дошло до меня.

— Еще раз повторяю: никакого Романа здесь не было, — тяжело вздохнул леший. — Просто Полуночный Жених явился тебе в образе того, кого ты очень хотела видеть. Ну ничего, сейчас мы с этим бродягой покончим раз и навсегда. Впечатлительные девицы у нас в лесу уж сколько веков не появлялись, потому и про Жениха не слышно было. Зря он сегодня из своей могилы вылез.

Архип подошел к Полкану и прошептал ему на ухо несколько слов. Дракон кивнул и взмыл в воздух.

— Сейчас Полкан могилу Жениха со всем его гаремом выжжет и вернется, чтобы отвезти нас домой, — объяснил мне леший.

Я снова подошла к Камню. Столько раз видела его во сне — и вот он, наяву. Не сон, не бред, не плод больного воображения, не выкрутасы подсознания.

— Архип, а ты знаешь, что на Камне написано? — спросила я.

— Конечно, знаю! — с обидой ответил леший. — Это же наш язык, эльфийский.

— Переведи, пожалуйста!

— Ну, — Архип как-то странно замялся, — начертала эти руны Тамирайна в минуту великого гнева. Смысл в них глубокий заключен, который человеку и не понять. Непереводимо, в общем!

— А если попробовать? Я должна знать, что здесь написано. Может, указания какие ценные даны по эксплуатации Камня или еще чего.

— Да нет здесь никаких указаний! — недовольно скривился леший. — Если переводить на современный русский, то на Камне три фразы написаны: «Здесь была Тамирайна», «Пошел Ширкут в… такую даль» и «Все мужики — козлы».

— Похоже, Тамирайна — очень мудрая женщина, — задумчиво произнесла я. — Значит, она первой изрекла эти вечные фразы.

На поляну приземлился довольный Полкан и что-то проворковал Архипу, отчитываясь о выполнении задания. Леший сообщил мне:

— Могилы Жениха больше нет. Его самого — тоже. Супротив огня никто не устоит. Даже такая тварь с множеством ли…

Архип сам себя оборвал на полуслове и впился в меня пристальным взглядом. Потом подозрительно спросил;

— А как ты поняла, что это не Роман?

— Увидела, — пожала плечами я. — Уж совершенно чужого мертвяка от почти родного Романа я как-нибудь отличу.

— Угу, — почесал в затылке леший. — То есть сначала ты его Романом видела, а у могилы — мертвяком. Не бывает такого! Раз уж у тебя хватило дури за ним до могилы дойти, то и там ты его должна была Женихом видеть! Ну-ка вспомни, что ты делала перед тем, как его мертвецом увидела.

— Да тут и вспоминать нечего, — огрызнулась я. — Еле сквозь заросли папоротника продралась и чуть с пригорка прямо к мертвяку в лапы не загремела.

— Ух ты! Да неужто?! — на одном выдохе произнес леший, вытер со лба капельки пота и добавил: — Раздевайся!

— Это в каком смысле? — оскорбилась я. — Холодновато тут стриптиз устраивать, да и настроение у меня неподходящее.

— От бабы — дуры! — заявил Архип. — Нужон кому-то твой стриптиз! Куртку снимай, карманы выворачивай. Ботинки давай сюда.

Ну и жадина этот леший! Уж чего-чего, а его обувку верну с удовольствием! Ничего более неудобного в жизни не носила. Я сняла ботинки и с гордым видом отдала их лешему. Он схватил обувь, вытряхнул весь мусор, набившийся в них за вечер, и начал лихорадочно рыться в кучке сора. Наконец нашел и с гордостью продемонстрировал мне маленький невзрачный красный цветочек. Я недоуменно пожала плечами: цветок не поражал красотой, но, похоже, для Архипа ничего более прекрасного и не было. Леший благоговейно поднес чуть ли не к моему носу вяленький цветочек и сообщил:

— Ты даже не знаешь, что сделала! Ты нашла цветок папоротника! Дуракам и новичкам всегда везет. Никто не искал цветущий папоротник у могилы Жениха. Ну а кто искал, тот там и остался. А когда ты по зарослям папоротника шаталась, созревший цветок упал тебе в башмак и. Поэтому ты и увидела истинный облик Жениха. Немедленно домой!

Я вновь натянула злосчастные калоши. Архип забрался на спину Полкана и помог мне залезть на дракона. Ощущение было то еще! Я ведь даже на лошади никогда не каталась. Леший как-то удерживался на покрытой твердыми чешуйками спине рептилии, а я вцепилась в него и зажмурила глаза. Щадя пассажиров (а вернее, пассажирку), Полкан летел невысоко, едва-едва не касаясь верхушек деревьев. Через несколько мгновений мы приземлились у терема Архипа.

Как пояснил леший, мне предстояла операция. Причем делать ее он собирался сам. Обещал, что будет не больно. Обманул, конечно же! Архип посадил меня за стол, положил мою руку на полотенце, взял нож, пробормотал какое-то заклинание и одним резким движением вспорол мне запястье. В первую секунду боли действительно не было, она нагрянула потом вместе с безграничным возмущением: уж от лешего я такого предательства не ожидала — да он мне вены решил вскрыть! Не слушая моих воплей и не обращая внимания на мои попытки вырваться, Архип хладнокровно засунул в рану увядший красный цветок и предупредил:

— Я сейчас зашью рану, так что не дергайся, а то шов получится некрасивый.

— Ты с ума спятил? — сидя абсолютно неподвижно, вопила я, пока леший накладывал шов. — Руку разрезал, засунул в рану какой-то абсолютно негигиеничный гербарий, который черт знает на какой свалке вырос, не говоря уж о том, что полночи в старых башмаках валялся! Знаешь, чего после этого бывает? Гангрена! А потом руку отчекрыжат!

Все это я выпалила на одном дыхании, а замолкнув, поняла, что боли не было — на месте разреза осталось только ощущение тепла и легкого покалывания. Архип сделал последний узелок, обрезал нитки и пояснил:

— Ну вот, когда цветок папоротника растворится в крови, ты, если верить легендам, сможешь прикосновением руки открывать любые замки, понимать язык зверей и птиц, находить клады, видеть истинное лицо людей и нелюдей. Только тебе придется пожить у нас дня три, пока я тебе шов не сниму. В вашу человеческую больницу с ним вряд ли стоит показываться.

— Да, я останусь, — задумчиво произнесла я. — Мне еще надо кое-что сделать здесь.

— Дедуля, — донесся из сеней счастливый голос Макара, — операция «Сенокос» провалилась полностью! Вера сбежала, я искал ее в лесу, но не на…

Зловредный недоросль показался на пороге да так и застыл, заметив меня. Кажется, папоротник уже начинал действовать. Я посмотрела на Макара и отчетливо увидела его истинное лицо — лицемер и веролом. Кстати, последнее слово никак не связано с моим именем…

Вместо трех дней я провела у Архипа десять. За это время у меня сложились приятельские отношения с самим лешим, неплохие — с русалками и уж совсем теплые — с Полканом, который даже помог мне провернуть небольшую мистификацию неподалеку от одной из ближайших деревушек. Дракон просто показался двум тамошним рыбакам. А тут поблизости оказалась внештатный корреспондент газеты «КРАЙняя мера» Верочка Цветкова. За бутылкой водки рыбаки с удовольствием рассказали о том, как из реки выплыл огромный змей и попытался их сожрать. Этот рассказ вкупе со смутной фотографией, запечатлевшей то ли плывущую корягу, то ли гребень дракона, должен был просто сразить Евгения Ильича и оправдать мое долгое отсутствие в «КРАЙней мерс».

Мы подружились и с оборотнем, который практически полностью оправился от ожогов и запаха «Дебеля». Теперь Вульфыч, уморительно похожий на счастливого щенка, носился по поляне за бабочками и играл в прятки со мной и русалками. Обычно, как я поняла, его в такие игры не брали, потому что он мог отыскать кого угодно по запаху. Но пока нюх оборотня восстановился не полностью и Вульфыч познавал прелесть жизни без запахов.

Архип оказался прекрасным собеседником, настоящим кладезем познаний в истории, культуре и мифологии. История человечества открывалась для меня заново — с точки зрения нечеловека, который участвовал во многих эпохальных событиях, а то и организовывал их. Куда там бессмертному Горцу!

Вообще удивительно, насколько быстро я, совершенно урбанизированная девушка, привыкла к жизни в глухом лесу. Хотя, надо отдать должное лешему, в его тереме были почти все блага цивилизации — от электричества до ванны, в которой холодная вода нагревалась до любой необходимой температуры. Из непременных атрибутов цивилизации в лесу отсутствовали только автомобили и городской шум, но почему-то по ним я не очень тосковала. У лешего был даже мобильник. Но с многочисленными друзьями и знакомыми он предпочитал общаться по Интернету. По Интернету же вел дела. Как я поняла, за не короткую жизнь Архип сколотил немалый капитал, который позволил ему открыть несколько предприятий как в России, так и за границей. Такой вот олигарх из леса.

Десять дней в лесу, пожалуй, были самым счастливым и самым спокойным периодом в моей жизни. Портил идиллию только Макар. Недоросль мрачно слонялся по терему с самым зловещим видом, задумывая очередные гадости. Я понимала, что не могу ему доверять ни на грош. Да он и сам этого не скрывал. Но именно Макара и Вульфыча Архип определил мне в помощники.

Предполагалось, что я подготовлю жертву, а они доставят ее к Камню, где и совершится ритуал. Разработку плана операции леший доверил мне. Архип сообщил, что ни на секунду не сомневается в моей разумности и способности выбрать оптимальный вариант. Хотя на самом деле мне казалось, что рассчитывает он не столько на мой ум, сколько на аксиому «дуракам всегда везет». Я разработала план. На мой взгляд, гениальный. Однако не стала никого посвящать в подробности, чтобы зловредный недоросль не нашел возможности его сорвать.

Все хорошее заканчивается, к сожалению, очень быстро. Шов на руке затянулся, оставив едва заметный шрам. Особых способностей, которые дает цветок папоротника, пока не чувствовалось, но, может, все еще впереди? План был отточен до мельчайших деталей. Я отдохнула, отоспалась и чувствовала себя превосходно. Пришла пора возвращаться в город. До следующего полнолуния оставалась всего неделя.

Я зашла в свою квартиру и сразу же услышала, как в гостиной разрывается телефон. Звонил Генка Филашкин, которому не терпелось стать жертвой. Маг и чародей был на грани истерики и отнял у меня полчаса времени, повествуя о том, как волновался из-за моего отсутствия. Я объяснила Филашкину, что помню о своем обещании и всенепременно его выполню. Еще бы! Другой жертвы у меня не было. Генка, кажется, поверил в мою искренность, и мы распрощались, договорившись встретиться у меня ровно через шесть дней в семь часов вечера.

Я распаковала сумку. На дне ее обнаружился талисман, который на автовокзале подарил мне Роман. Помнится, безделушка мешала мне спать, врезаясь в кожу, и я сняла ее в первый же день в тереме Архипа, засунула в сумку да так и забыла. А вот самого Романа не забыла. Но никак не могла разобраться в своем отношении к нему, Что я о нем знала? Красивый, умный, талантливый парень, который не умеет готовить и не любит домашних животных. Ах да! Еще одна мелочь! Я его любила. Любил ли он меня? Не знаю. Только сейчас мне пришло в голову, что он ни разу не признался мне в любви. Разговоры все время вертелись вокруг да около, вроде бы это само собой подразумевалось, но…

Разборки с Романом я решила оставить на потом. Сейчас встречаться и общаться с ним было бы рискованно. Все мои мысли крутились вокруг рокового жертвоприношения. Вдруг проговорюсь случайно?! Как бы я ни относилась к Роману, мне не хотелось, чтобы он, вполне нормальный современный парень, подумал, что у меня поехала крыша.

— Нет, ну а как еще он может расценить страстное желание принести в жертву демону Генку Филашкина, то бишь мага и чародея Аскольда? — спросила я у талисмана.

Безделушка, как и предполагалось, не ответила. Хотя если бы ответила, то в свете событий последних недель меня бы это не удивило. Я спрятала талисман в ящик стола — до лучших времен.

Моя встреча с Евгением Ильичом прошла феноменально. Он просмотрел мою статью про дракона в реке Лузме, сообщил, что впервые читает подобный бред, и швырнул рукопись в мусорное ведро. Затем подписал мое направление и выразил желание никогда больше не видеть меня на пороге «КРАЙней меры». Ну ничего! Придет наше с Ширкутом время! Став правой рукой бога, я потребую голову Евгения Ильича. Интересно, кровожадность мне тоже в наследство от прабабки досталась?

С Романом я поговорила по телефону. Он сообщил, что теперь мне можно чувствовать себя спокойно, все проблемы с мафией он решил. Да и проблем-то никаких не было: Турок по-прежнему сидел в следственном изоляторе, а двое его дружков, жаждавших моей крови, просто пропали без вести. Видимо, дракон зашвырнул их очень далеко. Своими догадками о судьбе похищавших меня бандюганов я с Романом делиться не стала.

Рома попытался назначить свидание, но мне удалось отвертеться от встречи, сказавшись больной. Его предложение изобразить доброго самарянина и развлечь меня я отвергла с ходу. По-моему, он обиделся. На следующий день Роман не позвонил. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я не понимала сама себя: если это любовь, то почему мне так трудно с Романом? По большому счету, с ним было даже неинтересно. А, ладно! Подумаю об этом потом, когда будет время.

Сейчас же я думала только о своем плане, прокручивала его в голове снова и снова. План был прост, как все гениальное. Приходит ко мне Генка Филашкин, я пою его чаем со снотворным. Генка засыпает, тут появляются Макар и Вульфыч, превратившийся в человека (кстати, интересно, как выглядит очеловечившийся оборотень?). Присутствие Вульфыча потребовалось не только потому, что Макар не дотащил бы один жертву до машины, но и для того, чтобы недоросль не выкинул какой-нибудь фортель. Значит, Макар с Вульфычем грузят спящего Филашкина в машину, мы все едем в лес. Генку Доносят до Камня и… А дальше я выхожу на сцену. Так сказать, Верочка Цветкова соло.

Наступил день полнолуния. С утра отзвонился Генка Филашкин, еще раз согласовал наши планы. Потом был контрольный звонок Макару. Оказалось, что Вульфыч еще рано утром превратился в человека и отправился в парикмахерскую — приводить в порядок прическу. Недоросль клялся, что они не опоздают.

К семи часам у меня все было готово. Свое снотворное я растолкла в порошок и посыпала им дно кружки, приготовленной для Генки. Осталось только налить ему чаю и все: баю-баюшки-баю. Конечно, усыплять его вовсе не обязательно, но… Даже такой недалекий тип не ляжет добровольно на Камень и не даст мне возможности принести его в жертву. А драться с ним я не хотела.

Ровно семь часов вечера. Половина восьмого. Ни один из телефонов, данных мне Генкой (в том числе и его мобильник), не отвечал. Филашкин как в воду канул. Не было и Макара с Вульфычем. Мой план не мог сорваться. Но он срывался!

Я тупо пялилась в телевизор, пытаясь понять, что же пошло не так. В это время начались местные новости. Первым в выпуске было сообщение о пожаре в офисе мага и чародея Аскольда. Женский голос за кадром сообщил, что неизвестные подожгли офис Филашкина вместе с самим магом. К счастью, вовремя прибыли пожарные, вызванные каким-то неведомым доброхотом, и справились с пламенем. Генка сильно отравился угарным газом. Его доставили в больницу без сознания.