Елена ВЛАСОВА
      СКАЗКА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖЕРТВЕ
      Всему на свете положен свой предел: рушатся горы, высыхают моря, гаснут и вновь зажигаются звезды, и даже всевластное Время замыкает свой бесконечный круг. Лишь над чувствами человека нет Власти, ибо таков закон людской. И нет предела Любви и Боли, Горю и Счастью, и великие начала и радости может принести в Мир тот, кто не ведает, что творит он... Было ли, не было ли того, о чем я расскажу, кто знает это? Ибо памяти нет ни в огне, ни в воде, ни в звездном свете, ни в самой жизни. Только песня пережила все... Был Мир и был Повелитель его. И правил он долго, ибо любил его народ и прибавляла эта любовь ему годы и годы жизни. И был он мудр, и не было в нем тщеславия, и жестокости, и слабости. И жил его народ в мире, покое и благоденствии, ибо законы были справедливы, земля щедра и небо ясно.
      Отменил Повелитель и человеческие жертвы богам, жаждущим крови. Сам он жил жизнью своего народа и был молод и полон сил уже много лет. Он любил свой народ, и не было тех, кто был бы им обижен. И еще любил он свою жену, совсем еще юную женщину, прекрасную и чистую, как звездный свет. И счастлив он был ее любовью. И очень хотели они иметь ребенка, но не было у них детей. Так текли годы, неспешно, прозрачно и ясно. И никто не знал, что ждет их впереди.
      Но вот и к ним пришли беды. Голод и мор убивали людей, и воды морские заливали сушу и подземный огонь опалял землю. И солнце их, красивое и нежное, стало горячим и злым. И боялись люди дня, и боялись они ночи. И вот пришли они к Повелителю, и сказали, что нет у них сил так жить, и просили его спасти их. И сердце повелителя плакало кровью - что мог он сделать здесь? Но в нем была последняя человеческая надежда. И решил он все свои силы направить на то, чтобы помочь людям. И поклялся он им великой клятвой, что сделает все, что может... И люди ушли успокоенные, ибо верили они в его мудрость и силу. И читал Повелитель священные книги, и смотрел в магические зеркала, и произносил слова заклятий. Но не было ему помощи ниоткуда. И тогда собрал он жрецов и попросил их совета. Но и жрецы молчали... И только потом пришел к нему один жрец; старый, как пески пустыни и такой же высохший, похож он был скорее на ожившего мертвеца, чем на человека. Но на нем было одеяние жреца Матери богов, а Повелитель запретил жрецам служить ей, ибо их служба была страшна.
      - Что нужно тебе?
      - Я пришел к тебе по твоему зову. Ведь ты же просил совета.
      - И каков будет твой совет?
      - Ты закрыл храмы Матери богов, но ты не читал наших книг, ты знаешь о нашей жестокости, но не знаешь, во имя чего мы жестоки...
      - Говори...
      - В летописях сказано, что жертвоприношения в храме совершались только в годы великих бедствий... И одна жертва искупала все.
      - Значит, вам нужна жертва?
      - Мать богов должна наказать их за неповиновение...
      - О чем ты?
      - О том, что было всегда, о том, что Мать богов живет среди людей, и только почувствовав боль мира, может она изменить нашу жизнь, ибо станет эта боль ее болью...
      - Значит, вам нужна человеческая жертва?!
      - Да.
      - Так вот, вы ее не получите!
      - Ну что ж, Повелитель, когда у тебя не будет выхода, вспомни обо мне...
      И он вышел.
      И Повелитель позвал его, когда не осталось выхода...
      - Что за женщина нужна вам?
      - Мать богов...
      - Но ведь вам нужно ее живое воплощение...
      - Нет. Воплощения есть у богов, Мать богов одна.
      - Вы знаете, кто она?
      - Знаем!
      - Кто?
      - Она делит твою жизнь...
      - Не-ет!!! Это не так! Скажи, старик, ведь это не так?
      - Это так, Повелитель. Теперь решать тебе... Ведь каждый день умирает и чья-то мать, и чей-то ребенок, и чья-то любовь. Решать тебе... - голос его был спокоен и бесстрастен. Сейчас из зала первым вышел Повелитель.
      - Любимая!
      - Я все знаю, солнце мое.
      - Как?!
      - Я же все-таки Мать богов, - она смутилась и добавила. - Я слушала ваш разговор.
      - Что же мне делать?
      - Ты спрашиваешь у меня?
      - Прости.
      - Просто взвесь все, взвесь и реши. А я просто приму твое решение. А пока вот, выпей.
      Он залпом осушил чашу... и заснул, крепко, без сновидений. А когда проснулся, знал, как ему поступить. Что такое одна или две жизни по сравнению с миллионами смертей...
      Но ее не было в ее покоях.
      А в храме Матери богов шла служба...
      Она знала, какое решение он примет.
      И был он пьян, и пил еще и еще, чтобы не слышать ее крика, который он слышал (казалось) постоянно, хотя и не мог его слышать. И когда заходило солнце, показалось ему, что утопает он в крови, в ее крови.
      И когда наполнилась Чаша Боли, пришла в Мир тишина.
      А на следующий день вновь светило ласковое солнышко, не дрожала земля, зеркальной гладью смотрела в небо вода морей и озер. И колосились хлеба, и мертвые вернулись к жизни... Одной лишь ее не было. И никогда больше не будет.
      Велик Мир Повелителя.
      Но нет в нем покоя, и дрожат люди, произнося его имя. Ибо мстит он им, не в силах простить той цены, которую заплатил за их счастье, жизнь и покой.