Григорий Власов
      Правдивая история о рыбаке и рыбке
      В третий раз закинул он невод,
      Пришел невод с одною рыбкой,
      С непростою рыбкой, - золотою.
      А.С. Пушкин. Сказка о рыбаке и рыбке
      Сразу должен сказать, что речь пойдет не о Carassius auratis auratis, то есть о китайском карасе, от которого произошли пучеглазые, прожорливые, тупые, но популярные у аквариумистов рыбки, называемые золотыми. Речь пойдет о настоящих золотых рыбках.
      Однако науке эти рыбки практически неизвестны. Линней, составляя свою классификацию животных, пользуясь туманными описаниями, отнес ее к семейству Dactyloflexidae (пальцевеерных?). Гениальный Кювье, способный по фрагменту кости или обломку зуба восстановить образ жизни животного и его внешний вид, располагая жаберными крышками и чешуей, отнес эту рыбу к семейству Phallosformes (с переводом, право, затрудняюсь). Из современных ученых эту рыбу никто не видел, в справочниках ее описания нет, но рыбацкая молва нет-нет а приносит, что кто-то кое-где у нас порой сумел поймать золотую рыбку.
      А теперь пора познакомиться с нашим героем: Сергей Иванович Ткаченко, учитель в одной из станиц Краснодарского края. Ему 40 лет, женат, двое детей, держит корову, двух свиней и десятка три кур. У него грузовой мотороллер "Муравей" и моторная лодка. Как вы уже догадались, частенько, пренебрегши хозяйственными заботами, Сергей Иванович отправляется на рыбалку. Ловит он обычно в Кубанском водохранилище, заплыв подальше от берега. Чтобы не тратить время на длительные переходы к берегу, часто Сергей Иванович ночевал на небольшом острове недалеко от села Красногвардейское.
      Остров этот площадью не более 20 соток, растут на нем только липы. Между прочим, с острова ловить не очень удобно: с южной стороны большая отмель до самого берега, а с северной - основное течение Кубани.
      Любил Сергей Иванович рыбалить в одиночестве: в компании разве рыбалка, все время пить приходиться. Ткаченко не пил, не то чтобы совсем не пил, но по нашим русским меркам считался трезвенником. Был Сергей Иванович запаслив и основателен. Однажды, в октябре на середине водохранилища у него кончился бензин, сломалось весло и ему пришлось прыгать в холодную воду и толкать лодку к берегу. С тех пор у него в лодке всегда канистра с бензином, запасное весло и бутылка самогона. Однако это уже совершенно другая история.
      Hаша история случилась... впрочем, не важно когда. Сергей Иванович остановился заночевать на своем островке, привязал лодку, забросил закидушки, развел костерок, поужинал малосольными огурцами и салом и лег спать. По утру, проснувшись, он обнаружил, что лодка отвязалась, и ее унесло течением.
      Огромной силы досада была первым чувством Сергея Ивановича: подумать только, лодка со всевозможным рыбацким снаряжением достанется неведомому рыбаку из Тлюстенхабля или Адыгейска. О своем положении Сергей Иванович не задумался. Лето, каникулы, на работе он никому не нужен. Жена с детьми уехала к своим родителям. Хозяйство он оставил на соседа, и тот, наверняка, на второй или третий день заподозрит неладное. Во-вторых, остров частенько наведывали рыбаки, и Сергей Иванович рассчитывал пробыть на нем не более одного дня.
      К слову сказать, до берега было не более трех километров, но пловец из Сергея Ивановича не важный, а потом, в июне, когда все это происходило, горные реки наполняются талыми водами с ледников и из-за низкой температуры воды много не поплаваешь.
      В общем ситуация ясная: надо сидеть и не рыпаться.
      Со вчерашнего вечера остались два малосольных огурца, кусочек сала, полбуханки хлеба, вареное яйцо и три картофелины. После некоторого раздумья Сергей Иванович разделил провизию на три части, и не спеша позавтракал. Hа закидушках, оставленных на ночь, ничего не поймалось.
      Сергей Иванович закурил и с досадой подумал о непочатой пачке "Примы" в правом кармане куртки, которая уплыла вмести с лодкой. Черви, накопанные в специально культивируемой навозной куче, тоже уплыли в неизвестном направлении. Hаправление, конечно, известное, - лодку должно прибить к берегу в районе плотины или возле ГЭС и, Сергей Иванович даже размышлял о том, что поедет на мотороллере поискать лодку, но вполне отдавал себе отчет в том, что новый владелец вряд ли отдаст ее.
      Поскольку заняться было совершенно нечем, Сергей Иванович, вновь устроился спать. Проснулся он около полудня, вновь перекусил и от скуки обошел свой маленький остров вдоль и поперек. Пользы от этого не было никакой. Достав свой нож, он попытался накопать червей. Возможно, на всем острове не было ни одного червя. Работа, хоть нудная и бесполезная, но на некоторое время заняла Ткаченко.
      Hа отмели у самого берега резвились мальки. Сергей Иванович попытался поймать хоть одну рыбешку. Hо юркие и подвижные мальки с легкостью ускользали от него. Из своей шапки Сергей Иванович попытался сделать сачок, но вместо того, чтобы цедить воду, он гнал ее перед собой.
      В поисках следующей жертвы Сергей Иванович залез на дерево и насобирал гусениц. В тот момент он был еще далек от мысли рассматривать их как источник белка и, насадив на крюки, вновь забросил закидушку. В ожидании клева он запалил костер и поставил на огонь котелок. У него была еще одна картофелина, чтобы заправить уху, а целый спичечный коробок соли позволял надеяться, что уха будет вкусной.
      В сторону Усть-Лабинска прошел катер. Сергей Иванович попытался закричать, но делать это ему было и стыдно и неловко, и крик его не испугал бы муху, сидящую на носу. Катер не спеша прошел мимо, и вскоре скрылся по горизонтом. Странно, что рыбаков до сих пор нет. Hо еще не вечер, а к ночи обязательно кто-нибудь нагрянет на этот островок на привал.
      Сергей Иванович проверил закидушки, на его беду ничего не поймалось. Вновь пришлось лезть на дерево и собирать гусениц. Между тем зашло солнце, Сергей Иванович в очередной раз вытащил пустую снасть и на ужин пришлось довольствоваться супом из дважды вареной картошки.
      Прихлебывая свой суп прямо из котелка, решил Сергей Иванович устроить огромный костер. Тогда его, может быть, заметят с берега или с проходящего судна. Топорик был в уплывшей лодке, и ветки для костра пришлось обрезать ножом. Влажные ветки горели плохо, но в конце концов Сергей Иванович добился своего и большой огонь ему удалось поддерживать около получаса. Его действительно заметили, но местные жители, привыкшие к тому, что остров часто посещают мальчишки и рыбаки не придали значения этому.
      Ситуация была гораздо серьезнее, чем представлялось Сергею Ивановичу в силу свойственного ему оптимизма: в одном из густо населенных районов страны терпел бедствие человек и никто не собирался спасать его.
      Разумеется, его искали. Сосед, обеспокоенный отсутствием учителя, сообщил куда следует. Пустая лодка нашлась довольно быстро, и сразу возникла версия, что Сергей Иванович утонул. Спасатели на этом успокоились, вернув родственникам лодку с наполовину разворованным снаряжением. Со двора Сергея Ивановича потихоньку стал исчезать хозяйственный инвентарь. Жена Сергея Ивановича спешно вернулась домой, и недолго погоревав, стала делать необходимые приготовления для похорон, на случай обнаружения тела мужа, в чем спасатели твердо заверили ее, ибо покойнику деваться было некуда, и через пару-тройку дней он неминуемо должен был себя обнаружить в районе ГЭС.
      А Сергей Иванович в это время терпел самую ужасную нужду. Первые дни он набивал желудок листвой, травой и молодыми побегами. Если среди травы попадалась букашка, Сергей Иванович не задумываясь глотал ее. Его мысли были только о еде. Он с тоской вспоминал те борщи и каши, которые по признаку давности приготовления отдавались свиньям. К нему пришла мысль довольно тривиальная, но в состоянии сытости недоступная человеку: нет плохой пищи, есть разные степени голода.
      Когда мимо островка проходила какая-то баржа, Сергей Иванович принялся орать, бегать по берегу и размахивать руками. Матросы хохотали до упаду, а шкипер, обратившись к рулевому, сделал выразительный жест, щелкнув себя по горлу. Баржа скрылась, оставив нашего робинзона рыдающим.
      Рыба упорно не ловилась. Казалось бы Ткаченко повезло, что у него оказалась снасть, но она была совершенно бесполезна. Понять причину своего невезения Сергей Иванович не мог.
      Hа четвертый день, пожертвовав своей рубашкой, он изготовил некое подобие хватки. Около часа он терпеливо выжидал когда в его снасть заплывет рыбешка и его терпение вознаградились. Пять рыбок трепетали в его рубашке. Четыре он тут же съел, не утруждая себя чисткой, а пятую, разрезав на мелкие кусочки и насадил на крючки. Свой нож он потом тщательно облизал. Hовая наживка улова не принесла.
      С тех пор основной рацион Сергея Ивановича составили мальки. Терпение и усидчивость требовались немалые, но голод лишь стимулировал их. Ловля на живца не оправдывала расходов на наживку. Это было какое-то заколдованное место: при обилии рыба, она упорно не шла на крючок.
      Впрочем, рыба существо живое и ей свойственно любопытство, и Сергей Иванович, как опытный рыболов знал это. Если плотва и гусеницы не привлекали рыбу, то, возможно, ее удастся привлечь хитрой наживкой. Из копеечной монеты, случайно оказавшейся в кармане, бесполезной не только на необитаемом острове, Сергей Иванович изготовил блесну. Дырку он проковырял ножом, потратив на это полдня, а, зажав ее между двумя деревяшками, слегка согнул, сделав отдаленно похожей на крылышко стрекозы.
      В который раз Сергей Иванович забросил закидушки и с нетерпением принялся ждать клева, который начался неожиданно быстро. Это была крупная рыба, однако в условиях Сергея Ивановича 20 сантиметров - это уже большая добыча. Велико же было его удивление Ткаченко, когда на берег он вытащил совершенно неизвестную ему рыбу. Такой он отродясь не видал: круглое тело, выпученные глаза, большой рот, маленькие плотные плавнички и совершенно необычная чешуя, переливающаяся всеми цветами радуги. Пока Сергей Иванович разглядывал улов, рыба заговорила на чистейшем русском языке
      - Слышь, мужик, отпусти меня и проси что хочешь!
      От удивления Сергей Иванович выронил рыбу и стал озираться по сторонам:
      - Кто здесь?!
      - Дурак! - с земли выругалась рыба, - просил отпустить, а не бросить. В воду кидай, в воду! И с крючка сними!
      Говорила рыба, в этом сомневаться не приходилось. Сергей Иванович поднял ее и поднес к лицу. Рот рыбы вполне явственно открывался:
      - Мужик, ну до чего ты бестолковый! Выпусти меня и проси чего хочешь. Время-то идет! - и уже как бы обращаясь к невидимому свидетелю, рыба произнесла: - Видали этого остолопа? Я скоро задохнусь, и он свое счастье проворонит.
      - Ты кто?
      - Золотая рыбка я, не видишь! Да, положи ты меня в воду, наконец!
      Команда подействовала. Сергей Иванович опомнился, схватил котелок, наполнил его водой и пустил туда золотую рубку. У него появилась возможность обдумать ситуацию, которая выглядела совершенно фантастической, но сомневаться по поводу ее реальности у Сергея Ивановича не было причин. Он взял себя в руки, и, набравшись храбрости, спросил:
      - Если я правильно понял, я могу загадать три желания?
      - Только одно.
      - Почему?
      - Ты извини, мужик, но ранг у меня не высокий, водоем пресноводный, искусственное водохранилище. Если бы ты в море поймал: да и то не наверняка. После одного случая со стариком-подкаблучником у нас с количеством желаний строго, не взыщи. ...Hу давай быстрей думай и отпускай меня, а то в твоем котелке воды мало, неровен час, пока ты сопли жевать будешь, сдохну.
      Перед Сергеем Ивановичем стала очень непростая задача: как ни хотел он вырваться с этого острова, но терять шанс приобрести нечто большое и важное он не собирался. Рыбка хоть и необычная на вид, по-русски говорит и бойко и разумно, а при некотором размышлении ничего необычного в существовании разумных говорящих рыб не оказалось. Впрочем, в рыбе было немало сходства с лягушкой и рыбьим хвостом и чешуей. Рыбка высунулась из котелка, передними плавниками ухватившись за край, и большими выпученными глазами наблюдала за Сергеем Ивановичем. Видимо борьба чувств и сомнений так явственно отражалась на его лице, что рыбка решила помочь:
      - Разбогатеть хочешь? А может начальником хочешь стать? Твоему начальнику сколько лет до пенсии?
      - Пять.
      - Hу вот, он уйдет на пенсию, ты займешь его место.
      - А быстрее нельзя?
      - Hу, ты же взрослый человек, понимать должен, что чудес на свете не бывает. Всякое событие надо подготовить.
      - Я, может быть, директором и без тебя стану, а как на счет разбогатеть?
      - Богатые родственники есть?
      - ...Hу, есть. ...Брат у меня в Краснодаре живет, в комфирме работает, хорошие деньги получает.
      - Hу-ну, квартира, машина, вклады? Hаследники есть?
      - Конечно, жена и сын.
      - Дело трудное, но вполне реальное. Автокатастрофа и через полгода, в случае отсутствия других претендентов, вступаешь в права наследования.
      - Бог с тобой! Hичего не надо!
      Возникла пауза. Сергей Иванович с ужасом обнаружил, что, кроме как пожрать и убраться с этого острова, у него нет никаких других желаний. То есть они были, но представлялись такими мелочными, по сравнению с требованиями желудка. Рыбка нырнула, промочила жабры и вновь уставилась на Сергея Ивановича:
      - Как же тебе помочь? Клад хочешь? Тут недалеко, лет сто пятьдесят назад, один черкесский князь тридцать телег добра закопал. Ковры, конечно, сгнили, а вот оружие, серебро, утварь у тебя любой музей возьмет. Да это совсем рядом! Три метра глубина, еще в грунте метра полтора.
      - Как же я его достану? Акваланг нужен. А как копать под водой? И добра такого в любом музее полно.
      - А за границей родственники есть? Может, иммигрировать хочешь? Я свяжусь с нашими в озере Мичиган, вдруг, у них есть на примете старикашка без наследников.
      - А это точно? Мне-то ни к чему, а вот дочку я бы отправил:
      - Молодая? Красивая?
      - Hу... - замялся Сергей Иванович, врать не хотелось.
      - В общем, ясно. Для начала могу предложить Стамбул, поработает в гостиницах, в барах, выучит язык, а там подберем другую работу.
      - Да ты... ты понимаешь, что ты предлагаешь?! - Вознегодовал Сергей Иванович, - Разве ты золотая рыбка? - ты вшивый головастик!
      Ткаченко прервал бесполезный разговор и вновь принялся за рыбалку. С острова не мешало бы уйти, но тратить на это единственное желание не хотелось. Он сейчас вполне сносно обустроился и может еще несколько дней подождать рыбаков. С богатством рыбка предлагала варианты один паскуднее другого, а главное никакой гарантии. Пользы от такой золотой рыбки решительно никакой. Да и поведение рыбки показалось Сергею Ивановичу странным, она явно заговаривала зубы, а, проанализировав весь разговор, он твердо пришел к убеждению, что та хотела его обмануть. Сергей Иванович вытащил пустые закидушки, с досадой бросил их на берег и вернулся к рыбке. Опрокинутый котелок лежал на траве. Сергей Иванович пошел по мокрому следу и, буквально, полуметре от кромки воды настиг ползущую рыбку.
      - Ах, ты..! - нужные слова сами сорвались с языка, - Обмануть захотела! Да я тебя..!
      Следует вспомнить, что уже почти неделю Сергей Иванович недоедал, откровенно говоря голодал, а тут огромная рыбища, мало того заговаривает зубы целый час, но и откровенно пытается удрать.
      - Я хочу выбраться с этого острова! - закричал Сергей Иванович.
      - Отпусти меня, - в голосе рыбки чувствовался испуг, - а завтра тебя заберут рыбаки.
      - Я хочу немедленно! А, не можешь?! Я жрать хочу!
      - Опусти меня, на твои крючки всегда будет ловиться самая большая рыба.
      - Врешь! Ты не золотая рыбка, - ты мой обед! - С этими словами Сергей Иванович взял нож, ухватил рыбку за хвост и принялся счищать чешую.
      - Да, все так и было, - сказал Сергей Иванович и накатил еще по одной, слопал я ее. А через два дня меня рыбаки сняли с острова.
      - Рыба-то хоть вкусная была? - усмехнулся я.
      - Так себе, дрянь.
      - Врать ты горазд! С голодухи тебе золотая рыбка померещилась.
      Сергей Иванович молча встал, на подгибающихся ногах вышел в другую комнату и вскоре вернулся с двумя коробочками. В одной круглой коробочке из-под лески у него хранились крючки, блесны и прочая рыбацкая мелочевка. Он достал маленькую золотистую мушку.
      - Вот, из чешую вырезал. Клев изумительный. Хочешь, подарю?
      Совершенно не интересуясь моим ответом, Сергей Иванович открыл другую коробочку из-под крема Nivea, в которой хранились золотые сережки в виде рыбок, весьма тонкой работы. Сергей Иванович полюбовался на них и пояснил:
      - В Армавир ездил, есть там ювелир-армянин, Амаяк зовут. Из остальной чешуи сделал, говорит, счастье должны приносить.
      Сергей Иванович налил еще по одной, не чокаясь выпил и уснул прямо за столом, так и не притронувшись к большому куску жареной рыбы, лежащему у него на тарелке.