Бука - Тварь

Узкое окошко под потолком забрано в решетку, скудный свет от крохотной лампочки – вот и все, что осталось ему. Впрочем, комендатура блеснула невиданным проявлением гуманизма: минут через пятнадцать в толстой двери открылось окошко и запанный часовой протянул узнику жестяную кружку с темным сладким чаем и толстый кусок хлеба с кубиком масла. Бука устроился на лавке и стал есть. Зона приучает к определенным способам поведения: если в непонятной ситуации тебе перепадает возможность пожрать – надо жрать, даже, если кусок в горло не лезет, и набивать пузо по максимуму. Потому как силы могут понадобиться в самый неожиданный момент, а поесть, может, в этой жизни больше не доведется. Сладкий чай и ароматный хлеб с армейской пекарни выросшему на концентратах Буке казались чем-то невероятным. Только ради такой жратвы стоило поселиться в Большом мире. А вот, поди ж ты: народ продолжает лезть отсюда в Зону, не брезгуя консервами сорокалетней выдержки и паленой водкой, какой угощают в баре «Сталкер». Что ни говорите, а понять это просто невозможно…

За дверью раздались шаги. Бука замер с кружкой у рта. У него появилось плохой предчувствие. Грохнули засовы, открылась дверь, и в камеру вошел давешний капитан, и следом… Черный Сталкер! Конечно же, Попугай, чтоб ему пусто было!

Дверь за их спинами тут же захлопнулась, и оба теперь свысока рассматривали застывшего Буку. Причем в глазах капитана появилось совершенно новое выражение.

Интерес. Живой, неподдельный – полная противоположность тому равнодушному взгляду, который до сих пор доминировал на его осунувшемся бледном лице.

– Ну? – произнес капитан, обращаясь к сталкеру. – Ты уверен?

– Он, – хрипло сказал сталкер, сверля Буку взглядом маленьких острых глазок. – Это Бука.

– Тот самый, значит… – задумчиво проговорил капитан.

Бука медленно поставил кружку на грубо окрашенные доски. Это было то, что Маус называл веским словом «попадос»: похоже, он действительно попал. И попал конкретно: шансы выбраться из комендатуры в Большой мир таяли с каждой секундой. Собственно, их, шансов, уже не осталось. Все-таки, прав был Маус: гнида он, этот Попугай. И, видать, гнидой и сдохнет.

– Что-то не верится, – покачал головой капитан, разглядывая задержанного, как диковинного зверька. – Это за этого парнишку миллиард давали?

– Миллиард баксов, – уточнил Попугай, и глаза его неприятно сверкнули. – Причем только за голову. За тело давали еще десять миллионов – это уже институтские. Понимаете, к чему я это?

– Не совсем.

– Заказ на голову сняли, – пояснил Попугай с плохо скрываемой досадой. – Уж не знаю, кто там был готов раскошелиться – поговаривают, что сами Хозяева…

– Вранье, никаких Хозяев не существует, – отрезал капитан.

– Ну да, ну да, – промямлил Попугай. – В общем, охота на паренька мал по малу сошла на нет. Повезло ему.

Бука с ненавистью посмотрел на Попугая. Это ведь он, подонок, растрепал тогда о нем и его группе! Обещал же молчать – и сдал, падла! Продажная шкура, одно слово – наемник.

– Так вот, – продолжал сталкер. – Основной заказ сняли, но второй-то остался.

– Так-так… – оживился капитан.

– Ага, – кивнул Попугай. – Институт все еще хочет заполучить его.

– Живым или мертвым? – быстро спросил капитан.

Глазки его забегали, словно подсчитывая что-то в уме, продумывая ходы и подчищая противоречия в документах. В этот момент Бука ощутил себя самым натуральным мясом. Именно так – радиоактивным мясом на продажу. У институтских такой товар идет нарасхват. Говорят, в лабораториях всегда дефицит материала для бесконечных опытов. И сколько бы ни тащили туда артефактов, живых и мертвых мутантов – их всегда будет недостаточно, чтобы проклятые яйцеголовые пресытились, наконец, материалом, удовлетворили свои бесконечные амбиции. Говорят, в Институте и его филиалах идет настоящая грызня за открытия и сенсации, и большинство Нобелевских лауреатов последних лет взращены на крови сталкеров, добывавших для них ценные образцы.

Осознавать, что ты сам станешь одним их таких образцов, было страшно. Среди сталкеров ходило немало историй о том, что же в действительности происходит в закрытых лабораториях Института. Рассказы эти были слишком жуткими, чтобы поверить в них, но именно сейчас перед глазами возникли те самые картины…

– У меня есть серьезные выходы на администрацию Института, – говорил, между тем Попугай. На старого знакомого он даже не смотрел. – Я выполнял для них кое-какие заказы, так что мне доверяют. Думаю, можно будет тихо передать материал им, вопрос с переводом денег тоже отработан. Главное, подчистить следы в комендатуре – чтобы не было лишних вопросов.

– Это будет непросто, – заметил капитан.

– Но это необходимо, – нахмурился Попугай. – Представляете, сколько народа захочет залезть в долю? Не факт, что нас с вами вообще не отодвинут в сторону.

– Это точно, – хмуро сказал капитан, уставившись в стену. – Я что-нибудь придумаю.

– Было бы неплохо, – быстро сказал Попугай. – Если дело выгорит, то профит – пополам.

Бука чуть не взвыл от бессилия и жалости к себе самому. Складывалось ощущение, что его судьба находится в руках этих двоих, и судьба это, по сути, решена. Это было не просто неприятно – от этого кровь стыла в жилах. Еще немного – и воля его будет сломлена, как у барана, которого тащат на убой… Впрочем, оставался последний шанс на то, что его не превратят в овощ, и он сможет договориться о более-менее гуманном обращении.

– Сообщите обо мне Антонову! – сжав кулаки, крикнул он.

Но два «бизнесмена» от Зоны, казалось, не замечали его, сжавшегося у их ног: теперь он стал для них лишь «материалом», говорящей разновидностью хабара.

– Он ученый, из Института! – отчаянно крикнул Бука, вскакивая на ноги, подаваясь вперед.

Мощным толчком Попугай отправил его к противоположной стене. Бука кубарем отлетел в угол, понимая, что бессилен против этого крепкого, закаленного в боях и драках мужика. А был еще и капитан…

Он уже был готов смириться, умолкнуть и замкнуться в себе, когда, словно по наитию добавил, уже тише:

– Он даст лучшую цену…

Попугай замолчал, посмотрел на Буку, прищурился, вспоминая:

– Как ты сказал? Антонов?

– Да, он доктор наук, руководитель отдела… – Бука нервно облизал губы. Больше всего он сейчас боялся, что оборвется эта тоненькая нить общения – пусть даже с тем, кто был сейчас его смертельным врагом. Пока говоришь с врагом, остаются минимальные шансы выцарапать себе спасение.

– Это который Антонов? Лысый, что ли, тот, что был с вами в баре? В «Сталкере»? Так он жив еще?

Буку перекосило от ненависти: у него еще хватает наглости задавать такие вопросы! Благодаря этой продажной шкуре едва не гробанулась вся группа, а он… Впрочем, сейчас стоило взять себя в руки и отвечать по существу. Ведь только Антонов мог подарить ему шанс на нормальный исход всей этой мерзкой истории.

– Тот самый, – отрывисто сказал Бука. – Он предлагал мне пройти исследование в Институте. Денег обещал.

– Он из какого филиала? Отдел? – быстро спросил Попугай.

– Я не знаю…

– Ладно, выясним, – нетерпеливо оборвал его сталкер, перевел взгляд на капитана. – Может, его дружок, действительно замолвит словечко. Главное, чтобы это не оказалось подставой. Но надо что-то решать с его статусом. Лучше, чтобы он вообще никогда в комендатуре не появлялся. Вы меня понимаете?

– Пойдем, – сказал офицер, подталкивая сталкера к двери… – Надо кое-что обсудить…

Постучал кулаком в дверь. Та щелкнула, приоткрылась, показался настороженный часовой. Попугай вышел первым. Капитан задержался на несколько секунд, выразительно глядя на задержанного.

– Вот видишь, – беззлобно сказал он. – А ты говоришь – «амнезия»…

Глава четвертая. Откровение

Оставшись в одиночестве, он некоторое время приходил в себя. Затем вдруг в ярости треснул кулаком по доскам настила. Его охватила запоздалая злость – на самого себя, малодушно спасовавшего перед этими монстрами в человеческом обличье. Конечно, можно пенять на неопытность, на то, что он – темный забитый звереныш, выросший среди мутантов и аномалий и понятия не имеющий о сложностях, царящих за пределами привычного мира. Но все это – лишь жалкие оправдания трусости.

Хотя бояться было чего. Если его действительно продадут Институту… Буку передернуло. Даже думать не хотелось об этих мясниках в белых халатах: он достаточно насмотрелся на то, что он вытворяли в Зоне. Представить же, что он сотворят с ним на своей территории, было просто невозможно… Проклятье! Нужно бежать. Исткать все мыслимые и немыслимые способы – и бежать!

Он и сам не заметил, как задремал – вжавшись в шершавую стену под окном, на теплом деревянном настиле. Проснулся он от неприятно знакомого ощущения. Еще не успев открыть глаза, услышал звук – тоненькое электрическое потрескивание в противоположном углу. К горлу подкатил неприятный ком, Бука не решался открывать глаза, старательно убеждая себя, что продолжает спать. Мало ли, что приснится на новом месте после всего пережитого? Нужно просто расслабиться и попытаться спать дальше – пока все ни забудется, ни расплывется зыбким туманом…

За окном раздался протяжный вопль, оборвавшийся. И тут же ночную тишину прорезали хлесткие звуки очередей. Длинный, протяжный вой – и тут же хлопок выстрела из РПГ. Раскатистый взрыв в отдалении, снова беспорядочные выстрелы.

Теперь не оставалось никаких сомнений. Ощущая внутри себя леденящее дыхание холода, Бука медленно открыл глаза.

Конечно же, он сразу заметил эти тоненькие всполохи. Секундой позже ощутил – теми самыми, незнакомыми людям чувствами, ради которых его, наверное, его и хотят порезать на мелкие кусочки, размазать по стеклышкам, чтобы пялиться в микроскопы и довольно потирать ладошки в латексных перчатках.

В углу камеры уютно примостилась самая натуральная мясорубка. И если сопоставить этот невероятный факт со звуками, доносящимися с улицы, можно было отбросить всякие сомнения.

Зона добралась и сюда.

Бука вжался в стену, обхватил ноги, уронив голову на колени: его била мелкая дрожь. Не от страха – ведь прелести Зоны могут испугать кого угодно, только не его, словно созданного для жизни в этой болезненной, опасной, но такой привычной среде. На него вдруг обрушилось понимание. Пока еще робкое, все еще готовое отступить под напором весомых аргументов. Но дело-то в том, что не было их аргументов, и оставалось одно лишь осознание простого, как сама смерть, факта.

Ему не сбежать из Зоны. Она найдет его везде, где бы он ни прятался, и в любом месте окружит столь же привычной, сколь и ненавистной обстановкой. И везде, куда бы он ни пошел, будет Зона. И везде вокруг него будут гибнуть люди…

За окном мощно громыхнуло, дрогнули стены, и камера озарилась отблесками пламени. Прямо за стенами комендатуры шел бой. Кто-то отчаянно матерился, отдавая команды, заглушаемые очередями крупнокалиберного пулемета. Снова взрыв – и нарастающий рев вертолетных лопастей. Бука обхватил лицо руками и тихо засмеялся. Наверное, так накатывает истерика. Он не успел углубиться в темную бездну, засасывающую омертвевшую душу: звуки внешнего мира не дали ему замкнуться, резко вернув к реальности. За дверью раздались крики, звуки борьбы, и тут же заскрежетал засов.

В камеру ворвался Попугай – с автоматом в руках, взмыленный, с закопченным лицом, ставшим еще страшнее, чем прежде. Он вскинул оружие и сходу уперся стволом в грудь Буки. Сталкера трясло от возбуждения и ненависти.

– Это ведь ты! – прохрипел он. – Точно – ты!

Бука не ответил: от удара холодной железкой у него перехватило дыхание. Стиснув зубы, он заставил себя взглянуть прямо в глаза этому страшному человеку.

– Что – я?! – крикнул Бука, отползая назад, отпихивая от себя назойливый ствол.

– Я знаю! – прорычал сталкер, хватая автомат за цевье и выбрасывая вперед руку с зажатым в ней детектором аномалий. – Будь я проклят – еще одна…

Он медленно опустил детектор, не спуская глаз с Буки, осторожно покосился в сторону невидимой мясорубки. Это всегда страшно – ощущать рядом смертельную аномалию, не зная, как поведет себя в следующую секунду убийственное порождение Зоны.

– Это ты сделал, да?

Бука не ответил. Он уже понял, в чем хочет обвинить его чертов наемник. Но тот уже говорил, прислушиваясь к собственным словам, будто отказываясь верить самому себе:

– Это ведь ты привел за собой Зону! Так?

– С чего ты взял… – Бука с трудом нашел в себе силы, чтобы ответить. Трудно спорить с вещами, с которыми ты заранее согласен. Он просто не отошел еще от позиции отрицания, продолжая ощущать себя, как на допросе, среди враждебного и опасного окружения.

– Не отпирайся, – на обезображенном лице Попугая с трудом угадывалась злая усмешка. – Я знаю! И посредники про тебя говорили, что ты монстр…

– Что? – пробормотал Бука.

Он стразу понял, о каких посредниках говорит этот человек. Посредники Хозяев, те самые, что предлагали немыслимую цену за его жизнь. А Хозяева знают, за что платят.

– Что слышал! – огрызнулся Попугай, жадно, но, вместе с тем, в неприкрытым омерзением рассматривая Буку. – Ты не человек… Нет, ты не человек… Ты ведь просто тварь из Зоны, мутант, вроде кровососа! Ты только претворяешься человеком – а вокруг тебя люди мрут, как мухи! Ты же просто питаешься человеческими жизнями Так?! Ты просто опасная тварь!

Он будто бы даже обрадовался такому выводу – словно это утверждение развязывало ему руки. Проклятье – да ведь так оно и было! Теперь даже остатки совести не остановят этого подонка, чтобы продать его мясникам из Института – хоть целиком, хоть по частям, если это будет выгодно.

– Тварь! – с удовлетворением, будто пробуя слово на вкус, повторил Попугай. – Ну, что же, я спасу от тебя человечество…

– У тебя, часом, не мания величия? – с трудом выдавил Бука. – Спасти человечество? От меня?

Прямо за окном раздались полные ужаса вопли, оборванные звериным рыком. Теперь оттуда доносилось лишь удовлетворенное чавканье.

– Тварь… – повторил наемник. Он подзадоривал самого себя, убеждая в справедливости собственных выводов. – Твои слова – они вроде бормотания плоти, так? На, надевай! Быстро!

Он швырнул Буке наручники. Тот неумело защелкнул на своих запястьях жесткие браслеты. Не сводя с него взгляда, Попугай, толкнул ногой дверь. В проеме тут же показался бледный, как смерть, дежурный лейтенант, за которым прятался растерянный часовой.

– Куда?! – выкрикнул лейтенант, расстегивая кобуру. – Выводить задержанного запрещено!

– А ты подойди и сам посмотри! – спокойно предложил сталкер, указывая в глубину камеры.

– Что такое? – недоверчиво проворчал дежурный, осторожно входя в камеру. В отведенной руке он сжимал «макаров» со взведенным курком.

– Это называется «мясорубка», – пояснил сталкер и неожиданно, пинком отправил лейтенанта в угол. Тот успел лишь взмахнуть руками, ахнуть – и неловко повалился на пол, рефлекторно отбросив назад руку. Она-то и коснулась притаившейся в углу аномалии.

Сколько уже доводилось видеть это зрелище, но привыкнуть к такому трудно. Лейтенант даже ойкнуть не успел, как неведомая сила дернула его за руку, утаскивая в призрачное ничто. Затрещали электрические разряды – но даже они не были в состоянии заглушить треск ломающихся костей. Дергающееся тело лейтенанта будто выкручивали – как мокрую тряпку, одновременно проворачивая и зажаривая, словно мясо на мангале. Тонкой струйкой, образуя на полу грязноватую лужицу, заструились выдавленные из тела соки. Тут же, у входа шумно стошнило часового. Чад горелой плоти мгновенно распространился по камере, Попугай брезгливо поморщился и коротко взмахнул автоматным стволом:

– Идем, тварь. Быстро.

Он вел Буку по пустому коридору, нервно озираясь, будто ожидая неожиданного нападения, и без конца пялился в детектор. Бука не чувствовал новых аномалий внутри помещения, но всем телом ощущал, как Зона сжимает кольцо вокруг здания. Необъяснимым образом он понимал: Зона не стала более враждебной по отношению к нему. Скорее наоборот – она словно стремится компенсировать вокруг своего отпрыска недостаток привычных условий. Конечно же, Бука не мог понять происходящего. Вывод, к которому самостоятельно пришли и он, и опытный сталкер по прозвищу Попугай, говорил лишь одно: Зона действительно следует за ним, будто крадется по пятам. Но была ли здесь какая-то закономерность, или же это – просто страшноватое совпадение? Если на этот вопрос и могли ответить – то только лишь в Институте, которому и хотел продать живую игрушку беспринципный наемник…

Уйти им не дали. Коридор наполнился грохотом тяжелых армейских ботинок, и беглыми командами офицеров:

– Занять оборону, быстро! Первый взвод – на месте, второй – правое крыло, третий – левое! Следить за секторами обстрела, контролировать окна! Глаз не спускать с детекторов аномалий!

Сталкер вжался в стену: мимо, с искаженными от напряжения лицами промчались обвешанные оружием и спецоборудованием бойцы. Закравшаяся, было, мысль улизнуть под шумок была оборвана ощущением автоматного ствола под ребром и хриплым предупреждением:

– Даже не думай!

И тут же перед ними возник рослый, грузный, седой полковник лет пятидесяти, из-за широких плеч которого озабоченно выглядывала пара офицеров в полевой форме, против обыкновения, вооруженных автоматами.

– Кто такие? Откуда? – быстро, с напором спросил полковник, надвигая на лоб фуражку. – Быстро!

– Вольноопределяющийся специалист, – быстро ответил Попугай. – Прибыл отметиться. Со мной задержанный по подозрению в сталкерстве…

– Сталкеры, значит? Один контрактник, второй нарушитель? – не слишком почтительно оборвал Попугая полковник. – Не люблю я вашего брата, особенно контрактников: сколько волка ни корми… Но сейчас вы здесь вовремя: Зона прет, так что самое время для вас продемонстрировать хваленые навыки! Ты, вижу, с оружием…

– Не успел сдать… – быстро сказал Попугай.

– Молодец, что не успел, – полковник перевел взгляд на Буку. – Снять с него наручники. Я распоряжусь, получишь автомат…

– Он опасен! – возразил сталкер.

– Я не привык повторять дважды! – набычился полковник. – Снять наручники! У меня каждый человек на счету!

Попугай сжал зубы, было видно, как играют желваки на его изуродованном лице, и Бука даже знал, что хочет сказать, но никогда не скажет чертов наемник: что рядом с ними не человек, а тварь похуже мутантов, осадивших комендатуру. Но он взял себя в руки и снял с задержанного наручники, аккуратно засунув в карман разгрузочного жилета. Бука потер отекшие запястья.

– Вообще-то, мы собирались уходить, – с некоторым вызовом возразил Попугай. – У меня встреча назначена, в Институте. Нас там ждут очень серьезные люди…

– Ты что, сталкер, обалдел?! – заорал вдруг полковник, и даже звероподобный Попугай вздрогнул, ощутив на лице капельки брызжущей изо рта слюны. – Какие, на хер, встречи?! У меня мутанты полбазы разворотили, бойцы в аномалиях дохнут, я здесь оборону занимаю, как, мать его, в Сталинграде! А у него, м-мать, свертский раут?! Рыпнетесь в сторону – расстреляю на месте, как с-сукиных детей! Волгин!

– Я! – мгновенно отозвался один из офицеров, очевидно адъютант – или кто он там был при полковнике.

– Отвечаешь мне за этих двоих – чтобы под рукой были! – гаркнул полковник. – Сейчас сориентируемся – пошлю их вперед, будут нам путь в аномалиях прокладывать. Найди все, что им нужно – приборы, гайки их чертовы – что им еще надо? Найти остальных наемников – где они?

– Вернулись с заданий, сдали оружие, по домам разошлись, – мрачно сказал Попугай. – Ребята устали – только с переднего края. Кто ж знал, что Зона сюда доберется?

– Найти всех! – приказал полковник. – Вызвонить, вытащить из дома – и сюда! Если накроется комендатура и штаб сектора – головы полетят!

– Так штаб же далеко, – не очень уверенно сказал Попугай.

Но полковник уже двигался дальше по коридору, оглашая воздух рваными фразами приказов.

– Вперед! – приказал Волгин, оставшийся рядом с Попугаем и Букой.

Бука в нерешительности глянул на старлея. Поймав краем глаза напряженный взгляд сталкера, понял, что сейчас не лучшее время жаловаться на спутника. Ситуация складывалась явно не в его пользу и следовало, как минимум, выждать.

Первый взвод занимал помещение то ли актового зала, то ли «красного уголка», – просторное, угловое, с несколькими узкими окнами-бойницами в толстых стенах. Это давало неплохой обзор и помогало занять удобную оборонительную позицию. Свет в помещении не горел, только монитор тактического компьютера в руках у связиста немного рассеивал мрак. Сейчас бойцы переводили дух после очередной атаки со стороны ночного мрака, в который уставились автоматы и пулеметные стволы. Лейтенант с закопченным от дыма лицом отчитывался перед каким-то «подполом», склонившимся над картой. Похоже, подразделения собирали прямо на ходу, из уцелевших, не сильно разбираясь в тонкостях субординации.

– …Мутанты чрезмерно агрессивны, – бегло говорил лейтенант, поглядывая в сторону окна. – Лезут под пули, смерти не боятся, да одной пулей такого не свалишь. Черт его разберет – может, зомби или даже снорки…

– Я кровососа видел, – вставил бледный сержант с тубусом «шмеля» в руках. – Ей богу, не вру!

– Непонятно, откуда они в таких количествах взялись… – добавил лейтенант.

– Может, свежие? Из местных? – предположил подполковник. Он был мрачнее тучи, завидев вошедших, прищурился, мрачно ухмыльнулся и подманил жестом. – Эй, ты! Сталкер? Ну-ка, иди сюда, есть вопросы!

Попугай незаметно подтолкнул Буку. Тот не отводил взгляд от окна: что если прямо сейчас взять, да и нырнуть туда, в темную прохладу? Да, аномалии, да мутанты взбеленились. Но он просочится, прорвется и уж точно – больше не попадется в лапы военных…

– Забудь! – прямо в ухо, обдавая несвежим дыханьем, произнес Попугай. – Пристрелю сразу!

Бука мигом сник и опустился на один из множества стульев, что стояли здесь или валялись, отодвинутые от окон, возле которых расположились солдаты. Это были обыкновенные контрактники, с базы по соседству, из которых, в лучшем случае, составляют экипажи патрульных джипов, а зачастую просто ставят в оцепление. Главная же их задача – не население от Зоны защищать, а охранять саму Зону от любопытных глаз посторонних, слетающихся сюда со всех сторон, как в громадный радиоактивный Диснейленд. Да, это совсем не те опытные «крысы войны», каких он встретил на выходе из поселка. И глаза у них другие: растерянные, напуганные. Если мутанты полезут всерьез – эти не устоят. И даже отцы-командиры не помогут. На этот случай существует спецназ и военные сталкеры. Но и те сейчас заняты на других участках, а потому этот подполковник смотрит на Попугая, как на манну небесную.

– Слушай, сталкер, – заговорил подполковник, тыча в карту авторучкой. – Нам людей выводить надо. Как это сделать с минимальными потерями? Вот, видишь – границы пораженного сектора, координаты по радио скинули. Смотри мы – в самом центре…

Попугай, не переставая наблюдать за Букой, коротко глянул в карту.

– Не вариант, подполковник, – он качнул головой. – Организованно столько людей не вывести – по крайней мере, пока Зона не устаканется. Смотри: здесь и здесь дорога по городским кварталам. А если зомби действительно отсюда прут, может, там ими уже все дома напичканы.

– Что, гражданские стали зомби? – изумленно пробормотал лейтенант.

Ей-богу, дурачок. Совсем новенький, что ли?

– Когда Зона решит из тебя сделать зомби или, скажем, снорка, она это сделает и военный билет не спросит, – терпеливо пояснил Попугай. – Никто не знает, как и откуда берутся снорки, откуда зомби или кровососы. Чтобы тебе мозги выжгло, можно, скажем, под радар сунуться. Но Зона может любую пакость выкинуть. Скажем, вместо радара поджарить тебя твоим же телевизором – бывало и такое. Так что идти сейчас через жилые кварталы – это явная смерть. А с этой стороны холм и лес – раздолье для хищных тварей. Туда тем более строем лучше не соваться. Когда сталкер идет в одиночку – он же крадется, по земле стелется. А тут такое стадо на марше – это же просто обильное угощение для мутантов. И автоматами тут не отделаешься…

– И как же лучше идти? – дрогнувшим голосом спросил подполковник.

– Никак, – отозвался Попугай. – Солдатики у тебя, полковник, зелененькие, глупые, а главное – Зоны не нюхали. Между нами говоря – просто мясо.

– Может, на грузовики погрузимся и попытаемся прорваться? – с надеждой предложил лейтенант. – Вон, за стеной стоят пять «Уралов». Пустим впереди БТР – дорогу расчищать…

– Гробанетесь вы на своих грузовиках, никакой БТР не поможет, – не выдержал Бука. – Аномалии в первую очередь наползают на дороги. Вляпаетесь в гравиконцентрат – и кирдык.

– Хотите совет? – спокойно посмотрев на Буку, сказал Попугай. – Кончайте играть в войну. Закройте все окна – тогда, может, вас и не почуют. Включите радиостанцию на «мэйдэй» и спускайтесь вниз, в убежище – только на аномалии там все тщательно проверьте. Если все сложится, дня через три за вами придет помощь – спецы путь по вешкам проложат и вытащат вас по одному или мелкими группами…

– Это еще что за разговоры?! – раздался над головой знакомый голос. Полковник, пунцовый от ярости, сжав кулаки, орал по своему обыкновению, очевидно, полагая, что заряжает боевым духом своих изрядно перетрусивших воинов.

– Кто тут болтает об отходе? Какие, нахрен, убежища?! Для чего мы здесь, по-вашему – чтобы зады просиживать и пайки жрать?! Нас сюда поставили, чтобы защищать население от заразы, которая наступает со стороны зоны отчуждения! И сегодня – как раз такой день, когда нам дана возможность исполнить, наконец, свой долг! А ну, бойцы, слушай мою команду: держать позиции, проявлять бдительность и воинскую смекалку! Командирам: просчитать сектора обстрела, подготовить карточки огня! Рассчитать количество боеприпасов, при поддержке сталкеров отправить группу в арсенал! Не забываете: прет на вас не регулярная армия, а тупые мутанты! Так что не ссать, а действовать по уставу!

Бука невольно покачал головой. Все понятно: полковник полез на белого коня и метит в генералы. Что ж, самое время: небось, задумал воспользоваться удачно сложившейся, как ему кажется, ситуацией. В Жукова решил поиграть, идиот. А заодно сколотить себе имя и попасть в новости в образе крутого героя. Может, даже в политику скакнуть на такой волне. И уже, небось дырку для ордена в мундире проковырял.

Сталкеры сходу узнают таких, отмеченных печатью смерти. Это как неизлечимая болезнь. Ему уже не объяснишь, что он обречен. Потому что именно так Зона метит свои жертвы, и первый симптом близкой расплаты – совершенно неоправданная самоуверенность. Зона терпит тех, кто с уважением относится к ее опасностям. Но только не тех, кто всерьез считает себя крутым перед разверзнутым перед ними адом. Единственно правильный алгоритм действий при встрече с таким персонажем – держаться от него подальше. Что в данной ситуации сделать было довольно проблематично. Аналогичные эмоции Бука видел и на лице Попугая: хоть тот и оказался изрядной сволочью, однако сталкером был опытным и прекрасно читал ситуацию.

А ситуация была такова: переть на Зону силами регулярной армии – это все равно, что с разбегу пробивать головой кирпичную стену. Можно сколько угодно размахивать автоматом, но Зона все равно проникнет сюда – и тогда солдатики сгинут один за другим – только потому, что не знают законов Зоны, как правильно вести себя на ее территории. Да еще потому, что у них такие вот командиры.

Между тем бойцы приободрились, повинуясь командам офицеров и сержантов, принялись основательно располагаться у своих бойниц. Тем более, что наступило затишье, и могло показаться, что Зона успокоилась, может быть, даже отступила. Только Бука и Попугай знали цену этой коварной тишине.

Полковник ушел, очевидно, воодушевлять остальных, и его подчиненные, предоставленные сами себе, получили возможность перевести дух. Один из сержантов, совсем расслабившись, включил телевизор, притороченный на кронштейне в углу зала. Пощелкал каналами, нашел новости на русском. Красивая, румяная, как кукла, дикторша бесстрастно выдавала собственную версию происходящего:

– …по поводу внезапного, аномального смещения границ зоны отчуждения вокруг Чернобыльской атомной электростанции. Напомним, что коалиционными силами ООН вокруг Зоны оборудован так называемый Периметр, охраняемая военными линия, созданная с целью сдерживания распространения негативных факторов с пораженной территории. Несколько часов назад, по невыясненным пока причинам, Зона прорвала Периметр, захватив несколько квадратных километров так называемой «чистой территории». До настоящего времени нет сведений о том, что движение Зоны удалось остановить. Достоверных сведений о жертвах пока не поступало, но в пресс-службе Объединенного командования Коалиционных сил заявили, что делается все возможное для минимизации потерь среди мирного населения…

Перед глазами Буки снова замелькали огненные линии приближающихся ракет и ослепительные всполохи взрывов. В ушах зазвенело и на языке, будто бы снова появился вкус земли вперемешку с удушливой химической вонью… «Минимизация потерь, – пронеслось в голове. – Вот, значит, как это называется…»

– Так же известно, что военные еще не успели переоборудовать Периметр, приведя его в соответствие с новыми границами Зоны, – продолжала дикторша. – По этой причине власти близлежащих районов призывают население временно покинуть прилегающие к Зоне территории.

Как заявил представитель МЧС Украины, «паники среди населения нет, эвакуация из пораженных районов проводится организованно, в рамках установленного для подобных случаев порядка». Однако, как стало известно нашим корреспондентам, многие местные жители отказываются покидать родные места, мотивируя свое решение в основном привычкой. Многих давно уже не пугает соседство с Зоной. К тому же известно, что значительная часть местного населения живет за счет Зоны, торгуя незаконно добытыми артефактами, а также предоставляя заинтересованным лицами разного рода услуги – проводников, скупщиков и тому подобного. «Это серьезная социальная проблема, – заявил в недавнем интервью глава МВД Украины.