Золото Империи

Владислав Глушков

Золото Империи

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Пятеро мужчин разного возраста и одна молодая девушка сидели вокруг костра в маленьком гроте, было темно, только отблески огня отбрасывали на стены причудливые тени да освещали лица сидевших. Четверо из сидевших, были одеты в добротный зимний совершенно новый, хоть и со следами некоторого скитания по тайге камуфляж армейского образца. Причём не совсем обычного, а того, которым обеспечиваются подразделения специального назначения. Двое выглядели несколько попроще. Да и одежда на них была более поношенная. В некотором отдалении от костра в пирамиде стояло оружие.

Все пили крепкий, ароматный, заваренный на таёжном сборе чай и ждали, ждали, пока один из них соберётся с мыслями и начнёт свой давно обещанный рассказ.

Ждали, молча, не смея торопить рассказчика, понимая, что человек, собиравшийся рассказать им всю историю, ещё сам не понял, что нужно рассказывать, что можно, а что пока лучше утаить.

Невысокий коренастый мужчина лет сорока, из тех, что немного отличались одеждой, поднялся, потянулся к висевшему на треноге котелку и плеснул из него себе в кружку ещё чая. Жидкость пролилась в костёр, отчего, грот тут же заполнили тонкие запахи таёжного лета. Мужчина уселся поудобнее, делал несколько маленьких глотков горячего напитка и начал рассказ.

– Так вот, было это очень давно, и сказывал мне эту историю отец, а ему передавал его отец, то бишь, мой дед. И происходила она в далёкие годы Гражданской войны…

Глава 1.

Метель не успокаивалась уже четвёртые сутки. Лошади из последних сил тянули тяжелогружёные сани, люди совершенно выбились, помогая им, но останавливаться, было нельзя. Только в эту метель удалось оторваться от погони и уйти глубже в тайгу. Казалось, сама природа встала на их сторону, стараясь скрыть следы обоза. Снег и ветер исправно делали своё дело, проложенная санями колея уже через десять минут превращалась в непроходимую снежную целину. Возницы уже давно шли рядом с санями, стараясь хоть этим облегчить труд лошадей. И только верховые караульные не покидали сёдел.

Обоз из пятнадцати саней с оружием, остатками провианта и боеприпасов в сопровождении полусотни, состоящей на половину из казаков, а на половину из офицеров уходил всё глубже и глубже в тайгу, всё дальше и дальше на север. Кроме оружия и провианта, несколько саней были загружены ещё и тем, что никак не должно было попасть в руки большевиков, то, на что оставалась последняя надежда – Золото, армейская казна, часть того золота, которое так стремился спасти Адмирал Колчак. Золото, предназначавшееся для дальнейшей борьбы с этой неизвестно откуда взявшейся напастью, по имени – Большевики. И теперь после отступления и практически полного разгрома армии надо было спасти хотя бы эту малую толику.

Генерал Войцеховский вызвал к себе полковника Гуревича, когда истрёпанная, отступающая армия подходила к Чите.

– Вот что Пётр Ильич, на Вас возлагается ответственейшая миссия, спасти армейскую казну. Сегодня мы проиграли, но я верю, народ Российский опомнится от этого безумия. И вот тогда понадобятся деньги.

– Но господин генерал.

– Не перебивайте и слушайте. Вы возьмёте сотню казаков и офицерскую полусотню, для охраны обоза и отправитесь на север, глубоко в тайгу, только там можно затеряться. Ваша задача уйти как можно дальше на север и там остановившись основать казачье поселение, хранить армейскую казну до того момента, пока не опомниться страна, только тогда Вы отдадите это золото на дело восстановления Российской державы и Российского самодержавия. Вам понятна задача, господин полковник?

– Точно так, господин генерал.

– Тогда с Богом, Пётр Ильич. На сборы вам не могу дать много времени. Всего три часа, это на всё и на подбор людей и на тыловое обеспечение, на всё. Больше, к сожалению, у нас просто нет.

– Я понимаю, Сергей Николаевич, сделаю всё, что от меня будет зависеть и даже то, что будет зависеть не от меня.

Генерал крепко обнял полковника.

– Всё Пётр Ильич, времени нет, да хранит Вас Бог. Иди в обоз, передай мой приказ, чтобы выдали тебе продовольствия из расчета на месяц, и боеприпасов, больше дать не могу, сам понимаешь, мне ещё остатки армии спасать. Если что тайга прокормит.

– Спасибо Сергей Николаевич.

– Да кого планируешь взять?

– Сотню есаула Вахрушева, а вот офицеров в основном из разведки.

– Ну и правильно, Вахрушев хороший казак, да и тайга для его молодцов как дом родной, а что касается офицеров, так тоже с тобой согласен. Они тоже многое умеют и знают, каждый из разведчиков пятерых стоит, ещё в Германскую воевать начинали. Всё больше не задерживаю. Иди Пётр Ильич. Да хранит вас Бог.

Полковник Гуревич часто вспоминал этот последний день, вспоминал его, когда с боями отрывались от погони, когда оставлял в заслонах людей, предрекая их на верную смерть, но он взял на себя обязательство укрыть обоз, и не допустить, что бы он попал в руки Красных. Люди не понимали и не знали, что они увозят в тайгу, разве что догадывались, но это были по-настоящему преданные делу люди, и конечно они не задавались вопросом, почему и за что им приходится гибнуть в этой бескрайней тайге.

Уже давно закончились дороги. Идти приходилось звериными тропами, болотистыми падями да руслами мелких речушек. Зима намертво сковала эти дороги льдом и совершенно не проходимая летом, тайга стала более доступной, но, не смотря на это, мало кто решался так далеко уходить от поселений. Уйти зимой в тайгу, верная смерть.

– Господин полковник, – из темноты и вьюги появился есаул Вахрушев. Он тяжело дышал и был чем-то взволнован.

– Что случилось есаул?

– Господин полковник, там впереди за поворотом реки, виднеется деревня. Дозор к ней не подходил, увидели только дома и свет в окнах.

– Странно, как это люди не спят? Время-то позднее, за полночь давно. Поехали, посмотрим. Обоз, слушай! Привал. Ротмистр выставить охранение.

– Слушаюсь, господин полковник.

– Поехали есаул, показывайте.

Двое всадников растворились в темноте ночи. Выехав из-за поворота, перед полковником открылась картина. Несколько ниже по течению этой небольшой речушки, тайга расступалась, образуя по обоим берегам широкий плёс. На нём и расположилась небольшая деревушка, дворов, примерно, на пятнадцать – двадцать. В некоторых окнах горел неяркий свет. Отдельные дома явно пустовали, не было видно ни дыма из труб, ни вообще каких-либо признаков жизни. Полковник Гуревич, остановился возле передового дозора, достал бинокль и начал внимательно рассматривать деревню.

– Похоже, это скит старообрядцев, и достаточно богатый, не понятно вот только почему почти половина домов пустует.

– Господин полковник, разрешите? Мы быстро туда и обратно.

– Погодите есаул. Обойти их мы, конечно, не обойдём, Тайга стала совсем не проходимой. Да только и рисковать нам нельзя. Вон видите тот дом, в самом центре на этой стороне реки?

– Так точно.

– Похоже, там деревенский староста живёт, вот к нему и стоит заглянуть. Только аккуратно. Лошадей оставите на опушке леса, и все в деревню не ходите, возьмёте с собой двух казаков, трое пускай ждут возле лошадей. А я пока дам команду поискать, как в тайгу уйти. Я думаю, что если там и есть красные, их не может быть много, да и связи с внешним миром у них наверняка нет.

– Слушаюсь, господин полковник.

– Ну, тогда с Богом.

– За мной господа казаки, – скомандовал есаул, и небольшой отряд ушёл в направлении деревни, а полковник развернул коня и направился назад к обозу.

Обоз остановился ближе к берегу, уставшие и окоченевшие лошади сбились в кучу, а люди жались к ним, пытаясь согреться самим и согреть уставших животных. Три недели пути по тайге, три недели почти беспрерывных боёв и вот уже четверо суток этой бесконечной метели.

Две трети людей осталось там, позади, лежать в снегу, не погребённые по христианским традициям, а скорее всего вообще на поругание безбожникам. Но только лишь благодаря их самоотверженности и огромному умению воевать, а ещё благодаря этой метели, им удалось оторваться от погони и затеряться в этой бескрайней тайге.

– Ничего, братцы, метель скрыла наши следы, а там, невдалеке и деревня виднеется, сейчас дозор осмотрится, и если всё спокойно, мы сможем несколько передохнуть.

Полковник пытался подбодрить людей. Но и сам уже прекрасно понимал, что никакие слова не помогут. Сейчас может помочь только тёплый дом и отдых, отдых хотя бы пару дней, а ещё хорошо бы баньку людям организовать.

Вахрушев отсутствовал около полутора часов и Пётр Ильич уже начал волноваться. Но вот со стороны деревни показался силуэт всадника, он лёгкой рысью, борясь с пургой, приближался к обозу.

Есаул подъехал к командиру.

– Всё нормально господин полковник, в деревне действительно живут старообрядцы, но про красных они и не слышали, связь с внешним миром не поддерживают, но и нас не особо принимать хотят. Староста. Правда согласился укрыть нас от метели, но только пока не затихнет непогода.

– Отлично, Николай Александрович, Господа казаки вперёд, – скомандовал полковник, – нас принимают в деревне. Сегодня есть возможность поспать в тепле.

Обоз медленно втягивался в деревню. Староста встретил их возле своего дома, но в дом не пустил.

– Нет господа хорошие. Я отнюдь не рад вам, да и люди не очень рады будут.

– Погоди ругаться мил человек, – остановил его полковник Гуревич, слезая с коня, – мы не останемся у вас помимо вашей воли. Но прежде хоть скажи, как тебя величать.

– Звать меня Прохор Лукич, я староста здешний. Так вот живём мы здесь тихо и мирно и нам ни к чему лишние люди, тем более, такие как вы.

– Скажи, любезный Прохор Лукич, чем мы тебе не нравимся.

– Наши предки давно ушли глубоко в тайгу, чтобы не видеть вашего распутства, и ненависти к людям. Почему же мы должны изменять обычаям наших предков?

– Хорошо, я не стану спорить с тобой. Где мы можем остановиться?

– Пошли, я покажу вам три дома на окраине деревни, там и разместитесь. Дома пустуют, но там есть всё необходимое, запас дров, чтобы согреться, можете растопить баньку и помыться, видать, давно уже в пути. Провиантом, извини, не помогу.

– Ну, что же и на том спасибо. Скажи ещё, сколько мы можем задержаться у тебя в деревне?

– Не дольше чем утихнет непогода, так что молись, чтобы метель мела подольше. Всё веди свой обоз за мной, я покажу отведённые вам дома.

Глава 2.

«Какой ужасный звук, когда же это закончится, просто не выносимо. Наверное, я умер и попал в Ад, Хотя нет, в Аду должно быть жарко, а здесь как то не очень. – Мысли путались, Алексей ничего не мог понять, а это назойливое комариное пищание всё не унималось. – Может это действительно Ад. Чёрт во рту как сухо, просто язык прилип к нёбу. И комары здесь какие-то огромные, у нас они намного меньше».

Он с трудом раскрыл глаза, яркий солнечный свет, казалось, проник до самой макушки.

– Дьявол, где это я, – голоса своего он тоже не узнал, – почему же так холодно? Эй, живой есть кто?

Алексей огляделся, он почему-то лежал на полу, совершенно голый, ну почти, плавки считать за одежду как то не принято. Через настежь открытые балконные двери его обдувал лёгкий ветерок. Раннее утро конца апреля в средней полосе России, конечно, не самое благоприятное время для такого рода отдыха, да ещё и на зорьке. Солнце только, только поднималось и оттого настойчиво светило прямо в глаза.

Он с трудом поднялся на ноги и огляделся. Звук не утихал, но теперь можно было хотя бы определить его происхождение, а доносился он из-под кучи одежды в противоположном углу комнаты. Голова нещадно болела, а этот писк многократно усиливал боль. Передвигаясь по комнате почти на автомате, Алексей добрался до противоположного угла и разгрёб кучу. На полу под одеждой лежал мобильный телефон. Это чудо техники уже давно и плотно вошло в жизнь. Но Алексей всё ни как не мог к нему привыкнуть, его постоянно надо было подзаряжать, он постоянно где-то терялся, чем доставлял массу неудобств. Кстати неудобства заключались не только в этом. Теперь просто невозможно было спрятаться.

«Как хорошо было раньше, – подумал Алексей Павлович Мещеряков, полковник спецназа ГРУ, – вернулся с задания, послал всех к Чёрту и отдыхай, пока тебя посыльный не найдёт, а теперь придумалась им вот эта игрушка, и на кой ляд начальство их накупило, теперь точно не спрятаться. Нет, всё с меня хватит, надо увольняться. Наслужился, достаточно. Нет, не буду отвечать, пускай помучаются. А вообще, какой сегодня день и что, в конце концов, происходит».

Да он действительно потерялся во времени. А была среда, и шли седьмые сутки, как он вернулся с последнего задания, с задания в котором потерял всю свою группу, его друзья остались лежать там, в не нужных ни кому горах. В стране, которую давным-давно они покинули, но в которой ещё оставались секреты, принадлежавшие, когда-то великой державе. Уже давно не было той державы, на её месте образовалось множество признанных и не признанных государств, у которых может быть уже были свои секреты, а вот те старые секреты всё лежали и лежали. И вот какой-то умник вспомнил про них, и решил, что нельзя им лежать там, далеко в горах, в совершенно чужой стране. А коль вспомнили, то сразу и экспедицию снарядили, только вот позабыли, что времена уже не те, и что помощи этой самой экспедиции не будет там далеко никакой. Вот и не дождался Алексей со своей группой помощи, Секреты-то они изъяли, что не смогли изъять, уничтожили. Но вот вернуться домой уже было не суждено. Отходить пришлось с боями, с трудом отрываясь от погони, всё выше и выше в горы, И когда они с Пашкой оставляли последнюю группу прикрытия, они точно знали, что домой вернётся только один. И этим самым одним оказался он, командир группы, полковник Алексей Павлович Мещеряков.

В тот момент, когда Павел, обрезал страховку и исчез в ледяной пропасти, Алексей сказал, всё, хватит с меня, вернусь, пошлю всех к чёрту и на пенсию, нет больше сил, пацанов на смерть водить за собой. Вертушка подобрала его совершенно обессилившего на самой границе. Двое суток он пролежал без сознания в госпитале, а как только пришёл в себя тут же сбежал, и вот уже пятые сутки пил. Пил поминая своих ребятишек, тех, что остались там, пил заливая водкой боль, боль, которая не унималась, только притуплялась, когда водка просто уже не пилась.

Телефон замолчал. Может, звонившему просто надоело слушать гудки, а может сели батареи. Алексей добрался до ванной комнаты и остановился перед зеркалом. Оттуда на него смотрел старик. Чёрный, заросший трёх или четырёх дневной щетиной, он точно не помнил когда брился последний раз. Лицо осунулось и исхудало, всё это время он практически ничего не ел.

«Да и чёрт с ним, – подумал он, – кому я вообще теперь нужен? Пашка, верный друг, с которым прошли и огонь, и воду, единственный близкий человек на всём белом свете, где он теперь? А ребятишки его? Ведь совсем молоденькие. А…». Он махнул рукой, развернулся, и собрался было выходить из ванной, когда двери внезапно распахнулись.

На пороге стоял генерал Лысов, его непосредственный начальник. Высокий, поджарый, он был похож на борзого пса. Не говоря ни слова, он сгрёб Алексей в охапку и просто затолкнул под душ, включив холодную воду. Ледяные струи обожгли тело, генерал мгновенно переключил воду, из душа пошла горячая вода, помещение мгновенно наполнилось паром, а Алексея всего трясло. Он не в силах был сопротивляться. Водная процедура продолжалась минут двадцать горячая вода попеременно с холодной делала своё дело. Алкоголь уходил, мозги прочищались, но вместе с этим возвращалась боль, невыносимая боль.

– Всё, хватит с тебя, вылезай, – генерал выключил воду и бросил Алексею халат. – Я жду тебя на кухне.

Двигаться стало легче, но последствия глубокого запоя, и почти полное отсутствие пищи сказывались. Алексей долго и медленно вытирался, потом закутался в халат и шатающейся походкой добрёл до кухни. Генерал уже успел там похозяйничать, пожарив яичниц и накрыв стол. Завтрак был не хитрый, чёрный хлеб, нарезанный ломтями примерно в палец толщиной, квашеная капуста, солёные огурцы, тонко нарезанное сало, пучок молодого, зелёного лука и шипящая на сковороде, приличных размеров яичница. А посередине стола стояла запотевшая бутылка водки. Вот этого Алексей никак не ожидал.

– Что смотришь, стоишь, присаживайся, буду тебя в порядок приводить. Или сомневаешься, что всё это реальность. Не мудрено. Ты, который день пьёшь, третий, четвёртый?

– Кажется пятый.

– А, ну конечно, на пятый день в реальность трудно поверить. – Генерал откупорил бутылку, налил три гранёных полустаканчика, один протянул Алексею, второй взял сам, а третий накрыл кусочком хлеба. Немного помолчал и выпил одним глотком, понюхал кусочек ржаного хлеба, после чего кинул его в рот. – Работа у нас такая, сынок. – Он часто называл всех своих подчинённых так, хотя многие из них были одного с ним возраста, или не много младше, – пей, земля им пухом.

– Там не земля, там камни да скалы, а ещё лёд. – Алексей выпил водку и, не закусывая, потянулся за бутылкой.

– Э нет. Всё кончилось самобичевание. Хватит горе в ней топить, всё равно не утопишь, или сам сгоришь или чего доброго глупостей наделаешь. Это последняя была, лекарственная, а теперь садись и ешь. Пока всё не съешь, из-за стола не выпущу.

Алексей нехотя взял кусочек сала и начал жевать, удивительно, но всего несколько минут назад ему совершенно не хотелось, есть, а сейчас начал просыпаться аппетит, и он с жадностью накинулся на пищу.

– Вот и замечательно, – подвёл итог генерал, когда Алексей съел почти всё, что стояло на столе. – Теперь спать, а ровно в 16-ть часов я жду тебя в управлении. Сейчас шесть, у тебя ровно десять часов на то, что бы выспаться, привести себя в порядок и явиться пред мои ясные очи. Всё понял?

– А…

– И никаких «А». Не явишься, объявлю дезертиром и подам в розыск, найдут быстро, не надейся. Снова начнёшь пить, спишу как использованный материал, будешь вечно числиться в без вести пропавших, понял?

– Понял.

– Вот и замечательно. Да и вот ещё что, телефончик то на зарядку поставь, да поставь, и не выключай его.

– Понял, Юрий Палычь.

– Вот теперь вижу, что понял, – генерал налил себе ещё пол рюмки водки, молча, выпил, встал и пошёл к выходу. Он был уверен, что Мещеряков больше к ней не притронется.

Он буквально дополз до спальни и упал в кровать, так и не расстелив её, только укрыв покрывалом ноги. Сытный здоровый завтрак, контрастный душ и сто грамм водки сделали своё дело. Он уснул глубоким здоровым сном. Проспав ровно восемь часов, Алексей открыл глаза. В голове ещё конечно оставался лёгкий переполох, но тело чувствовало себя намного лучше. Чашка очень чёрного и очень сладкого кофе сделала своё дело. Глаза окончательно раскрылись и мысли начали выстраиваться в какие-то логические цепочки. Да, прав генерал, пацанов не вернуть, и они прекрасно знали, на что шли, в конце концов, на их месте мог оказаться любой, в том числе и он. Оступись тогда на леднике не Павел, а он и всё было бы совершенно по-другому. Но оступился Павел, а он дошёл, и значит, он дальше должен жить и за себя и за всех тех, кто не вернулся.

«Хорошо, что у нас со временем? Сейчас четырнадцать двадцать, до управления сорок минут езды, значит, есть ещё час на то, что бы привести себя в порядок, отлично. Что делается в шифоньере, хоть чистая рубашка есть?»

Да рубашка нашлась, и вот ровно в без пяти минут 16-ть, полковник Мещеряков, чисто выбритый, пахнущий хорошим Французским одеколоном стоял в приёмной генерала Лысова. Приёмные генералов в последнее время значительно преобразились. Это в первую очередь выразилось в том, что суровых адъютантов в майорских званиях заменили миловидные девушки секретарши, чем, кстати, остались, очень недовольны, сами адъютанты. Им пришлось отрывать свои задницы, давно приросшие к столичным креслам и ехать в дальние гарнизоны, восстанавливать поруганную и обескровленную за время безвластия и полного беспорядка армию.

Не обошло это новшество и приёмную генерала Лысова. На некогда, вечно пустующем огромном адъютантском столе красовался новенький монитор компьютера и вечно улыбающаяся секретарша Леночка, как всегда радушно встретила Алексея. Но её радушие моментально растворилось в воздухе, как только он направился к дверям кабинета.

– Алексей Павлович, туда нельзя, – Леночка просчитала его маршрут моментально.

– Леночка, мне назначено.

– Извините, Алексей Павлович, но генерал просил подождать, Вас пригласят, присядьте, пожалуйста.

Алексей не стал настаивать, отошёл от дверей к окну, и, опёршись на подоконник начал рассматривать присутствующих. Публика, собравшаяся в приёмной, его несколько удивила. Какой-то, непонятного возраста гражданский, больше похожий на библиотечного червя и молодая, лет двадцати пяти женщина, по совершенно непонятной причине, вырядившаяся в военную форму с капитанскими погонами на плечах. Вид у неё, конечно, был превосходный. Вообще Алексей считал, что форма только украшает женщин, подчёркивая в них именно женственность. Но эта форма была совершенно неуместна в приёмной генерала Лысова, начальника подразделения настолько зашифрованного, что даже многие высокопоставленные чины министерства обороны не знали о его существовании, и считали, что там в том крыле, где располагалось управление, вообще находится хозяйственная часть. Не имеющая, ни малейшего отношения к Армии, как таковой.

Алексей с нескрываемым интересом рассматривал парочка, которая сидела на стульях напротив него, и мирно о чём-то беседовала.

«Интересно, что здесь делают эти двое?» но додумать эту мысль ему не дали. На столе у Леночки запищал интерком и она, оторвавшись от компьютера, обратилась сразу ко всем присутствующим.

– Господа, – это обращение всё плотнее и плотнее стало входить в обиход среди гражданских, – вас просят в кабинет. Алексей Павлович, – обратилась Леночка к нему лично, – Вас приглашение тоже касается.

– Боже, Леночка, как ты могла ко мне, боевому офицеру так обратиться, я тебе больше никогда не куплю мороженого.

– Да бросьте Вы Алексей Павлович, как будто Вы мне его покупали.

– Как? Пускай не мороженое, конфеты, шоколадки. Разве нет?

– Ну, это было, год назад, не спорю.

– Неужели прошёл целый год?

– Мещеряков, – послышался через открытые двери голос генерала, – отстань от девушки. Лена гоните его прочь, он не серьёзный человек.

– Леночка не верьте, я очень серьёзен, – произнёс Алексей, входя в кабинет и закрывая за собой двери.

Глава 3.

Метель мела ещё трое суток, и полковник Гуревич всё больше и больше утверждался в том, что Господь на их стороне. За эти трое суток офицеры, казаки и лошади основательно отдохнули, люди помылись в бане, наконец-то за много дней пути поели горячего и были готовы двигаться дальше. Много разговоров было переговорено и с сельчанами и со старостой. Люди, совершенно не знакомые с внешними миром, многому удивлялись. Они никак не могли поверить в то, что на Руси больше не существует самодержавия.

Жестокий расстрел всей семьи Государя-Императора потряс всех.

– Да что же это за звери такие, что и детей малых не пожалели? Да разве можно так. И что захоронить не дали по Христианским обычаям? – Удивлялся Прохор Лукич, когда полковник рассказывал ему эту историю.

– Представь себе, никто даже не ведает, где покоятся останки Его Величества и всей семьи. А ты говоришь, что жить можно. Нет, любезный Прохор Лукич, нельзя, так жить. И не надейся, Вас-то они тоже в покое не оставят, доберутся. Вот и получается, что неизвестно куда нам дальше уходить, где останавливаться и как уклад налаживать. Уйди мы глубже в тайгу, всё равно доберутся, сразу возникнут вопросы, что это за поселение такое-что одни мужики, как это мы смогли выжить в глухой тайге?

– Нет, мил человек, не уговаривай меня, – остановил староста Петра Ильича, – в деревне я вам остаться не дам, но помочь, помогу. Дам я вам провожатого. Здесь недалеко в тайге, озеро есть, глухое озеро, так вот на том озере когда-то скит монашеский существовал. Давно это было. Скит этот старой, истинной веры был, да поумирали монахи уже почитай годков сорок – сорок пять там ни кто не живёт. Идите туда, постройки обносите, что разрушилось, восстановите, и основывайте новый скит, только два условия.

– Какие?

– Сани, те, что золотом гружёные, – при этих словах Гуревич аж поперхнулся, – составьте на середине озера, так, что бы все они по весне, как лёд таять будет под воду и ушли.

– Откуда тебе про золото ведомо?

– Погоди, я ещё не всё сказал. Так вот, это первое условие. Озеро там глубокое, и весь соблазн будет там навечно захоронен. А второе условие, все вы должны в веру истинную обратиться, лицом к Господу Богу нашему повернуться. Негоже русскому человеку по законам Константинопольским жить.

– С первым условием твоим я конечно согласен, единственное, скажи, какова глубина там? Но вот по второму вопросу, не мне решение принимать, здесь каждый сам для себя должен решить, обращаться ему в веру старого обряда, либо оставаться в своей.

– Озеро там очень глубокое, саженей шестьдесят будет, а то и более.

– Да, а откуда ты узнал, что золото везём, про это и казаки не знают, да и офицеры не все.

– Мы в тайге живём, а она наблюдательности учит. Сани не разгружали, это раз, Опять же караульного возле них держите, да не одного, это два. Третье, сам сказывал, что вас в тайгу укрыться отправили до поры до времени, а что спрашивается укрывать, коль людей ты потерял в боях больше двух третей, вот и выходит, что укрывать надобно золото. Да ты не переживай Пётр Ильич, это ведь только я всё знал, и сопоставил. Селянам то не ведомо. Но вот для того, что бы и было навсегда неведомо, я тебе условие первое и поставил. Много золота, большой соблазн, а нам они не нужны. А что касается веры, так тоже правильно говоришь, каждый сам для себя решить должен, и здесь не прикажешь, как совесть кому подскажет, так и будет. Только вот тем. Кто не примет веры, придётся дальше самим прибежища искать. А это трудно в тайге, да ещё и зимой.

– Я понял тебя, Прохор Лукич, я поговорю с людьми.

– Поговори, да не тяни, завтра пурга закончится и Вам в дорогу придётся выступать.

Этим же вечером полковник Гуревич собрал всех своих людей в самом просторном доме, из тех, что им выделили на постой. Он внимательно вглядывался в лица казаков и офицеров, пытаясь понять, кто из них может не согласиться на условия, поставленные деревенским старостой, кто решится ради веры уйти один в тайгу. Ты не мог ответить сам себе на эти вопросы, а ещё он точно такой же вопрос задавал себе, и тоже не мог найти ответ. С одной стороны была вера, а с другой приказ, который он должен был выполнить любой ценой. И он принял для себя компромиссное решение.

«В конце, концов, на нас лежит ответственность за возрождение России, той настоящей самодержавной, и это самое главное, – думал полковник, – а каким путём мы достигнем этой цели, какая разница. Ведь не басурманскую веру предлагают принять, к своей, старорусской вернуться.

Совсем мало людей осталось, – оглядел он ещё раз всех собравшихся, – только каждый третий дожил до сегодняшнего дня, остальные так и остались лежать в заснеженной тайге, какое решение примут? И приказывать здесь я им не в праве».

Казаки молчали, кто сидел на лавках, кто стоял, не хватило мест, Тишину нарушали только шаги полковника по комнате. Наконец он остановился, ещё раз внимательно оглядел присутствующих.

– Господа офицеры, господа казаки, братья. Собрал я вас по очень важному делу. Делу, в котором я не могу вам приказать, здесь решение каждый из вас должен принять самостоятельно, и я надеюсь. Что вы примете правильное решение. Вы знаете, что селяне отказались нас принять, да мы и сами не остались бы здесь, слишком прост путь к этой деревне, а наши преследователи вряд ли успокоились. Они перестанут искать нас, лишь тогда, когда поймут наверняка, что наш след потерян. Так вот, деревенский староста, вызвался нам помочь, он обещает проводить нас в заброшенный старообрядческий скит. Он затерян в тайге и дорог к нему нет. Он предлагает нам восстановить его и поселиться там монашеской общиной, но при одном условии. Его условие заключается в том, что все мы должны вернуться к вере старого обряда.

Казаки зашумели, начали живо переговариваться, офицеры наоборот, сидели, молча обдумывая.

– Не шумите, господа, у каждого из нас есть выбор, это либо согласиться с условиями старосты, либо уйти в тайгу. Вот теперь и решайте, что выбрать. Либо до конца выполнить приказ и спрятать доверенный нам груз, либо пропасть зимой в тайге. Я не прошу у вас сиюминутного решения, но до утра каждый из вас должен его принять. Как только метель утихнет, мы должны будем покинуть деревню, и либо мы идём в скит, либо… – Заканчивать фразу он не стал, всё и так было понятно. – Всё, господа казаки, я вас не задерживаю, но завтра поутру жду решения. Господа офицеры, прошу задержаться.

Казаки разошлись, обсуждая между собой последнюю новость, а офицеры остались сидеть в задумчивости.

– Что скажете господа офицеры?

– Разрешите, господин полковник? – Первым нарушил молчание есаул Вахрушев.

– Да, Николай Александрович, говори.

– Я так думаю, господа, что коль поручена нам такое дело, то должны мы свой долг выполнить до конца. В конце концов, эта вера, правильно сказал Пётр Ильич, не басурманская, прадеды наши в неё крещены, не будет великим грехом и нам с вами к ней вернуться. Посмотрите, сколько нас осталось, хорошо ежели треть наберётся от того состава, которым уходили в тайгу. А разделись мы сейчас, кто будет обоз охранять? Вот я и говорю, некому. Поэтому моё решение, принять условие старосты, и казаков своих на это настраивать буду. Такое моё слово.

– Правильно говоришь, Николай Александрович, – поддержал Вахрушева ротмистр Лошицкий. Всегда щеголеватый офицер кавалерийский офицер, прошедший Германскую в разведке и волею судеб попавший в штаб армии. Он даже на марше и в этом трудном походе всегда старался следить за своим безупречным видом. А сейчас после недолгого отдыха тем более преобразился, аккуратно подстриженные усики, на гладко выбритом лице немного топорщились, а в задумчивом взгляде читался незаурядный ум. – Долг, прежде всего, коль распорядился так Бог, значит не нам вами менять его решения.

– Спасибо, Юрий Карлович, за поддержку, – поблагодарил полковник. – Что остальные думают?

Мнение остальных офицеров, в общем-то, совпадало с мнениями Вахрушева и Лошицкого. На том и порешили, коль так судьба распорядилась так тому и быть. Разошлись не очень скоро, было ещё, о чём поговорить, правда, казачьи офицеры ушли пораньше, надо было обсудить всё со станичниками.

К утру метель действительно успокоилась, небо выяснилось, показались звёзды, и полная луна, а утро встретило крепким морозом и ярким солнцем, глубина и голубизна неба поражали. Пётр Ильич вышел на крыльцо дома, староста стоял возле порога, то ли не решаясь побеспокоить, что на него, хозяина в здешних местах похоже не было, то ли просто от того, что только подошёл.

– Утро доброе, Прохор Лукич, Ты был прав, метель к утру действительно затихла. Как ты знал об этом?

– Наши предки давно живут в этих местах, и они учили нас, так же как и мы учим своих детей. Это вам в городах ваших ничего не ведомо, а нам сама природа говорит, что да как. Но это к делу не относится. Что вы решили?

– Мы согласны на твои условия, что нам надобно сделать?

– Вот и правильно. В первую очередь прийти всем в церковь и принять крещение.

– Да мы ведь крещёные, отец.

– Не перебивай, новое крещение по нашим, древним обычаям, а потом я дам человека, который проводит вас до скита, там и остановитесь. Ваша задача возродить скит, да только помните, кто веру душой не примет, тому нежить. Недуги изведут, тех же, кто с открытым сердцем придёт на крещение, скит оберегать будет. И про груз свой не забудь. Вот такой мой сказ. Служба начинается через полчаса. Торопитесь.

В небольшой деревянной церквушке собралась вся деревня. И стару и малу хотелось посмотреть на обряд крещения. Возвращения отступников в старую, истинную, дедовскую веру. Старый монах, наверное, единственный, оставшийся в живых из живших некогда в ските, правил службу по всем правилам, молоденькие мальчишки помогали ему. Весь отряд прошёл миропомазание, тем самым был возвращён в старую веру.

– Что сказать вам дети мои, – закончил отец Антипий проповедь, после процедуры миропомазания, – оставьте здесь всё, что связывало вас с прошлой жизнью, настоятеля себе сами изберёте, хотя чую я, старую свою иерархию не посмеете нарушить. Но настоятельно прошу вас, сбросьте одежды свои бесовские, там, на дворе сани стоят, в них селяне собрали кое-какие вещички, да в церквушке нашей монашеское одеяние ещё оставалось, переоденьтесь заблаговременно и в скит войдите уже не воинами, а монахами. Да оружие своё подальше спрячьте, не воины вы более, Боговы служители. Чтите Закон Божий и возродите древний скит. С Богом братья, с Богом.

Не ожидал полковник Гуревич такого поворота, но отец Антипий был прав. Им надо было расстаться с воинской формой, да и к образу жизни новому привыкать, иначе первый же комиссар, добравшийся до скита, разоблачит их моментально. А в том, что рано или поздно они доберутся, в этом он тоже уже не сомневался. Это был вопрос только лишь времени. Комиссары не прекратят поиск пропавшего обоза. И дай бог, что бы это не случилось до весны. Летом, когда болота оттают, трудно до них добраться будет, а к следующей зиме, глядишь, обживутся, да в жителей лесных превратятся.

Сборы были не долги, и вот уже обоз стоял в готовности отправиться. Все переоделись, а форму сложили на те сани, где монашеская одежда лежала, на них провожатый должен был вернуться в деревню. Селяне собрали кое-какой провиант, конечно не густо, но со временем староста обещал ещё подбросить муки.

– А в остальном на тайгу рассчитывайте. Мясо в ней есть, рыбы в озере много. К весне расчистите участки под посевы да огороды, зерна, семенного я дам на первый раз, а дальше всё сами. Ну что в добрый путь отец настоятель, с Богом, – так попрощался староста с Петром Ильичём.

– Спасибо за всё, Прохор Лукич, свидимся ещё.

– Конечно, свидимся, только сами из скита не ходите, я буду к вам приезжать, либо парнишек присылать, с новостями, да с подмогой, первое время, пока обживётесь. Ну, всё езжайте, дорога не близкая, снегом занесло прилично, да и завалы могут быть по пути. Боюсь, дотемна и не доберётесь.

– По коням! Скомандовал полковник Гуревич, запрыгивая в седло. Вперёд МАРШ!

Обоз тронулся, впереди сани провожатого, а за ними и весь обоз в окружении верховых.

Глава 4.

В кабинете генерала сидели ещё двое. По всей видимости, очень важные господа, и хотя формы на них не было, по манере поведения можно было сказать, что иногда они её всё-таки одевают. Это, скорее всего, были высокопоставленные сотрудники фирмы, называя которую всякий человек оглядывался, нет ли рядом лишних шей. С развалом союза фирма сменила некогда громкую вывеску КГБ, на более демократичную, и благозвучную ФСБ, но суть, в общем-то, не поменялась, да и заботы у неё остались те же.

Люди, так вольготно сидевшие в кабинете шефа, имели звания и должности, ну ни как не ниже генеральских и Палыч, так в отделе за глаза называли шефа, хоть и старался показать, что он в кабинете хозяин, всё-таки у него это не совсем получалось.

– Проходи, Алексей, присаживайся, не стесняйся. Господа, позвольте Вам представить, полковник Мещеряков, Алексей Павлович. Алексей, это профессор Быстров Виктор Сергеевич, и его помощница, капитан Антипова Вероника Львовна.

– Очень приятно, – чуть кивнул головой Алексей в сторону представленных, – а э…

– А вот это тебе знать не обязательно, перебил его вопрос генерал. Что господа, приступим?

– Да Юрий Павлович, начинайте, и так времени потеряно много, – произнёс один из Гэбистов, видимо младший.

– Конечно, итак, Алексей, все кроме тебя в курсе, осталось только тебе рассказать с какой целью мы здесь собрались. Так вот руководство решило дать тебе отпуск.

– Опаньки, и от чего такая щедрость то?

– Ты не паясничай, а слушай. В отпуск отправляешься в тайгу, вот в эти места, – генерал, указал на карте, очертив район совершенно глухой тайги, – в компании вот с этими двумя замечательными людьми, – он кивнул в сторону книжного червя и девушки капитана. Отдохнёшь, половишь рыбки, поохотишься, в общем, снимешь нервное напряжение.

– Чёто я не пойму, Вас, товарищ генерал. Это что за расклад такой, и почему вдруг я свой отпуск должен проводить в компании совершенно незнакомых мне людей?

– Тебе полковник уже сказали, не паясничай, – подал голос старший Гебист, – твоё дело сейчас исполнять, то, что тебе говорят, да молча, ещё с твоим последним походом до конца не разобрались.

– А Вы мне не тыкайте, мы на брудершафт не пили. Не разобрались, Так разберитесь, а заодно расскажите мне, кто из вас такую операцию планировал. А точнее кто информацию по ней слил, не Вы ли?

– Ты что говоришь полковник? Язык попридержи!

– Ты на меня не кричи, я говорю то, что там видел, и то, что нас ждали. Вот мне и интересно, кому это нужно было?

– Ты в своём уме Мещеряков?

– В своём, у меня там вся группа осталась, и я это тоже так не оставлю!

– Генерал, уйми его, – обратился Гэбист к генералу Лысову, – уйми, а то он в те места поедет другим поездом.

– Всё, Алексей, прекрати, слушай внимательно. Послезавтра вылетаете на Читу, рейсовым бортом, там вас встречает сотрудник ФСБ, из местных, дальше он организует борт вот на этот посёлок, Вилюйский, там вас будет ждать местный егерь, дальше поведёт он, автомобилем на северо-восток к посёлку Старая Линде. А затем на восток вот к этой гряде озёр, одно из них как раз и интересует наших гостей.

– Подождите, товарищ генерал, а я-то здесь каким боком, что они сами туда не доберутся?

– Твоё дело их сопровождать, знаешь, тайга дело серьёзное, звери там есть дикие, не бросишь ведь ты девушку на произвол судьбы и на съедение волкам? Они там погуляют, осмотрятся, и все вместе вернётесь домой. На всё про всё вам месяц.

– Ничего себе прогулочка, целый месяц в тайге комаров кормить, да что у меня дел больше нет?

– Нет у тебя на сегодня других дел! – Рассердился генерал, – вот это твоё дело, сегодня самое главное и самое неотложное. И всё! Прекратим! Задача понятна?

– Так точно.

– Всё свободен, завтра в девять часов у меня, получишь все необходимые документы и инструкции.

– Слушаюсь. Разрешите идти?

– Иди.

Алексей развернулся и вышел из кабинета.

– Извините, товарищ генерал, – подала голос капитан, – и этому человеку Вы доверяете? Мне кажется он крайне неуравновешенный.

– Вам капитан прожить хоть часть его жизни, посмотрел бы я на Вас.

– Нет, Юрий Павлович, – поддержал капитана старший Гэбист, – Я согласен с капитаном, ему нельзя доверять.

– Других людей у меня нет, тем более такого уровня подготовки. Он написал рапорт об увольнении. Так вот, либо я его подписываю, и Ваши учёные отправляются в тайгу одни, либо я его придерживаю и отправляю Мещерякова на пенсию после возвращения. Всё других вариантов у меня нет. Это настоящий офицер, и на него всегда можно положиться.

– Хорошо, но только под твою ответственность, – со скрытой угрозой в голосе произнёс старший.

– А Вы меня не пугайте, на мне она и так всегда, ответственность эта.

На этом не понятное для Алексея совещание закончилось. А он тем временем медленно шёл по двору управления к стоянке, на которой оставил свою видавшую виды «девятку» и размышлял над происходящим.

«Не понятно, что им надо в глухой тайге? Что-то мутят эти в штатском, не нравится мне это, нет, завтра буду настаивать, что бы рапорт подписали, и домой, на Украину, а там можно и сады опрыскивать, кажется об этом «Маэстро» мечтал.

И всё-таки, что им там надо? Компания странная, этот книжный червь и капитан. А капитан такая ничего, фигурка хорошая, да и на мордашку вроде не урод».

– Вот здесь я с Вами полковник готова согласиться.

Алексей резко обернулся, капитан Антипова шла сзади в двух шагах от него, и уже готова была обогнать.

– А вот мысли чужие читать. Как Вас там, кажется Вероника? Не хорошо.

– Не хорошо, товарищ полковник вслух чужие фигуры посреди улицы обсуждать, даже с самим собой.

– Чёрт, вот это конфуз. Неужели я действительно размышлял вслух?

– Неужели Вы думаете, что я умею читать чужие мысли? Я не Вольф Мессинг, извините.

– Чем я могу загладить свою вину? Может Вас подвезти? Хотя с Вашей стороны тоже не красиво было идти за мной и подслушивать, что я болтаю.

– Вот это кавалер, сначала предлагает вину загладить, а потом обвинения выдвигает. Нет, товарищ полковник, спасибо я на своём транспорте.

Они как раз подходили к служебной стоянке, обычно пустой в это время. Рабочий день закончился и все разъехались по домам. На стоянке осталось только три машины, его «девятка», ещё более потрёпанная «шестака» и новенькая серебристая «Ауди-ТТ».

– И на чём же мы ездим?

– Попробуйте догадаться?

– Исходя из того, что «девятка» моя, эту машину исключаем из списка, остаётся «шестёрка» и «ТТ». Конечно, такой девушке больше подошёл бы второй вариант, но, думаю, слишком дороговата для простого Российского офицера, Для него и «шестёрка» дороговата, скорее всего, досталась от родителя в наследство.

– Плохо у Вас товарищ полковник с логикой, – Вероника тем временем достала из кармана форменного пальто брелок с ключами, и нажала кнопку отключения сигнализации. «Ауди» дважды моргнув поворотниками, замерла в ожидании хозяйки. – До встречи товарищ полковник в аэропорту. – Девушка помахала рукой и лихо вырулила со стоянки, оставив Алексея в полном замешательстве.

«Интересно, а какая сейчас зарплата у капитанов Российской армии, может я давно в финчасть не заходил, и у меня на счету в банке уже кругленькая сумма лежит, хватит на небольшой домик на берегу Днепра, в окрестностях Киева? – Но в такую щедрость государства верилось с трудом, поэтому Алексей задумался над другими вариантами. – А варианта всего два, либо муж купил, либо родители, есть правда третий вариант, любовник. Кольца на руке не заметил, но это ещё не факт. Ладно. Чёрт с ней, в конце концов, каждый живёт, как хочет, сейчас лучше подумать над этим неожиданным отпуском».

Но и здесь он придумать ничего не смог. Полученной информации было крайне мало для того, что бы выстроить хоть подобие версии.

«Не буду голову забивать, глядишь завтра Палыч, и развеет все сомнения». Оставив все мысли и вспомнив, что давно проголодался, Алексей подрулил к первому, попавшемуся на пути Макдоналдсу. В последнее время этих Американских пунктов питания развелось в Москве больше чем бродячих собак, чуть ли не на каждом углу можно было увидеть огромную жёлтую букву «М». Алексей не любил эти заокеанские заведения. Хотя они и назывались громким словом «Ресторан» правда, с небольшой оговоркой – быстрого питания, но ничего общего с ресторанами не имели. Процесс общения за столиком, размеренного наслаждения блюдами под тихую музыку и неспешный разговор в них превращался в быстрое, банальное кормление. Терялась вся культура питания. Полное отсутствие столовых приборов. В одной руке огромная американская булка с банальной котлетой, в другой огромная банка Колы, и если бы была ещё одна рука, то непременно она держала бы пакет с картошкой. Всё это напоминало Алексею ферму, на которой ещё совсем недавно откармливали тех, их которых были впоследствии, сделаны те самые котлеты. И поэтому он предпочитал в короткие времена нахождения дома, всё-таки готовить сам и пусть в одиночестве, но превращать ужин в некое подобие праздника, с белыми салфетками на столе, столовыми приборами, бокалом хорошего вина и горящими свечами. Но сегодня было не до этого. Очень сильно хотелось, есть, да и холодильник дома наверняка был пуст. А американская булка, по крайней мере, упав в желудок камнем надолго способна убить чувство голода.

На следующее утро он, как и было приказано, прибыл к начальнику ровно к девяти часам. Секретарь, Леночка уже была на месте и. не обращая на Алексея внимания, или делая такой вид, что-то набирала в компьютере.

– Леночка, а это Вам, – протянул Алексей девушке букет из трёх эскимо.

– Ой, Алексей Павлович, – засмущалась такая всегда строгая и неприступная Леночка, – мне столько не съесть, это может сказаться на моей фигуре.

– Тогда угостите нас с генералом, я-то сами понимаете, не могу ему предложить столь легкомысленное лакомство, а он очень любит мороженое. А вот о Вашей фигуре я могу позаботиться. Вы во сколько сегодня заканчиваете работу?

– Сегодня суббота, в два я буду свободна.

– Леночка, здесь не говорят два, здесь принято говорить в четырнадцать. Так я за Вами заеду?

– Алексей Павлович, как это понимать?

– Да очень просто, я приглашаю Вас на ужин, я знаю один тихий и очень уютный ресторанчик.

– И это Вы называете заботой о фигуре?

– Ничего лишнего, только исключительно диетические блюда. Вы что предпочитаете рыбу или мясо?

– Мещеряков, ты опять к Леночке пристаёщь? – Послышался из кабинета голос генерала.

– Никак нет, товарищ генерал, – ответил Алексей, открывая двери, – так я заеду, ровно в четырнадцать, – обернулся он к девушке, та улыбнулась в ответ, ничего не сказав.

– Когда ты уже женишься и перестанешь к моей секретарше приставать?

– Никогда, Вы же знаете, что мне жениться противопоказано. Хотя нет. Вот подпишите мой рапорт, уеду на родину, куплю домик на берегу Днепра, и вот тогда, может быть, уже женюсь. Но всё это будет в другой жизни.

– Ладно, хватит балагурить. Теперь слушай. Отпуск этот не совсем отпуск. Твоя задача обеспечить безопасность этих двоих.

– А что им может угрожать, дикие звери?

– Ты слушай и не перебивай. У них какие-то там секретные исследования, в этом районе, они что-то должны найти. Что не спрашивай, мне и самому это неизвестно, но подозреваю, что искать это не одни они будут.

– Тогда почему не выделить хотя бы одну группу, а лучше две?

– Этот вопрос я задавал, но ответ был совершенно для меня не понятный.

– И что ответили?

– Сказали, что мы не можем посылать официальную экспедицию, пока не подтвердились сведения, что всё это только гипотезы.

– Странно, а что за гипотезы, не сказали? Вообще кажется, мне темнят наши друзья из соседнего ведомства.

– Что темнят, это точно, вопрос лишь в том насколько это всё серьёзно. Короче, Алексей, вот тебе все документы, билеты, отпускной, разрешения на оружие, в том числе на перевозку авиатранспортом, оружие и боеприпасы получишь. Продумай, какое необходимо снаряжение, из расчёта и на тех двоих, местные. Я думаю, и сами сообразят. Короче всё палатки, одежду обмундирование, всё, не забудь включить в список рыболовные снасти и альпинистское снаряжение, местность там гористая.

Тем временем Алексей рассматривал документы, дойдя до разрешений на оружие. Он несколько удивился.

– Палыч, ты, что мены на войну отсылаешь, ведь сам сказал отпуск.

– А что тебя удивило?

– Да количество и разнообразие.

– Совсем не обязательно всё это брать, но вот пару АКМов под видом «Сайги» и один РПК в качестве «Вепря» я тебе рекомендую взять, а так же не забудь личное оружие, и вот ещё, эСВэДэшку не забудь, для охоты в тайге лучшего оружия не придумать.

– Да у нас, что в стране война идёт? На кого нам охотиться то придётся?

– Края там дикие, глухие, зверья полно, зон опять же много, каторжане беглые могут встречаться, в общем, бери, не в руках тащить, здесь проводим, там встретят. И запас патронов побольше. Не нравится мне эта таинственность.

– Хорошо. Да вот, что скажи ещё, это же север, там, поди, вечная мерзлота и снег лежит до конца мая, что нам делать-то там сейчас, не лучше ли лета подождать?

– Этот вопрос я тоже задавал. Всё дело, что дорог там нет, только зимники, если до того, как снега сойдут, не успеете до места добраться на машине, придётся всё на себе тянуть, а снаряжения немало будет.

– Вот теперь понятно. Значит месяц, это так для понтов, на самом деле на всё лето меня туда отправляешь в этой милой компании.

– Об этом даже и не думай. Через месяц как штык здесь.

– Так как же я выберусь оттуда, если всё раскиснет, а дорого сам сказал нет.

– Это уже твои проблемы, что выбираться не умеешь? Борт вызовешь, в крайнем случае.

– Каким это макаром?

– По телефону. У этой девицы наверняка будет спутниковый.

– Ага, понятно, значит, она там главная будет.

– А вот здесь ты не угадал, главным будет тот сморчок в очках.

– Тьфу ты ещё не лучше.

– Ладно, не ругайся, иди, собирайся, послезавтра вылетаете.

– Спасибо тебе Палыч, удружил. Рапорт мой, когда подпишешь?

– Вот когда вернёшься, тогда и подпишу, всё иди, не мешай работать, собирайся, а то не успеешь.

– Куда это я не успею?

– Леночку в четырнадцать часов с работы забрать. – С весёлым прищуром глянув на Алексея, ответил генерал.

– Не хорошо, Палыч подслушивать.

– Это ты-то меня учить будешь, что хорошо, а что плохо? Иди уже и смотри не обижай мне девушку, голову откручу.

– Да разве я когда кого обижал, все в основном меня стараются обидеть, – с этими словами Алексей покинул кабинет начальника и направился в отдел материального обеспечения подбирать снаряжение и вооружаться.

Глава 5.

Солнечная погода стояла не долго, и к вечеру снова пошёл снег, крупный, лапастый и густой. Но вместе со снегом и несколько спал мороз. Ветра не было, и дорога за обозом укрывалась ровным слоем свежего, пушистого зимнего покрывала. К вечеру удалось пройти всего половину пути. Дорога была основательно заметена, да и завалы серьёзно замедляли продвижение обоза. Часто приходилось останавливаться и расчищать себе дорогу от упавших деревьев. Уже ночью, полковник Гуревич, поинтересовавшись у проводника, сколько ещё осталось пути и, выяснив, что ещё прошли только половину, принял решение сделать привал. Надо было отдохнуть и людям и лошадям, хоть один раз приготовить горячей похлёбки да чая, накормить людей.

– Юрий Карлович, – позвал он ротмистра Лошицкого, будьте добры распорядитесь о привале, становимся на отдых. Людей и лошадей покормить, выставить охранение и отдыхать, только, голубчик позаботьтесь, что бы люди, не спали, могут замёрзнуть.

– Всё будет сделано господин полковник.

– Оставьте Юрий Карлович, надобно нам отвыкать от званий.

– Тяжело это Пётр Ильич.

– Что поделаешь, тяжело, но необходимо. Хорошо занимайтесь.

– Слушаюсь.

Лошицкий поскакал вдоль обоза, давая распоряжения о привале. Казакам не надо было повторять по нескольку раз, они тут же начали распрягать коней, кормить их несколько человек, из обозных взялись разжигать костер, готовить горячий ужин. На небольшой полянке разгребли снег, положили по периметру брёвна, и соорудили большой костёр. Опасаться сейчас было нечего, их следы потерялись в тайге. В метель вряд ли кто-то организовывал широкомасштабную облаву, да и сил у красных на такое мероприятие было ещё маловато. Скорее всего, они разошлют небольшие поисковые отряды, но это будет позже. Полковник Гуревич очень надеялся, что к этому времени они основательно обоснуются в старом монашеском ските.

Снег не прекращался до самого утра, да и днём то и дело пускался, но мороз спал, и отряд к вечеру таки добрался до места назначения. Уже на закате они вышли к озеру. Оно лежало немного ниже, и к нему спускался достаточно пологий склон. Само озеро напоминало подкову, двумя своими концами прилегая и высоким скалам, посередине, заключённый между озером и скалами была земля, на которой виднелись старые постройки, наполовину развалившиеся, обнесённые со стороны озера высоким, но покосившимся от времени частоколом. В центре возвышалась церковь, а ближе к скалам виднелось свободное пространство, поросшее молодняком, по всей видимости, там, у бывших обитателей этих мест были огороды. Склон, по которому отряд спускался к озеру, раньше, похоже, был тоже пахотными землями, но со временем тайга начала отвоёвывать его вновь.

– Вот и пришли, Батюшка.

Полковник не сразу понял, что проводник обращается к нему.

– А? Да спасибо, сын мой. А что давно говорят, здесь ни кто не живёт.

– Да давненько, мой дед сказывал, что в его молодости тут ещё жили монахи.

– И что же дед твой про них сказывал? Чем они здесь занимались?

– Землю пахали да богу молились.

– А что озеро по весне сильно из берегов выходит? Я смотрю частокол почти вплотную к воде? Да и этот склон, скорее всего, затапливает?

– Не оно совсем не поднимается, там речка есть, она под скалы уходит, так вот вся вода вешняя по ней и стекает. А куда? Это нам не ведомо.

– А скажи любезный, как скотина у монахов была, я что-то не вижу сараев для скота на той стороне?

– Была, батюшка, как не быть, только они её на этом берегу держали, летом-то, как лёд сойдёт через озеро только на лодке и можно перебраться.

– Значит, где-то здесь конюшни должны быть. А как же скотина без надзора здесь жила? А волки?

– Братья монахи сторожили по ночам, а зимой на ту сторону уводили, как люд ставал. А здесь скот просто в загонах летом жил.

– Вот теперь кое-что проясняется, спасибо тебе. Вахрушев, Лошицкий, переправляемся и размещаемся, выбрать наиболее подходящий дом, обустраиваться будем завтра. Пошли, сын мой, в обитель с нами.

– Нет, я только распрягу и домой.

– Куда же ты, на ночь, глядя, нет, я тебя не отпущу, переночуешь, а поутру и отправишься. Виданное ли это дело ночами тайгой в одиночку ездить?

– Так батя заругается, и так я ещё утром вернуться должен был.

– Так отцу и передашь, что, мол, дорога тяжёлая была, вместо одного дня, два добирались, а потом Отец Настоятель ночью не отпустил, велел утра дождаться.

Долго парнишку уговаривать не пришлось, он пустил свою кобылу мелкой рысцой вслед за обогнавшим его обозом.

Зима, снег и запустение, картина складывалась удручающая, но это было все равно лучше, чем скитаться по тайге. А казаки народ работящий, ничего все наладится. Единственным помещением пригодным для размещения на первое время оказалась церковь. В ней были целы все окна, плотно закрывались двери, и печь совсем не пострадала от времени. Остальные постройки требовали ремонта и восстановления, Полковник Гуревич, а нынче настоятель монашеского скита, только бегло осмотрел своё новое хозяйство и пришёл к выводу, что нет ничего страшного, жизнь наладится.

Для жизни конечно церковь пригодна не была, но первые пару дней можно было и здесь пожить. Совсем скоро огонёк весело заиграл в печи, и помещение начало оттаивать. На улице окончательно стемнело, но как ни странно в церкви нашёлся достаточно большой запас свечей. Люди осматривались и размещались в старом храме, давшем им приют. Уже через пару часов помещение окончательно прогрелось, на душе стало как-то спокойно, умиротворённо и полковник окончательно успокоился.

Сани с золотом, как и велел староста оставили на середине озера, не смея завозить груз на территорию скита, выставили охранение и полковник распорядился пробить по периметру шурфы во льду, и заложить в них взрывчатку, таким образом, подготовив груз к затоплению. Отсюда бежать дальше было некуда. Они были загнаны в угол, подпёрты скалами и если красным удастся-таки выйти на их след, золото можно было только затопить, а самим погибнуть здесь в последнем бою.

«Что же, – размышлял Пётр Ильич, – коль суждено погибнуть то конечно погибнем, но вот груз никогда не попадет в руки комиссаров. А мы, что? На всё воля Божья, ни кому не ведомо, сколько отмеряно жизни, но надежда всё равно есть».

Потихоньку все разместились, обозные приступили к приготовлению ужина, а полковник собрал всех свободных людей в дальнем углу храма.

– Что сказать вам братья? Видно Господу Богу угодно было, что бы сняли мы воинские одежды и облачились в монашеские. Не суждено нам с вами больше семей своих увидеть, детей жён, но в том и заключается наш воинский долг, что бы приказ выполнить до конца. Теперь здесь нам обживаться. Завтра тщательно осмотреть все постройки, начнём восстанавливать. Понемногу, потихоньку. Дома, к жизни которые не пригодны, да и лишни нам, надо будет перестроить в конюшни. Негоже лошадкам мёрзнуть на ветру, нам с ними ещё жизнь налаживать, по весне хлеб сеять. Два дня на обустройство жилищ, потом конюшни, а затем и поля расчищать начнём. Вот только одного не знаю, как службы править будем? Да ничего разберёмся, Деревенский Батюшка, думаю, поможет. Вот так господа казаки и офицеры.

На этом полковник закончил свою коротенькую речь, говорить не хотелось, да и не моглось. Они сделали всё, что было в их силах, а теперь надо было обживаться и хранить доверенный им груз.

Глава 6.

– Леночка, хотите, я сварю вам настоящий «турецкий» кофе.

– Алексей Павлович, мне генерал строго настрого запретил поддаваться на Ваши провокации.

– Именно поэтому мы с Вами до сих пор на «Вы»?

Девушка смущённо улыбнулась и ничего не ответила.

– Понятно, тогда я всё равно Вас никуда уже не отпущу, время позднее, а Вы живёте где-то на другом конце города и добираться туда ещё как минимум час. Нет, всё решено, поднимаемся ко мне и пьём кофе.

– Что Вы, меня дома ждут.

– Кто, муж? Так мужа у Вас нет. Дети? Тем более.

– Мама.

– А вот маме мы с Вами как раз сейчас и позвоним, чтобы не волновалась и спокойно ложилась спать. – Он достал из ящика для перчаток мобильный телефон, – диктуйте номер.

Вечер в ресторане затянулся, за хорошими блюдами неспешным разговором ни о чём, танцами под тихую музыку не заметили, как наступила ночь. И когда метрдотель подошёл и очень тактично предупредил, что ресторан закрывается, Алексей понял, что до сих пор не перешёл с девушкой на «ты» и самое главное ему этого не хотелось. Он просто общался, не собираясь форсировать события, Леночка, похоже, тоже была вполне довольна этим. Они без возражений покинули уютный зал ресторанчика, и Алексей направил машину в сторону дома.

Совершенно не обжитая и не ухоженная холостяцкая квартира, временное пристанище и только на кухне какое-то подобие уюта. Алексей больше всего любил именно это место во всей своей квартире, Он поставил на огонь высокий противень с насыпанным в него песком, а сам принялся молоть зёрна в высокой узкой ручной кофемолке. Кухня моментально наполнилась ароматом.

– Леночка и всё-таки я предлагаю уйти от официального обращения. Ты не против?

– Я постараюсь, хотя это будет нелегко. А что у Вас…, – она запнулась и попробовала исправиться, – у тебя нет готового порошка?

– Леночка, пить растворимый кофе это моветон, а угощать им девушек это просто преступление. Нет, кофе должен быть смолот непосредственно перед его приготовлением, и не просто смолот какой-то там электрической машиной, а ручками. Вот в таком не притязательном агрегате. Только здесь можно достичь действительно качественного помола.

Говорить о кофе, Алексей мог часами. Он был страстным приверженцем этого ароматного восточного напитка. И у него всегда водился хороший кофе. Друзья, часто ездившие по всему миру, по различным заданиям, зная его страсть, обязательно привозили зёрна, причём старались никогда не повторяться с сортом.

– Вот посмотрите, – он открыл кофемолку и взял на палец немного перемолотого порошка, – попробуйте. Чувствуете? Это пыль, мягкая, пушистая, именно такого помола должен быть настоящий кофе. Все остальное, просто обман.

А потом Алексей ещё долго колдовал над джезвами, тасуя их в раскалённом песке и наконец, разлил густой ароматный напиток по маленьким чашкам, плеснул в круглые бокалы немного коньяка и зажёг стоявшую на столе свечу.

– А Вы действительно волшебник, – произнесла Леночка, пригубив напиток, – я такой удивительно вкусный кофе ещё никогда не пробовала.

– Это искусство, а не просто действо, наверное, ты права, в нём есть доля колдовства.

Беседа ни о чём продолжалась, и они не заметили, как сперва соединились их руки, а потом они так же незаметно переместились в спальню. Страстная ночь затянулась почти до утра, только с рассветом, девушка уснула, положив голову на плечо Алексея, а он ещё лежал и курил, думая, не ошибся ли. Она действительно была хорошей девушкой, и ему никак не хотелось чем-либо обидеть её. Но и обещать он ничего не мог. Алексей раз и навсегда зарёкся от серьёзных отношений. Пока не покинет службу окончательно.

Во-первых, был неудачный опыт, а во-вторых, он понял, что при его работе подвергать семью риску остаться без кормильца просто нельзя. А риск такой был постоянно.

Поспать так и не удалось, в восемь часов запищал телефон.

– Алло.

– Ты где пропал, почему до сих пор не получил снаряжение и оружие, и где Леночка, – голос генерала был крайне недовольный.

– Палыч, откуда мне знать, где твой секретарь, – попробовал отшутиться Алексей.

– Ты мне вопросами на вопрос не отвечай, ты что забыл, что самолёт через восемь часов, а у тебя ничего не собрано.

– Как через восемь? Вылет то в понедельник, а сегодня, слава Богу, воскресение.

– Ты мне Бога в свои шашни не впутывай, ты в билеты заглядывал?

– А чего в них заглядывать? Ты же сказал, через три дня, сегодня только второй.

– Ты что мозги там совсем пропил? Я сказал на третий, это значит сегодня. Значит так, через два часа ты мне докладываешь, что всё собрано и ты готов к вылету. И Леночку мне немедленно в кабинет. Хватит ей спать, буди и отправляй. Кофе только не забудь девушке приготовить с утра. – Разговор оборвался короткими гудками.

– Ничего от старика не скроешь, значит выспаться не судьба, – сказал Алексей, открывшей глаза девушке. – Леночка, пора собираться, велено немедленно явиться, пред ясны очи.

– Кого, что, Алекс, сегодня же воскресение, – ответила девушка, потягиваясь и переворачиваясь на другой бок. – И вдруг поняв всё сказанное, она неожиданно подскочила на кровати и уселась с широко открытыми глазами. – Откуда он узнал?

– А что ты так перепугалась? Ничего нет удивительного, просто старик у нас человек догадливый. Раз ушли вместе, и не явились с утра пораньше на работу, да ещё и про дела забыли, значит не до дел нам нынче.

– Ой, точно, ведь он мне сказал сегодня к восьми на работе быть. А сейчас сколько?

– Сейчас как раз уже восемь пятнадцать, а пока встанем, умоемся, кофе попьём, будет девять. Вот тогда и поедем.

– Ты что, меня же с работы уволят.

– Не уволят, не переживай. Во-первых, сегодня выходной, а ты как я понимаю человек не подневольный, во-вторых, Палыч, он только с виду такой грозный, а в душе мягкий и отходчивый. Всё разговоры закончены, подъём и в ванну, а я пока завтрак приготовлю. Потом меняемся местами.

Девушка подскочила, и, накинув на плечи, первое, что попалось под руку, а именно рубашку Алексея, побежала умываться. Через мгновение Алексей услышал шелест душа и отправился на кухню. Генерал всё-таки оказался человеком предусмотрительным и запас яиц в холодильнике нашёлся не маленький. Зашипело масло на сковородке, яйца упали в кипящий жир, именно в этот момент до Алексея донёсся голос Леночки.

– Алекс, а где у тебя полотенце банное?

– Сейчас принесу.

Он достал из шифоньера большое пушистое полотенце, и широко распахнув двери, шагнул в ванную комнату. Вот этого делать было нельзя, Надо было просто немного приоткрыть двери, просунув полотенце в щелочку развернуться и вновь идти на кухню. А он вошёл, представившаяся картина ввела Алексея в некоторое замешательство. Точёная фигура под упругими струями воды, это было так обворожительно, что он уже ни о чём не думая, сбросил халат и шагнул под душ.

– Алекс, что ты делаешь, ведь мы уже опаздываем, – как то совсем вяло попыталась девушка противостоять ему.

– Леночка, мы ведь всё равно уже опоздали.

Яичница давно превратилась в уголь, было удивительно, как ещё не расплавилась сковорода. Яйца оказались последними, и завтракать им пришлось бутербродами с колбасой, основательно засохшей. Но эти бутерброды показались девушке невероятно вкусными.

Глава 7.

– Ты что же это решил сорвать операцию, – генерал в ярости ходил из одного угла кабинета в другой, – ты кого из себя возомнил, Джеймса Бонда, думаешь незаменимый?

– Палыч, да не горячись ты так, до вылета ещё четыре часа, всё снаряжение я вчера отобрал, ребята должны упаковать, как обычный гражданский багаж, я обо всём позаботился, сейчас только заехать всё забрать и можно в аэропорт.

– Девушку, зачем с пути сбил? Смотри Лёшка, не женишься по возвращении, придушу собственными руками.

– Товарищ генерал…

– И не перебивай меня, Леночка, тебе не те потаскушки, с которыми ты привык общаться, он вполне скромная и порядочная девушка, а ты её в тот же строй.

– Ничего подобного, я с ней был предельно честен.

– Это как, жениться пообещал? – генерал хитро прищурился.

– Нет, она меня спросила, почему я до сих пор не женат, я ей ответил, что при моей работе это противопоказано. Она согласилась.

– Смотри мне Алексей, – генерал подошёл в плотную и погрозил пальцем возле самого носа подчинённого, – если только замечу печаль в её глазах, или задумчивость, лучше не возвращайся. Оставайся там, в тайге на вечное поселение. Пенсию я тебе туда оформлю. Понял?

– Так точно товарищ генерал.

– Всё марш собираться, до аэропорта часа два обираться будем, не меньше, а я тебе должен ещё последние наставления дать.

– Слушаюсь, – он развернулся и вышел из кабинета.

В отделе мат. обеспечения работа подходила к концу, ребята знали своё дело и упаковывали уже последний багаж, а его набралось не мало. Генерал окинул всё взглядом и вопросительно посмотрел на Алексея.

– И что я опять сделал не так?

– Ты понимаешь, что ты летишь не транспортным бортом, а на гражданском рейсе? Здесь, какой перевес будет?

– Вы, товарищ генерал сами сказали, подбери всё необходимое на троих.

– Вот именно, НЕОБХОДИМОЕ, а ты решил весь отдел вывезти.

– Ну, в отделе ещё кое-что осталось. – Пробурчал себе под нос Алексей, оглядывая склад и думая, что бы ещё такое прихватить. – А как иначе? На такой отдых люди состоятельные ездят, по нынешним-то временам, вот и надо укомплектовываться было соответственно.

– А ты не подумал, что за всё это надо платить? Это тебе не старый Аэрофлот, которому приказать можно было.

– Вот это как раз и не мои уже проблемы. Мне велено придерживаться легенды, я её придерживаюсь. Миша, – обратился Алексей к начальнику склада, – ты мне ещё десятка два гранат упакуй.

– Какие гранаты, Мещеряков, ты, что на войну собираешься? – Улыбнулся Михаил.

– Не я ими рыбу глушить буду, удочкой-то я совсем не владею, а рыбки захочется свежей.

– Алексей, – остановил его генерал, – никаких гранат.

– Ну, тогда хоть пластида дайте с детонаторами и шнуром.

– Чёрт с ним, – махнул рукой Лысов, – упакуйте ему два десятка шашек, только тротиловые, хватит с него и этого.

– И на том спасибо, что-то не пойму я Вас, товарищ генерал, то говорите, бери, что душа пожелает, то элементарное зажимаете.

– Поговори мне ещё, грузи лучше всё это в мою машину.

– В Вашу волгу, товарищ генерал половина не войдёт, баулы то смотрите какие объёмные. Да не солидно с таким грузом и на Волге служебной. Нет уж, звоните своим друзьям из ФСБ, пускай подгоняют машину посолиднее, да побыстрее, а то на рейс опоздаем.

Машина пришла через полчаса, времени оставалось в обрез и поэтому ехать в аэропорт пришлось с шиком, а точнее в сопровождении и с мигалками, зато там, в аэропорту сразу увидели, что прибыл не просто пассажир, а солидный пассажир. Его спутники уже ждали на площади перед зданием аэровокзала. Профессор сидел на парапете, а капитан Вероника нервно куря, ходила возле него, багажа у них с собой практически не было, что конечно обрадовало Алексея. Он вылез из машины и царственным жестом приказал водителю разгружать всё, чему тот несколько удивился, но спорить не стал. Следом подъехали друзья из ФСБ.

– Ты Мещеряков продолжаешь в игрушки играть, – обратился к нему тот, что был пониже рангом.

– Какие тут могут быть игрушки?

– Тогда объясни, чего это ты здесь напаковал?

– А Вы думаете, что они, – Алексей кивнул в сторону своих спутников, – вот в таком виде смогут по тайге в конце апреля, начале мая скитаться, Вы думаете, они там выживут вот так?

Да вид у спутников действительно был ещё тот. Капитан вырядилась в узенькие джинсы, лёгкие кроссовки, тоненький свитерок, скорее всего синтетический и сверху лёгкая куртка. Конечно, одежда вполне пригодная для этого времени в Подмосковье, тем более что весна нынче была ранняя, но вот тайга, там, ближе к полярному кругу ещё стояли морозы и лежал снег. О наряде профессора так вообще говорить было нечего, глядя на него можно было предположить что угодно, но ни как не то, что он собрался в глухую тайгу, скорее всего на лекцию в свой институт.

– Антипова, – позвал ФСБэшник свою подчинённую. – Где твой багаж?

– Вот. – Она указала на небольшую сумку у ног профессора.

– Это что Ваша косметичка, – съязвил Алексей.

– Ты куда собралась, за город, на пикник?

– Никак нет.

– Тогда какого Чёрта ты так вырядилась, ты, что не понимаешь, что там ещё зима?

– Не смейте на меня повышать голос, мне генерал сказал, что полковник Мещеряков всё необходимое возьмёт.

«Ого, – подумал Алексей, – оказывается не всё так просто, надо взять на заметку».

– Ваше счастье, если он угадал с размерами, особенно обуви, в противном случае, Вы со своим книжным другом из тайги просто не вернётесь.

– А Вы товарищ полковник, видимо только этого и ждёте, – уколола девушка начальника.

«Ага, вот это тоже интересно, почему это он ждёт, что они пропадут в тайге?»

– Ладно, дамы и господа, хватит препираться, пора на регистрацию. Скажите полковник водителям, что бы вес этот груз тащили к регистрационной стойке.

– Это как? – Не понял ФСБэшник.

– Да очень просто, или Вы хотите, что бы это делал профессор? Так у него силёнок не хвати и тогда мы точно опоздаем на рейс. Кстати, как Вас зовут? Не очень красиво будет, если я буду к Вам обращаться обезличено.

С этими словами Алексей взял Веронику под руку и увлёк в здание Аэровокзала.

– Пошли, детка, нам пора на регистрацию, халдеи разберутся с багажом, профессор, следуйте за нами. Так вот Верочка, ты просто не представляешь себе, как хороша тайга в это время года. Это настоящая сказка. Да сейчас там пока ещё лежит снег, но пройдёт всего несколько недель и она преобразится прямо на наших глазах. Ты увидишь, детка как белое безмолвие расцветёт всем буйством весенних красок, как сопки сбросят снежный наряд и укроются цветущим багульником. Ты узнаешь, какой настоящий подснежник.

– Дорогой, ты прямо поэт, я за тобой этого раньше не замечала. – Девушка поняла Алексея с полуслова и согласилась ему подыграть. – Только мне совсем не нравится, что с нами едут ещё и эти, она капризно сморщила лобик и указала пальчиком на ФСБэшников.

– Не беспокойся милая, этих, мы оставим здесь.

– А кто тогда там все наши вещи носить будет? Я не могу у меня маникюр.

– Не волнуйся, нас там встретят.

– А может, мы и этого старого хрыча здесь оставим?

– Нет, Верочка, как раз его нам надо взять с собой, а иначе кто нам покажет дорогу к старой могиле шамана, кроме него её ни кто не знает.

– Алекс, я не хочу в могилу, – продолжала капризничать Вероника.

– Не в могилу, детка, а к могиле. Там нас ждёт очень много интересного.

Так мирно болтая, они подошли к стойке регистрации. На весы уже складывали их багаж. Алексей протянул билеты и паспорта.

– Это всё ваш багаж? – Несколько удивлённо спросила стюардесса.

– Конечно.

– Но у Вас перевес.

– И что?

– Придётся доплачивать.

– Не вопрос, пишите. – Алексей взял из рук девушки квитанцию, – эй, любезный, – помахал он ею в сторону полковника, – реши вопрос, а мы пойдём на посадку.

– Алексей, Павлович, Вы многим рискуете, так обращаясь с Фирсовым, – прошептала Вероника, как только они несколько отдалились от её коллег, – он очень злопамятный человек и никогда Вам такого унижения не простит.

– А плевать. Вера, я уже всё, одной ногой на пенсии, генерал подписал мой рапорт и как только я возвращаюсь, пакую чемоданы, и «Гуд бай Америка…»

Один из водителей догнал их на самом паспортном контроле и с ехидной улыбкой вручил Алексею квитанцию об оплате перевеса.

– Умница, теперь можете быть свободными, – похлопал Алексей его не принужденно по плечу. – Пошли детка, нас ждёт великая страна, – он приобнял Веронику и немного подтолкнул её в сторону прохода.

Шесть часов полёта навстречу солнцу. Когда, то на заре своей служебной карьеры, ему пришлось несколько лет прослужить на Дальнем Востоке. Эти ежегодные перелёты он не забудет никогда. То были самые лучшие времена, времена его молодости, тогда ещё не было постоянной войны, и летал он исключительно гражданскими рейсами, вот так расслабившись в удобном кресле, с обязательными завтраками и лёгкими обедами, прохладительными напитками и горячим чаем. Это позже гражданские рейсы сменились на транспортные борта, а цель перелёта из банального следования в отпуск или назад к месту службы превратилась просто в командировку, обратный билет из которой был совсем не гарантирован.

Ночь прошла без сна, а день выдался суматошным, поэтому, как только Алексей устроился в кресле, он моментально заснул. Шесть часов сна это просто роскошь, стюардесса попыталась разбудить его перед взлётом, но сильно не настаивала, она уже привыкла к прихотям и поведению этих новых господ жизни, а именно таким ей и представился Алексей, со своей молоденькой, капризной подружкой. Она давно сделала вывод, что таких лучше не трогать, потом себе выйдет дороже. Только вот не понятно, что в этой компании делал симпатичный, интеллигентного вида старичок. А впрочем, какая разница. Сидят смирно, водку не пью, порядок не нарушают. А что спит во время взлёта, так пускай, лучше спит.

Глава 7.

В Читу прилетели на самом рассвете, Алексей проснулся ровно в тот момент, когда шасси самолёта коснулись взлётной полосы.

– Что детка, прилетели?

– Да. Ты знаешь здесь милый персонал, я попросила, чтобы тебя не трогали, и они даже не подходили проверять эти ремешки.

– Надо же, наконец, научились относиться к пассажирам как к людям. Тогда на выход, чего ждать?

– Алекс, подожди, он ещё не остановился.

– И что? Ты думаешь, нам не откроют двери?

– Алекс, это же не такси, – с некоторым упрёком сказала девушка, – я не смогу выйти отсюда без трапа.

– Ах да, извини, детка, что-то я немного растерялся.

В аэропорту их встречали серьёзного вида парни. Старший, видимо начальник местного управления, пригласил всех троих в свою машину и дал распоряжение коллегам позаботиться о багаже.

– Алексей Павлович, – обратился он сразу ко всем, как только они сели в машину, – меня зовут Астахов Виктор Михайлович, звание полковник, я начальник местного управления. Мне велено передать Вам пакет с инструкциями, – он протянул Алексею конверт. – Сейчас мы едим к нам в загородный домик, там завтрак, получаете остальное оборудование, знакомитесь с сопровождающим и уже оттуда на аэродром.

– Отлично, мне нравится такая оперативность. Интересно, что здесь написало ваше начальство? – Он разорвал пакет и начал читать, приказ был короток, но с первого раза не понятен. – Я что-то не совсем понял, что здесь написано, может мне кто-то объяснит?

– Я попробую, – вступила в разговор Вероника, – я не стала Вам товарищ полковник говорить это на словах, решила, что лучше Вы сначала прочитаете приказ. Да там написано всё верно, старшим группы назначили меня, Вы же поступаете в полное моё распоряжение и отвечаете за безопасность всей группы, всё на этом Ваши функции заканчиваются.

– Вот такой подлянки я никак не ожидал. Девочка моя, а ты хоть знаешь, как выживать в тайге?

– Во-первых, я не Ваша девочка, и прошу так больше меня не называть, во-вторых, это не моя забота, за безопасность, а, следовательно, и за выживание отвечаете Вы.

– Безопасность и выживание, это две разные вещи, безопасность, это чтобы тебя злые бродячие зэки не выкрали, а вот выживание, это способность не замёрзнуть в снегу и найти себе пропитание. Костёр уметь разжечь на 20-ти градусном морозе, да еще и тогда, когда спички отсырели. В полынью не провалиться, а если уж такое случилось, то избежать воспаления лёгких. Это всё ты умеешь?

– Нет.

– Так как ты группу поведёшь, я так понимаю, что идти нам далеченько придётся.

– У нас будет проводник, егерь.

– Замечательно. Но ведь он тоже член группы, он тоже в твоём подчинении и будет ждать приказа. Ты об этом подумала, когда соглашалась возглавить это сборище из трёх опытных мужиков и одного престарелого профессора?

– Да я всё это представляю, но Вы товарищ полковник получили приказ и должны его исполнять.

– Отлично. Тогда ещё один вопрос, и приступаю к исполнению приказа. Разрешите, товарищ капитан?

– Не ехидничайте.

– Скажите, пожалуйста, кто это нас ведёт из самой столицы?

Немая сцена, создавшаяся после этого вопроса, несколько позабавила Алексея.

– С чего это Вы взяли, что нас кто-то ведёт? Вы вообще весь рейс проспали.

– А Вы товарищ капитан думаете, что в самолёте хвост может появиться внезапно, во время полёта, или так же внезапно пропасть? Нет, милочка, нас ведут из самого Домодедова, и вот сейчас за нами следует машина. Или может это Ваши полковник люди?

– Астахов посмотрел вопросительно на водителя.

– Да, Виктор Михайлович, – подтвердил тот, – я заметил, просто Вы молчали я и подумал, что это вместе с ними прилетели, только решили разъединиться.

– Отрывайся, Чёрт возьми, и передай на посты, пускай проверят.

– Вот этого как раз я делать и не советую. У вас дом конспиративный?

– Да.

– А мы прилетели под видом богатеньких туристов, и встречали вы нас как туристов. Разве может турист хвост заметить? Нет. Вот и не будем замечать, пускай до загородного дому доедут, пускай посмотрят, что мы просто отдыхаем с дороги. Пускай, в конце концов, на аэродром нас проводят и в «вертушки» посадят, уж там им точно места не будет, зато точно будем знать, что нам хвост навесили, и что мы хоть на время, но от него избавились.

– Согласен, Фёдор не спеши.

– Понял Виктор Михайлович.

– А вот теперь Вероника Львовна. Или как к Вам обращаться, товарищ капитан? Командуйте, да командуйте, исполним все Ваши приказания.

Машина вырвалась из тесных улочек окраины города на загородное шоссе, и ехать стало немного веселее. Хотя пейзажи совсем не радовали глаз. Сопки, покрытые снегом, и морозный воздух, который чувствовался даже здесь в тёплом салоне автомобиля.

– А что Полковник, снег у вас ещё долго лежать будет? – Поинтересовался Алексей, так из чистого любопытства, да ещё что бы паузу затянувшуюся заполнить.

– Когда как, год на год не приходится, бывает, что и до июня лежит, но в этом году весну обещали раннюю, да ты сам видишь, вон уже проталин на солнечных склонах сколько.

– Да согласен, но морозы не отпускают.

– Да разве это морозы, минус пять всего.

– А что там, на севере творится?

– А вот это ни кому не ведомо. Мы туда не суёмся, там не наша вотчина, Якутия, другая единица, и управление там другое. Мне и здешних морозов хватает, хотя я думаю, там и в июне ещё снежок будет.

– Вот этим ты меня совсем не порадовал, страх не люблю морозы и снег, ещё со времён молодости, когда служить в этих краях пришлось.

– А где служил-то?

– Да немного восточнее, в Амурской губернии.

– Понятно, да там тоже не сахар, и долго?

– Нет, Бог миловал, всего пять лет, а потом в центр перевели, и понеслась жизнь, только держись.

– Зато в столице, и квартира там есть, а мне наоборот, вот под конец службы довелось сюда попасть, так и осел, уже десятый год, ни как не вырвусь. Да и куда вырываться? Здесь уже и жильё и дети устроились, а приедешь на новое место, всё с начала начинай. Нет уже не тот возраст. А у тебя как с семьёй? Небось, по столичным вузам дети?

– Вот и не угадал, один я совсем один, вот хотел было за Вероникой поухаживать, пригласить на пенсию со мной пойти, так нет, не вышло. За командиром шибко не поухаживаешь. Да и как? Товарищ капитан, разрешите Вас в щёчку поцеловать, во, смеху-то будет.

– Перестаньте товарищ полковник, это не смешно, – оборвала его Вероника.

– А я и не смеюсь, я наоборот жалуюсь. Мне ведь не часто удавалось в жизни отпуск проводить на природе, да ещё и в компании очаровательной девушки. Думал, хоть в этот раз повезло, так нет, облом. Нет, не суждено, видать мне на старости лет обрести покой и домашний уют.

– Да какие твои годы? Ты пожалуй, помоложе меня будешь.

– Кто знает? Вообще-то мне тридцать шесть, летом седьмой исполнится.

– Точно моложе. Так у тебя ещё вся жизнь впереди.

– Ага, вот вернусь из этого похода и на пенсию, всё пора действительно и о жизни подумать.

Машина свернула с шоссе, немного попетляла по лесной дороге и остановилась перед глухими воротами, от которых в стороны расходился кирпичный забор, высотой не меньше двух метров. Над воротами стояли видеокамеры. Как только машина остановилась, ворота отползли в сторону, ровно на столько, чтобы она могла проехать, и моментально закрылись, как только машина въехала во двор.

– Слушай полковник, а где вторая машина с нашим оборудованием? – Заволновался Алексей.

– Не переживай, где-то уже на подъезде. Багаж-то не скоро у нас выдают.

– Главное, чтобы его не вскрыли, а то ещё не досчитаемся пары стволов, вот это цирк будет.

– Не переживай, в этом плане мои ребятки всё проконтролируют.

– Вот и славненько.

Дом был не большой, но достаточно уютный. На площадке перед крыльцом, под навесом стояли два пикапа какой-то не знакомой модели, Алексей подошёл поближе и очень удивился, увидев на передней решётке до боли знакомую эмблему родно Ульяновского завода.

– Это ещё, что за чудо техники?

– Это? Экспериментальные модели, должны вот-вот быть представлены на автосалонах, здравствуйте, – им на встречу из дома вышел не высокий, но крепко сложенный парень, лет тридцати.

– Прошу, знакомиться, майор Панкратов Анатолий Семёнович, ваш сопровождающий, – представил нового человека Астахов. – Толя, а это наши гости из Москвы, командир группы капитан Антипова Вероника Львовна, полковник Мещёряков Алексей Павлович и профессор Быстров Виктор Сергеевич.

– Интересная у Вас расстановка сил, – несколько удивился майор.

– Ничего майор не удивляйся, толи ещё будет, – успокоил его Алексей, при этом Вероника как то не хорошо на него посмотрела. – Рассказывай лучше, что за техника, только покороче.

– Это, совершенно новые УАЗы, поступили к нам осенью, специально для Вашей экспедиции. Конечно не совсем стандартной комплектации. Установлены дополнительные баки на сто литров, дизеля, спутниковая навигация, включая и системы связи, дооборудованы автоподкачкой колёс, а в остальном стандартная комплектация.

– Это что ты имеешь в виду под словом стандартная, ДШК в кузове на станке, с автоматической системой наведения и электроспуском?

– Шутник Вы товарищ полковник.

– Толя, давай сразу договоримся, мы с тобой в одной упряжке и под единым кучером, так что сразу на «ты» и без козыряния. Хорошо?

– Согласен.

– Тогда продолжай. Что ещё скажешь?

– Да вроде всё, если коротко, обкатку мы, конечно, провели, ход отличный, оборудование в кузова загружено.

– Так, товарищ капитан, вот с этого момента попрошу поподробнее. Что ещё за оборудование?

– А ещё, товарищ полковник там должны быть резиновые лодки, бензопилы, моторы, и всё что нужно для погружения на глубину до пятидесяти метров.

– И кто должен погружаться?

– Вы, и я.

– Класс! Всё что угодно мог ожидать от Палыча, но вот такой подставы. Вы вообще-то в курсе, что я немного не из того подразделения? Я никогда не нырял глубже двух метров в бассейне и понятия не имею, как обращаться со всем этим хозяйством.

– Ничего страшного, я ныряла и с удовольствием Вас обучу.

– Ну, хоть что-то Вы сделаете с удовольствием. Спасибо, Вам девушка. Эх, Виктор Михайлович, видишь, как подставили меня в самом конце пути? Ладно, хоть покормите перед отъездом?

В это время ворота раздвинулись, и во двор въехала вторая машина, с багажом.

– А вот и вещички прибыли.

– Виктор Михайлович, там что-то «Мерс» непонятный на повороте трётся, такое впечатление, что они вас пасли, – подошёл водитель со второй машины. – Может шугануть их?

– Значит, всё-таки пасут. – Констатировал Алексей. – Что будем делать командир?

– Перегружаемся и выезжаем. А вообще я уже не знаю, делайте, что хотите.

– Вот именно таких слов я и ждал всю жизнь от своих командиров: «Делайте что хотите». Великолепно. Значит так Михалыч, вертушкам всё равно когда вылетать?

– Конечно.

– Тогда мы здесь у тебя погостим сутки. Банька в хозяйстве есть?

– Как не быть? Конечно, имеется.

– Отлично. Изображаем гульбу. Топи баньку, накрывай столы, можно ещё сотрудниц, помоложе привезти из города, в общем, продолжаем изображать из себя «Новых Русских». Эти соглядатаи, хоть через забор не перелезут, надеюсь периметр под охраной? Да вот ещё, их конечно можно прогнать, только надо это делать правильно, мол, чё за дела братаны, здесь частная собственность и вам тут тусняк устраивать не резон. Сможешь? – Обратился, Алексей к водителю.

– Легко.

– Тогда поговоришь с ними, когда из города, с девочками возвращаться будешь, и вот ещё, неплохо было бы фейерверков подвезти, праздник вечером устроить. Сделаем, Михалыч?

– От чего не сделать? Сделаем. А сейчас пошли завтракать, прошу в дом.

– Вы идите пока завтракайте, а я здесь по округе покатаюсь, заодно и машины на ходу проверю, попривыкну, Толя, дай ключики. Конечно если наш командир не против.

– Да они в замках, выбирайте любой и катайтесь, только чего их опробовать, я уже обе достаточно обкатал.

– Толя, к машине, как к женщине, к ней привыкнуть надо, норов понять, нам ведь не по столичному шоссе рулить придётся, а замены нам с тобой не будет. Ладно, вы завтракайте, меня не ждите, я поехал.

Пол оборота стартером и УАЗ приятно заурчал, чувствовалось, что двигатель был отлично отрегулирован и даже холодный прекрасно держал обороты. Алексей выехал за ворота, проехал до шоссе, там, на развилке стоял Мерседес. В салоне маячил один только водитель, который моментально схватился за мобильник, и начал судорожно набирать номер. Остальные, видимо, ходили вокруг усадьбы, пытались заглянуть вовнутрь ограждения. Немного проехав по трассе, он свернул на первый попавшийся просёлок и вдавил педаль газа, машина послушно рванула вперёд, хотя некоторая тупость, присущая дизелям всё же чувствовалась. Но управляемость была отличная, пикап прекрасно ложился в повороты, безупречно преодолевал подъёмы, старые снежные заносы и свежие проталины. Ни разу не «буксонув», забирая всё правее и правее, Алексей, таким образом, объехал приличный участок тайги и вновь выскочил на трассу, уже ближе к городу. На шоссе пикап тоже чувствовал себя превосходно. Конечно, высокой скорости от него добиться было невозможно, да и стартовал он не очень, но, в конце концов, это не гоночный автомобиль, а рабочая лошадка. Тихо урча, машина подкатила к воротам усадьбы и, въёхав на стоянку, заняла привычное для неё место.

– Ну как? – поинтересовался Анатолий, появившись на крыльце.

– Вполне сносно, я даже сказал бы хорошо. А что завтрак ещё не весь уничтожили, я несколько проголодался пока ездил.

– Нет, ещё есть что перекусить, да и обед уже скоро.

– Вот и отлично. Где начальник твой?

– Баньку готовит. Он это дело ни кому не доверяет. Вообще мне кажется, что лучше него в банях даже Господь Бог не разбирается.

– Ну, это ты брат загнул. А что у нас ещё кроме бани, по плану?

– Ещё? Ещё шашлычок маринуется, мангал прогорает, пиво холодное есть с омулем Байкальским вяленым, ну и всё остальное, вот и Петька подоспел, он в город за «сотрудницами» ездил.

Не понравилось что-то Алексею в том, как майор произнёс это слово – «сотрудницы», и как только машина остановилась во дворе, он сразу понял, что. Из салона, широко распахнув двери, высыпали девушки вполне понятной профессиональной принадлежности.

– Похоже, мы и завтра отсюда не выедем, – произнёс он с саркастической улыбкой на лице. – Нет, пойду я с Михалычем поговорю. Где, Толя говоришь банька у вас? И этих, кстати, тоже туда гони, пока наша командирша не увидела, а то будет нам с тобой и парная и шашлык.

– Анатолий Семёнович, можете не утруждать себя, раздался с порога голос Вероники, я уже всё увидела.

Вяленый Байкальский омуль, был действительно великолепен, и мясо пожарено отлично, и баня превосходная, только вот не пилось пиво и кусок, что-то в горло не лез, так и проскучал Алексей на фоне общего веселья, до позднего вечера. Всё не шли у него из головы мысли, относительно этих ребят в самолёте, да Мерседесе. Откуда они взялись, и что это за задание такое секретное, что о нём, похоже, далеко не они одни знают, и самое главное, почему интересуются им, люди явно бандитской внешности?

«Нет, всё хватит голову ломать, дальше видно будет, а пока надо попробовать группу усилить».

– Михалыч, – позвал он местного начальника, – послушай, а не дашь ты нам своего Петра, на усиление, парень он вроде толковый, если судить по тому, каких сотрудниц доставил. А нам сменный водитель ох как нужен.

– Отчего не дать? Дам. Только вот дамочка твоя, против не будет, смотри какая строгая сидит.

– Эта, – Алексей махнул головой в сторону Вероники, – сейчас поговорю, думаю, уладим, так, что ты Петру скажи, пускай домой рулит и собирается, а завтра в семь утра здесь как штык в полной готовности и соответствующем снаряжении.

– Что это Вы товарищ капитан грустите, сидите? Смотрите, какой нам хозяева праздник устроили.

– Это не хозяева, а Вы Алексей Павлович устроили и не праздник, а бордель, зачем сюда этих шлюх привезли, мне назло?

– Упаси Господи, Вы то, здесь причём, просто соблюдаем легенду. Но я не об этом. Вам не кажется, что слишком сильно нас опекают?

– Кто?

– Да вот те, что следили за нами из самой Москвы.

– И что Вы предлагаете?

– Я предлагаю усилить немного группу и взять с собой ещё одного водителя. Тогда экипажи будут укомплектованы двумя сменными водителями, я надеюсь, Вы не только по Московским улицам умеете ездить, и справитесь с УАЗом.

– Да, я умею управляться с такими машинами.

– Вот и отлично. Так что по моему предложению?

– Кого Вы хотите взять?

– Петра, второго водителя, он парень толковый.

– Хорошо я согласна, только о цели задания ему ни слова.

– Упаси господи, да я и сам её не знаю.

Глава 8.

Старый трудяга МИ-6-й стоял на рулёжке, люк грузового отсека был открыт и готов к приёму гостей. Два УАЗа не останавливаясь, сходу заехали на опущенную аппарель и уютно устроились в брюхе «коровы», как нежно называли эти большие транспортные вертолёты в войсках. Экипаж зафиксировал машины, а люди покинули салоны и разместились на откидных сиденьях. Машина начальника управления, сопровождавшего гостей до аэродрома остановилась возле трапа. Полковник забрался в салон.

– Я смотрю, уже устроились, послушай Алексей, может нам пробить всё-таки этих наглецов? – Астахов ни как не хотел признавать старшинство в группе Вероники и упорно общался с Мещеряковым.

– Да не стоит. Как думаешь, командир? – Посмотрел Алексей на Веру, та промолчала. – Нет, мне кажется не стоит. За вертушками они не угоняться, ты вот что лучше проконтролируй, чтобы не слили им маршрут полёта, в этом случае мы надёжно оторвёмся, а там время покажет. Но на всякий случай будь готов оказать помощь, с войсками-то контакт есть?

– С войсками всё в порядке, если чего командующий поддержит и подразделения необходимые выделит, но вот для решительных действий ему, конечно Московская указивка понадобится, там уже тебе решать.

– Не вопрос, решим. Ну, всё пока, спасибо за Петра, парень толковый.

– Пока, удачи вам, – они крепко пожали руки, и Астахов коротко попрощавшись со всеми членами экспедиции, выпрыгнул из вертолёта.

– Ну что командир, заводи свою керосинку, – заглянул Алексей в кабину пилотов, – мы готовы.

– Вы, то готовы, да только «Вышка» разрешения на взлёт не даёт.

– Опаньки. А что так?

– А чёрт их знает? Хотя, постой, – он прислушался к голосу в наушниках, – похоже, ещё кого-то взять на борт придётся.

– Это ещё что за новости, кого?

– Каких-то туристов.

– Скажи им, что мы против, у нас рейс полностью оплачен.

– Попробую. «Вышка» это полсотни первый, клиенты против, говорят, что у них рейс зафрахтован полностью. – Он замолчал, прислушался к ответу.

– Говорит, что у Вас рейс оплачен только в одну сторону.

А тем временем к трапу уже подъезжал знакомый Мерседес.

– Погоди, командир, не принимай их пока на борт, сейчас всё уладим. – Алексей достал Мобильный, – Михалыч, звони срочно своему другу, нам грузят тех ребят. Подожди командир, я с ними пока поговорю, а ты дождись распоряжения «Вышки», нам попутчики не нужны.

Алексей вышел из кабины, прошёл к машинам, немного порылся в багаже, что-то достал, и ничего не говоря спутникам, выпрыгнув из вертолёта, направился к подъезжающей машине.

Машина остановилась перед ним, в салоне сидело четверо братков, весьма неприятной наружности, Алексей подошёл, и прихлопнул, начавшую было открываться переднюю пассажирскую дверь.

– Я не понял, ты чё мужик, попутал, – стекло опустилось, и Алексей услышал возмущённый голос.

– Не шуми братан, рейс зафрахтован и мне попутчики не нужны.

– А ты чё, борзый такой? У меня тоже на него билет, может ты контролёр и тебе показать надо? – он потянулся за обшлаг куртки.

– Я сам посмотрю, – Алексей быстро вытащил руку из кармана и засунул вслед за рукой собеседника. – О да у тебя здесь кое-что лишнее ест, я сейчас произведу обмен. Вот это заберу, а это оставлю. А ручки, ты на всякий случай за голову сложи, чай не привыкать тебе к такому положению.

– Что это? – В глазах братка появилось непонимание.

– Это РГДшка, что бы ты безоружным не остался, а вот это твой ствол, и ещё шнурочек, он к кольцу привязан, как только шевелишься, я его дёргаю. Как только пошевелятся они, – Алексей указал на спутников, – я его дёргаю. Как только соберёшься ехать и заведёшь двигатель, я его дёргаю. Шнурок длинный, мне хватит метров на триста подняться, и бинокль у меня есть. Ты понял?

– Да.

– Вот и отлично, я же тебе сказал, попутчики мне не нужны.

– Ты не прав братан, ты многим рискуешь.

– А я привык рисковать. Всё мы полетели, а ты сиди, тихонечко, как только я отпущу шнурок, можешь ехать, и помни, чека, там на самом кончике держится, стоит одно резкое движение и она сама может выпасть. Тебе это надо?

Тот помотал головой.

– Вот и мне так кажется, ну мы полетели. Бывай, не кашляй.

Алексей потихоньку начал отходить к вертушке разматывая шнур и держа его в натянутом состоянии. «Всё-таки молодец Миша, не послушал генерала, засунул ему десяток РГДшек, это конечно не Ф-1, – думал Алексей, отступая по трапу вертолёта, – но, таки лучше, чем ничего».

– Всё командир заводи, поехали, – прокричал он пилоту, – С попутчиками я всё уладил, только двери не закрывай, пока не поднимемся, Пётр, достань там, в салоне бинокль, подай мне.

– Ты не спеши, с «Вышкой» ты уладил, – прокричал пилот.

– А ты у них спроси, да скажи заодно, что у них на полосе машина с вооружёнными террористами, что они хотели борт взорвать, пускай высылают группу захвата.

– Ты откуда знаешь, – спросил пилот.

– Так я сам ему её за пазуху засунул, а ствол забрал.

– Ты что ненормальный? – Выскочил из кабины пилот, – они в нас её сейчас бросят.

– Не переживай не бросят, я их на коротком поводке держу, ты заводи и поехали.

В следующую минуту двигатели заурчали, Винты начали набирать обороты, а к Мерседесу уже подъезжал БТР с группой захвата. Вертушка набрала обороты и медленно оторвалась от земли, Алексей оборвал шнур и бросил его, закрыл двери, вокруг непрошеных гостей уже стояла группа захвата, их по одному извлекали из авто и ровненько укладывали на бетон, прощупывая и отбрасывая в сторону всё стреляющее, колющее и взрывающееся.

– Всё, поехали, – спокойно сказал Алексей и уселся возле Вероники.

– Мещеряков, Вы маньяк, Вы же могли всех нас взорвать.

– Как Вы товарищ командир могли такое обо мне подумать? Да я на гранате даже усики не разогнул.

– Тогда чего они испугались.

– Они мне поверили, и этого хватило. Знаешь Вера, меня сейчас не это волнует, меня волнует, то, откуда они узнали, куда мы летим, и как смогли настолько оперативно решить вопрос с посадкой на наш закрытый борт. Тебе это не интересно?

– Да, согласна, что-то они слишком осведомлённые, профессор, Виктор Сергеевич, а Вам ничего не известно об этом. Вы никому не проговорились о нашей экспедиции?

– Помилуйте, Вероника, как я мог, – при этом профессор как-то не очень хорошо потупил глаза.

– Ладно, разберёмся, а пока летим, эта бригада ещё не скоро сможет за нами гоняться, главное, что бы её другая не страховала. Всё можно вздремнуть.

– Как, Вы способны спать в этом грохоте, – изумилась Вероника.

– Милая моя, это не грохот, это музыка, лучшая колыбельная. Если перед заданием, то всегда не мешает выспаться, а уж после и сам Бог велел. Я как раз в тишине хуже сплю. – Алексей надвинул шапку на глаза, поднял воротник, сложил руки на груди, вытянул ноги, и уже через минуту, мирно посапывал.

А вертолёт брал курс на север.

Глава 9.

Неделя прошла с тех пор, как обоз вошёл в ворота старого скита. За это время казаки успели обжаться, восстановить необходимые помещения, часть перестроить под конюшни, и всё это время ни кому не было дела, до стоявших на середине озера саней с грузом. Только в первый день были пробиты шарфы и заложена взрывчатка на случай внезапного нападения, да Вахрушев, один из немногих, знавший о том, чем загружены сани, всё никак не мог успокоиться, он целыми днями бродил по округе, да лазил по скалам.

– Николай, может, хватит уже, успокойся, смирись с судьбой, что ты всё выискиваешь, – пытался остановить его поиски Лошицкий, но всё было тщетно.

На восьмой день, он вернулся раньше обычного, как всегда замёрзший, но в этот раз с горящими глазами. Есаул просто вбежал в дом, где разместился Гуревич, по совместительству он же был и штабом, если считать по старому, а как назвать это помещение на новый лад, соответственно их положению, Вахрушев ещё не знал, да и ни кто из новых монахов поселенцев тоже. Поэтому они по своей давней привычке, так и называли его штабом.

Офицеры сидели вокруг стола и обсуждали планы на ближайшее время. Более опытные в земельных делах, казачьи командиры, предлагали начинать заниматься расчисткой пахотных земель, подготовкой их к весне и соответственно полевым работам. На территории скита имелась кузня, а в ней нашёлся и запас угля и даже железо, заготовки для инвентаря, а среди казаков была пара хороших кузнецов. Надо было изготовить плуги, бороны, в общем, работы было в достатке.

– Господин полковник, – ввалившись в дом, прямо с порога начал есаул.

– Что случилось Николай Александрович? Вы сегодня какой-то странный. И вообще я уже давно всем приказал оставить обращения по званию. Вспоминайте, будьте любезны имена и отчества. Так что случилось?

– Прошу прощения, господа, прошу прощения Пётр Ильич, но я нашёл.

– Что ты нашёл Николай? – Поинтересовался Лошицкий.

– Господа Вы не поверите, но я нашёл пещеру, она скрыта отсюда зарослями и снегом, я думаю, что её и летом не видать тем более, но она существует, достаточно высоко на скале, но пройти туда можно, правда, достаточно рискованно. Так вот, она очень длинная, я шёл в глубину около часа, пока хватило факела, выбирался уже в темноте. Так я не дошёл до её окончания.

– И что?

– Господин полковник, Пётр Ильич, я предлагаю перенести груз туда. Мы, во-первых, надёжно его спрячем, а во-вторых, всегда сможем достать.

– Николай Александрович, нам староста поставил условие и мы не можем его ослушаться, это раз, а второе, как мы поднимем туда груз?

– Пётр Ильич, староста поставил условие, чтобы груз не хранился на территории скита. Так? Он и не будет здесь храниться. Я просто уверен, что там, в пещере его можно замечательнейшим образом спрятать, и ни кто никогда не догадается, и не найдёт. А сани загрузим камнями и оставим на льду, для отвода глаз. Надо только хорошенько ещё эту пещеру разведать. Господа, кто готов со мной завтра пойти? Мы возьмём продовольствия, оденемся получше, заготовим факела и отправимся, на разведку.

Полковник задумался. Конечно, староста хоть и велел груз затопить, но он на таком варианте не настаивал, он просто сказал, что ему не место в ските, поэтому, поэтому нет ничего предосудительного, если они спрячут казну в пещере. Но с другой стороны, про содержимое саней, знают единицы, это офицеры и несколько доверенных казаков, а затащить почти вагон золота на скалу, да потом перенести всё это вглубь пещеры, на такое дело нужны силы. С другой стороны, есаул прав, придёт время пустить золото в оборот, со дна озера его не достать.

– Хорошо, Николай Александрович, берите, кого посчитаете нужным и завтра отправляйтесь, на разведку даю вам не более двух дней. Найдёте возможным, схоронить всё там. Так тому и быть, не найдёте, пустим по весне под лёд, ежели раньше красные не нагрянут.

– Спасибо, Пётр Ильич, господа. Ну, что, кто со мной, Юра, ты готов, кто ещё господа?

– Что с тобой делать неугомонным, – вздохнул Лошицкий, – пойду уже.

– Я тоже с Вами Николай Александрович, – ответил молодой ещё совсем поручик Зимин.

– Спасибо Сергей. Тогда всё, разрешите Пётр Ильич быть свободными, господа нам с вами надобно собираться.

– Да конечно господа, идите, готовьтесь, а мы продолжим. Так что Виктор Петрович Вы говорили на счёт подготовки земель?

– Я Пётр Ильич говорил, что надобно выкорчевать вот это мелколесье и несколько расшириться, убрав лес справа, и слева, не известно какова урожайность в этих краях, а нам надобно себя не только зерном обеспечить, а и под огороды землю выделить, что бы от цинги следующей зимой не загнуться.

Совещание продолжалось, а разведчики пошли собираться.

Вышли они с утра пораньше и к тому времени, как солнце поднялось над верхушками сосен, были уже на скале. Путь действительно был тяжёлый, но вполне проходимый, если учесть соответствующую подготовку, без неё лезть вверх не было ни какого смысла, наверняка, не дойдя и до середины пути, смельчак оказался бы внизу весь изломанный и в бездыханном состоянии.

Вход в пещеру был не широк. В него мог пройти только один человек и то, основательно пригнувшись, но сразу за входом пещера значительно расширялась, уходя вглубь и немного вниз. Здесь уже вполне могла пройти и телега, запряжённая парой лошадей, вот только проблема, что попасть они сюда никак не могли.

– Смотри, Юра, – остановил Вахрушев Лошицкого, – здесь можно поставить пулемёт, и уж тогда, точно сюда ни кто не пройдёт, посмотри какой обзор и какое прикрытие.

– Да, согласен, но есть одно «НО».

– Какое?

– Пулемёт демаскирует саму пещеру и вот когда патроны закончатся, а они закончатся, сюда зайдут свободно.

– Да, в этом ты прав. Ладно, пошли, зажигаем факела.

Они шли уже почти целый день, проход вилял то, сужаясь, то вновь расширяясь, уходя всё ниже и ниже, при этом постоянно забирая вправо. Создавалось впечатление, что они спускаются по огромной спирали.

– Как вы думаете, господа, – спросил Зимин, мы уже ниже уровня озера?

– Трудно сказать Сергей, уклон достаточно пологий, но вполне возможно. Что у нас с запасом факелов?

– Всё нормально, половину ещё не использовали.

– Это хорошо, но, наверное, надо экономить, пещера, похоже, не собирается заканчиваться, с этими словами Лошицкий повернул за очередной поворот и резко остановился, – всё, пришли.

Спутники, следовавшие за ним и не ожидавшие столь резкой остановки, чуть не свалили его с ног.

– Что случилось, Юра?

– Смотрите, кажется, мы попали в царство мёртвых.

За поворотом прохода взору разведчиков открылся большой зал. Он явно был создан человеческими руками. Свод зала уходил куда-то вверх, в бесконечность, а ниже прохода, спускался ровными террасами. Они шли по всему периметру идеально круглого зала, к нижним террасам вели вырубленные в камне ступени, а в стенах были прорублены ниши, сводчатой формы и в них лежали, а в некоторых сидели в позе лотоса люди. Неровный свет факелов отбрасывал на них нечёткие тени и отблески, от чего казалось, что те шевелятся.

– Это кладбище, и, похоже, очень старое. Я так думаю, что вот те, что лежат, это монахи скита, а те, что сидят, скорее всего, народ, живший здесь до монахов, – выдвинул гипотезу Лошицкий, – посмотрите на них ещё одежды из оленьих и медвежьих шкур.

Люди спустились вниз на одну террасу и теперь обходили её по периметру, разглядывая фигуры в нишах.

– А интересно, почему они как живые? – Спросил Зимин.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.