Заложник. История менеджера ЮКОСа

И не только в глазок двери. Открывается дверь, и я вижу адвоката и следователя. Мне принесли обвинительное заключение. Три тома по четыреста страниц машинописного текста. В графе «Утверждаю» красуется подпись заместителя генерального прокурора России Бирюкова. Исполнитель – начальник управления по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры, советник юстиции третьего класса, то есть целый генерал, Лысейко. Читали ли они сей документ? Уверен, что нет! Им было абсолютно все равно, что там написано. Не важно, что заключение содержит огромное количество ошибок, описок и откровенного вранья. Система все спишет.

После освобождения я имел возможность убедиться в том, что заместитель генерального прокурора Бирюков подписал мое обвинительное заключение не читая. После ухода из Генеральной прокуратуры, найдя приют в Совете Федерации, он издаст странную книгу «ЮКОС – отмывание денег». Эта книга на две трети состоит из приговоров по нашему делу и небольшого вступления, где Бирюков последовательно вводит читателя в заблуждение, искажая действительность.

* * *

На нас отрабатывали схему обвинения, создавая прецедент для второго дела Ходорковского. Иное дело, признай мы вину – состоялся бы дешевый спектакль под руководством бездарного режиссера. Сценарий прост и примитивен. Кающиеся сотрудники компании обличают своего руководителя. Надо сказать, что спектакль этот пользовался бы большой популярностью в кругах негодяев и лицемеров, возводящих в культ бездарность, бездуховность и лицемерие. «Вот видите, видите! Посмотрите, они же признались, значит, были хищения!» – бесстыдно кричали бы поклонники. В этих кругах бездарность ныне в цене, лишь бы была в угоду начальству. А начальство-то не поскупится на награды и щедро одарит негодяев-бездарей орденами, медалями, денежными премиями и квартирами.

Но спектакль так и не состоится, так как актеры отказываются играть свои роли. Тогда следователи решают поменять сценарий по ходу пьесы. Наше уголовное дело искусственно выделяют в отдельное производство и начинают судилище. Для них, сотрудников Генеральной прокуратуры, это было генеральной репетицией второго приговора Ходорковскому.

Многие документы, показывающие откровенную абсурдность обвинений, из дела были изъяты и в процессе Ходорковского уже не фигурировали…

Глава 9

Знакомство с делом

Обвинительное заключение и материалы уголовного дела, с которыми мне предстоит ознакомиться, передаются в суд. Следствие закончено. Наступает новый этап, начало большой работы и борьбы. Мне предстоит скрупулезно, строчку за строчкой, изучить дело, насчитывающее сто шестьдесят один том. Откуда они взялись, эти тома? Оказывается, они были любезно переданы из налоговой инспекции в Генеральную прокуратуру. Вот и получилось, что сначала осудили Ходорковского за то, что налоги с награбленного не заплатил, а потом за то, что сам себя обворовал. Мы договариваемся со следователем о графике моего ознакомления с делом, и я с энтузиазмом начинаю…

Молодой и, в общем-то, приятный парень, сотрудник прокуратуры Белгорода, прикомандирован к Генеральной прокуратуре. Его бросили на амбразуру, то есть на меня. В его нехитрые обязанности входит наблюдение за мной во время ознакомления с материалами уголовного дела. Просто сидеть рядом и наблюдать. Вдруг я страничку какую вырву из дела и съем? Так он просидит рядом со мной, бок о бок, почти полгода, периодически отпрашиваясь у меня с работы. Когда ему нужно было уехать на Новый год в Белгород, он просил меня написать заявление, что я, мол, плохо себя чувствую и не буду знакомиться с материалами уголовного дела несколько дней. Я всегда иду ему навстречу. Иногда его подменяет другой сотрудник. Они оба почти всегда с собой приносят обеды. Первый, который из Белгорода, предлагает мне свою снедь. Второй поворачивается ко мне спиной, отходит и молча поглощает пищу у окна.

Следователь ходит на работу каждый день, кроме субботы и воскресенья, к 09:10 утра. С собой приносит по два-три тома уголовного дела. Я с интересом погружаюсь в эту работу.

Здесь представлена вся история компании ЮКОС, и я узнаю много нового и интересного. Работая в филиале ЮКОСа на Кипре, я имел лишь общее представление о компании. Здесь же мне предоставили возможность подробнейшим образом изучить, как была организована работа компании. В материалах дела собрана официальная отчетность компании, учредительные документы, всевозможные договоры… Наблюдающий за мной следователь вежлив и корректен, он предлагает мне сделать копии необходимых материалов, чем я и пользуюсь. Проходит три дня, за которые я успеваю одолеть два тома. После этого следователь не появляется несколько дней. Проходит еще день, и меня опять выводят из камеры и ведут уже привычным маршрутом, с соблюдением всех ритуалов, в следственный кабинет. Здесь я вижу нескольких следователей и… тома моего уголовного дела. Все сто шестьдесят один! Мой наблюдатель из Белгорода понуро сообщает, что ознакомление с материалами начинается сегодня, так как мы, то есть они, нарушили процедуру. Оказывается, перед ознакомлением мне должны были представить воочию все тома дела сразу. Ошибку заметил и тут же ретиво принялся ее исправлять его непосредственный руководитель – заместитель начальника управления по расследованию уголовных дел генерал Атмоньев.

* * *

Меня всегда поражало маниакальное стремление соблюдать закон в мелочах при одновременном его глобальном попирании. С такой показной маниакальностью я столкнусь еще не раз. При оглашении приговора моя жена, незадолго до этого перенесшая операцию, не встала со скамеечки, а слушала сидя. Это не укрылось от зорких глаз прокурорши, которая затряслась всеми своими двумястами килограммами и завизжала: «Встать! По закону приговор слушают стоя!»

У меня потемнеет в глазах. Мне будет стоить невероятных усилий сдержать себя на суде и не закричать: «Что ж ты, сука прокурорская, теперь о законе вспомнила? Где же был твой закон все это время, пока меня судили? И не вспоминала ты, гадина, о законе, когда запрашивала мне одиннадцать лет строгого режима!»

* * *

Я продолжаю знакомиться с материалами дела. Летят дни. Каждый день я ухожу из камеры в десять утра, а возвращаюсь около пяти – хожу как на работу. Внимательно читаю документы, делаю из них выписки, анализирую материалы, подсчитываю. Наконец-то я понимаю, в чем меня обвиняют. В выходные дни, в субботу и воскресенье, я обрабатываю собранный материал, делая сводные таблицы и графики. Того, что я сделал за это время, хватило бы как минимум на кандидатскую диссертацию. Чем больше я изучаю дело, тем сильнее растет надежда на оправдательный приговор.

«Это же чушь, а это полный бред, а вот это и вовсе наглое вранье!» – увлеченно разговариваю сам с собой. Порой, не веря своим глазам, изумленно вчитываюсь в написанное.

«Вот же, например, решения арбитражных судов, в соответствии с которыми ЮКОСу вменили дополнительные налоговые претензии. Здесь черным по белому написано, что нефть, купленная ЮКОСом у нефтедобывающих компаний, изначально ему и принадлежала, и, собственно говоря, именно поэтому компании искусственно насчитали дополнительные налоги и штрафы. Штрафы эти превышали размер прибыли, полученной ЮКОСом за такой же период времени! Для того и насчитали, чтобы разорить и обанкротить компанию и прибрать ее к рукам», – продолжаю рассуждать я.

«Но позвольте, в моем обвинительном заключении Генеральная прокуратура утверждает, что нефть у нефтедобывающих компаний была похищена! Как же так? Как такое может быть? Одно противоречит другому. Если была неуплата налогов, значит, не было хищений. Если были хищения, то нельзя обвинять в неуплате налогов с похищенного. Либо одно, либо другое» – в моей голове выстраивается очевидный логический ряд. Эти документы подтверждают отсутствие события преступления как такового. Сотрудники прокуратуры осознали это во время суда, и в процессе Ходорковского эти документы уже не фигурировали.

* * *

Я часто слышу от людей, далеких от дела ЮКОСа, знающих о нем лишь понаслышке: «Вот в Америке Ходорковский получил бы лет сто, не меньше!» Тем более мне очень странно слышать такое от людей, имеющих юридическое образование. Что это? Глупость? Даже при поверхностном взгляде на дело становится очевидно, что оно шито белыми нитками.

В Америке посадили бы на скамью подсудимых и следователей, и судей, и всех тех, кто стоит за этим делом. Увы, такое позорное, такое грязное дело возможно только в России или странах типа Зимбабве…

* * *

Следователи «позаботились» обо мне, вложив в дело огромный массив информации, доказывающий ровно противоположное тому, в чем нас обвиняли. Изучая материалы, я начинаю понимать, насколько сложным и хорошо отлаженным механизмом был ЮКОС.

Вертикально интегрированный холдинг, состоящий из множества различных компаний, функционировал бесперебойно и безупречно, как швейцарские часы. В холдинг входило несколько нефтедобывающих компаний. Единый собственник холдинга создавал централизованную структуру по продаже нефти. Не будет же каждая нефтедобывающая компания иметь собственный торговый отдел и дублировать функции друг друга? Таким образом собственник оптимизировал структуру управления компанией и минимизировал ее издержки. Однако именно это следователи поставили в укор ЮКОСу на суде, где звучало: «Если бы нефтедобывающие компании продавали нефть самостоятельно, то получили бы дополнительную прибыль!» С точки зрения бизнесмена – это полный идиотизм и элементарная безграмотность.

Позже я узнаю, что некоторые следователи были приняты на работу в «Роснефть». Вот уж неудивительно, что экономические показатели работы «Юганскнефтегаза» после его передачи в государственную собственность на порядок ухудшились: существенно увеличились административные расходы, снизилась прибыль. На суде эту глупость озвучил юрист представителя потерпевшего, то есть юрист «Роснефти», представляющий интересы «Юганскнефтегаза», который банальным мошенническим способом похитили у акционеров ЮКОСа, включая Ходорковского, и присовокупили к упомянутой госкомпании. Заметьте, что даже он говорит совершенно о другом, а ни о каких хищениях речь не идет. Речь идет о недополученной прибыли, а это уже другая квалификация и другая статья. Все это напоминало мне игру в наперстки: кручу, верчу, обмануть хочу!

Для меня ситуация в упрощенном варианте выглядела примерно следующим образом. Допустим, у вас есть квартира, которую вы сдаете. Некий человек, заинтересованный в отъеме вашей собственности, каким-то образом создает вам задолженность, в погашение которой отбирает квартиру. А потом нагло, на полном серьезе, заявляет о нанесении ему ущерба, так как он сам мог бы сдавать ее дороже! «Что за бред?» – в очередной раз спросите вы и будете абсолютно правы. На суде я часто вспоминал Кафку и его знаменитый «Процесс». Так вот, на нашем процессе Кафка бы просто отдыхал. Вспоминаю слова одного из адвокатов Ходорковского на первом процессе. Он комментировал награждение орденом государственного обвинителя: «Правильно сделали, что наградили! Другой бы на его месте со стыда сгорел, а этому все нипочем!»

На хорошо спланированной распродаже имущества ЮКОСа «Юганскнефтегаз» достается только что зарегистрированной и никому не известной компании «БайкалФинансГрупп». Компания была зарегистрирована юристами компании «Сургутнефтегаз» по адресу рюмочной города Твери! После этого у данной подставной компании основной актив ЮКОСа выкупает государственная «Роснефть». Вот бы где прокуратуре проверить законность происходящего, как требует того закон о прокуратуре, но все силы брошены совершенно на другое – прямо противоположное тому, чего требует закон.

* * *

Я самым внимательным образом изучаю все контракты на покупку нефти у «Юганскнефтегаза» компанией «Ратибор», возглавляемой моим «подельником» Малаховским. Проверяю все платежи. Вот контракт, вот акт приема-передачи нефти, вот платежки, вот выписки со счетов. Смотрю баланс и отчет «О прибылях и убытках» «Юганскнефтегаза». Нефть на балансе учитывается по себестоимости. Добыли миллион тонн нефти, продали тот же миллион. Пришла выручка, списали с баланса проданную нефть, получили прибыль. А где же хищения? Абсурд! Но именно этот момент перехода права собственности на нефть по договору купли-продажи признан хищением!

Примечания

1

Согласно статье 51 Конституции РФ «никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников». – Прим. авт.

2

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.