Народная фантастика - Нелегал

Сергей откинулся на спинку стула, закончив читать показания. Можно держать пари, что гопари – не из их пригорода, а, скорее всего, из совсем другого района Питера. А работают, сволочи, только тут, гастролеры доморощенные.

Кирилл появился сразу после обеда.

– Здорово, Киря.

– Привет. Угадай, кто это? – Он с ходу продемонстрировал другу мобильный телефон. С экрана на Сергея спокойно смотрел парень лет двадцати восьми, короткостриженый, в очках-хамелеонах и скромной, неброской, но приличной рубашке.

– Фигурант?

– Точно. Угадай, кто он.

– Откуда я знаю?!

– Не поверишь. Лидер секты сатанистов.

– Никогда бы не подумал, – признался Морин.

– Это еще что. Знаешь, что он мне сказал? Многие действия, такие, как вандализм кладбищ, изнасилования, ритуальные убийства, похищения младенцев и тому подобное не являются элементом практики сатанизма ЛаВея, так как, с одной стороны, противоречат основам данной религии и философии, с другой – Церковь Сатаны не потворствует незаконной деятельности. Еще он протестовал против слова «секта» на том основании, что сатанизм ЛаВея – одна из официально признанных религий в мире, в том числе в США. Забавно, правда?

– Думаешь, он и его паства непричастны?

– Какая разница, что я думаю? Повесить на него дело попросту не удастся, никто не поверит, что такой приличный, интеллигентный человек может гадить на могильных плитах и писать ругательства. Строго говоря, я ему и сам начинаю верить. Скорее всего, он и вправду ни при чем.

– Кто у тебя дальше в списке подозреваемых?

– Никто.

– Будет висяк.

Кирилл пожал плечами:

– Еще разок пистонов вставят. Велика беда.

* * *

Тирр проснулся еще засветло, потому вставать не спешил. Конечно, он ни на миг не забыл о том, что находится в весьма опасном положении и не имеет возможности тратить время столь расточительно, но и шататься по залитому светом дому занятие не из приятных, так что можно все же поваляться немного в постели. Спешить некуда, да и думать проще, когда ничем другим не занят.

Самая большая проблема – незнание языка. Проблема чуть поменьше – полное незнание обстановки, но с решением первой можно будет разобраться и со второй. Самое маленькое из затруднений – продовольственный вопрос, достать еды оказалось несложно, но проникать дважды в одну и ту же лавку будет крайне неосторожно, надо искать другие. И те, другие, тоже со временем кончатся. Что делать потом – начинать по второму кругу или ходить за припасами еще дальше – Тирр пока не придумал. Если он проживет настолько долго, что лавки в округе кончатся – к тому времени что-то придумает.

А еще было бы неплохо помыться. Проблему с отхожим местом он решил просто, сжигая экскременты в камине, при этом стремительный вихрь, подчиняясь его воле, уносил запах и пепел вверх, в трубу. Но вот где взять воду, Тирр пока не нашел. Дома воду из источника носили рабы. Он вспомнил, что на поверхности люди копают колодцы практически где хотят, у каждого дома свой. Однако обследование прилегающей к жилищу территории ничего не дало: колодец отсутствовал.

Тирр уже был готов предположить, что здешние людишки вообще не моются, но тому имелось два весомых возражения. Убитый человек должен был бы невыносимо вонять, будь это так, но он хоть и пах не слишком приятно, тем не менее не вонял. Кроме того, маг нашел в доме крохотную комнатушку без единого окна и с вместительной белой емкостью, которая очень напомнила ему ванну. Конечно, белый металл вместо черного полированного мрамора да плавно скругленное, а не прямоугольное, дно, но судя по размерам, это ванна и есть. Пара стоящих рядом флакончиков с то ли благовониями, то ли с маслами, и белый кусок, на ощупь похожий на мыло, лишь укрепили Тирра в его догадке: это ванна для принятия омовений. Однако ответа на вопрос, откуда же бралась вода, изделие из белого металла не дало.

Дома оно как-то попроще все было. Маг приказывал рабам приготовить купель, и те споро наносили воды в ведрах. Здесь же рабов нет, и даже будь во дворе колодец, Тирр бы упарился, таская воду ведром собственноручно. Потому что ведер в эту ванну влезло бы не меньше сорока.

За окном потемнело, и маг сел на постели. Для более комфортной жизни ему требуются занавески потолще и хотя бы пара рабов. Знать бы, где их взять! Однако тут он вновь натыкается на самую большую проблему. Чтобы что-то узнать, нужно понимать язык. А чтобы узнать язык, ему требуется жертва для ритуала. Кто-то, кого не хватятся, в идеальном случае. Или кто-то, кого не будут долго и упорно искать. Нищий, например. Или, еще лучше, нищенка или чья-то рабыня, ведь тут женщины слабее мужчин, что значительно упрощает задачу.

Маг ухмыльнулся. Характерная для всех мужчин-илитиири подсознательная, вбитая в глубины мозга боязнь поднять руку на женщину могла бы сыграть злую шутку с ним в другой ситуации. Но теперь уже этот фактор можно сбросить со счетов навсегда.

Тирр быстро позавтракал, запил шипучей водой, оделся и обновил руну на своем лице. Достал из котомки пузырек с парализующим ядом и аккуратно смазал лезвие кинжала. Охота – занятие рискованное, но тут уж ничего не поделать. Конечно, найти подходящую жертву будет сложно. Задача, если на то пошло, не столько в том, чтобы найти жертву, требуется еще и верно определить степень риска. И ни в коем случае не облажаться. Если похитить кого-то ценного или влиятельного, положение может стать катастрофическим. Однако Тирр не имел ни малейшего понятия, как тут выглядят рабы. Дома было проще, любой встреченный на улице неилитиири почти наверняка раб. Но как отличить человека-раба от свободного? Хорошо, если рабы тут в лохмотьях ходят, а если нет? Что, если нелояльных рабов держат в загонах, а на улицы выпускают только верных, облаченных в одежду со знаком владельца? Как тогда узнать раба, если Тирр совершенно не разбирается в местной одежде? Проклятье, все слишком сложно!

Он тяжело вздохнул. В любом случае вовсе не обязательно пороть горячку. Нужно пройтись хотя бы по нескольким кварталам, осмотреться обстоятельно, изучить город и попытаться понять социальную организацию его жителей. Ну и не зевать, ясное дело, подвернется под руку кто – не упускать удачу.

Однако свое решение Тирр в жизнь не воплотил. Прошагав неспешно несколько кварталов, он заметил впереди внушительные массивы подозрительно правильной прямоугольной формы и зарево ярких огней у подножия, да и сами сооружения местами светились. Решив узнать, храмы ли это или же обитель правителя города, маг пошел к громадным конструкциям, и чем ближе подходил, тем больше их попадало в поле зрения. Почти во всем отличные от уже виденных домов, эти сооружения, впрочем, имели одну сходную с ними деталь, а именно – квадратные окна. Тирр покопался в памяти, но так и не припомнил ни единого стрельчатого, овального, круглого, треугольного или любой иной отличной от прямоугольной формы окна. До чего же худо обстоит дело с архитектурой у этих людишек, подумалось ему. Что ж, ладно.

Он сосчитал окна в высоту и ширину ближайшего здания. Девять этажей произвели определенное впечатление, в таком доме наверняка живут десятки семей. Закралась мысль, а какова разница между обитателями тех огромных хором и домиков вроде того, где поселился сам Тирр? Что, если он угодил в кварталы, где, собственно, и живут рабы и слуги? Маг тотчас же оскорбился от своего предположения, но, поразмыслив, решил, что ничего менять не будет. Пропасть из-за разыгравшейся гордости было бы досадно.

Подойдя еще ближе, маг столкнулся с новым препятствием. Свет. Яркий свет бил из хитроумных светильников, установленных на высоких металлических опорах или подвешенных над серединой улицы на веревках. Не чета солнечному, но все равно очень уж ярко.

Тирр с досадой поджал губы. Это обстоятельство для него пока непреодолимо. На светильники издали смотреть больно, а что же будет, окажись он прямо под ними, на залитом светом пространстве? Ослепнет на счет «раз». Разумеется, надо постепенно привыкать к свету, оказавшись на поверхности, хотя бы для того, чтобы не быть таким беспомощным, но на это уйдут месяцы, если не годы. Маг повернулся и двинулся стороной. Подойти близко к огромным домам он пока не может, зато обойдет их по кругу и узнает примерное количество. Потом, узнав примерное число жителей в каждом, можно будет подсчитать, сколько тысяч людей тут проживает.

Итак, что он имеет? Сам Тирр проживает в темном, неосвещенном районе, скорее всего рабском или бедняцком. Оно даже и к лучшему, по крайней мере на первых порах… Его размышления прервал доносящийся издалека шум, совершенно незнакомый и притом быстро приближающийся. Слишком быстро, чтобы не сказать – чересчур.

Тирр шевельнул пальцами, приближаясь к повороту улицы, освежил в памяти несколько заклинаний. Судя по скорости нарастания громкости, источник шума появится быстро, оставит ему совсем мало времени на противодействие и уж точно ни секунды – на раздумья. Тирр вышел на середину улицы, чтобы иметь пространство для маневра, у стены его припрут сразу же. Принимать решение придется молниеносно, маг это понимал, и все равно оказался застигнут врасплох.

Рычащее чудовище выскочило из-за угла с дикой, никогда ранее не виданной скоростью, Тирр успел только заметить два огромных, ослепительно-ярких глаза. Собственно, даже не он их заметил, ярчайшие диски сами ринулись к нему, впились в его глаза тысячей игл, а потом наступил мрак.

Рвущийся из груди вопль боли маг задушил усилием воли: голосовые связки ему нужны сейчас, чтобы попытаться выжить, хотя какие там шансы у слепого?! Он выкрикнул заклинание, усилив его глифом правой руки, и взмыл в воздух на высоту, в несколько раз превышающую собственный рост, и одновременно левой рукой создавая на месте, на котором стоял, сферу, сотканную из чернейшей тьмы. Монстр завизжал тонко, пронзительно и оглушительно, и Тирр вдобавок еще и оглох частично, но тем не менее разобрал, как визжащее чудовище с дикой скоростью пронеслось под ним, отклоняясь в сторону. Видимо, боится магической темноты. Закономерно, скорее всего, при таких-то глазищах существо не полагается на другие органы чувств, если вообще имеет их.

Вопль монстра внезапно прервался, сменившись таким чудовищным грохотом, словно Железная Цитадель Ллос, разбежавшись на своих восьми ногах, впечаталась в скалу. Тирр понял, что это его шанс. Он скороговоркой пропел заклинание, одновременно плавно скользя вниз и в сторону. Жаль, из-за слепоты он не может проверить, сработало ли заклинание, сделав его невидимым.

Ноги коснулись земли, не жесткого твердого покрытия улицы, а мягкого грунта. Должно быть, спустился на чей-то приусадебный участок. Сделав один шаг, Тирр тот же час наткнулся на высокий куст и, не раздумывая, свернулся на земле калачиком и закатился под него. Если куст и невидимость скроют его, может быть, удастся остаться незамеченным до тех пор, пока к глазам не вернется способность видеть.

Откуда-то издали послышались голоса людей, скрип двери, шаги. Возможно, они совсем рядом, но оглохшему Тирру кажутся далекими. Ужасный монстр больше не подавал признаков присутствия, может, мертв, может, затаился, может, исчез. Люди встревоженно переговаривались и перекликались, и вскоре, перемещаясь от ближайших домов, собрались примерно в том месте, откуда ранее донесся грохот. Возможно, нашли труп. Тирра это устраивало, лишь бы за его поиски не взялись.

За несколько последующих часов, показавшихся несчастному слепцу вечностью, неподалеку творился шум и гам, звучало странное повизгивание, рычание, гудение и завывание. В другой ситуации он бы испытывал беспокойство и любопытство, но теперь было все равно. Если глаза ослепли окончательно, можно будет подняться во весь рост, громко крикнуть, привлекая внимание, и попытаться перед смертью убить пару-тройку людишек. Хотя, если вдуматься, идея тоже не очень, они возьмут да разбегутся в ужасе. Тогда гибели придется ждать дольше, пока те не вернутся с подмогой.

Тирр горестно вздохнул. Даже если он выберется отсюда незаметно, ослепший, он не сможет отыскать свой дом. А отыщет… все равно конец, как ни крути. Он сбежал сюда, надеясь на мгновенное небытие, вместо этого получил отсрочку и робкую надежду на удачу, а в итоге все равно конец тот же. Даже хуже: приговоренный к смерти страдает сильнее, если перед казнью уверить, что все это ошибка и его сейчас отпустят.

Стал донимать легкий озноб, но маг лежал, закрыв незрячие глаза и не шевелясь, и сожалел о том, что не умер моментально, шагнув в портал. С неба упали первые капли воды.

* * *

Все стихло. Несколько раз люди ходили туда-сюда в десяти шагах от него, вся остальная деятельность происходила на улице. Тирра, забившегося под куст за ограждением, так никто и не заметил, однако скоро начнет светать, наступит день – и его найдут. Забавно, но дня он больше не боится. Нет разницы между днем и ночью.

Тирр тяжело вздохнул, поднял веки и едва сдержал возглас: он увидел свои колени у лица. Мутно, расплывчато, но его глаза снова видят. Они не получили серьезных повреждений, что дает надежду на полное восстановление со временем. И, значит, не все потеряно. А еще ему дико повезло, что никто не заметил его под кустом, когда заклинание иссякло.

Маг оглянулся по сторонам, обнаружив себя на клумбе в дворике, похожем на его собственный. Дом рядом темен, его обитатели, разбуженные шумом и грохотом, снова уснули. Время выбираться. Он осмотрел себя, грязного и промокшего: в такой одежде он непременно привлечет к себе внимание.

Беззвучно прочитав заклинание, Тирр стал невидимым снова, затем так же беззвучно взмыл в воздух, плавно перелетел через ограждение и опустился на мостовую с другой стороны. Оглянувшись, он не заметил ничего, свидетельствующего о недавно разыгравшейся здесь стычке: солнцеглазый зверь исчез, хотя что-то было не так, как раньше. Напрягая мутные глаза, маг все же понял, что именно. Толстое неизвестное дерево, росшее на другой стороне улицы, лишилось части коры. Зверь, потеряв ориентацию в магической тьме, созданной Тирром, с разбегу врезался в это дерево и, по всей видимости, убился. На шум сбежались люди и утащили тушу, задействовав, судя по урчанию, другого такого же.

Теперь он понял, для чего служат настильные дорожки по обе стороны улицы. Для пешеходов, в то время как средняя часть оставлена этим существам с ослепляющими глазами. После этой догадки Тирр обругал себя: идиот, ведь он же видел, что люди ходят только по краям! А когда пересекают улицу, оглядываются налево и направо! Заметить важную деталь и не придать значения, за что едва не поплатиться жизнью… Маг пообещал себе, что впредь будет внимательнее: учиться на собственной шкуре себе дороже, ему еще охота пожить.

Оглядевшись еще раз, он трусцой припустил по направлению к дому, глиф-метка служил ему путеводным указателем. Главное, следить за заклинанием: нельзя показаться на глаза кому бы то ни было в таком виде. Невидимость сейчас – его лучший друг, и потому Тирр призраком скользил по улице, держась с краю, и замирал, если кто-то попадался навстречу, чтобы звуки шагов его не выдали.

Он открыл калитку в ограде, убедившись, что никто не смотрит: сама собой открывающаяся дверь обязательно насторожит любого зрителя. Вошел во двор, запер ее за собой двумя рунами и устало сел на ступеньки у входной двери, не имея сил войти в дом и поглядывая вокруг подслеповатыми глазами. Впрочем, зрение быстро возвращалось к норме, днем выспится, на следующий вечер будет в порядке, на это Тирр очень надеялся. Что ж, он продрог, вывалялся в грязи и промок, и на горячую ванну можно не рассчитывать: рабов-то нет, как и источника воды, впрочем. А еще маг только теперь обратил внимание, что под ванной у него дома нет очага, в потолке нет вытяжной трубы. Хозяин дома, видимо, мылся в холодной воде. Варвар он в любом мире варвар, что тут еще сказать?

Тирр исподлобья взглянул в черное ночное небо без единой звезды. Горячей ванны нет, но он все-таки помоется. Дождь, вот, значит, какой он. Дома маг частенько недоумевал: как на поверхности может идти дождь? Откуда вода берется? Ведь в небе нет летающих озер и рек. Здесь, в чужом мире, та же картина. Однако незнание ему сейчас не помеха.

Тирр устало поднялся со ступенек и вошел в дом, чтобы взять мыло и полотенце.

* * *

Сергей повесил куртку на спинку кресла, чтобы просохла, и с затаенной обидой в глазах выглянул в окно: ну что за непруха, дождь кончился, когда он взялся за ручку на двери. Небеса не могли перестать плакать на четверть часа раньше, перед его выходом из дома? Закон подлости в действии.

В кабинет вошел Кирилл с чашкой кофе в руке и сонно зевнул.

– Здорово, Киря, как дежурство?

– Да трындец. Еще один гонщик разогнался насмерть, на повороте звезданулся в дерево на скорости больше ста, хвала Кореллону Ларетиану или кто там наверху. Минус один обдолбанный убийца на дороге.

– Он под кайфом был?

– Экспертиза установит. Из клуба ночью с подружкой своей возвращался, так что результат экспертизы я могу предсказать.

– А девчонка что? Тоже?

– Нет. В больнице, а может, и дома уже. Мозгов не садиться в машину с придурком за рулем не хватило, но она хотя бы пристегнулась, оттого почти не пострадала. А водитель вылетел через лобовое стекло и в то самое дерево головой попал. Но думаю, в этот момент он уже мертвый был. Слушай, Серый, тут еще деталька забавная есть. Девчонка рассказала, пока ей помощь оказывали и в «Скорую» паковали, что парень ее не виноват. Якобы виноват пешеход, стоявший посреди дороги. По ее словам, они сворачивают, не сбавляя скорости, там поворот плавный. И прямо на проезжей части стоит мудак.

– И водила свернул и влетел в дерево? – догадался Сергей.

– Судя по следам шин – нет, хотя это уже к гайцам. Не в том дело. По ее словам, этот тип поднялся в воздух, а на том месте, где он стоял, возникло облако темноты. И когда машина влетела туда, она ослепла. Потом удар и провал в памяти.

– Ясно. Тоже обдолбанная.

– В том и дело, что нет. Утверждает, что пила только «берн», правда, много. Энергетики, к слову, та еще дрянь. Сделаны по принципу «качелей», как это называется у наркоманов, и представляет собой не только алкогольный коктейль, что не очень страшно в принципе, а фармацевтический коктейль, что хуже. Это когда несколько препаратов даются одновременно, и никто не скажет, как это сработает. А особенно если препараты – антагонисты, скажем, алкоголь и кофеин. «Качели» – одномоментный ввод релаксанта и стимулятора, не говоря уже о всякой химии типа красителя и консервантов, тоже печени подарочек. Самое худшее, что молодежь считает это пойло безвредным – градусов-то мало. А на практике – хуже водки, потому что с водкой панкреатит заработать еще постараться надо, а это дерьмо словно специально заточено.

– При чем тут это?

– А притом. «Берн» дрянь, но слабый и наркотиков, бьющих по мозгам, не содержит. Если насчет дури девчонка не врет, получается, она в адеквате была. И парень ее якобы крикнул что-то вроде «Урод!», наверно, он тоже видел того типа.

Сергей скептически посмотрел на друга:

– Киря, а ты вообще представляешь, как со стороны, например, с моей, все это выглядит? Она сочинила невесть что, чтобы…

– Вот оно, Серый, вот оно. Чтобы что? Выгородить парня? Смысл, если он уже кони двинул? Выгородить себя? С нее какой спрос, она же не за рулем была. Врать ей нет смысла. Как заключение придет, станет ясно, все ли у нее с головой в порядке и что из веществ принимала.

Кирилл уселся за свой стол и отхлебнул из кружки. Сергей почесал подбородок и повернулся к другу:

– Давай с другой стороны посмотрим. Она описала совершенно фантастические, невозможные события. Как такое может произойти?

– Легко, Серый. Хороший каскадер может подпрыгнуть, пропустив машину под собой – вот тебе и взлет. Дымовая завеса – вот тебе и облако тьмы.

– И зачем это твоему каскадеру?

– А ты не понял еще? Убийство без следов. Без факта непосредственного причинения смерти. Идеальное убийство. Единственный прокол – выжившая свидетельница.

Сергей тяжело вздохнул и покачал головой:

– Киря, это же фантастика. Даже положим, что ты прав. И что? Скажешь такое на людях – засмеют. Или тебе новый висяк нужен? С кладбищем разберись, потом уже ищи каскадеров с дымовухами.

Кирилл поставил кружку на стол:

– Да я не собирался. Я и сам понимаю, что это все звучит неправдоподобно. Пока история не повторится где-то еще, никакого дела не будет, девчонке не поверит никто. А когда произойдет то же самое – ну, вот тогда будет очередной глухарь, потому что, правду скажем, я не представляю себе, как искать такого каскадера. Ладно, забудь. Я, пожалуй, тут с бумагами закончу, сдам дежурство и домой. Посплю немного и к Стасу двину. Когда я тебя в следующий раз шинковать буду во славу Кореллона?

– Да уж точно не завтра: ты и сам знаешь, как Марго и Лиля в клуб ходят. Отсыпаться буду, надо думать. А вот в воскресенье, если выкроишь часок…

– Заметано.

Когда Кирилл вышел, чтобы помыть кружку, Сергей внезапно подумал, что взлом без взлома и убийство без убийства – это уже совпадение.

* * *

– Юрий Петрович, там пришел какой-то чернозадый фраер, говорит, что к вам, – доложил Игнат.

Ледокол кивнул: зови, мол. В другой раз он отчитал бы быка, потому что не чернозадый, а араб, не фраер, а представительный человек… и так далее. Он давно уже устал втолковывать своим людям, что рано перенимать у более развитых организаций структуру и методы работы, вначале менталитет надо перенять. В противном случае, как ни работай, как ни учись – уркой был, уркой останешься. Всему надо учиться, и дело это непростое, после телогрейки носить приличный прикид от солидных кутюрье так, словно родился в нем. И первое, что надо менять, ибо оно заметней всего – это лексикон. Пытаешься превратиться из криминального авторитета в бизнесмена, или из урки – в охранника, так и говори, как бизнесмен или охранник.

Но в этот раз Ледокол не стал читать лекций, все его мысли полностью поглощены предстоящей встречей. Вчерашний собеседник, представившийся Ибрагимом, хоть и не сказал, кого именно представляет – дураком был бы, если б сказал, подобные вещи телефону доверить есть лоховство последнее, – но тонко намекнул: он знает о желании авторитета выйти на рынок с хорошим товаром и работает на организацию, занимающуюся поставками оного.

Вошедший в кабинет выглядел примерно так, как его себе представлял Ледокол, только на порядок солиднее. Безупречный внешний вид, на руке ролекс, пиджак и жилетка пошиты точно по фигуре и наверняка во Франции или где-то еще, о складку на брюках можно порезаться. Галстук тысячи за три-четыре зелени, не меньше.

Авторитет поднялся навстречу гостю, они обменялись рукопожатием.

– Господин Семецкий? – уточнил араб на превосходном русском, с едва заметным акцентом, и Ледокол отметил про себя, что это не какая-то голимая чурка, прикатившая из чуркистана и не научившаяся нормально изъясняться на языке страны, куда приехала.

– Он самый. Садитесь, будьте любезны. Изволите чего выпить?

Старый авторитет окинул гостя изучающим взглядом. Холеное лицо, отличный маникюр, осанка гордого человека, никогда не топтавшего зону. Примерно так Ледокол сам мечтал выглядеть, но каждый раз, одеваясь для посещения любого мало-мальски приличного светского мероприятия, смотрел на себя в зеркало и понимал, что рожей не вышел. В телогрейке в молодые годы он и то внушительней смотрелся, чем на старости – в пижонском прикиде.

– Благодарю вас, господин Семецкий, но серьезные разговоры требуют трезвой головы, – сказал Ибрагим, садясь в кресло. – Видите ли, мы знаем, что вы собирались купить партию снежка.

– Не могу сказать, что меня радуют ваши слова, – нахмурился Ледокол, – я как-то не привык, что люди, скажем без обиняков, посторонние, так легко узнают подробности моего бизнеса. Как не радует и факт, что кто-то вообще начинает проявлять к ним интерес.

– Увы, имели место события – подчеркну, господин Семецкий, события, а не слова, – которые нас обрадовали еще меньше. Несмотря на то что вы ищете выход на поставщика, а мы ищем выходы на дилеров, я здесь по несколько иной причине. Видите ли, наш агент, работающий над созданием собственной сети распространителей, был убит во время продажи небольшой партии. Разумеется, мы не могли этого так оставить, вы же понимаете.

Ледокол почувствовал, как мурашки начинают свою пробежку по его спине, он покосился в сторону шкафа-купе и нащупал под подлокотником рукоятку пистолета.

– И вы подозреваете меня? – спокойно спросил авторитет.

– Вовсе нет, господин Семецкий, в противном случае я бы пришел не один и без предварительного уведомления. Мы навели справки и полагаем, что вы так мелко плавать перестали еще лет двадцать назад. Однако налицо совпадение. У нас пропала небольшая партия товара, вы собирались купить небольшую партию товара. Уж не о пяти килограммах ли речь шла?

Ледокол откинулся на спинку кресла:

– Вот оно что… Мне как-то не очень и верилось, что этот сукин сын смог наладить канал у меня под носом, да еще и так, чтоб шито-крыто…

Ибрагим забросил ногу на ногу:

– В том и дело, что шито-крыто, агент ведь убит. Словом, как вы понимаете, господин Семецкий, нам нужен тот, кто предлагал вам товар. Кстати, сделка-то почему сорвалась?

– Николай Басов. Ломщик погоняло. Досье на него ищите у наших друзей в фуражках, сам я мало что о нем знаю, не питерский он, шустрила залетный. Не явился на встречу, почему – сам хотел бы знать. Попытки его найти ничего не дали, по телефону не ответил. В общем, не завидую этому кретину, когда вы его отыщете. Послушайте, Ибрагим, раз уж мы встретились, пусть и при таких обстоятельствах, то можно было бы обсудить еще одно дельце. Мы уже знаем, что мне нужен поставщик, а вам – дилер. Вот и тема нарисовалась, вы не находите?

Араб кивнул, соглашаясь:

– Верно. Питер – большой город, большой рынок сбыта. Кому не хочется откусить кусочек от этого сладкого пирога? Вот меня и послали сюда, посмотреть, что и как, пощупать почву под ногами, аккуратно проверить, как тут со сбытом нашего товара. Но начинать новые дела, не закончив старых, не годится, понимаете меня? Мы с вами знакомы шапочно, а работать предпочитаем с надежными людьми. Поможете отыскать Басова – мое руководство увидит, что у вас есть нужные качества. Докажите, что с вами можно сотрудничать, – и вы в деле.

Ледокол внутренне улыбнулся: вот оно. Сучий потрох Басов подставил его, но старый авторитет все равно свое получит, обратив любое худо себе в добро.

– Договорились. Но и вы подсобите будущему партнеру, докажите, что достойны доверия. Какая крыса слила вам информацию о готовящейся сделке?

– Земцов, – без раздумий назвал фамилию араб.

– Благодарствую. В общем, я свяжусь с вами, как только что-то узнаю, – пообещал Ледокол.

– Буду ждать с нетерпением, – ответил Ибрагим и поднялся с кресла.

Они вновь обменялись рукопожатием, и араб направился к дверям, обернулся у порога:

– Хороший у вас клуб, кстати. Всего доброго.

Авторитет проводил гостя взглядом и сделал условный жест. Дверь шкафа отъехала в сторону и в комнату вышел Егор, пряча в карман пистолет.

– Леший, два дела. Бросай все и отыщи Басова. Землю рой, но найди. Он мне нужен живым.

– Понял. Второе?

– Земцов. Меня очень удивляет, что он еще жив.

– Понял, шеф. Сделаю. Но у меня мысль такая возникла… а все это точно нам надо? Я четко усек, что вы говорили о цене и накрутке… Но теперь это выглядит ненужным геморроем.

Авторитет хмыкнул:

– А ты хотел сделать большое бабло без напряга? Есть только один способ легко стать богатым: родиться в семье миллиардера. В остальных случаях надо вертеться.

– Можно же и попроще сделать. У соседей наших все давно налажено и схвачено, Юрий Петрович, и вы с ними корешитесь. Думаю, вы бы легко вышли на их поставщиков.

– Да я и вышел, – кивнул Ледокол, – это все несложно. Но и навар не то чтоб очень. Всяческая дурь в Питер попадает по длинной цепочке, и конечный продавец наваривает совсем мало. А если взяться за кокаин… Ты пойми, Леший. Прибыль – в разы выше при меньшем обороте, если мы будем у начала цепи. Вот чего я хочу.

– Угу, эск… эксклюзивом торговать прибыльнее, – согласился Егор, – но кокаин – товар редкий в наших краях, очень быстро об этом узнают те, кто может доставить нам хлопоты. Как же, новый наркотик, новые каналы, куча мусорья сразу же захочет на этом выслужиться…

– А вот мусоров я как раз и не боюсь, – хитро прищурился Ледокол, – большая прибыль – она не нам одним нужна. Ежели кто и дернется… я на него очень-очень быстро управу найду.

– У вас настолько хорошая крыша? – обрадовался Егор.

Авторитет только фыркнул:

– А ты как думал? Была бы плохая – я бы и не рыпался. Короче, принимайся за дело!

Он проводил помощника взглядом, как за минуту до этого – Ибрагима, достал из стола початую бутылку водки. Можно, конечно, позвонить на кухню, и ему тот час же принесут все, от абсента до бурбона, но сейчас авторитету понадобилась родная сорокаградуска. Он налил себе рюмку и выпил залпом.

Забавная штука жизнь. Жили-были две суки. Один слово дал, да не сдержал, еще и слегка подставил Ледокола. Второй, трепло продажное, сливал информацию налево. Два минуса, а в итоге – плюс. Большой и жирный. Потому что благодаря им нужный человек, которого старый авторитет так долго искал, сам пришел в директорский кабинет принадлежащего ему клуба.

Ледокол на миг почувствовал признательность к людям, которые так его подвели. И если Ломщика ждет очень неприглядная участь – картели на расправу скоры и изобретательны, – то Земцову повезет больше. Пусть никто не скажет, что Ледокол – неблагодарный и жестокий.

Он взял мобильный и позвонил.

– Алло?

– Короче, Леший, я насчет Земцова. Сделай, чтобы операция прошла без мучений для пациента.