Время горящей спички (сборник)

– Выпивши был, вот и… ведь даже убить мог, а? Такую собаку! Цыпленка, дурак, пожалел, все равно б съели.

Но вот с кем не смогла найти общего языка Пастушка, так это с козлом Борькой, вожаком козьего стада. Он всегда был важен, тяжело и с достоинством шагал, а тут вдруг – нате! У его стада появился новый начальник, вернее начальница. И они ее слушаются. Как он ни мемекает, они идут туда, куда их гонит Пастушка. Борька исхудал, ел мало. Подолгу стоял, расставив передние ноги и раскачивая рогатую голову. Когда Пастушка лаяла на него, понуждая передвигаться в общем направлении, он устрашал ее рогами, даже бросался. Она на рога не лезла, отпрыгивала. Потом опять лаяла и все равно добивалась своего. Тяжело это для козлиного характера. Борька потерял лидерство, ходил уже не в голове стада, а в середине.

А еще вышел случай совсем дивный. Пригнали они вечером стадо, а хозяйка одной козы говорит:

– А моя Марютка где? Волки съели?

Пошли Арсеня и Пастушка обратно. Долго искали. И ведь нашла Пастушка! Оказывается, коза перебрела мелкий ручей, скрылась в высокой траве и там… родила!

– Вот так, вот так, серенькие козлики! – улыбался Арсеня, заворачивая в плащ трех маленьких мокрых козлят. – А ты не ори! – сердито выговаривал он испуганно блеющей козе. – Вишь, как вы нынче, все в людей. Рановато бы тебе еще в мамы, – нет, туда же. А хороши, ах, хороши, – любовался он козлятами.

Козлята растут моментально. Сегодня крохотные, на ножках-спичечках, через неделю прыгают, через две бодаться начинают. Уже вскоре козлята ходили с мамой-козой в общее стадо. А один козленок полюбил Пастушку. Он к ней все время приставал, не давал спокойно лежать, толкал крепнущим лбом в живот. Самое дивное, что Пастушке это нравилось. Как она носилась с этим козленком, какие прыжки выделывала, как пряталась, как неожиданно появлялась и сзади, и сбоку, и спереди, прямо концерт.

– Ну, с вами хоть телевизор выбрасывай, – смеялся Арсеня. – А ты-то чего не рад? – говорил он козлу. – Небось, сын родной. Радуйся, Борька,

А хозяйка козленка, когда Арсеня попросил ее продать его ему, сразу заявила:

– Арсенечка, спаситель ты наш, да я его тебе даром дарю.

В тот же вечер Арсеня забрал козленка в свой двор. Налил в тарелку молока, накрошил хлеба, поставил на землю. Интересно, что козленок один есть не захотел. Арсеня думал – по матери тоскует. Нет, когда к тарелке подошла и Пастушка, они дружно стали ужинать. После еды козленок опять набегался, напрыгался, вечером приткнулся к Пастушке – и хоть бы что, бай-бай. Стало их трое.

Козленок получил очень замысловатое имя Замбор. Почему? Женщины недоумевали, а Арсеня объяснял:

– Имя означает: заместитель Борьки, Замбор. И никакой это не Мишка. Тут вам не политика, тут вам жизнь.

О, как иногда долго тянутся летние дни и как стремительно проходит лето. Вот и осень, вот и кончался пастушеский сезон. Рыба перестала клевать, пошли грибы. Освобожденный Пастушкой от пастьбы, Арсеня приносил в деревню и белых грибов, и рыжиков.

К зиме он сколотил Пастушке конуру. Не пожалел хороших досок, щели проконопатил, пол выстелил старой шубой. Но к ночи в ней оказался Замборчик, а Пастушка легла рядом, охранять.

– Ну, ты в папашу! – выговаривал ему Арсеня. – Мне что, еще одну конуру делать?

А так и получилось. Пастушка сама стала ждать щенков. Весть об этом разнеслась по деревне. Дети заранее просили щеночка от Пастушки.

– Разберемся, – обещал Арсеня. – Пастушка их обучит коров и телят пасти. Стадо увеличим, всех прокормим, кризисы нам не страшны.

Сам Арсеня в эти месяцы не то чтобы помолодел, но прежние болезни или отступились, или замолчали. Когда речь заходила о следующем лете и его заранее просили снова попастушить, он отвечал:

– А это уже вопрос не ко мне, это к Пастушке. Она у меня главная, я только помощник. Что скажешь, Пастушка?

Пастушка весело виляла хвостом.

Простая душа

Вот уже подходит к концу Великий пост. Благодатная пора… Проходит неделя за неделей, и начинаешь по-новому видеть и себя, и окружающих тебя людей. Это как весной, когда вдруг просыпаются запахи: мир остается прежним, но он совершенно новый, незнакомый. И люди-то новые, какой-то свет из них льется.

В самом начале поста довелось мне познакомиться с одной старушкой. Было это после Покаянного канона, который читал в нашей московской церкви митрополит Питирим, и водосвятного молебна. Выходит эта старушка из храма в мокром пальто и говорит мне: «Они, батюшки, молоденьких жалеют, а меня всю вот окатил». Сначала подумал я, что жалуется старуха, но когда взглянул в лицо… После этой встречи написал я небольшой рассказ, только что его закончил. Посвящен он северным нашим бабушкам, и вы – первые его читатели.

У Прасковьи Николаевны был поминальник, маленькая тетрадочка, в которой до половины было о здравии, после половины – об упокоении. Первая половина все время уменьшалась, имена в ней вычеркивались и переходили на вторую половину. Кого было поминать о здравии в их вымирающей деревне, оживавшей только летом? Пять-шесть старух. По воскресеньям они сползались в избу Прасковьи Николаевны и вместе читали Евангелие, Псалтырь, говорили о Божественном.

Потом переходили, как они шутили, к водным процедурам – пили чай. И опять расползались по избам, как монахи по кельям.

И уже никуда не думала выезжать Прасковья, да вытянула ее внучка. Приехала в ее областной город в командировку, выскочила к бабушке, велела собираться… и увезла. Сама натаскала из сарая дров в сени, сама сбегала к соседке, попросила топить, и никаких возражений слушать не захотела. Приехали на автобусе в областной город, к вечеру сели на поезд, а утром уже были на Ярославском вокзале аж в самой Москве.

А следующим днем было воскресенье. Они сидели на кухне, пили чай с деревенским вареньем. Правнучка учила прабабку есть какие-то непонятные плоские сухари, рассказывала об интригах в их старшей детсадовской группе.

Вдруг послышался колокольный звон. Прасковья встрепенулась:

– Ой, что же это? Ой, Господи, это ж церковь!

– Да, рядом, – отвечала внучка. – Им спонсоры недавно колокола подарили. Мы вначале даже вздрагивали, а теперь привыкли, теперь даже нравится.

– Так надо же идти! – вскочила старуха. – Как же так, это же звонят ко службе, как же мы тут сидим – чаи распиваем…

Но пошла в церковь старуха одна.

До чего же было в церкви отрадно, до чего умильно! И сколько дней ни гостила она у внучки, не пропускала ни одной службы. «Да как же это так, – думала потрясенно Прасковья, – колокола гремят, а люди идут мимо. Прямо бы за руку их затаскивала!» Интересно, что один раз она так и поступила. Позвала зайти в храм женщину – моложе ее, одетую дорого, но плачущую.

– Зайдем, сестричка, – стала звать старуха, – в доме Божьем утешишься.

А женщина отругала старуху, отмахнулась.

В начале Великого поста на чтении Покаянного канона Прасковья оказалась затолканной и прижатой к стене. Она плохо различала читаемый канон. Читал старенький священник в высоком головном уборе. Его сменил молодой, громогласный, читавший разборчиво и четко. Потом опять читал старенький. Выйдя после окончания службы, Прасковья поделилась своими впечатлениями с другой старушкой, городской.

– Я думаю, чего старичка-то мучают, читал бы молодой – сколь громко, хорошо он читал! Аж в ушах отдается. А этот – даже жалко, шепчет…

– Да ты что? – стала ее стыдить городская старуха. – Это ведь сам митрополит! Тебе ведь такая честь досталась, служба митрополичья, а ты осуждаешь!

– Митрополит? – растерялась Прасковья, но тут же решила: – Очень хорошо, что митрополит. Вот и стоял бы наблюдал. Или бы присел даже.

Старуха отмахнулась от нее и пошла. Прасковья, увидев ее назавтра, попросила у нее прощения, узнала ее имя. Она вообще старалась запоминать имена всех, с кем встречалась, и записывала их в свою тетрадочку, чтобы потом поминать. На молебне с водосвятием она опять опростоволосилась, опять же начала делиться своими впечатлениями с этой знакомой городской старухой Галиной и говорила:

– Они, батюшки, этих молоденьких жалеют. Эти молоденькие намажут всякой косметики, батюшки это понимают и на них чуть-чуть и брызнут каку капельку, чтобы красоту не повредить. А я что, я старуха, чего меня жалеть? Он меня всю и окатил. А потом подумал: может, мало, да еще зачерпнул святицы и опять на меня. Выкупал, аж пальто мокрое!

– Ой, Паня, – говорила Галина, – ты или притворяешься, или еще что. Это же Божья благодать на тебя, радовалась бы! Больше всех святой воды досталось во исцеление.

– Ох, – вздыхала Прасковья, – чего с деревенской дуры возьмешь. А я на исповеди еще как опозорилась. Он спрашивает: «Каешься?» А я говорю: «Да как же не каюсь, если я сама пришла, не под ружьем же меня привели. Каюсь, как не каяться». – «А в чем каешься?» – «А во всем». – «В чем именно?» Я думала, думала, чувствую, что очередь подпирает, поняла, что очень я по характеру противная: все мне надо, чтобы было все по-моему, да уж больно я учу своих старух. «Зануда я, – говорю, – батюшка, вот кто я». Он: «Ничего… Целуй Крест, Евангелие…»

Конечно, вы тут городские, вам чего не жить. У нас поживи-ка, снегами под крышу заметет, дак и не разгребешь, по снегу плывом плывем. Ладно, в подполе картошка и свекла да дрова в сарайке.

– Так у нас, Паня, тоже одна картошка и свекла, – отвечала городская старуха. – Ты вот в подпол взяла слазила, а мне в магазин надо со своей пенсией, мне даром никто не даст.

– Так все лето ухлопаешься на огороде, вот и не за деньги…

Начинали они говорить свои старушечьи разговоры о болезнях. Галина называла мудреные лекарства, часть которых Прасковье купить было негде и не на что.

– Я их и запоминать даже не буду, – говорила Прасковья, – я лучше научу тебя лекарству от всех болезней, я его сама вывела. Вот мне прижало поясницу…

– Ое-ей, – подхватывала Галина, – рекомендуют пояс из собачьей шерсти. Да ведь очень дорог.

– Чего это дорог? – возражала Прасковья. – Вон у вас сколько собак бегают, и все почти лохматые. Поймай, да вымой, да остриги, делов-то. Но ты лучше поступай так. Вот меня прижало в пояснице, уж я всяко ворочалась, прямо режет пополам, ползать и то тяжело. Наконец вся измучилась, говорю своей болезни: ну ты меня переехала, гонишь меня в могилу. А я возьму и умру. И что? Кого ты тогда будешь мучить? Покойники радикулитом не болеют, покойников-то мы не поминаем о здравии. И что ты, Галя, думаешь? Болезнь взяла и отскочила. Так поступай с любой болезнью – и всегда будешь здорова.

Еще что заметила старуха. Когда она прикладывалась к праздничным иконам, святым образам, она явственно ощущала запах ладана. Если даже в церкви в это время не кадили. Так же и перед приходом ко Святому Причастию. Но как ни хорошо было в Москве, как ни держали ее внучка с правнучкой, а домой было надо. Да и как там без нее ее старухи.

А они и в самом деле сильно без нее грустили. Уж и рассказов было у Прасковьи.

– Знаете, как надо стоять на каноне, – говорила старуха, – вот как городские: они стоят с книжками и по ним следят. И если у митрополита голос слаб, то все равно все понятно. Вам тут чувствовалось, что я вас поминаю, а-а? – строго спрашивала Прасковья.

Всех, кого встречала и кого запомнила в своей поездке, Прасковья занесла в первую половину поминальника. А сверху вписала митрополита. И ежедневно на коленях всех поминала, и особенно ту женщину. Так и говорила: «Помяни, Господи, прости женщину, которая меня обругала, прости ей, не вмени ей во грех, спаси ее!» Подходила к календарю. Вот уже, слава Богу, скоро Пасха, а там – май, огороды, там лето, ягоды, там внучка с правнучкой, дай Бог, приедут. А следующей зимой снова старуха надеялась поехать в город и в мыслях своих стояла в Божьем храме рядышком с правнучкой, и обе они читали Покаянный канон. И правнучка водила пальчиком по строчкам книги, а Прасковья читала сквозь сильные очки: «Душе моя, душе моя, восстани. Что спиши? Конец приближается, ими же смутитеся. Воспряни, убо да посетит тебя Христос Бог».

Мы не Иваны, не помнящие родства

Кого называли такими словами? Тех, кто не помнил своих предков, не почитал их, не жил по их заветам. Но вообще в России отношение к истории и всей страны, и каждой семьи всегда было самым уважительным. Очень много сделал для прославления России, русской истории Александр Сергеевич Пушкин. Когда скончался наш великий историк Николай Михайлович Карамзин, то именно Пушкин сменил его на посту государственного историка. Но вместе с тем Пушкин всегда изучал историю предков своей семьи. И говорил: я не хочу иметь никакой другой истории, кроме той, что Господь Бог дал России. А как много писал о древних и новых русских временах великий Ломоносов!

Будем подражать им.

Кратко напомним этапы, которые прошла наша Отчизна, наше Отечество, наше государство:

X век от Рождества Христова. Поход киевского князя Олега на Константинополь. Вспомните: «Твой щит на вратах Цареграда». Откуда строка? Правильно, из «Песни о вещем Олеге». Царь-град – это и есть Константинополь. Предание говорит, что многие воины тогда приняли христианство.

Приход в Русские пределы равноапостольных Кирилла и Мефодия, моравских братьев, как их называют, «первоучителей словенских». Славянский алфавит, первые переводы Богослужебных книг с греческого и латыни.

957 год. Принятие христианства Великой равноапостольной княгиней Ольгой. Она – мать великого воина Святослава, прогнавшего из русских пределов племя хазар, и она – бабушка Великого равноапостольного князя Владимира, Крестителя Руси. А оно было в…

Правильно, в 988 году. Воды Почайны и Днепра, в которые входили подданные Владимира, были освящены приехавшими из Византии греческими священниками. Именно от греков мы и приняли веру православную. И пришла она на Русь не так, как в языческую античность Европы, не с огнем, и мечом, и казнями, а мирно, полюбовно. А славянские «боги», духи лесов, полей и болот, всякие лешие, кикиморы, Соловьи-разбойники, Змеи-Горынычи убежали от святых икон в глухие места, стали героями сказок, а когда дожили до наших времен, пошли на работу в мультфильмы.

При Владимире создаются первые русские школы.

1015 год. Как в начале веков было братоубийство, Каин убил Авеля, так и в начале Православной Руси пролилась кровь. Святополк, названный Окаянным, убил своих братьев, неповинных князей Бориса и Глеба. Это первые русские святые.

Начинается духовное сияние Киево-Печерской лавры. Основатели – святые Антоний и Феодосий.

Тогда же, в XI веке, на вершину русской церкви возводится первый митрополит, родом русский, Иларион. Он – автор величайшего памятника письменности и веры православной «Слова о Законе и Благодати».

Княжение Ярослава Мудрого. При нем учреждается «Русская Правда» – первые писаные законы Руси. Знаменито Завещание Ярослава Мудрого. Его раньше дети учили наизусть Вот, вчитайтесь, вслушайтесь:

«Дети мои! Ежели вы будете жить в любви между собою, то Бог будет с вами и покорит вам врагов ваших, а ежели станете ссориться, то погибнете и сами и погубите землю дедов и отцов ваших, которую они приобрели великим трудом. Живите же в мире и согласии».

Летописец Нестор, живший в то время и написавший необходимейшую для изучения «Историю временных лет», называет Ярослава Мудрого русским царем Соломоном.

XI век – время подвигов великого воина, затем монаха Киево-Печерской лавры Илии Муромца.

Начало XII века – княжение великого князя Владимира Мономаха. А какая при этом имени вспоминается русская поговорка? Вспомнили? Да, «Тяжела ты, шапка Мономаха!»

В этом веке великий князь Андрей Боголюбский переносит столицу Руси из Киева во Владимир на Клязьме. Вместе с ним на север приходит икона Божией Матери, написанная евангелистом Лукой, и отныне называется Владимирской. Вскоре на Русь нахлынуло ордынское иго татаро-монголов.

Горят города, гибнут церкви, течет кровь, Киев сожжен. Подвигов русских не счесть. Чего только стоит оборона Козельска (это недалеко от Оптиной пустыни). При битве на Калке мы терпим поражение именно по причине нашей разобщенности, о чем предупреждал Ярослав Мудрый.

Вслед за Чингисханом следует нашествие Батыя. Русь платит непосильные дани. Захватчики грабили жестоко: «У кого коня нет, у того корову возьмет. У кого коровы нет, у того жену возьмет».

В Орде мученически гибнет князь Михаил Черниговский, не пожелавший поклониться языческим идолам (1243 г.).

Но засияло и нам солнце побед! На реке Неве поражает шведов – воинов Ватикана великий князь Александр, названный Невским. Это 1240 год. А через два года он же на льду Чудского озера блистательно побеждает тевтонцев, тоже выполняющих заказ Ватикана. Судьбоносные победы! Если степняки-ордынцы грабили наши материальные богатства, то латиняне посягали на Веру Православную. Вот она-то и есть наше главное богатство.

Созидается и северная лавра, лавра Преподобного Сергия Радонежского. Его мы называем ангелом-хранителем Русской земли. Во все века не уменьшается поток людей, идущих поклониться ему, попросить у него помощи.

1380 год, сентябрь, Рождество Пресвятой Богородицы. Свершилось! При Московском митрополите Алексии князь Димитрий Иоаннович Донской наголову разбивает войска хана Мамая между реками Дон и Непрядва. Битву начинает монах Александр Пересвет, которого послал в помощь Димитрию святой Сергий. Когда шла битва, Сергий стоял на молитве и называл имена тех, кто погибал в это время на Поле Куликовом.

Еще много было нашествий на Русь, на Москву. Ханы Едигей, Тамерлан вели войска, но уже Русь становилась непобедимой.

Центр Православия Божиим промыслом переходит в Россию. В 1453 году Константинополь взят турками.

У нас правит больше сорока лет умнейший Иоанн Третий (1462–1505 гг.) При нем окончательно сброшено татаро-монгольское иго (1480 г.)

Иоанн IV, прозванный Грозным, принимает на себя титул царя и венчается на царство в Успенском соборе Кремля (1547 г). Расширяет Российское государство. Покоряет Казань, побеждает ливонцев. Присоединяет Сибирь. Его соратники – митрополиты Филипп и Макарий.

С 1589 года в России Патриаршество.

Горький для России год – 1591-й: убиение царевича Димитрия в Угличе. От этого события начинается счет годам Смутного времени. На престоле Борис Годунов. Все время Россию будоражат слухи, что Димитрий жив. Эти слухи помогают полякам ввести войска в Россию, даже захватить Москву. Еще бы – все уверены, что наследник престола жив, что в России законный царь. Нет, это Лжедмитрий. Вводит в Успенский собор католичку Марину Мнишек, поляки шарят по всему государству, безнаказанно его грабят.

Подвиг костромского крестьянина Ивана Сусанина. Народное ополчение нижегородского купца Козьмы Минина и зарайского воеводы Димитрия Пожарского. Лжедмитрий убит, но появляется другой «царь» Лжедмитрий 2-й, названный Тушинским вором, так как его войска стояли в Тушине.

Полуторагодовое стояние в осаде Троице-Сергиевой лавры. Выстояла лавра – выстояла Россия. Подвиг патриарха священномученика Ермогена.

1612 год. Изгнание поляков.

1613-й – начало царствования династии Романовых. Призвание на царство Михаила Романова. За ним – многолетнее правление Алексея Михайловича. При нем беда – раскол в церкви. Столкновение патриарха Никона и протопопа Аввакума. Исправление Богослужебных книг. Учреждение российского (византийского) герба.

Стрелецкий бунт. Царевна Софья. И с 1689 по 1725 год – царствование Петра Великого. Усиление мощи Российской державы. Победа в Полтавской битве (1709 г.). Основание Петербурга, города святого апостола Петра (1703 г).

С 1721 года Россия именуется империей, а царь-батюшка – императором. В этом же году на долгие годы прерывается патриаршество в России. Церковная власть отныне до 1918 года принадлежит Святейшему Синоду.

XVIII век – век женщин на русском престоле России. Екатерина I, Анна, Елизавета, Екатерина II. Восстание Пугачева, деление России на губернии, победы Суворова на суше и Ушакова на море, присоединение Крыма, Новороссии. Великий Ломоносов, великая литература, открытие русскими Антарктиды.

С конца века – Павел I. Дворцовый переворот, убийство Павла.

Время Александра I, затем Николая I. Его иногда называют пушкинской эпохой. Это время взлета русской культуры, литературы и музыки. Державин, Жуковский, Пушкин, Тютчев, Лермонтов, Глинка…

Строительство храма Христа Спасителя, после революции взорванного, ныне возрожденного.

Благодаря связям со Святой горой Афон и у нас возрождается монашество и старчество. Святители Тихон Задонский, Димитрий Ростовский, Фотий, Платон, преподобные Паисий Величковский, Серафим Саровский, затем Филарет Московский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, старцы Оптиной пустыни – спасители России, ее молитвенные заступники, учителя

Но одновременно усиливается нашествие Запада на нас. Наполеон, а с ним «двунадесять языков», то есть вся Европа, пытались нас покорить, заставить жить по-своему. Бородинская битва (сентябрь 1812 г.). Восстание декабристов. Их имена долго внедряли в сознание как имена народных героев. На самом деле это были враги престола, значит, и враги России.

1961 год, отмена крепостного права. Гончаров, Достоевский.

В XIX веке много войн. Все кавказские народы добровольно просят русского царя принять их в семью российских народов. Крымская война с французами и англичанами. Героическая оборона Севастополя.

Канонизация русских святых при Николае II. Создание Нового Афона на Северном Кавказе (Абхазия) на месте мученической кончины великих святых, апостола Симона, святителя Иоанна Златоустого, там, где прошел и святой Первозванный апостол Андрей.

В начале XX века – Русско-японская война. Усиление революционной заразы. Проповеди святого батюшки Иоанна Кронштадского. Его противостояние учению Льва Толстого. Разнузданность журналистики.

Первая мировая война. Большевики делают все, чтобы разложить армию, чтобы восстановить народ против царя, стараются внушить мысль о возможности построить рай на земле.

После Февральской революции – Октябрьский переворот. Заключение под стражу, затем расстрел царской семьи. Расстрел новомучеников Владимира Киевского и Вениамина Петроградского. Гонения на священство.

Всероссийский Собор, возвращение патриаршества в Россию. Священномученик патриарх Тихон. Его кончина. Всенародное горе.

Соловки – место мучений священников. Но оно далеко. А вот Бутовский полигон – место расстрела – совсем близко от Москвы. Там захоронения, это только представить, свыше трехсот человек, которые причислены к лику святых. Конечно, там обязательно надо бывать и молиться этим святым – нашим ангелам-хранителям, заступникам за многострадальное наше Отечество.

Отечественная война (1941–1945 гг.) с обезбоженной Европой. Война как милость Божия для возрождения церковной жизни в России. Даже и время хрущевских гонений не смогло противостоять воле народной – открыто исповедовать веру во Христа. Времена Хрущева называют «оттепелью». Смешно, какая оттепель, когда Хрущев обещал к 80-му году «показать по телевизору последнего попа».

Празднование 600-летия Куликовской битвы в 1980-м и Тысячелетия Крещения Руси в 1988 годах войдут в историю как незабываемые взлеты народного духа и единения во Христе.

Прославление сонма российских новомучеников, в том числе преподобномученицы Елисаветы и инокини Варвары, царственных страстотерпцев Николая, Александры, Алексия, Ольги, Татианы, Марии, Анастасии, святого праведного Иоанна Кронштадского, блаженной Ксении Петербургской, святой и праведной Матроны Московской, преподобного Андрея Рублева и многих-многих, в Отечестве нашем просиявших.

Мы должны сохранить и передать дальше, своим потомкам главный завет предков:

РУСЬ СВЯТАЯ, ХРАНИ ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ!

Сейчас счастливое время возрождения святынь, крепнет вера Православная. Прошло время бесплодных попыток изгнать Бога из России. Россия – подножие Престола Царя Небесного, Россия – дом Пресвятой Богородицы.

Велика Россия, а вся умещается в сердце. У нас она одна, нет запасной родины. Нас любит Бог, будем и мы любить Его!

Про Настеньку и ее бабушку

А вот рассказ о девочке – Настеньке. В ее классе несколько девочек и мальчиков ходили в воскресную школу. Они говорили, как там интересно: и читают, и лепят, и сами шьют костюмы к Рождеству. Готовят концерт. К ним приходит батюшка, рассказывает о нашей православной вере. И Настеньке захотелось с ними.

Она целыми днями сидела с бабушкой. Родители на работе. Когда Настенька сказала, что будет ходить в воскресную школу, они стали переживать – дорога к храму идет через улицы, надо их переходить. А какое сейчас движение, прямо страшно, как несутся машины и мотоциклы. Да и люди могут быть разные, еще обидят. Особенно против была бабушка Света. Но Настенька очень просилась. И родители не возражали. Проблема была только в дороге. Бабушка Света так сильно любила Настеньку, что решила ее сопровождать. Но не сидела на занятиях, а ждала в коридоре. Вязала или читала газеты. Когда деточек вели в церковь, она с ними не ходила. Настенька по пути с занятий рассказывала бабушке, как там интересно.

– А ты почему не идешь в храм?

– Ой, Настенька, нас не приучали, говорили: Бога нет.

– Как нет? – изумлялась Настенька. – А откуда тогда все? Солнышко-то откуда?

– Ну, это астрономия.

– А астрономия откуда?

Однажды бабушка Света испекла пирожков и в перерыве занятий угостила внучку и ее друзей. Тут оказался и батюшка. Он, перекрестясь, попробовал стряпню, очень ее хвалил и спросил бабушку, а не согласилась ли бы она учить девочек кулинарному делу. Бабушка Света вначале застеснялась, но и батюшка просил, и особенно Настенька.

И вот они шли в школу уже не как бабушка и внучка, а как ученица и преподавательница. Бабушка несла в школу переднички для девочек и белые платочки. Она волновалась больше внучки. Показала батюшке свои записи:

– Надо рассказать о том, как делается мука, как готовится тесто, какая разница между тестом дрожжевым и пресным, как делается тесто слоеное, а как…

– Светлана Сергеевна, – улыбнулся батюшка, – во всем этом вы понимаете больше меня. Я просто благословляю и жду приглашения на чаепитие. А что нужно для занятий, скажите.

Он перекрестил бабушку. А она даже еще и не умела складывать ладони для принятия благословения.

На Рождество Христово, после службы, было представление. Настенька была переодета в волхва, приносила Богомладенцу, как царю, золото. А почему была волхвом? Потому что в воскресной школе мальчиков хватило только на пастухов.

Потом было угощение. Пели все вместе Рождественский тропарь. Бабушка Света его не знала и просто слушала. А когда батюшка благословил праздничный стол и все крестились, то и бабушка Света тоже перекрестилась. И вначале рука ее поднялась с трудом, но зато потом стало так радостно! Да еще и стряпня ее учениц была такая вкусная, такая сладкая, такая ароматная! И она с гордостью говорила гостям:

– С капустной начинкой – это Ниночка. А с изюмом – Верочка. А рыбный пирог – это Анастасия!

А на Пасху Христову бабушка, раба Божия Фотиния, Света, причащалась вместе с Настенькой.

Вот так и сама Настенька, и любовь к ней привели бабушку Свету в Божий храм.

Протянутая рука

Дедушка и Славик шли по улице. Они шли покупать подарок на день рождения товарищу Славика. И на улице, и на остановке, и около перехода стояли или сидели люди, которые просили милостыню.

– Откуда берутся нищие? Почему их так много? – спросил Славик у дедушки.

– Больше всего от несчастий, – ответил дедушка. – Кто-то попал в тюрьму, вернулся, а уже и жить негде, и работать сил нет. Поневоле протянешь руку. Кто-то болеет, а лекарства дорогие, собирает на них. Есть и такие, что не могут удержаться от выпивки и просят вроде на хлеб, а покупают вино. Есть и нечестные. Пишут плакатик: помогите, мама умирает, сын при смерти, а это неправда. Но ведь есть и настоящие больные. Или: собирают на собачек, а сами собачкам дадут снотворное, те и спят и есть не просят. А проснутся – хозяин пьян и весел.

– Таким не надо подавать?

– Но как ты их различишь, где в самом деле жалеют животных, собирают на корм для них, а где с их помощью собирают деньги для себя, как? – Дедушка вздохнул. – Все равно надо подавать, надо. У меня мама всегда говорила: вели, Господи, подать, не вели, Господи, принять. Тот, который подает милостыню, этим он душу спасает, как говорится, копит богатство на небесах. Бог же все видит. А тот, кто принимает милостыню, тот обязан молиться за того, кто ему подал. И, если не молится, то это для него большой грех.

– Он же моего имени не знает.

– А ты даешь монетку и скажи: помолитесь за раба Божия Вячеслава. Может, когда и за меня попросишь.

В магазине Славик сразу повел дедушку в отдел электронных игр. Придирчиво перебирал плоские разноцветные коробки. Наконец нашел такую игру, которой еще не знал.

– Дедушка, вот эта, да? Интересная!

Дедушка посмотрел на этикетку:

– Так и цена, Славик, интересная.

– Значит, не будем покупать?

Посмотрел дедушка в кошелек, подумал, вздохнул:

– Будем. Ты же сам говорил, что тебе Саша лучший друг?

– Да. Мы с детского сада.

Они купили игру и пошли обратно. Славик шел-шел и сказал:

– Дедуш, а лучше я эту игру себе оставлю, а ему другую подарю, у меня же много. Даже и две отдам, не жалко.

– Ну и внук у меня, – засмеялся дедушка. – Не жалко, потому что наигрался. А эта игра новая. Нет, ты именно ее ему подари. Я, когда увидел, сколько она стоит, тоже денег пожалел. А потом думаю: это и Славику радость, и Саше. Радость больше, чем деньги. Мы шли в магазин, говорили о милостыне. Для нищих она радость, но и для нас тоже радость – помочь человеку. И подарки – это тоже милостыня. Так что если тебе жалко дарить игру, то тем более надо подарить. Значит, подарок хороший. А те игры, которые тебе уже наскучили, унеси в школу и скажи: берите, кому надо.