Языческая Русь - Скифская Русь. Таинственный исток славянской расы

Современный автор, скрывающийся под псевдонимом – Альфред фон Фогельвейде, совершенно справедливо пишет в статье, напечатанной в первом номере журнала «Реванш» за 2004 год: «Христианство высоко ценит телесную природу человека (в книге «Пастырь» Ермы (? – 100 гг.) есть такие слова: «…плоть твою храни не скверную и чистую, чтобы дух, живущий в ней, был доволен ею и спасалась твоя плоть. Смотри также, никогда не приходи к мысли, что эта плоть погибнет, и не злоупотребляй ею в какой-либо похоти. Ибо если осквернишь плоть твою, то осквернишь и Духа Святого, не будешь жить». Полнота человеческого естества в Христианстве, да и не только, подразумевает определенную иерархию устроения: дух, душа и тело. Стремление человека к Богу не может достичь цели без благодатного воспомоществования Свыше. Поэтому богословие говорит о синергии – «соработничестве» Творца и твари в деле обожения человеческого естества. Бессмертный дух человеческий пронизывает душу божественными энергиями, которым он соприроден. Дух определяет уклад внутренней истинно духовной жизни человека. Он есть таинственный корень души, что раскрывается вовне, в мир посредством тела. Существует и взаимообратная связь. Тело человеческое есть инструмент, от правильной настройки которого его душевные колебания могут быть созвучны духовным «волновым», выражаясь современным языком, вибрациями. Здоровое тело способно воспринимать в полноте благодать Духа посредством душевных сил, неразрывно связанных с телом и проявляющих через него свои внутренние свойства. Полнота и «конгруэнтность» взаимопроникновения духа, души и тела определяют возможности человека в деле духовного совершенствования, в деле умерщвления греховных наклонностей и страстей, в деле духовного катарсиса, через восприятие Благодати Святаго Духа. Невозможно изъять из процесса человеческого обожения «греховное» тело, которое всегда является носителем определенных расовых черт, определяющих уникальный чекан души, выявляющейся с той или иной степенью полноты. Здоровье души и тела тесно взаимосвязаны. Душа же человека определенным образом гарантирует восприятие благодати при одном условии: если она не ущербна. Расовые смешения, и это научно доказанный факт, часто несут за собой снижение защитных свойств организма, приводят к закреплению на генном уровне наследственных заболеваний, порождают физические немощи тела, его диспропорции. Все это неминуемо сказывается на душевных свойствах индивидуума и приводит его к неспособности жить полноценной духовной жизнью. Именно по этой причине различные религиозные секты пополняются представителями от смешанных браков, с целым набором душевных заболеваний, что и ведет человека к духовной деградации.

Душа может воспринимать божественные энергии и передавать их телу именно и только потому, что не тело является чистым субъектом восприятия. В уже указанной работе Альфред фон Фогельвейде приводит мысль профессора Казанской духовной академии Виктора Несмелова: «…не материальная природа (хотя ее помощь тоже имеет место быть) приготавливает для духа вместилище, а сам дух создает для себя свое тело. Тело всегда остается по отношению к духу внешним. Однако, как сотворенное им, оно есть его собственное тело, без какого он не существует. Тело – «это данное условие… деятельности» духа. (Русская религиозная антропология. Т. II. М., 1997, с. 128.) Он, находясь от него в зависимости, тем не менее способен использовать его для реализации своей жизни в мире». Итак, дух созидает телесность, способную к его восприятию. Именно Дух формирует расовые особенности человека, как наиболее соответствующие его предначертанному Свыше духовному уровню, определяя и его будущие душевные свойства, и особенности его религиозности. В таком случае определенно правы те философы, которые говорят о расе тела и расе души. В идеале две эти категории должны быть тождественны. В реальности расовые смешения по человеческому произволению приводят к тому, что раса души не всегда совпадает с расой тела. Перед нами сложный вопрос: а не Дух ли сам творит расовую мутацию человечества, постоянно приспосабливая тела к различным духовным дарам. Не все столь однозначно. Такой подход к проблеме отвергает человеческое волевое произволение, свободную волю, дарованную индивидууму Творцом. К тайне определенной исторической устойчивости рас, которая в действительности наблюдается ученым миром, несмотря на определенные расовые смешения, имевшие место в истории, мы подойдем, если учтем архетипическую изначальность богочеловеческого облика воплотившегося Спасителя и если вспомним обетования Ноя своим сыновьям. Определенная духовно-расовая сегрегация человечества получила священную санкцию и четкое определение в Истории. Народы, наделенные Ангелами-хранителями, от начала получили свой определенный Образ, свою телесную икону, которой они уже по своему произволению могут соответствовать, для полноценного восприятия духовных даров, а могут и отвергнуть этот «канонический» иконографический Образ. Дух создал себе телесное вместилище при начале человеческой истории, которое подверглось искажению в результате грехопадения Прародителей. И вместилище это, телесное, продолжает искажаться в результате нашей повсеместной духовно-нравственной и физической деградации, являющейся как следствием наших человеческих грехов, так и следствием особливого греха – пренебрежения Богом определенных расовых перегородок, необходимых для спасения рода человеческого, в свальном грехе расового смешения. Еще святой Дмитрий Ростовский предупреждал, что духовное оскудение русского народа может привести не только к тому, что души людей станут темными, но и указывал, что вслед за этим немедленно может измениться сам внешний облик. И уже некогда православный люд станет «черным, как эфиопы». В христианской литературе часто можно встретить известие о том, что бесы являются зримо в облике эфиопов. Святые отцы считали, что облик сей как нельзя лучше соответствует их злобной, адской природе. Сложно после этого христианину утверждать, что между физической оболочкой, несущей определенный набор расовых признаков, и духовным состоянием не просто человека, но целого племени не существует глубокой взаимосвязи. Спаситель не только искупил грешный род человеческий, но и восстановил помутневший в человеке его изначально чистый телесный облик, которому мы призваны соответствовать на стезях духовного совершенствования и целомудренного хранения своего племенного «иконографического», ангелохранимого Образа. И мы вправе полагать, что одной из многих таинственных, умом непостижимых, но, видимо, не второстепенных причин того, что святой праведный Иоанн Кронштадский, столь обильно наделенный дарами Святого Духа, в то же время фенотипически соответствовал Божественному первообразу, явленному человечеству Воплотившимся от Духа Свята и Марии Девы нашим Спасителем?! И равно невозможно человеческим разумом постичь, что было первичным, облик ли, или дары Духа, преобразовавшие облик. Кроме этого, всероссийский батюшка своим внешним обликом представлял собой вполне очищенный от примесей, с известной долей условности, но все же «иконографически» безупречный, от Бога нам данный славянский тип. Опять же повторимся, что облик столь «знаковой» для истории России и вообще для православного мира фигуры, какой являлся св. Иоанн Кронштадский, фигуры, явленной в самые трагические годы и дни нашего Отечества, не мог носить случайный характер!

Кровная и духовная неразрывная взаимосвязь предуказаны также в одной немаловажной для русского религиозного сознания библейской заповеди. В Моисеевом законодательстве читаем: «Когда ты прийдешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе… и скажешь: «поставлю и над собою царя, подобно прочим народам, которые вокруг меня», то поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из Среды братьев своих поставь над собою царя…» (Гл. 17. Второз. 14–20). Повеление избрать царя из рода своего далеко не случайно! Дух Царя и его царства предопределяется не только его духовным, но и кровным родством с народом. Чистота народного духа, выраженная, в частности, и в чистоте крови, есть верный залог верности народа, залог его духовного единения с Помазанником Божиим, единокровным ему, она же определяет стойкость народа в Истине, в вере отцов. На путях воскресения русской монархической власти православный люд не имеет права пренебрегать этой заповедью. Мистическое единение Царя с народом приобретает особую крепость не только на путях единой веры, но и на путях единой крови, что обуславливает особые психологические отношения монарха с народом, наиболее соответствующие русскому традиционному «отцовскому» монархизму, где Царь-батюшка вполне реально мыслился религиозным сознанием Отцом народа. Отец по определению единокровен сыну. И беда наших последних Романовых (но не вина!), что они были нашими единоверцами, но не были нашими «единокровцами», что дало в руки революционным злодеям мощнейшее оружие для псевдонационалистической пропаганды против Престола. И это несмотря на то, что по своему душевному складу два последних русских монарха были более русскими, чем многие чистокровные русаки из интеллигенции, да и из народа.

Возвращаясь к проблеме необходимости сохранения христианскими народами своей расовой идентичности, обратим внимание благочестивого читателя на еще одно важнейшее место в Библии: «… душа всякого тела есть кровь его, она душа его…» (Гл. 17. Левит. 14).

Итак, что же, в самом деле, есть народная душа и как она связана с высшими духовными проявлениями личности? Обратимся к эпизодам недавней Чеченской войны, когда пленные русские ребята отказывались принять магометанство и становились мучениками Христа ради, несмотря на то, что в мирной жизни были чуть ли не религиозно индифферентными и уж точно не воцерковленными парнями. И, тем не менее, они повторили подвиги русских воинов, известные нам по историческим описаниям завоеваний Кавказа и Средней Азии. Священник Тимофей Алферьев писал: «Они предварили нас во Царствии Божием со всеми нашими познаниями в области эклезиологии. Что возвело их сразу на высоту святости? Конечно, особая благодать Божия, но подана она в ответ не на что-то духовное, а на чисто душевное – на русскую верность долгу, на усердие человека служивого, который не стремится спрятаться в частную жизнь». На внимание к зову голоса русской крови, добавим мы от себя. Вот та правда, что часто ускользает от внимания не только светских людей, но и богословов. Чисто душевные, а значит, и генетические, через кровь, наследуемые качества Русскости есть важнейшее условие прорыва в высокие сферы духа, есть, одновременно, важнейшее условие личного спасения! Русскость является необходимой предпосылкой духовного прорыва в силу того, что мы с вами живем не в Православном царстве с его сильнейшим духовным полем, в границах которого татарские царевичи становились русскими святыми, а в расхристанной Эрефии. Мы живем в апостасийном мире духовного, душевного и расового хаоса. В мире тотальной деградации и энтропии. Противостояние этому процессу возможно ныне только в духе, с опорой на те душевные качества, которые были воспитаны за тысячелетие Православной Церковью в русском народе. Для каждого верного чада Церкви противостояние злу ныне заключается в сугубом подвиге православной Русскости. В свое время замечательный православный мыслитель архимандрит Константин Зайцев предупреждал, что мы – последние православные христиане – не должны смешиваться с окружающим нас миром, отступившим от Христа, не должны растворяться в нем, ассимилироваться с ним духовно и кровно, как наследники особого русского духовного характера, выпестованного Церковью. Мы должны сохранять своё особое духовное качество, которое предусматривает и тщательное охранение своего расового типа. По словам архимандрита Константина, в этом нет какой-либо греховной гордыни, ибо к этому подвигу мы, как чада Церкви, призваны Господом. Захлестывание бортов нашей Церкви мутными и грязными волнами псевдодуховного экуменизма, растворение русского племени в апостасийной массе иноверных, инославных, иноплеменных – будет означать конец земной Истории. В ощущении важности сохранения генетического кода этноса, его антропологической однородности, необходимых для духовной целостности и физического здоровья русского племени, русские богословы и мыслители не одиноки. Известный французский философ Гюстав Лебон стоял, в определенном смысле, на психофизической платформе в своем отношении к проблемам души и психологии этносов. Сложно умалить значение его работ для мировой науки. Лебон писал о «коллективной душе народа» и утверждал, что для классификации народов наилучшие основания предоставляет этнопсихология, совокупность душевных свойств народа. По Лебону, классификация народов должна исходить не только из их политических предпочтений, среды обитания, языка, бытоустройства, но главное, из их анатомии и психологии. «В подкладке учреждений, искусств, верований, политических правительств каждого народа находятся известные моральные и интеллектуальные особенности, из которых вытекает его эволюция», – писал Гюстав Лебон. Мы же, в свою очередь, определили несомненную взаимосвязь между духовными, моральными и интеллектуальными способностями этноса с одной стороны и его, выражаясь языком Лебона, анатомией. Вспомним, что в Церковной истории расовый вопрос играл и продолжает играть немаловажную роль. Более чем не случайным был трагический раскол Церкви, когда на Четвертом Халкидонском Вселенском Соборе, в еретический раскол монофизитства отпали поместные церкви народов – потомков Сима и Хама, в дальнейшем исторически известные как: коптская, армянская, сирийская, малабарская церкви. Единая Православная Церковь разделилась точно по расовому признаку. Пресловутые «симито-хамиты» не смогли вместить полноты Истины. И попробуйте утверждать, что расовые отличия азиатских народов с потомками Иафета не играли тут ведущей роли. Еще как играли. Во Вселенской Православной Церкви остались преимущественно арийские народы. Исключение на тот момент составляли лишь потомки древних иберов в Пиренеях. Религиозное сознание, обусловленное расой, не позволило подняться богословской мысли «симито-хамитов» до высоты их индоевропейских братьев во Христе, вместить всю полноту божественной Истины, и привело к отпадению в монофизитство – продукт религиозной мысли переднеазиатских народов!

Здесь мы лишь пунктиром очертили границы огромного исследовательского поля, имя которому – богословие расы. На этой ниве сейчас работают наши современники Р. В. Бычков и А. фон Фогельвейде. Для нашего дальнейшего повествования нам достаточно и тех важных выводов, которые мы уже сделали. Заканчивая в известном смысле метафизическую часть наших изысканий, еще раз обратимся к авторитету Алексея Федоровича Лосева, величайшего философа, чьи мысли по данному вопросу позволят нам поставить в конце этого раздела жирную и вполне убедительную точку. А. Ф. Лосев писал: «…тело – не просто выдумка, не случайное явление, не иллюзия только, не пустяки. Оно всегда проявление души, ее след. В каком-то смысле сама душа».

Таинственный исток русского племени

Удивительно, но один из самых больших европейских этносов, расселившийся на шестой части земной суши, лишен достоверного научного знания о прародине своих славных пращуров. О колыбели славянства и русского народа современный российский гражданин имеет самые смутные представления. И это несмотря на изобилие книг, посвященных данной тематике, вышедших за последние десять лет. Но ни труды ученых мужей, ни инициатива самоучек-энтузиастов не смогли дать убедительный ответ современному русскому человеку: откуда пошла Русская земля, где таинственный и древний, сокрытый от нас, исток славянского племени; в чем причина того, что мы в отличие от большинства европейцев не знаем доподлинно о своей прародине. Почему же именно происхождение славян покрыто такой тайной и вызывает многочисленные споры, в то время как историческое место других народов индоевропейской языковой семьи давно определено? Не случайно же это, в самом деле. Ведь кроме недоброжелательства западного мира к славянству в целом есть и иные причины, которые обуславливают определенную трудность в поисках прародины древних славян.

Еще более удивительной предстает эта проблема, если учитывать поразительный факт: научного материала для совершенно точного определения искомой прародины более чем достаточно. И основной массив этого фактического материала был накоплен еще в XIX веке. Может быть, некая шаблонность отечественной научной мысли, ее вековая зависимость от западной науки и не позволяет нашим ученым воспользоваться тем научным богатством, что скопили для них блестящие умы российской императорской исторической школы, до сих пор не получившие должной оценки на родине?

Речь идет о трудах исторических гениев, чьи удивительные прозрения превосходят добросовестность изложенческого метода Карамзина, Соловьева и Ключевского. Речь идет о Гедеонове, Венелине, Хомякове, Забелине, Передольском, Иловайском, наконец. Настало время воспользоваться работами наших удивительных соотечественников, отдать дань их поразительной интуиции, таланту и уровню образованности, увы, для нас недостижимому.

Автор книги считает всех перечисленных авторов в той или иной мере своими духовными наставниками и, руководствуясь во многом методологией старой исторической школы, а также используя богатейший старый и совершенно новый археологический, исторический и антропологический материал, пытается внести максимально возможную на данном отрезке исторического времени ясность в вопросе прародины славян, прародины великого русского племени.

Любой интересующийся историей древнего славянства человек наверняка сталкивался с тем, что всегда повергало в изумление автора данной работы. Возьмем многочисленные карты расселения древних племен в Европе, приведенные в исторических изданиях: от исторических энциклопедий до работ крупнейших современных историков – Рыбакова, Гумилева, Кузьмина и пр. Сравним с картами, которые публикуются в работах западных историков. И что же мы увидим?! У одних историков границы исконного славянского мира находятся значительно восточнее, у других намного западнее. Север и юг этих границ также определяется по-разному. У западных ученых вообще тенденция огромные территории, исторически населенные славянами в глубокой древности, присваивать балтам, германцам, угро-финнам, фракийцам, кельтам и кочующим по историческим монографиям северо-иранцам, чья историческая прародина находилась не в степях Евразии, а в воображении отечественных кабинетных ученых, подобострастно глядевших в рот «заезжим немцам».

Если мы возьмем все опубликованные карты и попытаемся определить ту территорию, которую все единогласно отдают под прародину древнего славянства, то очутимся в географическом центре Припятских топей. Вот из этого болота нам и предлагается выводить наших предков. Далее нам дается следующая схема. Заеденные комарами в болотах Припяти, славяне решили расселяться дальше. Но оказывается, все теплые места были уже заняты, и давно. Даже родная Припять и та не принадлежала им безраздельно. Часть акций на лучшие земельные угодья будущего Белорусского Полесья была у балтов. Худо-бедно просачиванием и самозахватом земли явочным порядком удалось расселиться до Днепра на Востоке и Одера на Западе.

Используя историческую неразбериху во время переселения народов в IV–VI веках по Р.Х., славяне расселяются на якобы опустевшие земли от Эльбы до Дона, от Ладоги до древней Спарты. Там, где земли признаны не опустевшими, учеными славянам разрешена беззастенчивая ассимиляция. Причем, и это самое удивительное, славяне признаются дикими, некультурными и невоинственными, но ассимилируют всегда более культурные и воинственные племена. Чудеса, да и только!

Не менее удивительно и само расселение «болотных» жителей. Ну представьте, какой человеческий коллектив могли прокормить болота при присваивающем хозяйстве? Очень небольшой. И вдруг эта маленькая группа оголодавших оборванцев, искусанных мошкой, расселяется от Эльбы до Дона, занимая самую большую площадь из всех индоевропейских народов. Может, озверев от такой жизни, славяне были неуемно воинственны? Да нет же, все авторы, наши и особенно немецкие и английские, рисуют славян как добровольных холопов своих германских соседей-господ, холопов мирных и женственных, предающихся игре на свирели и играм на купальскую ночь с беготней без штанов за девками у костров. Вот, в общих чертах, схема истории племени, которое господствует на территории самого большого за всю историю человечества государства – России. Вот такой историей отравлены мозги не одного поколения русских людей, которые, устыдившись прошлого и не веря в будущее, прячутся от реальности в суррогатных традициях алкогольного одурения, коллективного и одиночного, традициях, специально изобретенных вместе со лживой славянской историей для околпачивания и порабощения некогда самого сильного, смелого и независимого народа на земле.

Ну уж прямо такого сильного и смелого, скажет скептик, опять же вспоминая некогда читанный ему в вузах курс древней славянской истории.

А как же иначе? – ответим мы. Каким же это образом смог наш народ отвоевать такое огромное жизненное пространство у своих крайне воинственных и гордых, что признают единогласно все историки, соседей? Может, в этом надо видеть Божий промысел, и только? Безусловно, промысел Всевышнего о нашем племени таинственно и в то же время очень индивидуально ощущается в нашей исторической судьбе. Но дело не только в этом. Объективные факторы исторического процесса не отменяются особым Божиим смотрением о народе. Наоборот, они выявляются еще более рельефно. И с позиции объективной исторической школы еще никто из историков, повторяющих глупости о нашей исторической отсталости, невоинственности, некультурности и мизерной исторической прародины, лишенной географических преимуществ, не смог объяснить, как мы ассимилировали великие и культурные народы, как мы отвоевывали их земли и кем мы эти земли заселяли, если уровень хозяйства древних славян оставлял желать лучшего по сравнению с соседями. Ведь не было же у славян особого секрета плодовитости. И продуктов питания в суровой природной обстановке славяне получали столько же, что и их соседи балты и германцы. Но почему-то расплодились только славяне. Откуда этот фантазийный этнографический и популяционный взрыв у славянства в VI столетии?

Действительно, если мы будем слепо держаться порочной и лживой схемы нашей древнейшей истории, нам не ответить на вопрос, как это все с нами произошло, что мы из отсталого племени стали вдруг ведущим народом человечества.

Древняя судьба славянства неразрывно связана со скифами. И это понимали самые первые отечественные летописцы и историки. Там, в «Великой Скифии» начальной летописи надо искать наши сокровенные племенные истоки. Именно характер и судьба скифского племени столь ясно запечатлелись в характере русского племени, в древнем великорусском начале, которое есть, как писал публицист М. О. Меньшиков: «…начало собирания земли, победы и одоления…» Он же продолжал свою мысль следующим пассажем: «Столь живое у великорусов свойство великой арийской расы – покорять и господствовать – поникло под наплывом низкой психологии покоренной инородчины. Народ-завоеватель, львиным порывом разбросавший соседей, захвативший громадную территорию, печально ослабел, подчинился совершенно незаметно внутреннему завоеванию… Мы в духовном и политическом плену у некоего чужеземного нашествия, которое просочилось в наши государственные ткани и сделало их хрупкими и дряблыми…» Чтобы вернуть тонус нашим, залитым водкой, мозгам и львиную силу нашим государственным мышцам, чтобы спасти поколение живущих, тех, кого еще можно спасти, и вырастить грядущие поколения, которые вырвутся из духовного и политического плена, мы должны обрести свою национальную историю, свою истинную прародину.

Почему поиски прародины народа столь важны, вызывают энтузиазм ученых и далеких от исторической науки людей? Каждый человек на земле по-особому привязан к месту, где он родился, где прошли его детские и юношеские годы. Эта привязанность не есть лишь сентиментальная ностальгия по утраченной свежести чувств и впечатлений молодости, прошедшей в данной географической местности. Каждый человек если не чувствует, то знает, что связь его с местом рождения есть связь особого мистического свойства. Спросите у людей, которые никогда не видели места своего рождения, и вдруг на склоне лет приезжающих посмотреть забытый погост у заброшенной деревеньки, что они испытывают. А ведь их молодость, первая любовь и первые победы прошли вдали от места рождения. И все равно они чувствуют особый магнетизм места, в котором, по воле Всевышнего, человек увидел свет. Обретение прародины для народа схоже с чувством отдельного человека, обретающего Родину, когда вся его, даже уже почти прожитая, жизнь вдруг приобретает некую интуитивно постигнутую, неведомую прежде высокую осмысленность, а биография становится историей, пусть даже сугубо личной и для себя. Народ, нашедший и очистивший священный исток своей исторической жизни, получает живительный импульс к возрождению, к возвращению из почти небытия к творческому созиданию, к национально-государственному величию через исполнение своей уникальной исторической миссии.

Скифский жребий

Тема данной книги имеет глубочайшее метафизическое значение для постижения священных путей истории славянства, России и русского народа в его соборном единстве. Север, манящий и пронзительный, хрустальный и сияющий, притягивает к себе загадочным образом душу любого истинно русского человека. Есть ли этому объяснение?

На древних картах античности вся земля условно делилась на четыре доли, что не случайно наводит на мысль о четырех реках из Священного Писания, разделявших некогда и Рай на четыре части, а также заставляет вспомнить таинственные карты Средневековья с континентом Арктидой, разделенным на четыре сектора четырьмя потоками, стекающими с горы Меру, венчавшей некогда сакральный полюс древних.

Итак, античность делила мир по сторонам света на четыре части, которые назывались в честь наиболее известных народов древней обитаемой ойкумены. Запад назывался Кельтикой. Юг был Эфиопией. Восток – Индией. Север – Скифией. В центре же древнего универсума располагались очаги человеческой культуры: Египет, Вавилония, Эллада и Рим. От начала Север – наша геополитическая судьба, а Скифия – историческая! С античных времен все северные страны считались Скифией, страной холодной и загадочной, Скифией, чей народ оспаривал у египтян право называться самым древним народом на земле. И надо сказать, эллинская мысль склонялась в этом споре в пользу скифов. Откуда у древних скифов была такая непоколебимая уверенность в том, что нет народа древнее их? Уже только этот вопрос должен был вызвать огромный интерес научного мира. Однако никто и нигде не попытался дать вполне обоснованный ответ на эту таинственную скифскую претензию на своего рода исключительность. Почему в Священном Писании, в Послании апостола Павла, скифы удостоились упоминания вместе с эллинами и иудеями, что совершенно точно указывало на особую роль этого племени как исторически единого народа, который еще только будет призван стать вслед древним иудеям и цареградским эллинам, к тому, чтобы понести перед народами невечерний свет Истинной Веры. И разве не можем мы усмотреть особое промыслительное значение в том, что апостол Андрей, названный Первозванным, будучи первым призванным Господом к апостольскому служению, стал апостолом именно Скифии! И не через знаменитого ли в древности скифского мудреца Анахарсиса наш народ сделал свой первый шаг в Церковь Христову?! Как, каким образом?

С глубокой древности в христианской традиции известен один важный обычай, по-особому заставляющий нас, христиан, относиться к наследию античной философской мысли. Мудрецы античного мира, «еллинские» философы, достигавшие исключительно путем личного интеллектуального поиска определенного понимания божественных истин, долженствующих, только значительно позже, открыться во всей полноте с воплощением Господа Иисуса Христа, с первых веков христианства изображались на стенах катакомб и в притворах первых храмов. Среди «пророков» от язычников изображали: Орфея, Омира, Солона, Платона, Птолемея, Ермия, Аристотеля, Плутарха, Иродиана, Трисмегиста, стоика Зенона, Менандра, Сократа, римскую Сивиллу, Вергилия, Афродитиана, Диогена и скифа Анахарсиса, единственного из скифов, удостоившегося чести быть в чине «равнопророческом».

Митрополит Филарет считал: «Таким изображением отцы наши хотели выразить, что никогда языческая мудрость не восходила выше низших ступеней христианского храма». Потому и изображались «внешние» философы в притворах. Однако ведь и мы попадаем в Церковь не иначе, как пройдя притвор. И не только это хотели сказать наши предки, вводя изображения античных философов в стены храма Божиего. Ведь не без промысла же Всевышнего свершилось то, что именно римляне и греки стали самыми многочисленными и верными чадами древней церкви, став воистину Новым Израилем, Израилем Ромеев – народом Божиим, восприняв это священное историческое послушание через Апостолов от Ветхого Израиля – иудеев. Но уже тогда в гиперборейских лесах Господь пестовал будущих насельников Третьего Рима, «Третий Израиль» – народ скифский, чьим первым членом Церкви Божией промыслительно стал Анахарсис, прообразовав будущее вхождение в Ее святые стены и всего народа славянорусского. Скифский мудрец предварил народ скифский, сиречь русский, в стенах церковных на паперти для оглашенных, чтобы будущие потомки древних скифов обрели свое место в ряду верных!

А может ли быть случайностью для нашей национальной истории то, что Скифский квадрат, описанный еще Геродотом, в предвечном замысле Всевышнего от начала Истории мыслился как подножие Престола Божиего, о чем писали святые отцы Церкви, о чем свидетельствовали наши прозорливые старцы? Разве нет прямой связи между древней Скифией и современной Россией в свете сокровенных, по определению не случайных, совпадений? Разве не Россия мыслилась подвижниками благочестия подножием Престола Господнего, Умелом Пресвятой Богородицы? И описанный Геродотом географический квадрат Скифии со сторонами по четыреста километров разве не прообразовал собой это священное подножие? Эти вопросы есть не просто очередные загадки русской истории, которые автор на досуге разгадывает перед любознательным читателем. Отнюдь. Вопросы эти напрямую касаются становления нашего национального духовного характера, который предопределил нашу историческую судьбу, нашу национальную психею.