Проснувшись утром в одной из комнатушек замка, я с удовольствием обнаружил, что мне удалось полностью восстановить поврежденные ткани. К пальцам рук вернулась нормальная чувствительность, исчезли нехорошие пятна, да и вообще мое настроение было приподнятым. Последнее лучше всего говорит о физическом здоровье.
      Отведенные мне "покои" не отличались простором, хотя при необходимости сюда можно было бы поселить еще парочку человек. Два узких окна-бойницы впускали достаточно света, но вообще иллюминация казалась мне слегка непривычной. Я бы предпочел настоящие большие окна. Стены, где их ничто не закрывало, были удручающе-серого цвета: на внутренние слои кладки пошли более темные камни. Снаружи замок сиял, а внутри - пещера пещерой.
      Я подошел к одному из окон. Оно было ничем не закрыто, но в углу комнаты стояла добротно сделанная рама с настоящим стеклом, которая, очевидно, хорошо служила зимой. Сейчас из бойницы веяло запахами полей. Стена была очень толстой, а бойница - очень узкой, так что "вид из окна" открывался довольно ограниченный. Виднелся кусочек неба и верх какого-то далекого холма с двумя выразительными деревьями-богатырями.
      Итак, мне предстоит тренировочный бой на мечах. С самим бароном! Надеюсь, я окажусь удачливее, чем капитан.
      Интересно, где он сейчас? Спешит к королю с повинной? Хорошо, что Этвик оставил его в живых. Впрочем, еще неизвестно, чем это может обернуться. Что если король весьма оскорбится и придет сюда с армией? Замок, конечно, добротный, я даже не представляю, как его можно штурмовать - под ливнем стрел карабкаться на крутые склоны, зная, что впереди еще неприступные стены… Но как-то ведь берут замки. Есть какой-то метод.
      С подобными размышлениями я отошел от окна и начал одеваться. Здешние наряды были ужасно неудобными. Помнится, первые несколько дней мне пришлось привыкать к грубым и тяжелым тканям, к всевозможным завязкам, на которые уходила иногда уйма времени. А ведь женщины здесь напяливают на себя в десять раз больше! Какой кошмар!
      Облачившись, я вышел из комнаты. Какой-то мальчишка лет шестнадцати тут же услужливо подбежал ко мне:
      - Чего изволите?
      - Где барон? - поинтересовался я просто.
      - Барон ждет вас в оружейной, - выпалил юнец, словно заранее знал, о чем его спросят. - Я провожу.
      Он прямо-таки горел желанием угодить мне, и это вызвало у меня невольную усмешку:
      - Давай.
      Мы зашагали через анфиладу комнат вдоль замковой стены, потом свернули, поднялись по спиральной лестнице и очутились на крытой галерее, которая опоясывала один из внутренних двориков. Дворик был маленький, там росло всего два деревца, и их кроны обеспечивали тенью большую часть свободного пространства. Рядом с одним из деревьев примостилось неуклюжее строение. Я сперва не понял, что это такое, а потом догадался: колодец. Большой и солидный колодец.
      Словно чтобы подтвердить мою мысль, кто-то наискось пересек дворик, открыл шахту колодца и бросил туда привязанное ведро. Барабан ручного подъемника стремительно завертелся.
      Дальше я не смог наблюдать, потому что мы опять свернули. Прошли широким сумрачным коридором с массивными дверями по обе стороны, спустились по другой спиральной лестнице (как я понял, эти лестницы располагались в башнях), миновали еще несколько комнат. Наконец мальчишка указал на очередную деревянную дверь, вызывавшую уважение одним своим видом:
      - Вот оружейная.
      Затем он, продолжая рассматривать меня во все глаза, спросил:
      - А вы правда знахарь Азар?
      Господи, неужели я стал таким знаменитым? Всего-то за неполный местный год?
      С ответным любопытством я оглядел его. Интересно, кто таков этот юноша? Может, сын барона? Или какой-нибудь оруженосец, отданный в науку кому-то из здешних рыцарей? Если он действительно хочет стать рыцарем-героем, то знахарь для него - не авторитет. Но тогда почему же мальчишка глядит на меня с таким восхищением?
      А ведь он в самом деле чем-то похож на барона.
      - Правда, - кивнул я, усмехнувшись. Если этот юноша никогда серьезно не болел, то знахарей он наверняка воспринимает как диковинку. Ну что ж, пусть поглазеет. От меня не убудет.
      Парень как-то недоверчиво покачал головой, потом, словно вспомнив о деле, сказал:
      - Барон ждет вас.
      И отступил в сторону.
      Я толкнул добротную дверь. Она распахнулась легко, без малейшего скрипа.
      Оружейная была расположена со стороны двора, и света здесь хватало. Вообще-то все местные окна, по-видимому, делались ради экономии стекла, однако по сравнению с бойницами моей комнатки здешние оконные проемы казались гигантскими. Целый метр шириной! Рамы здесь тоже были сняты - свежий ветерок гулял по оружейной.
      Этвик расхаживал вдоль длинных полок, где на специальных подставках хранилось всяческое оружие. Преобладали мечи разных видов и размеров: длинные двуручные с массивным лезвием и огромной рукояткой, короткие кривые, прямые и какие хочешь; средние всех мыслимых сортов. Чуть дальше я увидел боевые топоры, потом в глаза бросились щиты - причем один из них был гигантским и мог полностью закрыть собой человека, стоящего в полный рост (самое любопытное, что он занимал весь угол, и при этом я заметил его не сразу).
      - Ага, проходи! - обрадовался барон, увидев меня. - Мне очень жаль, что твой меч потерян, но, может, тебе понравится что-нибудь из этого?
      Он обвел рукой всё помещение: мол, выбирай, какой клинок тебе по душе.
      Начищенный металл блестел повсюду и просился в руки. Я остановил свое внимание на обычных средних мечах без всяких лишних выдумок. Такое оружие считалось здесь общепринятым, да и тренировался я преимущественно с ним. Эксперименты как-нибудь отложим на потом, сейчас следует показать себя достойным противником.
      Один меч почудился мне удачным - в меру длинный, изящный, с простенькой рукоятью. Но, взяв его в руки, я передумал. Это трудно передать словами, однако у меня мгновенно возникло чувство, будто выбор неправильный. То ли балансировка плохая, то ли сталь некачественная (интересно, мог ли я определить последнее по весу?). В общем, поморщившись, я положил клинок обратно.
      Следующий "кандидат" меня тоже не устроил. И еще один. Идя вдоль полок, я один за другим брал мечи - и клал их на место. Этвик с интересом наблюдал эту процедуру, однако не считал нужным что-либо говорить. Да и правильно: выбор оружия - дело сугубо личное.
      А потом он нашелся. Обыкновенный, ничем не лучше других клинок, но когда он оказался в моих руках, я понял: беру! Это можно было бы назвать любовью с первого прикосновения… вот только никогда раньше я не испытывал страсти к оружию.
      - Ты неплохо разбираешься в мечах, - барон наконец подал голос.
      Я обернулся. Этвик одобрительно хмыкнул:
      - Это лучший экземпляр в моей коллекции, но до сих пор никто его не выбирал. Все покупаются на разукрашенные ножны, словно купчишки, которые драгоценностями торгуют.
      - И ты хочешь мне дать свой лучший клинок? - удивился я.
      - Безусловно, - заявил барон. - Теперь я даже буду настаивать, чтобы ты его взял. Это мой тебе подарок. Знай же, что я признаю твои достоинства и хочу отблагодарить тебя за мудрые беседы, которые ты не брезговал вести со мной.
      Так он меня вовсе решил снабдить мечом? Не только для поединка? Вот щедрая душа - какому-то едва знакомому человеку, только вчера вытащенному из передряги, дарить лучший экземпляр своей коллекции! Он это серьезно?
      Но Этвик не шутил. Может, на него подействовали слухи, которыми мир полнится, о великом знахаре? Вот ведь любопытно. Ну не был я великим! Лечил людей, как умел - причем по большей части не выходя за рамки средневековой традиции. Здесь так все лечат. Травами, наговорами, кровопусканием. Конечно, у большинства местных знахарей представления о медицине какие-то наивно-романтические, и в этом я выигрывал. Ну и только. Какой из меня талант? Тем более гений?
      - Это воистину королевский дар! - сказал я вслух. - Твое великодушие превосходит мое скромное разумение. На мой взгляд, я не заслужил ни замечательного гостеприимства, что мне оказано, ни столь значительного подарка.
      В моих словах не было ни грамма лицемерия. Барон действительно предоставил мне такой огромный кредит доверия, что я просто терялся. Правда, в голову грешным делом уже начали закрадываться мысли: а не стоит ли что-нибудь за подобным хлебосольством? Нет, в каких-либо дурных замыслах я Этвика не подозревал. В конце концов, сам я тоже хотел подружиться вполне целенаправленно и отчасти из-за того, что барон показался мне человеком полезным. От него мне требовалась информация. А что требовалось ему от меня?
      - Ни слова о королях! - громыхнул Этвик. Он мгновенно преобразился, будто страдал серьезной аллергией на королей. (Подумав об аллергии, я по привычке переключился на профессиональные темы и начал мысленно прикидывать, не нужно ли сделать барону кровопускание.) - Но ты заслужил это оружие хотя бы тем, что потерял свое в борьбе с королевскими прихвостнями.
      - Право, мне пришлось драться не по собственной воле, - заметил я, все еще вертя меч в руках.
      - Ну, - Этвик погасил свой импульс и дружески пожал мой локоть. - Этого я от тебя не требую и не имею права требовать. Поступай, как считаешь нужным. Однако я уверен, что если бы ваш бой был честным, твое оружие осталось бы при тебе. Кто-то должен исправлять несправедливость. Прими, пожалуйста, этот подарок - как знак моих самых лучших намерений. Я горжусь тем, что могу принимать такого гостя.
      Мне оставалось лишь кивнуть:
      - Благодарю тебя!
      Барон выглянул во дворик. Солнечные лучи уже золотили крыши и потихоньку спускались к галерее верхнего этажа. Утро незаметно перетекало в день.
      - Я приказал седлать коней, - сказал мой собеседник. - Нас ждут у ворот. Устроим тренировочный бой?
      - Устроим! - согласился я.
      Этвик заметно повеселел (хотя и до этого он не выглядел мрачным, но сейчас на его лице явно читалось предвкушение удовольствия):
      - Тогда поехали!
 

***

 
      Мы довольно быстро разыскали Клода, который занимался самым что ни на есть необычным делом - готовил салат. По часам "Аркадии" было около четырех вечера, и в это время здесь обычно ужинали (чуть попозже я узнал, что на самом деле "время ужина" весьма условно и вообще-то никак не связано с принятием пищи). Я с изумлением наблюдал, как "бог" споро нарезает различные овощи.
      - У тебя сломалась автоматика?
      - Что? - Клод перестал стучать ножом.
      - Разве кухня не справляется с приготовлением блюд? - меня прямо-таки разбирало любопытство.
      - А, нет. С кухней всё нормально, - он усмехнулся и продолжил свое занятие. - Мне просто лучше думается, когда что-то занимает руки. Это, знаешь ли, своеобразная медитация.
      - Но неужели у тебя нет другой работы? Делать то, что прекрасно можно переложить на автоматику, - бессмысленно!
      - Во всем есть свой смысл, - философски ответил Клод, а нож в его руках равномерно постукивал по доске. - Автоматика хороша тем, что избавляет нас от повседневной рутины, освобождает время для более… скажем так, благородных дел. Однако когда какая-то работа перестает быть обязательной, она часто превращается в удовольствие. То, чем я сейчас занимаюсь, великолепно нагружает один из отделов мозга, тренирует координацию движений. Ее, конечно, можно тренировать сотней других способов, но в том-то и достоинство нашей жизни, что каждый раз ты волен выбрать какой-нибудь новый способ - который тебе более по душе. Я хорошо сформулировал практическую выгоду?
      - Хм, - я взвесил его слова и был вынужден признать: кое-какой смысл в них есть. - Да.
      - Тогда главное и основное. Мне это нравится, и у меня на это есть чуть-чуть свободного времени. Вот. Вы голодны?
      - Ага, - ответила за нас обоих Эвелин. - Как медведи после зимней спячки. Твоего салатика нам будет мало.
      Клод сложил нарезанные стебельки ярко-зеленого цвета в салатницу и невозмутимо ответил:
      - Ничего страшного, я приготовлю еще один.
      - Пожалуй, нам нужно кое-что посерьезнее, - Эвелин подмигнула мне и на цыпочках приблизилась к хозяину "Аркадии". Он положил на доску новую порцию своих стебельков и едва начал их нарезать, как девушка протянула руку и ловко выхватила пару растений прямо из-под ножа. Клод вздрогнул и сбился с ритма - очевидно, его способности никак не предупредили об этой маленькой шалости.
      - Моя ненаглядная, - сказал он мягко, - ты рискуешь остаться без пальчиков.
      - Но это ведь тоже тренировка координации, - с улыбкой возразила Эвелин, протягивая один из стебельков мне. - Ты сам только что твердил о пользе подобных мероприятий.
      Честно говоря, меня продемонстрированный трюк заставил поежиться. Нож выглядел солидным, орудовал им Клод быстро, а Эвелин нарочно выдергивала с той стороны, где опасней. Ювелирная точность ее движения впечатляла, однако если бы девушка хоть на чуть-чуть ошиблась, у нас возникли бы неприятности. Поэтому я покачал головой:
      - Будь ты ребенком - я бы тебя отшлепал.
      - Как здорово! - тут же воскликнула она. И снова многозначительно подмигнула, добавив шепотом: - А давай попробуем - вдруг мне это понравится?
      Кажется, я немного смутился - во всяком случае, автоматически перешел на другую тему:
      - А что это за растение? Небось, амброзия *какая-то?
      - Именно! - подтвердил Клод, ухмыльнувшись. - Видишь, как мы все молодо выглядим?…
      - Если бы эта штука омолаживала, ты бы давно стал младенцем, - отметила Эвелин, с удовольствием откусив часть своего стебля.
      Я последовал ее примеру. Растение было необычайно сочным, а его вкус представлял собой нечто среднее между спелым яблоком и ананасом. Такого мне не доводилось пробовать раньше.
      - Вкусно, - сказал я. - Это что-то новенькое.
      Клод закончил измельчать стебли, сложил их к предыдущей порции, вытер руки и наконец повернулся к нам:
      - Вовсе нет. Его открыли больше шестисот лет назад первые колонисты на Сурате. Однако растение очень прихотливое, его культивация обходится слишком дорого, поэтому в галактике оно почти неизвестно. Угадай, как его прозвали.
      - Ну… - угадывать мне не хотелось, поскольку колонисты - народ непредсказуемый. Они могли дать название, например, в честь своего давно забытого шурина. Или в честь любимой надписи на стенке корабельного сортира.
      - По виду напоминает листья камыша, - продолжал хозяин "Аркадии". - По вкусу - смесь каких-то фруктов. А назвали это всё эльфийским чесноком.
      - Может, он отгонял местных вампиров? - выдвинула предположение Эвелин, самозабвенно хрустя стеблем.
      - Тогда уж скорее эльфов, - заметил я.
      - Причем здесь эльфы? Они чеснока не боятся.
      Я пожал плечами:
      - Но тогда почему "эльфийский"?
      - Остается думать, - подытожил Клод, - что на Сурате когда-то водились эльфы, которые любили гонять вампиров, пугая тех листьями селекционного чеснока. Ну как, присоединяетесь к моему скромному ужину?
      - Скромному? - мне чем-то нравилась эта домашняя обстановка, в которую меня так легко ввели Клод и Эвелин. Здесь можно было весело подначивать друг друга, к удовольствию всех. Я уже не чувствовал себя чужим на борту этой яхты. - Экзотическое блюдо из растения, выращивание которого обходится слишком дорого для того, чтобы о нем узнали рядовые граждане Содружества?
      Хозяин "Аркадии" махнул рукой куда-то в сторону:
      - Если хочешь, там у меня в парке целые заросли этой экзотики. Какое нам дело до рядовых граждан? Они живут по своим средствам, а мы - по своим.
      Мы все вместе рассмеялись. Мои "обиды уязвленной гордости" остались позади - возможно, благодаря великолепной Эвелин. И я стал лучше ощущать атмосферу здешнего общения. Она была доброжелательной, открытой… а еще в чем-то непонятной. Однако непонятность по большей части сводилась к тому, что меня словно постоянно подзаряжали энергией. Так бывает в молодежных компаниях друзей, которые еще не разучились ценить свою дружбу, - но бывает далеко не всегда. Вероятно, должна присутствовать какая-то странная изюминка. И вот здесь она присутствовала.
      - Но я еще не закончил с салатом, - Клод через плечо взглянул на салатницу. - Дадите мне минут десять?
      - Конечно, - Эвелин взяла меня под руку. - Пойдем, Лекси? Ты же не видел "Аркадию", а здесь есть на что посмотреть.
      - Гм… - мне было ужасно неловко при одной "моей" женщине говорить о другой, однако я не мог больше откладывать. И все-таки решился: - Я хотел бы снова встретиться с Марго.
      - Боюсь, что это невозможно, - вздохнул Клод. У меня почему-то возникло такое впечатление, будто он ожидал этой моей фразы. - И вряд ли будет возможно в ближайшее время.
      - Что случилось? - думаю, мой голос дрогнул, так как собеседник поспешил заверить:
      - Ничего страшного не произошло. Просто после вашей размолвки Маргарет включилась в один проект, требующий полного участия. Я ее отговаривал, но мои слова пропали втуне. Теперь с ней нельзя будет увидеться на протяжении, как минимум, стандартного полугода.
      - То есть как нельзя увидеться? - спросил я удивленно.
      - Никак, - ответил хозяин "Аркадии". - Она поступила импульсивно, но менять что-то теперь - значит завалить весь проект. Не расстраивайся, она жива и здорова, а проект крайне интересный. Маргарет давно хотела в нем участвовать. Мне только не хотелось, чтобы вы разрывали ваши отношения на такой печальной ноте. Гораздо лучше, когда люди вспоминают друг друга с приятными чувствами, а чтобы всё наладить, достаточно было подождать несколько часов.
      Про себя я отметил, что Клод, вероятно, снова распланировал все мои чувства и реакции, но теперь это не вызывало протеста. Я начал осознавать, что просто веду себя очень предсказуемо… и порой довольно-таки глупо.
      - Марго не имеет привычки держать зло, - говорил мой собеседник дальше. - И прощение у нее просить вовсе необязательно. Когда ты немного поживешь среди нас, для тебя все эти вещи станут естественными, интуитивно понятными, но пока хочу отметить: ее уход ничего не значит. Всё в порядке. Она с радостью встретит тебя, когда это будет возможно.
      По данному пункту я испытывал большие сомнения, однако если Клод и прав, то меня всё равно одолевала горечь. Мы действительно расстались неправильно, даже если наше расставание должно было так или иначе произойти. Я зачем-то начал кипятиться, хотя обычно не склонен к этому, а терпение Марго оказалось небеспредельным. В общем, сплошной кавардак.