Пикник на обочине - Хроника посещения (сборник)

Из последних сил он добрел до своего дома, поднялся на второй этаж, достал ключи. Досадливо крякнул. Вот это действительно странно: ключи не подходили. Кэт сменила замки? Зачем?

Позвонил в дверь. Никто не подошел. Позвонил снова. Тишина. Медленно спустился по лестнице, вышел во двор, закурил. К подъезду с рокотом подкатил мотоцикл. Навороченный какой-то – таких Дэвид никогда не видел. За рулем был затянутый в кожу парень, позади, обхватив его торс, сидела девушка. Девушка легко соскочила с седла, сняла шлем, тряхнув копной светлых волос. Чмокнула парня в щеку и направилась к подъезду. Парень не спешил уезжать: он недоверчиво наблюдал за Дэвидом. Девушка подошла к двери, замедлила шаг. Посмотрела на мужчину, остановилась. Лицо ее показалось знакомым.

– Простите, – стараясь говорить как можно вежливее, проговорил Дэвид. – Я мог видеть вас раньше? Ведь вы не из этого дома?

– Из этого, – настороженно произнесла девушка. – Я всю жизнь здесь живу.

– Интересно… – треснувшим голосом произнес он. – Тогда, может, вы знаете, где сейчас жильцы из пятой квартиры? Женщина и девочка семи лет. Что-то я с ними разминулся…

Девушка сделала шаг назад, изумленно уставилась на Дэвида.

– В пятой квартире нет никакой семилетней девочки, – сказала она. – Там живем мы с мамой…

У Дэвида потемнело в глазах. Он сам не заметил, как сжал в кулаке сигарету, и пришел в себя только от жгучей боли. Все это походило на какой-то бред. В голове будто заскрежетали, защелкали какие-то шестеренки, складывая отдельные безумные паззлы в единую, совершенно невероятную картину. Нужно было произнести это вслух, чтобы услышать в ответ спасительную насмешку.

– Оливия? – с трудом выдавил он.

– Д-да… – Девушка попятилась. – Откуда вы меня знаете?

– Эй, мужик, – с угрозой выкрикнул со своего мотоцикла парень. – А ну, отвали от нее!

Дэвид не обратил на него внимания. Он вгляделся в лицо девушки и с трудом нашел в себе силы, чтобы произнести:

– Мне кажется… Я твой отец.

После таких слов можно было ожидать какой угодно реакции. Недоверие, издевка, угрозы. Но только не эта смертельная бледность, полные ужаса глаза и крик:

– Что?!. Как?! Зачем ты… Уходи! Уходи назад! Прочь! И никогда… Слышишь?! Не смей возвращаться!

Парень был уже рядом, и в руке у него мелькнул обрезок водопроводной трубы. Он заслонил собой эту чужую, немыслимо повзрослевшую Оливию и хмуро оглядел оторопевшего Дэвида.

– Сейчас я его… – Парень многозначительно покачал в ладони увесистый кусок железа. – Череп проломлю – сразу утихнет.

– Не смей, – всхлипнула Оливия. – Он не виноват… Он не виноват, что воскрес и ничего не помнит.

– Кто воскрес? – онемевшими губами произнес Дэвид.

– Поехали ко мне, – увлекая за собой девушку, сказал парень. – Сейчас полицию вызовем, они знают, что с… такими делать…

Оливия в ответ только всхлипнула.

– Какая к черту полиция? – проговорил Дэвид. – Какими это «такими»? Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Его не слушали. Словно он был каким-то неодушевленным предметом. Просто сели на мотоцикл и с ревом унеслись куда-то. Оливия уткнулась в затянутую кожей спину и старалась не смотреть в его сторону.

Дэвид машинально закурил. Посмотрел на сигарету, отбросил в сторону.

Нужно было выпить. Срочно.

8

Он знал все ближайшие питейные заведения. Но сейчас не находил ни одного, словно за последние сутки в городе объявили сухой закон. Он плелся по улицам, одновременно знакомым и совершенно чужим. Даже очертания автомобилей были незнакомые. Казалось, он просто бредит наяву. Наконец, повезло: он наткнулся на бар, который, по счастью, был открыт уже с утра. Только место старой доброй вывески заняла поражающая своей нелепостью надпись:

«БОРЖЧ»

– Чертовщина какая-то… – прохрипел Дэвид, втягивая голову в плечи и заваливаясь в прохладную глубину. Взгромоздился на высокий стул, нетерпеливо постучал по стойке:

– Скотч! Двойной! И сразу повторить!

Опьянение пришло быстро. Стало немного легче. Дэвид огляделся. Раньше в любом здешнем баре он заметил бы хотя бы одно знакомое лицо. Сейчас его сплошь окружали чужаки.

– Проблемы? – поинтересовался плотный бармен с одутловатым лицом. Взгляд у него был настороженный. Видимо, и бармену он не приглянулся. Это становилось славной традицией.

– А? Нет… Никаких проблем, приятель. – Дэвид усмехнулся. Получилось фальшиво. – Есть у вас чего перекусить? С голоду подыхаю.

– Только сосиски и яичница.

– Пойдет!

Бармен развернулся к окошку за спиной и отдал распоряжения.

Тут до Дэвида стало медленно доходить.

Во-первых, Оливия. Пусть это какое-то нелепое совпадение, ошибка. Просто похожий дом, девушка с довольно распространенным именем. Но незнакомые люди, их нелепая одежда… Только теперь он заметил, что люди одеты несколько странновато. Прически необычные, очки… И, видимо, для них столь же странным выглядит его собственный «прикид».

Взгляд обшарил пространство за стойкой и уткнулся в перекидной календарь с пышногрудой блондинкой. Дэвид опустил глаза и медленно осушил стакан. Снова впился взглядом в календарь.

Вот теперь самое время падать в обморок.

Бармен небрежно поставил перед ним тарелку с горячими сосисками и яичницей.

– Скажи, приятель, – тихо произнес Дэвид. – Календарь – он за этот год?

– Что? – не понял бармен. Оглянулся. – А-а… Нет, за прошлый. Менять не стали – парням девочка нравится, она же из нашего города…

Дэвид молча кивнул. И застыл над тарелкой. Еда просто не лезла в горло. Он не видел, как бармен тихо переговаривается с каким-то крепким на вид рыжеволосым парнем за стойкой по соседству. До него долетали лишь обрывки фраз: «Нет, что ты… Какой же это мертвяк? Что ж я, мертвяков не видел? Вот я говорю – не надо институтских, и полицию не надо». Наверное, он так бы и сидел еще долго, если бы его не ткнули в плечо со словами:

– Здорово, друг! Как жизнь?

Дэвид молча посмотрел на нового соседа. Это был тот самый парень, с которым общался бармен. Сам бармен, протирая стакан, наблюдал за ними со стороны.

– Ну? – сипло спросил Дэвид. – Чего тебе надо?

– Нет, приятель, – покачал головой парень. – Это не мне, это тебе надо.

– Почему? – тупо спросил Дэвид.

– Они, – парень кивнул в сторону уставившихся на них посетителей, – считают, что ты – мертвяк.

– Как это – мертвяк?

– Очень просто: вылез из могилы, что на старом кладбище, аккурат посреди Зоны, и причапал в родные места. Такое тут сплошь и рядом. А раз так, то тебя полагается сдать полиции. Те оглушат тебя электрошокером и отволокут в Институт. А там, сам понимаешь, народ любопытный, их хлебом не корми, дай только заглянуть тебе под черепушку да на кусочки покромсать.

– Что за бред… – Дэвида передернуло. Он глянул в стакан, перевел взгляд на бармена. Парень сделал тому знак, и в стакан выплеснулось еще на два пальца скотча. Налили и словоохотливому незнакомцу.

– Вот и я считаю, что для мертвяка ты слишком рассудительный, – сказал парень, вращая стакан с темной жидкостью. – Да и не закладывают мертвяки за воротник, как ты, только вид делают.

– Ну, и кто же я тогда, по-твоему? – криво усмехнулся Дэвид.

– А вот сейчас и узнаем. Ты ведь из Зоны сюда приперся. Я угадал?

– Откуда?

– Ну, оттуда, из-за «колючки».

– Ну, да.

– Значит, я прав, – парень подмигнул ему. Он вообще держался нагловато и явно чувствовал себя в этом заведении, как дома.

– В чем именно прав? – поинтересовался Дэвид.

– Для начала давай познакомимся. Ты же, вроде как, местный?

– Да уже не уверен. А зовут Дэвид. Дэвид Паркман. Преподаю в колледже. Физика, математика, ну и так далее…

– А я Рэд. Рэд Шухарт, вроде как безработный. – Парень ткнул своим стаканом в стакан Дэвида. – Ну, за знакомство?

9

– Десять лет… – проговорил Дэвид. Тщательно, раздельно проговорил, словно это могло хоть что-то объяснить. – А для меня прошли всего сутки. Как такое возможно?

– Зона, – Рэд пожал плечами. – Там все возможно. И ты не первый такой. Я сам иногда ухожу в Зону на пару часов. Возвращаюсь – говорят, трое суток прошло. Но десять лет – это, конечно, сильно.

Этот Рэд – цепкий малый. Кого хочешь разговорит. Поначалу, похоже, проверял его. Непонятно только зачем. Странное это заведение, и народ тут странный. Все разговоры вокруг этого поганого места, про которое больше всего хотелось забыть.

– Как вы ее называете? Зона? – вяло спросил Дэвид. – А почему?

– А как же еще ее называть? – Рэд пожал плечами. – Зона и есть Зона. Огорожена, от мира отрезана, и псы ее стерегут злобные. Кормилица наша распроклятая.

– Я никак в толк не возьму – вы что же, сами туда ходите? Добровольно?

– А куда деваться? Хабар нужен? Нужен. Здесь нечего делать, в этом городишке, если хабар налево не толкать. Вот и вертимся, как грешники на сковородке…

– Я вот одного не пойму, – устало сказал Дэвид. – Если то, чем вы занимаетесь, противозаконно, как же ты все это рассказываешь мне, первому встречному?

– Э, нет! – Рэд покачал головой, сделался серьезным. – Ты – не первый встречный и не стукач – стукачей я за километр чую. Я как заприметил здесь тебя – сразу понял: ты тот, кто мне нужен!

– Но зачем?

– Так сразу не объяснишь. – Парень замялся, отвел взгляд. – В Зону в одиночку ходить не с руки. Потому каждый хорошего напарника ищет, а такого днем с фонарем не отыщешь, одни жлобы да козлы, каждый под себя гребет, а соседа гробит. А тебя, по всему видать, Зона любит. Это ведь дар – особенный, редкий. Это понимать надо…

– Какой еще, к черту, дар…

– Ты просто сам еще этого не понял. Знаешь, как обычно бывает? Придет новичок в Зону – а за ним глаз да глаз, чтобы не вляпался. Только не поможет это, коли он Зоне не приглянулся – в самый неожиданный момент возьмет да и гробанется на ровном месте. Вот и толку от такого помощничка? Одни нервы. А ты, шутка ли, был там в самый день Посещения, да еще проторчал в Зоне десять лет и живой вылез! Знаешь, какая это удача? Я больше никого не знаю, кому бы так свезло, – парень понизил голос, усмехнулся криво. – Вот я считаю – ты прирожденный сталкер!

– Кто?

– Кто-кто! Тот, кто умеет тягать угли из адского пекла и сбывать их по сходной цене, оптом и в розницу. – Парень рассмеялся, хлопнул Дэвида по плечу. – Короче, держись меня – не пропадешь! Соберешься обратно в Зону – дай только знать…

– Я? Обратно?! – Дэвид посмотрел на собеседника, как на психа. – Ну уж нет! Я там такого насмотрелся, что спасибо. Никакими деньгами этого не измерить…

– Ну смотри сам, – легко согласился парень. – Только, сдается, ты сам скоро придешь ко мне.

– С чего ты взял?

– Зона… – многозначительно произнес Рэд Шухарт. – Она так просто не отпускает.

10

Вторая попытка вернуться домой оказалась еще мучительнее первой. Новый знакомый помог ему привести себя в более-менее приличный вид, в соответствии с нынешними представлениями об этом. Так что можно было не опасаться, что снова примут за ожившего мертвеца. Сам он все еще отказывался верить в рассказы о возвращении мертвых, как и во все, что окружало далекое теперь Посещение.

От Рэда он с изумлением узнал, что проблемой Посещения занимается целый международный институт, что в пресловутую Зону легально попасть почти невозможно, что туда, куда еще неделю назад он ежедневно ездил на своей старенькой малолитражке, теперь отправляются экспедициями, напоминающими высадку на Луну. Все это просто не укладывалось в голове.

Но сейчас все это не имело никакого значения. Он возвращался домой.

Поднявшись на свой этаж, застыл в нерешительности перед дверью. Как должен вести себя человек, пропавший без вести и вернувшийся домой через десять лет? Дэвид не знал, а потому просто вдавил дверной звонок.

Ему открыла Кэт. Видимо, повзрослевшая Оливия уже предупредила мать, и истерик не было. Как не было и особо теплого приема, на который, как считал Дэвид, он вправе был рассчитывать.

Кэт не сильно постарела. Морщинок, конечно, прибавилось, но выглядела она вполне свежей. Только не особо радостной. Войти она его тоже не пригласила. Это особенно поразило Дэвида. Вместо этого Кэт вышла на лестничную площадку и прикрыла за собой дверь.

– Господи… – прошептала она. – Ты живой…

– Живой, как видишь, – сдержанно произнес Дэвид. – Однако странно ты встречаешь меня. И Оливия…

– Ты не понимаешь… – с тоской произнесла Кэт. – Прошло столько лет…

– Я уже в курсе, – усмехнулся Дэвид.

– …мы думали, ты погиб…

– Я тоже так думал. Но все же надеялся на лучшее. И, как вижу, не ошибся… Так я могу войти?

– Многое изменилось, Дэвид, – пронзительно глядя ему в глаза, сказала Кэт.

– Что-то я никак не пойму…

– Я замужем, Дэвид.

Он ощутил, как над его головой снова, как тогда, в эпицентре, лопнуло небо. Это уже слишком… Это слишком…

Она еще что-то говорила. Про то, каким чудесным образом спаслась Оливия, как ее, рискуя жизнью, из самого пекла вынес на руках храбрый лейтенант полиции. Про то, как она, убитая горем по нему, Дэвиду, не зная, как жить дальше, вышла замуж за этого самого лейтенанта. Потому что дочери нужен отец, а ей – опора. Что новый муж заменил Оливии отца, что нельзя травмировать хрупкую психику девочки, да и вообще она не хочет, чтобы новый муж знал о его, Дэвида, возвращении, потому что…

Он уже не слышал почему. Эта жизнь была для него в прошлом. Она внезапно закончилась десять лет назад.

Вчера.

Он просто развернулся и, не понимая, что там кричит ему вслед эта женщина, стал медленно спускаться по лестнице. Кажется, она обвиняла его в чем-то. Вроде как, прячась в распроклятой Зоне, он умудрился испортить ей жизнь…

Дэвид бесцельно брел по городу, не зная, куда деть себя, чуждого этому новому миру. Наверное, нужно было убиваться, рвать на себе волосы, захлебываться в слезах и соплях. Но что-то перегорело в душе, будто какой-то спасительный предохранитель. Идти было некуда, и он снова направился в бар. Вошел, огляделся. Рыжий Шухарт, словно нарочно, поджидал его за боковым столиком. Дэвид приблизился и рухнул на жесткий стул.

– Ты хотел, чтобы я пошел с тобой в Зону, – тихо сказал Дэвид. – Я готов. Хоть сейчас.

– Спешка тут ни к чему, – покачал головой Рэд. – Ты, конечно, везунчик, но до настоящего сталкера тебе, как до Луны на раздобанном трамвайчике. Ты, главное, меня во всем слушайся – и весь хабар будет наш…

Теперь говорил парень, и его простые слова были понятны, а цели – ясны и определенны. Горечь и пустота отступали перед решением конкретных практических задач: подготовить снаряжение, добраться до периметра, запутать следы, обойти патрули, пробраться через ограждение, миновать ловушки, набрать хабара, вернуться, избежав гнева Зоны и шальной пули…

Дэвид вдруг ощутил, что он действительно нужен. Не семье, превратившейся в далекий мираж, а вполне конкретному человеку. Еще подумал: может, он и вправду обладает каким-то даром? И если он поможет кому-то выжить, избежать опасностей, то его жизнь не так уж и пуста.

И еще с удивлением обнаружил в себе новое, необъяснимое чувство.

Ему действительно хотелось вернуться туда. Вырваться за пределы серой обыденности и ощутить дыхание бездны. Вновь испытать это ни с чем не сравнимое чувство – хождения по смертельной грани.

– Я говорил, что ты вернешься, – наблюдая за ним, тихо сказал сталкер. – Если ты приглянулся Зоне, она тебя не отпустит. Никогда.

Издательство «Астрель-СПб» готовит к изданию новый роман Владислава Выставного.

Место действия: Новосибирск. Зона Посещения.

Время действия: наши дни.

Авторское название романа – «Пророк Зоны».

Встречайте!

Денис Бурмистров

Там, за холмами…

Фрагмент романа

Ранним утром, чуть забрезжил рассвет, зарядил дождь. Спящий под открытым небом Громов успел изрядно промокнуть, прежде чем проснулся и в полумраке перебрался в шалаш. Тут, в сырой темноте, он проспал еще несколько часов, пока, наконец, окончательно не продрог. Мучимый болями во всем теле, он выполз наружу, встал на ноги и попытался сделать небольшую зарядку, чтобы согреться и разогнать кислоту в мышцах. Состояние было разбитое, настроение мрачное. Вдобавок ко всему неприятно ныло в висках.

Сходил за водой, чуть не упав на мокрой траве. Дождь почти закончился, редкие капли стучали по листьям. Намокшие брюки неприятно облепляли ноги, влажная брезентовая куртка, казалось, вытягивала тепло из тела.

Проснулся Илья. Он чувствовал себя неважно, его подташнивало и знобило. Громов предложил ему позавтракать, но Ткачев лишь попил воды и вновь уснул, тяжело дыша ртом.

Руслан спрятался от дождя под елкой, чтобы не мешать Илье. Наскоро перекусил крохами оставшихся продуктов. Скудная еда не заглушила голод, а лишь разожгла аппетит. Однако Громов уже по опыту знал, что главное – переждать: голод притупится сам собой. По крайней мере на время.

Перед уходом сходил в лес за сухим хворостом. Долго пытался повалить сухую березу, раскачивая ее из стороны в сторону. Штык-нож оказался плохой заменой топору, необходимо было что-то предпринять по этому поводу.

В голове всплыл вечерний разговор. Мысли вернулись к несчастному сыну Ткачевых, к интернату, к людям, которых Зона изменила настолько, что они перестали походить на людей. Причем не только в фигуральном смысле.

И только тогда обратил внимание на левую руку, которая по-прежнему болела, но на общем фоне ломящего тела это было не очень заметно. Сыпь почти прошла, расползлась крупными красными пятнами, как от крапивы. Кожа вокруг ногтей приобрела синеватый оттенок, но в остальном все работало, пальцы сгибались нормально. Самое главное, это не распространилось выше локтя. Значит, скорее всего, не заражение.

Хотелось бы надеяться, что не заражение.

Выгрузив охапку хвороста и поломанные ветки березы под навес у шалаша, Громов сказал спящему Илье: «Увидимся» и тронулся в путь. Сегодня предстоял еще один долгий тяжелый день.

Он пообещал Илье сходить к месту крушения «калоши» группы Сидоренко. Обещал и, если сможет, сдержит слово. Однако южный лес, через который пролегал кратчайший путь к месту падения гравиплатформы, все еще оставался проблемой. Одного воспоминания о панической атаке, о безумном беге между деревьями и человеческом трупе в канаве хватило для поиска альтернативных маршрутов. И Руслан думал, что нашел такой.

До Маяка дорогу из вешек проложить пока не успели, проверенный путь обрывался в нескольких километрах от поселка. Если получится добраться до крайних вешек, то по ним можно будет дойти до места крушения. А там уж и до Искитима, если силы останутся. Поиск пути, возможно, займет не один день, если вообще из затеи что-то получится. Но в прилет спасателей Громов верил еще меньше, хотя и планировал посещать каждый день площадку возле коровника. Сейчас он как раз направлялся туда – дождь, должно быть, смыл его послание, необходимо было его обновить.

Из головы не выходили странный ООНовский вертолет и попытка запереть его в бункере с ловушками. Уж нет ли между ними связи?

Руслан остановился. По ковру из хвои в нескольких метрах впереди что-то скользило, извиваясь и скручиваясь. Громов присмотрелся и понял, что это сами иголочки приподнимались и опадали, будто над ними водили невидимым магнитом. Вчера здесь ничего подобного не было, хотя, возможно, пилот проходил чуть в стороне.

Пришлось отступить и идти в обход.

Перебравшись через крупный ствол поваленного дерева, пилот аккуратно спустился в пологий дол. Здесь мягкая трава льнула к земле, охватывая черные пеньки старой вырубки. Тянулись вверх молодые деревца с нежными полупрозрачными листочками. Ближе к краю леса торчал горб валуна, словно созданный для того, чтобы на нем сидели и размышляли о вечном.

А возле него, в паре шагов, лежал вверх порванными траками исследовательский робот.

У Руслана замерло сердце, когда он разглядел под опавшей листвой знакомые очертания, ярко-красную раскраску, уже успевшую местами выгореть и побледнеть, стеклянный глаз камеры. Громов огляделся, пытаясь понять, как машина, весом почти в полтора центнера, очутилась в лесу, да еще и вмятая в землю. Не обнаружив ничего подозрительного, он приблизился к роботу, готовый в любой момент отскочить назад и убежать.

Исследовательские роботы представляли собой модификацию роботов-саперов, мобильных платформ на гусеничном ходу с лапами-манипуляторами, анализаторами и двумя-тремя видеокамерами, через которые операторы из безопасного места управляли машиной. Судя по виду, найденный робот был первого или второго поколения, устаревшая модель. Мощные, но тяжелые шасси, трехколенный манипулятор вместо гибкой гофры, ламповый прожектор вместо диодных фонарей – сейчас так уже не делают. Здоровый, неуклюжий. Должно быть, для его транспортировки выделяли целый борт. Сейчас роботов делают из пластика, он легче и дешевле. Машинки получаются шустрые и компактные, с хорошим запасом хода и маневренности. А этот, железяка, уже анахронизм, как тяжелый рыцарь в век скоростных болидов.

Руслан взялся за ребристый трак, стряхнул комья земли. Попытался перевернуть робота, поставить на гусеницы. Но лишь дергался всем телом, ослабевшими пальцами цепляясь за железные углы. Робот вздрагивал, глядя на попытки человека слепым оком камеры, но и только.

Громов решил не тратить силы, и без того уже начинало темнеть в глазах. Он попятился и опустился на камень, так услужливо лежащий тут же.

– Да, крепко ты застрял, братец, – посочувствовал роботу пилот. – Ты уж извини, но мне одному тебя не перевернуть.

Руслан повел плечами, разминая спину, перевел взгляд на виднеющиеся за деревьями крыши поселка.

– Это тебя, должно быть, оттуда занесло? – предположил он. – Надо бы и мне быть осторожнее, а то иной раз ношусь как сайгак по сопкам.

Помолчал, сказал тише:

– Устал я, железяка. Отдохнуть бы…

Покосился на глаз камеры, который словно следил за ним. Быть может, батарея не полностью села? Быть может, камера еще способна транслировать изображение? Глупо, конечно, но…

Руслан встал с камня, подошел к роботу и постучал по стеклу объектива. Помахал рукой, наблюдая за диафрагмой. Скептически помотал головой.

– Да почему нет? – хлопнул он себя по колену, выпрямился, встал в поле зрения камеры. Откашлялся и сказал:

– Я пилот спасательного вертолета института внеземных культур Громов Руслан, бортовой номер 12–14, позывной «Спасатель-два». Мы потерпели аварию, вертолет разбился. Погиб второй пилот Рязанцев Олег. Выжили только я и Ткачев Илья, сотрудник института. Если вы слышите нас – мы находимся примерно в десяти километрах на юго-западе от поселка Маяк. Ткачев тяжело ранен. Если слышите нас, то примите меры к спасению… Иначе мы погибнем.

Замолчал, думая, что еще добавить. Махнул рукой, горько сплюнул и побрел вниз, к поселку.

Уже проверенным путем обошел Маяк по краю, пошел по объездной дороге на север, к коровнику. Мокрый асфальт шлепал под ботинками, в мелких лужах отражалось низкое серое небо. Сегодня поселок казался обычным, не мигал и не переливался. Это было хорошим знаком. Как бы ни хотелось, но вновь придется идти туда в поисках еды и припасов. А также, если повезет, еще каких-нибудь инопланетных штуковин, способных помочь раненому Ткачеву. Но это потом, на обратном пути. Сейчас нужно дойти до коровников, а оттуда на запад, искать проложенный вешками путь.

Уже на подходе к повороту у крайнего дома поселка пилот заметил что-то блестящее на обочине дороги. Что-то маленькое, цилиндрическое, отливающее желтым.

Подойдя ближе, Громов узнал в предмете куцую пистолетную гильзу. Рядом, в траве, лежала еще одна. Потом Руслан заметил еще и третью гильзу, скатившуюся в трещину в асфальте.

Пилот двумя пальцами поднял гильзу, принюхался.

Запах сгоревшего пороха и горячего оружейного масла был еще свеж. Да и не мог он не заметить эти гильзы вчера. Кто и в кого тут мог стрелять? Сталкеры? Судя по рассказам, они не очень жаловали оружие. Говорили, что Зона могла «не понять», мол, к ней с душой, а не с наганом нужно. Впрочем, этот тезис не отменял довольно кровавые распри между группировками, занимающиеся добычей и сбытом вынесенного из-за периметра лута. Также стоит принимать во внимание, что гильза от пистолетного патрона, а не от любимых бандитами и мародерами охотничьих обрезов. Что само по себе наводит на мысль о военных. И тут вновь всплывает образ вертолета «голубых касок». Иных военных здесь быть не могло.

Громов отбросил гильзу, опасливо осмотрелся. Не хватало еще ко всему прочему, чтобы пули свистели над головой.

Добравшись до коровника, поднял кирпич и попытался подновить послание на бетоне. Камень скреб по мокрой поверхности, оставляя лишь разводы и царапины. В итоге Руслан бросил неблагодарное занятие, решив вернуться позже, когда подсохнет.

Усевшись под козырьком курилки, попил воды. Немного передохнул, разминая пальцами напряженные икры. Голос внутри просил посидеть чуть дольше, пойти поискать еды в поселке и закинуть хоть что-нибудь в голодный до судорог желудок.

– Ничего, – пришлось уговаривать самого себя Громову. – За холмик сходим, да за лесок прогуляемся. Главное – вешки найти, а там можно будет и еду поискать.

Почти за шиворот поднял себя со скамьи, пошагал на запад, в сторону торчащей над лесом антенны. Шел долго, старательно огибая узел связи. С той стороны ветер приносил неприятный кислый запах, не было желания узнавать, откуда он взялся.

Немного поплутав в окрестностях мелкого озерца с заросшими берегами, вышел на затерянную в траве узкоколейку. Грязно-коричневые рельсы убегали как раз в нужную Громову сторону, по ним он и решил идти дальше. Благо по черным спинам шпал шагать было проще, чем по полной кочек и ямок земле.

Скрылся за деревьями поселок. Лес по левую руку стал гуще, он наступал молодыми тополями на некогда совхозные поля. С правой стороны некоторое время блестела гладь озерца, потом ее скрыли высокие кусты, подступающие все ближе и ближе к железной дороге. Вот они уже и совсем рядом, касаются рельсов ветками.

И все же с узкоколейки пришлось уйти. Руслан думал о своем, когда впереди что-то сверкнуло и по рельсам пополз едкий дым, противно шипя и бросаясь искрами. Пилот отпрыгнул в сторону, ломая стебли травы. Ботинки захлюпали по сырой земле, с чавканьем влипая в грязь протекторами. Дальше шел по жирной жиже, с каждым шагом противостоя не желающей отпускать почве. Наконец устав, Громов медленно сместился к лесу, вышел на сухой дерн и пошагал по кромке.

Через несколько метров вновь пришлось менять маршрут – пилоту не понравилась трава, растущая впереди. Она выглядела как длинные колючки и росла пучками по три-четыре стебля. Руслан свернул в сторону, то и дело бросая взгляды на странный участок земли. Тот не проявлял агрессии, не дымился и не внушал ужас. Просто необычные растения, растущие в подлеске.

Нога стукнулась обо что-то твердое. Громов чуть не упал, чертыхнулся, хватаясь за дерево. Из земли что-то торчало, небольшое, размером с кулак. Руслан присел, приподнял рваный лист лопуха. Протянул руку и поднял тяжелую находку.

Это был цельнометаллический кубик, похожий на чугунный. Шероховатая поверхность, округлые края. Тяжелый и холодный.

Руслан прислушался к своим ощущениям. Задумчиво пожал плечами. Инопланетная вещь или нет, никакого эффекта он не почувствовал. Ладно, разберемся в лагере.

Положил находку в самодельный поясной карман, сделанный из рукава рваной куртки Ткачева. Поправил, чтобы не упирался в бок. Поднялся и продолжил путь.

Преодолев очередной завал из сухих стволов и веток, Руслан вышел к малиннику. В нос ударил кружащий голову аромат, набухшие плоды пригибали ветви к земле. На сей раз Руслан не стал воротить нос. Понимая, что этот Рубикон уже пройден, бояться надо не только Зоны, но и банальных голода и жажды, пилот с удовольствием набросился на еду. Обливаясь соком, который стекал по губам, по щетине, капал на одежду, он горстями запихивал мохнатые ягоды в рот. Глотал почти не прожевывая, лишь гулко сглатывая и причмокивая.

С другой стороны малинника раздался хруст веток, и из спутанного бурелома поднялось громадное лохматое существо. Пилот застыл со сладкой ягодной кашицей во рту, перестал дышать от неожиданности.

Существо было почти под два метра, без шеи, с громадной косматой головой и спутанной колтунами черно-бурой шерстью. На него невозможно было смотреть прямо, взгляд то и дело уходил в сторону, будто отказываясь разглядывать чудовище. Громов успел заметить лишь темные внимательные глаза, блестящие из-под покрывающей морду (или лицо) шерсти, кривой зев пасти с рядом острых зубов, прилипшие к шкуре еловые иголки и сухую кору.

Пока существо смотрело, Громов не мог пошевелиться. Стоял и чувствовал, как капает изо рта слюна. В голову даже не пришло схватиться за нож – от чудовища исходила такая мощь, что сама мысль о подобном казалась смехотворной.

Существо сделало шаг назад, бесшумно и плавно. Потом еще один. Его взгляд буравил лицо Руслана, словно старался проникнуть в голову. А потом Громов понял, что больше не видит силуэт стоящего на фоне деревьев чудовища. Холодея от страха, он позволил себе моргнуть и закрыть рот. Потом скосил глаза и обвел взглядом местность.

Существо исчезло, будто и не было его вовсе.

Руслан сипло выдохнул и схватился за голову, привалившись спиной к дереву. Торопливо дожевал, воровато схватил еще несколько ягод с куста, попятился. И почти бегом поспешил прочь, ежесекундно оглядываясь через плечо. Лишь отдалившись достаточно, как ему показалось, от малинника, остановился, вслушиваясь в лес.

Это был шатун, Руслан почти не сомневался в этом. Как только мысли перестали скакать блохами на раскаленной сковороде, это название всплыло из глубин памяти и повисло на языке.