Ярославу заколотило. Дима растерянно моргнув бухнулся на табурет.
- Вот так, - придавил взглядом Гриша, залез в холодильник.
Вытащил нехитрую снедь и полбутылки давно забытой девушки водки, которой она еще по весне ватные шарики смачивала, уколы от низкого давления себе ставя.
Бухнул все это на стол и крикнул девушке:
- Сигареты принеси.
Поставил стаканы на стол, блюдце под пепельницу, щелкнул чайником. Разлил водку и кивнул парню:
- Двигайся.
Ярослава бочком просочившись на кухню, на стол с краю осторожно положила пачку Winstona. Гриша вытащил три сигареты, подкурил, не глядя на девушку и, раздал сигареты парню и ей, третью себе.
- Выпей, - приказал, сунув ему стакан, свою порцию в рот закинул и затянулся, щурясь от дыма на гостя. Тот сморщился, уткнулся носом в ладошку, дух перевел и хлопнул стакан на стол.
Затянулся нервно, руки дрожали.
- Рассказывай, - приказал Гриша, ногой двинув табурет сначала
Ярославе, потом себе.
- Ларки нет.
- Слышал. Кто такая?
- Моя подруга, мы учимся вместе, - робко встряла девушка. Гриша бровью не повел - на парня смотрел. Тот на Ярославу глянул и вовсе - туча грозовая сделался.
- Подруга, да? Где тогда твоя подруга?!
- Не ори, - осадил его Гриша.
- Она последняя Ларису видела! Она с ней была!
Суздалева ничего не понимала. Не складывалось, не понималось, не принималось, всем существом отталкивалось, что могло что-то случиться с Лысовой. Загуляла, - билось в виски, встретилась с кем-нибудь, и загуляла. Другого, быть не может. Не с ней, не с ними.
- По порядку, - потребовал Григорий. - Не истерии как баба.
Четко и внятно скажи, тогда разговор будет, а орать на улицу иди.
Еще рявкнешь, выкину нахрен!
- Мы должны были с ней встретиться - она не пришла. К ночи всех обзвонил - родители на ушах - дочери нет, с института не приходила.
Девчонка звонил, они сказали, Лариса с Ярославой пошли в кафе перекусить. Все. Девчонки на остановку и домой, Славка тоже дома, а
Ларки нет. И вчера не было, и сегодня - нет. Нет!
- И причем тут Славка? На нее чего накинулся?
- Она последняя ее видела!
Гриша развернулся к подруге, так как приведение выглядела - белая под цвет футболки и будто замороженная:
- Я?… - моргнула. - Она за сигаретами пошла, ларек по пути.
Я в кафе, должны были там встретиться, я ей заказала салат там… кофе… А ее не было. Она не пришла.
- Куда делась? - нахмурился Гриша.
- Откуда я знаю?… Я откуда знаю?!!
- Тихо! - хлопнул по столу. - Что вы истерики такие? Звонил ей? - спросил парня.
- Не отвечала сначала, сейчас "абонент вне зоны доступа".
- Может, повстречала гарного хлопца и рванула за звездой? - усмехнулся.
Диму перекосило, кулаки сжал, раздавил тлеющую сигаретку и даже не заметил того.
- Ладно, пошутил я.
Дима сник, выкинул сигаретку и поморщился - боль в руке дошла до сознания.
- В ментуру ходил?
- Родители обращались сегодня с утра. Послали их. Сказали, через месяц не будет, тогда и приходите. Меня тоже послали… то же что и ты сказали, только в лоб - кинула, а ты сопли мотаешь. Девки, что ветер - куда дунешь, туда летят.
- Все? - улыбнулся, на Ярославу покосился. Та сигаретку взяла, закурила вкуса не чувствуя - ком в горле и пустота внутри.
- Вполне возможно.
- Что возможно?! - вскинулся Дима.
- Что… что ушла… - проблеяла, пряча глаза. Парень долго смотрел на нее не веря, не желая прислушиваться, но яд трижды от разных людей услышанного проникал в душу и мутил разум.
- Сука… - прошептал потерянно. Встал. - И ты сука - ты, поди, ее и свела. Где она?! С кем?!!
- Мужик, у тебя с ушами проблемы или со всей головой? - скривился Гриша. И вытащил упирающегося, орущего на Ярославу парня на площадку, выкинул с лестницы. - Появишься, рожу разобью!! - заверил.
Хлопнула дверь, будто душу девушке оборвала. А за ней крики:
"сука!! Тварь ты, Суздалева!!" И вина укутала, хотя откуда ей взяться?
Гриш к девушке, обниматься, с поцелуем полез - оттолкнула не заметив, пошла в комнату, начала телефон искать.
- Не понял? - двинулся за ней парень. - Пошлем вечер к чертям из-за трагедии Ромео, утерявшего свою Джульетту?
- Ты не понимаешь.
- Не понимаю и не хочу. Меня ты интересуешь, мы, а не какая-то ветреная Ларка со своим чокнутым Оттелой.
Девушка не слышала - она металась по квартире в поисках долбанного телефона и готова была завыть из-за его пропажи.
- Эй, алло?!! Что мы ищем?!
- Телефон!!
- На хрена?!!
- Позвонить девочкам!!
- Здорово! - передернуло Гришу. - Может и мне пацанам позвонить?! Устроим слет добровольной службы доверия и спасения на дому!!
- А если с ней действительно что-то случилось?! Ты не допускаешь этой мысли?!
- Но ты-то причем?! Причем тут я?! Причем тут мы?!
- Я ее подруга! Я видела ее последней! Я!
- Будем в ответе за всех, прости господи?! С головой как?! Да укатила твоя подружайка на какую-нибудь базу, зажигает, так что листья с дубов опадают! Выходные, дура!! Не думала, что люди просто отрываются?!!
- Я дура?!… Ты.. ты сам дурак! Эгоист, рокер хренов!! Пошел вон отсюда!!
Гриш опешил. Обиделся. Схватил куртку и рванул к дверям, пытаясь вымучить что-нибудь едкое, обидное, такое, чтоб под дых и в аут. Не получилось - пошлятина всякая в голову лезла. Вылетел и только смог на двери злость вымести - хлопнул так, что штукатурка у косяка полетела.
- Ну и катись!!…
И всхлипнула, сползла по стене, обняла голову, готовая завыть.
Взгляд упал на валяющийся у тумбочки мобильник - мимо ночью положила, вот и найти потому не могла. Подползла, взяла, а что делать дальше - не знает. Звонить? Кому? Даже Любе - страшно. А если услышит тоже что от Димы, что она Ларису подставила, свела с кем-то.
А если с Ларкой правда, беда, выйдет вообще ужасное - что она виновата, она не усмотрела. Она же рядом была, она!
Да не может быть. Не с ними, не с Ларисой. Что плохого с ней может быть? Действительно укатила со знакомыми на базу, забив на один день учебы. Бывает. И Димку понять можно. И что та не отвечает
- тоже. Но почему ей не позвонила, почему матери с отцом не сказала?
Телефон разрядился?
Да. Да! Точно.
А в душе пурга - не дай Бог, не дай Бог!
Набрала номер Любы и робея, боясь крик и обвинения услышать, зажмурилась, ожидая когда подруга возьмет трубку.
- Привет! Как дела? - нормальный бодрый голос.
- Люб, про Ларису слышала?
- А, слышала. Я думала, и ты в курсе, что свалила Лысова в неизвестность. Ты ж с ней была. Я думала вы вместе познакомились, вместе отрывались. Ты приползла в институт, а та наплевала.
- Нет, я сама по себе была.
- Серьезно?
- Да. Димка сейчас приходил, орал. Говорит Ларисы так и нет.
Родители в милицию ходили - она с пятницы дома не появлялась.
На том конце связи притихли.
- Люб?
- Ну чего? Думаю я, что случиться могло. А вы когда в пятницу расстались?
- У кафе. Она к ларьку за сигаретами пошла, я в кафе. Больше не вделись.
- В смысле она ушла за сигаретами и не вернулась?
- Выходит так.
- А ты где была?
- В кафе!
- Ну, чего кричишь-то? Я же просто спросила.
- Я… боюсь, - осела Ярослава. - А если с ней, что-то случилось?
- Может, и нет. Чего с ней может кроме любви случиться?
Втрескалась поди, как ты в своего. Голова улетела и ринулась Лариса в тупик. Завтра явиться, родители ее уроют, а Димка добавит.
- А если… если нет? - еле слышно спросила девушка.
- Ну-уу… тогда не знаю. Если завтра не объявиться, тогда точно… пипец.
- Как это?
- Ну, как, как! Убили!… - и дошло, что сказала, затихла на полминуты. - Да нет!… Фу, ты! Тяпун мне на язык. Ничего с ней не будет, кому нужна? Кто? Среди дня?…
Слава застыла, сообразив, что в тот момент когда она пила кофе и нелестно отзывалась о своей подруге, ее возможно убивали. Она возможно кричал и звала на помощь, Ярослава в это время… Она…
Нет!!
Сжала трубку и зажмурилась: нет, нет, нет, кыш плохие мысли! С
Ларой все хорошо, с ней все отлично. А Димка? Ну, что Димка? Мало ли бывает?
А что ей-то делать?!
- Эй, подруга? Ты чего притихла? Слав, выкини фигню из головы.
Завтра Лысова явиться как ни в чем не бывало. Вот увидишь. Чего вы раньше времени панихиду заказываете?
А правда - чего?
- Ты права, ага. Извини. Ладно. Пока, - отключила телефон.
Взгляд на городской ушел - родителям Ларисы позвонить? И что услышит? Нет, надо подождать до завтра. Правильно Люба сказала - может явится завтра Лариса, как ни в чем не бывало, а ты тут с ума сходи. Это все Димка, нагнал истерики. Из-за него с Гришей поссорилась. Ой, еее!!
Тьфу!
"Только явись Лысова, я тебя сама грохну!"
Леший принял душ после трех сэтов с Расмусом и сел за стол:
- Ну, рассказывай, как оно?
- Класс! Высший класс! - поведал тот, смакуя вино. - Девочка - вишенка, ягодка, персик!
- Доволен.
- Еще бы, - передернулся и расплылся в улыбке. - Как она билась, ты бы видел. Это тебе не театр для двух, не искусство эротики - жизнь. Натура. Кстати, немного заснял, как ты просил.
Смотреть будешь?
Алекс поморщился, выказывая сомнения:
- Нет, наверное. Лучше расскажи свои впечатления.
- Оо, - покачал пальцем Игорь, лукаво улыбаясь. - Что рассказ
- нужно самому вкусить запретного плода, чтобы понять его вкус.
Поверь, оно того стоит. Знаешь, - развалился в кресле, поджег сигару. - Я подумываю повторить. Купить на неделю или месяц. На две ночи - мало. Правда, правда.
- Дорого.
- Ай, деньги для того и нужны, чтобы их тратить и не стеснять себя в желаниях. Я тут подумал - дела идут отлично, жизнь катит - должно же в ней быть что-то и для души, чтобы потом было о чем вспомнить?
- А это для души? - хитро усмехнулся Леший, отодвигая тарелку с уткой.
- Не то слово! Но не объяснить - нет. Сам попробуешь - поймешь.
Вот он, настоящий наркотик! Сплошной чистый адреналин.
- Я прыгал с парашюта - тоже адреналин вырабатывается, будь здоров. Плохо, что на третий, четвертый раз острота восприятия притупляется. Куража уже нет.
- Вот! - ткнул в его сторону зажженной сигарой. - А тут одни воспоминания - выплеск "будь здоров". Жаль, искренне жаль, что все закончилось. На самом интересном месте, между прочим. Она сломалась, стала мягкой как воск. Этакая живая кукла. Спорю, многие вещи она проделывала впервые. Это было очень любопытно, остренько, неизбито.
Н-да, заманчиво до головокружения. Но. Я только вошел во вкус и - конец контракта. Н-да, жаль, - глотнул вина. - Ты как, надумал связаться с Хелен?
- Куда торопиться?
- Зря, старик, такого себя лишаешь, я тебе доложу.
- У нас разные вкусы.
- Не скажи, это всем нравится. Инстинкты, куда от них денешься?
- Может быть. Но я не люблю кукол. Мне нравиться дрессировать, но не нравятся дрессированные. Они уже не интересны, теряется изюминка. Все становиться предсказуемым, понятным, отлаженным.
Серость. Скука.
- Да? Как же Ирма? - уставился на него с поволокой во взгляде.
- Эта кошечка предсказуема не больше любого хищника.
- Ничуть. Как раз в этом ее тонкое место. Я знаю, чего она хочет, знаю, чем купить ее поведение, отношение, знаю, как и чем направить в нужное мне русло.
- Слышал, она уже приехала.
- Может быть. Мне неинтересно.
- Но она строит планы в отношении тебя.
- Разве это мои трудности?
Мужчины переглянулись и рассмеялись. В окна, словно возмутившись их поведением, дунул ветер.
- Кажется, осень вступает в свои права, - заметил Игорь.
- Давно пора. Я уже соскучился по ливням.
- В такую погоду хорошо сидеть у камина… и держать на поводке вместо суки породистую рабыню.
Алекс покосился на друга: забавно. Однако если речь идет о той, что он превратил в игрушку - неинтересно. Потому что быстро и, послевкусе бледно оттого, ощущения неполные, урезанные.
Такие вещи нужно смаковать, как хорошее вино, а иначе вкус теряется.
- Между хозяином и его питомцем должна быть крепкая связь, иначе теряется очень многое. Пропадает смысл.
Расмусов задумчиво посмотрел на него, затянулся и кивнул:
- Ты прав, в этом что-то есть.
- В этом есть извращенность, - засмеялся Александр.
- Оо, это самая "вкусная" часть личности. Мы все, так или иначе, извращены. Лично я согласен с Фрейдом - все держится на сексе, влечении, удовлетворении сексуальных инстинктов. Мир делиться на рабов и хозяев, как бы это не скрывалось и чем бы не прикрывалось.
Высший пик наслаждения, наверное, найти хозяину своего раба, а рабу
- хозяина. И в этом высшее извращение, переходящее уже в норму, - засмеялся.
- Любопытная теория.
- Отнюдь. Правда жизни. И радость в том, чтобы понять кто ты: раб или хозяин.
- Про себя понял?
- Хозяин, однозначно! В этом понимании я благодарен маленькой шлюшке, что презентовала Хелен. Уверен, что девица не останется в накладе - она стала прекрасной рабыней, и теперь точно будет знать свое место, и свое назначение. Кстати, тебе не хочется понять, кто ты? - качнулся к другу.
- Я знаю.
"Но что хозяева, что рабы - бывают разными, и порой, одно другому не мешает", - спрятал улыбку.
Ночью громыхало и было ветрено. Порывами ветер бился в окна и хлопал форточкой.
Ярослава лежала и слушала его вой, пытаясь заснуть, но сон бежал.
В голову лезли всякие гадости, воспоминания, и было страшно вставать с постели, чтоб закрыть форточку или одеться пойти в институт. А надо.
Да и чего она боится? Все будет хорошо, все точно будет хорошо. И с Гришей они помирятся, и с Лара с Димой. Только бы заснуть и проснуться уже, когда это "хорошо" наступит, попасть туда сразу, как в другое измерение.
Глава 4
Ярослава все время оглядывалась по сторонам, двигаясь к институту. Она ожидала увидеть Ларису и Григория, но ни того, ни другого не было. С Гришей ясно - обиделся парень, так ей и надо. Но отсутствие Ларисы навевало дрожь, боязнь глубинную, того худшего, что прорицала Люба, что сама она гнала как могла, но оно то и дело выползало на свет.
Тучи заволокли небо, ветер буянил в сквере, на остановках, но впервые Ярослава не радовалась наступлению холодов. Она попросту не замечала перемен.
Зашла в аудиторию, плюхнулась за стол и бросив подругам:
- Привет, - стянула шарф с горла, скинула куртку. - Лариса не появлялась?
Девушки дружно уставились на нее:
- Говорят, наглухо пропала, - поведала Света, вздохнув. - Понять не могу, что могло случиться?
- Мало придурков по свету бродит? - грубо бросила Марина, отворачиваясь.
Ярослава сникла.
- Другое мне непонятно, если Лариса пропала, то почему ты на месте? Вы же вместе ушли, вместе пошли, - покосилась на нее Инна.
- Что-то в этом неправильное.
- Что может быть правильного в пропаже человека среди бела дня?
- пожала плечами Марина. - Но вопрос по существу, - уставилась на
Суздалеву. - Ты ее бросила, что ли? Напал кто и ты испугалась, убежала?
- Чего?… Вы что, совсем что ли?! - возмутилась девушка, сердце сжалось от горечи - началось, теперь ее винить все и во всем будут. Докажи что-нибудь! - Никто к нам не приставал, никто не нападал! Блин, я сотню раз уже рассказывала, как было, у меня уже мозоль на языке! Я пошла в кафе, а Лара пошла за сигаретами! И больше не появилась! Я что, должна была ее и в ларек сопровождать?!
- Слав, ну чего горячишься?…
- Че кричишь-то? - обиделась Марина. - Правда глаза колет?
Сейчас конечно, что хочешь можно сказать, иди, проверь, как там было.
- Да что вы на нее напали, девочки? - занервничала Света. - Слава причем, правда? Ларка всегда бесшабашная была…
- Почему была?!
- Ну, есть! Конечно, есть!
- Точно, сейчас заявится, вот посмотрите. И хоть бы хны будет,
- проворчала Люба. - Я вообще не понимаю этого упадничества и кипиша. Ну, зависла наша очаровашка до окончания любовного экстаза, обкурилась наверное, о времени не соображая. А мы тут гадаем, фигню какую-то городим.
- Согласна, - кивнула Инна. - Лариса может такое выкинуть, спокойно.
- Все, девочки, тихо, а то Воропаев нам устроит дискуссию! - одернула всех Света.
Все притихли. Ярославу саму гнуло до столешницы. В голове ни мысли о Риме - только произошедшее, Лариса, она, Дима. Даже Гриша не вспомнился.
Она всю пару ждала - сейчас дверь распахнется и войдет Лысова, улыбающаяся, сияющая, жизнерадостная как обычно. Но мечты оставались мечтами.
На перемене в коридор выйти, а тем более пойти в кафе, покушать - сил не было. Настроение не то что в минор - в подпол укатило и там осталось.
- Есть пошли! - потянула ее за собой Света.
- Не хочу, - буркнула. Реветь хотелось, жуть. А еще Ларису придушить за выкрутасы.
- Кто тебя спрашивает? Разлеглась в печали! - подхватила ее силком Марина. Девочки шарф накинули и куртку в руки впихнули, потянули за собой.
- Ну, чего как неживая?
- С ложечки что ли кормить, как младенца? - поддакнула Люба.
- Девочки, а если с Ларкой, что-то?… - протянула Суздалева, решительно отодвигая пончики.
- Тьфу! - отвернулась Инна.
- Больше говорить не о чем? - поморщилась Марина, что в отличие от остальных выглядела самой озабоченной.
- Точно. Расскажи лучше где байкера подцепила, - двинулась к подруге Люба. - Я обалдела! Такой мальчишечка!
- Нет байкера, поссорились. И не байкер он, - отмахнулась. - Эгоист.
- Чего поссорились? - деловито спросила Света, смакуя мороженное с шоколадным сиропом.
- Димка в поисках Ларисы вломился…
- А вы там и?… - округлила глаза Люба.
- Спали! - Ярослава решительно поднялась. - Я домой. Все, не могу. Не отсидеть мне еще две пары, скончаюсь. Прикройте. Если
Лысова появиться от меня огромный кирпич подарите. И позвоните тут же! - потопал к выходу.
Домой не поехала - пошла пешком, чтобы мысли в порядок привести.
Шла и все думала - что могло произойти, виновата она или нет, помирятся ли они с Гришей. Видеть его хотелось, прощения просить - нет. Поступил он как свинья и, девушка твердо решила на том стоять, даже если ее упрямство будет стоить их встреч.
На скамейке у подъезда нахохлившись под порывами ветра сидел
Григорий, держа букет цветов как факел Олимпиады и таращился на него, видно удивляясь самому себе.
- Привет, - бросил девушке. Та хотела фыркнуть и пройти мимо, но вопреки самолюбию плюхнулась рядом.
- Привет.
- А это тебе, - протянул букет и носом шмыгнул. - Как оно?…
Ну… В институте?
Ярослава покрутила цветы и положила на скамейку:
- Нормально.
- Пойдем куда-нибудь?
- Настроения нет.
- Совсем?
- Совсем.
- Что так?
- Все не так.
Парень задумался, чтобы еще такое сказать, девушка нахохлилась, руки в карманы куртки спрятала, ожидая, когда же он извинится, в конце концов. Так и сидели не близкие, ни далекие.
- Может, к тебе? - несмело предложил Гриша.
- С какой радости?
- Холодно. Ну, не дуйся, а? - пихнул ее легонько. - Чего, правда?
- Ты был не прав, - бросила подумав.
- Ну.. не прав, - признал нехотя.
Теперь Ярослава носом шмыгнула и, вдруг, улыбнулась.
- Ну, ладно.
Гриша заулыбался, обнял:
- Пошли, а? Замерзла же.
- Не-а, я холод люблю, а от жары дурею.
- Везет, я наоборот, терпеть не могу когда холодно. Замерзаю быстро.
- Пошли тогда, пока не замерз и насморк не заработал.
Парень потянулся к ее губам, накрыл их нежно, еле касаясь.
Соскучился. Кто б сказал, что он по этой пигалице скучать будет - на смех бы того поднял. А надо же - случилось!
- Больше не соримся, - постановил.
- Живем мирно, - кивнула, довольная. - Но прежде чем домой идти - двигаемся в магазин. У меня в холодильнике - сам видел, мышь повесилась.
- Никаких проблем. Набираем всего и побольше и…
- Завтра в институт.
- Так и мне на работу. Ну и что? Завтра на магазины время тратить не придется.
- Ты не переехать ли ко мне решил? Не спешишь?
Парень плечами пожал:
- Вообще-то я только о завтра, а не о всей жизни.
- А на всю не готов?
- Слав, ну чего ты начинаешь? Что у вас у девчонок за привычка, пару дней повстречаются и, давай пытать, чего и как. А как оно если еще толком о себе не поняли, не то, что о другом? Ну, чего вперед батьки бежать? Чего форсировать? Если дано - ясно будет, а нет, ничем тут не помочь.
- Но ведь тянет.
- Я спорю? - пожал плечами. - Но это же не значит, что сразу кольцеваться надо, ребенка заводить, с родителями знакомиться, о чем-то серьезном думать. Ну, пойми ты, рано. Не обижайся, Слав, я тебе честно говорю, потому как уважаю и нравишься. Могу, конечно, лапши кило на ухо навесить, но ведь не честно это, так я думаю. Если по-человечьи - то так только и надо - в лоб, прямо.
- Болит он уже у меня, от вашего "в лоб, прямо", - вздохнул.
Поплакать, что ли? Да вряд ли легче станет. - Ладно, пошли в магазин. Не будем форсировать - будем просто жить.
В венском ресторанчике было людно и почти все посетители - знакомые Алекса и Ирмы, свой круг, давно наевший оскомину.
Ирма чудила - отрывалась - застоялась в своей элитной клинике по правке интерфейса. Леший же скучал, заранее зная какую арию споет ему его пассия.
Менять надо, однозначно. К чему он согласился с ней поужинать?
Еще и в постель? О, нет, только не с ней.
- Доррогооой? Только не спи, - качнулась к нему.
- Я задумался.
- Понравилась новая грудь Свачковой? - улыбнулась ехидно женщина и стала похожа на ее самую - ехидну, и мех на плече в тон.
- Что это за шкурка, дорогая? Не ехидна часом?
- Фи, - изогнула накрашенные, блестящие губки Ирма. - За кого ты меня принимаешь? Это шиншилла, боа под заказ.
- А жемчуга на вынос, - протянул, поглядывая на окружающих и кивая с налепленной на губы улыбкой знакомым, получая те же искусственные авансы в ответ. - Тебя с души от здешнего общества не воротит?
- Оно забавно, - улыбнулась женщина, подняв фужер. - Посмотри на Клару и ее "Карла" - шапито, - передернула плечиком и послала воздушный поцелуй тому самому "Карлу" - боссу сети ювелирных салонов, что сидел за столиком с любовницей министра энергетики.
- Славная парочка.
- Сладкая. Ах, какой ты бука. Я вернулась в надежде, что ты ждешь меня, а ты словно и не заметил моего отсутствия.
- Ну, что ты, - "приклеил" очередную улыбку на губы.
"Так и есть, Ирма - даже не вспоминал".
- Что я? - выгнула бровку. - Я здесь, а где ты? То Добочинскую изучаешь, то грудь Свачковой, то зубы Кваскова.
- Фирма. Его улыбка - его бренд. Надо отдать ему должное - так искренне улыбаться и скрывать за улыбкой: " а не пойти бы вам всем?"
- может только он.
- Артист. Как Свачкова - надо уметь носить такую грудь гордо.
Как ее не заносит?
"Уж не ревнуешь ли ты меня к этому грудастому монстру? Только не это "дорогая", иначе я точно умру от скуки".
- Порода.
- У нее? - скривилась и стала похожа лицом на высушенный лимон.
- Вся ее порода в элитном пластическом хирурге.
- Не твоем ли? По-моему на этот раз ты слегка переборщила с подтяжкой.
- Решил обидеть или оскорбить? - сощурила глаза.
- Простейшее любопытство.
- А воспринимается как простейшее хамство, - отпрянула к спинке венского стула. - Как тебе идея сходить в оперу?
- Хороша. Позвони Грецкову, он сделает тебе билет.
Женщина оглядела его едко и зло, но улыбка даже не дрогнула на губах ни у него, ни у нее. Школа.
- Может мне еще в кассе постоять?
- Это было бы неплохо. Развеялась бы.
- Нет, я решительно не могу понять, почему я тебя до сих пор не бросила? - задумчиво выгнула бровку Ирма и, сложив ручки в перчатках, подперла подбородок. Милый жест, подобранный где-то как имиджмейкер, гардероб, и весь ее лоск. Сколько плебея не учи, сколько не чисти его мышление и манеры - он все равно останется плебеем.
Леший аккуратно разрезал банан и съел кусочек.
- Невозможно бросить то, чего нет.
- Что ты хочешь этим сказать? - голос приобрел ледяные нотки.
- То, что ты знаешь сама, - второй кусочек банана ушел за вторым. - Нас нет, есть - ты, есть я, но нас - нет.
Женщина отвернулась, покачала туфелькой, отпила вина и только тогда лениво высказалась:
- Все-таки ты редкостный хам.
- Дело вкуса и мнений.
- Это значит, что после ужин мы…
- Мы? Вряд ли. Но ты и я - да.
Ирма улыбнулась почти соблазнительно, и он заранее понял, что она сейчас скажет:
- Я совсем отвыкла носить белье.
И он ответил, то, что ожидала она:
- Тигровая шкура по-прежнему лежит на заднем сиденье машины.
Она приняла, она поняла. Но поняла свое, потому что не могла представить, что знаковая фраза, как тайный шифр, означающая всегда одно - мы займемся с тобой сексом хоть прямо в машине, на этот раз поменяла свое значение и ничего тайного не прятала. Алекс сказал лишь то, что сказал. Не больше.
На сегодня, как и на дальнейшую жизнь, Ирме придется искать другого любовника. Леший убедился, что у него все кончено с этой женщиной и ничего кроме жутчайшей скуки ее образ не вызывает. И больше не желал тратить на нее ни часа, ни цента, ни слова.
А шкуру тигра он подарит ей на память.
Они квиты.
Гриша щедро сгреб деликатесы и удивил приготовлением ужина.
- Ты умеешь готовить?
- Представь. Это, например, называется - утка в яблоках, - прорекламировал румяную тушку утки, что разносила по квартире изысканный и аппетитный запах. Но не она понравилась Ярославе - вид
Гриши: подвязанные банданой волосы, фартук на толстовке с черепом, и варежка на руке, сжимающая нож. - "Жрать подано, садитесь кушать, пожалуйста", - изрек, улыбнувшись в ответ на теплый, ласковый взгляд девушки.
- Ты неотразим.
- Знаю.
Начал резать утку, а Ярослава подставлять тарелки.
- Все спросить тебя хотел, ты сама откуда?
- Из Новосибирска.
- А чего там не поступала?
- Свободы захотелось, самостоятельности. Мама у меня знаешь какая? Приди в девять - тут же за ремень и в крик. Потом за валериану и валокордин. Ей ничего, а у меня потом стресс. Состояние будто камнем по голове пригрели. Она-то играет, а я всерьез воспринимаю.
- Я бы застрелился с такой мамой, - согласился парень. - Как она тебя одну-то отпустила?
- Она и не отпускала. Сама уехала. Сняла квартиру, поступила.
- Деньги откуда на съем?
- Папка обеспечил. Эта квартира его знакомых.
- Бахлыковых.
- Да. Они зарубеж уехали на три года.
- Слышал. Потому и удивился, что ты здесь появилась. Я думала ты их дочка.
- Нет, - сунула в рот кусочек утки и зажмурилась от удовольствия. - Класс. Ты просто чудо-повар.
- А я и есть повар, - пожал плечами, разделывая свой кусочек.
- В смысле?
- Только не смейся, ладно? Я закончил кулинарный техникум…
Ярослава все же не сдержалась, прыснула со смеха.
- Ну-у, так и знал! Между прочим, готовка - это целое искусство.
Я еще ресторанное дело закончил, бабло подкатит, открою свой ресторан.
- Аффигеть! - засмеялась. - Ты как этот, из "Не родись красивой!"
- Да ну тебя, - надулся Гриша.
- Ну, не обижайся. Договорились же жить мирно.
- Угу, а ты дразнишься. Я что на того хлюпика похож?
- Не-а, - заверила, хотя Гриша был худощавым.
Он заулыбался, довольный:
- Добавки надо?
- Спасибо, это бы впихать.
- Невкусно, что ли? - насторожился.
- Аппетита нет целый день.
- Перемена погоды, - изрек глубокомысленно.
- Это откуда? - засмеялась Слава.
- Мама у меня любит недомогания на перемену погоды относить.
Чуть кольнет или заноет - предрекает смену.
- Понятно. А моей на погоду все равно. Она только телефон уважает - новости, сплетни - все по нему узнает.
- Тесная связь с подругами.
- Ага.
- Тебе-то звонит?
- Звонит, но хорошо, что редко. Обиделась она на меня за побег, так все дуется и дуется.
- Н-да, выкинула ты мамаше фортель, - хмыкнул.
- Суть не в том - отъезд бы она простила, она отца простить не может, считает что раз я у него помощи попросила и приняла, значит ее предала.
- Так они не живут вместе?
- Давно, - отмахнулась. - Отец у меня какой-то хитрый инженер, командировки постоянные были. Потом выяснилось, что и женщины в этих командировках присутствовали. А мать гордая, она же баронесса бывшая, или княжна ли, фиг ее знает, я в ее чудачества не вдавалась.
- Понятно.
- Матери - нет. Она же у нас элита, какого-то крестьянина понимаешь, пригрела, подняла, а он вот так с ней. Не оценил, не понял. Вещички собрала и выкинула. Думала проситься будет, умолять.
Он просился, умолял. А она стояла на своем, все наказать его хотела, фырчала. Дофырчалась. Ушел с концами. В Москве живет. Правда, видимся с ним тоже, раз в три-четыре месяца. У него семья, работа.
Детей, правда, нет. Жена ничего, Ксюша. Иногда мы с ней шопинг устраиваем. Ей всего двадцать девять.
