Острова архипелага Сокотра (экспедиции 1974-2010 гг.)

Виталий Вячеславович Наумкин

Острова архипелага Сокотра (экспедиции 1974–2010 гг.)

Введение

У исследователей самых разных специальностей – историков, этнологов, археологов, социологов, лингвистов, антропологов, культурологов – вызывают особый интерес малые этнические группы, особенно те, которые находятся на периферии мира, в затерянных уголках Земли. Этот интерес оказывается весьма продуктивным для науки тогда, когда территория, на которой проживает изучаемая группа людей, в прошлом входила в состав того или иного древнего государства, а их предки имели отношение к ушедшим цивилизациям.

На Ближнем Востоке, которому принадлежит важная роль в истории человечества, к таким этническим реликтам относятся немногочисленные, обособленно живущие группы населения Йемена и Омана, говорящие на древних бесписьменных языках так называемой южносемитской ветви афразийской языковой семьи: махри, сокотри, харсуси, джиббали-шахри. Наименее исследовано и во многих отношениях все еще загадочно население островов архипелага Сокотра, расположенного в Индийском океане и входящего в состав Йеменской Республики: Сокотра, Абд-эль-Кури и Самха.

Лежащий на перекрестке морских путей и древних цивилизаций и обладающий уникальным растительным и животным миром, о. Сокотра с давних времен занимал воображение ученых и путешественников. Автору еще в 1974–1976 гг. довелось стать одним из первых советских людей, побывавших на острове, и изложить итоги своего первого знакомства с Сокотрой в опубликованной на русском языке в 1977 г. небольшой работе «Там, где возрождалась птица феникс». Результатом более углубленного изучения собранного во время последующих поездок на остров этнолингвистического материала стали написанные вместе с В.Я. Порхомовским и увидевшие свет на русском языке в 1981 г. «Очерки по этнолингвистике Сокотры».

В 1983 г. начала полевую работу в Йемене Советско-йеменская (с 1991 г. – российская) комплексная экспедиция Института востоковедения РАН, продолжающая действовать и по сей день. Во главе экспедиции в разные периоды ее работы стояли П. А. Грязневич, М. Б. Пиотровский, А. В. Седов (вплоть до настоящего времени), а автор этой книги бессменно руководил полевыми исследованиями на островах архипелага Сокотра. В задачу сокотрийского отряда входило проведение на островах этнографических, историко-культурных, антропологических, лингвистических, археологических и медико-биологических исследований. Их целью было выявление этногенеза и реконструкция исторического прошлого сокотрийцев, их исторических связей с населением континентальной части Южной Аравии и других регионов Востока, определение места Сокотры в международной торговле древнего мира. Стояла также задача изучения материальной и духовной культуры современных сокотрийцев, их традиций, обрядов и обычаев, хозяйственной деятельности, сбора материала для изучения бесписьменного сокотрийского языка, его лексического состава и грамматики, фиксации сокотрийского фольклора. На разных этапах в работе отряда экспедиции в той или иной степени принимали участие археологи X. А. Амирханов, Ю. А. Виноградов, Е. А. Виноградова, В. А. Жуков, А. В. Седов, врач-антрополог В. С. Шинкаренко, антропологи академик В. П. Алексеев, И. И. Гохман, архитектор-топограф Е. А. Куркина, геоморфолог А. А. Лукашов, лингвисты Л. Е. Коган, В.Я. Порхомов-ский, Д. В. Черкашин.

Автор выражает горячую благодарность огромному числу сокотрийских друзей, на протяжении всех лет оказывавших экспедиции искреннюю бескорыстную помощь в работе и делившихся своими знаниями, а также коллегам из Департамента древностей Министерства культуры Йеменской Республики. Я многому научился у жителей острова, а их удивительное дружелюбие и гостеприимство останутся в моей памяти до конца жизни. К сожалению, многие из тех россиян и йеменцев, кто был с нами в описываемые годы, уже ушли из жизни. Имена некоторых из них вы встретите на страницах этой книги.

В составе экспедиции в разные сезоны работали йеменские исследователи и стажеры, немало сделавшие для того, чтобы обеспечить выполнение ее научной программы. Без их вклада работа нашего отряда вряд ли бы оказалась возможной. Выражаю также свою искреннюю признательность властям архипелага, создававшим благоприятные условия для нашей деятельности.

Эта книга подводит итоги комплексных исследований, проведенных мной на островах архипелага в 1974–2010 гг. индивидуально или в содружестве с коллегами. Читателю предлагается переработанный и дополненный многими новыми материалами вариант книги «Сокотрийцы», вышедшей в 1988 г. в Москве, а затем в 1994 г. – в расширенном виде – на английском языке в Великобритании под названием “Island of the Phoenix” и, наконец, в 2012 г. – на арабском – в Абу-Даби (ОАЭ). Жанр широкого историко-этнографического очерка позволил автору поставить и попытаться решить многие из занимающих исследователей Южной Аравии вопросов.

Отдельные главы написаны автором при участии коллег: X. А. Амирханова, Ю. А. Виноградова, В. А. Жукова, А. А. Зубова, А.А. Лукашова, В.Я. Порхомовского, А. В. Седова, Г. Л. Хить, Ю. К. Чистова, В. С. Шинкаренко. Я благодарен за помощь А. Ю. Милитареву, М. Б. Пиотровскому, М. А. Родионову, а также ныне покойным В. П. Алексееву, Г. М. Бауэру, П.А. Грязневичу, О. К. Дрейеру, И. М. Дьяконову, А. Г. Л ундину. Выражаю искреннюю благодарность Российскому гуманитарному научному фонду за поддержку, которая с 2002 г. оказывалась в течение нескольких сезонов нашей экспедиции.

Как и всякое исследование, данная работа опирается на достижения предшественников. Все доступные мне публикации, касающиеся островов архипелага Сокотра, рассмотрены ниже.

Публикуемые фотографии в основном сделаны мной, некоторые из них – Ю. А. Виноградовым, В. А. Жуковым, А. А. Лукашовым, А. В. Сарабьевым и моим ныне покойным другом и коллегой В. С. Шинкаренко; схемы и рисунки выполнены автором, X. А. Амирхановым, А. А. Лукашовым, А. В. Седовым, а также английским археологом Д. Доу.

Глава первая

Природа островов архипелага Сокотра[1]

Геология островов

Входящий в состав Йеменской Республики архипелаг Сокотра состоит из островов Сокотра (илл. 1 на цв. вкладке), Абд-эль-Кури, Самха и Дарса, а также небольших скальных образований Ка‘аль Фир‘аун и Сабунийя. Острова расположены в Аравийском море в 100–370 км к востоку от мыса Гвардафуй (Рас-‘Асир) – северо-восточной оконечности Сомали. Географически принадлежащий восточной шельфовой окраине Африканского континента архипелаг свидетельствует о существовании некогда единой Африкано-Аравийской материковой платформы, «осколками» которой он и является. В неотектоническом строении, рельефе, биогеографических особенностях островов и прилегающих участков морского дна запечатлены бурные природные катаклизмы последних двух десятков миллионов лет геологической истории. Они связаны с отделением Аравии от более вытянутого в прошлом на восток Африканского Рога, с образованием глубоководного Аденского залива и со сравнительно недавней изоляцией архипелага от материка.

В ландшафтах Сокотры сохранились черты, свойственные в предшествующие, более влажные эпохи некоторым районам Восточной Африки и Южной Аравии. Вместе с тем растительность и животный мир Сокотры (а отчасти – и остальных островов архипелага) изобилует эндемичными, не встречающимися в других местах видами. Благодаря своей давней изолированности от соседних материков и своеобразию природы Сокотра сохраняет специфическую, во многом уникальную географическую среду обитания людей, начиная с эпохи каменного века вплоть до наших дней.

Илл. 1. Схематическая карта острова Сокотра

Остров Сокотра занимает около 3650 кв. км; он вытянут с запада на восток на 133 км при наибольшей ширине 43 км. Это самый восточный остров одноименного архипелага. Его западная оконечность – мыс Рас-Ша‘6 – находится в 235 км от ближайшей точки африканского побережья. Расстояние между северо-западным выступом острова (мысом Рас-Башури) и южным берегом Аравии (мысом Рас-Фартак) – 345 км (илл. 1).

Остров Абд-эль-Кури, расположенный к юго-западу от Сокотры, значительно меньше по размерам. В длину он достигает 36 км, в ширину – 6. Площадь острова около 133 кв. км. Он расположен примерно на половине пути от Сокотры к берегам Сомали. От западной оконечности Абд-эль-Кури, или мыса Рас-Хейсат-эн-Наум, до сомалийского мыса Гвардафуй всего 100 км; примерно столько же – от Рас-Анджара, восточного мыса острова, до сокотрийского Рас-Ша‘6 (илл. 2).

Илл. 2. Схематическая карта острова Абд-эль-Кури

В полусотне километров к юго-западу от Сокотры и в 60 км к востоку от Абд-эль-Кури лежат острова Самха и Дарса, называемые «Братья». Площадь острова Самха составляет 41 кв. км, а острова Дарса, восточнее Самхи – всего 17. Сабунийя лежит примерно в 15 км к западу от Сокотры, а Ка‘аль Фир‘аун – в 20 км к северу от Абд-эль-Кури.

Сокотра и Абд-эль-Кури гористы, но высшие точки Абд-эль-Кури в платообразных массивах Джебель-Сомали и Джебель-Салех составляют 743 и 601 м над уровнем океана, а главная вершина Сокотры в резко расчлененных горах Хагьхер гораздо выше – она достигает 1525 м. В рельефе Сокотры преобладают окаймленные обрывами плато, имеющие волнообразную поверхность в диапазоне абсолютных высот 300–900 м. Низменные равнины узкими (2–8 км) полосами простираются вдоль южного и отчасти северного побережий, а также небольшими участками развиты на западе.

Крупнейшая долина Тер Дитрер в западной части острова имеет сложный древовидный рисунок бассейна и эпизодически направляет поверхностный сток почти с третьей части площади Сокотры на северо-восток, к берегам залива Губбат-Карма. На островах Абд-эль-Кури и «Братья» платообразные массивы невелики. Большую часть поверхности первого из них занимают невысокие, резко расчлененные кряжистые низкогорья.

Для обоих крупных островов характерна четкая связь устройства поверхности с геологическим строением и тектоникой. В геологическом отношении как на Сокотре, так и на Абд-эль-Кури развиты комплексы метаморфических и магматических пород древнего складчатого основания (фундамента) и спокойно перекрывающие их в целом слабо дислоцированные осадочные толщи платформенного чехла.

Характеристика геологического строения далее дается в соответствии со взглядами 3. Бейдуна и X. Бичана и У. Бота для Сокотры (Beydoun & Bichan, 1970; Bott et al., 1995), а также Дж. Грегори – для Абд-эль-Кури (Gregory, 1899).

Метаморфические породы фундамента островов представлены прежде всего докембрийскими кристаллосланцами и гнейсами ам-фиболитовой фации, а также рассланцованными гранитами и габбро. Подобные метаморфические образования, смятые в сложные складки, широко обнажаются в долинах западной окраины Сокотры, открывающихся к мысу Рас-Ша‘6 и г. Калансия, к востоку от гор Хагьхер, почти повсеместно на Абд-эль-Кури и в основании склонов более мелких островов архипелага. В районе небольшой равнины Хадибо на севере Сокотры развиты более поздние сравнительно слабо метаморфизован-ные аргиллиты и туфы.

Магматические горные породы датируются ранним палеозоем. Вулканические породы выходят дугообразной полосой, охватывающей с юга горы Хагьхер. Многослойный комплекс древних лавовых потоков и толща несколько более поздних туфов представлены изверженными продуктами среднекислого состава. Следов молодого вулканизма, сопоставимого с вулканизмом Южной и Западной Аравии, на архипелаге нет.

Вулканиты и еще более древние метаморфические образования прорываются глубинными интрузивными породами. Наиболее заметны ультращелочные граниты гор Хагьхер – кристаллическое ядро восточной половины Сокотры. На Земле насчитывается не много больших массивов таких пород. Примечательно, что в образцах сокотрийских гранитов, привезенных в 1881 г. немецким геологом Эмилем Рибеком, впервые был определен щелочной минерал, получивший название рибекит. Ультращелочные граниты Сокотры и им подобные известны теперь как рибекитовые граниты. В некоторых долинах острова и местами на его побережьях обнажаются сравнительно небольшие тела более обычных – биотитовых гранитов. К интрузивным породам принадлежат кроме того габбро (крупное поле – до 40 кв. км – к северо-востоку от массива Таф). Секущие тела различного состава – дайки – в обилии встречаются в породах фундамента Сокотры и Абд-эль-Кури.

На выровненной поверхности пород фундамента, подвергшихся глубокой денудации, с резким несогласием залегают мощные толщи морских мелководных осадочных пород. Белые известняки (а в низах разреза – местами мергели и песчаники) меловой системы обнажаются обычно в нижних частях уступов сокотрийских плато, а также на платообразных вершинах Абд-эль-Кури, на Самхе и Дарсе. Мощность меловых толщ на востоке Сокотры достигает 300 м. На северо-западе острова, в частности, у мыса Рас-Кадарма, в сильно раскристаллизованных известняках в обилии встречаются железистые и кремнистые конкреции.

Верхние части геологического разреза платообразных поверхностей Сокотры сложены массивными скальными, преимущественно серыми известняками палеоцена и эоцена. Мощность этих «скалообразующих» известняков достигает 400 м. Местами отмечаются включения кремнистых сланцев и конкрециеносных горизонтов (например, на западе Восточного плато).

В двух впадинах на западе Сокотры, расположенных к северу и северо-востоку от гор Бискхамхам и Маталла, выходят (в виде серии низких холмов) остатки толщи тонкослоистых мелоподобных известняков и мергелей олигоцена и, возможно, нижнего миоцена. Сохранилось от размыва лишь 50 м этих пород.

Плиоцен-четвертичные образования Сокотры и Абд-эль-Кури представлены пестрым по литологии и генезису маломощным и не повсеместно развитым чехлом. В среднем ярусе рельефа наиболее существенны жесткие псевдослоистые корки древних щебнистых и щебнисто-валунных осыпей, сцементированных карбонатом кальция до скального состояния. Обычно подобные брекчии и конгломераты с известковым цементом прислонены к вогнутым в профиле склонам известняковых плато, начинаясь иногда в 100–150 м ниже их бровок (северные склоны Джебель-Ма‘ла, к востоку от Рас-Баду).

В низовьях долин и местами во внутригорных впадинах Сокотры распространены четвертичные галечно-валунные с песчаным заполнителем отложения аллювиально-пролювиального генезиса. Мощность их, за редким исключением, измеряется немногими метрами. Например, мощность отложений 8-метровой надпойменной террасы вади Маабид (в 13 км к востоку от г. Хадибо) не превышает 4 м.

Широким распространением по периферии крупных островов пользуются плейстоценовые и голоценовые прибрежные морские отложения. К ним относится галечный покров 30—35-метровой морской террасы, песчаники с обильными включениями обломков кораллов и раковин, а также пески и известняки низких морских террас и современного пляжа Сокотры, известняки и пески низких морских террас Абд-эль-Кури (Никифоров, Коротаев, 1982).

По берегам Сокотры и Абд-эль-Кури местами сосредоточены массы эоловых песчаных отложений. Среди них А. А. Свиточ (1982) выделяет две генерации. Более древние пески (верхнеплейстоценовые), цементированные карбонатами до состояния разнозернистых песчаников, накопились в эпоху низкого стояния уровня моря ранее 30 тыс. лет назад. Голоценовая и современная генерация песков представлена свободными дюнами на пляжах и пересыпях, а также крупными прислоненными дюнами на островах, в отдельных случаях (восточнее устья вади, т. е. пересохшего русла – Сук) достигающими гребней прибрежных горных массивов с абсолютными высотами до 360 м.

Уже отмечавшаяся четкая связь рельефа обоих крупных островов с геологическим строением проявляется двояко. С одной стороны, специфическое выражение в рельефе имеют те или иные тела и комплексы горных пород. Примечательны платообразные поверхности на спокойно залегающих известняках мела (Абд-эль-Кури) и палеогена (Сокотра), зубчатые глубоко и густо расчлененные горы на гранитах Хагьхера, небольшие куполовидные выступы и изолированные останцы на малых интрузиях гранитов (к югу от Хадибо, к востоку от Калансии), резко очерченные скалистые мысы и гривы на густо пронизанных дайками диоритовых телах (северное побережье Абд-эль-Кури), различные террасовидные поверхности, сложенные соответствующими комплексами флювиальных и морских отложений, и др.

Другой тип связи между рельефом и геологическим строением архипелага заключается в той или иной выраженности в рельефе молодых тектонических структур или их элементов. Само деление рассматриваемой территории и акватории на серию островов, проливов, банок, как будет показано далее, является отражением недавней блоковой дифференциации фрагмента древней платформы. Структуру и морфологию собственно острова Сокотра во многом определяют сводообразное поднятие Хагьхер и серия куэстоподобных низкогорных массивов в западной половине острова.

Илл. 3. Схематический геолого-геоморфологический разрез острова Сокотра вдоль меридиана гор Хагьхер

Наиболее крупное из поднятий (около 30 км в длину с запада на восток и до 18 км в ширину) включает в свой контур горы Хагьхер. Несмотря на полуторакилометровую высоту господствующих вершин острова, современный рельеф лишь частично передает размах тектонического коробления. Пики и скальные стены, сложенные рибекитовыми гранитами, вырезаны денудацией из сводо-куполовидной поверхности деформированной домеловой денудационной равнины. Этапу расчленения гранитов предшествовали разрушение и снос слоя мощностью около 600 м преимущественно карбонатных пород мела и палеогена, слагавших изначально верхи поднятия Хагьхер и сохранившихся лишь по его внешней периферии (илл. 3). Известняковые плато, окружающие поднятие Хагьхер с запада, юга и востока, обращены к нему крутыми денудационными уступами высотой до нескольких сот метров.

Поднятие гор Хагьхер асимметрично. Его южное, западное и восточное крылья имеют крутизну менее 5°. Северное крыло много круче (до 15°), но, возможно, подобный «перекос» – результат гравитационного отседания серии мелких блоков в сторону равнины Хадибо. Детали топографии гранитного массива с его острыми (в основном, но не исключительно) гребнями, пикообразными вершинами и глубокими ущельями тесно связаны с освоением эрозией систем крутопадающих тектонических трещин северо-западной, близ-меридиональной и северо-восточной ориентировки. На юге и юго-востоке гранитное «ядро» поднятия Хагьхер обрамлено полосой (шириной до 8 км) умеренно расчлененного низкогорного эрозионного рельефа, соответствующего выходам древних вулканических пород (бассейны вади Хасын и соседних долин).

Куэстоподобные поднятия, отвечающие опрокинутым тектоническим блокам, находятся в западной половине о-ва Сокотра, в районе восточнее мыса Рас-Ша‘б и г. Калан сии. Лишь восточные части большинства асимметричных морфоструктур сохранились на суше, а западные – опущены по разломам ниже уровня моря. В пределах лежачих крыльев этих опрокинутых блоков денудация выработала полосы низменных равнин, обрамленных 400—700-метровыми уступами известняковых плато. В пределах этих равнин сформировались бассейны трех заметных вади, сбрасывающих периодический сток в нехарактерном для острова западном направлении. В днищах и по бортам долин встречаются многочисленные останцы высотой до 40–60 м, соответствующие выходам небольших гранитных тел в поле метаморфических пород.

Большую часть площади Сокотры занимают, как уже отмечалось, волнистые плато, сложенные с поверхности платформенными известняками. Местами плато приобретают ступенчато-сбросовый характер, что ярко проявлено, в частности, на юго-западе острова (близ вершин Бискхамхам и Маталла) и вдоль северного берега (от селения Кадуб до Рас-Хаег). Края плато почти на всем протяжении представляют собой крутые уступы высотой несколько сот метров. В пределах плато эрозионная сеть разрежена, что объясняется поглощением части выпадающих осадков проницаемыми и растворимыми известняками.

На поверхности и в недрах известняковых плато островов архипелага, в первую очередь – собственно Сокотры, протекают карстовые процессы впечатляющего размаха. Близгоризонтальные и пологонаклонные плато изъедены растворяющим воздействием атмосферных вод и испещрены каррами различного облика. В поле развития эоценовых известняков широко развиты желобковые карры, формирующие обширные карровые поля. Для выходов известняков мелового возраста более характерны губчатые карры, придающие оголенной скальной поверхности кружевную микр о структуру. Нерастворимый силикатный материал скапливается в понижениях поверхности в виде прерывистых пятен terra rossa (краснозёма, известкового сапролита), либо нацело выдувается сильными ветрами. Трещинные, ячеистые и пещеристые карры, наряду с желобковыми и губчатыми – типичные комплексы нанорельефа областей развития известняков.

Выходы пластовых вод бывают отмечены завесами выщелоченного из закарстованных толщ известкового туфа – травертина, местами облекающими скальные обрывы, как, например, над западной окраиной равнины Ноугед. Редкой для засушливых тропических ландшафтов формой карста являются занятые озёрами провалы «сеноте». (Классическая область их распространения – лесистый полуостров Юкатан в Мексике.) Сокотрийские сеноте овальной и округлой формы поперечником до 100 м присутствуют на морских террасах в прибрежной части равнины Эриош. Вода в них – солоноватая, благодаря подповерхностной связи с морем. В пределах островных плато местами встречаются карстовые воронки и блюдцеобразные западины с пятнами terra rossa.

К крупным комплексам форм эрозионно-карстового и тектоно-карстового происхождения относятся полузамкнутые блюдцевидные впадины – «полья». Они встречаются как в западной, так и в восточной частях острова Сокотра – в поле развития карбонатных комплексов мелапалеогена. Примером может служить мягкоочерченное полье в пределах Восточного известнякового плато близ поселений Ракуф и Адахн. Асимметричная чашеобразная котловина достигает в длину 3 км. Склон южной экспозиции имеет крутизну 10–12°, северной – 12–18°. Днище котловины плавно сочленяется с основаниями бортов, в которые выходят близгоризонтально залегающие известняки платформенного чехла. Днище котловины заполнено продуктами делювиального накопления terra rossa. На юге полье вскрыто эрозионным врезом верховий вади (пересыхающего русла реки), имеющего юго-восточное направление эпизодического стока и принадлежащего бассейну относительно крупного вади Калисан. Бассейн Калисан характеризуется разветвленным древовидным рисунком гидрографической сети, дренирующей большую часть Восточного плато. Местами в северном борту полья регрессивная эрозия выработала в известняковой толще небольшие короткие крутостенные каньоны, «привязанные» к уровню днища котловины.

Средней величины формы подповерхностной циркуляции трещинных и пластовых вод представлены многочисленными карстовыми гротами, карнизами и навесами в бортах эрозионно-тектонических ущелий и каньонов. Таковы, в частности, гроты в северном борту ущелья вади Д’Галахм на Восточном плато и в бортах ущелья нижнего левого притока вади Тер Дитрер на Западном плато (вдоль старой дороги на Калансию).

До недавнего времени были известны лишь единичные короткие (по доступным галереям) пещеры. К ним относится заметная пещера во внешнем обрыве Южного плато в 3,8 км к северо-западу от селения Хайф. Обследованная часть пещеры представляет собою обширный высокий грот, портал которого украшают мощные, хотя и пористые сталактиты и травертиновые сталагмиты. Полотно пещеры отличается крутым наклоном к выходу, заполненным толщей мелкоземистого материала, забивающего и устья горизонтальных галерей в глубине пещеры. По-видимому, подземные полости находятся в основном в недрах плато и пока недоступны для исследования. Судя по отсутствию стока в устье пещеры, некоторая ее часть пребывает в сухо-галерейной стадии развития.

В первые годы нашего века бельгийские спелеологи во главе с Петером Де Геестом в ходе работы семи экспедиций открыли и обследовали около 40 карстовых пещер в разных районах Сокотры. Документировано 26 км подземных проходов и галерей. Среди них на плато Диксам-Шибхон обнаружилась и самая протяженная – более 7,5 км – на Ближнем Востоке пещера Гиниба (Cheung C., DeVantier, 2006). Довольно типична для подземных карстовых образований Сокотры пещера Хок, открывающаяся гигантским порталом в нижней части северного уступа Восточного плато Рекадихон. Она приурочена к низам разреза платформенного чехла и выработана в пачке чистых известняков мощностью около 20 м. Пласты здесь залегают моноклинально, с падением на север под углом 15°. Простирание пещеры – широтное – на протяжении не менее 1 км. Уклон полотна не выдержан вдоль оси пещеры, но в целом она приурочена к уровню горизонтальной циркуляции (преимущественно в прошлом) карстовых вод. На портале – мощные накопления спелеотем – обломков натечно-капельных образований в матрице известковых туфов и глинистого нерастворимого остатка. В пещере система гуров (травертиновых плотинок) удерживает каскад озер глубиною в десятки метров. Из натечно-капельных образований обращают на себя внимание колонноподобные и куполовидные сталагмиты, а также мощные – до 1 м в поперечнике – сталактиты, среди которых немало обрушенных – возможно, вследствие сейсмических толчков.

Вдоль южного берега Сокотры (от мыса Рас-Катанахан до участка, находящегося в 10 км к востоку от устья вади Хасын) в общей сложности на 75 км протянулась неширокая (до 6 км) низменная прибрежная равнина Ноугед. С севера равнина ограничена почти непрерывной стеной обрыва известнякового плато высотой 300–400 м. Лишь в шести местах кромка плато прорезана ущельями вади, направляющих сток на юг. Крупнейшие из этих ущелий принадлежат вади Айра и вади Хасын. Пролювиальные галечные веерные дельты долин, дренирующих в основном южные части поднятия Хагьхер, накладываются на молодые морские известняки береговых террас, главным образом 5—7-метровых.

На большей части своей площади Южная прибрежная равнина, или Ноугед (серия морских террас в диапазоне высот 5—40 м), лишь слегка прикрыта «просвечивающим» плащом пролювия (мощностью около 1 м) и сложена морскими осадками. Местами толщу молодых известняков, слагающих равнину, прорезают неглубокие крутостенные каньоны русел транзитных вади. Вдоль берега примерно в 50 м от уреза протягивается полоса дюн обычно высотой до 10 м. Подвижные дюнные пески, навеянные с берега, частично перекрывают современные штормовые валы и отложения 5—7-метровой морской террасы. Низменность Ноугед имеет непосредственное продолжение и под урезом южного берега Сокотры. Так, в створе устья вади Айра глубина 40 м отмечается лишь на расстоянии 14 км от берега, причем от уреза идет постепенное, плавное нарастание глубин. Во всей полосе акватории, прилегающей к равнине Ноугед, изобата – 50 м трассируется не ближе 15 км от берега.

В северной части острова Сокотра обрывы возвышенного известнякового плато то почти вплотную подступают к берегу (Рас-Кадарма, Рас-эль-Ахмар, Рас-Дехаммери и др.), то отступают от него на 3–8 км. К югу и юго-востоку от Хадибо известняковое плато вообще отсутствует, и над участком прибрежной равнины на километровую высоту поднимаются крутые склоны северного фланга гранитного массива Хагьхер (илл. 2, 3 на цв. вкладке). Подобное строение рельефа северной части острова объясняется гравитационно-тектоническим отседанием серии мелких блоков с последующим денудационным разрушением большей части отсевших масс.

По-видимому, наиболее крупный равнинный участок северного побережья, включающий урочища Мури, Эриош и район мыса Рас-Карма, приурочен к почти недеформированной поверхности опущенного тектонического блока. Восточнее располагается несколько более мелких равнинных участков (в том числе «амфитеатр» равнины Хадибо), созданных совокупным воздействием гравитационной тектоники и денудации. Здесь цоколем отложений морских террас и террас многочисленных вади являются различные комплексы пород кристаллического фундамента.

Влияние денудации на островах на береговые процессы, на развитие окаймляющих коралловых рифов представляет большой интерес.

Установлено, в частности, что с уменьшением сноса с суши при неизменном волновом режиме в прибрежной зоне усиливается разрушение берегов.

На архипелаге преобладает физическое выветривание; характерно щебнеобразование. Инсоляционный нагрев пород ведет к разрушению их выходов. Мощность щебнистого элювия на водораздельных поверхностях измеряется сантиметрами, часто обнажаются скальные породы, затронутые выветриванием лишь по зонам трещиноватости. Обломки в элювии пород фундамента имеют призматическую шестигранную либо семигранную форму. Трещиноватые граниты в зонах нарушений, освоенных вади, при ударе распадаются на минеральные гранулы. Обломки свежие, даже слюды химически не изменены. Песка и пылевых частиц при разрушении гранитов образуется мало. Известняки при выветривании дают четырех– и шестигранные обломки.

Среди склонов, смещение чехла которых обусловлено физико-географическими особенностями территории, преобладают склоны массового векового сноса и транзита материала. По зонам амплитудных нарушений склоны моделируются гравитационными процессами. Незначительная мощность накопления крупнообломочного материала на наклонном пьедестале из коренных пород у подножия обрывов свидетельствует о малой интенсивности их разрушения. Сохранность среднеголоценовых гротов с валунно-галечными конгломератами на мысе Рас-Ша‘6 на высоте 10–12 м, отсутствие мощных скоплений глыб и валунов под абразионными склонами в пределах закрытых бухт указывают на малую интенсивность сноса. Вертикальные поверхности сохраняются лучше, чем горизонтальные, интенсивность отступания крутых склонов составляет десятые доли миллиметра в год и менее. Склоны векового сноса – выпуклые или выпукло-вогнутые; их длина достигает сотен метров, крутизна 15–30°. В неоднородных породах они могут быть ступенчатыми. Мощность щебнисто-дресвяных отложений у подошвы таких склонов меняется от первых сантиметров до 1 м, местами они отсутствуют. Рыхлый чехол отсутствует, по-видимому, из-за того, что темп сноса здесь сдерживается скоростью выветривания.

Делювиально-пролювиальные шлейфы образуют иногда сплошной покров до высоты 70—100 м над днищем вади. Профиль склона, образуемого таким шлейфом, вогнутый, угол наклона 7—15°. Мощность рыхлых отложений, вскрытых эрозией, более 2,0–2,5 м в средних частях склона, в нижних – более 3 м. В разрезе, сделанном в вади Брод-Велли, переслаиваются пылеватые слюдистые пески с мелкими обломками и дресвой мощностью 0,5–0,7 м и щебнисто-дресвянистые отложения с пылеватым песчаным заполнителем мощностью 15–20 см. Возможно, ритмичность связана с чередованием периодов повышенной увлажненности, когда в нижнюю часть шлейфа со склонов выносился более крупный материал, и засушливых периодов накопления тонкого материала. В низах разреза на глубине около 1 м – слабая карбонатная цементация. Малое количество осадков и значительное испарение приводят к началу литификации материала в пределах аккумулятивных частей склонов.

Материал к береговой зоне переносится в основном временными водотоками. Их сеть оказывается привязанной к разрывным нарушениям. Глубина долин достигает 200 м, их поперечный профиль ящикообразный, днища плоские, шириной 0,3–0,7 км. Уклоны продольного профиля невелики. Долины притоков вади имеют крутой продольный профиль, ступенчатый на верхних участках. Их русла относятся к порожисто-водопадному типу. Многие мелкие притоки открываются в главную долину устьем, подвешенным над днищем магистральной долины; иногда они сопрягаются с ним плоско-выпуклыми конусами выноса. Обломочный материал современных конусов выноса не литифицирован. Древние, даже среднеголоценовые генерации конусов выноса превращены в конглобрекчии. В сухих тропиках даже временные, порядка нескольких тысяч лет, накопления пролювия цементируются в долинах, превращаясь в монолитную породу. На днищах вади сухие русла образуют фуркирующую систему, разделенную плосковершинными грядами, с более крупным материалом на поверхности. Галька и валуны часто не создают сплошной отмостки. С бортов вади открывается прихотливо дробящаяся система русел шириной от 5 до 15 м, выделяющихся по белесому цвету – налету пленки карбонатов на осадках. В многих вади даже в руслах наблюдается слабая цементация осадка. В днищах вади Калансия и Брод-Велли линейно-вытянутые гряды останцов сложены гранитами и гранито-гнейсами. Высота их колеблется от метра до десятков метров в вади Калансия. Фуркация русел, наличие останцов и их групп на днищах вади свидетельствуют о большой величине стока как в годовом, так и в многолетнем разрезе. Благодаря этому возникают несовпадения русел в плане на разных этапах развития долины.

Цементация осадков временных водотоков приводит к тому, что продукты аккумуляции в конусах выноса мелких вади могут выступать по отношению к процессам денудации в данных климатических условиях в роли коренных пород, что резко снижает темпы выноса обломочного материала за пределы долин. Литификация пролювия возвращает его в состояние коренных пород, поэтому в прибрежной зоне, в частности – на северо-западе Сокотры, широко распространены конглобрекчии и конгломераты. Вода, фильтруясь через рыхлые осадки в днищах вади, может растворять известняки и создавать карстовые формы. Такова, видимо, воронка глубиной до 20 м в днище вади Безымянной, впадающей в бухту Губбат-Шу‘аб.

Слабая окатанность обломочного материала в руслах вади обусловлена малым транзитом обломочного материала в руслах временных водотоков. Причиной этого может быть либо быстрая аккумуляция, погребающая толщи пролювия в днищах вади, либо быстрая цементация осадков, при которой цикл сноса вещества возвращается к первоначальному состоянию, к этапу выветривания коренной породы.

Петрографический состав галечников более однороден в руслах вади, в пролювии больше выветрелых обломков (от 15 до 25 %). В береговых формах в спектре галек преобладают устойчивые к транзиту породы, на бенче и в бичроке их больше, чем на пляже. На пляже галька лучше окатывается, поэтому среди обломочных частиц процент хорошо окатанной гальки велик (3-й класс и выше составляет 35–40 %). Но быстрая литификация осадков в береговой зоне приводит к уменьшению окатанности. Петрографический спектр галек при движении вдоль берега меняется значительно. Форма обломочных частиц в пляжевых отложениях более уплощенная – по сравнению с обломками склонового генезиса и пролювия.

В целом можно говорить о «перехвате» поступающих с суши в береговую зону наносов процессами быстрой литификации, что приводит к их дефициту и к разрушению берега. Большая энергия волн во многих местах препятствует созданию окаймляющего кораллового рифа (Борсук, 1982).

Глубины моря у северного побережья Сокотры отражают более сложное строение затопленной северной окраины островного массива – по сравнению с южной. В западной части северного побережья 1,5—2-километровые глубины почти вплотную (на 4–5 км) приближаются к берегу (между мысами Рас-Башури и Рас-Кадарма). Далее на восток происходит расширение островного шельфа с глубинами менее 100 м. В створе Рас-Карма еще в 14 км к северу от берега глубины составляют 35–40 м, и лишь в 22 км от берега отмечена глубина 1600 м. В створе Хадибо ширина шельфа с глубинами менее 100 м составляет 16 км. Вероятно, под урез на всем протяжении, от Рас-эль-Ахмар до Рас-Хаулаф, уходят поверхности уже упоминавшихся блоков гравитационного отседания. У северо-восточных берегов Сокотры шельф почти отсутствует и большие глубины снова подходят к самому берегу. Так, в районе Рас-Дехаммери глубины 1000 м и более отмечены в 4–5 км от берега.

В. Н. Космынин подчеркивает, что шельф Сокотры несет на глубинах 30–40 м следы более широкого, чем ныне, развития коралловых рифов. Возможно, что при современном, сравнительно высоком уровне моря сдерживающим фактором в процессе рифообразования служит периодический выброс в зону берега больших масс мутного пролювиального материала из долин острова. Существенно в этой связи, что наибольшего развития у берегов Сокотры рифы достигают близ юго-западной части острова (между Рас-Ша‘6 и Рас-Катанахан), где к морю не открывается ни единой долины (Леонтьев, 1970). Но действительно широкое распространение современные окаймляющие рифы приобретают у берегов почти безводных островов Самха, Дарса и Абд-эль-Кури.

Природно-климатические условия

Климат архипелага определяется прежде всего взаимодействием воздушных масс Азии и Индийского океана. Острова находятся в краевой части северного тропического климатического пояса, близ его границы с субэкваториальным поясом. В целом здесь климат тропический, сухой и жаркий, со средними температурами воздуха от +24° (январь) до +28 (июль). Суммарная солнечная радиация достигает 200 ккал на 1 см² в год (для сравнения: в Москве – 95 ккал), а по величинам годового радиационного баланса район Сокотры (подобно акватории у северо-западных берегов Австралии) обладает рекордными значениями – более 140 ккал на 1 см². Годовая сумма осадков на побережьях Сокотры 193 мм. Однако в горах обоих крупных островов, начиная с высоты примерно 200 м над уровнем океана, этот показатель, судя по прямым наблюдениям и по характеру растительности, заметно возрастает (до 300 мм, а в горах Хагьхер, видимо, и того более). Испаряемость превышает 2000 мм.

Муссонная циркуляция в районе Сокотры проявляется в закономерной смене направления господствующих ветров. Зимой под влиянием азиатской области повышенного атмосферного давления формируется сухой северо-восточный муссон. С конца октября и вплоть до апреля преобладают ветры со стороны северных и северо-восточных берегов

Аравийского моря, дующие обычно с умеренной силой – до 4–5 баллов. В конце октября – декабре в центральную часть Аравийского моря изредка проникают с востока отдельные тропические циклоны, приглушенное влияние которых может испытывать Сокотра.

В конце апреля метеорологическая обстановка резко меняется: в результате кардинальной перестройки поля атмосферного давления над Азией и океаном начинает действовать юго-западный муссон. Ветры от берегов Сомали силой до 6–7 баллов преобладают с мая по начало октября. В июне, июле и особенно в августе штормовые ветры свыше 7 баллов отмечаются в 20–40 % общего числа наблюдений. В конце апреля – июне Сокотра оказывается на пути мощных тропических циклонов. В весенние и летние месяцы к берегам трудно подойти и стать на якорь.

Температура поверхностных вод Аравийского моря у берегов Сокотры и Абд-эль-Кури колеблется от 23–24° (июль – август) и 25° (декабрь – февраль) до 29° (май). Сравнительно низкие температуры моря в конце лета (лишь в июле – сентябре море у берегов Сокотры несколько холоднее воздуха) связывают с подъемом холодных глубинных вод на прибрежной периферии летнего Сомалийского течения. Это мощное течение, обладающее у берегов Кении, Сомали и Сокотры скоростью свыше 1,5 узла, к востоку от Сокотры ослабевает, прогревается и со скоростью меньше 0,5 узла перемещает водные массы к берегам Индии под названием Муссонного течения. У северных берегов архипелага летом наблюдается несколько более слабое, чем Сомалийское, течение из Аденского залива в направлении северных берегов Аравийского моря. В проливах архипелага летом течения следуют с юга на север. Зимой в данном районе действует теплое течение юго-западного направления со скоростью 0,5–1 узел, однако в проливах между Сокотрой и мысом Гвардафуй (благодаря различиям в скоростях течений к югу и северу от архипелага) и в зимние месяцы сохраняется перемещение вод с юга на север.

Сухой жаркий климат, неравномерное выпадение и почти повсеместная скудость атмосферных осадков предопределяют резко периодический характер стока поверхностных вод. Большинство вади на Сокотре и Абд-эль-Кури сохраняют сухие русла на протяжении почти всего года. Русла наполняются водой и пропускают ливневые паводки только во время выпадения дождей (что в отдельных бассейнах происходит не каждый год).

Несколько иная обстановка сложилась лишь в долинах, дренирующих склоны и периферию гор Хагьхер. Повышенное количество осадков обеспечивает здесь функционирование довольно многочисленных родников трещинных вод. Подземное питание поддерживает слабый сток в отдельных вади (Данагхон, Д’Асакэло, Ша’б и др.) на протяжении нескольких километров.

Вне контура поднятия Хагьхер сколько-нибудь мощные естественные родники на Сокотре немногочисленны, а на Абд-эль-Кури практически отсутствуют. Пример родников трещинного типа – многоглавый концентрированный источник близ селения Кай су, расположенного южнее Калан сии. Суммарный его дебит обычно не превышает 5 л/сек., но после выпадения дождей он возрастает в несколько раз. Мощный пластовый источник карстового типа, порождающий водопад, известен в одной из расселин известнякового плато на юго-западе Сокотры. Интересен и заслуживает изучения карстовый источник в пределах селения Губба на северном берегу (урочище Эриош), открывающийся ниже уровня моря и дающий в 300 м от берега круглое озерко с солоноватой водой. Его диаметр – около 30 м, глубина (в нижнем из двух соседних сеноте) – несколько десятков метров (см. подробно о родниковых источниках на Сокотре: Morris, 2002).

Горизонт слегка солоноватых подземных вод в пределах отложений 5—7-метровой морской террасы известен на низменных равнинах обоих островов и эксплуатируется системой колодцев. Зеркало этого горизонта соответствует уровню серии закрытых лиманов, приуроченных к устью нескольких вади побережья Сокотры: Ханефу (на окраине Хадибо), Данагхен, Сук, Карья, Мутауаф, Калансия, а также вади к югу от Рас-Баду. Значительные по водозапасам глубоко залегающие водоносные горизонты могут быть обнаружены в карстовых комплексах и в основании разреза платформенных осадочных пород в контурах обширных плато восточной, центральной и западной части острова (см. подробно: Morris, 2002; ил л. 4).

Общий дефицит осадков на Сокотре и особенно на Абд-эль-Кури определяет сравнительно слабое развитие процессов почвообразования. Вместе с тем гористость островов, неравномерность атмосферного увлажнения разных их частей, неоднородность геолого-литологической и гидрогеологической обстановки сказываются на сложности (местами – вплоть до мозаичности) почвенного покрова.

В горах и на вершинах плато большие площади занимают оголенные выходы коренных пород с не повсеместным либо слаборазвитым почвенным покровом. На прибрежных равнинах обоих островов встречаются солончаки.

Илл. 4. Гипсометрический профиль через остров Сокотра и его шельф вдоль меридиана гор Хагьхер

На относительно хорошо увлажняемых склонах гор и в полосах равнин, окаймляющих их подножия, распространены красно-бурые субаридные почвы (ферроземы). Подобные почвы характерны для южной половины соседней Эритрейско-Сомалийской подобласти Эфиопско-Сомалийской почвенной области Африканского тропического саванно-ксерофитно-лесного почвенного сектора (Глазовская, 1983). Вероятно, и архипелаг Сокотра тяготеет к Эритрейско-Сомалийской подобласти.

Верхний гумусовый горизонт красно-бурых почв маломощен (до 20 см), имеет сероватую окраску, легкий механический состав. Ниже по профилю почвы цвет ее становится серовато-красным, а глубже 40–60 см от поверхности – кирпично-красным, оранжевым. Возрастает степень глинистости и карбонатности. Ферроземы требуют бережного отношения к себе во избежание их деградации. Е. В. Лобов и А. В. Хабаров (Лобов, Хабаров, 1983) отмечают, что при современных методах агротехники земледельческое освоение красно-бурых субаридных почв должно быть ограничено; особенно разрушительна обработка под посевы в сухой сезон. Кроме того, по мнению авторов, необходимо избегать излишнего выпаса скота.

Флора и фауна

Архипелаг Сокотра принадлежит Северо-Восточной Африканской нагорной и степной провинции Палеотропического флористического царства. Острова, в первую очередь сама Сокотра, стали известны всему миру своими бесценными и уникальными флорой и фауной. Именно они стали объектом пристального внимания европейских ученых – ботаников, зоологов, энтомологов, посещавших острова в XIX веке. Архипелагу Сокотра, который называют «Галапагосами Индийского океана», присущ уникальный палеоэндемизм фауны и флоры, изначально сформировавшихся на стыке трех биогеографических регионов. В отношении растительности Сокотра оставляет Галапагосы «далеко позади». Ботаники называют Сокотру «экорегионом глобальной приоритетности» (Cheung and DeVantier, 2006: 61).

Значительная часть растений, произрастающих на острове, а именно 37 % из 825 видов (Cheung and DeVantier, 2006: 6), эндемичны, т. е. не встречаются более в мире нигде. Естественно, возникает вопрос о происхождении уникальной эндемичной флоры. По мнению

А. Миллера, может быть два объяснения этому факту. Первое из них состоит в том, что флора архипелага является реликтом флоры Гонд-ваны. Второе: растения мигрировали на остров с соседних континентов. Эти объяснения не исключают друг друга, поскольку близость Аравии и Африки и сильные муссонные ветры позволяют предполагать возможность миграции растений с континента и обратно. Однако «стабильная геология и относительно влажный, океанический климат могли позволить растениям выживать и развиваться здесь в течение гораздо более длительного времени, чем в более суровой среде соседних континентов» (Miller and Morris, 2004: 9). Ботаники находят некоторое число растений, встречающихся на Мадагаскаре, в Аравии, Индии, Южной Азии и на Сокотре, происхождение которых возводят к флоре Гондваны. Это, в частности, Exacum, генно-молекулярное исследование подвидов которого, равно как и самого их ареала, выявило, что на Мадагаскаре оно распространилось, придя издалека, а подвиды, обнаруживаемые на Сокотре, близки тем, что находят в Аравии. Отсюда ясно, что растение либо когда-то было занесено на остров с Аравийского полуострова, либо произошла дивергенция с той поры, когда Сокотра отделилась от Аравии (там же).

Символом Сокотры стала древовидная драцена, драконово дерево, Dracaena cinnabari, дам аль-ахавейн («кровь двух братьев»), названное так по-арабски из-за легенды о борьбе двух братьев. Сокотрийцы называют это развесистое дерево высотой до 10 м a‘riyob (илл. 4 на цв. вкладке). Целые рощи древовидной драцены покрывают высокие плато и горы Хагьхер. Это – восточный рефутиум прежде единого гигантского миоценового ареала – от Мадейры и Эфиопии до южных пределов России. От прежнего ареала на западной окраине – на Канарах и в Марокко уцелели немногие деревья Dracaena draco, опознанные еще Александром Гумбольдтом. Растущая только в предгорьях и на горах, обычно выше 500 м драцена – дерево удивительной красоты, с великолепной шапкой-кроной из длинных игольчатых листьев, издали оно напоминает большой гриб с зеленой шляпкой. Скот ест листья драцены в годы засухи. При надрезе его коры белесого цвета изнутри вытекает быстро застывающий красный сок, что и предопределило, видимо, его арабское название. Образующаяся камедь багрового цвета называется по-сокотрийски эмсэло. Свежую камедь варят и складируют в лепешках – и Уаха. Этот продукт имеет широкое применение у сокотрийцев как косметическое и лекарственное – в медицине и ветеринарии – средство. Косметически используется, в частности, для смягчения кожи лица у женщин, для подкрашивания ногтей и ладоней (подобно тому, как арабы используют хну). Порошок из камеди, смешанный с водой, используется как эффективное наружное противовоспалительное средство. Сухой порошок также наносят на раны или места укусов, что помогает заживлению и облегчает боль. При кровотечениях его добавляют в горячее молоко и пьют для восстановления сил. Камедь принимают и внутрь при болях в желудке и т. д.

По внешнему виду драцена несколько напоминает повсеместно растущее на Сокотре дерево Euphorbia arbuscula, по-сокотрийски имтхэ, высотой до 5 м. Листья имтхэ толстые, похожие на кактусы. Их сок обжигает кожу и входит в арсенал народной медицины сокотрийцев. Лишь в засушливые годы листьями кормят коз. Дерево входит в группу древовидных молочаев Euphorbiaceae, включающую не только это эндемичное дерево, но и различные кустарники и травы, как например, распространенную только на острове Абд-эль-Кури стеблевидную форму Euphorbia abdelkuri, называемую по-сокотрийски архаз. Не менее экзотично повсеместно распространенное бутылочное дерево, Adenium obesum, подвид socotranum, родственник олеандра и барвинка, называемое по-сокотрийски – в восточном и части центрального района – тримо, а в западном и части центрального района – исфид (илл. 5 на цв. вкладке). По-прежнему можно встретить огуречное дерево, Dendrosicyos socotrana, по-сокотрийски камхин, высотой до 6 м (илл. 6 на цв. вкладке), входящее в группу Cucurbitaceae (из семейства тыквенных). Листья едят козы, но также только в засушливые годы.

Сокотра с древности известна своими благовонными деревьями из семейства бурзеровых, прежде всего несколькими видами ладана – Boswellia (илл. 7 на цв. вкладке), по-сокотрийски эм‘иро (на западном диалекте эмгиро), высотой до 8 м, которые включают три основных вида – просто эм‘иро, эм‘иро самаано (качество камеди выше) и эм‘иро тилийе (качество камеди самое высокое). Именно на ладане в древности строилось благополучие островитян, как и жителей почти всей Южной Аравии. Разведение этих деревьев и экспорт ладана были важнейшими, если не главными занятиями сокотрийцев. Камедь сегодня используется, как и везде в Аравии, как косметическое средство (при воскуривании), а также в медицине и ветеринарии (для залечивания ран и кожных болезней). Встречается также колючее бальзамное (мирровое) дерево Commiphora, по-сокотрийски – хархэр, соответствующее араб. самг. Оно также используется в косметических и лечебных целях. К примеру, дымом от воскуриваемой смолы обдают родившегося ребенка.

На Сокотре очень много различных видов алоэ (Aloeceae), называемых по-сокотрийски тайф (илл. 8 на цв. вкладке). Лечебные свойства сока алоэ, особенно – Aloe perryi, достигающего размеров кустарника, – широко известны, и сокотрийцы повсеместно используют его для лечения самых различных заболеваний, в том числе даже малярии.

На равнинах и предгорьях Сокотры часто встречается характерное для Ближнего Востока, Африки и северо-западной Индии дерево Ziziphus spina-christi, по-сокотрийски зад. Оно известно своими съедобными плодами, которые по-арабски называются дум, а по-сокотрийски жиреме. Это отличный корм для скота, особенно для верблюдов.

Можно заключить, что зональным типом растительности являются здесь сомали-аравийские формации тропических пустынь (Физико-географический атлас, 1964). На участках низменных равнин островов господствуют злаково-кустарниковые полупустыни, более характерные для Сокотры, и злаково-кустарниковые пустыни, типичные для Абд-эль-Кури. В собственно пустынях (Южная прибрежная равнина на Сокотре, почти вся поверхность Абд-эль-Кури) распространены небольшие (высотой до 1 м) ксероморфные кустарнички (Acacia, Tamarix, эндемик ятрофа – Jatropha и др.) и накапливающие влагу суккуленты, к которым относятся уже упоминавшиеся бутылочное дерево, огуречное дерево и некоторые другие растения. Травянистый покров разрежен и в значительной степени сведен из-за выпаса.

Полупустыни занимают несколько более увлажненные участки холмистых равнин и нижних частей склонов гор (равнина Хадибо, урочища Эриош и Мури, прибрежные подгорные части равнины Калансия, склоны платообразных гор Абд-эль-Кури на высотах 150–200 м и др.). Высота ксероморфных кустарников и низкорослых деревьев достигает здесь 2,5–3 м. Доминируют акации, древовидные молочаи Euphorbia, кустарники Dirichletia и ятрофа, встречаются бутылочное и огуречное деревья. Обычны алоэ. Многолетние травы в полупустынях богаче, чем в пустынях, но также почти уничтожены вследствие выпаса.

Илл. 5. Кротоны

Более влажные склоны гор и плато Сокотры – обычно в диапазоне абсолютных высот 200–500 м – заняты ксерофильными редколесьями. Высота деревьев достигает местами 5 м, густота древостоя также заметно увеличивается. Доминируют акации, древовидные молочаи, адениум, ладанное дерево. Встречаются колючее бальзамное (мирровое) дерево, дикий апельсин (Citrus aurantium), гибискус (Hibiscus), алоэ, из травянистых цветковых – виола (Viola cinerea), резеда (Reseda viridis), крокус (Crocus) и многие другие растения.

Ландшафты ксерофильных редколесий хорошо представлены на Сокотре, например, вдоль таких вади, как Хасын, Калансия, Да-нагхен, а также в долинах западной части Восточного плато. Местами в опустыненной саванне можно в маршруте потерять из виду спутника, продираясь сквозь казалось бы негустые уникальные заросли ветроустойчивого (здесь «ломаются» муссоны) древовидного кустарника Croton Socotranus (илл. 5).

Крайним своеобразием отличается растительность центральной части гор Хагьхер в диапазоне абсолютных высот 500—1500 м. Здесь роль флористической доминанты принимает на себя упомянутая выше драцена (дам аль-ахавейн), целые рощи которой местами покрывают борта ущелий, а отчасти и горные гребни. Кроме того, в горных сухих колючих лесах и кустарниковом ярусе растут, например, дикий гранат (Punica protopunica), сокотрийский самшит (Buxus hildebrandtii), можжевельник, индигоносный тамаринд (Tamarindus indica), сикомор (Ficus sycoTora), кустарник кукольван (Cocculus). В травянисто-кустарничковом ярусе встречаются альпинотипные виола, кампанула, подснежник (Scilla berthelotii), некоторые виды алоэ, очный цвет (Primula), бегония (Begonia socotrana) и др.

Первым составивший подробное описание сокотрийской флоры Ф. Балфур (см.: Balfour, 1888; Forbes, 1903) выявил многие десятки эндемичных видов растений среди древесных, кустарниковых и травянистых форм. Некоторые эндемики уже названы выше. Среди представителей рода Dirichletia четыре вида эндемичны (из пяти видов на Сокотре). Из 12 видов рода Euphorbia, растущих на Сокотре и Абд-эль-Кури, эндемичны девять. Известны, как упоминалось, три эндемичных вида ладанного дерева, три вида акации, шесть видов индиго и многие другие. Ряд эндемиков, например Euphorbia abdelkuri, Dendrosicyos socotrana, Dorstenia gigas, считаются реликтами древней африканской флоры.

Цель этой работы не состоит в подробном описании сокотрийской флоры, поэтому ограничимся лишь этими яркими примерами. Интересующиеся могут найти великолепное и детальное описание растительного мира островов архипелага в книге Миллера и Моррис (2004).

В зоогеографическом отношении Сокотра и другие острова архипелага принадлежат Восточноафриканской подобласти Эфиопской фаунистической области. Той же подобласти принадлежат соседние территории Сомали и юга Аравии, однако рассматриваемые острова во многом уникальны по своей фауне. В то время как в целом Эфиопская подобласть характеризуется богатством фауны, многообразием диких животных, – на Сокотре и Абд-эль-Кури почти нет туземных млекопитающих. Среди птиц, пресмыкающихся, насекомых и моллюсков здесь насчитывается немало эндемичных видов. Эндемизм связан прежде всего с длительной обособленностью островов. Общая бедность видового состава – характерная черта островной фауны вообще, что объясняется вымиранием части прежних видов и трудностью естественного проникновения переселенцев на острова. Однако те немногие группы, которые свойственны архипелагу, относительно богаты разнообразными видами. Особенно это относится к пресмыкающимся и членистоногим (насекомым, ракообразным, паукообразным и многоножкам, среди которых встречаются примитивные, архаичные формы).

Исключительный эндемизм характерен для пресмыкающихся, моллюсков, некоторых насекомых, паукообразных и многоножек (илл. 6). По мнению зоологов, фауна архипелага имеет особое значение для понимания эволюции видов.

Эволюционные характеристики представителей флоры и фауны островов включают гигантизм и карликовость, утрату защитных адаптаций, реликтуализм и т. п. (Cheung and DeVantier, 2006: 6).

Коренная фауна ограничивается летучими мышами, эндемичными землеройками, мелкими пресмыкающимися, включая мастера камуфляжа хамелеона Chamaele monachus, рептилиями, насекомыми, паукообразными.

Эндемизм проявляется и здесь: из 30 видов местных сухопутных рептилий 27 не встречаются за пределами архипелага (илл. 7, 8, 9).

Илл. 6. Сокотрийский геккон Phyllodactylus

Все существующие животные (овцы, козы, коровы, ослы, верблюды, кошки), часть которых находится в полуодичавшем состоянии (особенно многочисленные козы и ослы), завезены на острова людьми несколько веков назад. Г. Форбс, детально изучивший фауну обоих островов (Forbes, 1903), считал, что и дикий хищник «мускусный кот», т. е. малая цивета из семейства виверровых (Viverricula malaccensis) – родственник киплинговского рики-тики-тави из мангустов – интродуцирован на Сокотре островитянами. Отметим при этом, что неразомкнутый ареал семейства Viverridae охватывает Африку с Мадагаскаром, Аравию, Индостан, Индокитай и большую часть Малайского архипелага. Бесспорно, из 14 видов млекопитающих туземными могут считаться на Сокотре только летучие мыши.

Как сообщают те же Ченг и Де Вантье, сокотрийская фауна включает в себя 600 видов насекомых, 60 пауков, 7 сороконожек, много ракообразных, в том числе 4 десятиногих раков и 38 равноногих (изоподов), около 100 моллюсков (Cheung and DeVantier, 2006: 101). Большинство этих представителей фауны – эндемики. Сокотрийская фауна еще недостаточно изучена, и можно с уверенностью предполагать, что могут быть открыты новые, пока еще неизвестные виды. Об этом говорят и сами зоологи, и свидетельствует разнобой в данных о числе представителей фауны. Вольфганг Враник, например, пишет о 800 известных видах и оговаривается, что их может оказаться намного больше (Wranik, 2003).

Илл. 7. Ящерица

Илл. 8. Ящерица

Илл. 9. Змея

Среди сокотрийских пауков особенно известен знаменитый Monocentropus balfouri, один из самых древних видов на земле, названный по имени его европейского первооткрывателя Балфура, по-сокотрийски – фитамэ (илл. 9 на цв. вкладке). Этот эндемический огромный паук размером с человеческую ладонь (его рост около 34 мм, а длина конечностей – 53 мм, за что энтомологи называют его мегаломорфным) считается одним из наиболее древних и ядовитых представителей местной фауны. Европейские путешественники прозвали этого паука «сокотрийским бабуином». Его панически боятся сокотрийцы. Рассказывали, будто укус паука может убить верблюда. Если идущий по тропе верблюд случайно приблизится к пауку, тот инстинктивно переворачивается на спину, и, оттолкнувшись лапами, подпрыгивает и кусает животное в ногу. Однако натуралисты считают эти рассказы о силе яда фитамэ преувеличением. Впрочем, сокотрийцы любят сочинять подобные легенды о реальных или воображаемых существах, угрожающих человеку. На Сокотре можно встретить три вида из шести встречающихся в Аравии «черных вдов» – ядовитых пауков Latrodectus dahli, уступающих по размерам фитамэ (илл. 10 на цв. вкладке). Характерная особенность этих пауков – раздутый живот диаметром до 10 мм. В пещере Гиниба мы видели паука Charinus stygochthobius, которого Петер Вайгольдт и Кэй Ван Дамм считают единственным настоящим троглобионтом из пещерных эндемиков, реликтов более влажной эпохи в истории Сокотры (Weygoldt & Van Damme, 2004).

Еще одно угрожающее человеку существо – гигантская сколопендра Scolopendra balfouri, или valida (илл. 10) длиной до 18 см. Ее укус даже более болезнен, чем укус эндемичного гигантского скорпиона (по-сокотрийски каанхен), достигающего 13 см в длину – Hotten-tota socotrensis, которого можно обнаружить только на самой Сокотре и на Самхе (илл. 11).

Из распространенных на Сокотре насекомых отряд двукрылых, или мух (Diptera), включает около 80 представителей, в том числе как широко известных в других районах, так и эндемичных. Они подробно исследованы в прекрасной работе энтомолога Враника (Wranik, 2003). Среди самых обычных представителей этого отряда – муха домашняя Musca domestica и муха черная Simulium ruficorne. Враник пишет и о распространенной повсеместно в мире мухе, или оводе Oestrus ovis (один из видов оводов носоглоточных Oestridae), личинки которых паразитируют на домашнем скоте: «Известные здесь как di-’asar, эти мухи могут причинять раздражение глаз и респираторный дискомфорт у людей, и их очень боятся пастухи» (см.: Cheung, De Vantier, 2006: 115; см. о верованиях, связанных с этой мухой, в главе девятой).

Илл. 10. Гигантская сколопендра Scolopendra valida

Илл. 11. Гигантский скорпион Hottentota socotrensis

Сокотра и другие острова архипелага – заповедник редких видов птиц, которые облюбовали на острове несколько мест (илл. 11, 12 на цв. вкладке). Всего здесь обитает (по: Cheung C., De Vantier L., 2006) 192 представителя орнитофауны, включая птиц, живущих на островах постоянно (среди них выделяют шесть эндемичных семейств) и мигрирующих или прилетающих сюда зимовать. Сокотрийская популяция далеко мигрирующих стервятников, или египетских грифов Neophron percnopterus, – самая большая на Ближнем Востоке. Эти птицы, питающиеся падалью и пищевыми отходами, – хорошие санитары (илл. 13 на цв. вкладке).

Среди постоянных эндемиков орнитофауны архипелага – широко распространенный воробей сокотранский (Passer insularis), а также абдель-курийский, нектарница Балфура (Nectarina balfoury), славка сокотранская (Incana), которую трудно увидеть, скворец сокотранский (Onychognathus frater). Под угрозой исчезновения находится обитающая в прибрежных дюнах певчая птица цистикола сокотранская (Cisticola haesitata), популяция которой насчитывает всего 3 тысячи пар. Самый редкий эндемик среди орнитофауны – овсянка сокотранская (Emberiza socotrana), размножающаяся лишь в горах Хагьхера. На Сокотре осталось менее тысячи особей этого вида, который Всемирный союз охраны природы (IUCN, ВСОП) относит к числу исчезающих. Такая же судьба угрожает столь редкой, встречающейся только на острове Сокотра хищной птице, как канюк сокотранский (Buteo). В немалой мере оттого, что он становится добычей браконьеров, поставляющих на рынки Персидского залива ловчих птиц, на Сокотре сохранилось лишь около 500 пар канюков. Эндемична и совка африканская (Otus senegalensis/sunia).

На островах архипелага размножаются такие далеко мигрирующие виды, как золотокрылый вьюрок дубонос (Rhynchostrusthus socotranus), и многие морские птицы. Здесь отмечаются самые высокие в мире темпы размножения голуболицей олуши (Sula dactylatra), персидского буревестника (Puffinus persicus) и некоторых других видов. Популяция красноклювых фаэтонов (Phaethon aethereus) на острове Дарса – едва ли не самая большая на Ближнем Востоке. В Красную книгу ВСОП занесены бакланы сокотранские (Phalacrocorax nigrogularis). А в 2000 г. на Сокотре была обнаружена небольшая колония такой редчайшей морской птицы, как тайфунник Жуанена (Bulweria fallax), также находящейся на грани исчезновения.

Среди характерных для местной орнитофауны постоянных и прилетающих сюда представителей – самая маленькая хищная птица пустельга (Falco tinnunculus), малая горлица (Streptopelia senegalensis), стриж Форбса-Уотсона (Apus berliozi), крупный коричневогрудый ворон (Corvus ruficollis), скворец сомалийский (Onychognathus blythii), часто сидящий на спинах крупного рогатого скота, и многие другие.

В целом естественные биоценозы Сокотры до начала сознательного завоза человеком животных на острова были ненасыщенны, что и определило возможность вселения многих «новых» видов.

Илл. 12. Жемчужница

Морская фауна близ Сокотры и Абд-эль-Кури обильна и разнообразна, что связано с упоминавшимся подъемом близ берегов богатых пищей глубинных вод летнего Сомалийского течения. Среди здешних рыб к подклассу хрящевых принадлежат акулы и скаты-хвостоколы, а к подклассу костных – тунец, королевская макрель, барабула, индийская скумбрия, мероу, барракуда, мурена, рыба-попугай, рыбы-бабочки (см. илл. 14 на цв. вкладке). Многие коралловые рыбки отличаются сплющенностью тела с боков, что позволяет им проникать в щели рифов. Среди ракообразных в обилии встречаются лангусты, крабы, креветки. Из морских пресмыкающихся распространены ядовитые морские змеи и морские черепахи. Прибрежные воды богаты моллюсками (каракатицы, кассисы, крупные каури, жемчужницы, семипал ки Lamb us и др.) (илл. 12).

В виде более или менее обильных скоплений на мелководьях архипелага встречаются шестилучевые и восьмилучевые кораллы. Для прибрежных вод характерно значительное разнообразие сублиторальных биотопов. Речь идет об участках, располагающихся ниже уровня максимального (сизигийного) отлива, с однотипными условиями абиотических факторов и определенными биоценозами. Морские биологи насчитывают здесь более 20 биотопов. Самыми бедными биоценозами обладают подвижные пески на мелководье, на средних и сравнительно больших (до 200 м) глубинах. Подобные подводные ландшафты распространены, в частности, у западных, юго-западных, юго-восточных берегов острова Сокотры и в створе западной трети равнины Ноугед, где в зону берега почти не поступают с суши валунно-галечные наносы. Песчаный субстрат характерен и для дна береговых лагун, которое местами усеяно обломками скальных пород, частично покрыто губко-вым торфом и водорослями тканевого строения. Там, где поступление из береговой зоны на мелководье песчаной массы сравнительно невелико, располагаются коралловые массивы и рассредоточенные ветвистые и столовые (головоподобные) кораллы рода Асгорога. На мелководных песках в закрытых лагунах урочища Эриош встречаются густые галофильные популяции морских травоподобных и волокнистых водорослей. Там, где сублитораль и литораль покрыты валунно-галечными отложениями, вынесенными из горных вади при низких уровнях стояния поверхности океана, развиты заросли крупнослоевищных водорослей в сочетании с рассредоточенными жесткотелыми и мягкотелыми кораллами. В условиях дефицита терригенных наносов – на оголенных известняковых «платформах» обитают рассредоточенные жесткотелые – в том числе столовые – и мягкотелые кораллы различных видов. Особый тип подводных ландшафтов представляют собою контрастные реликтовые гребенчатые рифовые структуры, иногда параллельные береговой линии, а также акропоровые сооружения с характерными шпорами (восточная часть подводного склона урочища Эриош, склон амфитеатра Хадибо, часть северо-восточного побережья Сокотры).

Некоторые заключения

На основании как проверенных временем, так и новейших данных могут быть сформулированы следующие палеогеографические соображения.

Предыстория современных ландшафтов архипелага Сокотра начинается с существования обширного эпиконтинентального (надмате-рикового шельфового) моря. На дне этого неглубокого теплого моря, покрывавшего также современные территории Южной Аравии и Африканского Рога, шло и завершилось около 40 млн. лет назад накопление известняков. Б ей дун и Бичан (Beydoun & Bichan, 1970) и другие геологи отмечали при этом сходство осадочных отложений Южной Аравии, Сокотры и Сомали.

В конце эоцена начался рост огромного сводового поднятия – Аравийско-Сомалийской антеклизы. Его северо-западным крылом служит односторонний горст Южно-Аравийского поднятия, или антекли-за Хадрамаут. Противоположное – юго-восточное крыло находится на сомалийском побережье и острове Сокотра. Вдоль оси Аравийско-Сомалийской антеклизы позднее образовался Аденский рифт. В олигоцене и начале миоцена происходила постепенная смена морского режима континентальным на тогда еще единой территории Восточной Африки – Южной Аравии. В олигоцене, однако, море вновь вторглось в эрозионные понижения молодой суши. В двух впадинах на западе Сокотры сохранились глинисто-карбонатные отложения мощностью до 50 м (включая мягкие зернистые мелоподобные известняки), накопившиеся примерно 30–25 млн. лет назад. Например, в области Мейхах на самых западных останцах Тер Дитрера сохранились от последующего размыва фрагменты ритмически сложенной толщи, относимой к группе Шихр. То, что морские осадки олигоцена-миоцена – в отличие от эоценовых и более древних – развиты только узкими полосами вдоль берегов Аденского залива и Индийского океана, позволило в свое время В. Е. Хайну утверждать: современные очертания крайней восточной части Африканской платформы и континента обозначились к началу олигоцена (Хайн, 1971).

Примерно 20 млн. лет назад в районе современного архипелага Сокотра устанавливается континентальный режим. Общее воздымание было связано с процессом эпиплатформенной активизации. Ведущим мотивом на ее ранних этапах был рост (в высоту и в ширину) крупного сводового поднятия с центром на северо-востоке нынешней Эфиопии. Одна из осей свода приобрела восток-северо-восточную ориентировку. Вдоль этой оси пролегла рифтовая зона наподобие современных Байкальской или Рейнской. Согласно геофизическим и геологическим исследованиям последних лет (D’Acremont & al., 2004, 2006; Fournier, 2007), не позднее 17,6 млн. лет тому назад произошло превращение Аденского континентального рифта в океанический – типа современного Красноморского. Срединно-океанический хребет Шеба (Sheba Ridge) распространился со стороны Индийского океана в общем западном направлении в пределы прежде единой Афро-Аравийской суши. Около 16 млн. лет назад западное «вклинивание» океанического рифта достигло створа восточной оконечности Сомали (разломная зона Alula-Fartag).

Наиболее бурное геолого-геоморфологическое развитие Сомали-Аравийского региона относится ко времени разломов упомянутого свода, происходивших примерно 15 млн. лет назад. Острова архипелага и дно прилегающих участков моря сохраняют явственные следы опускания в северо-северо-западном направлении крупных блоков суши. Эти смещения происходили в связи с раскрытием и углублением Аденского залива. Так, по данным сейсмического профилирования, на траверсе г. Калансия шельф острова Сокотра обрубается со стороны залива сбросом с амплитудой вертикального перемещения до 3 км. Прилегающий параллельный грабен на морском дне шириною 15 км заполнен неоген-четвертичными осадками мощностью до 2 км. Сходная картина отстраивается геофизиками у северных берегов Абд-эль-Кури.

Еще большая амплитуда шарнирного перемещения блоков приписывается юго-западным сбросовым ограничениям западной половины острова Сокотра. Судя по рельефу, эти сместители представляют собою не плоскости, но зоны мелкоблокового (секционного) дробления шириною до 0,5 км. В частности, в долинах вади Калансия к юго-востоку от одноименного города и вади Кош к юго-западу от селения Шерубруб (Ша’б) зоны сместителей прослеживаются по сериям острореберных денудационно-тектонических останцов-«твердышей». Последние сложены преимущественно биотитовыми гранитами фундамента. Размах высот в полосе тектонического дробления измеряется десятками метров.

Позднемиоценовые (16—5,3 млн. лет от нашего времени) неотектонические движения различных знаков привели к обособлению в пределах современного контура Сокотры нескольких тектоморфоструктур: асимметричного поднятия гор Хагьхер, ныне превышающих отметку 1500 м, и серии опрокинутых блоковых морфоструктур западной половины острова. В едином створе поперечного профиля суши с северо-северо-запада на юго-юго-запад здесь выделяются асимметричные низкогорные массивы Кадарма, Тедьях, Жизалих, Муталах (с отметкой 742 м) и хребет с отметкой 654 м, возвышающийся между западным «заливом» бассейна Захр и западным краем равнины Ноугед.

Затем, видимо, уже в плиоцене началась дробная глыбовоблоковая дифференциация площади архипелага и индивидуализация ныне существующих островов. В роли сместителей нередко выступали разломы более древнего заложения, причем наибольшие амплитуды вертикальных перемещений (до 800 м на суше) свойственны сбросам запад-северо-западной ориентировки, диагональной к оси рифта Аденского залива. Разломы северо-восточного простирания, параллельные оси рифта, имеют в основном сбросо-раздвиговую природу.

Таким образом, основные черты современной топографии Сокотра и Абд-эль-Кури приобрели 6–8 млн. лет назад. В плиоцене же гористые острова были расчленены сетью средних и малых долин, а в западной части острова Сокотра сформировалось несколько эрозионно-тектонических впадин (Захр и более мелкие). По-видимому, уже в плиоцене изолированный как от Аравии, так и от Сомали архипелаг Сокотра приобрел самобытный растительный и животный мир.

Эпоха относительного тектонического затишья и стабилизации обстановки в районе архипелага длилась в течение плиоцена и в начале эоплейстоцена (5,3–1,8 млн. лет от нашего времени). В связи с глобальным возобновлением процессов горообразования (Oilier, Pain, 2000), начавшимся, по всей видимости, 1,8 млн. лет назад, продолжилось дробление сомалийского шельфа. Образование разломов нигде в пределах архипелага не сопровождалось проявлениями магматизма. К заключению геологов о малой глубинности разломов следует добавить соображение об участии механизмов приповерхностной гравитационной тектоники в глыбово-блоковой дифференциации островных масс и дна прилегающей акватории. Эта дифференциация суши и мелководья, а также индивидуализация ныне существующих островов происходили по унаследованным разломам двух главенствующих направлений.

Во-первых, активизировались вертикальные подвижки по трансформным сбросо-сдвигам северо-восточного – юго-западного простирания. Сегментация земной коры при этом шла как непосредственно по глубоким щелевидным зонам крупнейших разломов Мула-Фартак и Сокотра, так и по двум второстепенным нарушениям, располагающимся между ними. Собственно трансформный разлом Сокотра привел к блокоразделу между шельфом Большой Сокотры и массивом Абд-эль-Кури. Внушительным «отголоском» разломов данного направления является трансформная зона Хадибо. Ее близмеридиональные оперяющие обрубают западный и северо-западный фланги массива Хагьхер зияющими тектоническими ущельями в восточной части района Диксам и дают представление (хотя, видимо, и не в полной мере) о размахе разрывной тектоники между главными составными частями архипелага.

Иной структурой отличаются блокоразделяющие нарушения западо-северо-западной ориентировки. Это – нормальные сбросы и сбросо-раздвиги. Они прослеживаются параллельно осевой зоне Аденского рифта от залива Таджура до створа центральной части Сокотры. В результате одного из таких нарушений, предопределившего положение бассейна Дарса, от Сокотры были отсечены острова «Братья» (Самха и Дарса), а в батиметрии появился глубокий залив, в дающийся в шельф архипелага с западо-северо-запада. Еще более мощным нарушением – щелевидным асимметричным грабеном (дно которого наклонено на северо-северо-восток) шельф Абд-эль-Кури отсекается от современной восточной оконечности Африканского Рога. Данная блоково-разломная зона читается в батиметрии Аравийского моря в виде глубокого – до 1000 м – пролива западо-северо-западной ориентировки (бассейн Гвардафуй). На протяжении не менее 1 млн. лет отсечен этой зоной цоколь Абд-эль-Кури от шельфа мыса Гвардафуй (Сомали). Можно полагать, что именно углубление грабена Гвардафуй способствовало окончательной изоляции архипелага Сокотра от Африканского материка.

Эпоха, отстоящая от нас на 20–15 млн. лет, в истории наземной флоры и фауны была тем временем, когда на практически еще единой Афро-Аравийской суше существовали неразомкнутые ареалы растений и животных. Лишь позднее начались обособления и индивидуализация самостоятельных биогеографических регионов Южной Аравии, Сокотры и Сомали. Правда, между ними эпизодически мог происходить частный обмен.

На протяжении четвертичного периода развитие природы островов архипелага Сокотры (особенно климата, флоры и фауны) отличалось существенной «консервативностью» вследствие их положения на южной кромке тропического пояса. Как подчеркивает в этой связи

А. А. Свиточ (Острова, 1982), в экваториальном, субэкваториальных и тропических поясах Земли в плейстоцене размах природных колебаний был сравнительно невелик, а ход природного процесса был близок к плиоценовому. Однако спокойная в целом эволюция ландшафтов шла на фоне неоднократных колебаний уровня океана.

В эпохи материковых оледенений Северного полушария уровень океана падал до отметок на несколько десятков метров ниже 100 м. Соответственно осушались большие площади островного шельфа, включая многие банки и дно проливов, за исключением глубокого (почти до 1000 м) пролива, неизменно отделявшего цоколь острова Абд-эль-Кури от шельфа мыса Гвардафуй. Особенно крупный массив суши – в два раза больше современной Сокотры – возникал при объединении его с соседними, расположенными к юго-западу от него небольшими островами Самха и Дарса. Единый остров имел в такие эпохи (последний раз в конце плейстоцена, около 20 тыс. лет назад) обширные площади плоского низменного рельефа, местами осложненного горами и плато Сокотры, Самха и Дарса. В эпохи регрессий океана происходило заметное углубление эрозионных долин.

Наиболее теплые фазы межледниковий знаменовались высокими стояниями уровней Индийского океана, в том числе на отметках несколько выше современной – на 10–15 м. Такие «подтопления» островов, как считается, в недавнем геологическом прошлом происходили неоднократно: в конце среднего плейстоцена (около 140 тыс. лет назад), в середине позднего плейстоцена (около 70 тыс. лет назад) и во второй его половине (около 30 тыс. лет назад). С последней межледниковой трансгрессией связано формирование 5—7-метровой морской террасы на побережьях островов Сокотры и Абд-эль-Кури. Свиточ на основании анализа ископаемых моллюсков и литологии осадков полагает, что 30 тыс. лет назад как подводные, так и наземные ландшафты существенно не отличались от современных. В эпохи трансгрессий шло заполнение наносами прибрежных отрезков эрозионных долин.

Около 10 тыс. лет назад Сокотра и Абд-эль-Кури испытали воздействие послеледниковой (фландрской) трансгрессии, оставившей следы в виде морских террас на шельфе, а также над современным урезом на высоте 2–4 м. Именно с этой трансгрессией связывают образование побережий современного облика. К настоящему времени оформились береговые валы и пересыпи, отчленяющие от моря ряд закрытых лиманов, а также осушки на низменных участках побережий (урочище Эриош) и свежие абразионные уступы. На суше продолжаются процессы физического выветривания скальных пород, карстовые процессы, медленное смещение нецементированных обломочно-мелкоземистых масс на склонах, развитие долин вади. Эоловые явления сводятся к удалению ветрами аллювиального мелкозема с поверхностей возвышенностей и к формированию молодых свободных и прислоненных дюн на берегах (Борсук, 1982).

Современные ландшафты Сокотры и Абд-эль-Кури при всем их своеобразии нельзя отнести к категории первичных, не измененных воздействием человека. Хозяйственная деятельность (по крайней мере, на самой Сокотре) ведется на протяжении тысячелетий. Практически не тронуты на островах лишь недра, климат (микроклимат местами изменен) и режим стока поверхностных вод. Рельеф уже подвергся небольшим антропогенным изменениям в связи с прокладкой дорог, особенно – шоссе, и строительством различных сооружений. Гидрогеологические ресурсы верхнего водоносного горизонта активно потребляются значительным по численности населением. Об изменениях в составе фауны к уже сказанному можно добавить то, что наблюдается тенденция избирательного вылова ценных сортов рыбы и добычи морских организмов.

Внушающие опасения масштабы приобрела антропогенная нагрузка на растительность Сокотры, которая проявляется в двух формах. Во-первых, это биологическое загрязнение, т. е. интродуцирование видов, чуждых местным сообществам (ряд культурных растений, начиная с финиковой пальмы; некоторые сорняки; кактусы, возможно, из Америки; дикий апельсин, вероятно, завезенный еще в XVI в. из Португалии, и др.). Во-вторых, растительность Сокотры (а местами и Абд-эль-Кури) страдает, как будет показано в следующих главах, от выпаса большого количества домашнего скота. Во многих районах на участках былого произрастания первичной растительности возникли вторичные фитоценозы. Особенно пострадал травянисто-кустарничковый ярус.

Несмотря на отмеченные серьезные изменения естественной среды, природно-антропогенные ландшафты Сокотры и Абд-эль-Кури пока еще находятся в относительно сбалансированном, условно устойчивом состоянии. Многовековое однотипное природопользование до сих пор характеризовалось примерно одинаковой умеренной степенью. Стихийно выработалась приемлемая мера воздействия хозяйственной деятельности человека на естественные территориальные комплексы – воздействия, не ведущего к дальнейшему истощению природных ресурсов.

Глава вторая

Страницы истории

Об острове Сокотра знали еще в далекой древности, однако остается неизвестным, когда и кем он был впервые заселен. Вплоть до последних открытий российских археологов никто из исследователей не рискнул предположить время заселения более отдаленное, чем эпоха древних южноаравийских государств. Такие известные исследователи древней истории региона, как английские археологи Д. Брайан Доу и Питер Боксхолл, считали, что человек поселился на острове ради сбора благовоний, когда они стали «золотом Востока». А к IV в., когда спрос на благовония упал, населению острова, ставшему уже коренным, пришлось целиком положиться на скотоводство и рыбную ловлю, что вызвало деградацию хозяйственного и общественного развития (Doe, 1970).

Однако сегодня находки орудий каменного века, сделанные на острове отрядом российских ученых, в состав которого входил и автор этих строк, заставляют по-новому посмотреть на вопрос о первоначальном заселении Сокотры, которое могло иметь место в эпоху олдована, когда остров еще соединяла с Африканским Рогом гряда мелких островков (см. об этом подробно в главе об археологии).

То, что вторично Сокотра была заселена – уже в историческую эпоху – мигрантами с Аравийского полуострова, подтверждается известным фактом: древние аравийцы были умелыми мореходами. Однако и мореходство в регионе, как показывают новейшие исследования, подвергающие детальному анализу все имеющиеся свидетельства, возможно, было гораздо более древним, чем эра южноаравийских цивилизаций.

Подробное рассмотрение этого вопроса не входит в нашу задачу – в работе Т. А. Шумовского «Арабы и море» (предисловие к кн.: Ахмад ибн Маджид, 1985, т. 1) доказывается весьма раннее освоение бассейна Индийского океана мореходами. Вспомним в этой связи, что, видимо, уже в III тысячелетии до н. э. существовали морские связи между Месопотамией, с одной стороны, и Дильмуном (Бахрейн), Маганом (Оман) и Мелуххой – с другой (Ахмад ибн Маджид, 1985, т. 1: 20).

Индийцы, аравийцы, египтяне активно осваивали морские просторы океана. К середине I тысячелетия до н. э. южноаравийцы, как нам хорошо известно, уже имели свои порты на побережье и вели морскую торговлю. Однако о более далеких временах мы знаем очень мало. Можно лишь строить догадки по поводу возможных связей аравийцев (до создания южноаравийских цивилизаций и в первые века их существования) с индийцами или, например, с австронезийцами (Ахмад ибн Маджид, 1985, т. 1: 34, о миграциях индонезийцев).

В I тысячелетии до н. э. Сокотра экономически зависела от южноаравийских торговцев. В середине того же тысячелетия остров имел важное значение для транзитной торговли. Древние индийцы назвали его «двипа сукхадара» (санскр. «Остров Блаженства»). К этому санскритскому названию возводит распространенная среди историков версия о происхождении греческого названия острова – Диоскорида и его современного названия – Сокотра. Эту версию, например, принимают Чеунг и ДеВантье (Cheung and DeVantier, 2006: 223), ее в 1997 г. изложил на Аравийском семинаре в Лондоне известный немецкий специалист по Южной Аравии В. Мюллер. Там же автор этих строк выступил с критикой такого толкования и, кажется, переубедил коллегу из Германии. В своем впервые публично высказанном тогда предположении я исходил из того, что самоназвание столь древнего семитского народа, как сокотрийцы, вряд ли могло быть привнесено древними индоевропейцами, оно, несомненно, является автохтонным (как и соответствующее местное название острова). Греческое название острова – Диоскорида, совершенно очевидно, происходит от сокотрийского di-soqatri, где di – относительное местоимение, соответствующее в сокотрийском арабскому al-ladhi. Кстати, у Плиния в «Естественной истории» остров называется «Диоскуриду». Возможно, именно название Сокотры зафиксировано в слове из южноаравийской надписи – z-sqrt. В те времена остров, прославившийся благовонными деревьями, видимо, находился в подчинении государства Хадрамаут, которое просуществовало до IV в. н. э.

Земля благовоний

Вместе с Южной Аравией Сокотра составляла область известную всему миру как Страна благовоний. Ведь в древнем мире благовония были одним из наиболее ценных продуктов. Они употреблялись в огромном количестве. Халдейские жрецы ежегодно сжигали благовония перед алтарем Баала на 10 тыс. талантов! В Иерусалиме были построены гигантские амбары, где хранился этот дар – жертва богу. В Греции повсюду курили благовония в честь Зевса. В Рим регулярно приходили из Аравии корабли, груженные благовониями.

Геродот в V в. до н. э. сообщал: «… Ни в одной другой земле, кроме Аравии, не растут ладан, мирра, касия, корица и ледан. Все эти благовония, за исключением мирры, арабы добывают с трудом. Так, ладан они получают, сжигая стирак, который ввозят в Элладу финикияне. Сжигая этот стирак, они получают ладан. Ведь деревья, дающие ладан, стерегут крылатые змеи, маленькие и пестрые, которые ютятся во множестве около каждого дерева».

Чтобы достать, например, касию, арабы «обвязывают все тело и лицо, кроме глаз, бычьими шкурами и разными кожами». Касия растет «в мелком озере и вокруг него, а в этом озере живут крылатые звери очень похожие на летучих мышей» и нападающие на людей. Арабы отгоняют этих зверей и срывают касию (Геродот, III, 108, 110).

«Корицу они собирают еще более удивительным способом. Большие птицы приносят в свои гнезда на кручах гор сухие полоски коры, которые называются финикийским именем «кинамомон». Арабы же туши павших быков, ослов и прочих вьючных животных… разрубают сколь возможно большими кусками и привозят в эти места. Свалив мясо вблизи гнезд, они затем удаляются. А птицы слетаются и уносят куски мяса в свои гнезда. Гнезда же не могут выдержать тяжести и рушатся на землю. Тогда арабы возвращаются и собирают корицу» (Геродот, III, 111).

«А ледан, который у арабов зовется ладаном, добывают еще более удивительным способом. Это вещество самое благовонное, хотя и происходит из самого зловонного места. Оно находится на бородах козлов и зарождается там, как смола на деревьях. Его применяют для многих благовонных мазей, и арабы употребляют его главным образом для курений» (Геродот, III, 112).

Ладан почитался священным. В нем, по преданию, умирала птица феникс, а люди употребляли его для религиозного очищения. О священной природе ладана говорил, например, римский историк Плиний Старший, сообщавший, что сезон сбора ладана начинался только после того как было получено доброе предзнаменование, толкуемое как знак от бога. Владельцы плантаций ладана во время сезона сбора должны были избегать близости с женщиной и посещения похорон.

Об употреблении ладана в доисламской Аравии известно мало, однако он был найден в остатках алтаря языческой богини арабов ал-Лат в Таифе. Из южноаравийских надписей мы знаем, что благовония здесь курили, чтобы определить, не возражают ли боги против того или иного поступка (например, постройки нового дома), либо чтобы оградить от злых духов покойника (курильницы с благовониями помещали около могилы).

В восточной мифологии был широко известен феникс – священная птица финикийцев. По их представлениям, жила она 500–600 лет, а умирать прилетала в Город Солнца (Гелиополь) в Египте. Считали, что она могла прилетать с острова Сокотра. Плиний писал о птице феникс: «…эта известная аравийская птица размером с орла. Она имеет великолепное оперение вокруг шеи, все тело ее пурпурное, только перья хвоста лазурного цвета, но перемежаются с перьями розового оттенка. Шея украшена гривой, а голова хохолком из перьев. Она посвящает себя солнцу и, когда становится старой, строит гнездо из корицы и веточек ладана, наполняющих его благоуханными ароматами, а затем ложится в него умирать. Из ее костей и костного мозга образуется маленький червячок, который вырастает в маленькую птицу. Первое, что она делает, это захоронение ее предка и перенесение гнезда в Город Солнца… Там она возлагает его на божественный алтарь. Круг великого года завершается с жизнью этой птицы, и вновь наступает новый цикл, такой же, как и предыдущий, по сезонам и появлению звезд» (Plinius Secundus, X, 3–5).

О фениксе писал и Геродот. Он признается, что не видел феникса живым, так как тот редко прилетает в Египет: «… В Гелиополе говорят, что только раз в 500 лет. Прилетает же феникс только, когда умирает его отец. Если его изображение верно, то внешний вид этой птицы и величина вот какие. Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла. О нем рассказывают вот что (мне-то этот рассказ кажется неправдоподобным). Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной [т. е. миррой. – В. H.] тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо [с собой] в Египет в храм Гелиоса. Вот что, по рассказам, делает эта птица» (Геродот, II, 73).

Если сопоставить то, что Диодор Сицилийский писал об острове Панхея, перемешивая достоверные сведения с легендой, то можно выявить некоторые черты, сближающие его с Сокотрой. Остров, по словам Диодора (как говорили его толкователи), снабжал весь мир миррой, ладаном и другими ароматическими растениями. Жители его продавали арабам с материка благовония, а те отправляли их в Египет, Сирию и другие страны. Обитали на острове четыре группы людей: аборигены, греки, индийцы и аравийцы, среди которых были пастухи, земледельцы, воины, ремесленники и жрецы (очевидно, и торговцы, продававшие благовония). Логично было бы предположить, что, торгуя драгоценными благовониями, сокотрийцы могли разбогатеть, тем более что, по свидетельствам, с острова египтяне привозили золото и дорогую ароматическую древесину, а такие товары могли быть завезены сюда ранее с материка, из Йемена, в обмен на благовония. Это, однако, представляется сомнительным, поскольку на материке было достаточно своих благовоний.

Диодор также приводит сведения о якобы стоявшем на острове богатом и прекрасном храме Юпитера, украшенном массивными колоннами и красивейшими статуями (ср. Doe, 1992: 62; также см. главу четвертую). Эвгемер из Мессины (конец IV – начало III в. до н. э.), автор философской утопии «Священная запись», дошедшей до нас в извлечениях Диодора, писал, что, путешествуя, он попал на остров панхейцев, расположенный недалеко от берегов Индии. На нем царило равенство, не было частной собственности. На одном из расположенных там островов якобы находился храм Зевса Трифилия с надписью: «Деяния Урана, Кроноса и Зевса» (Волгин, 1928: 28, 30; см. также Пригоровский, 1926).

Около 100 г. до н. э. греческий кормчий Гипалл, как принято считать, открыл секрет муссонных ветров, дующих в Индийском океане и меняющих направление в зависимости от сезона[2]. Он сумел использовать свои наблюдения в мореходстве. Отплыв летом из порта на побережье Восточной Африки, Гипалл, подгоняемый муссоном, благополучно добрался до Индии, а зимой, когда ветер дул в обратную сторону, вернулся обратно. Вскоре греко-римские парусники стали доплывать от Египта до Индии за два месяца. Эти суда перевозили как торговые грузы, так и пассажиров. Некоторые корабли держали курс на юг, к берегам Восточной Африки, где были созданы первые римские торговые поселения. Многие из торговых судов заходили на Сокотру.

В I в. н. э. о Сокотре писал анонимный греческий торговец из Египта, автор мореходного руководства под названием «Плавание вокруг Эритрейского моря». В нем говорится только о смешанных торговых поселениях на северном побережье острова, однако ничего не сказано об аборигенах. Правда, коль скоро автор «Плавания» называет поселенцев чужестранцами, можно заключить, что на острове были и аборигены. Вполне вероятно, что и две тысячи лет назад в горах Сокотры, так же как и теперь, в пещерах и сложенных из камней домах обитало автохтонное население, главным занятием которого было пастушество, а греческие и индийские купцы – колонисты – ничего не знали о его существовании. Это находит частичное подтверждение в сообщении Диодора Сицилийского: кроме чужеземного торгового поселения на Сокотре жило «местное население этой страны».

Греческий купец дает подробное описание острова Диоскурида:

«[Остров] очень большой, но пустынный и болотистый; есть на нем реки и крокодилы, много гадюк и огромных ящериц, да так много, что мясо ящериц едят, жир же растапливают и используют вместо масла; остров не приносит ни винных плодов, ни зерновых. Немногочисленные его обитатели живут на одной стороне острова, [обращенной] на север – в той части, что смотрит на материк; местные жители – пришлые и перемешанные из аравийцев, индийцев и даже кое-кого из эллинов, отплывших по торговым делам. Приносит же остров черепаху – настоящую, и земную, и светлую – в очень большом количестве и отличающуюся своими огромными панцирями, и горную – колоссальную, имеющую толстенный панцирь… Рождается же на нем и киноварь, называемая индийской, собираемая с деревьев в виде капель. И подчиняется же остров тому самому царю Ладононосной страны, как Азания – Харибаилу и тирану [страны] Мафаритис. Им пользовались некоторые [торговцы] из Музы, и отплывающие из Лимирики и Баригаз (древние порты в устье Инда. – В. Н), которые случайно на него попадали, менявшие рис, зерно и индийскую хлопковую ткань и женщин-рабынь, привозимых туда, так как [на них есть] спрос, загружая в обмен черепаху в огромном количестве». (Бухарин, 54–55; см. также: Псевдоарриан, 30–31).

Неизвестно, насколько правдивы все эти сведения. Морских черепах на острове вылавливали довольно много и во время моих поездок на остров, и можно считать достоверным, что Сокотра поставляла античному миру черепашьи панцири. От крокодилов же, огромных ящериц и массы сухопутных черепах не осталось и следа. Сомнительно, что они когда-либо существовали здесь; скорее всего, рассказы о гигантских белых черепахах – это плод воображения анонимного автора древности. Во всяком случае, можно сделать заключение, что черепашьи панцири в древности были весьма ценным товаром, раз автор ради них решил посетить остров.

Что касается плавания на Сокотру, то важно учесть указание знаменитого арабского историка X в. аль-Хамдани (ум. в 945 г.), что из Адена в Страну Зинджей, или ас-Савахили (побережье Восточной Африки), надо плыть, «держась направления на Оман, оставить Сокотру справа, а затем, когда остров будет позади, обогнуть его, свернув в Море Зинджей» (аль-Хамдани, 1963: 93–94). По справедливому замечанию Шпренгера, этот путь обусловлен господством южных ветров на Восточноафриканском побережье (Schprenger, 1875: 87). Плывя обратно к Адену от Страны Зинджей, по сведениям арабских средневековых географов аль-Идриси, Ибн Баттуты, И акута и Мукаддаси, Сокотру оставляют слева.

Таким образом, по всем имеющимся данным, мореплаватели на пути между Аденом и побережьем Восточной Африки огибали южные берега Сокотры. Когда плыли к Сокотре от Адена, то корабли держали курс на Рас-Фартак, идя вдоль Аравийского побережья. Возможно, именно поэтому в древности положение острова определялось по мысу Рас-Фартак (Schoff, 1912: 30). Автор «Тадж ал-‘Арус» приводит расчет, явно исходящий из прямого пути, согласно которому Сокотра удалена от Мохи на три дня и три ночи плавания. По ал-Идриси, от южноаравийского берега до Сокотры – два перехода при хорошем ветре.

Христианство и ислам

Традиционная версия приписывает христианизацию острова греческим колонистам IV в., хотя не исключено, что христиане могли появиться на острове и раньше[3]. Во время археологических работ на Сокотре мы вслед за нашими английскими предшественниками-археологами обнаружили фундаменты церквей (см. главу четвертую). Аль-Хам дани писал:

«Среди островов, которые расположены близ берегов Йемена, – остров Сокотра, давший название сокотрийскому алоэ. Этот остров и остров Бербера находятся прямо по азимуту между Аденом и Страной Зинджей. Тот, кто выходит из Адена в Страну Зинджей, плывет так, как будто он направляется в Оман, и Сокотра остается у него справа, пока не исчезнет, тогда он огибает ее по Морю Зинджей. Длина этого острова – 80 парасангов. Есть на нем люди из всех племен Махры, среди них около 10 тысяч воинов, и они христиане. Упоминают, что люди из страны Румов были оставлены там кесарем, а затем прибыли туда племена махрийцев, стали жить вместе с ними и стали, как и они, христианами. Там много пальм, туда выбрасывает амбру, есть там и дам ал-ахавейн, что еще лучше, и много алоэ. Люди из Адена говорят, что из румов там никто не поселялся, а жителями его были монахи. Затем они исчезли, и заселили его махрийцы и люди из хариджитов – шурра. Появился там ислам, а затем стало больше там хариджитов, и напали они на мусульман и перебили всех, кроме десяти человек. Там, в местечке, называемом Сук, находится мечеть» (аль-Хамдани, 1983: 93–94).

Автор известной оманской хроники «Тухфат аль-А‘йан би-сират ахль Оман» Нур ад-Дин бин Хамид ас-Салими (1286–1332 гг. х.) пишет о драматических событиях, связанных с малоизвестной историей прихода в IX в. на остров оманских хариджитов (ибадитов):

«В 268 г.х. (881 г. х.э. – В. Н.) скончался Аззан бин ас-Сакр, да смилуется над ним Аллах, резиденция его была в Галафике близ Низвы, а скончался он в Сихаре.

И во время правления его, да будет доволен им Аллах, произошло предательство христиан; они нарушили договор, который был у них с мусульманами, напали на Сокотру, убили наместника имама вместе с его малым ребенком и подвергли остров разграблению, завладев им силой.

Сокотра – остров, длина которого восемьдесят фарсахов, на нем произрастают алоэ, много пальм и деревья «кровь двух братьев». Он располагается к югу от Омана, и отделяет его от Омана Абиссинское море. Женщина с Сокотры, которую звали аз-Захра, написала имаму, да будет доволен им Аллах, касыду (поэму), в которой рассказывала о том, что натворили христиане на острове, жаловалась ему на притеснения с их стороны и пожелала ему поскорее одолеть их» (Ас-Салими, 2000: 164–165).

Действительно, своей касыдой аз-Захра вошла в историю, к тому же продемонстрировав роль женщины в интеллектуальной и даже политической жизни Сокотры. А начиналась ее касыда так:

«Сообщи имаму который обладает многими добродетелями,

Потомку людей родовитых и благородных,

Сыну мужей благонравных, с высокими помыслами,

Самых сановных среди арабов, их властителей,

Что ислам исчез на Сокотре,

После времени правления мусульманского закона и Священной Книги,

В которых царили порядок и благоденствие,

Под сенью государства этих богатых и знатных людей,

Не осталось на Сокотре блеска законов Дозволяющего,

Ни ветвей, ни стебля от них,

Истинный путь сменился неверием и мятежом,

А азан[4] заменили деревянные трещотки,

Былых же сородичей – люди без благонравия,

С низменными чувствами, коих возвысили насилие и принуждение. Несправедливо обошлись христиане с наместником твоим,

Разорили и разграбили все заветное,

Поступили вероломно с Касимом и благородными мужами.

Остались в опустошенных долинах,

Заплетают хвосты быстрым коням,

Убегают от хищного зверя,

Изгнали оттуда все святыни ислама,

Стенающие от горя, несправедливости и бедствии…»[5]

Конечно, возникают вопросы о том, мог ли ислам распространиться на острове уже в тот период и кто именно в этом повествовании имеется в виду под христианами. Комментатор к современному изданию труда ас-Салими пишет: «Возможно, под христианами имеются в виду эфиопы. Понятно, что португальской колонизации Востока в то время еще не было, а возможно, что эту фразу следует понимать как свидетельство того, что христиане пытались овладеть островом уже тогда, но им помешала сила имамата. Или же они были жителями острова, которые сначала заключили с имамом договор, а потом нарушили его, но об этом здесь ничего не сказано…

Мухаммад Али аз-Зарка упоминал в своей книге «История Омана», будто бы Эфиопия захватила Сокотру в правление имама ас-Салта, и он послал туда флотилию из ста судов, которая вернула ему власть над островом, абиссинцы же были с него изгнаны» (там же).

Известный средневековый арабский географ XII–XIII вв. И акут писал:

«Сокотра… название великого большого острова, на котором имеется несколько деревень и городов. Он расположен к югу от Адена, ближе к берегу Аравии, чем к берегу Индии. Направляющийся в Страну Зинджей проплывает мимо него. Большинство его жителей – арабы-христиане. Оттуда привозят алоэ, а также дам ал-ахавейн – это камедь дерева, растущего только на этом острове. Ее называют ал-катир, и она бывает двух видов: чистая, которая похожа на обычную смолу (гумми), и ее цвет – самое красное из всего, что создал Всевышний, а также приготовленная из первой. Аристотель писал Александру, когда тот отправился в Сирию, об этом острове, советуя ему [захватить] его и послать туда группу греков, чтобы они поселились на нем ради алоэ ал-катир… И отправил туда Александр на кораблях группу греков с их семьями, большинство из которых были из города Аристотеля – Стагиры. Он отправил их Кульзумским (Красным) морем. Когда они добрались до острова, они одолели индийцев, которые были на нем, и стали править всем островом. Индийцы имели на нем огромного идола, а теперь они увезли его в страну индийцев, и описание этого затянулось бы. Когда Александр умер и появился Масих, сын Марйам, – мир ему, – те греки, что были там, приняли христианство и остались такими вплоть до нынешнего времени. Аллах знает, что нет во вселенной иного места, кроме острова Сокотра, где жило бы население из греков, которое сохранило бы свою генеалогию и к ним не примешался бы никто другой. Там находили убежище корабли индийцев, которые грабят путешественников из купцов, но теперь не находят» (Аль-Хамави ар-Руми, 1906, т. 5: 93).

Как будет показано в четвертой главе, сделанные в последние годы на Сокотре находки в пещере Хок подтверждают, что на острове бывали и индийцы, и представители античного мира.

Оксфордская экспедиция 1956 г. (см. о ней подробнее ниже), пытавшаяся найти какие-либо следы пребывания греков на острове, не обнаружила ничего, кроме остатков нескольких зданий в местечке под названием Сук, которое в прошлом, как считают, было столицей Сокотры. Сейчас Сук – маленькая деревушка, обитатели ее, преимущественно африканского происхождения, еще недавно жили в содоменных хижинах и в домиках, сложенных из обломков коралловых рифов. Стоит Сук на берегу лагуны, куда, вероятно, в древние времена заходили корабли. Здесь же должны были жить и ионийские греки, о которых писали греческие и арабские историки.

Английский исследователь Ник Орр нашел в горах Сокотры остатки зданий, которые, несомненно, были построены более развитым народом, чем теперешние обитатели пещер. Тем не менее, нельзя утверждать, что это руины христианских построек. Орр допускал, что здесь могли стоять каменные часовни.

Мне представляется вполне вероятным существование на острове греческой колонии. Возможно и то, что именно греки побудили местных жителей принять христианство. А вот рассказанная И акутом история, будто греки не хотели жениться на местных женщинах и поэтому вымерли, не похожа на правду. В общем, вопрос о судьбе греческой колонии, как и прочие, еще ждет своего решения.

На острове найдены также другие сооружения, свидетельствующие о высоком уровне развития древних обитателей острова. В районе Фераги обнаружены остатки древней дороги. Вымощенная камнем дорога, ведущая в долину Хадибо, была открыта и в центральной части острова, хотя сейчас она заросла, заброшена и забыта, в Кишне – выявлено несколько похожих одна на другую тщательно выложенных из камня террас.

Любопытна находка близ дороги из Губбы в Калансию, на расстоянии примерно 8 км от известной горной вершины Джебель-‘Абальхан: это естественное углубление в земле (в известняковом массиве) в форме круга диаметром около 30 м. Над ним найдены остатки каменной кладки, располагавшейся концентрическими кругами. Д. Доу высказал предположение, что здесь было оросительное сооружение или водохранилище. С самолета Доу видел также на склонах горы к западу от Калансии квадратные каменные площадки, обнесенные по периметру низкими каменными стенами.

Но больше всего поражают невероятной длины невысокие каменные межи, которые в огромном количестве встречаются в различных частях острова. Известно, что они существуют здесь с древних пор, но по поводу предназначения этих межей нет единого мнения среди исследователей острова. Вопрос осложняется тем, что в настоящее время на размежеванных площадках практически ничего нет – ни поселений, ни полей, ни плантаций. Эти земли могли бы использоваться как пастбища, но низенькие каменные ограждения не помешали бы скоту переходить с одного участка на другой. Назначение межей не могут объяснить и местные старожилы. Мое мнение таково, что в далеком прошлом эти межи разделяли рощи благовонных деревьев. Версия о плантациях сорго (духн, duhn), или, как его здесь называют, бамба, представляется несостоятельной, прежде всего потому, что для выращивания злака нужен полив, а благовонные деревья в таком количестве воды не нуждаются, им хватает и дождевой.

После IV в. о Сокотре почти не было новых сведений. Арабские географы и историки, повествуя об острове, часто пересказывали сообщения римлян и греков. Тем не менее, некоторые данные этого времени представляют интерес. В 528 г., в эпоху Юстиниана, Сокотру посетил греческий монах из Египта Косма Индикоплов, совершивший путешествие в Индию. Он оставил подробное описание острова в своей «Христианской топографии» (см.: McCrindle, 1897). По сообщению Косма, жители Сокотры еще говорили по-гречески, все они были христианами и находились под управлением несторианского католикоса Вавилона. Косма относил греческую колонизацию острова к эпохе Птолемеев.

В X веке, по словам арабского географа ал-Масуди, остров был базой пиратов. В XIII в. это сообщение было подтверждено Марко Поло. Итальянский путешественник рассказывал о Сокотре:

«Живут тут христиане крещеные, и есть у них архиепископ. Много тут амбры, есть у них банбасина (хлопчатобумажная ткань. – В. Н.) и много других товаров. Много тут славной, большой рыбы соленой. Питаются они рисом и мясом да молоком; а других хлебов у них нет. Ходят они нагишом по образу да по обычаю индийских язычников. Много судов с разными товарами приходят сюда; свои товары купцы продают на острове, а отсюда вывозят здешние и торгуют ими с большой прибылью. Все суда и купцы, что идут в Аден, пристают к острову. Архиепископ их не сносится с римским апостолом (папой. – В. //.), а подчинен архиепископу в Бодаке (Багдаде. – В. Н): бодакский архиепископ назначает его на остров и других архиепископов в разные страны света совершенно так же, как то делает римский апостол. Все эти духовные лица и прелаты римской церкви не повинуются, а подчиняются великому прелату в Бодаке; он у них заместо папы. Приходят сюда много разбойников на своих судах; после набегов стоят они тут станом и распродают награбленное, и бойко, скажу вам, торгуют: здешние христиане покупают товары, потому что знают, товары награблены у язычников да у сарацин, а не у христиан. Когда здешний архиепископ помрет, из Бодака непременно приходит другой, а без этого не было бы тут архиепископа» (Книга Марко Поло, 1955: 201).

Из сообщений венецианца явствует, что в его время на Сокотре господствовал несторианский толк христианства: сокотрийцы подчинялись несторианскому католикосу, находившемуся в Багдаде. Видимо, несториане здесь уже одержали верх над яковитами, которые в раннее средневековье были преобладающей христианской общиной в некоторых областях региона, в том числе и на Сокотре (см. главу четвертую, где рассказывается о раскопанном нами на Сокотре несторианском храме).

Марко Поло утверждал, что сокотрийские колдуны могли заставлять корабли «выбрасываться» на берег, когда они хотели их ограбить. Вероятно, это был отголосок дурной молвы об островитянах, грабивших суда, которые часто терпели крушение на опасных рифах у мыса Рас-Муми. Славу пиратского остров имел на протяжении всего средневековья. О том, что он служил базой для пиратов, писал и арабский путешественник XIV в. Ибн Баттута (см.: Ибн Баттута, 1968). То же подтверждали географы аль-Идриси и ал-Мукаддаси.

Далее вплоть до конца XV в. ничего определенного и точного о Сокотре не сообщалось. Конечно, можно утверждать, что за это время потоки греческих, арабских и индийских поселенцев перестали быть «чужестранцами», превратились в сокотрийцев, переняв язык и обычаи местных жителей и образовав с ними единое население.

Арабизация острова

В середине XV в. касири, могущественный племенной союз из Дофара, создал в Южной Аравии султанат Фартак со столицей в Шихре (Хадрамаут), которому была подчинена и Сокотра (см.: Stripling, 1942: 23). Сначала касириты признавали над собой сюзеренитет йеменской династии Тахиридов. А в 1456 г. они предприняли попытку положить конец этой зависимости, но потерпели сокрушительное поражение. Принадлежавшие им территории перешли под контроль Тахиридов, владения которых протянулись от Красного моря до Дофара. В 1482 г. Тахириды отвоевали у касири Сокотру (Serjeant, 1963: 7; Barbosa, 1921: 28–29).

В конце XV – начале XVI в. интересные сведения о Сокотре приводит арабский лоцман из Омана Ахмад ибн Маджид, который впоследствии провел корабли Васко да Гамы от сомалийского порта Малинди до побережья Индии. Он писал:

«Десятый остров – Сокотра. Это остров населенный, почти округленный, меньший, чем вышеупомянутые острова: ему длина и ширина – около пятидесяти парсангов, а скорей побольше. Здесь вода отовсюду. Остров восточнее берега Сомали. Населяют его христианские варвары и, говорят, остатки Греков; тех и других поминает ’Умар сын Шаханшаха сына Айюба, слагатель книги Календаря стран.

Народу на острове много, почти двадцать тысяч душ. Издавна им владели многие, а полностью он принадлежал лишь своим насельникам. В наш век им правили Мухаммад сын ’Али сына ’Амра сына ’Афрара, и Ибн Абданнаби Сулеймани, химьярит, оба из числа старейшин Махры! Они возвели на острове неприступные рубежи, установили свое господство над частью жителей и понуждали их работать без мзды, взыскивая с мужчины манн (898,56 г) масла, а с женщины – плащ из ткани их города. В пору сынов Аббасовых (Аббасидов) Сокотрой управлял некто из Неарабов, и островитяне прибегли против него к хитрости, опоили его и приближенных, да и умертвили. А умертвили Ахмада сына Мухаммада сына Афрара, который стал над ними правителем по смерти своего отца; тогда явились его дядья по отцу и его племя, взыскали за него месть, понудили жителей работать без мзды и поставили над ними Ибн Абданнаби. Оттого говорят, что Сокотра – бедствие для того, кто ею владеет.

А жители – люди, содействующие успеху чужестранцев; когда к ним приходит иноземец, предлагают ему питье и еду, а еще ему предлагают свои одежды и женщин. Над ними судья – женщина. Бракосочетание у них совершают христианские священники, которые живут при церквах и ведут их по указанию той женщины. В наш век ее правление минуло, ослабло.

А махрийцы Сокотрой бы не владели, да только они ее желают из-за последствия своего дела, собираясь в ней во время страха и слабости пред государями Хадрамаута и другими. Мухаммад, сын Али сына Амра годами просил о ней моего совета, а не повиновался я ему в том. И когда он стал правителем над Махрой, спустил свое богатство и владение Сокотрой; а когда умер и его племя исправило [дело], они пребывали в ней годами. Подводные камни (т. е. скрытые противники) царей Шихра были из него изгнаны в течение тридцати лет, а помогли им дядья по матерям, махрийцы, против Шихра и его взяли – а над ними правителем стал Са’д сын Мубарака сына Фариса – после того, как последний осаждал его полных три месяца. [Осажденные] голодали, и эти вывели их из осады Шихра в их страну Хадрамаут – а был над Шихром тогда Бадр сын Мухаммада Касири – и они изошли и приняли покровительство над ним и его ближними в восемьсот девяносто четвертом году. Ныне остров Сокотра принадлежит Махре, в нем участвуют сыны Сулаймана и сына ‘Афрара, они же род из махрийских родов: Зийадовы сыны» (Ахмад ибн Маджид, 1985, т. 1: 368–369).

Из заметок знаменитого лоцмана видно, что в 1489 г. Сокотра уже находилась в руках махрийцев. Вероятно, им не удалось установить непосредственный контроль над всем островом (об этом пишет Ибн Маджид, а также свидетельствуют многие события, происшедшие позднее, во время португальского завоевания). Они лишь облагали население натуральным налогом. Между махрийцами и коренным населением существовал определенный антагонизм, что подтверждается убийством аборигенами махрийского шейха (илл. 15 на цв. вкладке).

Колонизаторами Сокотры выступило махрийское племя бану ‘афрар, жившее в районе современного г. Кишна, расположенного на побережье Аравии. Португалец Барруш писал, что к португальскому завоеванию, т. е. к 1507 г., Сокотра находилась под управлением султана Кишна уже 26 лет. Таким образом, колонизация была завершена примерно в 1481 г. Махрийский форт Сук, центр тогдашней Сокотры, находился к востоку от современной столицы острова – Хадибо. Он был сооружен еще до 1481 г. и перестроен после португальского завоевания. Форт располагался в 250–350 м от гавани на мысе. Португальцы называли это место то Соко, то Сото, то Косо (по-видимому, испанский и португальский вариант арабского слова «сук» – «рынок»). Арабские средневековые историки, например, Ибн аль-Муджавир и аль-Хамдани, сообщали не только о гавани, но и о городе под названием Сук. Первый из них описал этот город. О форте в Суке, расположенном к востоку от Хадибо, в 1541 г. говорил португалец Жоау ди Каштру; он даже опубликовал рисунок, на котором изображены детали строений форта. Английский путешественник конца XIX в. Теодор Бент (см.: Bent, 1900) также помещает Сук к востоку от Хадибо. Ссылаясь на арабских и португальских средневековых авторов, все исследователи нашего времени (в том числе и изучавший средневековые хадрамаутские хроники известный английский историк Южной Аравии Ральф Сэрджент) считают это название подлинным. В сокотрийском языке действительно есть заимствованное из арабского языка слово «сук», и около гавани, куда в древности могли заходить корабли с иноземными товарами, возможно, существовал рынок. Однако сами сокотрийцы называют это место Шек, что никак не связано с рынком, а восходит, как мне представляется, либо к сокотрийскому слову sko «вооруженный» либо к корню seke – «быть близким, приближаться» (в данном случае к морю).

Ко времени моего первого приезда на остров в 1974 г. от форта оставались только груда камней и часть кирпичной кладки, но в XV в. это было мощное по тем временам оборонительное сооружение. Как отмечают многие специалисты по южноаравийской архитектуре, руины напоминают крепости стиля «яфи’», которые до сих пор сохранились в области Яфи и в Хадрамауте. По данным археолога Оксфордской экспедиции Питера Шинни, впервые обследовавшего форт в Суке, и Д. Доу, сооружение было около 25 м в длину и 20 – в ширину (илл. 16, 17 на цв. вкладке).

В 100 м на юго-восток от главного форта была расположена еще одна постройка такого же типа, от которой, как и от форта, осталась только часть кладки. Строительные камни были скреплены известковым раствором. Башня в северо-восточном углу здания достигает 3,6 м в диаметре. Исходя из того, как ориентирована восточная стена прямоугольного в плане здания, Доу считал, что это могла быть мечеть. К северу от руин предполагаемой мечети находятся остатки церкви Богоматери Победы, выстроенной португальцами в ознаменование взятия форта. Церковь эта была построена на месте другого, более старого здания, которое было либо также церковью, либо мечетью (хотя для мечети оно неверно ориентировано). Об этом свидетельствуют остатки известкового пола, обнаруженные археологами под первым. Девять колонн первичной постройки, от которых сохранились только основания, сложенные из камней, скрепленных известковым раствором, любопытны тем, что все имеют различное сечение (т. е. колонны были разной формы). Например, одна колонна в плане образует квадрат, другая – восьмиугольник, третья – звезду, четвертая – окружность. Сохранилось и изображение этого здания на рисунке, выполненном в 1541 г. Жоау ди Каштру. Рисунок весьма детальный, хотя в нем и не соблюдены современные правила перспективы и масштаб. Можно даже узнать пики гор Хагьхер. Не видна только крепость у горы Хавари, возвышающейся над Суком (илл. 1).

Т. Бент в 1897 г. обнаружил остатки еще одного форта в долине Фераги, к югу от Хагьхера (илл. 2). Рядом с крепостью видны развалины древнего города. Крепостные стены, сложенные из огромных валунов, в длину достигали 30 м; высота их составляла 1,5 м, а толщина – 3 м! Вероятно, строители знали, как поднимать и транспортировать тяжелые камни. Возможно, Фераги в древности был каким-то важным поселением: там были либо плантации деревьев, дающих камедь, либо заросли ароматических растений.

Илл. 1. Крепость у горы Хавари

Илл. 2. План форта в долине Фераги

В 1956 г. до описанных Бентом развалин добрались Дж. Уикли и П. Шинни. По их сведениям, форт стоял в том месте, где долина сужается. Постройки сложены из необработанных кусков скалы. Форт в плане треугольный. Массивная стена высотой 3,6–4,5 м из крупных гранитных валунов красноватого цвета соединяла две башни. Третья башня была расположена как бы на вершине треугольника. Около нее обнаружены остатки маленьких комнат и внутреннего дворика, а также часть стены. Под одной из стен находился искусственный бассейн, который, очевидно, служил рвом: когда в долине была вода, она заполняла его.

Один из путешественников высказывал мнение, что это развалины португальской крепости. Однако Шинни пришел к выводу, что ничего специфически португальского в этих развалинах нет, но можно сказать с уверенностью, судя по архитектуре строения и его местоположению, что здесь была крепость. Видимо, махрийцы во время колонизации острова в XV–XVI вв. использовали ее как опорный пункт. Крепость полностью контролировала главную дорогу с севера на юг острова, она стояла в самом сердце территории, занимаемой аборигенами, а поэтому была идеальной базой для дальнейшего продвижения махрийцев вглубь или для карательных рейдов. Правда, мы не знаем, насколько активно население сопротивлялось махрийскому проникновению на остров. Скорее всего, колонизация проходила относительно мирно, тем более что сокотрийцы не были фанатиками христианства, которые активно сопротивлялись бы внедрению ислама.

Но вскоре махрийским шейхам суждено было пережить тяжелые времена. Вот что сообщает хадрамаутский летописец Шанбаль о главном событии 1507 г.: «В этом году неверные франки (европейцы. – В. Н.) взяли Сокотру, убив там сына ат-Тау‘ари аз-Зувейди с пятью десятками мусульман, и выстроили там крепость» (цит. по: Serjeant, 1963: 153).

Как нам известно, это произошло в апреле 1507 г. Именно тогда 26-летнее правление шейхов бану ‘афрар было на несколько лет прервано.

Португальская колонизация

Начало XVI в. в истории острова открывает период, о котором известно, пожалуй, больше, чем о любом другом. Это было время португальской колониальной экспансии в страны бассейна Индийского океана. Как раз в эти годы португальцы основали свою огромную, но недолговечную колониальную империю в Индии, Африке и Персидском заливе.

Португалия, которая в XV–XVI вв. была наряду с Испанией крупнейшей морской державой мира, долго искала путь из Европы в Индию. Наконец, в феврале 1488 г. Бартоломеу Диаш первым из португальцев обогнул южную оконечность Африки и вышел в Индийский океан.

В июле 1497 г. португальцы снарядили в Индию экспедицию Васко да Гамы. Три его корабля – «Сан-Габриэл», «Сан-Рафаэл» и «Бэрриу» – и небольшое транспортное судно отплыли из Лиссабона, прошли вдоль всего западного побережья Африки, обогнули мыс Доброй Надежды и, продвигаясь вдоль восточного побережья, в 1498 г. прибыли в сомалийскую гавань Малинди. Так португальцы первыми из европейцев открыли юго-восточное побережье Африки и посетили несколько прибрежных пунктов на этом побережье (до Малинди).

Однако на самом деле честь выдающегося подвига в истории мирового мореплавания – пересечения Индийского океана – принадлежит не столько Васко да Гаме, сколько великому арабскому лоцману Ахмаду ибн Маджиду, который был взят на борт португальского флагмана в Малинди. По своей лоции он привел португальские корабли в индийский порт Каликут. В конце августа 1498 г. Васко да Гама, установив связи с правителем Каликута и приняв на борт груз пряностей, пустился в обратный путь.

Открытие регулярного морского пути из Европы к Малабарскому побережью Индии имело огромное историческое значение для всего мира. Португальцев же оно сделало колониальными хозяевами многих стран Азии. В 1502 г. Васко да Гама во главе флотилии из 20 кораблей вновь отправился в Индию, основал ряд фортов на Малабарском побережье и, ограбив многие города и подавив сопротивление местного населения, с богатой добычей вернулся в Лиссабон.

В 1505 г. другой португальский флот под командованием Франсиско де Алмейды с 1500 солдат выплыл из Португалии, чтобы совершить новое завоевание Восточной Африки. Алмейде было приказано создать шесть опорных военно-торговых пунктов на пути в Индию. Португальцы всегда начинали свои отношения со странами, расположенными в этом регионе, с торговли, а потом завоевывали их.

К этому времени информация о Сокотре уже дошла до Лиссабона. По утверждению португальского историка Жозе Перейры да Кошта, капитан одного из судов (они назывались нау) из армады Антониу да Салданьи, отплывшей из королевства также в 1503 г., Диего Фернандиш Перейра потерялся: захватил добычу в Малинди, а затем будто бы отправился зимовать на Сокотру, которую до тех пор еще не посещал ни один португальский нау, и, проведя там зиму, направился в Индию (Da Costa, 1973: 12). Другие португальские хронисты считают, что Сокотру открыл Висенте Содре (умерший в 1503 г. на островах Куриа-Муриа), который пополнял здесь запасы питьевой воды.

Как бы то ни было, португальский король Мануэл I, действительно, послал Алмейде приказ захватить Сокотру и построить там крепость, считая остров наилучшей базой для установления полного контроля над красноморской торговлей, поскольку там были «хорошие гавани, пригодные для использования в любое время, продовольствие, много местных христиан и очень мало мавров» (Da Costa, 1973: 14). Остров был удобен для остановки кораблей, идущих из красноморских портов, он был близок к Адену и Ормузу. Король приказал, чтобы Тристан да Кунья и сопровождающий его Алфонсу д’Албукерки «заняли остров и построили на нем крепость и половину городка из дерева, которое везут с собой, и оставили там нашего капитана с людьми для защиты острова» (там же). Король также приказал послать туда монахов-францисканцев для основания монастыря и «проповедей среди местного населения, так как известно, что на этом острове побывал святой Фома, направляясь в Индию, после чего на острове осталось много христиан».

Король, конечно, исходил из того, что помимо важности стратегического положения Сокотры для будущего португальского господства в регионе следует иметь в виду и полезность поощрения местного христианского населения, чтобы обеспечить поддержку португальского присутствия островитянами.

Действуя в соответствии с приказом короля Мануэла, 5 апреля 1506 г. знаменитый португальский адмирал Тристан да Кунья во главе эскадры из 14 кораблей отчалил из гавани Лиссабона, взяв курс на Индию. На следующий день поднял флаг его помощник Алфонсу д’Албукерки, последовавший за ним еще с 6 кораблями. Они обогнули мыс Доброй Надежды, добрались до Малинди и решили пойти на Сокотру, где командиры планировали провести несколько месяцев, выполняя задачи, поставленные королем, а затем, дождавшись хорошей погоды, плыть дальше, в Индию. Вот что происходило в январе 1507 г., по истечении почти десяти месяцев со времени отплытия экспедиции из Португалии:

«Не заходя ни в одну землю, плыли они и бросили якорь в Соко (Сук. – В. Н.), который был главным портом острова, где обитали местные жители. В праздничный день с флагами, реющими на всех кораблях, они отсалютовали острову артиллерией, так как его населяли христиане. Но когда Тристан да Кунья увидел там выстроенный арабами форт, окруженный стеной и крепостными башнями с высокой башней в центре, что сильно расходилось со сведениями, полученными их королем Мануэлом, он послал за Алфонсу д’Албукерки и всеми капитанами флота. Он сообщил им, что его господин король приказал ему построить на этом острове крепость и оставить ее командиром Алфонсу ди Норонья для охраны и защиты христиан, которые жили на острове со времен Святого Фомы…» (Albuquerque, 1875, цит. по: Botting, 1958: 108–109).

Арабский форт на острове оказался неприятным сюрпризом для португальцев. Все попытки договориться с шейхом аль-Хадж Ибрахимом, сыном султана Кишна (португальцы называли этот город «Кашем»), командовавшим фортом, «храбрым и неустрашимым воином», потерпели неудачу. Вооруженные пиками, саблями, луками, камнями 130 арабских защитников крепости не только отказывались ее покинуть, но и вообще не хотели иметь никаких дел с невесть откуда взявшимися пришельцами. Тогда адмирал Тристан да Кунья, положившись на малочисленность гарнизона (и на бога), решил атаковать форт. Высадка была очень трудной, так как море было неспокойным, а берег не давал прикрытия. Алфонсу д’Албукерки на маленькой лодке сам произвел разведку побережья, «возле пальмовой рощи обнаружил бухту, где море было более спокойным, и… решил высадиться там».

«Великий Алфонсу д’Албукерки приказал своему племяннику дону Алфонсу ди Норонья привести в готовность его лодку с сорока мушкетерами, взять с собой пушку, порох для нее, ядра и двух бомбардиров, а также кабрию (подъемное устройство. – Автор?) и две веревочные лестницы, для того чтобы штурмовать стены форта, если это будет необходимо. Сам он собирался плыть за ними на корабельном ялике вместе с доном Антониу ди Норонья, доном Жуаном ди Лима, его братом доном Жерониму ди Лима и другими фи даль го» (Albuquerque, цит. по: Botting, 1958: 109).

День еще только занимался, когда португальцы отплыли к острову: впереди Тристан да Кунья, в арьергарде Алфонсу д’Албукерки.

Проплывая вдоль берега, д’Албукерки заметил, что море почти успокоилось и они могут высадиться около форта. Он увидел, как из крепости вышел арабский шейх с сотней людей, направляясь к частоколу, который они воздвигли ночью, чтобы помешать противнику высадиться в лагуне. Тогда д’Албукерки приказал начать высадку немедленно, но, прежде чем моряки успели это сделать, шейх заметил их и послал часть людей обратно в крепость, а сам с оставшимися решил преградить путь врагу. Согласно португальскому историку Ж. да Кошта, штурм крепости произошел в апреле – мае 1507 г.

Как писали португальские историки, 130 воинов султана «сражались за 300». Крепость арабов была «построена на камнях и утесах… схватка была только за ворота, которые находились между несколькими большими камнями, образовывавшими лишь узкий проход» (Da Costa, 1973: 75). Кстати, заметим, что именно так сокотрийцы вплоть до недавнего времени строили свои жилища, точнее – определенный тип жилищ. Португальцы отметили также, что внутри крепости были «большие цистерны с обильной хорошей питьевой водой», крепость имела рвы и башни. Она находилась в «местечке Соко» на расстоянии «арбалетного выстрела от порта Бениж». По нашим предположениям, речь могла идти о Хажре – городе, остатки которого были обнаружены и исследованы впервые нами (см. главу четвертую).

«Когда они столкнулись, между ними завязалась схватка, и были пущены в ход и абордажные крюки, и пики, и некоторые из восьмидесяти были ранены. Дон Алфонсу ди Норонья вступил в единоборство с арабским капитаном, и удары абордажных крюков уже чуть было не сразили его, как появился Алфонсу д’Албукерки с остальными своими людьми и покончил с шейхом».

Арабские воины, увидев, что их предводитель убит, бросились к крепости.

«Пока они добрались до крепости, – пишет португальский хронист, – наши люди убили восьмерых из них, остальные же обратились в бегство и, миновав крепость, скрылись в горах. Арабы, наблюдавшие со сторожевой башни, как наши люди приближаются к крепости, стали бросать сверху камни, и это утомило оборонявшихся. Алфонсу д’Албукерки ударили по темени большим камнем, и он тотчас же пал на землю в ужасном состоянии. Но при этом он не потерял сознания, приказал людям вплотную окружить крепость и послал Нуну Важа ди Кастелу-Бранку доставить ядра, подъемное устройство, лестницы, топоры и тараны, чтобы взломать ворота крепости. Когда Нуну Важ принес лестницу, Алфонсу д’Албукерки приказал приставить ее к стене, и наши люди начали подниматься. Первыми были Гашпар Диаш ди Акасери ди Сал, поднявший свой флаг, и Нуну Важ с флагом Жоба Кеймалу, а за ними последовали другие» (Da Costa, 1973: 110).

В упорной схватке на стенах и башнях форта многие из захватчиков лишились жизни. Но исход битвы был предрешен: силы были неравны. Понеся большие потери, арабы укрылись в главной башне. Португальцы же с помощью топоров и таранов прорвались внутрь форта и блокировали ведущий в башню вход, ожидая прихода Тристана да Куньи. У частокола в лагуне тот встретил лишь слабое сопротивление арабов, многие из них были уничтожены, остальные бежали в горы. Затем он присоединился к д’Албукерки, войдя внутрь форта. Из 150 арабских воинов в живых оставалось всего 25, но они были недосягаемы в крепко запертой каменной башне. Португальцы попытались взять башню приступом, поднимаясь наверх по приставной лестнице, но вскоре поняли, что понесут большие потери, так как представляли собой отличную мишень для стрел, летящих в них сверху. Антониу ди Норонья арабы снесли бы голову, не отведи д’Албукерки удар своим щитом. И Тристан да Кунья решил вступить в переговоры с оставшимися арабами. Но они отказались от капитуляции. Битва продолжалась.

Крепость все же была захвачена, но сражение оказалось непредвиденно тяжелым. Семь португальцев были убиты, 50 ранены, арабы же потеряли 80 человек. Согласно данным да Кошта, «лишь один мавр попал в плен. Его звали Умар, он был отличным лоцманом, хорошо знавшим аравийский берег, и впоследствии он оказался весьма полезен на службе у Алфонсу д’Албукерки (Da Costa, 1973: 78).

«На утро следующего дня Тристан да Кунья со всеми своими людьми отправились к “мечети мавров”; она стала главной церковью, которую они назвали именем Богоматери Победы. В ней отец Антониу ди Лоурейру, из ордена францисканцев, отслужил мессу» (илл. 3).

После богослужения Тристан да Кунья беседовал с аборигенами-христианами. Он объявил, что милостивый король послал его с воинами защитить жителей от произвола арабов и им теперь нечего бояться. Взамен этой защиты он просил островитян сохранять мир и спокойствие в отношениях с португальским гарнизоном, снабжать его продовольствием, а также изучать основы и обряды христианской веры, которые они давно позабыли. С местным населением был заключен мирный договор.

Португальцы отремонтировали крепость и назвали ее фортом Св. Михаила. Там был оставлен гарнизон в 100 человек под командованием племянника д’Албукерки дона Алфонсу ди Норонья. 1 августа 1507 г. эскадра Тристана да Кунья отплыла в Индию, а корабли д’Албукерки – в Оман и Ормуз.

Однако, к несчастью для португальцев, население Сокотры все же больше тяготело к мусульманам-махрийцам, чем к новым завоевателям – португальцам, проявляя к последним неприкрытую враждебность. Когда через восемь месяцев Алфонсу д’Албукерки вернулся на Сокотру, он застал своего племянника серьезно больным. Четверо из его людей погибли, остальные были в тяжелом состоянии. Арабы, бежавшие в горы, убедили местных жителей в том, что «франки» пришли обратить их в рабство.

Илл. 3. Общий план церкви-мечети в Суке

Островитяне восстали против португальцев, разграбили крепость, убив нескольких человек, и прекратили снабжение гарнизона продовольствием. В результате португальцы терпели всяческие лишения: им пришлось есть пальмовую кору и дикие плоды. Лодки их сгнили, корабли нуждались в ремонте, поскольку их потрепал жестокий юго-западный муссон. Д’Албукерки разделил поровну все продовольствие, которое у него было, а также выплатил гарнизону жалованье за все месяцы.

В мае все корабли португальского флота встали на сезонную стоянку у берега Сокотры.

«Теперь Алфонсу д’Албукерки со всеми силами, что у него были, пошел войной на туземцев. Будучи изрядно побиты и приняв кару за убийство наших людей, они обратились с просьбой заключить мир.

Он согласился удовлетворить их желание при условии, что они будут ежегодно выплачивать людям в крепости контрибуцию в 600 голов овец, 20 голов коров и 40 мешков фиников» (Da Costa, 1973: 81).

По завершении карательной кампании Алфонсу д’Албукерки отплыл с Сокотры. В ноябре 1509 г. он стал вице-королем португальских владений в Индии и больше не возвращался на остров. После этой первой зимы, когда португальский флот едва не унесло в море юго-западным муссоном, гавань Сокотры уже не использовали для зимней стоянки, хотя в последующие годы португальские корабли, бороздившие океан, время от времени заходили на остров заправляться водой.

В последующие годы португальские флоты обычно вставали на рейд у Сокотры. Доходили вести о том, что гарнизон на острове быстро угасал. В 1516 г. флорентиец Андрэ Корсали, путешествовавший с флотом Лопо Соарэса, отметил, что крепость вновь находилась в руках арабов (De FAfrique…, 1830: 334–335).

Надо сказать, что разбитые португальцами махрийцы вовсе не собирались уходить с Сокотры навсегда. Хадрамаутский летописец Шан-баль сообщал, что в 915 г. х. (1509/10 г.) в Кишне умер «шейх родов ат-Тау’ари и аз-Зувейди». Р. Сэрджент предположил, что речь могла идти о сыне того шейха из группы родов ат-Тау‘ари, который был убит португальскими завоевателями в 1507 г. (португальские историки, описывавшие взятие махрийской крепости, называли его «коджа Ибрахим»). Другие сыновья того же шейха в 916 г. х. (1510/11 г.) совершили рейд на Сокотру и нанесли удар по португальскому форту. В «Хронике Шанбаля» также читаем:

«В этом году Хамис и Амр, сыновья Са‘да бен аз-Зувейди, совершили набег на Сокотру, которая была тогда в руках франков. Они вошли в страну и заключили с ними (видимо, с сокотрийцами. – В. Н) договор, но франки пошли против мусульман и стали биться с ними. Около десятка неверных было убито, мусульмане одержали верх над ними и захватили часть их имущества…» (цит. по: Serjeant, 1963: 46; см. также: Serjeant in Doe, 1992: 161).

Отметим, как изменился тон португальских хроник, описывавших события, связанные с оккупацией. В начальный период хронисты были полны энтузиазма по поводу перспектив оккупации, подчеркивая приверженность бедуинов христианству и, соответственно, их симпатии к португальцам и поддержку их действий. Николау де Орта Ребело сообщал, что всех местных женщин звали Мария, а всех мужчин Томе, что бедуины были очень дружелюбны, «им не терпелось встретиться с нами, и почти все в западной части острова могли говорить на нашем языке» (Da Costa, 1973: 7). Потом у хронистов стало медленно наступать отрезвление. Тяжелый климат, нехватка пищи, болезни и растущий антагонизм сокотрийцев все больше осложняли жизнь португальцев, и теперь уже Кастаньеда писал, что они оставили форт, поскольку «население страны в общем более дружелюбно относилось к маврам» и часто восставало против португальцев, «когда мавры приходили с войной» (там же). Возможно, причина ухода португальцев заключалась не только в этом, – но так или иначе, найти общий язык с местным населением им не удалось. Посетивший остров примерно в то же время Дуартэ Барбоза «говорил о нем без энтузиазма» (Barbosa, 1921: 59–63). А Де Гоиш описывал, какие страдания приходилось претерпевать португальцам из-за отсутствия продовольствия, из-за болезней и мятежей местного населения, а корабли в сезон муссонов долго не могли подойти к острову. Назначенный в ноябре 1509 г. губернатором Перо Феррейру скончался уже в августе 1510 г. (Da Costa, 1973: 85).

Теперь королю его приближенные советовали оставить остров, поскольку продолжать оккупацию было неразумным. Португальцы испытывали новые трудности из-за противостояния с турками, к чему добавилось острое соперничество между Да Кунья и д’Албукерки. Наконец, в 1511 г. король принял решение эвакуировать гарнизон, и д’Албукерки послал на Сокотру два корабля, люди с которых должны были снести крепость. Они также должны были эвакуировать всех местных христиан, которые хотели покинуть остров, включая более 200 женщин, вывезти артиллерию и все ценное, что было в крепости. Комендант должен был передать наместнику Ормуза «часовню на Сокотре, серебро, ризы и все остальное (op. cit.: 88).

Итак, в 1511 г. португальцам пришлось покинуть Сокотру, и с тех пор главными хозяевами острова стали махрийцы, основавшие династию султанов, которая правила островом вплоть до антиколониальной революции 1967 г. Крепость они отстроили заново, а церковь Богоматери Победы разрушили. Точно неизвестно, где махрийцы возвели свою новую крепость. П. Шинни обследовал развалины крепости в Фераги, которую он посчитал махрийской, а не португальской (Shinni, 1960: 107). Оксфордская экспедиция также обследовала руины еще одного арабского форта, расположенного на склонах горы Хасун, на восточной стороне вади Манифа около Хадибо. Д. Боттинг высказывал мнение, что это и была та самая крепость (Botting, 1958: 114). А Доу предположил, что здесь находился храм, который описывал Диодор (Doe, 1992: 62–63). Томас Роу, посетивший остров в 1615 г., писал, что видел в этом месте форт, но ему не разрешили приблизиться к стенам. Стены эти, по словам Роу, казались очень толстыми, а сам форт был расположен на высоте, позволявшей контролировать всю долину (илл. 4). Он был совершенно неуязвим. В 1956 г. Шинни пытался сфотографировать остатки стен и замерить их, но ему помешал огромной силы ветер, дувший на холме. По Шинни, скорость ветра достигала 96 км/час.

Илл. 4. Крепость на холме Хасун к юго-востоку от Хадибо

Некоторые авторы считали, что португальцы все еще имели шанс вновь занять Сокотру. В 1530 г. анонимный автор «Записок» рекомендовал португальскому королю отвоевать остров у арабов и подарить его какому-либо родовитому португальцу, фидальго. Да Кошта даже писал, будто португальцы на самом деле частично восстановили контроль над островом, хотя считал это ошибкой. В 1513 г. д’Албукерки отправился на завоевание Адена и зашел в Сук, где обнаружил «фартакских мавров, которые начали реконструкцию крепости». Они бежали в Калансию. Португальские корабли заходили на остров и в последующие годы, заправлялись там питьевой водой. «Фартакские мавры» вели себя мирно, и португальцы даже увидели в них союзников в противостоянии с «румийцами».

В 1541 г. на Сокотре побывал португальский адмирал Жоау ди Каштру, корабль которого бросил якорь на том же месте близ Сука, что и д’Албукерки. Он плавал и в порт Калансию. В своих путевых дневниках ди Каштру писал об острове:

«Жители Сокотры почитают Евангелие. По их собственному свидетельству, познакомил их с Евангелием блаженный апостол Святой Фома, благодаря ему, они исповедуют нашу религию. На острове повсеместно много церквей. Каждую из них венчает крест Всевышнего. Жители многого не знают в вероучении, но желают узнать и настоятельно просили, чтобы им рассказали о вероучении и обычаях романской церкви, которую они считают единственно хорошей. Именно учение этой церкви они хотят исповедовать.

У островитян те же имена, что и у нас: Пьер, Жан, Андре; женщин у них чаще всего зовут Мари. У жителей острова свой собственный образ жизни. У них нет ни короля, ни губернатора, ни прелата, вообще нет никого, кому бы они повиновались и от кого бы получали приказы. Они живут, как дикие звери, у них отсутствует всякая политическая жизнь и правовая организация. На острове нет ни городов, ни крупных поселений. Обитают они в пещерах, иногда в хижинах. Занимаются лесным промыслом и скотоводством. Питаются мясом и финиками. Пьют молоко, хотя чаще простую воду. Почти все носят кресты, и трудно отыскать жителя, который не носил бы крест на груди.

Это красивая раса, она имеет самую привлекательную внешность среди жителей этого региона. Жители Сокотры – прямые, высокого роста, пропорционально сложены. У мужчин загорелые лица.

У женщин лица светлее и достаточно красивы. На всем острове не отыскать оружия ни наступательного, ни оборонительного, исключение составляют лишь малочисленные небольшие ржавые железные шпаги. Мужчины ходят голыми, лишь для приличия надевая небольшие набедренные повязки, которые они называют сат-boles и которые изготовляют сами.

Земля на острове бедна, и ничего нельзя найти, кроме алоэ и дерева драконовой крови. Алоэ произрастает в изобилии и вывозится в больших количествах. Остров со всех сторон окружен горами. На нем кормятся стаи птиц, которых здесь предостаточно.

На острове не произрастают ни рис, ни зерно, ни какие-либо другие продовольственные культуры. На мой взгляд, это говорит не о бедности почв, а об отсутствии предприимчивости и об образе жизни островитян. Климат во внутренней части прохладный. Жители не занимаются ни навигацией, ни рыболовством, хотя имеются очень богатые рыбой места. На острове мало фруктовых деревьев, исключение составляет только пальма. Пальмоводству уделяется весьма много внимания: пальма дает основные продукты питания. Здесь произрастают различные огородные культуры, а также лекарственные травы. Горы покрыты базиликом и другими ароматическими растениями» (Le Routier, 1936: 38–39).

Святой Франсиск Ксавье, посетивший по пути в Индию этот остров в 1542 г., даже хотел там остаться, но не получил дозволения – опасались, как бы его не захватили в плен турки. В середине XVI в. европейские путешественники уже не обнаруживают здесь ни епископа, ни священников или монахов, и хотя служба еще совершалась публично четыре раза в день, позиции христианства были уже чрезвычайно слабы. Островитяне лишь сохранили уважение к знаку креста. Побывавший здесь основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола порицал сокотрийцев за слабую веру. Здесь побывало множество священников, которые пытались «помочь христианам избавиться от господства мавров» (Da Costa, 1973: 90). В то же время махрийские и сокотрийские шейхи теперь уже видели в португальцах противовес туркам.

Вскоре после ухода португальцев с острова пошатнулось господство Португалии и в районе Персидского залива. Слава ее как первой морской державы, вытеснившей из этого региона арабских, персидских и индийских мореходов, померкла. Первый сильный удар португальцам здесь нанесли войска оманского султана Насера бен Муршида бен Султана (он правил Оманом в течение 24 лет, начиная с 1624 г.). Султан Насер вынудил португальцев, находящихся в этом районе, платить ему джизью (налог, которым мусульманские правители облагали немусульман), изгнал их из ряда пунктов и ограничил их торговлю.

Тем не менее, следы христианства на острове сохранялись, согласно сообщению кармелитского монаха Винченцо, по меньшей мере, до середины XVII в. (Bent, 1900: 355). Об этом же упоминал и служащий Ост-Индской торговой компании Сэмюэл Пэрчас (Purchas, 1625). В то время о португальцах здесь еще хорошо помнили. Приведем свидетельство французского путешественника Анри Агенара, побывавшего на Сокотре в 1633 г.: «На берегу реки стоят три литые пушки на старых лафетах, здесь же можно увидеть португальское оружие. Они (сокотрийцы. – В. Н) выловили обломок корабля, потерпевшего крушение. Они – враги португальцев» (Recueil…, 1754: 294).

К моменту моего первого приезда на остров в 1974 г. (а сейчас тем более) на Сокотре мало что напоминало о португальцах. От тех времен остались мечеть, которая когда-то была превращена ими в храм Богоматери Победы, руины форта (по арабским источникам, махрийцы разрушили крепость после того как португальцы покинули остров и построили новую в другом месте), завезенные из Португалии апельсины (по-сокотрийски они называются тэнэже – от португ. «ларинжа»), а также, возможно, некоторые топонимы. Сохранилось ли что-нибудь в памяти сокотрийцев от той далекой эпохи?

Нет, местные жители не вспоминают о своем прошлом, да и все историки приходят к выводу, что португальское нашествие было «проходным эпизодом» в истории острова. Однако я слышал от патриархов горных племен, которых расспрашивал об их старых песнях, что не так давно в некоторых районах острова еще знали песни, говорившие о том, что горцы когда-то жили в другом краю, где они были свободны, богаты и счастливы. Но затем их «за грехи» выселили из той благословенной земли и привезли на остров, где они и живут уже много лет. Откуда возник этот мотив в сокотрийском фольклоре? Может быть, португальцы, в соответствии с принятой в Средние века практикой, ссылали на остров опальных подданных короля и захваченных в плен пиратов?

Власть в султанате Махры и Сокотры (или Кишна и Сокотры, как еще называлось государство махрийских султанов) переходила по очереди от одной ветви махрийского племени бану зийад к другой. Столицей султаната был г. Кишн в Махре. Здесь также находились другие крупные пункты: Сайхут, Гайда. С некоторого времени султан постоянно жил на Сокотре, а в Кишне его представляли родственники. Он редко выезжал с острова, разве что для паломничества в Мекку. Из стран Восточной Африки в султанат доставляли рабов, использовавшихся и на военной службе, а также рабынь (они предназначались для гарема и для домашней работы).

В 1800 г. ваххабиты, основатели будущей Саудовской Аравии, высадились на острове, разрушили кладбище и церкви на участке побережья около Хадибо и установили контроль за выполнением жителями требований мусульманского культа. Подробности этого нашествия, не оказавшего заметного воздействия на судьбу острова и его населения, нам мало известны, хотя где-то, вероятно, сохранились сведения об этом походе и его последствиях для местных жителей. Мы лишь знаем, что эти новые пришельцы задержались на Сокотре очень ненадолго.

Британское завоевание и эпоха независимости

В 1834–1835 гг. капитан С. Б. Хэйнс на исследовательском судне «Палинурус» (Палинурус – кормчий Энея из «Энеиды» Вергилия) по поручению Ост-Индской компании произвел замеры у побережья Сокотры для составления лоции. Он приплыл сюда от берегов Южной Аравии. Хэйнс отмечал: «Низшие классы демонстрируют полную индифферентность к религии, и многие неспособны даже произнести обязательные части мусульманской молитвы» (Haines,

1845: 111).

В 1834 г. лейтенанты англо-индийского колониального флота Дж. Р. Уэлстед и Кратенден совершили съемку острова (см.: Wellsted, 1835). В своем рапорте они отозвались о Сокотре благоприятно, и британское правительство решило открыть там базу для заправки углем кораблей, идущих в Индию. Султану предложили продать остров английской короне, но он отказался. Тогда Сокотра была оккупирована британскими колониальными войсками, но угольно-заправочная станция вскоре стала ненужной: в 1839 г. англичане захватили Аден. Через некоторое время англо-индийский гарнизон, страдая от малярии, покинул Сокотру.

По мнению лейтенанта Кратендена, который теперь был уже заместителем британского политического агента в Адене, в 1847 г. доход острова составил (в долларовом эквиваленте) 320 долл. В 1877 г. заместитель британского резидента в Адене капитан Ф. М. Хантер оценивал его уже вдвое больше.

В январе 1876 г. на остров прибыл из Адена английский политический резидент (глава колониальной администрации). Он заключил с султаном Кишна и Сокотры соглашение, по которому англичане уплатили ему единовременно (в долларовом эквиваленте) 3 тыс. долл. и обязались ежегодно давать 360 долл. при условии, что султан, а также его преемники и наследники не будут сдавать, продавать, закладывать или каким-нибудь другим способом позволять оккупировать кому-либо, кроме английского правительства, архипелаг Сокотра и, кроме того, впредь гарантируют защиту грузов и пассажиров британских кораблей на Сокотре.

В 1886 г. остров стал протекторатом Великобритании, пенсия султану была удвоена, и он избрал Сокотру своим постоянным местом пребывания. Английские авторы того времени писали, что Сокотра «вряд ли могла сохранить независимость», что ей была уготована судьба зависимой, «подзащитной» страны, поскольку султанат, не имея ни собственной армии, ни союзников, ни денег при своем малочисленном населении, все равно не выстоял бы один перед лицом опасности со стороны любого государства. Колонизаторы держали Сокотру как резервный стратегический пункт на случай войны или других экстремальных ситуаций. Вся «помощь» Великобритании своим сокотрийским «подзащитным» ограничилась редкими подачками островитянам во время голода и эпидемий – посылкой партий лекарств или продуктов.

В конце XIX в. остров снискал репутацию одного из самых опасных мест для проходящих судов. Особенно рискованным было плавание близ Рас-Муми, где скорость течения и сила ветра чрезвычайно велики. Вот почему суда, плывущие из Суэца в Индию, специально предупреждаются о том, что при обходе восточной оконечности Сокотры им следует держаться как можно дальше от берега. Сочетание течения и ветра может привести к тому, что корабль с силой бросит на скалистый берег, который к тому же неизменно окутан туманом и облаками. Под водой скрываются мощные рифы, грядой уходящие от мыса в море. Много кораблей затонуло, напоровшись на эти рифы.

Два наиболее крупных кораблекрушения произошли в конце прошлого века. В 1887 г. в ночной тьме германский пароход «Одер» налетел на рифы у Рас-Муми. Через десять лет на том же месте произошла еще более крупная катастрофа. Первоклассное английское судно «Аден» водоизмещением 3925 т, перевозившее 138 пассажиров, экипаж, ценный груз (чай, олово, шелк) и почту, вышло из Коломбо в начале июня, в разгар довольно сильного юго-западного муссона. В районе Рас-Муми «Аден» потерпел крушение, погибло 93 человека.

Во время Второй мировой войны на Сокотре находилась английская военно-воздушная база. Покидая Сокотру по окончании войны, англичане забрали все, что было на базе, даже единственный на острове движок, оставив после себя только обломки самолетов да разрушенные казармы, сложенные из необработанного камня.

Во времена британского господства на острове побывало несколько научных экспедиций.

В 1880 г. Дж. Балфур провел на Сокотре серьезные ботанические, зоологические и геологические исследования (Balfour, 1888). Петрографическая коллекция, собранная им во время поездки, была изучена Дж. Боннеем (Воппеу, 1883). В 1881 г. экспедиция Рибека, в которой принимал участие Г. Швайнфурт, более месяца обследовала окрестности Хадибо и близлежащие предгорья (см.: Schweinfurth, 1883, 1884, 1891). В 1882 г. со Швайнфуртом работал французский натуралист Ш. Манюэль. Зауэр в 1888 г. опубликовал работу по минералогии Сокотры.

В 1897 г. по острову в течение двух месяцев путешествовал Теодор Бент с супругой. Особенно их интересовали археологические объекты. Исследование Бента было посмертно издано его женой (Bent, 1900). Оно включает подробную карту Сокотры. Спутник Бентов зоолог Бенетт первым из европейцев поднялся на вершину Хагьхера. В 1899 г. это сделали австралийцы О. Симони и Ф. Коссмат. В ноябре 1898 г. по поручению Венской Академии наук в Южную Аравию отправилась экспедиция на шведском пароходе «Готтфрид», проводившая археологические, этнографические и природоведческие изыскания. В состав экспедиции входили К. Ландберг, Д. Г. Мюллер, О. Симони, Ф. Коссмат, Ян и Паулей. В Адене к ним присоединились А. Бирн, затем Г. Форбс и О. Грант, намеревавшиеся собрать зоологическую и ботаническую коллекцию для музеев Лондона и Ливерпуля. После неожиданного прекращения исследований на материке Южной Аравии часть экспедиции в январе 1899 г. отправилась на Сокотру. Здесь ученые трудились в течение двух месяцев, в первую очередь изучая малоизвестные районы юга и запада острова. Затем они совершили поездку на острова Абд-эль-Кури и Самха. Работа была плодотворной. В результате появилось много интереснейших публикаций, в том числе уже упоминавшийся труд Генри Форбса (Forbes, 1903), уникальные сокотрийские тексты Дэвида Генриха Мюллера с переводами на арабский и немецкий языки (Muller, 1902; 1905; 1907). На основе текстов, записанных Мюллером, известный семитолог Вольф Леслау в 1938 г. опубликовал до сих пор не превзойденный сравнительно-исторический словарь сокотрийского языка (Leslau, 1938). В 1918 г. вышла в свет работа по сокотрийскому языку М. Биттнера (Bittner, 1918).

Английским полковником И. Снеллом в 1955 г. составлены интересные описания судилищ над ведьмами, состоявшихся на Сокотре (Snell, 1955). В 1956 г. на острове побывала Оксфордская экспедиция во главе с Д. Боттингом, написавшим книгу «Земля драконовой крови» (Botting, 1958). Участник этой экспедиции П. Шинни опубликовал краткий археологический отчет (Shinnie, 1960).

В 1966 г. британский эксперт полковник Дж. Браун по поручению колониальных властей проводил обследование социально-экономического состояния Сокотры с целью выявления перспектив развития экономики в выгодном колонизаторам направлении. Будучи опытным и наблюдательным специалистом и имея широкие возможности поездок по острову, Браун сумел собрать ценный материал, который он изложил в своем официальном отчете о поездке (Brown, 1966).

Наконец, в 1967 г. на Сокотре работала комплексная экспедиция английских ученых. В нее входили: Р. Бичен (биолог, университет Лидса), Д. Доу (археолог, директор Аденского департамента древностей), К. Куичард (энтомолог, Британский музей), К. Фрейзер Дженкинс (энтомолог), Т. Джонстон (лингвист, Лондонский университет), М. Томкинсон (лингвист и этнолог), Р. Сэрджент (историк-арабист, Кембриджский университет), М. Сэрджент (медик, Фонд спасения детей), А. Радклифф-Смит (ботаник, Ботанический сад в Кью), Дж. Лавранос (ботаник). Экспедиция преследовала также военные цели: в ее состав были включены представители британского министерства обороны.

По результатам экспедиции было сделано несколько публикаций. Наиболее значительной работой явилась изданная ротапринтом в США (Майами, Флорида) монография Д. Б. Доу «Сокотра. Археологическое обследование 1967 г.» (Doe, 1970). Этот труд был опубликован в 1992 г. с включенными в него статьями Р. Сэрджента, А. Радклифф-Смита и К. Куичарда (Doe, 1992). Профессор Г. Джонстон, лингвист, специалист по живым южноаравийским языкам, к сожалению, безвременно скончался и не успел обработать и издать собранные им сокотрийские материалы.

30 ноября 1967 г. на острове высадился отряд Национального фронта – организации южнойеменских революционеров, возглавившей борьбу за независимость страны. Султанат Махры и Сокотры был упразднен, а остров вошел в состав провозглашенной в тот же день независимой Народной Республики Южного Йемена (с 1970 г. – Народной Демократической Республики Йемен). В 1990 г. две части Йемена объединились в одно государство – Йеменскую Республику.

С 1983 г. на острове начал работать отряд Советско-йеменской комплексной экспедиции, с 1991 г. по настоящее время – Российской комплексной экспедиции Института востоковедения РАН. В течение отдельных полевых сезонов в его работе принимали участие российские ученые различных специальностей, перечисленные во введении. Именно российские ученые впервые начали систематическую работу по изучению археологических памятников Сокотры, ее истории, языка, фольклора, обрядов и обычаев. Автор этих строк и В.Я. Порхомовский опубликовали целый ряд очерков по этнолингвистике Сокотры и других островов Сокотрийского архипелага (Наумкин, Порхомовский, 1981, а также статьи, включенные в сборники Аравийского семинара, ежегодно проходящего в Великобритании). Не так давно к работе отряда энергично подключились лингвисты Л. Е. Коган и Д. В. Черкашин. С ними мы готовим к печати сборник сокотрийских текстов, а также обобщающие труды по сокотрийскому языку и фольклору.

В 1990-е годы, когда остров в составе теперь уже единого государства – Йеменской Республики – открылся миру, стал бурно расти научный интерес к Сокотре, особенно ее флоре и фауне. Европейские университеты, а также международные организации стали организаторами целого ряда научных экспедиций, внесших огромный вклад в изучение Сокотры и других островов Сокотрийского архипелага, включая Абд-эль-Кури, Самху и Дарсу, а также в усилия по сохранению их уникальной природной среды. Результаты этой работы были отражены в ряде интересных публикаций. Исследованиями сокотрийского языка и его диалектов занимались французские семитологи Антуан Лонне и Мари-Клод Симеон-Сенель, отразившие результаты своей работы в статьях (Simeone-Senelle – Lonnet, 1985–1986; 1988–1989; 1991; 1992). Ученый из Малайзии Халед Авад Омер бин Махашен в 2009 г. в Малайзийском университете Куала-Лумпура защитил диссертацию на тему «Морфологические и синтаксические аспекты сокотрийского диалекта Калансии», в которой была предпринята фактически первая попытка систематического описания сокотрийского языка на примере его западного диалекта (Makhashen, 2009). Следует отметить исключительно важное описание этнофлоры Сокотрийского архипелага, сделанное Энтони Миллером и Мирандой Моррис, работавших по программе Королевского ботанического сада Эдинбурга под руководством Миллера (Miller and Morris, 2004). Итоги работ многих исследователей отражены в фундаментальном труде по естественной истории островов архипелага, написанной Кэтрин Чунг и Линдоном ДеВантье (Cheung and DeVantier, 2006). М. Моррис также продолжает изучение сокотрийского языка и фольклора. Остров стал природным заповедником, и на нем появились туристы. Объектом исследования не так давно стали сокотрийские пещеры, в которых зарубежными учеными и нами были обнаружены интересные артефакты.

Глава третья

Физический тип сокотрийцев[6]

Данные одонтологии

В физико-антропологическом отношении население Сокотры, несомненно, имеет сложный состав, с трудом поддающийся точному анализу известными научными методами. Можно предположить три вероятных фактора формирования антропологического типа современных сокотрийцев: 1) наличие древнего субстрата неизвестного пока происхождения, возможно, связанного с Южной Аравией и проявляющегося в наибольшей степени в горных районах острова; 2) проникновение новых мигрантов, оседавших в основном на побережье, и смешение их с местным населением; 3) влияние изоляции и эндогамии, создававшее предпосылки для выработки черт своеобразия типа. Любое антропологическое исследование предполагает поиски путей для раскрытия картины взаимодействия названных факторов.

Выборочный одонтологический анализ населения Сокотры и соседних регионов, проведенный В. С. Шинкаренко вместе с автором этой книги в середине 80-х годов, материалы которого были впоследствии детально изучены в Москве A.A. Зубовым, к сожалению, был затруднен из-за отсутствия сравнительного материала по арабским странам, и прежде всего по Аравии. В то время сравнительные данные приходилось брать из более далеких регионов, в частности из Индии (парсы, брахманы – представители европеоидного населения Индии; каткари, санталы – веддо-дравидоидные по физическому типу группы).

Илл. 1. Автор со старым бедуином

Правда, в данном случае выбор групп для сравнения определялся не только принципом «за неимением лучшего». Дело в том, что население Индии, особенно аборигенные племена, относящиеся к веддо-дравидоидному (в широком смысле – австралоидному) физическому типу, возможно, формировались примерно тем же путем, при участии тех же компонентов, что и соседние с Сокотрой племена Аравии. Известна в этой связи работа К. Куна (Coon, 1939), в которой было показано, что бедуины Хадрамаута имеют «веддоидный» облик. По нашему мнению, точнее было бы употреблять термин «веддо-дравидоидный», как учитывающий содержание южно-европеоидных элементов. Сравнение населения Сокотры с племенами Индии, среди которых представлены дравидоязычные группы, чрезвычайно интересно, поскольку можно предполагать наличие древних связей мигрантов на Сокотру с дравидийскими народами (илл. 1; см. типы сокотрийцев на илл. 18–26 на цв. вкладке).

Интересен вопрос об африканоидном (африканском) компоненте в антропологическом составе населения острова. Африканские черты связываются преимущественно с населением побережья, т. е. как бы с более поздними миграциями, хотя в процессе метисации они проникали и в горные районы. Антропологическими методами эти черты выявляются не вполне определенно. Так, предварительное исследование показало, что, по данным дерматоглифики (см. подробнее ниже), видимых следов народов Африки на Сокотре обнаружить не удалось. Что касается первых одонтологических материалов, то они, напротив, скорее подтверждают наличие каких-то связей с Африканским континентом, главным образом с его восточными районами (Шинкаренко, Наумкин, Хить, Зубов, 1984). Новые материалы, – когда они, на что можно надеяться, будут собраны, – должны будут уточнить предварительные данные и объяснить противоречивые результаты по разным системам антропологических маркеров.

Одонтологические данные имеют несколько ограниченные возможности в отношении дифференциации европеоидной (особенно южной) и африканской групп в населении островов архипелага, вследствие их большого сходства по многим особенностям зубной системы. В то же время одонтология позволяет по ряду признаков различить веддоидный и собственно африканский компоненты, что в данном случае особенно важно. В настоящей работе мы привлекаем для сравнения помимо индийских групп данные по народам Мали и Эфиопии.

После полевого сезона 1984 г. объем одонтологических данных по острову Сокотра существенно увеличился, что дало возможность создать более репрезентативные выборки по населению горных районов и побережья, а также особо выделить выборку индивидуумов, обладающих выраженным африканским физиономическим комплексом, для более углубленного анализа характера и происхождения экваториального компонента на Сокотре. Полученные выборки обозначены следующим образом: жители гор, жители побережья, африканоиды (африканцы), жители гор и побережья суммарно, население Сокотры суммарно (табл. 1).

Исследование проводилось по принятой в то время в России одонтологической методике (Зубов, 1968; 1963), которая много лет применялась при сборах материалов по России и другим бывшим советским республикам, а также зарубежным государствам (Индии, Монголии, Вьетнаму, Перу, Эфиопии, Мали, Финляндии, Болгарии, Польше). Результаты были вполне сопоставимы с накопленными к тому времени материалами по различным физико-антропологическим группам мира. Набор признаков, использованный в данной главе, также не выходит за пределы принятых на то время (и мало изменившихся сегодня) стандартов, для которых установлены таксономические характеристики на уровне больших и малых антропологических подразделений человечества.

В нашем анализе исследовались: форма прикуса, диастема между мезиальными верхними резцами, скученное расположение зубов (краудинг) в области верхнего латерального резца (лингвальный сдвиг последнего, проявляющийся билатерально или унилатерально), «лопатообразная» форма верхних резцов, бугорок Карабелли на первом верхнем моляре, редукция гипоконуса (дистолингвального бугорка) на втором верхнем моляре, число бугорков и тип контакта межбугорковых борозд на нижнем моляре, дистальный гребень тригонида, коленчатая складка метаконида, внутренний средний дополнительный бугорок и положение второй борозды метаконида на первом нижнем моляре, а также форма борозды I ра на первом верхнем моляре.

Принцип фиксации признаков описан в нескольких отечественных работах (см., например: Зубов, 1968; 1973; 1980). При сопоставлении использовались специально выделенные разграничительные критерии – фены, характеризующие в сравнительном плане наиболее важные и наиболее проверенные в таксономическом отношении морфологические особенности. Часть их получена путем суммирования отдельных баллов признаков для формирования более выразительных показателей. Так, например, фен, отражающий развитие бугорка Карабелли и используемый при сопоставлениях, характеризуется суммой баллов 2–5, фен «редукция гипоконуса» – суммой баллов 3 и 3+, фен «лопатообразность» – суммой баллов 2 и 3 на мезиальном верхнем резце. Альтернативные признаки (дистальный гребень тригонида, коленчатая складка, внутренний средний дополнительный бугорок) непосредственно используются в качестве фенов.

Одонтологический материал по Сокотре ограничен лишь мужской выборкой, что следует учитывать при сопоставлениях, так как большая часть мировых данных представлена усредненными цифрами по мужчинам и женщинам. Однако в данном случае сравнительный материал (Индия, Эфиопия) также ограничен мужскими выборками, что облегчает сопоставления.

При сравнительном анализе использован метод средних таксономических расстояний (СТР), который не раз применялся нами в одонтологических исследованиях (Зубов, 1980). Величина СТР получается путем суммирования разниц по каждому признаку (выраженных в радианах), деленных на табличный стандарт критерия Фишера для данной численности групп, и последующего деления полученной суммы на число признаков. Статистическая достоверность на уровне 5 % по сумме признаков достигается при СТР = 1, но практически, уже начиная с СТР = 0,7, группы могут считаться достаточно сильно различающимися. Прежде всего, дадим общую одонтологическую характеристику выборок, полученных на Сокотре (см. табл. 1–8).

Таблица 1

Прикус

Примечание. Здесь и далее приняты следующие условные обозначения: Г– жители гор, П – жители побережья, А – африканоиды, ГП – жители гор и побережья суммарно, ГПН – население Сокотры суммарно; п – число индивидуумов.

Таблица 2

Частоты диастемы и краудинга

Таблица 3

Лингвальная поверхность верхних резцов (частота баллов лопатообразности, %)

Таблица 4

Бугорок Карабелли на М¹ (частота баллов выраженности признака, %)

Таблица 5

Форма верхних моляров, %

Таблица 6

Форма нижних моляров, %

Таблица 7

Дистальный гребень тригонида (ДГТ), коленчатая складка метаконида (КСМ) и t.a.m.i. на

Таблица 8

Ход второй борозди метаконида на М₁ и форма первой борозди параконуса на М₁, %

Таблица 9

Средние таксономические расстояния между различными выборками населения Сокотры и группами, взятыми для сравнения

Все три выборки сокотрийцев имеют в основном нормальный, псалидодонтный (ножницеобразный) прикус (табл. 1), повышенный по мировому масштабу процент краудинга латерального верхнего резца и уникально высокую частоту диастем (табл. 2), не обнаруженную практически больше нигде в мире. Диастема мало связана с большими физико-антропологическими подразделениями человека, и в данном случае ее высокая частота может рассматриваться как узколокальное явление, возникшее в условиях изоляции. То, что этот специфический «сокотрийский феномен» распространен одинаково во всех группах, может указывать на интенсивные процессы смешения внутри всего островного населения, способствующего его гомогенизации. По частотам краудинга население горных районов сближается с парсами Индии, а группы побережья и африканцев – с эфиопами.

Частота важного «восточного» диагностического признака (лопатообразная форма резцов) по европеоидному масштабу у всего населения Сокотры слегка повышена (табл. 3) и точно соответствует значениям, типичным для Индии. Межгрупповая вариабельность в пределах Сокотры незначительна, что опять-таки указывает на процессы выравнивания фенетических показателей у населения острова.

Бугорок Карабелли одинаково часто встречается у африканоидов побережья и в горных районах, где его процент типичен для южных европеоидов. У основного населения побережья он существенно выше (табл. 4).

Резкие различия отмечаются между горными районами и побережьем (включая африканоидов) по степени редукции гипоконуса на втором верхнем моляре (табл. 5): сильно выделяется повышенным процентом признака горная область, на побережье частота по мировому масштабу, напротив, понижена. Вряд ли можно трактовать эти различия как результат каких-то разнонаправленных метисационных процессов, связанных с участием различных антропологических типов. Скорее всего, перед нами – отражение какого-то исторического этапа, когда группы жили в изоляции друг от друга, после чего возникшие различия по данному признаку, характеризующемуся повышенной лабильностью, не успели сгладиться.

Процент шестибугорковых первых нижних моляров повышен на Сокотре – как в горах, так и на побережье (см. табл. 6), но особенно выделяется группа африканоидов, в которой бугорок встречается чаще, чем во всех взятых для сравнения группах, включая эфиопов и санталов. Поскольку сильная монголоидная примесь здесь исключается, можно было бы говорить о значительном компоненте веддоидного характера, хотя во взятых для сравнения веддо-дравидоидных выборках частота шестого бугорка ниже, чем на побережье Сокотры. Концентрация признака могла возрасти в изоляции, что предполагает весьма долгое пребывание рассматриваемой группы населения на острове. Что касается возможности влияния африканского компонента, то здесь трудно сказать что-либо определенное: судя по имеющимся данным, частота шестого бугорка в Африке невысока (Кейта, 1977; Barnes, 1969; Chagula, 1960; Hanihara, 1976). По-видимому, в данном случае мы имеем дело еще с одним «сокотрийским феноменом».

Очень четкие локальные различия наблюдаются на Сокотре по частоте четырехбуторковых первых и вторых нижних моляров. Этот признак, отражающий процесс грацилизации нижних моляров, чаще встречается в горных районах, реже – на побережье, еще реже – у африканцев. По концентрации редуцированных четырехбугорковых нижних моляров горное население Сокотры более всего сходно с представителями южной ветви европеоидов – носителями так называемого южного грацильного одонтологического типа. Низкий процент этого признака на побережье может быть свидетельством влияния либо африканского, либо веддоидного компонента.

Один из важных «восточных» одонтологических маркеров – дистальный гребень тригонида – распространен среди островного населения довольно неравномерно (см. табл. 7), причем минимальная частота приходится на африканоидов, максимальная – на горные районы. Такой географический градиент распространения этого фена указывает достаточно четко на связь населения горных районов с южноевропеоидными и веддо-дравидоидными физико-антропологическими типами, а населения побережья – скорее с жителями Черной Африки, для которых характерна очень низкая концентрация дистального гребня тригонида.

Наличие африканского компонента как будто доказывает также высокий по мировому масштабу процент внутреннего среднего дополнительного бугорка в исследованных группах острова (табл. 7). Частоты свыше 20 % до настоящего времени были отмечены только у африканоидов Мали, США и эфиопов. Правда, на Сокотре градиент частот этого фена (увеличение от африканоидов в направлении горных областей) скорее говорит о преобладании африканского компонента в горных районах, что не укладывается в рамки гипотезы более позднего проникновения этого компонента на остров и приуроченности его в основном к побережью. Объяснение следует искать либо в небольшом объеме «африканской» выборки Сокотры, либо в мозаичном характере распределения на острове физико-антропологических компонентов, что влечет за собой предположение о единстве типа, может быть, в результате постоянного проникновения и непрерывного перемешивания всех компонентов в течение весьма большого периода времени. Подобное предположение находит подтверждение в отмеченном выше феномене гомогенизации частот некоторых признаков по всему острову. Помимо отмеченных выше маркеров так же ведет себя еще один «восточный» фен – коленчатая складка метаконида (табл. 7), процент которого равномерно повышен в мировом масштабе во всех трех выборках.

Практически гомогенно в территориальном отношении распределяются на острове также варианты 11, f_с и III положения борозды 2 на первом нижнем моляре (см. табл. 8). Низкие частоты варианта II могут указывать на присутствие как дравидоидного, так и африканского компонента.

Высокий процент формы 3 борозды I ра на верхнем первом моляре говорит в данном случае скорее о наличии африканских элементов, так как частота этого признака повышена в «африканской» выборке (табл. 8). Впрочем, в горах этот маркер также встречается достаточно часто, что может быть вызвано как веддоидной, так и африканской примесью. Труднообъяснимым остается сильное понижение частоты этого «восточного» (и отчасти африканского) маркера в выборке населения побережья. Возможно, дело здесь опять-таки в мозаичном распределении различных физико-антропологических компонентов на всей Сокотре.

Суммарное сопоставление групп позволяет представить себе таксономические соотношения изучаемых антропологических типов хотя бы в самых общих чертах, сглаживая разнонаправленный характер различий по отдельным признакам и давая возможность проследить главные тенденции при мозаичном распределении фенов. Результаты сравнительного анализа изученных групп вместе с данными по соседним регионам по методу средних таксономических расстояний позволяют сделать следующие выводы.

1. По сумме одонтологических признаков сокотрийское население в целом наибольшую близость обнаруживает с европеоидными и веддо-дравидоидными группами Индии, затем – с эфиопами.

2. Все три выборки Сокотры обнаруживают большое сходство между собой, причем таксономические расстояния между каждой парой выборок одинаковы. Это свидетельствует о значительной степени гомогенности населения, «выравнивании» антропологических характеристик типа, хотя локальные варианты внутри последнего все же прослеживаются.

3. Горное население по сумме признаков наиболее сходно с западноиндийской племенной группой каткари, веддо-дравидоидной по типу. Очень близки сокотрийские группы также к европеоидам Индии (брахманы, парсы). Несколько дальше (разница незначительна) отстоят эфиопы. Группы с сильным «восточным компонентом», а также африканское население Мали резко отличны от горных групп Сокотры.

4. Население сокотрийского побережья обнаруживает чрезвычайно близкое сходство с эфиопами, менее – с парсами Индии и каткари, а брахманы отстоят от рассматриваемой группы гораздо дальше. Это означает, что удельный вес чисто европеоидного компонента на побережье ниже, чем в горных районах. Однако, несмотря на относительно большую концентрацию на побережье веддоидного либо африканоидного компонента, последний и здесь не настолько выражен, чтобы относить местное население к экваториальной группе: об этом говорят большие таксономические расстояния между выборкой сокотрийского побережья, с одной стороны, и санталами и африканоидами Мали – с другой.

5. Выборка африканоидов Сокотры на деле, конечно, не является чисто африканской. По сравнению с предыдущими выборками она, правда, несколько ближе к жителям Мали, но отличие и в данном случае все же очень велико. Наибольшую близость африканоиды обнаруживают с веддо-дравидами Индии – каткари и сантал ами. Судя по близости к последним, экваториальный компонент у африканоидов Сокотры действительно несколько выше, чем в выборках населения гор и побережья. Однако экваториальные черты, как правило, не имеют выраженной специфической приуроченности к Африке, о чем говорит большая удаленность африканоидов от эфиопов по сравнению с населением побережья.

Одонтологический анализ показывает, что население Сокотры сформировалось не в результате двух-трех различных волн миграции: оно складывалось на протяжении длительного периода времени, в течение которого происходила постоянная гомогенизация с образованием мозаичного, присущего населению этого острова распределения одонтологических признаков.

В целом на острове преобладает южноевропеоидный комплекс с сильным веддоидным компонентом, подобный типу аборигенных групп Западной Индии, т. е., другими словами, дравидоидному или веддо-дравидоидному типу, так как дравидийская (или южноиндийская) малая антропологическая группа как раз занимает промежуточное положение между веддоидной и индо-средиземноморской группами (Рогинский, Левин, 1978). Данные упомянутого выше исследования К. Куна позволяют предположить наличие того же сочетания компонентов (южноевропеоидного, в данном случае индосредиземноморского, и веддоидного) у населения Хадрамаута. Тогда последовал бы закономерный вывод, что основной, исходный физический тип населения Сокотры имеет, бесспорно, южноаравийские корни. Конечно, для подтверждения этой гипотезы необходимы одонтологические данные по всей Аравии.

Некоторое локальное усиление экваториального элемента могло бы говорить о притоке генов извне в разные эпохи, при этом по отдельным особенностям (высокий процент внутреннего среднего дополнительного бугорка) население Сокотры как будто испытало влияние со стороны Африки и, прежде всего, Эфиопии. Однако такой вывод требует некоторой осторожности. Приуроченность высоких частот внутреннего среднего дополнительного бугорка к горным районам может быть свидетельством не только генного обмена в пределах острова, но и наличия гена упомянутого бугорка в основе исходного физико-антропологического типа сокотрийского населения (здесь опять-таки не хватает данных по Хадрамауту). Сокотра и, возможно, вся Южная Аравия могут оказаться тем самым недостающим промежуточным звеном в генетическом градиенте «запад – восток», которое ищут антропологи, отмечая разрыв ареала экваториальной группы, т. е. разрыв между африканцами (населением Черной Африки) и австрало-веддо-меланезийской общностью. Не случайно в работе Я.Я. Рогинского и М. Г. Левина Аравия упоминается как возможный ареал распространения такого промежуточного физического типа (илл. 2).

В менее крупном географическом масштабе мы имеем дело с поисками переходного звена между дравидийской группой в Индии и эфиопской в Африке. Давно замеченное сходство между этими группами наводит на мысль о существовании непрерывного генетического градиента между ними. Поскольку дравидийская группа – промежуточная между веддоидной и южноевропеоидной (индо-средиземноморской), постольку следующее за дравидоидами в сторону Африки звено в предполагаемом градиенте должно быть слегка измененным в сторону увеличения сходства с эфиопской группой. Именно это, возможно, мы и наблюдаем, когда констатируем на Сокотре наряду с южноевропеоидными и веддоидными элементами наличие «африканской» примеси.

Илл. 2. Бабушка и внучка

На деле мы, возможно, сталкиваемся здесь с закономерным, теоретически предсказуемым, но ранее малоизвестным для антропологов комплексом черт, составляющим тот «мост», который объединяет в общий комплекс дравидийскую и эфиопскую малые группы и тем самым устраняет разрыв между западной и восточной ветвями экваториальной большой группы.

При таком подходе «африканские» элементы одонтологического типа населения Сокотры совсем не обязательно связывать с дополнительными миграциями из Африки: они могут быть составной частью исходного генофонда, уходящего корнями в Южную Аравию. Однако эта трактовка материала предполагает признание генетического единства обеих частей (восточной и западной) большой экваториальной группы, что принимается далеко не всеми антропологами. В частности, один из авторов этих строк придерживается иной точки зрения (Зубов, 1968 и 1977), базирующейся на позиции «дицентризма», сформулированной рядом исследователей, начиная с Ф. Вейденрейха. Согласно этой точке зрения, африканцы (население Черной Африки) и австрало-веддо-меланезийская ветвь экваториальной группы суть представители генетически различных больших физико-антропологических стволов. Исходя из такого подхода, регион, в котором находится Сокотра, может рассматриваться не как промежуточное звено одной цепи, а как зона контакта между генетически различными («западными» и «восточными») африканоидами, а образовавшееся здесь население – как продукт метисации. В этом случае «африканский» компонент на Сокотре должен считаться результатом притока генов из Африки. Решение вопроса об этом компоненте зависит, таким образом, от решения гораздо более крупной проблемы генетического единства или конвергентного сходства двух ветвей большой экваториальной популяционной группы. С другой стороны, материалы, относящиеся к Сокотре, могут в немалой степени способствовать разрешению этой глобальной теоретической проблемы антропогенеза человечества, особенно если они будут дополнены данными по смежным регионам, и прежде всего Аравии, Месопотамии, Сомали.

Кожные узоры кисти у сокотрийцев

Первые результаты изучения дерматоглифики населения островов архипелага Сокотра, материал для которого был собран В. С. Шинкаренко и В. В. Наумкиным в течение полевого сезона 1983 г., а потом рассмотрен в Москве Г. Л. Хить, показали сложность формирования физического типа населения острова (Шинкаренко, Наумкин, Хить, Зубов, 1984) (илл. 3).

Во время полевых выездов 1984 и 1985 гг. Шинкаренко и автор этой книги собрали новые данные, и в результате число обследованных увеличилось втрое. Были дополнительно обследованы жители северного побережья (см. илл. 3) и обширного горного района восточной части острова. Параллельно изучались жители близлежащего острова Абд-эль-Кури, а также африканоиды (африканцы) Сокотры и арабы материкового Йемена. Все эти материалы впервые дали возможность судить о морфологии кожных узоров кисти у населения обширного региона, входившего в зону формирования древней южноаравийской цивилизации и расположенного также в непосредственной близости к Африке.

Илл. 3. Карта населенных пунктов острова Сокотра и материкового Йемена, в которых проводились исследования

1 – северное побережье, 2 – центральный горный район, 3 – южное побережье, 4 – западный горный район, 5 – западное побережье, 6– восточный горный район, 7– восточное побережье; АЭК– о-в Абд-эль-Кури; Ар – арабы материкового Йемена

На основании предварительных данных все население Сокотры было поделено на семь территориальных групп, что позволило проследить географическую изменчивость признаков и их комплексов в разных районах острова. Перечислим мужские группы, включенные в анализ.

Сокотра: северное побережье – 167 человек, центральный район (горный массив Хагьхер) – 70, южное побережье (Ноугед) – 46, западный горный район – 28, западное побережье – 25, восточный горный район – 78, восточное побережье – 22 человека. Всего обследовано 436 мужчин.

Абд-эль-Кури: 20 мужчин.

Материковый Йемен: арабы Северного Йемена, Адена, Хадрамаута – всего 84 мужчины.

Кроме того, для сравнения использованы данные об африканцах Сокотры (54 мужчины). Сюда вошли как потомки бывших рабов, так и позднейшие переселенцы из Западной Африки.

Отпечатки были обработаны по методике Камминса и Мидло, осевые ладонные трирадиусы определялись по схеме Шармы (Cummins, Middlo, 1961; Sharma, 1964). В антропологическом анализе были использованы пять ключевых признаков. Абсолютные значения признаков переводились в проценты евразийской шкалы популяционных средних путем вычитания из конкретной величины минимального лимита шкалы и деления результата, умноженного на 100, на амплитуду. На основании трансформированных величин строились полигоны изменчивости и вычислялось обобщенное дерматоглифическое расстояние (ОДР) как средняя сумма разниц по пяти ключевым признакам: дельтовому индексу Dl₁₀, индексу Камминса – 1_С, проксимальному осевому трирадиусу ладони – t, узорности гипотенара – Ну и суммарному проценту добавочных межпальцевых трирадиусов – ДМТ. Достоверность различий по ОДР тестировалась при помощи t – статистики Стьюдента по формуле

где d– обобщенное дерматоглифическое расстояние, N_t и N₂ – численности групп, S – стандартное квадратическое уклонение суммарного вариационного ряда внутренних различий на соответствующем уровне исследования – территориальном или этническом, в зависимости от задачи тестирования (5,14 и 6,35 соответственно). Громадное число наблюдений в объединенных рядах разниц и сходство закономерностей дифференциации внутри европеоидной и монголоидной физико-антропологических групп, исследованием которых были установлены эти закономерности, позволяет условно принять универсальный характер используемых сигм для сравнения и других групп, а также критерии оценки разниц по величине (малые, средние, большие). Взаимоотношения популяций по величине обобщенного расстояния определены методом парно-групповой кластеризации со взвешиванием.

Для суммарной оценки выраженности физико-антропологических свойств использованы величины так называемых комплексов, представляющих собой физико-антропологические модули (среднюю сумму трансформированных значений пяти ключевых признаков с учетом градиентов). Каждый из них рассчитывался исходя из гипотезы наличия двух компонентов в популяции: южноевропеоидного и индо-австралоидного (австралоидный комплекс – АК); южноевропеоидного и африканского (экваториальный комплекс – ЭК). Величина комплекса прямо связана с долей соответствующего компонента (австралоидного или экваториального) и обратно – с долей южноевропеоидного компонента. Хотя о точном содержании групповых компонентов на этом основании судить невозможно, сравнение величин комплексов позволяет сопоставлять группы между собой по условной выраженности свойств. Поскольку методическая основа вычисления комплексов была едина, их величины сравнимы друг с другом и с обобщенным дер-матоглифическим расстоянием.

Все эти приемы и их обоснование описаны подробно ранее (Хить, 1983; Хить, Кейта, 1981). Градиенты различий между группами (направление увеличения признака) и пример вычисления комплексов даны в табл. 10.

Таблица 10

Расовые градиенты признаков при сопоставлении европеоидов Передней Азии (ЕПА) с австралоидами Индии (АИ) и жителями Черной Африки (ЧА) и пример расчета расовых комплексов

Примечание. 0 – лимит евразийской межгрупповой шкалы, принимаемый в качестве нулевого при вычислении австралоидного (АК) и экваториального (ЭК) комплексов. Значения признаков у сокотрийцев: X – абсолютные, 1 – прямые трансформированные (в % евразийской амплитуды), 2 и 3 – инвертированные для расчета величин АК и ЭК.

Таблица 11

Дерматоглифическая характеристика населения Сокотры и сравнительных групп (мужчины)

Примечание. Th/I – частота истинных узоров на тенаре/первой межпальцевой подушечке. Источники: [42; 43; 45 и новые данные].

Таблица 12

Суммарная разница между сокотрийцами в целом и сравнительными группами Азии и Африки (мужчины)

Примечание. I—разница без учета расовых градиентов (обобщенное дерматоглифическое расстояние), II– разница в величине австралоидного комплекса, III– разница в величине экваториального комплекса. Оценка обобщенного дерматоглифического расстояния для этнического уровня: 2 – малые, 3 – средние, 4 – большие, 5 – очень большие.

Таблица 13

Обобщенные дерматоглифические расстояния между локальными группами сокотрийцев (мужчины)

Примечание. Обозначения групп те же, что и в табл. 11. Справа от диагонали – расстояния в единицах измерения, слева – в оценочных баллах. Рубрикация расстояний: 2– малые (6,5—10,3); 3– средние (10,4—14,8); 4– большие (14,9—18,8); 5– очень большие (18,9—25,5); 6– сверхбольшие (свыше 25,5). Все расстояния значимы по t – критерию Стьюдента (Р<=0,001).

Таблица 14

Обобщенные дерматоглифические расстояния между локальными вариантами сокотрийцев и сравнительными группами (мужчины)

Примечание. Обозначения те же, что и в табл. 11.

Дерматоглифическая характеристика и таксономическое положение сокотрийцев в целом

Несмотря на значительное увеличение материалов, основные параметры суммарной сокотрийской серии почти не изменились: это крайне своеобразная группа, необычным образом сочетающая высокий дельтовый индекс с пониженным индексом Камминса, очень низкой частотой осевого проксимального трирадиуса ладони, большой узорностью гипотенара и большой частотой добавочных межпальцевых трирадиусов (табл. 11, илл. 4). Кроме того, у сокотрийцев отмечены малая узорность тенара/первой межпальцевой подушечки, а также крайне редкая частота партинга (0,9 %) и отсутствие линии С в 8 %.

Неповторимость дерматоглифического облика сокотрийцев прежде всего выражается в отсутствии аналогий среди крупных антропологических групп человечества. Метисный характер сокотрийского комплекса очевиден, как и преобладание в его составе южноевропеоидного переднеазиатского компонента. Это выясняется из комбинации признаков, анализа дерматоглифических расстояний и величины австра-лоидного и экваториального (африканского) комплексов (см. табл. 11 и 12, илл. 4). Так, по величине ОДР, представляющего собой среднюю сумму различий без учета груповых векторов, сокотрийцы наиболее близки к переднеазиатским европеоидам, чуть дальше отстоят от австралоидов Индии и вдвое, по сравнению с последними, – от населения Черной Африки и африканоидов Сокотры. От абдэлькурийцев коренные сокотрийцы так же далеки, как от эфиопов, африканоидов Сокотры и населения Черной Африки.

Илл. 4. Дерматоглифические полигоны мужских групп. Обозначение радиусов:

I– Dl₁₀, II– /, III– t, IV– Ну, V – ДМТ. Центр окружности соответствует минимальному, конец радиуса – максимальному лимиту евразийской шкалы популяционных средних. ЧА – жители Черной Африки, АЙ– австралоиды Индии, ЕПА – европеоиды Передней Азии, С – Сокотра суммарно (1 – северное побережье, 2 – центральные горы, 3 – южное побережье, 4 – западные горы, 5 – западное побережье, 6 – восточные горы, 7 – восточное побережье, 8 – западные и восточные горы, 9 – северное побережье и центральные горы, 10 – южное, западное и восточное побережья, 11 – абдэлькурийцы, 12 – африканоиды Сокотры, 13 – арабы материкового Йемена, 14—персы, 15 – белуджи, 16—каткари)

Австралоидный компонент выражен у сокотрийцев немного сильнее, чем в переднеазиатской европеоидной выборке, и гораздо слабее по сравнению с австралоидами Индии. По величине экваториального компонента сокотрийцы практически неотличимы от переднеазиатов и чрезвычайно сильно разнятся с африканцами. Что касается соотношения обоих комплексов, то австралоидный у сокотрийцев несколько преобладает над африканским.

Интересно, что оба компонента в гораздо большей степени развиты у арабов материкового Йемена и абдэлькурийцев по сравнению с сокотрийцами. При этом арабы в общем сходны с сокотрийцами по величине признаков (исключая осевой проксимальный трирадиус ладони, часто встречающийся у арабов) и по соотношению комплексов.

Полные антиподы сокотрийцев – жители о. Абд-эль-Кури: разница между теми и другими исключительно велика и по отдельным признакам и по их совокупности. По величине обоих комплексов и их соотношению (африканоидный больше австралоидного) абдэль-курийцы сходны с африканоидами Сокотры. Правильнее всего будет определить тип этой популяции как смешанный, для которого помимо преобладающей африканской основы характерны также существенная доля индо-австралоидной примеси и незначительный южноевропеоидный переднеазиатский компонент.

Пример своеобразной смешанной группы являют собой африканоиды Сокотры, у которых типичные для жителей Черной Африки физические черты сочетаются с нехарактерными, легко объяснимыми наличием сокотрийской примеси (резкая редукция частоты проксимального трирадиуса ладони и заметное сокращение числа добавочных межпальцевых трирадиусов). Однако специфический физический облик свидетельствует об африканском происхождении этой популяции, максимально близкой к жителям Черной Африки и по величине экваториального комплекса.

Территориальная дифференциация

Насколько однородно население Сокотры? Семь локальных выборок, на которые был разбит материал, сильно различаются между собой по величинам и комбинациям признаков (см. табл. 11, 13 и илл. 4). Эта гетерогенность подтверждается также анализом кривой распределения дерматоглифических расстояний между ними, имеющей двухвершинную форму. Показатель среднего внутригруппового расстояния составляет 19,5, что значительно превосходит обычный уровень, однако среднее квадратическое уклонение почти не выходит за пределы нормы (5,72). Сильно варьируются также величины австралоидного и экваториального комплексов (39–49 и 23–47 соответственно). Максимальная австралоидность локализуется на восточном (49,5) и на северном побережье (47,2); минимальная – на южном побережье (38.9); в остальных частях острова комплекс распределяется равномерно, колеблясь от 41 до 44. Напомним, что у йеменских арабов он равен 51,6, а у абдэлькурийцев достигает 54,5. Таким образом, наибольшая доля австралоидного компонента отмечается на восточном и северном побережьях Сокотры, на территории материкового Йемена и в особенности на Абд-эль-Кури. Приблизительно также распределяется и экваториальный компонент: на северном побережье и в центре он максимален (47,3 и 39,9 соответственно); на южном – минимален (22.9); в остальных местах, в том числе и на восточном побережье, колеблется в очень узких пределах (31–32).

На фоне широких вариаций отдельных признаков особенно удивляет гомогенность сокотрийцев относительно узорности тенара/первой межпальцевой подушечки (4—10 %) – элемента, максимально изменчивого внутри группы и внутри большой антропологической группы по сравнению с остальными чертами. Средняя его частота составляет у сокотрийцев около 6 %, что резко отделяет их от популяций тропической зоны, которым свойственна гораздо более интенсивная узорность. Возможно, стойкая низкая величина признака является одним из доказательств сохранения в дерматоглифике сокотрийцев черт древнего населения острова, не испытавшего еще африканско-австралоидного влияния.

Кластеризация сокотрийцев и абдэлькурийцев по обобщенному дерматоглифическому расстоянию показывает прежде всего исключительную обособленность последних (см. илл. 5). Однако и сами сокотрийцы неоднородны. Наиболее своеобразны западные и восточные горцы, близко сходные между собой, но отделенные от остальных групп весьма большими различиями. Население южного и восточного побережий, связанное взаимно средней степенью сходства, на уровне очень больших расстояний также практически объединяется с остальными группами. Среди последних обитатели северного побережья и центральных гор очень сходны друг с другом, почти в такой же мере, что и горцы запада и востока.

Исходя из комбинаций признаков, т. е. из формы полигонов и из дендрограммы, мы сгруппировали сокотрийские выборки, объединив их в три крупные локальные группы с новой нумерацией: Сокотра-8 (западные и восточные горы), Сокотра-9 (северное побережье и центральные горы), Сокотра-10 (южное, западное и восточное побережья).

Илл. 5. Кластеризация сокотрийцев по величине обобщенного дерматоглифического расстояния (мужчины):

1–7 – исследованные группы, АЖ– абдэлькурийцы. Градация расстояний по [41]: I– очень малые, II– малые, III– средние, IV – большие, V – очень большие, VI – сверхбольшие

Характерны различия между ними. Сокотрийцы западных и восточных гор представляют собой гипертрофированный вариант европеоидов Ближнего Востока, сходный с евреями и персами и имеющий большие величины всех ключевых признаков, кроме редуцированного осевого ладонного трирадиуса. Сокотрийцы севера и центра находят ближайшую аналогию в каткари (австралоидная по типу группа западноиндийского побережья), но у сокотрийцев сокращено число дельт на пальцах (африканское влияние) и узорность гипотенара. Показатель расстояния между группами Сокотра-8 и Сокотра-9 исключительно велик (23,8). Что касается сокотрийцев прибрежной полосы запада, востока и юга, то они представляют собой нечто вроде перехода между двумя предыдущими группами, будучи все же немного ближе к горцам (расстояния 16,7 и 18,1 соответственно). Все эти расстояния высокодостоверны (Р<0,001).

Свидетельствует ли все сказанное об отсутствии какого-либо сходства между тремя локальными группами сокотрийцев? Отнюдь нет: общее для всех сокотрийцев проявляется и в формах полигонов, и в результатах сопоставления с антропологическими группами, принявшими участие в их формировании (см. табл. 14). В последнем случае речь идет не только о количественной мере различий, но и об определенном их векторе.

Показательно, что все три сокотрийские группы по сумме признаков наиболее близки к европеоидам Передней Азии, затем к австралоидам Индии и максимально отличаются от населения Черной Африки. Само по себе это уже указывает на общность морфологической основы у сокотрийцев и на пропорцию соответствующих физических компонентов, из которых наиболее велик европеоидный и минимален африканоидный. Однако по соотношению этих компонентов и по суммарной разнице с группами сокотрийцы неоднородны. Так, население севера и центра наиболее близко к сравнительным антропологическим группам и, следовательно, представляет собой самую смешанную в физико-антропологическом отношении часть островитян.

Интересно, что с арабами материкового Йемена эта группа связана максимально тесно: обобщенное расстояние составляет 11,2, что соответствует нижней границе средних значений, т. е. сравнительно малой разнице. Сокотрийцы западных и восточных гор также теснее связаны с европеоидами, чем с австралоидами, но абсолютная величина всех различий у них значительно выше, а различие с арабами Йемена оценивается как очень большое. Сокотрийцы побережья отличаются от индийских австралоидов лишь ненамного больше, чем от европеоидов; можно сказать, что они одинаково далеки от обеих групп, но несхожесть с жителями Черной Африки еще больше. От арабов же прибрежные сокотрийцы очень отличаются.

Мы говорили до сих пор об общем различии, выражаемом величиной дерматоглифического расстояния и обусловленном всей совокупностью причин, включая и физико-антропологический состав. Интерпретация полученных результатов немало облегчается введением в анализ векторов различий, что позволяет рассмотреть особо дивергенцию, вызванную исключительно разницей в этом составе. На илл. ба представлены в системе координат соотношения групп по величине ав-стралоидного и экваториального комплексов. Удаление от точки пересечения осей по абсциссе означает увеличение различий по отношению к европеоидам в «африканоидном» направлении, по ординате – в «австралоидном». Диагональ позволяет сориентироваться в соотношении величин обоих комплексов: справа располагается область преобладающих значений экваториального, слева – австралоидного.

Все три группы сокотрийцев попадают в левую половину корреляционного поля вместе с европеоидами Передней Азии, арабами Йемена и австралоидами Индии.

Илл. 6. Сопоставление сокотрийцев и сравнительных групп по комплексу признаков (мужчины)

а – взаимоположение групп в корреляционном поле экваториального (по оси абсцисс) и австралоидного (по оси ординат) комплексов; б – соотношение величин австралоидного (обозначен контуром) и экваториального (обозначен заливкой) комплексов; в – сравнение по степени близости к европеоидам (объяснение в тексте). Группы Сокотры: С-8 – западные и восточные горы, С-9 – север и центр. С-10 – побережье, С – Сокотра суммарно, АС– африканоиды Сокотры; АЖ– абдэлькурийцы; Ар – арабы материкового Йемена; А + А – австралоиды + африканоиды; Е – европеоиды; ЕПА – европеоиды Передней Азии; АИ – австралоиды Индии; ЧА – жители черной Африки

При этом западные и восточные горцы обнаруживают минимальную долю австралоидного и почти самую малую – африканоидного компонента. У жителей побережья австралоидная примесь чуть больше, а африканская – чуть меньше, чем у горцев. У обитателей северного побережья и центральных гор более высокие значения обоих комплексов при сбалансированном их соотношении, что означает максимальную удаленность от европеоидной точки отсчета.

Сокотрийцы в целом близки к переднеазиатской средней, причем австралоидный компонент у них больше, а по экваториальному комплексу различия с европеоидами почти неощутимы. Арабы Йемена имеют максимальную долю обоих компонентов по сравнению с любой сокотрийской группой и сокотрийцами в целом.

В правой половине корреляционного поля располагаются абдэлькурийцы, у которых экваториальный комплекс несколько выше австралоидного, а также жители Черной Африки и африканоиды Сокотры. У сокотрийских африканцев экваториальные черты выражены сильнее, чем у абдэлькурийцев, но слабее, чем у жителей Черной Африки. Более наглядно эта картина отражена на илл. 66.

Речь шла о выраженности обоих комплексов и их соотношении, причем европеоидный компонент как бы оставался в тени. Теперь можно установить линейное положение групп в евклидовом пространстве по отношению к «европеоидной» (нулевой) точке пересечения осей путем извлечения квадратного корня из суммы квадратов обоих комплексов. Полученная величина, находясь в обратной связи со степенью близости группы к нулевой точке, т. е. с выраженностью европеоидного комплекса, позволяет судить о положении группы на оси «европеоиды – (австралоиды + африканоиды)» (илл. 6в). Мы находим, что южноевропеоидный компонент в суммарной группе сокотрийцев выражен чуть меньше, чем в Передней Азии в целом. Примечательно, что максимально (и примерно в одинаковой мере) европеоидными оказываются жители прибрежной зоны и горцы, в то время как у северо-центральной группы этот комплекс заметно меньше. Абдэлькурийцы разительно отличаются от всех сокотрийских групп резким уменьшением европео-идности и практически идентичны в этом отношении африканоидам (африканцам) Сокотры. Арабы Йемена ближе всего к северным сокотрийцам, но европеоидные черты у арабов выражены ощутимо слабее.

Кратко изложим основные итоги. Аборигенное население Сокотры отличается необычайным своеобразием строения кожи кисти. Это группа смешанного происхождения, в составе которой основная роль принадлежит южноевропеоидному переднеазиатскому компоненту. Второй по удельному весу физико-антропологический компонент связывается с индийскими австралоидами. На уровне локальных групп сокотрийцев проявляется третий компонент, имеющий африканское происхождение.

Территориальное разнообразие признаков у сокотрийцев чрезвычайно велико. Тем не менее, три основных варианта, охватывающие семь групп и отличающиеся друг от друга, имеют общую основу. Представляется, что различия вариантов объясняются разной долей неевропеоидной примеси.

У сокотрийцев севера и центральных гор южноевропеоидный компонент гораздо меньше, а австралоидный и в особенности африканский заметно больше по сравнению с европеоидами Передней Азии. Это единственная группа сокотрийцев, в которой оба последних компонента почти сбалансированы при слабом доминировании австралоидности. В двух других группах ярко выражено преобладание австралоидного компонента над африканским.

В западных и восточных горах локализован тип, который максимально близок к переднеазиатским европеоидам по соотношению европеоидного и австралоидного компонентов (оба сильнее выражены у сокотрийцев), но отличается от них меньшей долей африканской примеси.

У сокотрийцев побережья (за исключением северного) европеоидный и австралоидный компоненты выражены еще сильнее, чем у горцев, а африканский – еще слабее.

Таким образом, распространение австралоидной и африканоидной примесей шло по преимуществу с северного побережья Сокотры и влияние этих компонентов постепенно слабело по мере удаления от северного (а в отношении австралоидного компонента – и от восточного) побережья, сходя к минимуму на южном побережье острова.

Население о. Абд-эль-Кури, расположенного на подступах к Сокотре со стороны Африканского континента, по-видимому, подвергалось метисации в первую очередь. В результате абдэлькурийцы наиболее сходны с африканоидами (африканцами) Сокотры по содержанию африканского компонента и с австралоидами Индии по доле австралоидного. В их дерматоглифическом типе сильнее всего выражены африканские черты. Арабы же материкового Йемена наиболее близки к северной группе сокотрийцев.

Палеоантропология архипелага

В 1984 г. В. В. Наумкиным и В. С. Шинкаренко во время работ на острове Сокотра были обнаружены и доставлены в Кунсткамеру в Санкт-Петербурге остеологические материалы из пещерных захоронений у деревни Ша‘б и поселка Кадуб. Там они исследовались Ю. К. Чистовым – автором данной палеоантропологической части главы.

Палеоантропологических материалов с Сокотры, несмотря на большое количество археологических памятников, в том числе и погребальных комплексов различных эпох, до тех пор не было известно. Правда, Дуглас Боттинг писал о собранных в пещерах остеологических материалах, которые были доставлены в Лондон, но они так и не были опубликованы. В то же время очевидно, что появление и изучение краниологических коллекций с Сокотры представляет огромный интерес для решения проблем происхождения, расселения, физико-антропологической и этнической принадлежности, а также родственных связей племен, населявших как сам остров, так и в целом Южную Аравию в различные исторические эпохи. В силу ряда исторических, географических и природных условий эта территория была, начиная с древности, местом непрерывных взаимодействий археологических культур, зоной контактов представителей различных антропологических групп. В свете этого, как и всегда при решении наиболее дискуссионных в археолого-историческом отношении вопросов, данные по палеоантропологии Сокотры приобретают особое значение.

Нами были изучены два черепа без нижних челюстей с о-ва Сокотра. Костные материалы с целью выяснения их абсолютного возраста были подвергнуты Л. Д. Сулержицким (лаборатория абсолютного возраста, Институт геологии АН СССР) коллагеновому анализу. Сделаны две пробы и получены весьма противоречивые результаты. Скорее всего, черепа с Сокотры датируются рубежом I–II тысячелетий н. э. Для образцов ШБ-2, ШБ-3, ШБ-22, которые были представлены, к сожалению, только разрозненными костями посткраниального скелета, при повторном анализе были получены следующие даты: 710 ± 40; 1110 ± 50; 1090 ± 50.

Череп ШБ-1 из деревни Ша‘б (пещера 1), по всей вероятности, – женский, костный возраст может быть определен в 30–40 лет. Череп в целом очень грацилен, характеризуется малыми размерами продольного и поперечного диаметров черепной коробки, мезокранией. По соотношению основных диаметров череп относительно высокий и неширокий, с узким лбом и крайне узким затылком. Высота лица – на нижней границе средних величин, лицо узкое, скуловой диаметр очень мал. По верхнелицевому указателю лицо относительно высокое, ортогнатное как по указателю выступания лица, так и по углам лицевого скелета, сильно профилированное в горизонтальной плоскости, переносье высокое. Орбиты широкие и средней высоты. Нос низкий и узкий, а по указателю – мезоринный. Угол выступания носа большой. Следует отметить значительный прогнатизм альвеолярной части лицевого скелета.

Череп ШБ-21 из деревни Ша’б (пещера 2) мужской, старческого возраста. При средних величинах продольного и высотного диаметров он обладает очень малым поперечным диаметром. Таким образом, по соотношению основных размеров черепной коробки – перед нами высокий, узкий, долихокранный череп, с узким лбом и весьма узким затылком. Высотные и широтные размеры лицевого скелета характеризуются средними величинами, скуловой диаметр при этом – на границе очень малых и малых величин. По верхнелицевому указателю лицо высокое, ортогнатное как по указателю выступания лица, так и по среднему и общему лицевым углам. В то же время следует отметить гиперпрогнатизм альвеолярной части лица. Лицо в горизонтальной плоскости профилировано достаточно сильно, но менее, чем на черепе ШБ-1, переносье высокое. Орбиты широкие, средней высоты. Нос узкий и низкий, по указателю лепторинный.

Приведенные описания и конкретные цифры (см. табл. 15) основных размеров, указателей и углов черепов с Сокотры свидетельствуют об их несомненной принадлежности к средиземноморскому антропологическому типу. Комплекс характерных для представителей средиземноморской большой группы особенностей строения мозгового и лицевого скелета выражен на этих двух черепах достаточно четко. Вспомним в связи с этим основные гипотезы о путях заселения и формирования физического типа населения Южной Аравии, и в частности на Сокотре, так как именно история древней Аравии наиболее тесно связана с древней историей Сокотры.

Таблица 15

Индивидуальные измерения и указатели черепов с Сокотры

Во-первых, следует упомянуть о том, что юг Аравийского полуострова был заселен уже в эпоху палеолита, что подтверждено сделанными нашей экспедицией находками (см. об этом подробно в следующей главе). Вопрос же о времени заселения Сокотры пока окончательно не решен. Английские археологи Д. Б. Доу и П. Боксхолл, побывавшие на острове в 1967 г., считали, что он был заселен человеком довольно поздно, во времена интенсивного поиска районов импорта благовоний древними цивилизациями Египта и Ближнего Востока. В то же время это была и эпоха создания южноаравийских государственных образований – Сабейского, Минейского (Ма‘ин), Катабанского, Хадрамаутского, Химьярского. Они, по всей вероятности, складывались на основе автохтонных прасемитских племен юга Аравии с возможным участием мигрантов с северной части полуострова и района древней Палестины. Однако, по мнению Наумкина, частично автохтонное население Южной Аравии, уйдя от столкновения с северными семитскими племенами, нашло приют в труднодоступных районах Махры, Дофара, а также на острове Сокотра. Однако при этом остается открытым вопрос о возможном более раннем заселении Сокотры, о ее связях с дравидийскими и другими древними народами Востока, о чем говорилось в предыдущих разделах этой главы. В этой книге уже упоминалось о том, что в дальнейшем остров стал зоной экспансии создателей древнегреческих и древнеримского государств. Сокотру посещали жители Эфиопии, здесь жили на положении рабов и несли военную службу выходцы из Восточной Африки, сюда неоднократно в Средние века переселялись жители Махры, а с XVI в. на острове, как сказано во второй главе, находился португальский гарнизон.

Все это не могло не привести к значительной гетерогенности современного населения Сокотры. Еще по первым визуальным наблюдениям Наумкин писал о возможности разделить сокотрийцев, как минимум, на три антропологических типа (Наумкин, 1977). Участники оксфордской экспедиции, обследовавшие бедуинов острова, отмечали в качестве наиболее характерных их черт брахицефалию, невысокий рост, крепкое телосложение, темную кожу, вьющиеся волосы и редкую бороду, писали о значительном их отличии по языку, культуре и внешнему виду от большей части современного населения юга Аравийского полуострова, сходстве с населением Махры и Дофара. По мнению английских исследователей, аборигены Сокотры – это остатки неких «хамитических» популяций, когда-то широко распространенных в Южной Аравии и позже вытесненных долихоцефальной «семитской расой», пришедшей с севера (Botting, 1958: 200–209).

Исследование британскими учеными групп крови у бедуинов Сокотры (экспедиция 1956 г. собрала 100 образцов) показало, что в целом они похожи на материковых арабов, отмечено небольшое влияние со стороны популяций Восточной Африки (Lister, 1966). По данным дерматоглифики, как уже говорилось выше, у населения острова сочетаются черты индо-австралоидного и южноевропеоидного переднеазиатского комплексов. У населения внутренних горных районов, в отличие от жителей равнин и побережья, преобладает южноевропеоидный компонент, а следов африканского влияния не обнаружено. Напомним, что данные одонтологии дают основание отнести население о. Сокотра в основном к кругу форм «западного одонтологического ствола», включающего европеоидов и жителей Черной Африки. Жители горных районов при сравнении с данными по одонтологии экваториальных групп Индии и Эфиопии оказались ближе к южному грацильному европеоидному типу, представленному у популяций Северо-Западной Индии, а группа сокотрийцев побережья имеет весьма близкое к характерному для народов Эфиопии комплексу восточноафриканских особенностей строение зубной системы. Но необходимо учитывать, что выводы, сделанные коллегами на основании данных как серологии, так дерматоглифики и одонтологии, предварительны и основаны на сравнении с теми небольшими, к сожалению, характеристиками популяций соседних регионов, которыми пока располагает антропологическая наука.

Вернемся к материалам по краниологии Сокотры. Ввиду крайней фрагментарности данных, которые могут быть привлечены для сравнительного изучения древних сокотрийских черепов, все изложенные здесь соображения требуют дальнейшего уточнения. Неполнота или отсутствие индивидуальных показателей по синхронным сериям черепов из Передней Азии, Аравийского субконтинента, Восточной Африки и Индостана практически не дают возможности применить формализованные способы оценки сходства и различия древних популяций этого региона.

В табл. 16 и 17 приведены средние размеры черепов в немногочисленных древних сериях из Передней Азии, Египта и Индостана, по которым опубликованы в отечественной или зарубежной литературе данные, включающие в том числе и утлы вертикальной и горизонтальной профилированности лицевого скелета. Это черепа из Киша, представляющие население Южной Месопотамии середины III тыс. до н. э. (Алексеев, 1980); краниологическая серия из Тепе-Гиссар II–III (юго-восточный Иран, III–II тысячелетий до н. э.), измеренная Г. Ф. Дебецом в США и опубликованная В. П. Алексеевым (Алексеев, 1980); черепа из Хасанлу, поселения II–I тысячелетий до н. э. в северо-западном

Иране (Алексеев, 1984). Краниологический тип древних средиземноморцев с территории Кавказа характеризует небольшая серия черепов из могильника Джарарат (энеолит, юго-западное побережье озера Севан) (Алексеев, 1974). Материалы из Западной и Южной Индии представлены черепами из трех могильников эпохи неолита и бронзы (III–II тысячелетий до н. э., Лангнадж, Теккалакота и Неваса). Авторы публикации (Абдушелишвили, Алексеев, Махотра, 1980) относят их к средиземноморскому типу со значительным влиянием протоавстралоидного (веддоидного) элемента. Из работы В. Хауэллса (Howells, 1973) взяты данные, характеризующие египтян XXVI–XXX династий из Гизе (I тысячелетие до н. э.) и черепа африканцев из племени тейта, живущих на юге Кении. Это единственная серия черепов из Восточной Африки, данные о которой опубликованы по программе, включающей углы горизонтальной профилировки лица. Таких данных о древних сериях с рассматриваемой нами территории нет.

Таблица 16

Сравнительная таблица мужских краниологических серий

Таблица 17

Сравнительная таблица женских краниологических серий

Помимо описания краниологического типа, характерного для средневекового населения Сокотры – а он, как уже было сказано, без всякого сомнения, может быть определен как грацильный вариант древней средиземноморской группы – интересен вопрос, не была ли Сокотра зоной древней метисации европеоидной и экваториальной групп. В 1951 г. Г. Ф. Дебец высказал предположение, что древнейшее население Южной и Передней Азии относилось к экваториальной группе, а проникновение европеоидных элементов на эту территорию началось с IV тысячелетия до н. э. или, может быть, в еще более раннюю эпоху. В современном населении Южной Аравии, по мнению Г. Ф. Дебеца, следы древнего экваториального (африкано-австралоидного) слоя прослеживаются довольно четко (Дебец, 1951). В то же время в последние годы накопилось достаточно свидетельств, в том числе и прежде всего данных одонтологии, об отсутствии в прошлом единого пояса африканских и азиатских экваториальных групп и о существовании в древности «западного» (евро-африканского) и «восточного» (монголо-австралоидного) стволов. В связи с этим была высказана точка зрения, по которой территория Передней Азии в древности была зоной метисации евро-африканских физико-антропологических групп с экваториальными группами Азии (Гинзбург, Трофимова, 1972).

В двух имевшихся в нашем распоряжении черепах с о. Сокотра не удалось обнаружить следов каких-либо экваториальных влияний. Они отличаются от привлеченных для сравнительного анализа древних средиземноморских черепов лишь еще большей грацильностью и, возможно, несколько большей шириной орбиты и меньшей высотой носа, хотя, впрочем, это вполне может быть отнесено за счет внутригрупповой изменчивости. Интересно, что отличия сокотрийских черепов от краниологической серии из древних могильников Индии и черепов современных африканцев из Восточной Африки однотипны. В этих двух сериях черепа еще более узкие и длинные, скуловой диаметр больше, лицо ниже, нос шире, переносье ниже, лицо слабее профилировано в горизонтальной плоскости.

На основании десяти размеров, углов и указателей мозгового и лицевого скелета (продольный, поперечный, высотный диаметры, верхняя высота лица, скуловой диаметр, носовой, дакриальный и симотический указатели, назомолярный и зигомаксиллярный углы) были подсчитаны относительные величины различий по формуле Гейнке между черепами с Сокотры и некоторыми другими краниологическими сериями, приведенными в табл. 16–17. Разность средних величин нормировалась на значения стандартных средних квадратических отклонений (Алексеев, Дебец, 1964).

Величины обобщенных расстояний также свидетельствуют о том, что по своему антропологическому типу жители Сокотры, которым принадлежали черепа, гораздо ближе к древним средиземноморцам Переднего Востока и Египта, чем к европеоидам Индии, подвергшимся смешению с древними дравидийскими племенами, или к современным жителям Восточной Африки (см. табл. 18).

Таблица 1 8

Величины расстояний,, вычисленные по формуле Гейнке, между черепами ШБ-1 и ШБ-21 с о. Сокотра и сериями III–I тысячелетий до н. э. с территории Ближнего Востока, Египта, Южной Индии

* Вычислено по девяти размерам черепа; данные о дакриальном указателе в серии женских черепов из могильников Западной и Южной Индии отсутствуют.

Еще раз повторим, что речь идет о самой грубой, но единственно возможной в данной ситуации формальной оценке «сходства – различия» и очень предварительном сравнительном анализе единичных пока находок с Сокотры с малочисленными и фрагментарными материалами из контактных с Южной Аравией зон. Для более достоверных и конкретных суждений об антропогенезе населения архипелага Сокотра и в целом юга Аравийского полуострова крайне необходимы дальнейшие усилия, направленные на сбор палеоантропологического материала различных эпох с этих территорий.

Глава четвертая

Археологические памятники[7]

Каменным век

Археологические работы Российской экспедиции в Республике Йемен, начавшиеся в 1983 г. и продолжающиеся поныне, во время полевых сезонов 2008 и 2009 гг. дали неожиданные и экстраординарные находки. Речь идет об открытии на острове Сокотра остатков культуры наиболее ранней эпохи человеческой истории – олдована. Для африканского континента и Ближнего Востока эта эпоха располагается в хронологических рамках от 2,5 до 1,4 миллиона лет назад. Памятники столь отдаленного от нас времени вне пределов Африки обнаруживаются чрезвычайно редко; количество известных объектов этого рода исчисляется единицами. Поэтому выявление нового района со стоянками олдована представляет большую ценность для первобытной археологии, и то что такие памятники обнаруживаются на острове, не может не вызывать особого научного интереса.

Напомним, что в климатическом отношении архипелаг Сокотра относится к зоне жарких сухих тропиков. С точки зрения ботанического районирования архипелаг – это часть Северо-Восточно-Африканской нагорной и степной провинции Палеотропического флористического царства, и на Сокотре распространены элементы растительности, характерные для Афарско-Сомалийского региона Африки, которые сильно «разбавлены» изобилием эндемичных видов древесной, кустарниковой и травянистой растительности. В зоогеографическом же отношении остров относится к Восточноафриканской подобласти Эфиопской фаунистической области.

Заметим также, что геологическая история Сокотры – это часть процессов, сопровождавших разделение единых прежде территорий Южной Аравии и Африканского Рога. Примерно 20 миллионов лет назад в районе Сокотры морской режим сменяется континентальным. В ботанико– и биогеографическом отношении Сокотра в это время была частью неразрывной территории Юга Аравии и Северо-Востока Африки. Раскрытие Аденского залива, сопровождавшееся опусканием крупных блоков суши около 15 млн. лет назад, привело к отдалению архипелага Сокотра от материковых пространств. А в плиоцене около 6–8 млн. лет назад происходит разделение островов самого архипелага и обретение ими современных очертаний. С этого же времени на острове начинает закладываться современная сеть основных долин и формируются денудационно-тектонические впадины (Beydun & Bichon, 1970; см. об этом в первой главе).

В плейстоцене геологические процессы и природные колебания на острове не проявлялись масштабно. Наиболее существенными для этого времени можно считать колебания уровня моря, вызванные глобальными природно-климатическими изменениями. Трансгрессии межледниковых эпох с размахом до 10–15 метров выше современного уровня моря были зафиксированы на Сокотре для среднего и позднего плейстоцена. Последняя из плейстоценовых трансгрессий, происшедшая около 30 тыс. лет назад, в прибрежном рельефе сформировала морскую террасу высотой 5–7 метров (Свиточ, 1982). Наиболее высокие уровни морских террасовых галечно-валунных отложений с обильным включением кораллов и раковин моллюсков достигают примерно 30–35 метров над уровнем моря.

Во время регрессий происходило существенное увеличение площади островов. На этих стадиях Сокотра сливалась с другими островами архипелага (за исключением острова Абд-эль-Кури) в единую сушу. Образовывался ли в такие отрезки непрерывный сухопутный мост между оконечностью Африканского Рога и Сокотрой – пока неясно. Но известно, что размах крупных регрессий достигал значений выше ста метров глубины относительно современного уровня моря. И даже если в такие моменты не образовывалось сплошной перемычки между континентом и островом, на поверхности воды в пределах архипелага должно было выступать множество мелких островов и скальных гряд, деленных мелководьем.

С точки зрения общей геоморфологии остров Сокотра подразделяется на три основных геоморфологических района: прибрежная равнина, окаймляющая остров преимущественно на юге полосой до 8 км ширины, платообразная возвышенность с высотами в среднем 300–900 м и горы Хагьхер (максимальная высота – 1525 м), протянувшиеся через восточную часть острова в субширотном направлении.

Четвертичные отложения на Сокотре распространены ограниченно. В виде маломощного чехла красноцветных почв они покрывают прибрежную полосу острова, а также некоторые районы плато. На северном побережье, особенно в центральной его части от Хадибо до мыса Рас Хаулаф, рыхлая поверхность обширной приморской равнины представляет собой описанные выше галечно-валунные отложения, полого опускающиеся от скального подножия плато к берегу. Заметной террасовой лестницы они не образуют. О максимальной высоте этих отложений над уровнем моря уже говорилось. Уровень же линии перегиба практически лишенных рыхлых отложений подножий плато к приморской равнине составляет около 40–45 м над уровнем моря.

На указанном отрезке побережья отмеченные отложения на всю их мощность прорезают относительно крупные вади: Хажря (к востоку от сел. Сук), Данагхен (к западу от сел. Сук) и вади на восточной окраине г. Хадибо. В естественных обнажениях этих вади максимальная мощность сцементированных четвертичных галечно-валунных отложений не превышает 4 метров. Днище верховий и средних частей вади центральной части острова на всю ширину заполнено валунногалечным материалом. В вади этого рода обнаружить даже маломощные разрезы с каким-либо содержанием мелкозема нам не удалось.

Мы не можем точно определить, когда произошло прочное заселение острова. Как будет показано ниже, результаты наших пока еще недостаточно масштабных и нуждающихся в продолжении археологических работ позволяют судить, что заселение острова могло состояться во второй половине I тысячелетия до н. э. В пользу довольно раннего заселения говорят и упоминания острова в сочинениях античных авторов. Что же касается обитаемости Сокотры еще в каменном веке, то этот вопрос по понятным причинам ранее не ставился. Допустить хотя бы теоретически, что сюда во времена неолита, т. е. 5–8 тысяч лет назад, случайно попадали люди, приплывая на примитивных судах, еще можно было, но о заселении острова в более ранние эпохи вплоть до последних находок говорить не приходилось.

Тем интереснее было ошеломительно неожиданное обнаружение нами на Сокотре культуры наиболее ранней стадии древнекаменного века. Первые находки подобных орудий, изготовленных из окремнелого сланца, были сделаны в 1985 г. А. В. Седовым и В. В. Наумкиным неподалеку от селения Ракуф и описаны (Naumkin, 1994). Затем в октябре 2009 г. в нескольких пунктах к востоку и западу от Хадибо В. А. Жуковым, журналистом по профессиональной деятельности и археологом по образованию, энергично работавшим на Сокотре в составе нашей экспедиции, были найдены орудия. Изделия не имели геолого-стратиграфических привязок, не был ясен ни геологогеоморфологический, ни собственно археологический контекст, возникали вопросы, связанные с тафономией находок, не было определенности по поводу основных технических и типологических характеристик индустрии каменных изделий. Однако были сами каменные изделия, пусть и собранные из разных пунктов. И если отвлечься от множества частных вопросов, то принадлежность их к одному из ранних этапов древнекаменного века представлялась допустимой.

Для исследований, связанных с обнаружением указанных материалов, в феврале 2009 г. на Сокотру специально выехали X. А. Амирханов и В. В. Наумкин. Ввиду ограниченности времени и средств поиски решено было сосредоточить на хадибской приморской равнине северного побережья. Были предприняты также рекогносцировочные поездки к городу Калансия на западной оконечности острова, на плато и в вади Да‘рьхо в центральной части острова к югу от гор Хагьхер.

Основным результатом новых работ в части поиска материалов было установление того, что преимущественно в устьевых частях трех вади названной равнины (Хажря, Данагхен, Хадибо) сосредоточены остатки десятков, а скорее сотен, стоянок. Эти остатки стоянок выглядят как «пятна» скоплений каменных орудий на современной поверхности с повторяющимся и строго определенным типологическим составом, в котором господствуют чопперы – рубящие галечные орудия в сочетании с пиками. В отдельных случаях эти скопления совпадают с круговыми выкладками из крупных камней. Выкладки имеют разную степень сохранности. Их две разновидности – с диаметром примерно 3 метра и в виде круговой очажной выкладки. Связь этих структур со скоплениями каменных изделий невозможно доказать стратиграфическим методом, но контекстуальная и планиграфическая связь между этими двумя категориями находок представляется существующей.

Чрезвычайно много каменных артефактов сосредоточено на пространстве между вади Хажря и вади Данагхен. При этом на наиболее древних известных на острове до настоящего времени археологических памятниках (раннесредневековые селища), находящихся в одном и двух километрах от исследованного нами участка, нет каменных орудий, подобных тем, о которых идет речь. Не обнаружены таковые нами ни в каком ином контексте в других районах острова.

Бессистемный, выборочный сбор находок на данном комплексе памятников был, конечно, недопустим. Он мог бы разрушить контекст объектов. Поэтому решено было сосредоточиться на наблюдениях (без изъятия артефактов) над характером материала и его распространением на площади нескольких гектаров в сочетании с максимально подробным изучением одного, более или менее типичного скопления.

В геоморфологическом отношении подлежавший исследованию участок представлял собой линию плавного перегиба предгорной равнины к береговой полосе. Абсолютный уровень высоты здесь составляет примерно 30 м. Маломощные рыхлые отложения составляют красноцветный суглинок, обильно насыщенный валунами и галькой. В обломочном материале довольно много обломков кораллов. Встречаются раковины морских моллюсков плохой сохранности.

Избранный для исследования пункт (обозначенный нами как Вади Хажря 1) расположен на левом берегу вади Хажря, примерно в 1 км к югу от селения Сук. Площадь сбора материала представляла собой прямоугольник размерами 6x12 кв. м. На дневной поверхности здесь было найдено 26 артефактов. Среди них: нуклеус, отщепы, осколки, отбойник. Орудия представлены чопперами четырех разновидностей и одним выразительным пиком (илл. 1–7). Различий в тафономии изделий не отмечается.

Шурф размерами 2x2 м, заложенный в пределах угадываемой здесь округлой каменной выкладки (илл. 8), не принес существенных результатов. Было установлено, что мощность рыхлых отложений не превышает 35 см. Единичные артефакты в виде искусственно расщепленных камней встречались на глубине до 10 см. Всего обнаружено 8 предметов. Они представлены отщепами, чешуйкой оббивки и обломками галек. К орудиям относится лишь один предмет – скребло на массивном галечном отщепе.

1

2

Илл. 1–6. Орудия, обнаруженные российскими археологами на северном побережье острова в 2008–2009 гг.: чопперы и скребла

3

4

5

6

7

Илл. 7. Массивное каменное орудие – пик

Помимо сборов материала в пункте Вади Хажря 1 в качестве образцов нами было взято ограниченное количество артефактов, показательных по исходному сырью и технико-типологическим характеристикам еще с двух участков: в 200 м к западу от данного пункта (Вади Хажря 2) и в 200 м к востоку от него же (Вади Хажря 3).

Столь плотное сосредоточение памятников в изученном нами районе, конечно, не случайно. Трудно найти какое-либо другое место на острове, где сочеталось бы столько благоприятных для жизнеобеспечения условий. Тут в изобилии и хорошее сырье для изготовления каменных орудий (кремнистый сланец), и водоносные русла с высоким стоянием грунтовых вод, и сочетание морских и сухопутных пищевых ресурсов, и приближенность друг к другу различных ландшафтных поясов.

В тот отрезок древности, к которому относятся рассматриваемые стоянки, указанные выше факторы способствовали активному освоению людьми исследованной части острова. Но самый интригующий вопрос состоит в том, как датируются эти памятники! Обычно решение этого вопроса или невозможно из-за отсутствия прямых данных, или проблематично. В нашем же случае – это несложная задача с двумя известными. Мы знаем, откуда данный тип культуры мог проникнуть на остров и откуда не мог ни при каких обстоятельствах: территорией исхода могла быть только Северо-Восточная Африка. Это следует из данных геологической истории региона, о которой говорилось выше. Что касается технико-типологических характеристик того типа культуры, который представлен открытыми памятниками, то он мог распространиться сюда из исходной территории никак не позднее примерно 1,4 млн. лет назад. В это время начальная стадия археологической периодизации истории, называемая олдованом, повсеместно в Северо-Восточной Африке, а также на Ближнем Востоке сменяется эпохой ашеля и впоследствии никогда больше не повторяется. Появляется новый, хорошо узнаваемый набор орудий со своими типами, характерными для данной эпохи. Этого набора артефактов мы не находим в сокотрийских материалах.

Илл. 8. Разборка отложений шурфа (2009 г.)

Но вопрос о том, не позже какого времени изучаемая нами культура появилась на Сокотре, все-таки решаем, ответить на другой вопрос – как долго она здесь, на новой почве, могла существовать – мы пока не можем. Ведь применительно к территории острова нет данных о какой бы то ни было из следующих за олдованом эпохах каменного века – ашеле, среднем палеолите, верхнем палеолите и т. д. Это не значит, что какое-то время культура не могла пережить свою эпоху. Но при всегда скудных ресурсах сухих и жарких тропиков, изолированности от мира и ограниченности территории острова культура, для которой характерны примитивные формы жизнеобеспечения, вряд ли могла привести к выживанию здесь людей на протяжении десятков и сотен тысяч лет. Сокотрийцы помнят немало примеров того, когда даже в относительно благополучном XX веке при хозяйстве, основанном на производстве продуктов, голодовки и эпидемии все равно моментально уничтожали огромную часть населения острова.

Таким образом, Сокотра явно не была «обителью блаженства» для своих первых насельников эпохи олдована. Изучаемые нами памятники являются свидетельством драмы, когда мир, ограниченный островом, оказался последним пристанищем для одного из древнейших колен рода человеческого на пути его первоначального рассеяния из своей прародины – Восточной Африки по лику Земли.

Начало археологических изысканий

Не считая первого общего описания острова, данного в 1835 г. лейтенантом Дж. Р. Уэлстедом (Wellsted, 1835), настоящее археологическое обследование Сокотры было проведено впервые в 1897 г. Теодором Бентом, который, как уже говорилось, сообщил о существовании на острове древних памятников (Bent, 1900). За ним следует назвать уже упоминавшегося во второй главе участника оксфордской экспедиции 1956 г. Питера Шинни. Более значительный вклад в исследование археологических памятников острова внес Д. Брайан Доу, побывавший здесь в 1967 г. (см. илл. 9). П. Шинни пришел к следующему выводу:

Примечания

1

Глава написана А. А. Лукашовым и дополнена В. В. Наумкиным.

2

На самом деле о муссонах, скорее всего, знали гораздо раньше.

3

Введение христианства на острове приписывалось Св. Фоме. «По церковной традиции, апостол Св. Фома основал христианские церкви в Палестине, Месопотамии, Парфии, Эфиопии и Индии» (Месяцеслов…, т. 2, 1977: 165). Считается, что он был убит правителем индийского города Мелипура. Местных христиан, которые в Средние века были преимущественно монофизитами, часто называли фомистами.

4

Мусульманский призыв на молитву

5

Выражаю благодарность Д. В. Микульскому за помощь в переводе этой поэмы. Что касается деревянных трещоток, то их на мусульманском Востоке христиане нередко использовали вместо церковных колоколов.

6

Раздел «Данные одонтологии» написан в соавторстве с А. А. Зубовым и В. С. Шинкаренко, «Кожные узоры кисти у сокотрийцев» – в соавторстве с Г. Л. Хить и В. С. Шинкаренко. Раздел «Палеоантропология архипелага Сокотра» написан Ю. К. Чистовым.

7

Первый раздел этой главы, посвященный палеолиту, написан X. А. Амирхановым,

A. В. Седовым, В. В. Наумкиным и В. А. Жуковым, последние два раздела – о раскопках сезонов 2006, 2008–2010 гг. – Ю. А. Виноградовым, остальные разделы —

B. В. Наумкиным и А. В. Седовым.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.